CC BY
32
УДК 1 (091) + 141.144 (159.923.2: 159.925)
НАЦИОНАЛЬНЫЙ И ЛИЧНОСТНЫЙ КОМПОНЕНТЫ В ПРОБЛЕМАТИКЕ ФИЛОСОФИИ П.Е. АСТАФЬЕВА
Д.А. Репин
Рассматривается «корневая система» культуры, которая включает в себя три понятия - язык, менталитет, народность. Обосновывается, что ее координирующим началом у П.Е. Астафьева выступает дух. Данная система является основанием для выражения взаимосвязи между народами и нациями. Вводится гипотеза, согласно которой самобытность есть существенное свойство «корневой системы» у каждого народа и нации, самостоятельное и неповторимое в религиозно-нравственном, культурно-историческом развитии.
Ключевые слова: философия личности, национальный дух, язык, менталитет, народность, душа, религия.
В современной России усиливаются кризисные процессы, направленные на искажение национального самосознания, в том числе через язык, являющийся важнейшим основанием человеческой культуры. В этой связи особую актуальность приобретает философский анализ внутреннего измерения личности через призму национальной самобытности в контексте философии языка. К рассмотрению языка как носителя духа и самосознания впервые обратились ведущие представители немецкой философии ХУШ-Х1Х вв. И.Г. Гердер, Г.Ф.В. Гегель, В. фон Гумбольдт.
Методологические принципы философии языка как основы национальной культуры были заложены в трудах И.Г. Гердера и Г.Ф.В. Гегеля. Исходя из них, В. фон Гумбольдт разработал оригинальную концепцию языка, представляющего собой объединенную духовную энергию народа, запечатленную в определенных звуках. Веком ранее, один из его учителей, немецкий философ-просветитель И.Г. Гердер рассматривал язык в качестве субстанциального основания человеческой культуры. Его происхождение И.Г Гердер связывал с первичными, неартикулированными звуками и поэзией, а генезис разума — с восприятием как проявлением актов души. Г.Ф.В. Гегель видел в языке форму выражения народного духа, непосредственно связанную с диалектическим взаимодействием субъективного и объективного духа.
Основные идеи философско-просветительской концепции языка, представителей немецкого романтизма, получили свою интерпретацию в русской философии XIX века незаслуженно забытым оригинальным мыслителем П.Е. Астафьевым (1846 - 1893 гг.). Главные исследовательские интересы философа были сосредоточены в сфере метафизики и социальной философии. Понимая язык как форму выражения содержания сознания человека, Астафьев акцентировал внимание на единстве языка, ментальности и народности как высшего воплощения национального самосознания. Говоря о роли языка, П.Е. Астафьев подчеркивал, что «язык есть не только форма выражения готовой мысли, но и производящий фактор в ее образовании, как и математическое построение
(геометрическое и алгебраическое) не только выражает готовое математическое понятие, но и участвует в его созидании» [1, с. 81].
Уяснению типичных черт развития русской философии, по мнению мыслителя, способствовало изменение статуса и роли литературного языка и его смысловой окраски в идейно-политическом контексте начала XIX века в общественном сознании России. Одним из возможных оснований для этих изменений явилась идея народности, разработанная представителями философии славянофильства (И.В. Киреевский, А.С. Хомяков, Ю.Ф. Самарин).
В произведениях славянофилов определены характерные черты самосознания русского народа, его внутренний смысл и свойственные ему жизненные идеалы. Содержание языкового термина - «самобытность» имело различную окраску и смысловое этимологическое значение: «народная почва», «народный дух», «народность» (заметим, более раннее употребление термина «народность» все же относится к философии И. Г. Гердера - сформулированная им идея мира как органического целого и вытекающая из нее концепция истории и культуры оказали большое влияние на все последующее развитие немецкой философии). Особенно теплый прием указанные понятия нашли у русских просветителей Г.Р. Державина, Н.М. Карамзина, В.И. Жуковского, а в конце XIX века и у таких философов как П.Е. Астафьев, Н.Н. Страхов и другие.
П.Е. Астафьев развил в целостную концепцию заимствованные у И.Г. Гердера понятия «человечности» и «народности», через которые рассматривалось коллективное (совместное) творчество народов как исходная форма культуры и первооснова всех позднейших ее модификаций. П.Е. Астафьев интерпретировал идею «человечности» в историософском контексте как становление самосознания человека, процесс его совершенствования. Он выступал за признание самосознания направляющей деятельной силой религиозно-нравственного порядка, которая является духовным содержанием процесса превращения доразвившегося народа в нацию, самобытного и самостоятельного. Если К.Н. Леонтьев усматривал в самосознании не более чем национальную особенность, то в отличие от него, П.Е. Астафьев видел в самосознании необходимую основу для внесения в образ жизни народов и их духовный строй «характера борьбы и силы». Опять же, согласно К.Н. Леонтьеву, самосознание народа выступает, основанием для построения наполненной конкретным содержанием культуры. Но, как утверждает П.Е. Астафьев, отсюда «далеко до признания национальной самобытности за самую основу и руководящее, дающее самой культуре жизнь, форму и силу начало этой культуры» [2, с. 63]. Рассматривая и анализируя почву, которая формирует культуру народности, П.Е. Астафьев апеллирует, прежде всего, к языку - воплощению народного своеобразия, характеризуя язык как важнейшее основание возникновения самобытной культуры.
Как философ, относимый современными исследователями (М.А. Прасолов, Е.А. Антонов, О.Н. Сальникова, О.К. Авдеев) к представителям метафизического персонализма, П.Е. Астафьев «придавал большое значение в жизни человека не только внутренним движениям его души, но и тому,
что он называл «воплощением его душевных состояний вовне, во внешнем строе его жизни» [3, с. 554].
Рассуждая о ментальности языка, П.Е. Астафьев формулирует тезис: язык определяет ментальность. Под понятием «ментальности» понимается определенный духовный строй, возникший в результате культурно-исторического развития народа в нацию, или народов. Ментальность определяется языком. Вводя понятие духа в эту трехсоставную систему, а именно язык, народ и его ментальность, мы получаем «корневую систему», из терминологической взаимосвязи составных элементов которой вырастает все многообразие воплощений данных понятий в конкретной жизни, отношениях между людьми, - в различных социальных группах, обществе, государстве. Следовательно, эта «система» определяет возможность коммуникации между народами, позволяет выявить степень их духовной близости между собой.
В большой статье для «Русского обозрения» (впоследствии вышедшей отдельной брошюрой) «Национальность и общечеловеческие задачи», посвященной анализу общечеловеческих и национальных идеалов и задач, П.Е. Астафьев, отстаивает идею несостоятельности общечеловеческого без национального. Глубину общечеловеческих идеалов, их мощь и жизнеспособность определяет та почва, которая наполнена национальным духом. «Если верно, что - как мы утверждаем здесь - своеобразность национального духа составляет ту незаменимую личную почву, на которой развиваются и из которой получают свою мощь, жизнеспособность и глубину самые общечеловеческие идеалы; если от того же национального духа последние получают и свою определенность, законченную форму, то очевидно, что начала самобытной национальности нельзя признать ни враждебными общечеловеческому идеалу, не только служебным, второстепенным началом. Служение национальной идее, выполнение требований национального духа с этой точки зрения является напротив, требованием самих вечных, сверхнародных, общечеловеческих начал и задач, утрачивающих вне этого служения и свою правду, и действенную силу» [4, с. 27].
Существенный вклад в интерпретацию категории «дух», исследуемой в антропологическом контексте, был внесен представителем немецкой философии Просвещения В. фон Гумбольдтом. Он писал: «Язык коренится в человеке, но все же не мог быть им выдуман. Язык — нечто большее, нежели инстинкт интеллекта, ибо в нем сосредоточивается не свершение духовной жизни, но сама эта жизнь; тип и функции языка есть организм духа» [5, с. 365].
Эта точка зрения созвучна одному из положений «конкретного спиритуализма» русского религиозного философа Л.М. Лопатина. Он видел в душе неизменное субстанциальное начало, благодаря которому, прежде всего, сохраняется психическая координация самосознания и мира, тождественность между сознанием конкретной личности и представлениями об окружающей действительности, возникающие в процессе познания. Представления о вещах и предметах действительности, есть представления реального «центра сознания, переживаемые душой. Духовное субстанциальное начало находит свое самовы-
ражение в окружающей действительности и реальности как мотивация определенного рода. Но, так как мотивация есть побуждение к действию, а само действие выступает началом внутреннего или внешнего движения, тогда дух, будучи самосознательным источником «внутреннего» опыта имеет свойство экс-териоризации - его преломления в конкретной жизни личности.
Интенсивность роста души как основополагающей формы тела, которая включает все сознательные акты, равноценна росту самосознания, а значит и лучшего постижения ее целеполагания, на которое указывал Л.М. Лопатин. Следовательно, только исходя из единства наших душевных переживаний -интеллекта, воли, чувства, личность переживает себя как «поставленную в цепь бытия». Не «инобытие», а внутренний опыт, определенное в нас бытие, самая устроенная жизнь, согласно духовным законам, непосредственно ведома нам, ощущаема и чувствуется нами как носителями ее. Отсюда, центром личности, обладающей цельным духовно-душевно-телесным бытием в мире, является внутренний опыт, как опыт «внутренне сознающей себя личности».
В установленной русским спиритуалистом взаимосвязи прослеживается идея, имеющая глубокий онтологический смысл, - адаптации личности к все более усложняющемуся в результате психического, умственного ее развития полному проявлению себя в народе, нации, государстве - то есть обществе в целом. Эта идея, но без концептуального обоснования, встречается в трудах немецкого правоведа XIX столетия Лоренца фон Штейна. Его учение о персо-налистическом символизме государства и личностей рассматривал экстраординарный профессор Демидовского Императорского юридического Лицея (Ярославль) Н.Н. Ворошилов в своей монографии по истории права, изданной в 1872 году.
«Как известно личность - писал проф. Н.Н. Ворошилов - составляет у него тот центр, около которого вращается вся его теория человеческих отношений, точка, от которой исходит вся действительная жизнь; в ней соединяются противоположности бесконечного и конечного; она дает существование обществу, в которой находит возможность достичь своего бесконечного назначения - совершенствования посредством помощи со стороны других личностей, восполняющей ее ограниченность; из нее вытекает понятие о государстве, как организме, полагающем свое высшее развитие и совершенствование в развитии и совершенствовании всех особей [...]» [6, с. 403].
Следовательно, если учесть вышесказанное П.Е. Астафьевым о метафизической роли языка как носителя ментальности, проявления особого «внутреннего порядка», «духовного строя», именно самосознание способствует влиянию на внешний общественный порядок жизни народа, нации, государства и общества в целом. Таким образом, личность, далее отмечает проф. Н.Н. Ворошилов, созиждит в себе и философское начало, - она является носительницей основ общественного порядка, а абсолютные основы общественного порядка выводятся из элементов человеческой личности.
В тоже время, государство представляет собой высшую форму сосуществования людей. Оно со временем стало способным к самосознанию как некая
интеллектуальная высшая личность, задача которой - обеспечить свободу, материальное благосостояние и духовный рост каждого гражданина. Воля государства должна соответствовать суммарной воле всех индивидов, ее населяющих, способствовать консолидации личностей в нем. Язык также выступает фактором объединения людей, говорящих на нем, порождая связь и многообразие отношений между внутренним и внешним миром человека, взаимоотношений между людьми, группами.
Из соотношения единства государства и воплощения в нем языковой структуры, менталитета и народности как единой внутренней «корневой системы» личности, раскрывается и многоплановое понятие «духовности», включающее религиозно-нравственное мировосприятие человеком самой жизни, требующее от нее вступления не только в социально-значимые обстоятельства, но и ответственного постижения действительности. В подобной реальности, по словам П.Е. Астафьева: «в стороне от обоих направлений остается нравственность безусловного долга, мораль христианская, признающая нравственную личность за безусловную самоцель, не могущую быть униженною до степени средства общественного ли блага, развития ли и расцвета другой, более сильной и одаренной личности» [7, с. 58].
Дух предстает, прежде всего, как дух народа, он есть - высшее выражение народной активности и деятельности, которое позиционируется во все утверждающем культурно-историческом развитии общества, неразрывно и неотъемлемо связанном с традициями, принятыми и сохраняемыми в нем. В данной связи П.Е. Астафьев отмечал: «Всякий народ живет и развивается по-своему, своеобразно; по-своему же бывает он и счастлив, и только путем этого своеобразного развития и выполняет он свою частную задачу в общем деле истории, в развитии человечности» [8, с. 102].
Философ употребляет термин «человечность», заимствованный им у Гумбольдта и Гердера, который в своем трактате «Идеи к философии истории человечества» формулирует критерии человечности. Первым из них выступает внутренняя и внешняя (физическая) слаженность человека, свидетельствующая о том, что он призван к миролюбию. Вторым необходимым критерием служит наличие человеческого общества - семьи, единства людей. Третий состоит в осуществлении поиска истины и справедливости между людьми. Четвертый заключается в рассмотрении выражения истины и справедливости, а равно способности к общежитию и культуре в исследовании духа гуманности. И.Г. Гер-дер называет его «подлинной задачей человеческой философии <которая> являет себя в общении людей, и в государственных делах, и в науках и в искусствах» [9, с. 112]. Пятым критерием человечности выступает «высшая гуманность» - религия. «Религия - есть [...] поклонение Богу, подражание самому высшему и самому прекрасному образцу, запечатление Его в образе человеческом, а вместе с тем и наиглубочайшая удовлетворенность наидеятельнейшая доброта и человеколюбие» [там же, с. 114]. В. фон Гумбольдт, в свою очередь, в работе «О духе, присущем человеческому роду» (1797) акцентирует внимание на спиритуалистическом контексте «человечности»: «Идея человечности есть
не что иное, как живая сила духа, который ее одушевляет, через нее выражается, в ней деятельно и активно проявляется» [10, с. 343].
Вот почему без религии и веры так часто в истории человечества происходит утрата как личностью так и целым народом своего предназначения, что выражается в постепенном ослаблении метафизической роли языка, а значит, способности не только думать и мыслить, оперируя словами и понятиями, которые сформировали самобытный уклад жизни, свойственный данному народу как нации, но и влечет за собой трансформацию менталитета, представляет угрозу духовной безопасности.
Таким образом, Астафьев, сознавая актуальность данной проблематики в современном ему обществе, давал религиозно-философскую оценку причин кризисных процессов XIX столетия. Вот выдержка из его книги «Из итогов века»: «Человечество, вполне утратившее всякую веру в себя, в свои силы и задачи, решительно отрицающее какие бы то ни было безусловные требования и законы своего разума, чувства и воли и верующее в учреждения, признающее лишь внешние формы и полезности жизни, а уже не идеал прекрасной личности, этим формам и благам подчиняющее все силы, чаяния и требования своего духа - такова современная картина западного мира» [11, с. 134].
Поклонникам западной формы правления он противопоставлял православие и самобытность русского народа. Корень разложения нации еще в XIX столетии мыслитель усматривал во влиянии космополитического начала на национальный дух, в забвении культурных, религиозных, исторических отношений между личностями, во внутреннем духовном строе - народности, в конечном итоге во влиянии на национальное самосознание.
Исходя из содержания исторических примеров, философ отстаивал идею о том, что упадок цивилизаций характеризуется утратой их самобытности, при которой духовно-нравственное измерение личности становится малозначимым. Отсюда возникает необходимость в сильных личностях, способных к творческому созиданию средствами оставшихся еще неповрежденными духовных сил в цивилизации. Такими примерами могут быть крушение цивилизаций Древней Греции и Древнего Рима. П.Е. Астафьев показывает значимость индивидуального начала в человеке, в «героях», «поэтах», творческих личностях, которые даже в периоды падения этих цивилизаций играли не меньшую, а иногда и исключительную роль.
Отвлеченно-рационалистическим культурным началам в историческом процессе развития народов П.Е. Астафьев противопоставлял духовный строй, свойственный каждой нации, обладающей самосознанием, - народность, национальный дух. Исходя из вышесказанного, необходимо сделать вывод. Взаимосвязь внутреннего, духовного устройства личности и внешнего проявления ее в жизни, а равно и многих личностей имеет отношение не только как внутреннее к внешнему, но и как подсознательное к самосознательному. Философ видит в самосознании личностное начало, объединяющее эти два измерения, но это самосознание проницаемо живой духовно направленной, координирующей действительность и реальность силой, без которой невозможно понять
историю, как самобытное развитие духа в единстве личностей - группе, обществе, народе, нации, государстве. Важнейшей составляющей данного развития выступает язык и его конкретная роль в метафизическом понимании личности. Являясь телеологическим выражением устройства жизни, быта целых народов и наций, он способствует зарождению, формированию и расцвету культурно-традиционных и религиозно-нравственных взаимоотношений внутри этих общностей, участвуя в создании определенного менталитета той народности, сложение которой происходило через завоевания, победы, ошибки, разочарования. Внутренняя и движущая сила данного процесса есть дух.
Согласно П.Е. Астафьеву, глубина самопознания личности, заключается в достижении высших ценностей жизни, индивидуальных для каждого. Вместе с тем, указанная цель может быть адекватно интерпретирована только в контексте концепции общезначимой «человечности» (гуманности) И.Г. Гердера и В. фон Гумбольдта, высшим выражением которой является религия. Это означает, что в постижении смысла исторического процесса, в сознательном внутреннем постепенном самовыражении основных задатков, опыт познания совпадает с восхождением к Абсолютному Личному бытию и не может анализироваться изолировано от религиозно-философского познания.
Итак, согласно Астафьеву, язык, менталитет и народность является внутренней «корневой системой» человека, его культуры в соотношении национального и личностного. Его концепция единства языка, как выражения менталитета и народного духа выступает важнейшим основанием мировоззрения и миросозерцания личности. Через язык происходит формирование личностного отношения к жизни в ее разнообразных формах, которые свидетельствуют об общем духовном строе народов, наций, государств и общества в целом. Менталитет и народность выражаются в сохранении духовного строя, порожденного языком, в то же время эти понятия и их воплощения в культуре, науке, искусстве, религии носят самобытный характер для каждой нации.
В современной России осуществляются попытки изменения русского менталитета через искажение, «усовершенствование» языка. Язык, менталитет и народность координируются духом, он есть дух национальный, органически содержащий в себе все вехи культурно-традиционного, исторического развития. Язык - есть основа внутреннего порядка государства и национальной самобытности, что свидетельствует об актуальности разработанной П.Е. Астафьевым концепции и для нашего времени.
Список литературы
1. Астафьев П.Е. К спору с г-ом Соловьевым // Философия нации и единство мировоззрения. М.: Москва, 2000. С. 65 - 82.
2. Астафьев П.Е. Объяснение с г-ом Леонтьевым // Философия нации и единство мировоззрения. М.: Москва, 2000. С. 58-64.
3. Томсинов В.А. Российские правоведы XVIII - XX веков. Очерки жизни и творчества: в 2 т. М.: Зерцало, 2007. Т. 1. 672 с.
4. Астафьев П.Е. Национальность и общечеловеческие задачи // Философия нации и единство мировоззрения. М.: Москва, 2000. С. 25-57.
5. В. фон Гумбольдт. Опыт анализа мексиканского языка // Язык и философия культуры. М.: Прогресс, 1985. 440 с.
6. Ворошилов Н.Н. Критический обзор учений о разделении властей: курс лекций. // Временник Демидовского юридического лицея. Кн. 3. Ярославль: Типография Губернского правления, 1872. С. 321- 456.
7. Астафьев П.Е. Генезис нравственного идеала декадента // Вопр. философии и психологии. 1893. Кн. 16. С. 56-75.
8. Астафьев П.Е. Смысл истории и идеалы прогресса // Философия нации и единство мировоззрения. М.: Москва, 2000. С. 89-132.
9. Гердер И.Г. Идеи к философии истории человечества. Ч.1. Кн. IV. М.: Наука, 1977. 705 с.
10. В. фон Гумбольдт. О духе, присущем человеческому роду // Язык и философия культуры. М.: Прогресс, 1985. 440 с.
11. Астафьев П.Е. Из итогов века // Философия нации и единство мировоззрения. М.: Москва, 2000. С. 133-177.
Репин Дмитрий Александрович, канд. филос. наук, ассистент, repin. dmitrij@,mail, Россия, Тула, Тульский государственный университет.
NATIONAL AND PERSONAL COMPONENTS IN THE PROBLEMS OF PHILOSOPHY P.E. ASTAFYEV
D.A. Repin
Considered "root system " of the culture, which includes three concepts-language, mentality, nation. Substantiates that it coordinated in philosophy of P.E. Astafyev, supports the spirit. This system is the basis for the expression of the relationship between peoples and nations. Introduces the scientific and philosophical hypothesis, according to which identity is an essential property of "root system" of every people and nation independent and unique in the religious-moral, cultural, historic and traditional development.
Key words: Russian philosophy of the persona, the national spirit, language, mentality, nationality, soul, religious.
Repin Dmitriy Aleksandrovich, candidate of philosophical science, assistant, re-pin.dmitrij@,mail, Russia, Tula, Tula State University.
