CC BY
39национальные
стратегические
задачи
и экономическая
безопасность
national strategic objectives
and economic security
В статье рассматриваются вопросы экономического роста через призму исторических моделей экономического успеха, характерные черты этого опыта, ставится вопрос о взаимосвязи национальных стратеги-
А.Е. ГОРОДЕЦКИЙ
Руководитель научного направления «Институты современной экономики и инновационного развития» Института экономики Российской Академии наук, заслуженный деятель науки РФ, д.э.н., профессор
A.E. GORODETSKY
Head of the scientific direction «Institutes of Modern Economics and Innovation Development» of the Institute of Economics of the Russian Academy of Sciences, Honored Scientist of the Russian Federation, Doctor of Economics, Professor
АННОТАЦИЯ
138
ческих задач, стратегических проектов и программ с обеспечением
экономической безопасности.
ABSTRACT
The article examines the issues of economic growth through the prism of historical models of economic success, the characteristic features of this experience, raises the question of the relationship of national strategic objectives, strategic projects and programs with ensuring economic security.
КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА
Экономический успех, экономический рост, стратегические цели и приоритеты России в долгосрочной перспективе, экономическая безопасность, красные линии экономической безопасности, инвестиции, инвестиционная политика для экономического роста. KEYWORDS
Economic success, The economic growth, Strategic goals and priorities of Russia in the long term, Economic security, Red lines of economic security, Investments and investment policy for economic growth.
Экономический рост и экономический успех. Современная история экономического успеха знает несколько образцов как догоняющего развития, так и повторных волн неомодернизации, которые проходили страны европейского континента, страны западного полушария, Ближнего и Среднего Востока, Дальнего Востока и Юго-Восточной Азии. В их числе и страны, которые не отвергли социалистический путь развития и, решив задачи создания социалистического строя, продолжают модернизировать экономику на основе принципов рыночного социализма.
Не менее известен опыт так называемой исламской модернизации, путь которой прошли Малайзия, Иран, Египет,
Алжир, Ливия, до ее уничтожения как единого и успешного государства. В Западном полушарии — это социалистическая Куба, Мексика, Бразилия.
Несмотря на огромное разнообразие национальных проектов модернизации, все эти процессы имели нечто общее.
Во-первых, модернизационный проект всегда инициировался и отождествлялся с политическим лидером, очень чутко реагировавшим на фундаментальные исторические вызовы времени и способным артикулировать их требования на ясном и всем понятном языке.
Во-вторых, он пользовался авторитетом, доверием и массовой поддержкой в обществе, опирался на круг единомышленников, разделявших его ценности и убеждения, политические взгляды; они составляли костяк профессиональных управленцев и политиков, которые были в состоянии разработать и реализовать политические и экономические проекты развития.
Успешные проекты базировались на почве национальной идентичности, культуры, национальных интересов, были понятны и приемлемы для большинства населения страны.
В-третьих, политический лидер, как правило, имел свою политическую программу, которая способна была консолидировать общество и сделать его надежным партнером и участником реформирования страны. Эта политическая программа выступает как ядро конкретных планов, проектов программ, на основе которых реализуется модер-низационный проект. Эта Программа часто выступает как авторизованный Государственный план национального развития и реформ, который реализуется и как личная политическая программа политического лидера, и как государ-
140
ственная воля, и как нормативный документ, обязательный для исполнения.
В-четвертых, везде в исторической практике реализация модернизационного проекта осуществлялась посредством той или иной формы регулирующего государства, — социальное государство в той или иной национальной модификации в послевоенной Европе, после неоконсервативной революции, неоконсервативным государством, функции которого качественно изменились, но никуда не исчезли. В большинстве случаев в странах не западного мира сформировалась модель так называемого развивающего государства, которое и породило феномен новых индустриальных стран. В принципе, неолиберальное государство было и остается теоретической категорией, которая более или менее работает в благополучные периоды истории, но совершенно очевидно отступает в тень в периоды острых экономических потрясений и на рубеже экономических и технологических эпох, когда вступают в свои права системные трансформации, связанные с ними фундаментальные институциональные реформы. Кроме того, эволюционирует сама модель регулирующего государства: на западе она эволюционирует в сторону специфических европейских моделей развивающего государства1.
1 Аутентичная европейская модель сегодня еще окончательно не сформирована и предстает, по-видимому, в виде ряда переходных моделей. Элементы государства развития складываются в процессе поиска эффективных механизмов государственного управления. Здесь необходимо упомянуть такие разновидности как «сильное государство» (Андрей Цыганков, 2015; Андрей Цыганков; Фукуяма, Ф., 2006. — 220); клиентоориентированное государство (Кэттл Ф.Д., 2003; Осборн Д., Пластрик П., 2001; Сморгунов Л.В., 2003. № 4; Парисон Н., Мэннинг Н.Ю., 2003 г.); «сервисное государство» (Бачило И.Л., 2010. № 1. С. 3-11.; В.Н. Зайковский. 3(231) — 2014 — с. 35-48;
Яна Коженко, Алексей Мамычев. 2010, № 3, с. 44-46); «эффективное государство» (Отчет о мировом развитии, 1997; Доклад о росте. Стратегии устойчивого роста и инклюзивного развития. 2009. С. 194; Доклад о мировом развитии 2017. Обзор. 2017. С. 55).
В-пятых, в большинстве случаев — как эмпирический факт — в течение определенного периода, в среднем в течение 10 лет, удавалось достичь удвоения ключевых макроэкономических показателей. И при этом среднегодовые темпы роста в странах экономического чуда были существенно выше среднемировых, что и позволяло им в короткие исторические сроки решать задачи пресловутого «догоняющего развития».
Сегодня мы вступили именно в эту эпоху. В отличие от предшествовавшего концептуального творчества по написанию стратегий и программ, в общем-то, и не предназначенных для реализации (за вычетом известной антикризисной Программы Примакова — Маслюкова)2, сегодня в лице майских (2012, 2018 гг.) указов Президента РФ мы имеем развернутую Политическую программу действий, положения которой переведены на язык правовых документов, планово-управленческих инструментов и процедур, административной, политической и персональной ответственности, и, как и все документы подобного рода, обязательны к исполнению.
О взаимосвязи реализации национальных стратегических задач, национальных стратегических проектов и государственных программ с экономической безопасностью.
Экономический кризис и западные санкции, введенные после присоединения Крыма, усложнили и будут усложнять в перспективе исполнение майских указов Президента РФ; ответственность за них в итоге перекладывается на регионы, для последних сразу же возникают угрозы увеличения долговой нагрузки.
2 Утверждена 20 декабря 1998 г. правительством Евгения Примакова «О мерах Правительства Российской Федерации и Центрального Банка Российской Федерации по стабилизации социально-экономического положения в стране» (Подробнее: https://www.vestifinance.ru/ агИс^/59350).
142
Уже на старте нового цикла возникают знакомые попытки выхолащивания содержания майского (2018 г.) указа Президента РФ, срываются сроки разработки отдельных показателей, подвергаются сомнению обоснованность количественных ориентиров поставленных целей по тем же основаниям — высокой вероятности мирового кризиса, санк-ционного давления, возросших издержек геополитической активности государства. Это заставляет еще более жестко рассматривать проблемы реализации установленных национальных целей и приоритетов через призму новых реалий и условий национальной и экономической безопасности.
В этой связи хотелось бы сделать некоторые важные замечания.
Если оглядываться назад, к концу 80-х — началу 90-х, и одновременно заглядывать в будущее, с его императивами форсированного развития, гонки за лидерами сегодняшнего мира то можно констатировать, что в масштабах длинных циклов, — мы недалеко ушли от рубежных показателей 1990 года — последнего года, хоть и затухающего, но все-таки роста советской экономики. Это, по критериям наших сегодняшних национальных задач, стратегических целей и приоритетов развития, может рассматриваться как длинная и устойчивая волна стагнации, вызванная избранной и не меняющейся вот уже почти 30 лет моделью догоняющей модернизации, реформами по принципам «Вашингтонского консенсуса».
«Большая стагнация» как главный вызов и наибольшая угроза национальной и экономической безопасности, как неспособность вырваться из узких рамок «застоя — „посильного роста " — застоя» на путях к экономике, основанной на знаниях, новых витках технологических революций,
промышленной революции 2.0, цифровой экономики, ноо-сферной цивилизации. Она и есть «красная линия» стратегического развития и безопасности, у черты которой мы находимся и которую переходить нельзя.
Новый майский (2018 г.) Указ Президента «О национальных стратегических задачах и национальных стратегических приоритетах» — это еще один исторический шанс на выход из этой большой стагнации и успешный ответ на глобальный вызовы современной переходной эпохи.
В сумме, майские (2012 и 2018 гг.) указы Президента РФ необходимо рассматривать в контексте их преемственности и содержательного единства.
Это «долгоиграющая» Политическая программа лидера страны, рассчитанная не на один срок избрания и свободная от привязки к конъюнктуре избирательных циклов.
Предыдущий майский указ Президента РФ исполнен неудовлетворительно, целый ряд его задач ожидает исполнения. Существует реальная угроза рецидива болезни и на очередной срок исполнения Политической программы Президента РФ.
Отсюда актуальность вопроса о гарантиях и механизмах исполнения новых национальных задач и стратегических национальных проектов, что требует жесткой постановки этой темы в контекст первоочередных проблем национальной и экономической безопасности.
Это потребует четкого и ясного формулирования положения о необходимости непосредственного увязывания механизмов реализации национальных стратегических приоритетов социально-экономического развития с обеспечением их экономической безопасности, систематизации соответствующих вызовов, угроз и рисков, определения
144
подходов к их упреждению, отражению, нейтрализации. Необходимо четко определить «красные линии» национальной и международной экономической безопасности в этой области и возможные подходы к реакции на пересечении этих «красных линий». Это, в свою, очередь, ставит задачу выявления критических областей (зон) в экономике и управлении, где реальные угрозы и риски носят наиболее интенсивный характер, требуют, в зависимости от обстоятельств, принятия комплексных стратегических/тактических/оперативных решений.
Основные тренды в области национальной и экономической безопасности. Если в 1990-е годы общим умонастроением и научной парадигмой являлась (практически) аксиома о том, что экономическая безопасность является ядром национальной безопасности, вызовы и угрозы носят по преимуществу невоенный характер, соответственно, и базовыми методами обеспечения национальной безопасности являются невоенные, то в 2000-е годы ситуация качественно изменилась. Геополитическая, военно-дипломатическая и военная активность США и НАТО приняла глобальный характер, и это совершенно меняет соотношение национальной и экономической безопасности, военных и невоенных угроз, механизмов их предупреждения и парирования.
Экономические санкции из чрезвычайной, но оправданной и легитимной с точки зрения международного права и устава ООН практики превращаются в регулярные меры экономической агрессии, применяемые в гегемонистских интересах отдельных держав, в блоковых интересах военно-политических альянсов. Для России это становится вдвойне критичным, поскольку внутренние трудности, кризисы и стагнация последнего 10-летия очевидным образом
переплетаются и усугубляются системным кризисом международных отношений, обострением всей системы геополитического и геоэкономического противостояния.
В этих условиях современный аппарат определения угроз и рисков с точки зрения их выявления, идентификации и оценки, предупреждения и парирования, в том числе под углом зрения рисков, становится совершенно недостаточным. Есть потребность во введении понятия того, что можно было бы назвать «красными линиями» экономической безопасности. Такими «красными линиями» сегодня можно было бы назвать границы, пересечение которых ведет непосредственно к уничтожению государственности, насильственной смене власти (применение так называемой «мягкой силы» уже никого не должно вводить в заблуждение), обрушению экономики (Б. Обама: «разорвать экономику РФ в клочья»), радикальному ухудшению уровня жизни граждан и провоцированию массовых протестов.
Тема «красных линий» экономической безопасности нуждается в тщательном и комплексном изучении, тем более что использование «цветовой гаммы уровней опасности» достаточно широко применяется в зарубежных практиках, в смежных областях безопасности (техногенная безопасность и чрезвычайные ситуации, профиль деятельности МЧС России). Но уже сегодня можно определить некоторые черты, присущие «красным линиям» экономической безопасности. Это глобальный, тотальный, системно увязанный и стратегически направляемый процесс экономических войн (вытеснение с международных рынков ресурсов, товаров и капиталов; санкции в отношении российского экспорта и импорта, системные персональные и секторальные санкции, попытка воздействия на внутреннюю экономиче-
146
скую политику, арктические претензии США и ряда других приполярных (и не только) государств и др.), который не раз исторически предшествовали «горячим войнам».
Они призваны навсегда оставить Россию в качестве полузависимой периферийной экспортно-сырьевой экономики с опереточным государственным полу-суверенитетом по известной модели стран-клиентов США и территорий с внешним управлением, без каких-либо амбиций на лидерство и самостоятельный полюс силы в будущем новом миропорядке. Это есть исторический вызов, и Россия должна сделать адекватный исторический выбор и дать соответствующий ответ.
Другой чертой «красной линии» в экономической безопасности является превращение угроз в факты и события реальной опасности с чрезвычайно высокими рисками ее актуализации, чреватых неотвратимостью и катастрофичностью социально-экономических, политических и военных последствий. Здесь может потребоваться шкалирование (определение интервалов) угроз и рисков по характеру социально-экономических последствий, вероятности рисков их наступления, масштабов наносимого ущерба. Но неотвратимость, катастрофичность и необратимость действий и событий против экономической безопасности страны, несомненно, свидетельствуют о тех самых «красных линиях», пересекать которые ни в коем случае нельзя. Здесь не работают стандартные меры политики. Здесь должен быть в наличии инструментарий не менее неотвратимого ответа в виде стратегических, текущих (тактических) и оперативных мер регулирования, способных предвидеть, предупреждать уже на ранних стадиях, жестко парировать любые попытки пересечения «красных линий» экономической без-
опасности. Причем не в режимах пассивного реагирования «postfactum», а в соответствии с выработанной долгосрочной стратегией и тактикой парирования угроз такого порядка, активной встречной политикой национальной и экономической безопасности.
Сегодня национальные цели и задачи, соответствующие национальные стратегические проекты и государственные программы их реализации сами по себе являются объектом и фундаментальным фактором обеспечения национальной и экономической безопасности страны. И это само по себе является сегодня и в предстоящие шесть лет безусловной «красной линией» национальной и экономической безопасности, которую никому и ни в коем случае пересекать нельзя.
Необходимо отметить, что постановка вопроса о специальных мерах по обеспечению экономической безопасности и соответствующему сопровождению стратегически важных национальных проектов и программ впервые возникла еще в начале 2000-х годов в МВД России, Академии экономической безопасности МВД России в связи формированием первого пакета национальных стратегических проектов. Тогда же были подготовлены соответствующие научные и экспертно-аналитические материалы, осуществлялся мониторинг хода исполнения проектов. К сожалению, этот опыт пока оказался недостаточно востребован.
Важно: создание в Счетной палате РФ системы мониторинга исполнения майских (2018 г.) указов Президента, в котором по разделам «Национальные задачи»; «Национальные стратегические проекты»; «Государственные программы и их финансирование» определены порядок и хронология наблюдения, исходные индикаторы и ход их исполнения, ответственные по ключевым направлениям
148
управлениям проектами и программами, достижение заданных значений национальных целей. Это может стать важным и действенным механизмом общественного контроля. Но такие мониторинговые системы, согласованные по критериям, целям и задачам обеспечения экономической безопасности, заточенные по ядру экономической безопасности, — исполнение Политической программы Президента РФ В.В. Путина на период до 2024 года, должны быть созданы по всему спектру руководства и органов исполнительной власти, несущих за это адресную ответственность. Уже первые данные этого мониторинга сигнализируют о возможном рецидиве прошлых хронических болезней исполнения майских (2012 г.) указов Президента РФ, для чего нужны своевременные оперативные меры реагирования.
То же относится к мониторингу, который традиционно осуществляется общественными организациями — Общероссийским народным фондом, Общественной палатой РФ. В целях мониторинга исполнения Указа Президента Российской Федерации от 7 мая 2018 года № 204 «О национальных целях и стратегических задачах развития Российской Федерации на период до 2024 года» создана Межрегиональная общественная организация «Майский указ» (свидетельство о регистрации 1187700013236). Организация в регулярном режиме запрашивает данные об исполнении 204-ого указа В.В. Путина у федеральных органов исполнительной власти, глав субъектов федерации, акционерных компаний с государственным участием. Было бы целесообразно, чтобы между этими организациями осуществлялся постоянный обмен информацией и соответствующими аналитическими материалам для формирования общей три-
буны общественного мнения, повышения действенности общественного контроля.
Методические основы для создания гармонизированных мониторинговых систем государственного и общественного контроля есть. Во-первых, собственно система национальных стратегических задач, национальных проектов и государственных программ располагает (должна располагать в соответствии с исходным замыслом) системой критериев и показателей, позволяющих количественно оценить и измерить достижение поставленных целей и приоритетов. Во-вторых, имеются соответствующие системы показателей и статотчетности Роскомстата. Оценить прогресс в исполнении указов призваны также ключевые показатели экономической безопасности, которые разрабатывает и публикует Роскомстат. В-третьих, объективности оценок может поспособствовать и система показателей достижения целей устойчивого развития, которая также должна разрабатываться и регулярно публиковаться главным статистическим ведомством страны. Ключевое слово здесь «должны», поскольку работа идет ни шатко ни валко, и по весне 2019 года многие клетки в соответствующих формах отчетности содержат записи «находятся в разработке» либо «информация отсутствует». А поскольку Роскомстат находится в составе МЭР России, то и ответственность за своевременность и достоверность этих показателей, принятие мер по результатам мониторинга исполнения указов Президента РФ должно нести МЭР России. И здесь тоже пока (по истечении уже года с момента принятия майских (2019 г.) указов Президента РФ) ключевым словом продолжает оставаться «должно».
Краеугольным камнем, как и в предыдущие годы, являются:
150
• экономический рост, взаимосвязь экономического роста и экономической безопасности;
• полемика о количественных значениях экономического роста с точки зрения преодоления сложившегося технологического отставания от стран — лидеров технологического прогресса и достижения национальной задачи выхода на лидирующие позиции мирового развития в сроки, определенные соответствующими политическими документами;
• реальность угроз неисполнения задач достижения и превышения общемировых темпов роста;
• принятие мер внутренней и внешней политики, необходимых как для нейтрализации возможных объективных колебаний мировой экономической конъюнктуры, так и в части мобилизации внутренних национальных ресурсов стимулирования ускоренного роста.
Риски реализация стратегии национального приоритета «Экономический рост» и проблемы инвестиционной политики.
С началом реализации майского (2012 г.) Указа Президента РФ возобновилась и полемика в структурах власти и экспертно-аналитического сообщества о конкретных путях и возможностях исполнения Политической программы Президента.
С одной стороны, ряд ученых и научных организаций, и прежде всего институтов РАН, увидели в Программе новые шансы и возможности для изменения сложившейся стагнационной модели социально-экономического развития. Известны предложения акад. А.Г. Аганбегяна на основе его концепции «Финансового рывка», акад. А.Д. Никипело-ва по переходу к новой модели экономического роста, акад. С.Ю. Глазьева о модели прорывной социально-экономиче-
скоймодернизации,проф.МГИМОЯ.Миркина,обсуждавших-ся на объединенных заседаниях Отделения общественных наук РАН и Всероссийского экономического общества. Хорошо известны научные и экспертно-аналитические разработки Института экономики РАН, Института народнохозяйственного прогнозирования РАН, ЦЭМИ РАН, Института социально-экономических проблем народонаселения Российской академии наук (ИСЭПН РАН).
С другой стороны, возобновились ответные дискуссии и споры об общей тенденции затухания темпов роста, объективных препятствиях для достижения уже даже не 5-7%, но даже 3-х процентных темпов роста. В выступлениях А.Л. Кудрина прозвучала также мысль о том, что национальные стратегические проекты важны, но далеко не так, как пресловутые институциональные изменения и развитие социально-экономической инфраструктуры. Оппонентами сторонников ускорения темпов роста являются министры экономического блока правительства А.Г. Силуанов (между прочим, ответственный именно за эту часть национальных целей и проектов), М.С. Орешкин, некоторые другие представители монетарных властей. Их точки зрения неоднократно озвучивались на Гайдаровском экономическом форуме, в открытой печати. Вызывает опасение то, что эти позиции доминируют и в практической политике.
В том же духе, с известными поправками на уровень мероприятия и присутствие Президента РФ, эти авторы высказывались на Петербургском международном экономическом форуме — 5-8 июня 2019 (ПМЭФ-2019). Новость заключалась в том, что министр финансов А.Г. Силуанов высказался о том, что важен не столько экономический рост, сколько самочувствие и удовлетворенность граждан, а глава
152
Счетной Палаты РФ А.Л. Кудрин в деликатной форме засомневался в достоверности данных по показателям экономического роста Роскомстата и целесообразности подчинения этого органа власти МЭР России.
На наш взгляд, как показали две дискуссии в рамках экспертных сессий ВЭО России по стратегии «финансового прорыва» А.Г. Аганбегяна, многое, если не все, упирается в макроэкономическую (финансовую, монетарную и инвестиционную) политику государства. Отсутствие фундаментальных изменений в этой области привело к тому, что и в инвестиционной политике имеет место «большая стагнация», которая блокирует все попытки выйти на траектории устойчивого экономического роста. Приведем в этой связи некоторые соображения и приложения. Динамика инвестиций в основной капитал (накопленным итогом, база — 1990 г.) представлена на рисунке.
Накопленным итогом к предыдущему году
Рисунок. Динамика инвестиций в основной капитал в 1990-2018 гг. Источник: Росстат.
Почти за 30 лет, начиная с 1990 года, инвестиции в основной капитал так и не восстановились до прежнего уровня. Восстановление было прервано в кризис 2008-2009 годов, с тех пор разнонаправленная динамика инвестиций в основной капитал не привела к сколь-нибудь заметному положительному результату. Объем инвестиций в основной капитал был в 2018 году на 26,4% меньше по сравнению с уровнем 1990 года3.
Проблема инвестиций и инвестиционной политики — одна из самых горячих тем, как в науке, так и в практической экономике. Очевидно, что экономического роста, развития без высокой инвестиционной активности, климата наибольшего благоприятствования для инвесторов и инвестирования не может быть по определению. И тем не менее все пореформенное развитие российской экономики связано системными проблемами инвестиционной политики практически на всех ее этапах. Здесь, как и в сфере экономического роста, складывается весьма своеобразная циклика «стагнация — рецессия — стагнация» на фоне непрекращающегося кризиса.
Основные проблемы инвестиционных процессов хорошо известны по работам акад. А.Г. Аганбегяна, А.Р. и Д.Р. Белоусо-вых, С.Ю. Глазьева, М.Г. Делягина, М. Ершова, Я.М. Миркина, В.К. Сенчагова и многих других экономистов с международной известностью. Это глубокая отсталость финансовой системы в целом, отсутствие «длинных денег», неэффективная бюджетно-налоговая система, нарастающий за счет корпоративных долгов внешний долг страны.
3 Источник: Институт стратегического анализа. Инвестиции как источник экономического роста /Аналитический доклад Москва 2019. Авторы: И.А. Николаев, доктор экономических наук Т.Е. Марченко, О.С. Точилкина. Москва, 2019. URL: https://www.fbk.ru/upload/docs/ Investments_report.pdf.
154
Сужение спектра реальных инструментов финансирования развития экономики происходит при колоссальном росте денежных запасов в стране: они увеличились на 27%, объем свободных средств оценивается в 118 трлн руб. Среди средств, которые можно использовать для модернизации экономики, не только валютные резервы, но и средства наиболее высокодоходных компаний. Использовать последние предлагал помощник президента Андрей Белоусов. Однако эта история не привела к созданию механизма распределения средств на новые направления экономики, средства предложили вложить в существующие проекты крупных компаний, которые уже находились в Минфине, констатировал бывший гендиректор Федерального центра проектного финансирования ВЭБ РФ Александр Баженов. Но когда речь идет о развитии экономики, ключевым моментом является именно переток ресурсов в отрасли, которые испытывают дефицит4.
По данным Росстата, в числе факторов, в наибольшей степени ограничивающих инвестиционную деятельность, превалируют недостаток собственных финансовых средств; высокий процент коммерческого кредита; сложный механизм получения кредитов для реализации инвестиционных проектов; инвестиционные риски; неопределенность экономической ситуации в стране.
При подобном долговременном застойном состоянии инвестиционного процесса есть капитальная угроза модер-низационным перспективам страны в целом; сохраняется реальная опасность не только необратимости отставания
4 Деньги есть, но вы держитесь. [Электронный ресурс. — Режим доступа — https://www. nakanune.ru/articles/115167/].
России от лидеров социально-экономического развития в современном мире, но и утраты позиций в сообществе развивающихся стран.
Таблица
Распределение организаций по оценке факторов, ограничивающих инвестиционную деятельность (в процентах от общего числа организаций)
2000 2005 2010 2015 2016 2017
Недостаточный спрос на продукцию 10 21 19 28 27 23
Недостаток собственных финансовых средств 41 65 67 61 61 57
Высокий процент коммерческого кредита 47 31 31 56 56 53
Сложный механизм получения кредитов для реализации инвестиционных проектов 39 17 15 42 46 44
Инвестиционные риски 35 25 23 60 50 51
Неудовлетворительное состояние технической базы 18 9 5 18 22 20
Низкая прибыльность инвестиций в основной капитал 8 14 11 22 20 20
Неопределенность экономической ситуации в стране 49 18 32 66 61 57
Несовершенная нормативно-правовая база, регулирующая инвестиционные процессы 36 17 10 27 27 29
Все это требует поставить политику экономического роста и инвестиционный процесс в жесткие рамки государ-
ственного стратегического планирования, с подчинением финансовых ресурсов и институтов стратегическим целям и приоритетам развития экономики, преодоления отсталости финансовой системы, в том числе по причинам неолиберального монетарного догматизма, соблюдения и контроля ключевых индикаторов государственных стратегических проектов и государственных программ, мониторинга и принятия соответствующих мер в области экономической безопасности, ориентации на критериальную роль системы показателей устойчивого социально-экономического развития. В этих целях было бы целесообразно капитально обновить механизмы коммуникации, взаимопонимания и доверия, продуктивного взаимодействия между властью, политическими элитами и образовательным, научным, экс-пертно-аналитическим сообществом, которое в России всегда выступало как важнейшая социально-профессиональная часть и элита гражданского общества.
Библиографический список
1. Заседание Совета по стратегическому развитию и национальным проектам / Под председательством Владимира Путина состоялось заседание Совета при Президенте по стратегическому развитию и национальным проектам. Стенограмма. URL: http://kremlin.ru/ events/councils/60485.
2. Пленарное заседание Петербургского международного экономического форума / Владимир Путин выступил на пленарном заседании Петербургского международного экономического форума. Стенограмма. URL: http://kremlin.ru/events/president/news/60707.
3. А.Г. Аганбегян. Финансы, бюджет и банки в новой России / Монография. Изд-во: Дело. 2018 г. - С. 400.
4. С.Д. Бодрунов. Ноономика / Монография — М.: Культурная революция, 2018. — 432 с.
5. Мау В.А. Национальные цели и модель экономического роста: новое в социально-экономической политике России в 20182019 гг. // Вопросы экономики. № 3, 2019. — С. 5-28
6. Блинов С. Запах рецессии. // Эксперт, № 15 (1115), — с. 34-38
7. Л. Маврина, Е. Обухова. Не для вас копили. // Эксперт, № 15 (1115), — с. 40-43
8. А. Галушка, А. Ниязметов. Деньги для роста. «Эксперт» № 14 (1114), 2019, URL: https://expert.ru/expert/2019/14/dengi-dlya-rostax/
9. А. Позняков. 5 экономических чудес //Дилетант. https://diletant. media/top-5/4481/
10. Х. Леонид Экономическая безопасность и «экономическое чудо» // Деловой мир. URL: https://delovoymir.biz/ekonomicheskaya-bezopasnost-i-ekonomicheskoe-chudo.html
List of References
1. Zasedanie Soveta po strategicheskomu razvitiju i nacional>nym proektam / Pod predsedatel>stvom Vladimira Putina sostojalos> zasedanie Soveta pri Prezidente po strategicheskomu razvitiju i na-cional>nym proektam. Stenogramma.URL: http://kremlin.ru/events/ councils/60485.
2. Plenarnoe zasedanie Peterburgskogo mezhdunarodnogo jekonomi-cheskogo foruma/Vladimir Putin vystupil na plenarnom zasedanii Peterburgskogo mezhdunarodnogo jekonomicheskogo foruma. Stenogramma.URL: http://kremlin.ru/events/president/news/60707.
3. A.G. Aganbegjan. Finansy, bjudzhet i banki v novoj Rossii / Monografi-ja. Izd-vo: Delo. 2018g. — S. 400.
4. S.D. Bodrunov. Noonomika / Monografija — M.: Kul'turnaja revoljuci-ja, 2018. — 432 s.
158
5. V.A. Mau. Nacional'nye celi i model' jekonomicheskogo rosta: novoe v social'no-jekonomicheskoj politike Rossii v 2018-2019 gg. // Vo-prosy jekonomiki. № 3, 2019, - S. 5-28
6. Sergej Blinov. Zapah recessii. // Jekspert, № 15 (1115), — s. 34-38
7. Ljubov' Mavrina, Evgenija Obuhova. Ne dlja vas kopili. // Jekspert, № 15 (1115), — s. 40-43
8. Aleksandr Galushka, Artur Nijazmetov, Den'gi dlja rosta. «Jekspert» № 14 (1114), 2019, URL: https://expert.ru/expert/2019/14/ dengi-dlya-rostax/
9. Andrej Poznjakov. 5 jekonomicheskih chudes //Diletant. https://dile-tant.media/top-5/4481/
10. Handurin Leonid Jekonomicheskaja bezopasnost' i «jekonomicheskoe chudo» // Delovoj mir. URL: https://delovoymir.biz/ekonomicheska-ya-bezopasnost-i-ekonomicheskoe-chudo.html
