CC BY
78
РЕГИОНАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ
В.Н. Лексин, Б.Н. Порфирьев
НАУЧНЫЙ И ИНСТИТУЦИОНАЛЬНЫЙ ПОТЕНЦИАЛ КОМПЛЕКСНОГО РАЗВИТИЯ РОССИЙСКОЙ АРКТИКИ В СРЕДНЕ- И ДОЛГОСРОЧНОЙ ПЕРСПЕКТИВЕ1
В статье новое освоение (переосвоение) Арктической зоны России рассматривается как крупнейший мегапроект и новый «северный» вектор социально-экономического развития страны на средне- и долгосрочную перспективу. Анализируются проблемы и оценивается достаточность научного потенциала для решения этой задачи, формулируются рекомендации по укреплению и развитию исследовательской базы Арктической зоны России. На примере ситуации с коренными малочисленными народами рассматриваются институциональные проблемы и предлагаются решения, касающиеся правового обеспечения и регулирования социально-гуманитарных аспектов комплексного развития Арктики в средне- и долгосрочной перспективе. Дается оценка существующей институциональной основы разработки и реализации Арктического мегапроекта, формулируются рекомендации по совершенствованию организации управления мегапроектом, основанные на использовании программно-целевого подхода.
Переосвоение Арктики - новый вектор социально-экономического
развития России
С начала 2000-х годов в спектре государственных интересов России все больше места занимают проблемы территорий, еще недавно считавшихся периферийными. Прежде всего, речь идет о так называемом восточном векторе развития страны, включающем беспрецедентные меры стимулирования экономической активности на территории Дальнего Востока и Забайкалья, создание специального федерального министерства по развитию Дальнего Востока и существенную переориентацию внешнеэкономической деятельности на Китай и другие страны Азиатско-Тихоокеанского региона.
В последние годы резко возросла роль «северного вектора» внутренней политики государства, что связано с осознанием руководством страны необходимости приведения огромной Арктической зоны в соответствие с ее постоянно возрастающей геополитической, социальной, хозяйственной и инфраструктурной значимостью. Поворотным моментом можно считать принятие «Основ государственной политики Российской Федерации в Арктике на период до 2020 года и дальнейшую перспективу», утвержденных Президентом РФ 18 сентября 2008 г. В 2013-2014 гг. положения этого важнейшего документа были переосмыслены и значительно расширены. Были приняты «Стратегия развития Арктической зоны Российской Федерации и обеспечения национальной безопасности на период до 2020 года» (утверждена Президентом РФ 8 февраля 2013 г.), государственная программа «Социально-экономическое развитие Арктической зоны Российской Федерации на период до 2020 года» (утверждена Постановлением Правительства РФ 21 апреля 2014 г.). Кроме того, 2 мая 2014 г. был подписан Указ Президента РФ №296 «О сухопутных территориях Арктической зоны Российской Федерации».
1 Статья подготовлена на основе научных исследований, выполненных при финансовой поддержке гранта Российского научного фонда (проект №14-38-00009) «Программно-целевое управление комплексным развитием Арктической зоны РФ». Санкт-Петербургский политехнический университет Петра Великого, Институт народнохозяйственного прогнозирования РАН.
Реализация этих основополагающих стратегических документов и в целом «северного вектора» внутренней политики государства - сложный, комплексный процесс, который ранее был определен авторами как новое освоение, или переосвоение Арктики, учитывая, что до сих пор она осваивалась в принципиально иных общественно-политических и экономических обстоятельствах [1, с. 6]. В настоящее время, по понятным причинам, наибольший интерес экспертного сообщества вызывают внешнеполитические и экономические аспекты переосвоения Арктики, особенно масштабные перспективы и не менее масштабные риски разработки новых месторождений на шельфе полярных морей. Однако не менее важными и, более того, приоритетными представляются задачи научной обоснованности арктического мегапроекта, его гуманитарной составляющей и организации управления его реализацией. От решения именно этих задач зависит разработка сценариев стратегии переосвоения Арктики, осуществление в ее рамках экономически выгодных и социально оправданных инвестиционных проектов и эффективность организации управления самим мегапроектом переосвоения Арктического региона.
Достаточность научного потенциала комплексного развития Арктики в средне- и долгосрочной перспективе
Российские ученые, изучавшие проблемы достаточности исследований Арктики для научного обоснования государственной политики в этом регионе с учетом новых геополитических и внутригосударственных вызовов, отмечают, с одной стороны, бесспорные достижения отечественной науки. С другой - наличие трудно разрешимых, постоянно накапливающихся проблем материально-технического, финансового и кадрового обеспечения научной деятельности, присущих всей российской науке, но особенно арктической [2-4].
Выступая 5 июня 2014 г. на созванном Президентом РФ совещании по вопросу эффективного и безопасного освоения Арктики, акад. Н.С. Касимов отметил, что в России в советское время был накоплен громадный интеллектуальный потенциал в исследованиях Арктики, что никто в мире не знает Арктику лучше, чем российские исследователи. В то же время ученый констатировал, что северная территория России, в том числе Сибири, прилегающей к Арктике, в полной мере не исследована. Необходима программа комплексных научных исследований, которая позволила бы скоординировать и сконцентрировать усилия на изучении различных проблем Арктики: геологических, экологических, ресурсных, живой природы, экономических, демографических и т.д. По сути, изучение Арктики только начинается [5].
К этому справедливому заключению Н.С. Касимова можно лишь добавить, что сейчас впервые за многие годы возникла необходимость консолидации и развития научных исследований для решения практической задачи огромного масштаба. А именно - задачи переосвоения Арктики с принципиально новыми приоритетами хозяйствования и расселения, военного присутствия и транспортной инфраструктуры, охраны окружающей среды и трансформации жизнедеятельности коренных малочисленных народов Севера. Впервые предстоит подчинить фундаментальные и прикладные исследования Арктики единой практической цели: системного научного обоснования и сопровождения самого масштабного мегапроекта современной России.
Возможности решения такой задачи были продемонстрированы в ноябре 2014 г. в ходе работы дискуссионного клуба по предложенной Федеральным агентством научных организаций (ФАНО) теме: «Арктика как системообразующий проект социально-экономического и инновационного развития России». Ученые Архангельского научного центра УРО РАН, исходя из своего видения программного и инсти-
туционального обеспечения арктических исследований, отметили, что предложенные ФАНО вопросы в большинстве своем остались без ответа и что дискуссионный клуб со всей остротой позволил выявить недостатки координации научных исследований Арктики в стране. Фактически только Президиум РАН располагает соответствующей специализированной «арктической» программой фундаментальных научных исследований, разработанной в соответствии с планом мероприятий по реализации «Стратегии развития Арктической зоны Российской Федерации и обеспечения национальной безопасности на период до 2020 года» [6, с. 5-6]2.
При этом государственное задание для научных организаций ФАНО формируется на основе «Программы фундаментальных научных исследований государственных академий наук на 2013-2018 годы», не предусматривающей выделения арктической тематики в качестве отдельного направления. Это существенно затрудняет концентрацию усилий научных организаций на решение приоритетных и комплексных задач в Арктике. Скорее, напротив, формируются условия для мелкотемья, имитации исследований Арктики под видом решения «субарктических» проблем и пр. Арктическая тематика также оказалась «разбросанной» между РФФИ, РГНФ и РНФ, будучи сформированной «главным образом по заявкам выигравших конкурс отдельных исследователей, научных коллективов и организаций, нередко ориентировавшихся на возможность привлечения дополнительных финансовых ресурсов для поддержки собственных научных кадров и сложившихся направлений исследований» [6, с. 6].
Оценка справедливая и своевременная. Приводя примеры организации арктических исследований в Канаде и в других странах Арктического совета, авторы цитируемой статьи подчеркивают, что во всех этих государствах приняты к исполнению арктические стратегии, каждая из которых определяет макрорегион как перспективное пространство национального развития. При этом «соответствующие доктрины позиционируют научное присутствие как ключевой инструмент реализации национальных интересов в Арктике» (курс. наш. - В.Л., Б.П.) [6].
В то же время научный потенциал постсоветской России ни разу не был сориентирован на решение общей практической задачи. В последний раз работа такого уровня была выполнена (и блестяще!) в СССР при создании и реализации атомного, а затем и космического мегапроектов при принципиально иных условиях целевой консолидации сотен научных коллективов. За последние 25 лет не была поставлена подобная задача национального масштаба, способная консолидировать усилия всей российской науки, и обеспечить ее долгосрочное решение ресурсами.
Для этого необходимы, во-первых, разработка долгосрочной программы проведения фундаментальных и прикладных исследований, результатом каждого из которых должно быть не «улучшение» или «совершенствование» чего бы то ни было, а формулировка набора четких, количественно определенных индикаторов, напрямую увязанных с конкретными целями мегапроекта. В-вторых, создание специальной организационной структуры для отбора предложений на проведение целевых исследований, их финансирования (дополнительного к существующей системе финансирования РАН), анализа и оценки (экспертизы) полученных результатов. В-третьих, создание сообщества вне- и межведомственных научных коллективов, специализированных на выполнении научного обеспечения Арктического мега-проекта. Самостоятельной частью научного обеспечения разработки и реализации арктического мегапроекта следует считать исследования, проводимые в научных подразделениях крупных корпораций и предприятий, ориентированных на работы
2 Имеется в виду программа «Поисковые фундаментальные научные исследования в интересах развития Арктической зоны Российской Федерации», утвержденная Постановлением Президиума РАН от 11 февраля 2014 г. № 22. В рамках этой программы свыше 70-ти научных организаций выполняют 100 проектов с общим объемом финансирования 200 млн. руб.
в Арктической зоне, а также соответствующие исследования, выполняемые по заказу этих корпораций и предприятий в России и за рубежом.
Правовое обеспечение и регулирование социально-гуманитарных аспектов комплексного развития Арктики в средне- и долгосрочной перспективе
Качественное обновление уровня и образа жизни постоянного населения и вахтовиков, создание отвечающей специфике арктического расселения социальной инфраструктуры, преодоление вынужденной культурно-социальной изоляции северян, непротиворечивое соединение стандартов традиционного образа жизни коренных малочисленных народов и современного социального бытия и хозяйствования и другие социально-гуманитарные задачи переосвоения Арктики являются одними из самых ответственных и наиболее сложных. Произошедший в 1990-х годах слом государственного строя, политических, экономических и социальных основ функционирования прежней социально-экономической системы страны, сказался в первую очередь на такой ее рыночно уязвимой подсистеме, как Арктический регион. С началом реформ высшие органы государственной власти России декларировали максимальный уход государства из экономики, сокращение государственной собственности, доминирование частного собственника и переход к конкурентным рыночным отношениям при открытости рынка, а также ненужность (в связи с окончанием «холодной войны») сохранения советского оборонного потенциала. Все это противоречило основам существования советского арктического наследия, и именно поэтому столь стремительно утрачивался потенциал созданных в советское время на Севере производств, сокращались рабочие места и усиливался отток населения, долгие годы не функционировал Северный морской путь и почти прекратил существование ледокольный флот, резко сократилось авиасообщение.
В связи с этим переосвоение российской Арктики правомерно рассматривать в значительной степени как коренную реконструкцию ее гуманитарной составляющей в средне- и долгосрочной перспективе. В качестве обоснования данного принципиального тезиса рассмотрим пример специфики реализации Арктического ме-гапроекта на территории проживания коренного населения. Эта территория занимает более 70% площади Арктической зоны, а статус (и в соответствии с ним -права) коренных малочисленных народов не имеет аналогов в России. Это вообще единственные народы, упомянутые в ст. 69 Конституции РФ, в которой определено, что «Российская Федерация гарантирует права коренных малочисленных народов в соответствии с общепризнанными принципами и нормами международного права и международными договорами Российской Федерации».
За последнее столетие коренным малочисленным народам Севера пришлось пережить две радикальные перемены во всех сферах их жизни. В советское время традиционный уклад этих народов претерпел кардинальные изменения как положительного свойства (прежде всего, успехи в области здравоохранения и образования), так и негативного (неоправданное стремление властей к унификации жизненного уклада коренных народов). За последние 25 лет указанные изменения обусловлены отказом от многих атрибутов советского времени и традиционных форм хозяйствования и образа жизни и встраиванием коренных малочисленных народов в принципиально новую систему экономических и социальных отношений .
3 Подробнее на эту тему см. практически все публикации О.А. Мурашко — редактора журнала «Живая Арктика. Мир коренных народов» и одного из лучших отечественных специалистов по широкому кругу проблем коренных малочисленных народов Севера; а также статьи и монографии [7-11].
Принято считать, что коренные малочисленные народы Арктики пользуются различными льготами, недоступными другим народам страны. При этом ссылаются на действующее федеральное законодательство4. Однако то, что принято называть «особыми правами» коренных малочисленных народов Севера, чаще всего есть лишь правовое обеспечение естественных условий жизни этих народов, пользования природными ресурсами жизнедеятельности, а также пресечение притязаний других лиц и хозяйствующих субъектов, снятие ряда ограничений (налоги, квоты, плата за пользование ресурсами и т. п.), предусмотренных для сторонних субъектов-природопользователей. Льготы и налоговые послабления компенсируют проблемы основной массы коренных малочисленных народов Севера, условия жизни которых по большинству параметров одни из самых низких в Российской Федерации. Это в первую очередь относится к продолжительности жизни таких народов и к синтетическому индексу развития человеческого потенциала, характеризующему уровень их доходов, образования и здравоохранения5. Пресловутая «оптимизация» размещения и функций учреждений здравоохранения сократила возможности регулярного обращения в эти учреждения при том, что внутрирегиональные авиаперевозки не субсидируются (билет на перелет из отдаленных улусов в Якутск стоит намного дороже, чем из Якутска в Москву).
В таких условиях коренная реконструкция сложившейся в последние десятилетия системы социально-инфраструктурного и хозяйственного обустройства жизни коренных малочисленных народов представляется одной из важнейших задач переосвоения Арктики, которые должны быть увязаны с реализацией всех без исключения направлений этого процесса. Все более отчетливо вырисовывается необходимость разработки и реализации арктического права, которое могло бы ввести необходимые действия в жесткое законодательное русло и выделило бы правовые основания жизнедеятельности коренных малочисленных народов из универсальных общероссийских норм. Действующее законодательство не в состоянии этого сделать, и в связи с этим следует высоко оценить инициативу акад. Т.Я. Хабриевой по разработке концептуальных основ такого права.
По мнению Г.П. Ледкова, члена Комитета по делам национальностей Государственной думы России и президента Ассоциации коренных малочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока, «законодательство в отношении правового статуса коренных малочисленных народов в настоящее время имеет противоречивый характер и содержит множество пробелов, что препятствует его реализации». Новые поправки создают условия для неограниченного хозяйственного вмешательства, используя механизм денежных компенсаций бизнеса органам власти субъектов РФ и органам местного самоуправления. Однако этот путь тупиковый, порождающий иждивенчество. «Когда закончатся деньги, станет очевидно, что
4 См. федеральные законы [12-14]. Кроме того, нормы, регламентирующие отдельные вопросы поддержки жизнедеятельности коренных малочисленных народов Севера содержатся в Земельном, Водном и Налоговом кодексах, а также в федеральных законах [15-19] и др. Специальным Постановлением Правительства РФ «Об утверждении Правил распределения и предоставления из федерального бюджета субсидий бюджетам субъектов Российской Федерации на поддержку экономического и социального развития коренных малочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока Российской Федерации» (№27 от 04.02.2009) установлены правила софинансирования содержания и расширения числа объектов здравоохранения, образования культуры и инфраструктуры на территориях проживания этих народов.
5 По свидетельству врача Ларисы Абрютиной, всю жизнь занимающейся проблемами здоровья коренных малочисленных народов, продолжительность жизни аборигенов Севера на 10-11 лет короче (у неаборигенных северян на 3-4 года), чем в целом по стране. Продолжительность жизни аборигенов-мужчин на 14 лет короче, чем женщин, чего нет ни в одной стране. Заболеваемость туберкулезом среди аборигенных народов Севера почти втрое выше, чем в среднем по России, хроническим гнойным отитом — в 15-16 раз, смертность от злокачественных новообразований легких — в 3-10 раз, от неспецифических заболеваний легких в некоторых регионах — в 34 раза выше по сравнению с неаборигенным населением. Заболеваемость аборигенов алкоголизмом превышает общероссийский уровень в 12-20 раз, а число суицидов на 100 тыс. населения на рубеже ХХ-ХХ1 вв.— более чем в 2,5 раза [20].
земли утрачены навсегда, а вместе с ними и уникальный способ жизни, свойственный только коренным малочисленным народам» [21, с. 6, 10].
Один из ведущих российских специалистов в рассматриваемой сфере проф. В.А. Кряж-ков, анализируя современный круг правовых коллизий по поводу взаимоотношений коренного населения Арктики и недропользователей и учитывая практику их решения в ряде регионов России, обосновывает ряд ценных, конструктивных предложений, направленных на снятие наиболее острых проблем в этой сфере [22].
В их числе, во-первых, обязательное участие представителей коренных малочисленных народов в экологической экспертизе всех хозяйственных проектов на территориях традиционного природопользования и принятие для того специального федерального закона по аналогии с законом 174-ФЗ [18]. Во-вторых, обязательное включение в тексты договоров и лицензий, выдаваемых сторонним природо-пользователям (в первую очередь недропользователям) компенсационных обязательств, исходящих от институтов коренных малочисленных народов и представляемых региональными органами власти в качестве доверительных лиц этих институтов. Рекомендуется закрепить в федеральном и региональном законодательстве обязательность трехуровневых (регионального, муниципального, общинного или индивидуального) договоров и соглашений с недропользователями с фиксацией в этих договорах вида и объема компенсаций, целей, сроков и объемов рекультивацион-ных работ, мер по защите окружающей среды и поддержке социальной и культурной сферы. Рекомендуется также дифференцировать компенсационные выплаты с обязательным учетом упущенных выгод и иных ограничений традиционного образа жизни, моральный вред, затраты на освоение новых земель традиционного хозяйствования. В-третьих, поощрение принятия компаниями внутренних актов (социальных кодексов, правил поведения и т.п.), определяющих обязательность уважения к культуре, образу жизни и обычаям коренных малочисленных народов и стремление к сотрудничеству в социальной и иных сферах их жизнедеятельности.
Коренные малочисленные народы Севера - непременный активный участник процесса переосвоения Арктики, особо заинтересованный в этом долгосрочном мегапроекте, реализующем возможности давно назревшей модернизации имеющихся и строительства новых объектов современной социальной инфраструктуры, торгового, бытового и транспортного обслуживания, а также конструктивного упорядочения взаимоотношений с государственными и частными компаниями. Многое зависит и от самих институтов этих народов, и от государственных и муниципальных органов, и от гражданских и военных структур. Однако сегодня исконной среде обитания и традиционному образу жизни представителей коренных малочисленных народов Севера противостоят не только частные и государственные интересы к углеводородным и другим ресурсам Арктической зоны. Не меньшие коррективы вносят активно проникающие в среду этих народов критерии рыночного благополучия и новое отношение к жизни в обществе потребления, пропаганда которых доминирует в большинстве СМИ, ныне доступных не только подрастающему аборигенному населению. Все это следует учитывать при разработке и реализации государственных и иных программ переосвоения Арктики.
Организация разработки и реализации Арктического мегапроекта:
проблемы и решения
Переосвоение российской Арктики представляет сложнейшую государственно-управленческую задачу координации действий федеральных, региональных и муниципальных органов власти, корпораций, предпринимателей и институтов граж-
данского общества, которых предстоит объединить единством цели и специально организованными хозяйственными, социальными и инфраструктурными связями. Эту задачу можно решить только на принципах системности, рационального соотношения централизации и децентрализации управления и непрерывности управленческой деятельности, специализированной на предмете управления (что не отменяет делегирования исполнения отдельных полномочий).
С этих позиций утвержденная Правительством РФ 21 апреля 2014 г. государственная программа «Социально-экономическое развитие Арктической зоны Российской Федерации на период до 2020 года» представляется недостаточно адекватной системной сущности предмета Арктического мегапроекта. Эта программа состоит из отдельных и мало связанных между собой программных заданий ранее принятых федеральных и государственных программ, а также проектов федеральной адресной инвестиционной программы, которые должны в какой-то степени реализовываться на территории Арктики, исходя из того, что «в некоторых государственных программах Арктической зоне Российской Федерации уделяется особое внимание и выделяются специфические для этой территории меры государственной политики».
Представляется, что логика и последовательность (программа) действий по разработке и реализации Арктического мегапроекта должны быть иными, чем в правительственной программе. А именно программа действий должна представлять собой не механическое соединение фрагментов ранее принятых частных программ и проектов, а напротив: последние должны быть разработаны или коренным образом пересмотрены и скоординированы в соответствии с целевыми установками и заданиями специально разработанной, самостоятельной программы комплексного развития Арктики на долгосрочную перспективу.
Для этого необходимо: (1) провести инвентаризацию всего массива ранее принятых решений на предмет их соответствия главной цели мегапроекта переосвоения Арктики и непротиворечивости друг другу с отбором наиболее результативных решений; (2) дополнить этот массив новыми системообразующими решениями; (3) оценить системные и частные риски реализации мегапроекта; (4) разработать сценарные варианты реализации мегапроекта в зависимости от прогнозируемого влияния внешних и внутренних факторов с определением приоритетных решений в предлагаемых обстоятельствах; (5) разработать и сформировать систему программно-целевого управления, адекватную целям и объему работ по реализации мегапроекта; (6) создать постоянно действующие механизмы использования системной диагностики принимаемых решений и организации мониторинга реализации Арктического мегапроекта; (7) разработать и использовать механизмы интеграции программ развития территориальных единиц Арктического мегапроекта в целях достижения его главной цели; (8) в ходе подготовки программных заданий, проведении системной диагностики принимаемых решений и мониторинга реализации Арктического мегапроекта оценивать результативность и эффективность этих заданий и решений; (9) организовать единую информационную систему разработки и реализации Арктического мегапроекта; (10) создать систему постоянного научного обеспечения Арктического мегапроекта.
В связи с этим особого осмысления и концептуального ответа требует вопрос о высшем органе государственного программно-целевого управления комплексным развитием Арктической зоны России. Указом Президента России от 3 февраля 2015 г. и реализующих его Постановлением Правительства Российской Федерации от 14 марта 2015 г. №228 и Распоряжением Правительства Российской Федерации от 14 марта 2015 г. №431-р создана Комиссия по вопросам развития Арктики (КВАРК). Это несомненно, важный шаг вперед по сравнению с предыдущими
годами, когда комплексные, межведомственные проблемы развития Арктического региона, имеющие ключевое значение для России в целом, не имели общего организационного базиса для их решения. В то же время координационный статус КВАРК, функциональная перегруженность ее членов, участие которых в данной Комиссии - лишь одна из их многочисленных обязанностей, обусловливают ее неполное соответствие критериям и требованиям программно-целевого управления Арктическим мегапроек-том, ограничивая возможности и эффективность его реализации.
Представляется, что в целях обеспечения результативности и эффективности программно-целевого управления комплексным развитием Арктической зоны России в дополнение к КВАРК необходимо формирование высшего органа со статусом федерального министерства, сотрудники которого работали бы на постоянной основе и занимались бы исключительно решением задач Арктического мегапроек-та. (Прецедент такого рода создан для управления последней программой развития Дальнего Востока и Забайкалья.) Административно указанное министерство по делам Арктики должно входить в сферу деятельности заместителя Председателя Правительства РФ. В качестве модели организации взаимодействия по линии КВАРК - «арктическое министерство» целесообразно использовать успешный, на наш взгляд, опыт, накопленный в сфере управления страной при чрезвычайных ситуациях природного и техногенного характера. Конкретно - опыт взаимодействия Правительственной комиссии по предупреждению и ликвидации чрезвычайных ситуаций и обеспечению пожарной безопасности (ранее Межведомственная комиссия) и МЧС России.
Аномально высокая территориальная неоднородность российской Арктической зоны определяет необходимость включения в состав мегапроекта переосвоения Арктики содержательно различных программ решения специфических проблем различных регионов и муниципальных образований. В этих условиях методологически оправданно применение следующих требований и элементов процесса интеграции проектов развития территориальных единиц в интересах достижения целей арктического мегапроекта. Во-первых, составление развернутого перечня задач и ожидаемых параметров функционирования каждой территориальной единицы в интересах достижения целей мегапроекта с определением объема и источников необходимых для этого ресурсов. Во-вторых, качественная и количественная оценка возможностей развития территориальных единиц при реализации производственных, транспортно-инфраструктурных и других проектов переосвоения Арктики. В-третьих, одновременный пересмотр всех ранее разработанных стратегий и программ развития территориальных единиц с внесением в них необходимых корректив. При этом в указанных документах формируются либо самостоятельные разделы, отражающие необходимые действия федеральных, региональных и муниципальных властей по трансформации территорий в контексте реализации задач Арктического мегапроекта; либо отдельные программы такой трансформации. Необходимым условием реализации системного подхода к программно-целевому управлению мегапро-ектом переосвоения Арктики является включение территориального раздела этого ме-гапроекта в сводную программу его разработки и реализации.
Отдельной методологической проблемой становится согласование большинства проектов развития Арктической зоны с задачами оборонного характера, детально изложенными в утвержденной Президентом РФ 20 февраля 2013 г. «Стратегии развития Арктической зоны Российской Федерации и обеспечения национальной безопасности на период до 2020 года». Представляется методологически корректным и экономически эффективным решение вопросов расширения военного присутствия в российской Арктике совместно с решением таких задач ее переосвоения, как например, реструктуризация системы расселения в прибрежной арктиче-
ской зоне. Размещение небольших, но технически оснащенных и располагающих современными транспортными средствами контингентов военнослужащих на постоянной основе было бы целесообразно не в «чистом поле», а (там, где возможно) в предельной близости к имеющимся населенным пунктам. Это позволило бы занять часть местного населения производительным трудом по гражданскому обслуживанию военных объектов, организовать питание военнослужащих продукцией местного производства, решить проблемы медицинского обслуживания местного населения в особо сложных случаях, использовать в допустимых пределах для местных нужд военную транспортную инфраструктуру и т.д. Все это - лишь малый перечень проблем государственной политики в российской Арктике в целом и реализации Арктического мегапроекта в особенности, которые ждут своего решения.
Литература
1. Ивантер В.В., Лексин В.Н., Порфирьев Б.Н. Арктический мегапроект в системе государственных интересов и государственного управления // Проблемный анализ и государственно-управленческое проектирование. 2014. № 6.
2. Матишов Г.Г., Дженюк С.Л. Научные изыскания в Арктике //Вестник РАН. 2007. Т. 77. № 1.
3. Матишов Г.Г., Чилингаров А.Н. Научное обеспечение государственной политики Российской Федерации в Арктике // Безопасность России — 2010. Ежегодное экспертно-аналитическое обозрение. М.: Триумфальная арка, 2009.
4. Матишов Г.Г., Дженюк С.Л. Арктические вызовы и проблемы полярной науки //Вестник РАН. 2012. Т. 82. № 10.
5. http://pro-arctic.ru/17/07/2014/expert/9788/Пресс-служба Президента России.
6. Павленко В.И., Подоплёкин А.О. Научный компонент российской политики в Арктике: актуальные вопросы программирования и институционального обеспечения арктических исследований // Арктика: экономика и экология. 2015. № 1.
7. Богоявленский Д.Д. Вымирают ли народы Севера? // Социологические исследования. 2005. № 8.
8. Попков Ю.В. Коренные малочисленные народы Севера в глобальном и региональном контексте // ЭКО. 2011. № 9.
9. Кряжков В.А. Коренные малочисленные народы Севера в российском праве. М.: Норма, 2010.
10. Андриченко Л.В. Правовая регламентация статуса коренных малочисленных народов России // В сб: Российская Арктика — территория права. Институт законодательного и сравнительного правоведения при Правительстве РФ, Администрация Ямало-Ненецкого АО. М., 2014.
11. Пилясов А.Н. И последние станут первыми. Северная периферия на пути к экономике знания. М.: Либро-ком, 2009.
12. Федеральный закон Российской Федерации № 82-ФЗ от 30.04.1999 «О гарантиях прав коренных малочисленных народов Российской Федерации». СЗ РФ, 1999. № 18. Ст. 2208.
13. Федеральный закон Российской Федерации № 104-ФЗ от 20.07.2000 «Об общих принципах организации общих коренных малочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока Российской Федерации». СЗ РФ, 2000. № 30. Ст.3122.
14. Федеральный закон Российской Федерации № 49-ФЗ от 07.05.2001 «О территориях традиционного природопользования коренных малочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока Российской Федерации». СЗ РФ, 2001. № 20. Ст. 1972.
15. Федеральный закон Российской Федерации № 2395-1 от 21.02.1992 «О недрах». СЗ РФ, 1995. № 10. Ст.823.
16. Федеральный закон Российской Федерации № 52-ФЗ от 24.04.1995 «О животном мире». СЗ РФ, 1995. № 17 Ст. 1462.
17. Федеральный закон Российской Федерации № 7-ФЗ от 10.01.2002 «Об охране окружающей среды». СЗ РФ, 2002. № 2, Ст. 133.
18. Федеральный закон Российской Федерации № 174-ФЗ от 23.11.1995 «Об экологической экспертизе». СЗ РФ, 1995. № 48. Ст. 4556.
19. Федеральный закон Российской Федерации № 166-ФЗ от 20.12.2004 «О рыболовстве и сохранении водных биологических ресурсов». СЗ РФ, 2004. № 52 (ч.1). Ст. 5270.
20. Абрютина Л. Как помочь тундровику //Живая Арктика. Мир коренных народов. 2015. № 31.
21. Ледков Г.П. Десятилетие действий и достоинства //Мир коренных народов. Живая Арктика. 2014. № 30.
22. Кряжков В.А. Правовое регулирование отношений между коренными малочисленными народами Севера и недропользователями в Российской Федерации //Государство и право. 2014. № 7.
