CC BY
24
СОЦИАЛЬНЫЕ ЯВЛЕНИЯ И ПРОЦЕССЫ
УДК 316.33:321
Н. А. БАРАНОВСКИЙ,
доктор социологических наук, Институт социологии НАН Беларуси, г. Минск
НАУЧНОЕ ЗНАНИЕ ЭТИОЛОГИИ АНТИОБЩЕСТВЕННЫХ ЯВЛЕНИЙ - ОСНОВА ЭФФЕКТИВНОЙ СОЦИАЛЬНО-ПРАВОВОЙ СИСТЕМЫ ИХ ПРЕДУПРЕЖДЕНИЯ
В статье в историко-социологическом дискурсе рассматриваются различные теоретико-методологические подходы исследования особенностей этиологии преступности, пьянства, наркомании и других антиобщественных явлений. Обосновывается научная целесообразность использования социально-детерминационной методологии и авторской социологической теории деструктивной личностно-социальной интеракции, объясняющей закономерности генезиса и детерминации правонарушений. Осуществляется анализ национального криминологического законодательства и разработаны концептуальные основы эффективной социально-правовой системы предупреждения антиобщественных явлений в современном белорусском обществе.
Ключевые слова антиобщественные явления, этиология антиобщественных явлений, социальная детерминация, деструктивная личностно-социальная интеракция, социально-правовая система предупреждения антиобщественных явлений.
N. A. BARANOVSKI,
Doctor of Sociological Sciences, Institute of Sociology of NAS of Belarus, Minsk
SCIENTIFIC KNOWLEDGE OF ETIOLOGY OF ANTI-PUBLIC PHENOMENA - THE BASIS OF AN EFFECTIVE SOCIAL AND LEGAL SYSTEM OF THEIR WARNINGS
Various theoretical and methodological approaches to the study of the etiology of crime, drunkenness, drug addiction and other antisocial phenomena are examined in the article in historical and sociological discourse. The scientific expediency of using the socio-determination methodology and the author's sociological theory of destructive personality-social interaction, which explains the genesis pattern and offenses' determination, is substantiated. National criminological legislation is analyzed and the conceptual foundations of an effective social and legal system for the prevention of antisocial phenomena in modern Belarusian society are developed.
Keywords: antisocial phenomena, etiology of antisocial phenomena, social determination, destructive personality-social interaction, social and legal system for the prevention of antisocial phenomena.
В дискурсе современной социологии к категории антиобщественных явлений (негативных социальных девиаций) относятся преступность, пьянство, наркомания и другие социальные явления, которые имеют массовое проявление и исторически длительное существование в социальном пространстве
и времени, причиняют личности, социальным общностям, институтам и обществу в целом большой физический, материальный и моральный ущерб, противоречат общепринятым нормам морали и права, осуждаются общественным мнением и влекут наступление различных мер социальной ответственности. Несмотря на различные формы проявления, негативные социальные девиации имеют общую антиобщественную сущность и единые закономерности происхождения, существования и развития, что обусловливает необходимость их теоретического и прикладного исследования в рамках социальной девиантологии - актуального и социально востребованного направления социологической науки. Важной особенностью современных социально-деви-антологических исследований является использование междисциплинарного социологического, антропологического, культурологического и правового подхода к изучению антиобщественных явлений [1].
В современном белорусском обществе сохраняется высокий уровень преступности, пьянства, наркомании и других негативных социальных девиаций, которые препятствуют демографическому, экономическому, социальному и культурному развитию страны. Проблема предупреждения и противодействия антиобщественным явлениям давно привлекала внимание криминологов, социологов, культурологов, педагогов, психологов и других исследователей. Эффективная система предупреждения антиобщественных явлений невозможна без научного знания этиологии негативных социальных девиаций - явлений и процессов, которые обусловливают их происхождение, детерминацию и развитие. В современных социогуманитарных науках разработано множество теорий этиологии преступности и других антиобщественных явлений. Однако среди исследователей отсутствует единство мнений, и проблема закономерностей этиологии преступности по-прежнему остается нерешенной и дискуссионной, что обусловливает актуальность и социальную значимость современных научных исследований этих проблем, которые имеют междисциплинарный характер и находятся на стыке социологии, культурологии, правоведения и психологии.
Изучение исторической эволюции социальных теорий этиологии преступности и других антиобщественных явлений свидетельствует, что в социогу-манитарных науках прослеживается тенденция периодического обновления и сосуществования различных научных направлений и теоретических парадигм: нормативно-правовой; антропологической; социологической; междисциплинарной.
В XVIII столетии известные юристы Ч. Беккариа в работе «О преступлениях и наказаниях» (1764) и И. Бентам («Основные начала уголовного кодекса», 1780) заложили основы нормативно-правового научного подхода к исследованию сущности преступности и других правонарушений, их причин и оснований уголовной ответственности. Согласно их трактовки, человек -разумный индивид, обладающий способностью осознавать характер своих деяний, предвидеть их последствия и наделенный свободой воли - сознатель-
ного выбора того или иного варианта поведения. Преступление и другое правонарушение, с данной точки зрения, являются результатом сознательного выбора, критерием которого выступают польза и выгода от поведения в сравнении с возможными издержками, включая уголовное и другое наказание.
Одновременно с данными суждениями в юриспруденции получило развитие и другое научное направление - антропологическое. Его главный постулат: первопричины преступлений лежат в самом человеке, в его биогенетических, антропологических, психологических и других особенностях. Основателями данного направления считаются Йозеф Галль, который полагал, что в мозгу человека заложено 27 человеческих способностей, в том числе имеются и сферы, побуждающие его к убийству, кражам; Э. Кречмер в работе «Строение тела и характер» обосновал взаимосвязь между типом строения тела, темпераментом, характером и поведением, в том числе и противоправным. Самый знаменитый среди исследователей преступников этого времени - Ч. Ломброзо в работе «Преступный человек» (1863) утверждал, что преступное поведение - естественное биологическое явление, обусловленное физическими и психическими особенностями лица, его совершившего. Преступниками люди не становятся, а рождаются. Преступники - особый антропологический тип. Примерно 40 % всех преступников - это «прирожденные преступники» (остальные - «привычные», «по страсти» и «случайные» - примерно по 20 %). Преступный человек - это индивид, который сохранил атавистические черты доисторических людей, свойственную им жестокость и отсутствие моральных чувств. В XX столетии в контексте антропологического направления появились генетические концепции: умственной отсталости (де-бильности) преступников; хромосомная теория - наличие дополнительной хромосомы типа У; наследуемого «гена преступности» и т. д.
В последнее время получило развитие такое научное направление, как социобиология, которая исходит из приоритета в системе детерминации поведения человека генетической предрасположенности в сочетании с влиянием факторов культурной и социальной среды. Среди представителей этого направления можно назвать К. Лоренца, автора книг «Агрессия (так называемое "Зло")» (1963) и «Восемь смертных грехов цивилизованного человечества» (1973). По его мнению, эмоции и поступки человека, в том числе и агрессивное поведение, в огромной мере обусловлены генетической программой, унаследованной от высших приматов. Однако исток генезиса агрессивного поведения он видит не просто в неудовлетворенности витальных потребностей, а в конфликте витальных потребностей со стремлением доминировать в обществе и возникающей в связи с этим психической напряженностью, которая прорывается в агрессивных формах поведения. Теория социального характера и человеческой деструктивности Э. Фромма также имеет социобиологический характер («Анатомия человеческой деструктивности», 1975). Социальный характер личности, по его мнению, формируется на базе природных задатков и потребностей человека во взаимодействии с окружающей социальной
и культурной средой. Выделенным им трем типам общества (недеструктивному, но агрессивному обществу; деструктивному обществу; жизнеутверждающему обществу) соответствуют различные типы социального характера (мазохистский, агрессивный, конформистский, корыстный, потребительский, индивидуалистический, психопатический, коллективистский и другие), которые формируются на базе природных потребностей человека под воздействием социума и его культуры. И как результат доминирования того или иного типа социального характера и человеческой деструктивности - различные формы поведения и образа жизни, включая и совершение преступлений и других правонарушений [2].
Существует множество теорий в рамках психологического исследования противоправного поведения. Психологи источник преступного и другого антиобщественного поведения видят в состоянии стресса и фрустрации, обусловленными внешними обстоятельствами или внутренними психическими состояниями. Основополагающей концепцией личностной психологической модели преступного поведения является теория социопсихогенетического конфликта З. Фрейда. Он полагал, что в основе поведения лежат врожденные инстинкты и потребности человека. Ведущее место среди них занимают потребности в любви (либидо) и в смерти (разрушении). Свободному удовлетворению природных потребностей человека препятствуют культурные традиции, обычаи и нормы. Поэтому человек находится в состоянии конфликта с обществом. Возникшее состояние фрустрации (психологической напряженности), происходящее из внутриличностного конфликта между подсознанием и надсознанием, ставит человека перед выбором: а) преодолеть запреты и нарушить социокультурные нормы; б) компенсировать неудовлетворенные влечения чем-то другим; в) сублимировать (реально или психологически обеспечить их замещение); г) подавить инстинкты. В процессе жизненного опыта у человека закрепляется тот или иной стереотип реагирования на фрустра-ционную ситуацию, и на этой основе формируются другие, в том числе и антисоциальные потребности: в насилии, в корысти, в алкоголе и т. д. Таким образом, З. Фрейд, изначально противопоставляя природную и социальную сущность человека, ставит человека в конфликтные отношения с самим собой и с обществом и, тем самым, как бы отделяет его от общества, абсолютизируя природное начало в человеке [3]. Английский криминолог Э. Гловер утверждал, что преступность - цена приручения обществом дикого от природы зверя, один из результатов конфликта между примитивными инстинктами человека и альтруистическим кодексом, установленным обществом. Американский криминолог Д. Абрахамсон вывел формулу преступления: преступление = преступные устремления, заложенные в подсознании + криминогенная ситуация: контролирующие способности «сверх-Я» (надсознания) [4].
В центре внимания социально-психологического подхода к исследованию противоправного поведения лежат межличностные и межгрупповые социальные отношения и взаимодействия, процессы адаптации и социализации
личности, привычки и социальные стереотипы поведения. Примером может служить теория дифференцированной связи и культурной трансмиссии Э. Сазерленда. По его мнению, основной причиной преступности является социальная дезорганизация, возникающая в результате социальных процессов мобильности, конкуренции и конфликтов. Социальная дезорганизация ведет к формированию различных субкультур, конфликту ценностей и норм. Личность, взаимодействуя с другими людьми, представляющими различные культуры, в том числе и преступную субкультуру, усваивает их ценности, стандарты и модели поведения. При этом чем более множественны, интенсивны и устойчивы эти связи, тем больше вероятность того, что индивид станет правонарушителем. Таким образом, преступному и другому противоправному поведению учатся, взаимодействуя и общаясь с другими людьми в малых социальных группах, в которых доминируют антисоциальные ценности и соответствующий образ жизни [4].
К социально-психологической группе криминологических теорий относится и теория преступной карьеры, согласно которой индивид постепенно эволюционирует в сторону аморального и затем преступного поведения, начиная, как правило, с асоциальных девиаций в семье, школе, в компаниях на улице и, наконец, в преступных группах и сообществах. Большой популярностью, особенно при объяснении правонарушений несовершеннолетних и профессиональной преступности, пользуется теория стигматизации (концепция «драматизации зла» Ф. Таненбаума, социальной идентичности И. Гофмана, вторичной девиации Э. Лемерта, «этикетирования» Г. Беккера). Согласно этой теории, преступность - в значительной степени результат негативной социальной оценки личности, которой общественным мнением посредством системы уголовной юстиции присваивается статус преступника. Под влиянием этого фактора личность идентифицирует себя с образом преступника и реализует данный стереотип в своем образе жизни в социуме.
Впервые преступность стала предметом социологического анализа в начале XIX в. в работах А. Ж. Кетле. На основе изучения демографической и уголовной статистики он сделал вывод о том, что преступность - это социальное явление, которое подчиняется статистическим закономерностям, и ее существование обусловлено другими социальными явлениями и процессами. «Общество, - писал он, - заключает в себе зародыш всех имеющих совершиться преступлений, потому что в нем заключаются и условия, способствующие их развитию; оно, так сказать, подготавливает преступление, а преступник есть только орудие. Всякое социальное состояние предполагает, следовательно, известное число и известный порядок преступников, которые являются как необходимое следствие его организации». А. Ж. Кетле проанализировал влияние на преступность возраста, пола, профессии, образования, климата и других условий, которые он исследовал как самостоятельные, не взаимосвязанные между собой, факторы [5].
В контексте социологического анализа этиологии преступности и механистического социального детерминизма Г. Тард («Преступность и уголовная репрессия», 1886; «Преступник и преступление»; «Сравнительная преступность» и др.) полагал, что преступность является следствием социальной деградации и вырождения. Французский криминолог А. Лакассань образно утверждал, что каждое общество имеет тех преступников, которых оно заслуживает.
Основоположниками социально-структурного и социально-функционального подходов социологического исследования преступности следует считать К. Маркса и Э. Дюркгейма. В частности, французский социолог Э. Дюркгейм полагал, что общество возникло в процессе общественного разделения труда и последующего взаимодействия индивидов. Вся совокупность человеческих деятельностей - это социальный факт, который можно объяснить только другими социальными явлениями. Причину социального поведения, по его мнению, нужно искать не в состояниях индивидуального сознания, а в природе общественной психической индивидуальности (общественном сознании и психике), закрепленной в культурных ценностях и нормах (культурной структуре), которые в свою очередь производны от социальных условий жизни (социальной структуры). Дезорганизация социальной жизни (деформация или дисфункциональность социальной среды - общностей, социальных институтов, социальных групп) порождает социокультурную аномию (культурный хаос, безнормативность, конфликты), которая обусловливает деформацию личности, нарушение единства и связей с социальной и культурной средой, и соответственно приводит к преступному и другому противоправному поведению [6].
В последующем американский социолог Р. Мертон («Социальная структура и аномия (1938) и «Социальная теория и социальная структура» (1957) конкретизировал процесс формирования криминогенной социокультурной аномии путем установления в социуме расхождения между культурными ценностями, жизненными целями и социальными средствами их достижения, которое негативно влияет на социализацию и социальное поведение личности [7].
В своей социологической теории К. Маркс исходил из того, что в основе развития общества лежит не деятельность людей, а способ производства материальных благ, включающий единство производительных сил и производственных отношений. Определяющим фактором характера производственных отношений являются отношения собственности на средства производства, обусловливающие социально-классовую структуру общества. Наличие частной собственности на средства производства, разделение общества на антагонистические классы, эксплуатация одного класса другим, социальные противоречия и конфликты между ними порождают соответствующие социокультурные и ценностно-нормативные различия, противоречия и антагонизмы между классами, социальными группами и личностями, что, в конечном счете, и является социальными причинами преступности и других правонарушений.
Марксистские идеи во второй половине XX в. получили свое развитие в рамках так называемой «радикальной» криминологии. По мнению представителей данного направления, преступность - симптом болезни общества. Правонарушитель рассматривается как двойная жертва - общества и уголовной юстиции. Противодействие преступности требует воздействия не только на причины, условия и факторы преступности и применения полицейских, пенитенциарных и тому подобных традиционных мер, но и радикального вмешательства - глубоких социальных реформ, кардинальных преобразований в области социального обеспечения, организации трудовой занятости, здравоохранения, образования, жилищно-коммунальной сферы и т. д.
В конце XX столетия в рамках феноменологической социальной парадигмы сформировалось направление, согласно которому преступность и другие социальные девиации имеют конвенциальный характер происхождения, существования и развития (П. Филмер, М. Филипсон, Д. Силверман, Д. Уолш и др.). С их точки зрения, отклонение - качество, не внутренне присущее тому или иному действию, а следствие соотнесения действий с правилами и применением санкций к нарушителю. Социальное отклонение - это в значительной степени приписываемый статус, в нем фиксируются не только поступки самого отклоняющегося индивида, но и действия окружающих его людей. С точки зрения «культуральной» криминологии (Д. Гарланд, Дж. Янг, Дж. Феррел, К. Хейворд и др.), преступность и контроль над ней рассматриваются в контексте культуры, дифференциации людей на «включенных» в культуру и «исключенных» из нее [8].
В XX в. появились теории междисциплинарного социологического, антропологического и правового характера В этой связи следует назвать итальянского криминолога Э. Ферри, который в 1925 г. написал книгу «Уголовная социология». По его мнению, уголовная социология - синтезированная наука, опирающаяся на антропологию, психологию, уголовную статистику, уголовное право и тюрьмоведение. Преступление - результат комплексного влияния антропологических, физических и социальных факторов. При этом главная роль, по его мнению, принадлежит социальным факторам (условиям семейной и общественной жизни). Основная задача в борьбе с преступностью - не усиление и поиск новых наказаний, а нейтрализация причин преступности, общественная терапия преступности путем развития общественного организма и индивидуальной терапии преступников.
В основе вышеперечисленных социальных теорий этиологии преступности и других антиобщественных явлений лежат методологические принципы факторного, причинного или детерминационного анализа взаимосвязи антропологических, социальных, культурных, правовых и других явлений и процессов с социальными девиациями, существующие как на уровне массовых, так и индивидуальных их проявлений [9]. Во второй половине прошлого столетия, в связи с развитием в социальной философии системной и синергетиче-ской макротеоретической методологии, начался процесс критической оценки
и переосмысления парадигм факторного, причинного и детерминационного анализа этиологии преступности и других правонарушений. Прежде всего, были высказаны критические замечания в отношении так называемого «факторного подхода», который исходит из оценки преступности и других антиобщественных явлений как закономерного феномена, обусловленного множеством факторов социального, личностного и природного характера, которые влияют на их возникновение и развитие. При этом установление собственно причин преступлений и других социальных девиаций, то есть явлений, непосредственно их порождающих, считалось невозможным в связи с тем, что в массовых социальных явлениях, таких как преступность и другие правонарушения, имеет место воздействие большого количества качественно разнородных взаимодействующих явлений и процессов, и чрезвычайно велика роль случайности. Факторный подход в исследовании этиологии преступности и других антиобщественных явлений, по оценкам современных ученых, является слишком абстрактным, многоликим и неопределенным, безгранично расширяющим научное познание социального и природного мира и фактически игнорирующим всеобщность и универсальность принципа причинности и закономерной необходимости всех природных и социальных явлений (как единичных, так и массовых). В связи с этим следует полагать, что такой методологический подход не может в полной мере удовлетворять научные интересы в области исследования этиологии преступности и других антиобщественных явлений.
«Причинный подход», для которого характерно стремление однозначно определить явления и процессы, непосредственно порождающие преступность и другие антиобщественные явления, также имеет ряд недостатков. В частности, игнорируется косвенное и опосредованное детерминирующее влияние на антиобщественные явления множества других социальных, личностных и природных обстоятельств и процессов, которые не обусловливают, а только влияют или способствуют совершению правонарушений. При таком подходе причинно-следственным связям фактически придается характер фатальной неизбежности, что в социальной жизни, где действуют люди, наделенные сознанием, эмоциями и свободой воли, а также применительно к массовым социальным явлениям, таким как преступность, пьянство, наркомания и другие, является ошибочным с позиций современной социальной философии. Причинный анализ, приемлемый для уголовного права, которое изучает конкретные преступления и меры ответственности за них, является недостаточным для других социогуманитарных наук, исследующих генезис и детерминацию не только конкретных преступлений, но и закономерности этиологии преступности и других антиобщественных явлений в целом, как массовых негативных социальных девиаций.
В современной социологии и криминологии доминирует «детермина-ционный подход», который исходит из широкой философской трактовки принципа детерминизма как всеобщей формы взаимосвязи, взаимовлияния
и взаимодействия всех явлений природного и социального мира. При этом учитывается специфика детерминации, проявляющейся в социальной жизни, где причинно-следственные связи имеют не фатально-функциональный характер (как в природном мире), а характер «вероятностной необходимости», обусловленной «человеческим фактором». Преступность и другие антиобщественные проявления по своей сущности относятся к негативным социальным явлениям (социальным девиациям). Следовательно, при объяснении закономерностей их происхождения и развития необходимо исходить из принципа социального детерминизма. Однако данный принцип нельзя трактовать механистически и прямолинейно - полагать, что первопричины преступности и других антиобщественных явлений лежат в обществе (экономике, политике, социальной сфере и культуре), которое воздействует на личность и предопределяет ее антисоциальное поведение. Полагаем, что социальное не вытесняет биологическое из личности, а только его социализирует, придавая личности, как социальному субъекту, качественно новую интегральную социоантропо-культурную сущность. Личность нельзя отделять от общества, она - часть социума. Вместе с тем личность является самостоятельным социальным субъектом, она имеет потребности и задатки не только к физиологической и психической, но и социальной и культурной деятельности. Испытывая в процессе социализации влияние общества, личность также воздействует на социум, активно с ним взаимодействует на всех социальных уровнях (макро-, мезо-, микросоциальном, ситуативном, личностно-групповом и межличностном), а также во всех сферах общественной жизни (экономике, политике, культуре и социальной области). При этом разнообразные и многогранные отношения и взаимодействия личности и социума являются главной системообразующей структурой, влияющей на социальное поведение и развитие личности.
Социальная детерминация преступности и других антиобщественных явлений охватывает не только действие причин, но также и факторов и условий, которые в совокупности образуют сложноструктурированную систему детерминант. Причинность - основа многогранного и поликомпонентного процесса детерминации. Следовательно, социологическое исследование этиологии преступности и других антиобщественных явлений нельзя ограничивать установлением только их причин и условий, оно должно выявлять также факторы - явления, выступающие в качестве благоприятной почвы формирования и действия причин и условий. Это связано с тем, что в системе и механизме детерминации антиобщественных явлений факторы, причины и условия тесно и органично взаимосвязаны друг с другом. Они могут переходить из одного качества в другое в зависимости от личностных, ситуативных и других обстоятельств. Факторы, причины и условия, детерминирующие антиобщественные явления, выполняют следующие функции: факторы - влияют на происхождение и развитие антиобщественных явлений, выступая в качестве благоприятной почвы формирования и действия ее непосредственных причин и условий; причины - обусловливают (порождают) их совершение; усло-
вия - способствуют формированию и действию факторов и причин антиобщественных явлений. В системе детерминации антиобщественных явлений факторы обладают следующими свойствами: масштабностью, многоплановостью, временной длительностью, противоречивостью и опосредованностью влияния. Причинам присущи свойства: конкретность, ситуативность, тесная взаимосвязь с условиями, непосредственность и результативность действия Особенности условий состоят во множественности, разнородности (личностной, природной и социальной), тесной взаимосвязи с причинами и факторами, а также в ситуативности их существования. С учетом сложности процесса детерминации антиобщественных явлений важной задачей исследователя является не только установление всех детерминант, которые функционируют на антропологическом, психологическом, культурном, социальном и экономическом уровнях, но также выявление механизмов и типов их взаимодействия с выделением ее главных системообразующих элементов - причин, их обусловливающих (порождающих).
Рассмотрение структуры системы детерминации антиобщественных явлений в рамках онтологического подхода позволяет целостно зафиксировать в статике все ее структурные компоненты: социальные, антропологические и социокультурные. В динамическом аспекте система детерминации выступает как механизм генезиса и развития антиобщественных явлений, в котором одни явления и процессы (причины) обусловливают и порождают другие явления и процессы. Остальные ее элементы находятся с антиобщественными проявлениями в состоянии опосредования (как условий, способствующих реализации причин) либо влияния (факторы, оказывающие на них влияние). Таким образом, механизм детерминации антиобщественных явлений включает два процесса: обусловливания и причинения (действие причин), а также процесс опосредования и влияния (действие факторов и условий). Оба эти процесса взаимосвязаны друг с другом и составляют содержание единого механизма социоантропокультурной детерминации антиобщественных явлений. Таким образом, детерминация антиобщественных явлений - это процесс функционирования сложноструктурированной системы демографических, экономических, социальных, культурных, нравственных, правовых, личностных и природных детерминант (факторов, причин и условий), которые во взаимодействии влияют, способствуют и обусловливают их происхождение, существование и развитие [10].
Предлагаем авторскую социологическую теорию этиологии антиобщественных явлений - теорию деструктивной личностно-социальной интеракции (взаимодействия). В качестве теоретической парадигмы данной социальной теории выступает междисциплинарный системный социально-де-терминационный анализ этиологии антиобщественных явлений (негативных социальных девиаций). Философской методологической основой является материализм и социальный детерминизм, которые рассматриваются с позиций социологии личности и личностно-социальной интеракции (взаимодействия).
За первооснову социологического исследования этиологии антиобщественных явлений берется не общество (экономика, социальная структура, культура, право или другие компоненты социума), а личность, которая рассматривается в качестве главного структурного элемента общества, а также система личностно-социальных взаимодействий. Изучение личностно-социальных взаимодействий не ограничивается межличностными и личностно-группо-выми отношениями, а они рассматриваются на всех уровнях и во всех сферах социальной жизни. Это обусловлено тем, что общество в целом и все его структуры и институты существуют и развиваются только благодаря личности и через ее социальную деятельность. Личность и общество образуют единое системно-интегральное целое. Личность активно взаимодействует на макро-, мезо-, микро-, ситуативном, групповом и межличностном уровнях с экономической, политической, социальной и культурной структурами социума, испытывая на себе их влияние и оказывая на них воздействие. При этом именно личностно-социальное взаимодействие (интеракция), в котором реализуются сущностные и предметно-содержательные характеристики личности (система качеств, свойств и процессов, а также образ жизни) и общества (система социальных структур, институтов, субъектов, отношений и процессов) является главным первоисточником сложного процесса социо-биокультурной детерминации антиобщественных явлений. В отличие от таких явлений и процессов, как социальная интеграция и дезинтеграция, адаптация и дезадаптация, социокультурная солидарность и аномия, социализация и десоциализация, социальная организация и дезорганизация, которые активно используются социологами и криминологами для объяснения этиологии преступности и других антиобщественных явлений, по нашему мнению, социальная категория «личностно-социальная интеракция (взаимодействие)» в наибольшей степени выражает системное единство личности и общества, сохраняя их самостоятельную субъектность и обеспечивая социальную активность и развитие личности и социума как в позитивном, так и в негативном направлении.
Личностно-социальное взаимодействие (интеракция), рассматриваемое в конкретном социально-историческом времени и пространстве страны, осуществляется во всех сферах социальной жизни: экономике, политике, социальной сфере и культуре. Оно реализуется на макро-, мезо-, микросоциальном, социально-ситуативном, личностно-групповом, межличностном и индивидуальном уровнях. Макросоциальный уровень отражает характер и особенности цивилизации, тип общества, уровень экономического, политического, социального и культурного развития, а также качество жизни. Мезосоциаль-ный уровень общества - социально-классовая структура и другая социальная стратификация, социальные институты (государство, гражданское общество, культура, мораль, право, религия, нации и др.) и соответствующие социальные процессы. Микросоциальный уровень - социальные общности и институты (семья, образование, здравоохранение, трудовые коллективы, поселен-
ческие общности и др.). Индивидуальный уровень охватывает личностные задатки, свойства и качества личности. В контексте детерминации антиобщественных явлений особенно значимы следующие характеристики социума:
в сфере экономики - уровень экономического развития, формы собственности, социально-классовая структура, степень экономического неравенства, уровень жизни и др.;
в сфере политики - тип государственного устройства и управления, уровень развития демократии и гражданского общества, авторитет и доверие населения к органам государственной власти, уровень бюрократизации и коррупции в системе государственной власти и правосудия и др.;
в социальной сфере - уровень материальной обеспеченности и дифференциации, качество жизни, доступность образования, здравоохранения и социальной защиты, жилищно-бытовые условия, уровень бедности, пьянства, наркомании, преступности и др.;
в сфере культуры - уровень развития образования, нравственно-правовой и общей культуры, степень культурного единства и неравенства, досуговые интересы, наличие асоциальных субкультур и др.
Наиболее значимыми в системе детерминации антиобщественных явлений характеристиками личности являются: демографические (пол, возраст и др.), социальный и профессиональный статус, культурные потребности, интересы, ценности и мировоззрение, психологические и биогенетические особенности, образ жизни.
Личностно-социальная интеракция по своему характеру и соответствию интересам личности и общества, а также социальным нормам может быть двух типов:
гармоничная и социально-позитивная (оптимальная и соответствующая уровню развития и основным потребностям и интересам личности и социума, а также нормам морали и права);
деструктивная и антисоциальная (дисгармоничная, противоречивая и конфликтная, препятствующая развитию личности и общества, а также не соответствующая нормам морали и права).
В зависимости от характеристики: а) личности - по критериям оптимальной структурированности и уровня социального и культурно-нравственного развития; б) общества - по степени организованности и уровня экономического, социального и культурного развития; в) личностно-социальной интеракции (взаимодействия) - по гармоничности или деструктивности, а также соответствия интересам личности и общества, нормам морали и права - возможны три модели деструктивной личностно-социальной интеракции и детерминации антиобщественных явлений:
когда деформированная и неразвитая личность деструктивно взаимодействует с дезорганизованной и неразвитой социальной средой;
когда деформированная и неразвитая личность деструктивно взаимодействует с организованной и развитой социальной средой;
когда социально-положительная и развитая личность деструктивно взаимодействует с дезорганизованной и неразвитой социальной средой.
Как видим, во всех трех моделях детерминации антиобщественных явлений имеет место деструктивное личностно-социальное взаимодействие (интеракция), которое и является главным системообразующим структурным элементом системы социоантропокультурной детерминации антиобщественных явлений.
Процесс детерминации антиобщественных явлений объективируется в форме конкретных детерминант (факторов, причин и условий). Все многочисленные и разнородные детерминанты антиобщественных явлений в научных и социально-практических целях можно дифференцировать по следующим группам:
макросоциальные детерминанты экономического, политического, социального и культурного характера;
мезосоциальные детерминанты экономического, политического, социального и культурного характера;
микросоциальные детерминанты экономического, политического, социального и культурного характера;
социально-ситуативные детерминанты экономического, политического, социального и культурного характера;
личностно-социальные деструктивно-интеракционные детерминанты экономического, политического, социального и культурного характера; личностно-девиантные детерминанты; личностно-виктимные детерминанты.
Таким образом, конкретные детерминанты антиобщественных явлений могут находиться (отдельно или в сочетаниях): 1) в структурах и процессах дезорганизованного и неразвитого общества, на разных уровнях (макро-, ме-зо-, микро-) и в различных сферах социальной жизни; 2) в обстоятельствах конкретных социальных ситуаций различных сфер социальной жизни; в) в деформированной и неразвитой личности девианта и особенностях его образа жизни; 3) в деформированной и неразвитой личности жертвы антиобщественного поведения и особенностях ее образа жизни; 4) в деструктивной личност-но-социальной интеракции (взаимодействии) девианта и социума на разных уровнях (макро-, мезо-, микро-) и в различных сферах социальной жизни.
В зависимости от доминирования в системе детерминации преступности и других правонарушений какой-либо группы конкретных детерминант различаются пять типов детерминации антиобщественных явлений:
социальная (когда преобладает влияние социальных явлений и процессов макро-, мезо-, микроуровней в различных сферах социальной жизни;
ситуативная (когда доминирует влияние обстоятельств конкретной ситуации в различных сферах социальной жизни);
деструктивно-интеракционная (когда доминирует влияние деструктивной интеракции личности преступника и социальной среды);
личностно-девиантная (когда преобладает влияние деформированной и неразвитой личности девианта и его асоциального образа жизни);
личностно-виктимная (когда преобладает влияние деформированной и неразвитой личности жертвы антиобщественного поведения и ее образа жизни).
Таким образом, теоретико-методологические принципы системного соци-ально-детерминационного анализа и теория деструктивной личностно-соци-альной интеракции могут служить основой для теоретико-прикладных социологических исследований закономерностей и особенностей этиологии преступности, пьянства, наркомании и других антиобщественных явлений [10].
Мониторинговые социологические исследования особенностей этиологии антиобщественных явлений, проведенные Институтом социологии НАН Беларуси в последние два десятилетия с использованием социально-детерми-национной методологии и теории деструктивной личностно-социальной интеракции, свидетельствуют, что основные причины преступности, пьянства, наркомании и других антиобщественных явлений в современном белорусском обществе лежат преимущественно в сфере деструктивных экономических, социальных и культурных отношений, как на макро- и микросоциальном, так и ситуационном и личностном уровнях. Их существование связано с недостаточным развитием и дезорганизацией экономической, социальной и культурной среды, а также с невысоким уровнем развития и деформациями в общественной, социально-групповой и индивидуальной культуре, психологии и образе жизни значительной части населения. В условиях транзитивного периода в развитии белорусского общества имеет место высокий уровень деформации, хаотичности неопределенности и системной трансформации нравственных принципов и ценностей в сторону материального благополучия, прагматизма, эгоизма, индивидуализма, соперничества и агрессивности. Негативное влияние на распространенность антиобщественных явлений оказывает также несовершенство национального уголовного, криминологического и виктимологического законодательства, недостаточная эффективность работы правоохранительных и других государственных органов, общественных объединений и граждан по предупреждению и противодействию негативным социальным девиациям.
Изучение национального законодательства и социальной практики предупреждения и противодействия преступности и другим антиобщественным явлениям свидетельствует, что они не имеют в должной степени системного и предметно-целевого характера, в полной мере учитывающего весь комплекс факторов, причин и условий социоантропокультурного характера, детерминирующих негативные социальные девиации в современном белорусском обществе.
Базовым нормативно-правовым актом, регулирующим деятельность по предупреждению правонарушений, является новый Закон Республики Беларусь «Об основах деятельности по профилактике правонарушений», который был принят 4 января 2014 г. и заменил утративший юридическую силу законо-
дательный акт от 10 ноября 2008 года. Принятие новой редакции закона было связано с актуальной социально-практической потребностью в совершенствовании и модернизации национального криминологического законодательства с учетом современных реалий развития белорусского общества и научных достижений криминологии. По сравнению с предыдущим нормативно-правовым актом, в Законе от 4 января 2014 г. предлагается определение новых понятий: «социальная адаптация», «социальная реабилитация», «профилактический учет». Закрепляется новая мера индивидуальной профилактики -«защитное предписание». Детализируется процедура проведения профилактической беседы, предусмотрено обязательное регулярное участие граждан, находящихся на профилактическом учете, в групповых профилактических мероприятиях, изменены основания постановки и снятия с профилактического учета и многое другое. Вместе с тем новый Закон имеет преимущественно организационный и технологически-инструментальный, а не основополагающий, характер, который должен быть присущ базовому криминологическому закону, системно интегрирующему основные принципы, субъекты, направления и меры профилактики правонарушений. В нем практически отсутствуют: теоретико-концептуальная криминологическая основа сложной и многоплановой социально-правовой деятельности правоохранительных и других государственных органов, общественных организаций и граждан по предупреждению правонарушений;
профилактика правонарушений рассматривается автономно и изолированно от общей системы антидевиантной политики, неотъемлемой и приоритетной частью которой она является;
определение на концептуальном и социально-практическом уровнях стратегии предупреждения и борьбы с преступностью и другими правонарушениями. Не сделан выбор между двумя практикующимися в различных странах мира современными криминологическими стратегиями: социально-правового контроля преступности и других правонарушений и стратегией комплексного экономического, социального, культурного, психологического и правового предупреждения и противодействия правонарушениям;
в содержании и в «духе закона» отсутствует четко обозначенная теория этиологии преступности и других правонарушений. Однако, понятно, что без научного понимания и определения перечня основных криминогенных социальных сфер, а также конкретных причин и условий совершения правонарушений практически невозможно эффективно осуществлять деятельность по их выявлению и устранению, то есть системно, предметно и целенаправленно осуществлять профилактику правонарушений, тем самым обеспечить устойчивое снижение уровня преступности и укрепление правопорядка в стране;
Закон плохо структурирован и не отличается необходимой и достаточной полнотой и системностью (в нем практически отсутствует преамбула с указанием сущности, целей, социально-правового статуса и теоретико-концептуальной основы предупреждения правонарушений; неполно и недостаточно
научно сформулированы используемые основные понятия и категории - отсутствуют такие важные криминологические понятия, как «система профилактики правонарушений», «профилактика правонарушений», определение сущности, целей, задач, функций и форм профилактики правонарушений; не раскрыта сущность, содержание и порядок проведения криминологической экспертизы проектов законов, действующего законодательства и других криминологически значимых социально-правовых явлений и процессов);
используемое в Законе определение профилактики правонарушений в значительной степени лишено предметно-целевого содержания, а сведено просто к «системе социальных, правовых и иных мер общей и индивидуальной профилактики правонарушений, принимаемых государственными органами (организациями), иными организациями и гражданами...». В дефиниции профилактики правонарушений обязательно должно быть указано, что это не только система мер, а главное - комплексная социальная, культурная, правовая и иная деятельность, направленная на выявление и устранение социальных, личностных и ситуативных причин и условий совершения преступлений и других правонарушений, связанных как с деформацией личности и образа жизни правонарушителей и жертв правонарушений (потенциальных, реальных и ранее совершивших), так и криминогенными явлениями и процессами микро- и макросоциальной и культурной среды их формирования и развития, а также деструктивным характером взаимодействия личности, социальных групп и общества. Необходимо указать в Законе на важность наличия в системе профилактики правонарушений деятельности по развитию позитивных нравственных и культурно-поведенческих начал в социуме и личности как атрибутивных условий законопослушного образа жизни и поддержания правопорядка в обществе;
определение профилактики правонарушений имеет необоснованно узкий криминологический характер. В частности, в системе деятельности по профилактике правонарушений полностью отсутствует упоминание такой важной ее составной части и направления работы, как виктимологическая профилактика, связанная с выявлением и устранением причин и условий противоправной виктимизации граждан, защитой прав и интересов жертв правонарушений. Вместе с тем давно общепринятым является признание важности и целесообразности в системе профилактики правонарушений осуществления превентивной работы с потенциальными и реальными жертвами правонарушений. Ничего не упоминается о превентивных функциях уголовного закона, практики применения уголовного законодательства и исполнения наказания. Недостаточно обращается внимания на необходимость и важность общей социальной и культурной антикриминальной политики, направленной на совершенствование и позитивное развитие общества, которые объективно уменьшают криминогенный потенциал социума. Мало внимания уделяется социальной помощи и социально-реабилитационной профилактической работе с криминогенными личностями, а также группами криминального и виктимного риска;
отсутствуют важные разделы: система управления и взаимодействия субъектов профилактики; система криминологического мониторинга криминальной ситуации, причин и условий совершения правонарушений и эффективности профилактической работы; система информационно-статистического, научно-методического, кадрового и материально-технического обеспечения профилактики правонарушений.
Следует не согласиться с использованием в Законе термина «профилактика» вместо понятия «предупреждение», которое традиционно используется в мировой криминологии. Наиболее традиционным для отечественной криминологии является термин «предупреждение», который имеет широкое смысловое содержание и больше подходит для обозначения социально-правовой деятельности, направленной на выявление и устранение всего комплекса причин и условий совершения правонарушений, имеющих как личностный, так и социальный характер.
В Законе выделены только два вида мер профилактики правонарушений: общая профилактика и индивидуальная профилактика. В отечественной науке криминологии общепризнанным является выделение в самостоятельный вид профилактической деятельности также мер специальной профилактики преступлений, которые ориентированы на профилактику отдельных видов преступлений и других правонарушений (экономической преступности, насильственной, рецидивной и т. д.) и профилактическую работу с отдельными категориями правонарушителей.
Имеет место несистемное смешение уровней общей, специальной и индивидуальной профилактики правонарушений. Используемое в Законе определение «общей профилактики правонарушений» имеет эклектичный характер с элементами тавтологии в использовании слов. В его содержание включена деятельность по «предотвращению и пресечению правонарушений, выявлению, анализу, предупреждению и устранению причин и условий, способствующих совершению правонарушений, а также выявлению, учету, правовому воспитанию граждан, склонных к противоправному поведению» (ст. 1 Закона). Помимо стилистических погрешностей, повторений и нарушения логической последовательности деятельности, главным недостатком данного определения является смешение общей профилактики правонарушений с индивидуальной профилактикой, когда говорится о работе по «выявлению, учету, правовому воспитанию граждан, склонных к противоправному поведению». Предлагаемое в новом Законе определение общей профилактики также достаточно спорное, с криминологической и стилистической точки зрения некорректное и ограниченное, не содержащее меры, направленные на экономическое, социальное и культурное развитие общества как важнейших условий законопослушного поведения всех граждан.
Вызывает серьезные возражения и определение «индивидуальной профилактики правонарушений» как «деятельности, осуществляемой субъектами профилактики правонарушений... по оказанию корректирующего воздей-
ствия на граждан, склонных к противоправному поведению и (или) совершивших правонарушения. в целях недопущения совершения ими правонарушений». Речь идет, прежде всего, о необоснованном использовании термина «граждан, склонных к противоправному поведению». Авторы рассматриваемого нами Закона, как и большинство отечественных криминологов, придерживаются социально-правового взгляда на природу преступности, личность преступника и причины преступлений. В связи с этим неоправданно заимствовать терминологию из явно противоположных по своей сути криминологических теорий. Понятие «склонность к совершению правонарушений» современной психологической и антропологической науками до сих пор эмпирически не поддается выявлению, что порождает серьезные сомнения о существовании этого свойства личности, так же, как и «гена преступности». По нашему мнению, целесообразно использовать термин «граждан, которые в социально-психологическом и поведенческом отношениях предрасположены к противоправному поведению» или «криминогенных личностей, образ жизни которых создает реальную возможность совершения преступлений».
К основным мерам общей профилактики правонарушений, предусмотренных ст. 10 Закона, необоснованно не отнесена криминологическая экспертиза проектов законов и других нормативных правовых актов. Введенный Указом Президента Республики Беларусь 29 мая 2007 г. социально-правовой институт криминологической экспертизы проектов законов, которому придан государственный статус и обязательный характер для законопроектов и нормативных правовых актов, направленных на регулирование общественных отношений в важнейших социальных сферах, заслуживает рассмотрения его в качестве одной из основных мер общей профилактики правонарушений. Криминологическая экспертиза - это мера общего предупреждения преступности и укрепления правопорядка, которая представляет собой регулируемую нормативно-правовыми актами деятельность специально уполномоченных экспертов-криминологов по изучению и оценке проектов законов, действующего законодательства и других нормативных актов, а также экономической, социальной, культурной, правоприменительной и другой государственной и общественной политики, направленных на выявление социально-деструктивных явлений и процессов, которые могут иметь криминогенный характер, обусловливая возникновение криминальных и виктимных рисков как реально возможной опасности (угрозы) совершения преступлений либо препятствуя эффективной антикриминальной политике по предупреждению и противодействию преступности и другим антиобщественным явлениям.
В Законе больше внимания необходимо уделить криминологической характеристике основных сфер и проблем социализации личности, социальным отношениям и взаимодействиям, образу и стилю жизни (семье, школе, сфере досуга, культуре, образованию, здоровью, уровню и качеству жизни, социальной защите, занятости, бедности, суду и другим правоохранительным органам, ювенальной политике, местному самоуправлению, институтам граждан-
ского общества и др.), а также негативным социальным явлениям, сопутствующим преступности и другим правонарушениям (пьянству и алкоголизму, наркомании и токсикомании).
Таким образом, принятый Закон только упорядочил действующую социально-профилактическую и правоохранительную систему и систематизировал теорию и практику профилактики правонарушений, практически не привнося в ее совершенствование ничего принципиально нового. Действующая система профилактики правонарушений не имеет завершенный и целостный характер, она в полной мере не учитывает многогранный комплекс основных факторов, причин и условий, системно детерминирующих совершение правонарушений, а также не полностью использует антикриминальный потенциал общества. В частности, в системе субъектов профилактики правонарушений по-прежнему не создан постоянно действующий специальный государственный орган, который призван профессионально заниматься вопросами предупреждения преступлений и других правонарушений. Координационные совещания по борьбе с преступностью и коррупцией, созданные при Генеральной прокуратуре Республике Беларусь и нижестоящих прокуратурах, в силу эпизодического ежеквартального режима своей работы не могут в полной мере эффективно осуществлять координацию деятельности субъектов профилактики правонарушений. Преступность и другие правонарушения имеют социальную природу и полидетерминированный экономический, социальный, культурный, биопсихологический и правовой характер этиологии (происхождения и развития). Следовательно, работа по их предупреждению должна быть многогранной, комплексной и социально-правовой по своей сущности. Это сфера деятельности, прежде всего, органов государственного управления, в системе которых должны быть созданы новые структуры, занимающиеся предупреждением преступности и других правонарушений во взаимодействии с правоохранительными и другими органами, а также общественными объединениями. В связи с этим заслуживает серьезного государственного внимания и научного обсуждения вопрос об организации специализированного вневедомственного Научно-исследовательского института криминологии, девиантологии и виктимологии, а также Национального комитета по предупреждению преступности и других правонарушений - постоянно действующего организационно-управленческого государственного органа, направляющего и координирующего работу всех субъектов социально-правовой системы предупреждения преступности, коррупции и других социальных девиаций. Целесообразно инициировать организацию в стране общественного формирования - Научно-практического общества криминологов, социальных девиантологов и виктимологов.
В социологии девиантного поведения и криминологии существуют множество определений предупреждения преступности, которые преимущественно сводятся к системе мер общей и индивидуальной профилактики, направленных на выявление и устранение причин и условий совершения преступле-
ний (в том числе и в Законе Республики Беларусь «Об основах деятельности по профилактике правонарушений» 2014 г.). Все эти недостатки давно преодолены в мировой социологической и криминологической литературе. В частности, российские криминологи В. Н. Кудрявцев и В. Е. Эминов обоснованно указывают, что предупреждение преступности - это деятельность по совершенствованию общественных отношений в целях: а) выявления и нейтрализации причин преступности и условий, ей способствующих; б) выявления и нейтрализации явлений и процессов, обусловливающих совершение, рост и распространение отдельных форм и видов преступлений; в) выявления факторов, влияющих на формирование антиобщественных черт у определенных категорий лиц, влияния на условия их жизни и воспитания; г) устранения конкретных условий, обусловливающих совершение преступлений отдельными лицами; д) определения форм и методов контроля за преступностью. Криминолог А. И. Долгова справедливо отмечает, что предупреждение - наиболее действенный путь борьбы с преступностью. Предупреждение преступности дает возможность решать задачи борьбы с нею наиболее гуманными способами, с наименьшими издержками для общества, в частности без включения на полную силу сложного механизма уголовной юстиции и без применения такой формы государственного принуждения, как уголовное наказание [11].
Предлагаем авторское определение социально-правовой системы предупреждения антиобщественных явлений как регулируемой национальным законодательством совокупности субъектов, направлений, объектов, форм и мер осуществления комплексной социальной, криминологической, социаль-но-девиантологической, виктимологической, правовой и социально-реинтеграционной профилактической деятельности государственных органов, общественных объединений и граждан в сфере выявления и устранения факторов, причин и условий, детерминирующих совершение правонарушений и других антиобщественных явлений (негативная профилактика), а также создания социальных условий и формирования ценностных ориентаций на безопасное и правомерное поведение граждан (позитивная профилактика).
Исходя из данной дефиниции, целями и задачами деятельности по предупреждению антиобщественных явлений выступают:
выявление и устранение социальных и личностных факторов, причин и условий, детерминирующих преступность и другие антиобщественные явления и криминальную виктимизацию населения;
снижение риска совершения преступлений и других правонарушений и их негативных социальных последствий;
предотвращение и пресечение преступлений и других правонарушений; примирение с потерпевшим и компенсация причиненного ущерба; привлечение к ответственности и наказание преступников и других правонарушителей;
коррекция и исправление преступников и других правонарушителей, лиц и групп криминального и виктимного риска;
социальная реинтеграция преступников и других правонарушителей; создание условий для социального и культурного развития, формирование мотивации и стереотипов законопослушного поведения граждан.
Эффективная социально-правовая система предупреждения антиобщественных явлений должна базироваться на следующих принципах:
рассмотрение предупредительной деятельности как приоритетного направления государственной антидевиантной политики и социального управления;
гуманизм и законность;
целостность - единство «негативной» и «позитивной» профилактики; системность - взаимодействие социальной, криминологической, социаль-но-девиантологической, виктимологической, правовой и социально-реабилитационной профилактики;
комплексность использования «первичной», «вторичной» и «третичной» профилактики;
дифференцированность мер профилактики и индивидуально-личностный подход;
постоянство и совершенствование; научно-методическая обоснованность; статистическое и научное информационное обеспечение; привлечение и участие общественных формирований и граждан; организационно-управленческое, материальное и кадровое обеспечение. Социально-правовая система предупреждения антиобщественных явлений включает следующие основные направления:
социальное предупреждение - деятельность субъектов предупреждения преступности и других правонарушений, направленная на устойчивое экономическое, социальное и культурное развитие личности, групп, институтов и общества, обеспечение благополучия населения, а также создание социальных условий и формирование мотивации социально-позитивного, безопасного и правомерного образа жизни лиц из групп криминального риска и других граждан;
криминологическое предупреждение - деятельность субъектов предупреждения преступности и других правонарушений, направленная на выявление, предотвращение и пресечение правонарушений, выявление и устранение всех факторов, причин и условий, их детерминирующих, а также установление, учет и превентивный социально-правовой контроль преступников и лиц из групп криминального риска;
социально-девиантологическое предупреждение - деятельность субъектов предупреждения антиобщественных явлений, направленная на выявление, предотвращение и пресечение антиобщественных проявлений, этиологически взаимосвязанных с преступностью, выявление и устранение всех факторов, причин и условий, их детерминирующих, а также установление, учет и профилактический социальный контроль девиантов и лиц из групп социально-де-виантного риска;
виктимологическое предупреждение - деятельность субъектов предупреждения преступности и других правонарушений, направленная на выявление, предотвращение и пресечение криминальной виктимизации населения, установление, нейтрализацию и устранение всех факторов, причин и условий, их детерминирующих, а также защиту прав жертв преступлений и других правонарушений, и виктимологическое просвещение населения;
правовое предупреждение - законотворческая, правоприменительная уголовно-правовая, уголовно-процессуальная, уголовно-исполнительская и административная деятельность субъектов предупреждения преступности и других правонарушений, связанная с установлением и реализацией уголовной и административной ответственности и наказания, которая обеспечивает исправление лиц, совершивших преступления и другие правонарушения, оказывает общепредупредительное социальное и психологическое воздействие на всех граждан (общая превенция), а также специально-предупредительное социальное и психологическое воздействие на лиц, привлеченных к уголовной и административной ответственности (специальная превенция), способствует восстановлению социальной справедливости и обеспечивает возмещение вреда;
социально-реинтеграционное предупреждение - деятельность субъектов предупреждения антиобщественных явлений, направленная на выявление, диагностику, социальную реабилитацию и интеграцию в общество правонарушителей, лиц из групп криминального риска, а также жертв правонарушений.
Конкретные меры предупреждения антиобщественных явлений включают три группы мероприятий:
меры общего предупреждения - направленные на предупреждение правонарушений как массовых социально-правовых явлений;
меры специального предупреждения - непосредственно направленные на профилактику отдельных видов правонарушений, а также конкретные наиболее криминально активные и общественно опасные категории правонарушителей;
меры индивидуального предупреждения - по исправлению и коррекции личности, образа жизни и ближайшего социального окружения конкретных правонарушителей, лиц из групп криминального риска, жертв правонарушений и лиц из групп виктимного риска.
Таким образом, социально-правовая система предупреждения антиобщественных явлений призвана комплексно интегрировать социальную, криминологическую, девиантологическую, виктимологическую, правовую и социально-реинтеграционную профилактическую деятельность государственных органов, общественных объединений и граждан. Социально-практическая ее реализация придаст деятельности по предупреждению правонарушений системный, поливекторный и социально эффективный характер, обеспечит устойчивое снижение уровня распространенности преступности и других правонарушений, личную и общественную безопасность, укрепление правопорядка в стране.
Список использованных источников
1. Гилинский, Я. И. Девиантология: социология преступности, наркотизма, проституции, самоубийств и других «отклонений» / Я. И. Гилинский. - СПб. : Юрид. центр Пресс, 2004. -520 с.
2. Фромм, Э. Анатомия человеческой деструктивности : пер. с нем. / Э. Фромм ; вступ. ст. Э. Телятниковой. - М. : АСТ, 1995. - 618 с.
3. Фрейд, З. Введение в психоанализ : лекции / З. Фрейд ; пер. с нем. Г. В. Барышниковой. -М. : Наука, 1989. - 456 с.
4. Яковлев, А. М. Социология преступности (криминология): основы общей теории / А. М. Яковлев. - М. : Содействие : Новый век, 2001. - 239 с.
5. Кетле, А. Социальная система и законы, ею управляющие / А. Кетле ; пер. с фр. Л. Н. Шаховской. - СПб. : Издание Н. Полякова и Ко, 1866. - 313 с.
6. Дюркгейм, Э. Метод социологии / Э. Дюркгейм. - М. : Наука, 1991. - 575 с.
7. Мертон, Р. К. Социальная структура и аномия / Р. К. Мертон // Социол. исслед. - 1992. -№ 3. - С. 104-114 ; № 4. - С. 91-96.
8. Гилинский, Я. И. Современные тенденции мировой криминологии [Электронный ресурс] / Я. И. Гилинский // Криминологический журн. Байкальского гос. ун-та экономики и права. - 2012. - № 3. - Режим доступа: http://crimpravo.ru/blog/1984.html. - Дата доступа: 28.09.2019.
9. Шипунова, Т. В. Подходы к объяснению преступности: противостояние или взаимодополнение (взгляд социолога) / Т. В. Шипунова // Социол. исслед. - 2006. - № 1 (261). - С. 89-98.
10. Барановский, Н А. Антидевиантная политика: теория и социальная практика / Н. А. Барановский. - Минск : Беларус. навука, 2011. - 272 с.
11. Криминология : учеб. / С. Б. Алимов [и др.] ; под ред. В. Н. Кудрявцева, В. Е. Эминова. -2-е изд. - М. : Юрист, 1995. - 512 с.
Поступила 30.10.2019 г.
