CC BY
47DOI: 10.38197/2072-2060-2022-233-1-81-108
научный потенциал
развития российской арктики: проблемы достаточности, функционирования
и востребованности
scientific potential of the development of the russian arctic: problems of sufficiency, functioning and demand
лексин владимир николаевич
Главный научный сотрудник Федерального исследовательского центра «Информатика и управление» Российской академии наук, д.э.н., профессор
vladimir n. leksin
Chief Researcher at the Federal Research, Doctor of Sciences (Economics), Professor
82
АННОТАЦИЯ
Достижения российской науки в исследовании природно-климатических, экологических, ресурсных, социально-экономических, инфраструктурных и этно-национальных проблем Арктики общеизвестны и бесспорны. Наряду с этим осознается явная недостаточность этого потенциала и его практического использования в решении новых арктических проблем. Приведены примеры лакун в арктических исследованиях, обсуждаются причины и следствия недостаточного использования научных разработок в государственной арктической политике и в экономике страны, обосновывается несколько предложений об улучшении ситуации. ABSTRACT
The achievements of Russian science in the study of natural-climatic, ecological, resource, socio-economic, infrastructural and ethno-national problems of the Arctic are well-known and indisputable. At the same time, there is a clear lack of this potential and its practical use in solving new Arctic problems. Examples of gaps in Arctic research are given, the causes and consequences of insufficient use of scientific developments in the state Arctic policy and in the country's economy are discussed, several proposals for improving the situation are substantiated.
КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА
Арктика, наука, достижения, проблемы, предложения. KEYWORDS
Arctic, science, achievements, problems, proposals.
Постановка проблемы
Не требует доказательств, что именно наука всегда была главным побудителем тех изменений, которые принято называть общественным, экономическим и техническим прогрессом. С началом постиндустриальной эпохи эти функции
науки стали еще более значимы, поскольку благодаря ее достижениям создан материально-технический фундамент современного информационного общества, начала полнее осознаваться хрупкость природной среды и ее зависимость от результатов хозяйственной деятельности, были проанализированы причины и следствия воздействия очередного изменения климата на глобальную и локальные экосистемы, предсказано ускоряющееся исчерпание важнейших ресурсов жизнедеятельности и доказана определяющая роль инноваций в конкурентной борьбе за рынки сбыта. Все это имеет непосредственное отношение к одному из самых сложных предметов приложения отечественной науки — российской Арктике, где сходятся и приобретают особую остроту все общественно-политические, экологические, экономические, инфраструктурные, социальные, демографические, этно-национальные и иные проблемы России, и ни одна из них в силу феноменальной динамичности не имеет не только окончательного решения, но и исчерпывающего научно обоснованного представления о решении тактических задач. И в этом, как показано далее, вина не столько тех, кто непосредственно занят соответствующими научными исследованиями, сколько всей системы организации и использования научного потенциала России.
Методологически проблема соотнесения имеющегося научного потенциала и потребностей в его необходимом и достаточном расширении исключительно сложна, и поэтому ее решение чаще всего останавливается на перечне направлений научных исследований по так называемым приоритетам общественного и научно-технического развития, не ставя задачу поиска баланса потребностей в научных исследованиях и возможностей их исполнителей. На не-
84
большом текстовом пространстве этой статьи предложено обратить внимание на те реалии функционирования отечественной арктической науки, которые, по мнению автора, следует обязательно учитывать в ходе науковедческих изысканий такого баланса. К их числу относятся: формирование обоснованных представлений о действительном научном потенциале исследований проблем Арктики и о соответствии организационного обеспечения этих исследований задачам устойчивого функционирования арктического макрорегиона России в целом, оценка достаточности научного потенциала России для обоснования проектов развития Арктики, преодоление ведомственной, корпоративной и иной разобщенности научных исследований арктической проблематики и повышение востребованности разработок отечественной науки в государственном управлении и практической деятельности. Статья в значительной степени основывается на материалах исследований по различным аспектам арктической проблематики, выполненных совместно с академиком Б.Н. Порфирьевым в 2014-2022 гг.
Научный потенциал российских арктических исследований: достижения и лакуны
Арктика, казалось бы, досконально исследованная территория России, научное изучение которой изначально велось в ходе экспедиционной деятельности мореплавателями, землепроходцами и рудознатцами. В историю отечественной и мировой науки вписаны имена Витуса Беринга, Семена Челюскина, Виллема Баренца, Дмитрия и Харитона Лаптевых, Семена Дежнева, Степана Малыгина, Фердинанда Врангеля, Нильса Норденшельда, Бориса Вилькицкого, Георгия Ушакова, Федора Литке, Фритьофа Нансена, Яна Нагур-
ского, Отто Шмидта, Ивана Папанина, Николая Урванцева, Александра Ферсмана, Артура Чилингарова и десятков других подвижников изучения и освоения российской Арктики. Некоторое представление о современных научных достижениях в исследовании Арктики могут дать публикации в междисциплинарных журналах, среди которых, например, «Арктика: экономика и экология», «Арктика и Север», «Арктический вестник», «Арктические ведомости», «Мир коренных народов. Живая Арктика», «Нефть и газ Сибири», «Проблемы Арктики и Антарктики», «Проблемы прогнозирования», «Регион: экономика и социология», «Российская Арктика», «ЭКО» и «Экономика регионов». В 2018 г. автором этой статьи совместно с академиком Б.Н. Порфирьевым и учеными Института народнохозяйственного прогнозирования РАН, Института экономических проблем им. Г.П. Лузина Кольского научного центра РАН, Института экономики Уральского отделения РАН Института экономики и организации промышленного производства Сибирского отделения РАН, Института экономических исследований дальневосточного отделения РАН и федерального исследовательского центра РАН по комплексному изучению Арктики им. академика Н.П. Лаверова была подготовлена и под общей редакцией Б.Н. Порфирьева издана информационно-аналитическая монография, в которой систематизированы сведения об истории становления и основных результатах исследований социально-экономической проблематики российской Арктики в нескольких институтах РАН, включая подробные и аннотированные перечни более полутора тысяч публикаций, докладов и защищенных диссертаций начиная с 1990 г., а также перспективные темы исследований и оценки потенциала институтов РАН в этой сфере научно-
86
го знания [1]. Сегодня только в базе РИНЦ находится более 130 тыс. публикаций по арктической проблематике, причем около 80 тыс. из них — статьи и книги последнего десятилетия по всем без исключения отраслям наук о земле, а также экономических, технических и других наук.
Тем не менее и накопленные, и новые проблемы функционирования Арктической зоны Российской Федерации (далее — АЗРФ) свидетельствуют о наличии многочисленных лакун в имеющемся массиве соответствующих научных исследований. Спектр таких лакун исключительно широк, и среди них чаще всего называют неполноту знаний о новейших климатических изменениях и их воздействии на все экологические, хозяйственные и социальные аспекты АЗРФ в их взаимосвязи, информационные и методологические проблемы научного прогнозирования развития АЗРФ в условиях долгосрочных санкционных ограничений, а также недостаточное научное обоснование необходимой и достаточной численности населения этой территории и ее системы расселения. Это действительно важнейшие области приложения отечественной науки, но, как уже отмечалось, перечень конкретных направлений необходимого восполнения потенциала научных знаний о российской Арктике исключительно разнообразен, и это можно показать на трех примерах — геологического изучения АЗРФ, научного обоснования пропорций вахтового и постоянного населения этой зоны и системного изучения реального состояния жизнедеятельности коренных малочисленных народов Севера.
К сожалению, актуальность и значимость задач геологического изучения АЗРФ при всех неоспоримых научных и прикладных достижениях наших ученых требуют каче-
ственного и количественного расширения геологических исследований не только в районах размещения потенциальных ресурсов углеводородов. Предстоит более детально изучить геологию обширных участков залегания полиметаллических, титансодержащих и других твердых полезных ископаемых. В принятой в июне 2021 г. государственной «Программе геологического изучения участков недр на территории Арктической зоны РФ в целях формирования перспективной грузовой базы Северного морского пути на период до 2035 года» признана необходимость до конца этого периода довести до 100% покрытие территории АЗРФ мелкомасштабными и увеличить с 33 до 50% средне-масштабными геолого-съемочными работами последнего поколения. Для этого потребуются не только огромные финансовые ресурсы (Правительство РФ рассчитывает на то, что половину из них дадут частные инвестиции), но и усилия значительно ослабевшего кадрового потенциала российской геологической науки. Не забудем, однако, что это делается исключительно в прагматических целях: в вышеуказанной программе сказано, что «при выборе приоритетов геологического изучения участков недр АЗРФ предпочтение отдается объектам и видам полезных ископаемых, освоение которых приведет к существенному увеличению транспортных грузопотоков... и общей активизации хозяйственной деятельности и создания гражданской инфраструктуры в районе Северного морского пути».
Вторая из вышеназванных задач определяется недостаточной научной обоснованностью решения проблем трудовых ресурсов и системы расселения в АЗРФ. В местах добычи и первичной переработки полезных ископаемых доля вахтовых работников составляет до 60% численности населе-
88
ния. Даже небольшие и часто неблагоустроенные вахтовые поселки (в том числе оставшиеся с советского времени) в отличие от «вымирающих деревень» имеют устойчивый экономический фундамент, и число желающих поехать туда на вахту не уменьшается. Созданные же крупнейшими российскими корпорациями вахтовые поселки можно по праву считать устойчивыми поселениями с постоянным пребыванием периодически сменяющихся вахтовиков; они де-факто становятся реальными элементами системы разреженного расселения. Сегодня такие поселки расположены на территории конкретных муниципальных образований, но не имеют ни институциональных признаков местного самоуправления, ни таких привычных социальных объектов, как детские дошкольные и школьные учреждения, а среди постоянно находящихся там людей нет ни детей и подростков, ни пенсионеров. Эти поселки рассчитаны на одновременное пребывание десятков тысяч людей, что вполне сопоставимо с большинством крупных сельских населенных пунктов России и со многими поселками городского типа. Многие из современных вахтовых поселений располагают всеми атрибутами городской жизни и рассчитаны на длительный период функционирования. Обоснование становления вахтовых поселков в качестве полноценных компонентов арктической системы расселения становится актуальной научной проблемой.
Третий из рассматриваемых примеров — необходимость научной оценки фактического потенциала жизнеобеспечения тех представителей коренных малочисленных народов Арктики, которые постоянно ведут традиционный образ жизни и традиционное хозяйствование. Какова экономика этого хозяйствования со всеми ее составляющими: на-
сколько она рыночна, выгодна (рентабельна) и насколько ориентирована на самообеспечение, каковы реальные трудозатраты, сколько стоит материальное обеспечение такого хозяйствования (современный транспорт и затраты на его приобретение, ремонт и ГСМ, собачьи упряжки, их приобретение и содержание, оружие и др.), на какие средства все это приобретается? Как оплачивается и охраняется труд занятых традиционным хозяйствованием (профессии, разряды, заработная плата, как формируются сторонние доходы, страхование, условия выхода на пенсию и т.п.)? Какова «домашняя экономика»: летняя и зимняя численность семьи, затраты на одежду, обувь, питание, материалы для сооружения временного жилья, затраты на приобретение печи для приготовления пищи и для обогрева жилища, на средства связи, на приобретение или сооружение саней и т.п.? Как оценивается труд занимающихся хозяйством женщин: трудовые затраты на установку и разбор временного жилища, на приготовление пищи, на изготовление и ремонт одежды? Каков реальный баланс доходов и расходов тундровика, какова доля государственных субсидий? Где и за чей счет живут нетрудоспособные или не желающие заниматься традиционным хозяйствованием? И это — лишь малая часть вопросов, «лежащих на поверхности». Но без ответа на них, без научно обоснованных представлений об экономической жизни тех, кто ведет традиционное хозяйствование в современных российских условиях, нельзя ни оценить долю именно этого хозяйствования в жизнеобеспечении коренных малочисленных народов Севера, ни разработать и реализовать полноценные государственные программы поддержки этих народов, ни прогнозировать грядущие изменения в этой сфере.
90
О необходимом и достаточном объеме арктических научных исследований
Тысячи ежегодно проводимых исследований по проблемам российской Арктики, около полутора тысяч специалистов только в институтах РАН постоянно или периодически ведущих эту работу, несколько процентов ежегодного бюджетного финансирования РАН и грантовой поддержки отдельных работ — много это или мало? Сотрудники академических институтов единогласно скажут — «нет, недостаточно», и будут априори правы. Но в условиях ресурсных (финансовых, материально-технических, кадровых и иных) ресурсов, вероятно, следует спрашивать не много или мало, а достаточно ли для решения всего комплекса актуальных арктических проблем без дублирования уже сделанного и без гипертрофированной ориентации на сиюминутные приоритеты (последнее особенно важно именно для арктической тематики). И — связанный с этим вопрос: что сегодня по силам нашей академической науке? К сожалению, эта составляющая научного потенциала страны феноменально ослаблена.
Российская наука с началом коренной реорганизации РАН, с сокращением числа так называемых «отраслевых институтов» и при скудных финансовых и материально-технических возможностях в этом отношении «университетской» науки не случайно перестала играть роль заслуженно значимого фундамента общественного развития, а фактический статус ученого все более утрачивает былой ареол престижности. Исправлению этой ситуации должны были послужить наукометрическая оценка работы научных сотрудников и их грантовая поддержка. Оценка стимулирующих результатов наукометрики в среде
исследователей, как правило, негативная, и руководству Минобрнауки России это хорошо известно. Такой же была и оценка распоряжения Правительства РФ от 31 декабря 2020 г. № 3684-р «Об утверждении программы фундаментальных научных исследований», где, в частности, было записано, что 75% статей, опубликованных в WoS и Scopus, должны быть представлены в соавторстве с иностранными учеными. Грантовая же поддержка научных исследований стала одним из самых весомых стимулов работы небольшого числа научных коллективов.
В разные годы были созданы и функционировали несколько соответствующих фондов, из которых наибольшей популярностью пользовались самоуправляемая государственная некоммерческая организация в форме федерального учреждения, находящегося в ведении Правительства РФ — Российский фонд фундаментальных исследований (РФФИ), созданный Указом Президента РФ от 27 апреля 1992 г. № 426 «О неотложных мерах по сохранению научно-технического потенциала Российской Федерации», и Российский научный фонд (РНФ), созданный по инициативе Президента РФ в целях поддержки фундаментальных и поисковых исследований, развития научных коллективов, занимающих лидирующие позиции в определенной области науки. Стимулирование части ученых осуществлялось федеральной целевой программой Минобрнауки России «Исследования и разработки по приоритетным направлениям развития научно-технологического комплекса России на 2014-2020 годы», грантами Президента РФ для государственной поддержки молодых российских ученых — кандидатов наук и докторов наук, российским гуманитарным научным фондом
92
(РГНФ), фондом поддержки и развития научно-технического потенциала «РОСНАУКА», фондом содействия развитию малых форм предприятий в научно-технической сфере (программа У.М.Н.И.К.), благотворительным фондом Владимира Потанина (одним из первых частных фондов в современной России), фондом перспективных исследований (ФПИ), созданным на основании Федерального закона от 16 октября 2012 г. № 174-ФЗ для поддержки работ по трем основным направлениям исследований: химико-биологическому и медицинскому, физико-техническому и информационному, фондом развития Центра «Сколково» для разработки и коммерциализации новых технологий, фондом инфраструктурных и образовательных программ РОСНАНО, фондом «Династия», созданным для поиска и поддержки талантов, их идей и проектов в области естественных и общественных наук, фондом поддержки образования и науки, учрежденным академиком Ж.И. Алферовым и неправительственным экологическим фондом имени В.И. Вернадского.
При наличии стольких грантов доля арктической проблематики в общем объеме предоставляемых ими средств ничтожна, и дело не в отсутствии заинтересованности ученых, а в завышенных требованиях к получению грантов и к отчетам об их выполнении. Характерным примером могут служить утвержденные Правительством РФ Правила предоставления грантов в области науки в форме субсидий из федерального бюджета на обеспечение проведения российскими научными организациями и (или) образовательными организациями высшего образования совместно с иностранными организациями научных исследований в рамках обеспечения реализации программы двух- и мно-
гостороннего научно-технологического взаимодействия1. Обращу внимание на то, что «обеспечение реализации программы двух- и многостороннего научно-технологического взаимодействия» понимается в этих Правилах как «комплекс мероприятий, направленных в том числе на обеспечение проведения научных исследований в целях прагматически обоснованной полномасштабной интеграции российской науки в общемировую научную систему, обеспечивающей доступ к новым компетенциям и (или) ресурсам, формирование интернациональной научной среды, формирование устойчивой кооперации с мировым сообществом, позволяющей получать необходимые компетенции и финансовые ресурсы» и что «показателями, необходимыми для достижения результата предоставления гранта, являются: (а) количество публикаций по результатам реализации проекта в научных журналах, индексируемых в базах данных „Scopus" и (или) Web of Science Core Collection; (б) количество патентов и (или) заявок на получение патента на изобретение, поданных в рамках реализации проекта и соответствующих приоритетам научно-технологического развития Российской Федерации; (в) доля исследователей в возрасте до 39 лет в общей численности работников организации, непосредственно участвующих в реализации проекта, и (г) объем денежных средств, привлеченных иностранной организацией для реализации проекта, определяемый в соответствии с планом в объеме не менее 50 процентов размера предостав-
1 Постановление Правительства РФ от 23 декабря 2020 г. № 2251 «Об утверждении Правил предоставления грантов в области науки в форме субсидий из федерального бюджета на обеспечение проведения российскими научными организациями и (или) образовательными организациями высшего образования совместно с иностранными организациями научных исследований в рамках обеспечения реализации программы двух- и многостороннего научно-технологического взаимодействия».
94
ляемого гранта». При этом гранты могли предоставляться в пределах лимитов бюджетных обязательств, доведенных до Минобрнауки России как получателя средств федерального бюджета.
Но все же главная проблема — научные кадры; средний возраст квалифицированных и авторитетных ученых, занимающихся арктическими исследованиями, около 60 лет, у каждого из них, в принципе, может быть по одному-двум аспирантам, но нет никаких гарантий, что после защиты диссертаций они будут продолжать дело учителей, да и сами аспирантуры крайне редко являются местом серьезной научной работы. Молодые же специалисты в своей массе далеки от занятий малоприбыльной научной деятельностью. Даже если будут созданы (что маловероятно) самые привлекательные условия для привлечения в арктическую науку молодежи, то рассчитывать на обозримо быстрый результат не приходится. Для созидательного входа в эту науку требуются годы без требований немедленной публикационной активности и при обязательном наличии научных руководителей и серьезных научных школ изучения российской Арктики. К сожалению, последних фактически нет.
Вопрос достаточности арктических научных исследований, как отмечалось в начале статьи, весьма сложен, но, вероятно, начинать его нужно с тотальной инвентаризации всего, что сделано и делается отечественными учеными. Современные информационно-коммуникационные технологии, в принципе, позволяют это осуществить в режиме реального времени, и нужно лишь создание научно-организационного центра, способного это сделать в условиях невероятной разобщенности ведущихся работ.
О преодолении разобщенности научных
ИССЛЕДОВАНИЙ АРКТИЧЕСКОЙ ПРОБЛЕМАТИКИ
Отмеченные проблемы и реальные трудности проведения арктических исследований не снижают заинтересованности научного сообщества, корпораций, министерств и ведомств, вузов России в углубленной и практически ориентированной работе по всем направлениям этой тематики. Но еще никто и никогда не ставил задачу координации их научной деятельности. Напомню, что в конце сентября 2020 г. главой Государственной комиссии по развитию Арктики Ю. Трутневым было высказано предложение об организации при этой комиссии научного арктического совета по вопросам развития Арктики и отмечено, что в нашей стране научные исследования по арктической тематике ведут более 500 организаций, расположенные в 50 регионах. Это — институты и отделения РАН, высшие учебные заведения, научно-исследовательские институты, являющиеся подведомственными организациями федеральных органов власти, корпоративные научные центры. Перечислю лишь несколько из них, чьи труды автору наиболее знакомы.
Прежде всего следует назвать научные и образовательные центры на территории самого русского Севера. Это — Геологический институт, Горный институт, Институт проблем промышленной экологии Севера, Институт химии и технологии редких элементов и минерального сырья им. И.В. Та-нанаева, Институт экономических проблем им. Г.П. Лузина, Центр медико-биологических проблем адаптации человека в Арктике, Центр гуманитарных проблем Баренц региона, Центр физико-технических проблем энергетики Севера и Полярно-альпийский ботанический сад-институт им. Н.А. Аврорина Кольского научного центра РАН. Прово-
96
дят интереснейшие исследования архангельские Северный (Арктический) федеральный университет имени М.В. Ломоносова, его филиал в г. Северодвинске и Северный государственный медицинский университет, мурманские Полярный научно-исследовательский институт морского рыбного хозяйства и океанографии им. Н.М. Книповича, Мурманский арктический государственный университет и его филиал в г. Апатиты, норильские Научно-исследовательский институт сельского хозяйства и экологии Арктики и Норильский индустриальный институт, якутские СевероВосточный федеральный университет им. М.К. Аммосова с филиалами в городах Анадырь, Мирный и Нерюнгри и Арктический государственный институт культуры и искусств, Сыктывкарский государственный университет имени Пи-тирима Сорокина и Сыктывкарский лесной институт, ханты-мансийский Югорский государственный университет, Ухтинский государственный технический университет, Институт геологии, Институт экономики, Институт леса и Институт биологии Карельского научного центра РАН.
Многоаспектную арктическую проблематику исследуют ученые Сибирского отделения РАН в таких его подразделениях, как, например, Институт экономики и организации промышленного производства, Институт мерзлотоведения им. П.И. Мельникова, Институт геологии алмаза и благородных металлов, Институт природных ресурсов, экологии и криологии, Институт проблем освоения Севера, Институт горного дела Севера им. Н.В. Черского, Институт геологии и минералогии им. В.С. Соболева, Восточно-Сибирский институт медико-экологических исследований, Институт гуманитарных исследований и проблем малочисленных народов Севера и др. Исключительно широка арктическая тематика
петербургского Арктического и антарктического научно-исследовательского института (основанного еще в 1920 г. в качестве Северной экспедиции Научно-технического отдела ВСНХ) и петербургского Государственного университета морского и речного флота имени адмирала С.О. Макарова, владивостокских Дальневосточного федерального университета и Морского государственного университета имени адмирала Г.И. Невельского, Института географии РАН и ряда факультетов МГУ им. Ломоносова, Новосибирского национального исследовательского государственного университета, Новосибирского государственного технического университета, Сибирского государственного университета геосистем и технологий, Национального исследовательского Томского государственного университета, Тюменского государственного университета, Российского государственного университета нефти и газа (национального исследовательского университета) имени И.М. Губкина, Уфимского государственного нефтяного технического университета, Российского государственного гидрометеорологического университета и многих других. Знаменательно появление специально-арктических программ обучения и подготовки специалистов, примером чему могут служить «Управление экологическими рисками в Арктике», «Экологическая безопасность в Арктике», «Биоразнообразие Арктики», «Право Арктики» в Северном (Арктическом) федеральном университете им. М.В. Ломоносова, «Арктическое регионоведение» в якутском Северо-Восточном федеральном университете им. М.К. Аммосова и «Изучение Сибири и Арктики» в Томском государственном университете.
Активно ведут исследовательскую деятельность и крупнейшие российские корпорации, работающие в Арктике.
98
Так, «Роснефть» несколько лет назад создала Арктический научно-проектный центр, который проводит научные исследования в Карском море, море Лаптевых, в Восточно-Сибирском и Чукотском морях, и, по оценкам специалистов, одна из первых научно-исследовательская арктическая экспедиция «Кара-зима-2015» стала самой масштабной в мире за последнее двадцатилетие. В результате была полностью восстановлена система метеонаблюдений в Карском море, а в планах следующих экспедиций — установка метеостанций в море Лаптевых и Восточно-Сибирском море. В сентябре — ноябре 2020 г. Арктический научный центр «Роснефти» вместе с негосударственным институтом развития «Иннопрактика» и компанией «Росгеология» впервые в истории геологических исследований арктического шельфа России провели бурение малоглубинных скважин на севере Карского моря, причем сопровождение работ в режиме реального времени велось на воде и на суше, отслеживались гидрометеорологические и ледовые условия, дистанционно корректировались приоритеты по точкам скважин, режим бурения и другие параметры. Керн был отобран со всех целевых геологических горизонтов Северо-Карского осадочного бассейна, и по итогам его изучения «Иннопрактика» на базе геологического факультета МГУ имени М.В. Ломоносова составляет достоверную геологическую модель Северо-Кар-ского региона.
С 2012 г. «Роснефть» организовала более 20 научных экспедиций по всему побережью Северного Ледовитого океана, в ходе которых проводились исследования ледников и айсбергов, морской и прибрежной зон, редких видов животных и птиц. Так, специалисты Арктического Научного Центра (входит в состав Арктического научно-проектно-
го комплекса «Роснефти») совместно с Институтом проблем экологии и эволюции им. А.Н. Северцова РАН и Центром морских исследований МГУ им. М.В. Ломоносова провели в полевой сезон 2020 года масштабную экспедицию по изучению атлантического подвида моржа и белого медведя, занесенных в Красную книгу, для оценки состояния и устойчивости арктических экосистем. На территории архипелага Земля Франца-Иосифа было впервые выполнено масштабное обследование всех известных лежбищ атлантического моржа, полноценный учет численности которого не проводился более десяти лет, а некоторые популяции не изучались с советских времен. Ученым удалось собрать морфометрические данные медведей, а также произвести взвешивание животных, отбор проб крови, шерсти, биоматериалов, выявить закономерности распределения и поведения белых медведей в безледовый период. Еще в 2014 г. «Роснефть» заключила с учеными биологического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова договор по созданию микробного препарата для северных морей, способного при низких температурах разлагать нефть и нефтепродукты. В результате получено около сорока патентов на препараты и психрофильные штаммы микроорганизмов с показанной эффективностью утилизации нефтепродуктов в условиях морской среды и холодного климата, и до конца 2023 г. планируется завершить разработку промышленной технологии производства такого препарата.
Началась координационная деятельность, организованная ведущими центрами арктических исследований. Так, еще в 2016 г. на базе Северного (Арктического) федерального университета была создана ассоциация «Национальный арктический научно-образовательный консорциум»,
100
объединившая 32 российские научные организации. Ведутся работы по созданию научно-образовательного центра мирового уровня «Российская Арктика: новые материалы, технологии и методы исследования» на основе научных и образовательных мощностей трех арктических субъектов РФ — Мурманской области, Архангельской области и Ненецкого автономного округа. В январе 2019 года между Архангельской областью и Ненецким автономным округом было подписано соглашение о сотрудничестве в рамках создания Арктического научно-образовательного центра. Предполагается, что ядром этого центра станет Северный (Арктический) федеральный университет в Архангельске, а базовыми участниками выступят Кольский научный центр РАН, МГТУ им. Н.Э. Баумана и Полярный филиал ВНИРО. Помимо трех вышеназванных субъектов РФ, в состав научно-образовательного центра уже вошли ведущие вузы и академические центры республик Коми и Карелии, а также такие известные вузы страны, как МГТУ им. Н.Э. Баумана, МФТИ, Курчатовский центр и многие институты РАН. Это если и не решит задачу скоординированной деятельности всех российских исследователей арктической проблематики, то, по крайней мере, докажет, что ее решение возможно. В идеале следует стремиться к формированию целостной программы всех арктических научных исследований России вне зависимости от ведомственной, корпоративной и иной принадлежности ее исполнителей.
О ВОСТРЕБОВАННОСТИ РЕЗУЛЬТАТОВ НАУЧНых ИССЛЕДОВАНИЙ
Важнейшая проблема российской арктической науки, как, впрочем, и нашей науки в целом, — крайне незначи-
тельная востребованность не только фундаментальных работ, но и экспертных возможностей ученых. Исключения составляют лишь потребности в работах научно-прикладного характера со стороны военно-промышленного комплекса и немногих крупнейших корпораций. В целом же голос фундаментальной науки, обращенный к принимающим решения, поистине «глас вопиющего в пустыне» — неслышный и безответный. В первую очередь это относится к участию российской науки в ответственных решениях о государственном управлении развитием российской Арктики и о реализации крупнейших инвестиционных проектов. Утверждаю, что ни одно из них не было предметом ни предварительных научных обсуждений, ни научной оценки их результатов.
Невостребованность результатов фундаментальных научных исследований и научно-прикладных разработок отечественной экономикой в первую очередь объясняется ее состоянием: соединением уцелевших остатков «советского наследия» с небольшим числом относительно успешных новых предприятий. Ясно, что «Роснефть» или «Газпром» инновационны по определению, но и они долгое время предпочитали использовать иностранные технологические решения и оборудование. Так, «Газпром» до введения санкций закупал оборудование для подводной добычи газа у американских FMC Technologies, GE Subsea, Cameron и норвежской Aker. То же относилось, например, и к ведущим золотодобывающим предприятиям Чукотского автономного округа, инновационные и технические потребности которых преимущественно покрывались практическими результатами зарубежных научных исследований. Это объяснялось и тем, что, например, еще в 2020 г. ОАО «Чукотская ГГК» (отра-
102
батывает месторождения Купол и Двойное и в последние годы была лидером чукотской золодобычи) принадлежала канадской KinrossGold, ООО «Рудник Каральвеем» являлся дочерним предприятием корпорации LevievGroup (основатель — израильский предприниматель Л.А. Леваев) и входил в группу компаний «Auramine Resources», ООО «Рудник Ва-лунистый» принадлежал Millhouse Group Романа Абрамовича и т.д. Напомню и о том, что комплекс Южно-Тамбейского лицензионного участка с заводом СПГ-1 — совместное предприятие компаний НОВАТЭК, французской Total, китайских национальной нефтегазовой корпорации CNPC и Фонда «Шелкового пути».
Отечественные научные разработки долгое время были преимущественно востребованы самыми крупными и старейшими арктическими предприятиями, например, в начавшемся техническом перевооружении завода «Севмаш» в Северодвинске, которое должно обеспечить не только строительство атомных подводных ракетных крейсеров пятого поколения и другой морской техники для укрепления обороноспособности, но и решить ряд задач укрепления экономического потенциала нашей страны. Достижения отечественной науки в значительной степени использовались на предприятиях «Норникеля» и т.п. Сейчас ситуация начинает изменяться к лучшему, и в этом не последнюю роль играют санкционные ограничения на импорт технологий, техники и даже запасных частей к ранее приобретенному оборудованию. Связанные с этим проблемы и предлагаемые решения были изложены в утвержденной постановлением Правительства РФ от 15 апреля 2014 г. № 328 государственной программе «Развитие промышленности и повышение ее конкурен-
тоспособности» [2], в постановлении Правительства РФ от 4 августа 2015 г. № 785 «О создании правительственной комиссии по импортозамещению» [3], в постановлении Правительства РФ от 12 ноября 2021 г. № 1933 «О внесении изменений в государственную программу Российской Федерации „Развитие промышленности и повышение ее конкурентоспособности"» [4] и более чем в 20 принятых в 2015-2021 гг. программах и планах федеральных министерств и отечественных корпораций. В программных документах начала санкционных обострений указывалось, в частности, что отечественные компании, занимающиеся разведочным бурением на арктическом шельфе, попали в тотальную зависимость от импорта: порядка 90% техники, оборудования и технологий — зарубежного производства. Наиболее проблемными назывались сферы технологий разведки и разработки месторождений на шельфе, а также горизонтального бурения и методы воздействия на низкопроницаемые пласты, практически не было отечественных мощностей по строительству самоподъемных и полупогружных буровых и добычных платформ, подводных добычных комплексов, оборудования для проведения сейсморазведки 3D. Доля использования импортной буровой техники, роторных управляемых систем, навигационного оборудования определения положения бурового инструмента превышала 80%, а по породоразрушающему и бурильному инструменту — около 60%.
В то же время в рассматриваемый период качественно и количественно укрепился собственный атомный ледокольный флот. Самоподъемная плавучая буровая установка (СПБУ) «Арктическая» и морская ледостойкая стационарная платформа (МЛСП) «Приразломная» строились в Севе-
104
родвинске, буровые платформы компании «ЛУКОЙЛ» для использования в Балтике строились на собственном заводе в Калининграде, где был построен и морской ледостой-кий нефтеналивной терминал Варандей, установленный в Печорском море. На МЛСП отказались от импортного оборудования, заменив его высокотехнологичным электрическим насосом российского производства, что обеспечило высочайшую скорость нефтедобычи за все время работы «Приразломной». В то же время на СПБУ для обеспечения деятельности буровой были установлены 3 дизель-генератора Коломенского завода мощностью по 2000 КВт каждый, но станция 100%-ной очистки сточных вод изготовлена немецкой HAMMAN, а оборудование для бурения скважин глубиной 6500 м произведено американской NOV. Однако еще весной 2015 г. между «Роснефтью» и «Уралмаш НГО Холдинг» был подписан контракт на поставку 13 буровых установок типа БУ 5000/320 ЭК-БМЧ для кустового бурения скважин условной глубиной 5 тысяч метров. Затем по заказу «Роснефти» компания «Звезда» приступила к производству судов для работы в зоне сплошных арктических льдов и тонкого ледового шельфа. И таких примеров становится все больше.
В этой ситуации у отечественной науки появляется уникальный шанс непосредственного участия в решении задач обоснованного импортозамещения по всем направлениям арктической деятельности, в первую очередь хозяйственной и транспортной, природоресурсной и энергетической, экологической и природоохранной, социально-инфраструктурной и иной. Это — огромная по масштабам и общественной значимости работа для ученых и научных коллективов исследовательских и образовательных учреждений, оте-
чественных компаний и различных ведомств. Так, вопрос повышения востребованности арктических научных и научно-прикладных работ еще не ставился, но для его решения необходимо представить реальный объем работ и программу их реализации на основе принципиально пересмотренных решений о планах импортозамещения.
Важнейшим направлением повышения востребованности российской арктической науки представляется государственно-управленческое и корпоративное признание обязательности учета научно-экспертного мнения ученых по вопросам технической, хозяйственной, социальной и экологической политики на территории АЗРФ. Примером организационного решения этого вопроса могла бы служить Государственная экспертная комиссия Госплана СССР, в работе которой автору приходилось участвовать. Экспертные заключения этой комиссии подготавливались по крупнейшим проектам, часто входили в противоречие с позициями всесильных федеральных министерств, но при этом почти всегда учитывались при принятии государственными органами окончательных решений. Состав каждой экспертной группы тщательно прорабатывался, в них включались ученые и виднейшие отраслевые специалисты с различными точками зрения на рассматриваемые вопросы, а само участие в подготовке обширных экспертных заключений считалось весьма престижным.
В современных условиях создание института подобной экспертизы было бы весьма полезным и весьма легко осуществимым. Правительственной Комиссией по развитию Арктики могли бы быть разработаны требования к экспертным заключениям (включая сроки, структуру, обоснованность и конструктивный характер выводов), порядок
10
их обязательного рассмотрения государственными органами управления и корпоративными структурами и уведомления о принятых в связи с этим решениях. Эта комиссия могла бы ежегодно утверждать планы экспертных работ по перечню подготавливаемых и принятых решений стратегического и проектного характера и осуществлять контроль за его выполнением. Сами же экспертные заключения могли бы разрабатываться небольшими группами наиболее авторитетных ученых (не обязательно из одного научного центра), причем по наиболее дискуссионным проблемам могли бы создаваться несколько таких групп. Их состав в каждом конкретном случае могла бы (по согласованию) определять вышеуказанная арктическая Комиссия. Так, организованную экспертную работу следовало бы рассматривать как особо значимую и соответствующим образом учитывать при оценке результатов научной деятельности каждого эксперта.
Проблемы функционирования и востребованности отечественной науки возникли не сегодня. Они существовали и в царской, и в советской России, но в последнее тридцатилетие дополнительно обострились и во многом принципиально изменились. Это в полной мере относится и к деятельности тех, кто занимается исследованием проблем Арктики. Краткий анализ этой ситуации и вытекающие из него несколько предложений, разумеется, не претендуют на полноту решения поставленной в начале статьи задачи. Тем не менее привлечение внимания научной общественности и органов государственного управления к осознанию необходимости инвентаризации результатов научной деятельности всех ее участников, координации их работ в рамках единой программы фундаментальных и приклад-
ных арктических исследований, к задействованию огромного экспертного потенциала отечественной науки для подготовки востребованных заключений по всем подготавливаемым государственно-управленческим решениям и крупным арктическим проектам представляется более чем целесообразным.
Библиографический список
1. Социально-экономическая проблематика Российской Арктики в исследованиях институтов Российской академии наук: история, современность, перспективы — М.: Научный консультант, 2018. 802 с.
2. Постановление Правительства РФ от 15 апреля 2014 г. № 328 о государственной программе „Развитие промышленности и повышение ее конкурентоспособности».
3. Постановление Правительства РФ от 4 августа 2015 г. № 785 «О создании правительственной комиссии по импортозаме-щению».
4. Постановление Правительства РФ от 12 ноября 2021 г. № 1933 „О внесении изменений в государственную программу Российской Федерации „Развитие промышленности и повышение ее конкурентоспособности"».
References
1. Sociabno-ekonomicheskaya problematika Rossijskoj Arktiki v issledovaniyah institutov Rossijskoj akademii nauk: istoriya, sovremennost>, perspektivy. — M.: Nauchnyj konsul>tant, 2018. 802 s.
2. Postanovlenie Pravitel'stva RF ot 15 aprelya 2014 g. № 328 o gosudarstvennoj programme «Razvitie promyshlennosti i povyshenie eyo konkurentosposobnosti».
108
3. Postanovlenie Pravitel'stva RF ot 4 avgusta 2015 goda № 785 «O sozdanii pravitel'stvennoj komissii po importozameshcheniyu».
4. Postanovlenie Pravitel'stva RF ot 12 noyabrya 2021 g. № 1933 «O vnesenii izmenenij v gosudarstvennuyu programmu Rossi-jskoj Federacii "Razvitie promyshlennosti i povyshenie ee konku-rentosposobnosti"».
Контактная информация / Contact information
Федеральный исследовательский центр «Информатика и управление»
РАН
117312, Москва, пр. 60-летия Октября, д. 9
Federal Research Center «Computer Science and Control», Russian
Academy of Sciences
60-letiya Oktyabrya av., 9, Moscow, 117312, Russia
Лексин Владимир Николаевич / Vladimir N. Leksin
