CC BY
465
УДК 316.7
НАУЧНЫЕ ПОДХОДЫ К ИЗУЧЕНИЮ СОЦИАЛЬНЫХ АСПЕКТОВ ИНВАЛИДНОСТИ
© 2013 г. Е.Ю. Бабенко
Бабенко Елена Юрьевна -аспирант,
кафедра социальных технологий, Южно-Российский государственный университет экономики и сервиса, ул. Шевченко, 147, г. Шахты, 346500. E-mail: [email protected].
Babenko Yelena Yuryevna -Post-Graduate,
Department of Social Technologies, South-Russian State University of Economics and Service, Shevchenko St., 147, Shahty, 346500. E-mail: [email protected].
Исследуется содержание концепта «инвалидность» в свете социально-антропологического, структурно-функционального и социального конструктивистского подходов, в результате чего получена систематизация дефиниций понятия «инвалидность» в гражданско-правовом, функционально-социальном и личностно-социальном аспектах. Выделены принципиальные отличия традиционной и посттрадиционной концепций. На основе анализа концептуально-практических обоснований медицинской и социальной моделей инвалидности обоснована актуальность социокультурной модели как наиболее адекватной тенденциям современного социума.
Ключевые слова: инвалидность, инвалид, социальная модель инвалидности, медицинская модель инвалидности, социокультурная модель инвалидности, теория независимой жизни, эксклюзия, социальный барьер, реадаптация, интеграция, реабилитация.
The author investigates the content of the concept of «disability» in the context of socio-anthropological, structural-functional and social constructivist approaches, resulting in the systemati-zation of the concept definitions of «disability» in the civil law, functional - social and personal-social aspects. Fundamental differences of traditional and post-traditional concepts of disability are defined. Based on the analysis of the conceptual and practical studies of medical and social models of disability, the urgency of a socio-cultural model as the most adequate trends of modern society is proved.
Keywords: disability, disabled person, social model of disability, medical model of disability, socio-cultural model of disability, theory of independent life, exclusion, social barrier, readaptation, integration, rehabilitation.
Проблема с определением понятия «инвалидность» достаточно сложна, поскольку этот термин неоднозначен в своей трактовке. Исторически его содержание неоднократно менялось. В античную эпоху инвалидом считал-
ся человек с анатомическими дефектами, в средневековье этот признак был дополнен нарушениями психики, а в XX в. инвалидность отождествлялась с нарушениями функции организма и утратой трудоспособности.
Важным шагом на пути стандартизации представлений об инвалидности стало принятие ООН «Декларации о правах инвалидов», где в первой статье дается определение, что «инвалид» - это «любое лицо, которое не может самостоятельно обеспечить полностью или частично потребности нормальной личной или социальной жизни в силу недостатка, будь то врожденного или нет, его физических или умственных способностей» [1]. В настоящее время в большинстве стран термин «инвалид» используется для определения степени сложности заболевания, позволяющего человеку занять соответствующий статус в системе социальных льгот. В России, согласно Закону СССР «Об основных началах социальной защищенности инвалидов в СССР» от 11.12 1990 г., инвалидом называется человек, который «в связи с ограничением жизнедеятельности вследствие наличия физических или умственных недостатков нуждается в социальной помощи и защите». По сути этому определению тождественно определение, данное в Законе РФ «О социальной защите инвалидов в Российской Федерации» от 24.11.1995 г. № 181-ФЗ (в ред. от 23.02.2013 г.): «Инвалид - лицо, которое имеет нарушение здоровья со стойким расстройством функций организма, обусловленное заболеванием, последствиями травм или дефектами, приводящее к ограниченной жизнедеятельности и вызывающее необходимость его социальной защиты».
Наряду с понятием «инвалид» все большее распространение получают такие термины, как «человек с ограниченными возможностями» или «нетипичный человек». По-видимому, это связано с постепенным усвоением общественным сознанием социальной модели инвалидности, акцентирующей внимание не на ущербности человека, а на необходимости его полноценного включения в социальные связи и отношения современного общества. Тем не менее в России пока все-таки чаще употребляется термин «инвалид», поскольку он обычно используется СМИ и закреплен в законодательстве по инвалидной проблематике.
Специфическим признаком инвалида выступает его физическое или психическое состояние - «инвалидность», в подавляющем большинстве случаев понимаемое как социальная недееспособность. В его основе лежит
представление о том, что человек с определенными тяжелыми заболеваниями или дефектами развития не способен себя обеспечивать необходимыми жизненными условиями и, тем более, быть полноценным членом общества.
Большой разброс в определении инвалидности можно наблюдать в работах зарубежных авторов. Социальные проблемы индивида в контексте развития общества в целом анализируются в социоцентристских теориях развития личности. В частности, Э. Дюркгеймом в связи с процессом инвалидизации были рассмотрены институциональные и стандартизированные формы социальных отношений (социальная норма и депривация, социальные институты, механизмы социального контроля). Именно Дюркгейм впервые использовал для обозначения инвалидов такие понятия, как «индивид с ограниченными возможностями» и «нетипичный человек» [2].
Можно упомянуть о теории стигматизации (наклеивание ярлыков). В работах И. Гофмана понятие «стигма» как клеймо, указывающее на социальный или физический недостаток, содержательно близко к понятию «наклеивание ярлыка» [3]. Стигма существенно затрудняет вхождение индивида в сообщество и препятствует его социальному принятию.
Значительный интерес представляет теория социального пространства П. Бурдье, в которой оно определяется как совокупность и распределение ресурсов и отдельных видов капитала, а также совокупность систем оценок, мнений и представлений индивидов и групп. Согласно автору, периферию социального пространства составляют социальные объекты, которые не располагают достаточными возможностями для использования ресурсов и поэтому являются уязвимыми. До тех пор, пока жизненные стратегии индивида не разрушают сложившуюся совокупность типизаций, его положение в обществе не про-блематизируется. Однако как только его практики перестают быть ориентированными на ожидание помощи от государственных структур и демонстрируют стремление к расширению сферы участия в общественной жизни, это сразу позволяет рассматривать инвалида как чужого, т.е. переступившего пределы социального пространства [4].
В отечественной литературе при определении инвалидности внимание акцентируется на
потере трудоспособности. Так, в Большой медицинской энциклопедии инвалидность есть «состояние организма человека, характеризующееся постоянной или длительной потерей профессиональной трудоспособности и значительным ограничением ее» [5]. Близкое по смыслу этой дефиниции определение инвалидности содержится в «Справочнике по врачебно-трудовой экспертизе»: «Инвалидность - это длительная или постоянная потеря трудоспособности, возникшая вследствие хронического заболевания или травмы, приведших к значительному нарушению функций организма» [6].
В целом определение инвалидности не вызывает дискуссий в российской научной среде. По-видимому, этот факт можно объяснить существованием законодательной трактовки инвалидности, которая удовлетворяет большинство исследователей. Можно все дефиниции инвалидности условно разделить на три группы в зависимости от степени доминирования социального аспекта и возможностей последующей интеграции нетипичных людей в общество:
- определения, акцентирующие внимание на проблемах различия в способностях индивидов пользоваться различными правами: юридическими, гражданскими и др.;
- функционально-социальные определения, указывающие на проблемы различия в способностях индивидов выполнять социальные функции;
- личностно-социальные определения, центрирующие проблемы различия в психологическом комфорте индивидов.
Представляется, что такое разнообразие дефиниций инвалидности в современной (преимущественно зарубежной) социологической литературе обусловлено существованием разнообразных подходов к анализу проблемы, чья специфика определяется лежащими в их основании моделями понимания инвалидности. Модель инвалидности может быть представлена как вариант концептуально-практических подходов к пониманию сущности инвалидности, взаимоотношений инвалида и общества, пределов и возможностей социальной реабилитации, реадаптации и интеграции инвалидов. Впервые их описание было дано К. Денсоном [7]. Исследование моделей инвалидности и степени воздействия той или иной модели на официальную социальную полити-
ку получило дальнейшее развитие в Канаде и странах Западной Европы [8]. Условно можно эти подходы сгруппировать в рамках двух концепций: традиционной и посттрадиционной. Первая получила широкое распространение в реальной практике социальной работы. Здесь основное внимание уделяется присутствию органической патологии или дисфункции, а инвалидам приписывается статус девиантов. В итоге любая деятельность в отношении последних сводится к исправлению или изоляции. Методологической основой данной концепции, отмечает Е. Ярская-Смирнова, выступает позитивизм [9], а наиболее разработанными являются модели инвалидности, классифицированные К. Денсоном, Д. Каплан, А. Ратска, У. Рот как медицинская, административная (реабилитационная), моральная (религиозная), экономическая и модель функциональной ограниченности [7, с. 12]. Остановимся на этом подробнее.
Согласно медицинской модели, инвалидность выступает как медицинский феномен («человек с тяжелыми физическими увечьями», «больной человек», «человек с недостаточным интеллектуальным развитием» и т.д.) и определяется как дефект или болезнь, которую необходимо вылечить средствами медицины. Поэтому инвалид должен пройти курс медицинской реабилитации, чтобы соответствовать нормам, существующим в обществе. Эта модель была единственной официальной точкой зрения на инвалидность до 1996 г. в России, при этом необходимым звеном в определении инвалидности стал этап (процесс) установления так называемой группы инвалидности, т.е. определения ее тяжести в соответствии с медицинскими критериями и степенью потери способности трудиться. Поскольку медицинские знания эксклюзивны и являются прерогативой профессионалов, этот подход поддерживает общественные стереотипы о невозможности самостоятельного существования данной группы людей вне поддержки профессионалов и добровольных помощников. В этом случае методика работы с инвалидом имеет патерналистский характер.
Причины затруднений инвалидов эта модель усматривает в сокращении их возможностей для полноценной жизни в обществе: они не способны к выполнению ряда социальных функций, которые может исполнять обычный человек, поэтому у них возникают трудности
с интеграцией в социум. Образование, участие в экономической жизни, отдых являются закрытыми для людей, имеющих инвалидность. В этом случае им необходимо оказывать помощь путем создания особых учреждений, способных предоставлять разнообразные и приемлемые условия для труда и общения. Специализированные учебные заведения, предприятия и санатории изолируют людей, имеющих инвалидность, от общества и делают их меньшинством, права которого дискриминируются [10].
Таким образом, медицинская модель, компенсируя инвалидам социальные потери, связанные с выключением из общественного разделения труда, выступает за их изоляцию от остального общества, способствует дотационному подходу к экономике инвалидов. Ограниченность медицинской модели состоит, на наш взгляд, в ее трудоцентристском характере. На протяжении длительного времени она была господствующей в истории развития социума, соответственно и инвалиды в этот период оказывались по большей части изолированными и дискриминированными.
На современном этапе осмысления феномена инвалидности все большее распространение получает посттрадиционная концепция, которая включает в себя социальную, социокультурную, социально-экологическую теории, теорию гражданских прав (правовую), культурного плюрализма и теорию независимой жизни инвалидов. Если модели традиционной концепции направлены на формирование для инвалидов отдельной социальной ниши, что ведет к созданию барьеров общения между ними и здоровыми членами общества, то в рамках посттрадиционного направления британские и американские модели демонстрируют процесс переосмысления идеи инвалидности через попытку пересмотра отношения общества к нетипичным людям.
В социальной модели проблема инвалидности выведена за рамки индивидуального существования и анализируется в плоскости взаимоотношений между личностью и различными элементами общественной системы, акцентируя внимание на социальном давлении, дискриминации и эксклюзии. Суть этой модели состоит в следующем.
1. Человек с ограниченными возможностями должен быть равноправным субъектом
общественных отношений, т.е. иметь равные права и равную ответственность, а также свободный выбор с учетом его особых потребностей. Он должен обладать возможностью интеграции в общество на своих собственных условиях, а не принуждаем обществом к правилам мира «здоровых людей».
2. Инвалидность является не девиацией, а нормальным аспектом жизни нетипичного человека, его наиболее значимая проблема -социальная дискриминация, т.е. ограниченные возможности как проблема есть результат социального и экономического притеснения внутри общества, поэтому людей с ограниченными возможностями можно рассматривать скорее как притесняемую группу, чем как аномальную или трагическую [11]. Следует в первую очередь обратить внимание на реализацию гражданских прав инвалида, в том числе и на право на нормальные социальные условия его жизнедеятельности. В этом отношении инвалидность может быть представлена как одна из форм социального неравенства.
3. Равные права инвалидов на участие во всех аспектах жизни общества должны быть закреплены законодательством, реализованы через стандартизацию положений и правил во всех сферах жизнедеятельности человека и обеспечены равными возможностями, создаваемыми социальной структурой. Для приверженцев социальной модели инвалидность является прежде всего не медицинской, а социальной проблемой.
Важность социальной модели состоит в том, что она не рассматривает инвалидов как людей, с которыми что-то не в порядке, а видит причины недееспособности в неподходящей архитектурной среде, несовершенных законах и т.п. Согласно социальной модели, трудности инвалидов можно объяснить наличием социальных барьеров, которые воспроизводятся социальным устройством общества: негативные аттитьюды по отношению к инвалидам, до сих пор сохраняющиеся в обществе и включающие в себя оскорбительные стереотипы; институциональные барьеры, препятствующие реализации «жизненных шансов» нетипичных людей; транспортные и архитектурные барьеры, мешающие созданию комфортной жизненной среды.
Именно организация общества инициирует институциональную сепарацию инвалидов и
как следствие их тотальную дискриминацию. Поэтому, считают сторонники социальной модели, инвалидам необходимо интегрироваться в окружающее общество за счет приспособления под них социальных условий жизни. Это включает в себя создание так называемой доступной среды (пандусов и специальных подъемников для инвалидов с физическими ограничениями, для слепых - дублирование визуальной и текстовой информации по Брайлю и дублирование звуковой информации для глухих на жестовом языке), а также поддержание мер, способствующих трудоустройству в обычные организации, обучение общества навыкам общения с инвалидами. Данная модель популярна во многих цивилизованных странах, а также постепенно завоевывает позиции и в России. Активным пропагандистом такой модели в России стала региональная общественная организация инвалидов «Перспектива».
Очень перспективной моделью инвалидности в настоящее время, на наш взгляд, является социокультурная. В ней дается собственная трактовка понятия «ограничение возможностей» как процесса, в котором нарушения телосложения, функций организма или условий окружающей среды делают затрудненной или невозможной деятельность человека или функционирование его органов. В качестве причины ограниченных возможностей может выступать неприспособленность окружающей среды, недостаток или несовершенство образовательных программ, медицинских и социальных услуг, необходимых детям. Это определение достаточно полно отражает положение дел и все те барьеры, которые мешают людям с ограниченными возможностями вести самостоятельный и независимый образ жизни. Важны в этой теории аргументированность и обоснованность идеи о необходимости для нетипичных людей расширять свой ролевой потенциал и тем самым выступать уже не только получателями социальных пособий, но и «...полноправными членами социума, имеющими не только права, но и обязательства перед обществом» [12].
Резюмируя, сделаем некоторые выводы. Содержание концепта «инвалидность» варьируется в зависимости от исторического времени, социальных условий, статусных различий и культурных традиций, что дает нам основание считать данное понятие социальным
конструктом и результатом социальных договоренностей.
Общим для всех социологических теорий инвалидности является признание инвалидности как социального феномена, имеющего влияние на социум. Однако содержательное отличие исходных теоретико-методологических конструктов, лежащих в основе социологических моделей инвалидности, приводит к различному пониманию сущности инвалидности. Если в медицинской модели основными методологическими конструктами выступают понятия «болезнь» или «дефект», то социальная теория инвалидности использует понятия «социальная дискриминация» и «интеграция», в то время как социально-культурологический подход и теория независимой жизни инвалидов опираются на конструкты «равенство прав и возможностей» и «ответственность инвалида за свою жизнь» соответственно.
С учетом интересов нашего исследования модель инвалидности предлагается трактовать как вариант концептуально-практического подхода к пониманию природы инвалидности, специфицирующийся по его представлению о характере взаимодействий общества и инвалида, границ и перспектив социальной реабилитации, реадаптации и интеграции инвалидов.
Медицинская и социальная модели, при акценте внимания на различных аспектах инвалидности, тем не менее должны рассматриваться не как взаимоисключающие теории, а как взаимодополняющие друг друга концепции, тем самым существенно расширяя возможности для эффективной практики социальной работы с инвалидами. В этом случае ограниченность трудоцентристского характера медицинской модели может быть компенсирована пониманием инвалидности как одной из форм социального неравенства, характерным для социальной модели.
Литература
1. Декларация о правах инвалидов. ООН, от 09.12.1975 // Электронный журнал. РООИ Родник жизни. URL: http://www.rodnikzhizni.ru (дата обращения: 02.11.2012).
2. Дюркгейм Э. Социология, ее предмет и метод и назначение. М., 1995. 352 с.
3. Гофман И. Стигма // Заметки об управлении испорченной идентичностью. Часть 1. Стигма и
социальная идентичность. Часть 2. Контроль над информацией и социальная идентичность. URL: http://www.e-reading.org.ua/bookreader.php/145155/ (дата обращения: 15.02.2013).
4. Бурдье П. Социология социального пространства / пер. с франц., общ. ред. Н.А. Шматко. СПб.; М., 2005. 288 с.
5. Большая медицинская энциклопедия. Т. 2. М., 1959. 316 с.
6. Справочник по врачебно-трудовой экспертизе. М., 1972. С. 7 - 8.
7. Денсон К. Независимая жизнь // Проблемы общественного сознания. Американская реабилитация. 1989. № 4 - 5.
8. Ратска А. Пути достижения равенства// Сборник трудов по аспектам независимой жизни. Стокгольм, 1990. Апрель. С. 13.
Поступила в редакцию
9. Ярская-Смирнова Е. Социальное конструирование инвалидности // Социс. 1999. № 4. С. 38 - 45.
10. Садхана Атван. Идеи независимой жизни инвалидов и социально-педагогическая поддержка ребенка с ограниченными возможностями // Новое в педагогических исследованиях. 2004. № 1. С. 20 - 25.
11. Холостова Е. Социальная работа с инвалидами. Настольная книга специалиста. М., 1996. 88 с.
12. Тарасенко Е.А. Социальная политика в области инвалидности: кросс-культурный анализ и поиск оптимальной концепции для России // Журнал исследований социальной политики. 2004. Т. 2, № 1. URL: http://www.paralife.narod.ru/1sociolo-gy/jsps2004v2n1/01_tarasenko.htm (дата обращения: 17.02.2013).
15 марта 2013 г.
