CC BY
64
Национально-культурное объединение как поле «воображения» этноса Шарачева Римма Маликдяновна Удмурдский государственный университет
Аннотация: в статье рассматриваются национально-культурные объединения Удмуртской Республики. Проанализированы интервью лидеров организаций в рамках конструктивистской методологии. В результате организации представлены как символические поля дискурсивных практик, а этничность оказывается размытой, неопределенной, ситуативной.
Ключевые слова: национально-культурное объединение, дискурс, эксперт, символическое поле, этничность, этническая культура.
Эмпирической основой статьи являются 40 биографических и экспертных интервью с лидерами и рядовыми представителями национально-культурных объединений Удмуртии, которые были проведены в 2005 - 2007 гг. В число информантов вошли также представители Министерства национальной политики, Министерства культуры Удмуртской Республики, журналисты, учителя школ с углубленным изучением национальных языков и литературы, преподаватели Удмуртского государственного университета.
Национально-культурные объединения появились в 90-х гг. XX в. в результате процесса, обозначенного в литературе «парад суверенитетов» в рамках бывшего Советского Союза. Помимо происходящих политических процессов, учеными фиксируется идеологический «вакуум» в связи с распадом комсомола и идеологии страны в целом. Возникает необходимость разработки новых организационных форм работы с молодежью. Такими формами и стали национально-культурные объединения (НКО), основывающиеся на этническом принципе.
В этой ситуации этничность, использующаяся в качестве организационного принципа формирующихся сообществ, неизбежно должна была приобрести достаточно отчетливые характеристики. Если сформировавшаяся в советский период марксистская теория этноса все же предполагала стирание и нейтрализацию этнических различий в связи с продвижением общества к коммунизму, то в 90-е гг. происходит процесс «поиска идентичности», обращение к этническим «корням» и культурным истокам. В связи с этим становится актуальным новое «возведение» этнических границ, которые были «разрушены» идеологией интернационализма.
Возникает потребность в новых этнических дискурсах, с одной стороны, предполагающих возвращение этнических традиций, символов, обрядов, а с другой - представляющих современные реалии России, участие ее в различных современных политических, экономических и культурных мировых практиках. Дискурс полиэтничной Удмуртии начинает выстраиваться в пространствах, обозначенных национально-культурными объединениями. Это символическое пространство, или поле, предъявляет множество вариантов этнической культуры, которая оказывается традиционной, но в то же время позволяет модернизировать этнос, показать, каким он «должен быть» в современную эпоху. В рамках национально-культурных объединений разрабатываются модели современной этничности, демонстрирующие ее реальность в современном мире. Они позволяют включать множество разных индивидов в специфические символические практики (мероприятия, праздники, ритуалы, кружки по интересам, молодежные, женские сообщества), очерчивая тем самым этнические границы. Поскольку такие границы имеют дискурсивный характер, важным становится то, кто и при каких условиях говорит об этничности, то есть позиция говорящего. Позиция говорящего - это место именования этноса, обозначения этнических различий и специфики. Тот, кто берет на себя функцию именования, приписывая этносу определенные свойства, обладает знанием, которое дает возможность обозначения места этничности. Знающий оказывается экспертом, он представляет этнос как некую определенную общность, обладающую сущностными характеристиками. Роль таких экспертов играют лидеры НКО, организующие жизнь сообщества как ядра этноса. Модели, конструируемые дискурсом экспертов, представляют все этническое сообществокак некое единство традиций, правил поведения и говорения об этносе. Следовательно, правила организации НКО переносятся на этнос в целом, этнос «воображается», «достраивается» в дискурсах экспертов.
Лидеры организации, получая возможность говорить от лица всего этноса и становясь «делегированными представителями народа», определяют этнос в собственном дискурсе, конструируя символическое поле этничности.
Выступая под чужим именем, говорящий всегда скрыт, он отсутствует в месте своего говорения. Это пустое пространство наполняется «воображаемой» этничностью, существующей лишь в языковых конструктах говорящего.
В целях раскрытия механизмов конструирования этнического повествования необходимо прояснение специфики дискурсивных практик, сформировавшихся в рамках НКО. В связи с этим оказывается необходимым проведение интервью с представителями организаций, выступающими в роли «знающих» об этничности, или экспертов.
В процессе интерпретации этничности экспертами происходит конструирование интерпретативных моделей. Они и определяют сущность организации, смысл ее деятельности, основы ее существования. Собственно способом существования организации и является постоянное объяснение этничности, ее определение в различных аспектах. Поэтому национальнокультурные объединения оказываются дискурсивным полем, в котором происходит переопределение, полагание границ этноса. Только через дискурсивные (языковые) формы возможно обозначить специфику «евреев», «русских», «татар» и прочих этносов. Соответственно в дискурсивной практике происходит конструирование этнических сообществ.
В ходе исследования была проанализирована деятельность трех национально-культурных объединений, одним из которых является Общество русской культуры.
Эта организация стремится, прежде всего, к возрождению русской традиции, которая давно вышла из повседневной жизниэтой этнической группы.
Поэтому в качестве главной цели следует выделить культурно-просветительскую. Цель реализуется с помощью организации праздников русского календаря. Через возрождение русских традиций становится возможным просвещение населения относительно русской культуры. В речи информантов разворачивается дискурс «возрождения», когда русская культура рассматривается как забытая, утерянная, нуждающаяся в восстановлении.
То есть для лидеров организации очевидна потребность в возрождении «досоветской» культуры, которая оказывается нормой жизни для людей прошлого и чем-то музейным для современного поколения. Организация праздников
русского календаря необходима не для того, чтобы традиции стали повседневной нормой, а для просвещения в целях распространения знания о русской культуре как существующей на уровне традиций деревенского быта. Вся деятельность организации направлена на распространение и трансляцию исконно русских, славянских традиций, традиций старообрядчества, народного быта крестьян прошлых лет, воскрешение фольклора. Традиционно отмечаются Рождество, Пасха, Масленица, Троица, Петров день, Михайлов день, Большие Спасы, Красная горка, Иван Купала и др. Одним из часто практикуемых способов представления забытой русской культуры являются так называемые посиделки «вечерочки», в ходе которых рассказывается об играх, поются песни, организуется разговор о мудрости народной. Цель мероприятия состоит в знакомстве с русскими народными играми и песнями. Праздники имеют массовый характер, то есть участниками могут быть все население города или района, где проводится праздник. Они приобретают характер народных гуляний. Если, к примеру, еврейский праздник или праздник немцев Удмуртии ограничены как территориальными рамками, так и участниками действия, то праздники русского общества носят массовый характер.
Привлекая в свои ряды общественников, организация распространяет свою деятельность на другие учреждения. Как правило, членами организации являются также педагоги и директора учебных заведений, которые уже среди
своих учеников распространяют традиции русской культуры на уровне праздников или организации внеклассного досуга.
Некоторыми фольклорными коллективами параллельно с культурным направлением реализуется «патриотическое воспитание». Русская культура,
обрядовая культура славян преподносится как культура России, знание которой рассматривается как проявление патриотизма. Через русское песенное творчество пропагандируется любовь к родине. Формируется понимание родины как Древней Руси, знание истории, быта, творчества которой является одним из главных способов выражения своих чувств. Родина представлена через песенное творчество прошлого, его традиции, а не через настоящее. Подобное понимание формируется, к примеру, у будущих учителей начальных классов и воспитателей, которые передают это представление своим ученикам.
Информанты видят причины отсутствия патриотизма в утрате русской культуры, традиций. В их дискурсе формируются образ прошлого как идеального с точки зрения присутствия патриотизма и образ настоящего, где нет места патриотизму. Таким образом, прослеживается идеология, в которой
звучит «русская идея», связанная с возвращением к истокам.
Возвращение к истокам «русскости» становится решающим в работе организации. Так, стремление одеть фольклорные ансамбли в нестилизованные костюмы появилось недавно, и в результате они сами для себя шьют русские костюмы, которые носили на территории определенного района республики. Или возрождается такой вид ремесла, как вышивка бисером; в результате появляется клуб «Славянка», где каждый может научиться этому способу вышивки. Русская этническая культура представлена в некоторых фольклорных коллективах как славянская, которая характерна не только для русских, но и для болгар, сербов, украинцев и т.д. На концертах или «вечерках» происходит представление не русской, а славянской культуры, которая имеет свои особенности.
«...Славяне чем славились, тем, что они очень доброжелательные, хлебосольством... Столы ломятся, веселье, и причем во всех славянских мелодиях два лада - мажор и минор. Я веселюсь, и в середине где-то есть грустинка. Или, наоборот, мы грустим, вот слезы текут, а мы надеемся на что-то хорошее».
Русская культура древности восстанавливается через отдельных активистов, которые занимаются определенным ремеслом и привлекают к себе заинтересованных. Вот, например, один из членов общины создал собственную организацию, которая в течение 7 лет отстаивает права буквы «ё», выступая с требованием ее пропечатывания. Возрождается история Руси через вышивку исторических дат, икон, русских символов. Собирается фольклор в деревнях, носителем которого являются бабушки. Записываются на цифровые носители песни, прибаутки. Организуется кружок по декоративной росписи пасхальных яиц по технологии, которая практически была утеряна. Организаторы кружка выезжают в районы и проводят мастер-класс в целях распространения технологии росписи.
Община пытается собрать людей, занимающихся возрождением утерянных традиций, при этом, предполагая, что «русская культура живет в народе, в глубинках». Задача общины - передать забытые формы культуры, в том числе и фольклор, новому поколению. Русская культура - это культура прошлого, это «народный промысел», «народное творчество». Русская культура в понимании членов общины оказывается деревенской культурой, которая уходит из жизни вместе с ее носителями. Она оказывается культурой народной, передаваемой из уст в уста, повседневной, которой в настоящий момент владеет только старшее поколение.
Общество русской культуры включает в себя молодежную общественную организацию Союз русской молодежи «Спас», которая была создана в 2001 году. На сегодняшний день почти все мероприятия организуются совместно. Среди наиболее известных проектов молодежной организации - «Россия глазами детей». Все желающие могут себя проявить творчески, создавая работы, в которых представлена Россия. Творчество может быть проявлено в
фотографии, живописи, музыке, стихах, видеоискусстве, компьютерной графике и т.д. В отличие от взрослой организации молодежное отделение общества понимает цели организации как стремление не только сохранить русскую культуру на уровне фольклора, песен, прибауток, но и охватить такие сферы жизнедеятельности, как здоровый образ жизни, благотворительность и т.д. Таким образом, русская культура рассматривается не как забытая культура предков, но присутствует понимание ее как существующей здесь и сейчас.
Понимание этничности в организации не является одинаковым для всех
ее членов, то есть как и в других этнически ориентированных общинах этничность принимает характер ситуативности, множественности. Так, один из лидеров, указывая национальность по паспорту, считает себя при этом русским, так как именно культура, окружающая индивида, определяет, по мнению эксперта, его этническую принадлежность.
Для некоторых членов общины «русскость» определяется генами, а для того чтобы эти гены «разбудить», необходимо проводить работу, рассказывать о том, какие черты характерны для русского человека, каким русский человек должен быть, то есть формировать образ «русскости», своеобразный «этнический код», которому следует соответствовать. В других случаях понимание «русскости» психологизируется, объясняется через ощущения, восприятие, «русский дух», который всех объединяет.
Если во взрослой организации «русскость» рассматривают как «славянскость», как принадлежность к славянской этнической группе, то молодежная организация термин «русский» понимает в гражданском смысле как «российский», то есть этничность «русский» для некоторых информантов обозначает принадлежность к российской нации. Проект «Россия глазами детей» демонстрирует понимание «русского» как, прежде всего, «российского», то есть русская культура рассматривается как культура России, являющейся поликультурной страной. Таким образом, в общине нет какого-то универсального понимания этничности, а культура рассматривается как существующая в прошлом.
В отличие от русского национально-культурного объединения Татарский общественный центр (ТОЦ) стремится к переосмыслению традиций, их трансформации. Открытие Татарского общественного центра состоялось в 1992 г. Деятельность центра начиналась с организации телевизионных и радиопередач на татарском языке. Одним из первых решений было создание молодежной организации, в результате которого в 1994 г. открыли Союз татарской молодежи «Иман» (что в переводе означает «религиозный человек» или «религия»). На сегодняшний день молодежную организацию следует охарактеризовать как светскую, так как занятия по основам ислама там больше не проводятся, а деятельность носит культурно-просветительский характер (организован кружок татарского языка, развивается песенное и танцевальное творчество).
На последнем съезде было принято решение о создании на местах регионально-культурных автономий татар, куда должны входить руководители всех татарских организаций, которые работают на территории того или иного региона. В результате в 2004 г. в республике появляется еще одна национальная некоммерческая организация (Региональная национально-культурная автономия татар УР), которая направлена на консолидацию всех национальных татарских организаций и их филиалов, а также на осуществление взаимодействия с Татарстаном. Организация выполняет функцию поддержки начинаний Татарского общественного центра и Союза татарской молодежи «Иман».
Одно из наиболее важных направлений - обеспечение условий для развития молодежи в рамках своей культуры. Для этого организуются татарские классы, открыта татарская гимназия, проводятся летние национальные лагеря
для детей и подростков. Цель деятельности в этой ситуации - воспитать «цельную» личность, как считают некоторые информанты. Следуя этой логике, цельность как качество личности можно воспитать только в рамках «своей» этнической культуры. Иначе, воспитываясь в «чужой» культуре, индивид не сможет никогда стать личностью, которая ставит цели и добивается их. Нормальное развитие сопряжено для лидеров организации с развитием в рамках «своей» этнической культуры, а тот факт, что все этнические группы на территории России проживают в рамках общероссийской культуры, где повсеместно социализация проходит в рамках русского языка, не учитывается.
Главная проблема молодежной организации состоит в отсутствии массовости, поэтому все мероприятия направлены главным образом на привлечение молодежи в общину. В республике среди татарской молодежи нет повального увлечения своей культурой, религией, языком. Этничность татарской молодежи не актуализована, не мобилизована, так как существуют другие направления, более значимые и востребованные молодым поколением татар. Их этничность носит номинальный характер.
Татарская культура на сегодняшний день актуальна, по мнению информантов, так как она развивается по новому «демократическому пути». «Демократичность» культуры состоит в том, что она не следует четким канонам прошлых лет, а видоизменяется под влиянием современной культуры, глобальной. А эти изменения рассматриваются как осовременивание традиционной этнической культуры. Благодаря этим изменениям культура становится актуальной, востребованной всеми возрастными группами татарской общественности. Происходит модернизация традиций, обновление, наполнение их новым содержанием в процессе воспроизведения, осмысливания.
Процесс устаревания традиций происходит в результате формирования новых условий жизни, в которых старые традиции оказываются не нужными,
не востребованными. Поэтому некоторые традиции остаются на уровне знания, но в повседневной жизни их не применяют.
Востребованность культуры доказывается тем фактом, что на культурной специфике организуется бизнес и предпринимательство. Организация концертов, издание татарской литературы, газет позволяют зарабатывать деньги. К примеру, газета «Янарыш» - одна из самых успешных по
охвату населения Удмуртии, татарские телевизионные передачи имеют высокий рейтинг в телевизионном эфире. Таким образом, в отличие от русского общества, где культура в основном связывается с традициями прошлого, с чем-то исконным, нестилизованным, татарская община представляет обновленный вариант культуры, грамотное тиражирование которой позволяет зарабатывать денежные средства.
Часто от информантов можно услышать обвинения в «бездуховности» современной молодежи, которая проявляется в ситуации забывания своих предков, призывы к распространению обычаев среди молодежи, к созданию национальных браков.
Согласно мнению информанта лишь в несмешанной по этническому признаку семье можно чувствовать себя уверенно. Призыв к объединению «своих» - это попытка четче обозначить границы своей группы, которые на сегодняшний день все чаще размываются. Жизнь индивида, согласно высказыванию информанта, может быть успешной и правильной только в среде «своих». Таким образом, разворачивается дискурс критики, суть которого состоит в том, что татарская культура охватывает лишь незначительную часть татар Удмуртии. Организация же пытается «сгладить воздействие глобализации». Таким образом, наблюдается противоречивая ситуация, когда представители взрослой общины свидетельствуют о востребованности культуры, а молодежь говорит об отсутствии интереса ко всему татарскому, этническому. Бесспорно, в организации происходит процесс осмысления этнической традиции, культурной специфики, происходит модернизация традиционной культуры. Но этот процесс охватывает взрослых людей и лишь незначительную часть татарской молодежи, которая включена в деятельность общины или учится в татарской гимназии.
В ходе исследования обнаружено весьма специфическое понимание этничности, суть которого состоит в отождествлении этнической идентичности и типа поведения. Это, по мнению информантов, своеобразная формула успеха, которая имеется у представителей каждой этнической группы. Если человек ведет себя согласно «своей» модели поведения, то он будет успешным.
В условиях России этнические группы живут в рамках общепринятой российской культуры, где есть нормы, которым следуют все, вне зависимости от этнической принадлежности. Поэтому сложно понять, чем работа татар, например, отличается от работы русского человека, которые могут быть занятыми на одном предприятии. Тем более понятие успеха вполне одинаково может трактоваться представителями различных этнических групп.
Национальность, этничность сводится к модели поведения. Следуя этой логике, все татары ведут себя одинаково, согласно своей модели, русские, удмурты также отличаются прежде всего поведением. Происходит обобщение, когда всем представителям одного этноса приписываются одинаковые черты поведения. Например, татарская модель поведения определяется такими положительными качествами, как трудолюбие, энергичность, мобильность, уважение к языку, которые присутствуют и у представителей других этнических групп. Тем более что исторический путь развития присущ почти всем этническим группам, равно как и желание гордиться достижениями представителей своей этнической группы. Таким образом, модель поведения сводится к стереотипам, которые приписываются не только татарам, но и другим этническим группам. Тогда стереотипные модели поведения теряют этническое содержание, что приводит к невозможности дать определение этничности.
Таким образом, в татарской общине этническая традиция переосмысливается, предстает в новомвиде, меняя свое содержание. Татарская культура объясняется через механизм ее обновления, когда она не придерживается строгих канонов, а становится более «демократичной». Этот процесс позволяет привлечь поколение среднего возраста, но среди молодежи не наблюдается устремленности в «татарский мир». Мобилизация этничности молодых происходит только в среде тех, кто является членом организации «Иман».
Дискурс экспертов, «этнических предпринимателей» позволяет констатировать различное понимание этничности, которое может быть основано на языковой принадлежности, кровнородственной связи, а также сводиться к стереотипным моделям поведения, тем самым демонстрируя дискурсивную основу «татарскости».
Ситуация переосмысления традиции характерна не только для татарской общины, но и для удмуртских организаций. Удмуртское национальное движение представлено деятельностью таких организаций, как «Удмурт Кенеш» («Совет удмуртов»), «Шунды» («Солнце»). Если первая
национальная община является ориентированной, прежде всего, на взрослое население, то «Шунды» является молодежной национальной организацией.
Организация «Удмурт Кенеш», существуя 15 лет, как и другие НКО, стремится к распространению своей деятельности не только на уровне города, столицы, но и районов. На сегодняшний день в каждом районе республики есть отделения «Удмурт Кенеш». Центральное отделение общины организует мероприятия республиканского уровня с участием районных отделений.
Как правило, мероприятия проводятся в различных направлениях, таких как пропаганда и развитие удмуртского языка, развитие культуры, расширение
связей с финно-угорским миром. Последнее направление развивается особенно успешно, так как включение в финно-угорский мир позволяет представить «свою» локальную культуру как часть более крупной, мировой.
Организация «Удмурт Кенеш», помимо культурного направления, активно реализует политический вектор, который воплощается в выдвижении представителей удмуртскойэтнической группы в органы государственной власти. «Воспитание удмуртских кадров» оказывается наиболее приоритетным, несмотря на то, что политические вопросы не входят в компетенцию национальнокультурных объединений. Тем не менее работа по выдвижению кандидатуры в региональные органы власти и ее поддержка реализуется весьма активно.
Выдвижение «своих» связано с тем фактом, что именно на них возлагаются надежды по поддержанию и развитию этнического в регионе. Сетуя на процессы ассимиляции, лидеры удмуртского движения, отстаивая интересы удмуртов в органах власти, тем самым стремятся улучшить повседневную жизнь удмуртов, в частности селян. Именно в сельской местности проживает
на сегодняшний день большая часть удмуртов. При отстаивании права на лучшие экономические условия сельчан сельские проблемы подменяются этническими. В результате неустроенная жизнь на селе объясняется отсутствием удмуртских лидеров на уровне республиканской власти, тогда как неустроенность села характерна не только для республики, а распространена в пределах страны в целом. Национальная организация «Удмурт Кенеш», таким образом, решает вопросы, не только связанные с культурным развитием, но и социально-бытовые (газификация, ремонт дорог в деревнях и т.д.).
Особенно часто представители организации «Удмурт Кенеш» говорят о проблемах на законодательном уровне. Например, достаточно проблематичным было принятие закона о государственных языках Удмуртской Республики. Однако даже этот закон не позволяет распространить удмуртский язык, так как нет необходимого финансирования этого закона. Поэтому на сегодняшний день работа удмуртской ассоциации связана с делегированием во власть «своих» политиков, депутатов. Говоря о существующей власти, лидеры организации часто высказывают недовольство ею, так как закон о языках является, с их точки зрения, формальностью, финансирование национального не осуществляется, правительство не знает удмуртского языка и т.д. Разворачивается дискурс критики в отношении власти. В результате национальный нигилизм удмуртов оказывается следствием неэффективной политики в регионе.
В настоящий момент деятельность по актуализации этнического привела к своеобразному «ренессансу», когда происходит возрождение исчезнувших при советской власти языка и культуры. Дискурс возрождения и востребованности этничности довольно часто прослеживается в речи информантов.
Как правило, деятельность организации «Удмурт Кенеш» направлена в те районы, которые лидерами движения обозначаются как «проблемные точки». Именно в них фиксируется проблема «национального нигилизма» в большей степени. К примеру, в северных районах Удмуртии вручается премия имени Ашальчи Оки (удмуртской поэтессы) за вклад в развитие национальной культуры и образования. Стремление отметить и финансово наградить всех, кто принимает участие в общественной жизни, связанной с национальным содержанием, осуществляется с помощью ежегодной премии имени Кузебая Герда уже на протяжении 11 лет.
Проблема забывания удмуртского языка фиксируется как наиболее важная, требующая разрешения. Поэтому вопросы его развития ставятся во главу угла удмуртского национального движения. На сегодняшний день процессы мобилизации этничности привели к тому, что представители титульного этноса начинают возобновлять практику общения на родном языке, как
это было раньше. Культурная «инаковость», отличительность, проведение этнических границ происходит посредством языковой политики региона. Совместное сосуществование различных этнических групп, которые поддерживают «свой» язык, приводит в результате к формированию отличий, использованию языка как маркера, фиксирующего этничность.
Удмуртское движение поддерживает молодое поколение. Например, создан «Открытый финноугорский университет», где школьники реализуют свои проекты национального содержания, организуются сессии, экспедиции.
Создается «финно-угорский мир», налаживаются контакты с другими народами, тем самым происходит включение удмуртов в более глобальную группу, демонстрируется их взаимосвязь с внешним миром. Удмурты идентифицируют себя как финно-угры, участвуя ежегодно в финноугорских конгрессах. Стремление включиться в этот мир обусловлено наличием единых «корней», которые хочется узнать, ощутить, постичь. В результате этническая группа понимается как связанная общими «корнями», то есть объединенная общими предками.
Молодежная национальная организация «Шунды», как и другие, является ассоциированным членом организации «Удмурт Кенеш». «Шунды» ставит перед собой много задач, но в первую очередь она формирует понимание себя как представителя определенного этноса. Организация проводит этнические границы, конструируя этничность индивида. А «Удмурт Кенеш» в большей степени занимается политическими вопросами и выполняет координирующую роль.
Проблемы формирования толерантности также довольно часто озвучиваются участниками общины. Как правило, позиция членов общин не отличается оригинальностью относительно мнения представителей других национальных организаций. Так, довольно распространено мнение, согласно которому терпимое отношение к другим этническим группам будет лишь в том случае, если представитель какого-либо этноса толерантно будет относиться к «своей» группе. Это мнение зиждется на психологическом понимании личности, которая способна испытывать теплые чувства к другой личности лишь тогда, когда она уважает и ценит себя как личность. В ситуации с этническими группами происходит перенос отношений между индивидами в сферу межгруппового взаимодействия. Индивидуальные отношения переносятся на групповые. Отношения между представителями различных этнических групп объясняются через психологию личности.
Понимание культуры в удмуртских организациях тесно связано не только с обрядами и традициямипрошлого, но и с современностью, когда культура удмуртов модернизируется, претерпевает изменения, традиции переосмысливаются. Например, возникло направление этнофутуризма, которое соединяет черты традиционности и современные технологии. Культура не только переосмысливается, а выстраивается заново, позволяет «войти» в новый современный мир. Культура - это не только застывшая традиция. Дискурс этнофутуризма призывает отказаться от этого и оторваться, например, от характерного для удмуртов традиционного земледелия, призывает к реализации себя в новых видах деятельности, которые востребованы в новых условиях. При этом важно сохранение «своей» этничности на уровне языковой принадлежности. Переосмысление традиций связано с тем фактом, что они начинают трактоваться обобщенно, как фольклорные, происходит стилизация традиционного. Это смешение стилей, современного и традиционного удмуртского, рассматривается как способ привлечения молодежи к этническому. В результате происходит не поиск чистого, традиционного, уникального, а удмуртская культура обретает обобщенный характер, где нет ярко выраженных черт этнической специфики удмуртов. Она становится просто фольклорной, деревенской. Удмуртская культура необходима, по мнению информантов, чтобы выделить себя из общепринятой культуры, показать свою непохожесть на других. Однако «удмуртскость» в последнее время, как считают информанты, теряет свое содержание, выхолащивается, становится просто фольклорной.
Изменение традиционной культуры во многом связывается с процессом урбанизации, так как удмуртская культура ранее в прошлом была сельской, но отток удмуртов из деревни позволяет утверждать, что культура на уровне
повседневной жизни не может не претерпевать изменений. Единственный элемент культуры, который не изменяется, это язык. Для многих информантов язык - это основа этничности. Поэтому пониманиеэтнической идентичности для многих основано на языковой принадлежности. Именно язык делает удмурта удмуртом, создает, формирует «удмуртскость». Но такое понимание противоречит тому факту, что городские удмурты не все в совершенстве владеют языком, в результате их этничность конструируется совершенно подругому, например, через
самоощущение. Человек сам для себя определяет свою этническую принадлежность, независимо от того, кем являются его родители и какими языками он владеет.
Помимо влияния семьи, существуют какие-то внутренние ощущения на уровне «подсознательного», о которых информанты упоминают, но не могут
объяснить. Этничность в этой ситуации ускользает от объяснения, от определения, связывается, скорее, с природным, а не с социальным началом.
Информанты рассказывают случаи, когда удмурты, приехавшие из Татарстана или Башкирии, отличаются от местных «напористостью», желанием показать себя. В результате местные удмурты рассматриваются как тихие, спокойные, замкнутые, а приезжие - как более смелые. Лидеры организации объясняют этот факт политикой республики, которая в период советского прошлого запрещала использование удмуртского языка в школах, национальный язык удмуртов рассматривался до перестройки как устаревший, деревенский, архаичный. Был распространен бытовой расизм по отношению к удмуртам. Все обозначенное в конечном счете привело к потере собственной идентичности удмуртами, возникновению желания ассимилироваться с русским населением, так как удмурты или любой другой финно-угорский народ, как считают информанты, не могут быть «наглыми», «воинственными», они «изначально неконфликтные». То есть происходит описание народа через психологические черты, которые свойственны удмуртам. «Удмуртскость » психологизируется.
Таким образом, этничность оказывается размытой, определяемой в каждой ситуации по-разному. Она ситуативна и конструируется в дискурсивной практике. Этническая удмуртская культура на сегодняшний день оказывается в состоянии переосмысления, характеризуется поиском новых форм.
В результате анализа дискурсивных практик экспертов национально-культурных объединений можно заключить, что этничность носит символический характер, так как конструируется в повествовании, речи информантов.
Она по-разному осмысливается участниками общин и поэтому индивидуальна, определяется конкретной ситуацией. Безусловно, идентификация с этнической группой осуществляется путем противопоставления, проведения границ между «мы» и «они». Эти границы определяются культурой, языком, местом проживания, исторической родиной, совместной историей, религией и т.д. Но каждая этническая община имеет определенную специфику дискурсивного конструирования этничности. Так, русское общество конструирует этничность как гражданскую, российскую и в то же время как славянскую, понимая русскую культуру как устаревшую, забытую. Татарская и удмуртская общины стремятся к переосмыслению традиции, формированию новых образцов культуры удмуртов и татар.
Таким образом, организации выступают полем дискурсивной практики экспертов, в котором
демонстрируются различные способы конструирования
этничности.
1. Блаженный, А. О Граде божьем. [электронный ресурс] /А. Блаженный. - режим доступа: http://antologv.rchgi.spb.ru/autor list.rus.htm.
2. Более подробно обоснование деления истории на культуру и цивилизацию см. в других статьях автора.
3. Семенов Ю. И. Философия истории. (Общая теория, основные проблемы, идеи и концепции от древности до наших дней.) - М.: «Современные тетради», 2003. - С. 51.
4 Баткин, Л.М. Леонардо да Винчи и особенности ренессансного творческого мышления. [Текст] /Л.М.Баткин - М.: Искусство, 1990. - С. 20.
5. Ясперс, К. Смысл и назначение истории. [Текст] /К. Ясперс. - М.: Издательство “Республика”, 1994.- С. 35.
6. Нарочницкая, Н.А. Россия и русские в мировой истории. - М.: Международные отношения, 2004.- С. 75.
7. Гумилев, Л. Н. Этногенез и биосфера земли. [Текст] /Л. Н. Гумилев. - М.: ТОО “Мишель и К’”, 1993.- С. 273, 276.
8. Баткин, Л. М. Европейский человек наедине с самим собой. Очерки о культурно-исторических основаниях и пределах личного самосознания. [Текст]/Л. М. Баткин. - М.: Российский государственный гуманитарный университет, 2000. - С. 7-8.
9. Баткин, Л. М. Европейский человек наедине с самим собой. Очерки о культурно-исторических основаниях и пределах личного самосознания. [Текст]/Л. М. Баткин. - М.: Российский государственный гуманитарный университет, 2000. - С. 7.
10. Гуревич, А. Я. История - нескончаемый спор. [Текст] /А. Я. Гуревич. - М.: Российский государственный гуманитарный университет, 2005. - С. 403.
п. Гуревич, А. Я. История - нескончаемый спор. [Текст] /А. Я. Гуревич. - М.: Российский государственный гуманитарный университет, 2005. - С.400.
12. Гарин, И. Пророки и поэты. [Текст] в 7 т. - Т. 1. /И. И. Гарин. - М.: Терра, 1992. - С. 287.
13. Баткин, Л. М. Европейский человек наедине с самим собой. Очерки о культурно-исторических основаниях и пределах личного самосознания. [Текст] /Л. М. Баткин. - М.: Российский государственный гуманитарный университет, 2000. - С. 179.
14 Гарин, И. Пророки и поэты. [Текст] в 7 т. - Т. 5. /И. И. Гарин. - М.: Терра, 1992. - С. 91-92.
15. Маритен, Ж. Ответственность художника. [Электронный ресурс] /Ж. Маритен. - режим доступа: http://www.gumer.info/bibliotek Buks/Culture /Mariten/index.php. - С. 22.
16. Хренов, Н. А. Публика в истории культуры. Феномен публики в ракурсе психологии масс. [Текст] / Н. А. Хренов. - М.: Аграф , 2007. - 496 с.
17. Баткин, Л. М. Европейский человек наедине с самим собой. Очерки о культурно-исторических основаниях и пределах личного самосознания. [Текст]/Л. М. Баткин. - М.: Российский государственный гуманитарный университет, 2000. - С. 231.
18. Гарин И. И. Пророки и поэты. /И.И.Гарин. т. 1. - М: ТЕРРА-TERRA, 1992. - С. 3-7.
19. См. Хренов Н. Публика в истории культуры. Феномен публики в ракурсе психологии масс. /Н. Хренов. - М.: Аграф, 2007. - С. 11.
20. Гарин, И.И. Пророки и поэты. /И.И.Гарин. т. 1. - М: ТЕРРА-TERRA, 1992. - С. 8.
21. Арган, Дж. К. История итальянского искусства. [Текст]: в 2-х т. Т. 2. - / Дж.К.Арган. - М.: “Радуга”, 1990. - С. 32.
22. Данто, А. С. Аналитическая философия истории. [Текст]/ А.С. Данто. - Идеея-Пресс. - 2002. -С. 92.
23. Дворжак, М. История итальянского искусства в эпоху Возрождения: Курс лекций: В 2 т. [Текст] /М. Дворжак. - М.: Искусство, 1978. - Т. 2. - С. 14.
24 Челлини, Б. Жизнь Бенвенуто, сына маэстро Джованни Челлини, флорентинца, написанная им самим во Флоренции. [Текст] /Б. Челлини. - М.: Государственное издательство художественной литературы, 1958. - C. 49-50.
25. Дворжак, М. История итальянского искусства в эпоху Возрождения: Курс лекций: В 2 т. -[Текст] /М. Дворжак. - М.: Искусство, 1978. Т. 2. - С. 15.
26. Арган, Дж. К. История итальянского искусства. [Текст]: в 2-х т. тт.1-2, т. 2. / Дж.К.Арган. - М.: “Радуга”, 1990. - С.18-20.
27. Дворжак, М. История итальянского искусства в эпоху Возрождения: Курс лекций: В 2 т. [Текст] /М. Дворжак. - М.: Искусство, 1978. Т. 2. - С. 22.
28. См. Фрейд, З. Художник и фантазирование. [Текст] /З. Фрейд. - М.: Республика, 1995. - С. 218233.
29. Фрейд, З. Художник и фантазирование. [Текст] /З. Фрейд. - М.: Республика, 1995. - С.230.
30. Фромм, Э. Догмат о Христе. [Текст] /Э.Фромм. - Москва: Олимп, ООО “Издательство АСТ-ЛТД”, 1998. - С. 207.
31. Библер, В.С. От наукоучения - к логике культуры: Два философских введения в двадцать первый век. - М.: Издательство политической литературы, 1991. - С.300.
1 Lacan, Jacques. “The Mirror Stage as Formative of the I Function as Revealed in Psychoanalytic Experience”. Jacques Lacan. Ecrits: A Selection. New York: Norton, 2002, 3-9.
1 Maslow Abraham. The Farther Reaches of Human Nature. New York: Viking Press, 1971. Maslow Abraham. Motivation and Personality. New York: Harper and Row, 1987. Maslow Abraham. Toward a Psychology of Being. New York: Van Nostrand, 1968.
1 Schultz, Duane P and Schultz, Sydney Ellen. A History of Modern Psychology. Orlando, New York, London: Harcourt Brace College Publishers, 1996, 435-6. Rogers C. R. (1951). Client-centered Therapy: Its Current Practice, Implications, and Theory. Boston: Houghton Mifflin. Rogers, Carl. On Becoming a Person. Boston: Houghton Mifflin, 1961.
1 Перлз Фредерик. Практика Гештальт-терапии. М.: Институт общегуманитарных
исследований, 2005, с. 404-405.
1 Фонтенель писал, что «все люди так схожи, что не отыщешь народа, чьи особенности поразили бы нас. Историк того же времени Маску объясняет: “Декорации действительно меняются, актеры переодеваются и гримируются; но их побуждения формируются все теми же людским желаниями и страстями, и они все так же воздействуют на судьбы царств и народов (A.O.Lovejoy. Essays in the History of Ideas. Baltimore: Johns Hopkins Press, 1961, 173).
1 Коул Майкл. Культурно-историческая психология. М.: Когито-ценр, 1997. с. 16-120.
1 Барт Ролан. Мифологии. М.: Издательство имени Сабашниковых, 2000.
1 Сартр Жан Поль. Бытие и ничто: Опыт феноменологической онтологии. М.: Издательство «Республика», 2000. с. 245-442.
1 См., например, работы Марка Блока или Люсьена Февра, а в более поздние времена Жака Ле Гоффа и Жоржа Дюби.
1 Тайлор Эдуард Барнетт. Первобытная культура. М.: Издательство политической литературы, 1989. с. 65-120, 89-92.
1 Сартр Жан Поль. Бытие и ничто. с. 41-136.
1 Jameson, Fredrick. The Political Unconscious: Narrative as a Socially Symbolic Act.
London: Routledge, 1981.
1 Мэй Ролло. Проблема тревоги. М.: Эксмо-пресс, 2001.
1 Лакан Жак. Семинары. Книга II: «Я» в теории Фрейда и в технике психоанализа. Москва: Логос, 1999; Felman, Shoshana. Jacques Lacan and the Adventure of Insight: Psychoanalysis in Contemporary Culture. Cambridge, Mass.: Harvard UP, 1987.
1 Фрейд Зигмунд. Бессознательное. // Зигмунд Фрейд. Основные психологические теории в психоанализе. М. - Пг.: Гос. изд., 1923. См. также: Фрейд Зигмунд. Я и Оно // Зигмунд Фрейд. Психология бессознательного. М.: Просвещение, 1990. с.425-439.
1 Декарт Рене. Сочинения в двух томах. М.: Мысль, 1989. т. 1, с.315-320; т.2, с. 20.
1 Декарт Рене. Сочинения в двух томах. т.1, с.481-572.
1 Спиноза Бенедикт Этика \\ Избранное. Минск: Попурри. с.393
1 Лейбниц Готфрид Вильгельм. Сочинения в четырех томах. М.: Мысль, 1983, с. 55, 169-214.
1 Множество иных примеров - хоть и далеко не всегда убедительных - можно найти в книге «Бессознательное до Фрейда» (Whyte, Lancelot Law. The Unconscious Before Freud. London: Tavistock Publications, 1967).
1 Кант Иммануил. Антропология с прагматической точки зрения. СПб: Наука, 1999.
1 См., например, Гуссерль Эдмунд. Картезианские размышления. \\ Эдмунд Гуссерль. Логические исследования. Минск: Харвест, Москва: АСТ, 2000. с.331-401.
1 Worf, Benjamin Lee. Language, Thought and Reality. Cambridge, Mass: M.I.T. Press, 1964.
1 Леви-Брюль Люсьен. Первобытное мышление. \\ Люсьен Леви-Брюль. Классические труды. М.: Педагогика-Пресс, 1999. с.27-348.
1 Соболев Денис. Жак Деррида, философия языка и пространство существования. // Денис Соболев. Евреи и Европа. М.: Текст, 2008, 314-363.
1 Лавджой Артур. Великая цепь бытия: История идеи. М.: Дом интеллектуальной книги, 2001.
1 Фуко Мишель. Археология знания. Киев: Ника-Центр, 1996.
1 Фуко Мишель. История безумия в классическую эпоху. Спб: Универсистетская книга, 1997. Фуко Мишель. Воля к истине. \\ Воля к истине: по ту сторону знания, власти и сексуальности. М.: Касталь, 1996, с. 97-268.Фуко Мишель. Использование удовольствий. Академический проект, 2004. Фуко Мишель. Забота о себе: история сексуальности. Киев: Дух и Литера, М.: Рефл-бук, 1998.
1 Фуко Мишель. Воля к истине. с.97-111.
1 Основополагающие работы Марка Блока («Феодальное общество», «Короли-чудотворцы»), также как и его «Апология истории», могут послужить хорошими примерами. Множество созвучных примеров можно найти и в статьях, вошедших в «Бои за историю» Люсьена Февра. Работы Жака Ле Гоффа и Жорж Дюби могут оказаться полезными в качестве более современных примеров подобного подхода.
1 де Соссюр Фердинанд. Курс общей лингвистики. Екатеринбург: Издательство Уральского университета, 1999, с. 23. Ельмслев Луи. Пролегомены к теории языка // Сборник «Новое в лингвистике», вып. 1. М., 1960, с.215—262..
1 Якобсон Роман. Лингвистика и поэтика // Структурализм: “за” и “против”. с.
1 Kiparsky, Paul. Explanation in Phonology. Dordrecht: Foris Publications, 1983. Kiparsky, Paul. Ed. Rhythm and Meter. San Diego: Academic Press, 1989.
1 Пропп Владимир. Морфология сказки // Собрание трудов: Морфология \ Исторические корни волшебной сказки. Москва: Лабиринт, 1998, с.5-111.
1 Olrik, Axel. "Epic Laws of Falk Narrative". In The Study of Folklore, Ed. Alan Dundes. Englewood Cliffs, N.J.: Prentice-Hall, 1965, 129-141.
1 Шкловский Виктор. Теория прозы. Москва, Ленинград: Круг, 1925. Todorov Tzvetan. Grammaire du “Decameron”. Mouton, La Haye, 1969. Todorov, Tzvetan. The Poetics of Prose. Ithaca, New York: Cornell UP, 1977. Барт Ролан. Введение в структурный анализ повествовательных текстов // Зарубежная эстетика и теория литературы XIX-XX вв. М., 1987, с. 349-422. Bremond, Claude. Logique du recit. Paris: Seuil, 1973.
1 де Ман Поль. Аллегории чтения: фигуральный язык Руссо, Ницше, Рильке и Пруста. Екатеринбург: Издательство Уральского унив., 1999. де Ман Поль. Слепота и прозрение: статьи
0 риторике современной критики. СПб: Гуманитарная академия, 1999. Paul de Man, "The Epistemology of Metaphor". In On Metaphor. Chicago: U of Chicago P, 1978: 11-28.
1 George Lakoff and Mark Johnson. Metaphors We Live By. Chicago: U of Chicago P, 1980. George Lakoff and Mark Turner. More than Cool Reason: a Field Guide to Poetic Metaphor. Chicago: U of Chicago P, 1989. George Lakoff. “The Contemporary Theory of Metaphor”. In Andrew Ortony, ed. Metaphor and Thought. Cambridge: Cambridge UP, 1993, 202-251.
1 Tylor, Edward Barnett. Anthropology. Ann Arbor: University of Michigan Press, 1960. Веселовский Александр. Абрахам Карл. «Сновидение и Миф». \\ Между Эдипом и Озирисом. Львов: Инициатива; Москва: Совершенство, 1998, с.65-122). Ранк Отто. «Миф о рождении героя» \\ Между Эдипом и Озирисом. с.122-206. Frye, Northrop. Anatomy of Criticism. New York: Atheneum, 1968.
1 Фрезер Джеймс Джордж. Золотая ветвь. М.: Издательство политической литературы, 1983. с.19-52.
1 Леви-Строс Клод. Структурная Антропология. М.: Эксмо-Пресс, 2001, с.39.
1 Hall Stuart "Cultural Studies: Two Paradigms" Media, Culture and Society 2 (1980): 57-72.
1 Cм., например, Schank Roger and Ableson Robert. Scripts, Plans, Goals and Understanding: an Inquiry into Human Knowledge Structures. Hillsdale, N.J.: L.Erlbaum Associates, 1977. Mandler Gin. Cognitive Psychology: An Essay in Cognitive Science. Hillsdale, N.J. : L. Erlbaum Associates, 1985. Rumelhart, David E. 1980. "Schemata: The Building Blocks of Cognition." In Theoretical Issues in Reading Comprehension. Eds. Rand J. Spiro, Bertram C. Bruce, and William F. Brewer. Hillsdale, NJ: Erlbaum. D'Andrade, Roy. "Schemas and Motivation" in Human Motives and Cultural Models. Eds. D'Andrade and Strauss, Cambridge, Cambridge UP,1992.
1 Чалдини Роберт. Психология влияния. М., СПб: Питер, 2006. с.67-157.
1 Фестингер Леон. Теория когнитивного диссонанса. СПб: Ювента, 1999. См. также Leon Festinger, Henry W. Riecken and Stanley Schachter: When prophecy fails: a social and psychological study of a modern Group that predicted the destruction of the world. New York: Harper and Row, 1956.
1 Берн Эрик. Игры в которые играют люди: Психология человеческих взаимоотношений \\ Эрик Берн. Люди, которые играют в игры. Игры в которые играют люди. М.: Фаир-пресс, 2004. с. 9182.
1 Берн Эрик. Игры в которые играют люди. с. 14.
1 Фромм Эрих. Бегство от свободы. Минск: Поппури, 1998. с. 41-340.
1 Маркузе Герберт. Одномерный человек. М.: REFL-book, 1994.
1 Фромм Эрих. Бегство от свободы. с.230-255, 295-340. Маркузе Герберт. Одномерный человек. с. 1-157.
1 См, например, Жак Лакан. Четыре основные понятия психоанализа. (Семинары, кн.11). М.: Гнозис, 2004.
1 Althusser, Louis. “Ideology and Ideological State Apparatus”. Lenin and Philosophy, and Other Essays. New York: Monthly Review Press, 1971, 195-219.
1 См., например, Althusser, Louis. “Freud and Lacan”. Lenin and Philosophy, 195-219.
1 Althusser, Louis. For Marx. New York: Pantheon books, 1969, 233.
1 Althusser, Louis. “Ideology and Ideological State Apparatus”, 170-177.
1 Culler, Jonathan D. Structuralist Poetics: Structuralism, Linguistics and the Study of Literature. London: Routledge & Kegan Paul, 1992; Лотман Юрий. Культура и взрыв. \\ Семиосфера. Спб: Искусство-СПб, 2000. с. 11-148.
1 Кант Иммануил. Критика способности суждения. М.: Искусство, 1994.
1 Bourdieu, Pierre. La distinction: critique sociale du jugement. Paris: Les Editions de Minuit, 1985.
1 Маркузе Герберт. Одномерный человек.
1 Грамши А. Избранные произведения. М.: Политиздат, 1980.
1 Фуко Мишель. История безумия в классическую эпоху. Фуко Мишель. Надзирать и наказывать: Рождение тюрьмы. М.: Ad Marginem, 1999. Фуко Мишель. Воля к истине: по ту сторону знания, власти и сексуальности.
1 Беньямин Вальтер. Париж — столица XIX века // Историко-философский ежегодник. М.: 1990, с. 235 - 247. Беньямин Вальтер. Шарль Бодлер. Поэт в эпоху зрелого капитализма. \\ Маски времени. Эссе о культуре и литературе. Симсозиум, 2004, с. 47-234.
1 Lukacs George. The Theory of the Novel: a Historico-Philosophical Essay on the Forms of Great Epic Literature. London : Merlin, 1971. Lukacs George. Essays on Realism. Cambridge, Mass.: MIT Press, 1981.
1 Гольдман Люсьен. Сокровенный Бог. М.: Логос, 2001.
1 Jameson, Fredrick. Postmodernism, or, The Cultural Logic of Late Capitalism. Durham: Duke University Press, 1991.
1 Малиновский Бронислав. Миф в примитивной психологии \\ Магия, наука, религия. М.: REFL-book, 1998. c. 92-144. Малиновский Бронислав. Магия, наука, религия \\ Магия, наука, религия. c. 19-92.
1 Мосс Марсель. Социальные функции священного. Спб: Евразия, 2000. Мосс Марсель. Очерк о даре \\ Общества. Личность. Обмен. М.: «Восточная литература» Ран, 1996. с. 83-222.
1 Барт Ролан. Эффект реальности // Ролан Барт. Избранные Работы. Семиотика. Поэтика. Москва: Прогресс, 1994, с. 392-400..
1 Бодрийяр Жан. Порядок симулякров. \\ Символический обмен и смерть. М.: Добросвет, 2000, с. 111-166.
1 Бадью называет этот поиск «страстью реального» (Badiou Alain. Le siecle. Paris: Seuil, 2002).
1 Жижек Славой. Добро пожаловать в пустыню реального. М.: Фонд научных исследований «Прагматика культуры», 2002, с. 11.
1 Ibid. с. 30.
1 Гоббс Томас. De cive \\ Сочинения в двух томах. Т.1 М.: Мысль, 1989, с. 284-303. Гоббс Томас. Левиафан \\ Сочинения в двух томах. Т.2 М.: Мысль, 1989, с. 63-108.
1 См., например, Адлер Альфред. О невротическом характере. СПб, М.: «Университетская книга» АСТ, 1997.
1 Фромм Эрих. Бегство от свободы. Минск: Поппури, 1998. с. 223-229.
1 Блум Хэрольд. Страх Влияния. Карта перечитывания. Екатеринбург: Издательство Уральского университета, 1998.
1 Фрейд Зигмунд. Анализ конечный и бесконечный. // Московский психотерапевтический журнал, 1996, № 2, с. 125-155.
1 Ельмслев Луи. Пролегомены к теории языка. с. 215—262.
1 Тайлор Эдуард Барнетт. Первобытная культура. М.: Издательство политической литературы, 1989. с. 18.
1 де Соссюр Фердинанд. Курс общей лингвистики. с. 16-25.
1 Поппер Карл. «Об облаках и часах». \\ Карл Поппер. Логика и рост научного знания. М.: Прогресс, 1983.
1 Ibid., c.
1 Гирц Клиффорд. «Влияние концепции культуры на концепцию человека». \\ Клиффорд Гирц. Интерпретация Культур. М.: РОСПЭН, 2004. с. 43-68.
1 Кант Иммануил. Критика чистого разума. М.: Мысль, 1994, с. 504-505.
1 Ibid. с. 84-98, 500-516.
1 Платон. Собрание сочинений в четырех томах. М.: Мысль, 1994, с. 295-299.
1 Рикер Поль. Герменевтика и психоанализ. \\ Поль Рикер. Герменевтика и психоанализ. Религия и вера. М.: Искусство, 1996, с. 6-81.
1 Ibid. с. 9.
1 Бинсвангер Людвиг. Бытие в мире: введение в экзистенциальную психаиатрию. М.: КСП+, СПб: Ювента, 1999. Экзистенциальная психология. М.: Эксмо-пресс, 2001. Ялом Ирвин.
Экзистенциальная психотерапия. М.: Класс, 1999.
1 Жижек Славой. Добро пожаловать в пустыню реального. с. 24-25.
1 Дильтей Вильгельм. Введение в науки о духе \\ Собрание сочинений. М.: Дом интеллектуальной книги, 2000. т.1, с. 279-400.
1 Шкловский Виктор. Тетива: О несходстве сходного. Советский писатель: Москва, 1970. с. 239.
1 Довлатов Сергей. Соло на ундервуде. Соло на ІВМ. СПб: Азбука, 2008. с.
