CC BY
195
УДК 94 (470.57)
ББК 63. 3 (2 Рос. Баш)
раздел ИСТОРИЯ
НАЦИОНАЛЬНАЯ ПОЛИТИКА ВРЕМЕННОГО СИБИРСКОГО ПРАВИТЕЛЬСТВА Багаутдинов Р. О.
В данной статье речь идет о национальной политике Временного Сибирского правительства по отношению к нерусским народам. Во время гражданской войны возникло несколько контрреволюционных правительств, и одно из таких правительств - Временное Сибирское правительство, которое вело жесткую национальную политику, и изложило свою позицию на государственном совещании в Уфе (8 — 23 сентября 1918 г.): «Не признавать правительство Алаш—Орды, Башкирии, тюрко-татар, а признавать только культурно-национальную автономию».
События гражданской войны всегда были предметом пристального научного и общественного внимания в силу их особой значимости в истории России. Установление власти большевиков сопровождалось многолетней и жестокой борьбой между сторонниками осуществления социалистического эксперимента и его противниками. Гражданская война - это также конфликт политических сил, экономических интересов социальных группировок. Поэтому в истории гражданской войны в России особое значение имеет внутренняя политика, в первую очередь - национальная, противостоявших друг другу режимов.
Во второй половине 1918-1920 гг. на окраинах России возникло несколько контрреволюционных правительств. Изучение исторического опыта деятельности контрреволюционных правительств позволяет решить некоторые важные задачи. Во-первых, определить, какие социальные, политические и экономические тенденции стремились реализовать контрреволюционные органы государственной власти. Во-вторых, понять, являлись ли они реальной альтернативой большевистской диктатуре. В-третьих, выявить факторы, обусловившие поражение лагеря «белых» в гражданской войне. Ответ на эти вопросы можно получить в ходе комплексного исследования, важной частью которого является анализ национальной политики белых правительств на востоке России [1].
Большинство возникших в годы гражданской войны контрреволюционных правительств просуществовало недолго и контролировало ограниченную территорию. Единственным исключением является политика правительств, располагавшихся в Омске (Западно-Сибирский комиссариат, Временное Сибирское правительство, Директория, и Российское правительство адмирала А.В.Колчака), которые постепенно объединили под своим контролем значительную территорию от Прикамья до Дальнего Востока. Именно на востоке России сложился главный центр антибольшевистских сил [2].
Временное Сибирское правительство в Омске, появившееся на свет при поддержке Сибирской областной думы (далее - СОД), заняло в нацио-
нальном вопросе, как и в вопросе о власти, позицию, отличную от позиции эсеровской Думы, более консервативную и более жесткую.
К лету 1918 г. в национальном движении обозначились различные варианты национального самоопределения [3]. Принцип национальнотерриториальной автономии отстаивался национальными движениями сравнительно моноэтнических территорий, в частности, казахской партией «Алаш», добившейся провозглашения II общеказахским съездом в Оренбурге в декабре 1917 г. территориальной автономии со своим правительством - «Алаш-Ордой» [4]. Буряты, алтайцы и хакасы создавали свою систему национального самоуправления на смешанном территориальноэкстерриториальном принципе. Пришлое нерусское население (национальные меньшинства) строило национальное самоуправление на принципах чисто экстерриториальной национально-культурной (иначе - национально-персональной) автономии [5].
Эти тенденции нашли отражение в программных установках сибирских областников: национальное самоопределение на основе территориальной и экстерриториальной автономии. На оформлении этой программы сказалось влияние эсеров, в 1917 г. активно включившихся в областническое движение. Однако полного единства в национальном вопросе среди областников не было. Поэтому в декларации СОД от 28 января 1918 г. имеется пункт о предоставлении национальным меньшинствам полной национально-персональной автономии, но нет положения о предоставлении территориальной автономии коренным народам Сибири.
Сибирское правительство заняло в национальном вопросе позицию, близкую январской декларации СОД (Сибирской областной думы), вскоре после своего возникновения опубликовав проект «Временного положения о культурной автономии национальностей Сибири». В этом документе Омское правительство заявляло, что оно не может признавать «избранные некоторыми национальностями комитеты (например, Алаш-Орда киргиз-кайсаков) органами национально-территориальной автономии, как вопрос, «затрагивающий сущность
Вестник Башкирского университета.2007..№1.
135
политического устройство Сибири», который может быть решён только Учредительным собранием Сибири. Тем самым Сибирское правительство давало понять, что все попытки самоопределения на основе национально-территориальной автономии до Учредительного собрания будут пресекаться [6].
Вместе с тем отдельным национальностям Сибири, составляющим не менее 10% местного населения, предоставлялась национально-культурная автономия (далее - НКА), а именно:1) право на создание учебных заведений всех уровней с преподаванием на родном языке; 2) право организации местных судов с подчинением их государственному суду; 3) равноправие местных языков в органах самоуправления тех местностей, где не менее 50% говорит на местном языке. Таким образом, делая уступки притязаниям в форме НКА, Сибирское правительство ограничивало её функции сферой школы, языка и судопроизводства. Не было в документе и указаний на такие классические признаки НКА, как экстерриториальность и добровольность вступления в автономное национальное сообщество. Признавая национальные комитеты «правомерными представительными органами по вопросам культурно-национальной автономии и местного самоуправления», правительство оставляло за собой право назначить правительственных комиссаров в местности, население которых притязает на НКА, отказывая тем самым в признании органов национального самоуправления субъектами права
[7].
В целом этот документ отразил существовавшие в рядах сторонников автономии Сибири разногласия между собственно областниками, представлявшими правую часть областничества, и эсерами.
В своей национальной политике Сибирское правительство расходилось не только с СОД, но и с другими областными правительствами, в частности, с Самарским Комучем, признавшим правительство Алаш-Орды.
Раздражение Омского правительство вызвало и то, что Комуч декларировал право на НКА не только народам Поволжья, но и признал «бесспорным» право на НКА тюрко-татар России. Национальное управление тюрко-татар России и Сибири признавалось Комучем временным органом национального самоуправления, обладающим публичноправовой властью. Правительство Вологодского восприняло этот акт Комуча как «вмешательство в отношения, складывающиеся на Сибирской территории», как нарушения прав сибирского правительство, и в ультимативной форме потребовало его отмены [8].
Жесткая позиция Сибирского правительство в национальном вопросе нашла отражение также на государственном совещании, проходившим в г. Уфе (8-23 сентября 1918 г.). Государственное со-
вещание было проведено с участием представителей существовавших тогда правительств и автономий восточной России, а именно: Комитета членов Всероссийского Учредительного собрания, Временного сибирского правительства, войскового руководства Иркутского казачества, Киргизского (Казахского) правительства Алаш-Орда, Временного правительства Туркестана и других. Башкирское правительство было представлено Ю. Бикбовым, А. Валидовым, А. Адигамовым, С. Мрясовым, Искандером Султановым, а также членами совещания - Гумером Терегуловым, Фатыхом Тухватул-линым и Г абдулахатом Фахретдиновым [9].
Главное внимание на совещании было уделено вопросу об организации всероссийской власти. В комиссии по его рассмотрению активно участвовал А. Валидов, который многократно выступал на заседаниях. А. Валидов отстаивал требование национально-территориальной автономии, иметь своего представителя в органе власти, создание чисто национальной армии, сохранение ее целостности и запрещение использовать эту армию по частям. Наконец, он настаивал на том, чтобы члены правительства не занимались партийной деятельность [10].
Несмотря на различные споры, Сибирское правительство изложило свою позицию - «не признавать правительства Алаш-Орды, Башкирии, тюрко-татар, а признавать только культурнонациональную автономию».
После долгих дебатов совещание приняло постановление: «Вручить всю полноту верховной власти на всем пространстве государства Российского Временному всероссийскому правительству в составе 5 лиц: Н. Д. Астрова, генерал-лейтенанта В. Г. Болдырева, П. В. Вологодского и
Н.В.Чайковского». Н.Астрова и Н.Чайковского заменили В. А. Виноградов и В. М. Зензинов. Правительство получило название «Уфимской директории» [11].
Всероссийское Временное правительство (Уфимская директория), в национальном вопросе приняло программу, сочетающую территориальный и экстерриториальный подходы. Предполагалось устройство «освобождающейся России на началах признания за её отдельными областями прав широкой автономии, обусловленной как географическим и экономическим, так и этнологическим признаками, предлагая окончательное установление государственной организации на федеративных началах Учредительным собранием». За национальными меньшинствами, не занимающими определённой территории, предусматривалось право на «культурно-национальное самоопределение» [12].
Директория во имя централизации власти устранила все областные правительства, в том числе Комуч, Сибирское правительство, Алаш-Орду, и добилось самороспуска СОД. Затем пришёл черёд и
Директории: в ночь с 17 на 18 ноября 1918 г. лидеры Директории Авксентьев и Зензинов были арестованы, а утром Совет министров провозгласил верховным правителем России Колчака [13].
Надо признать, что Уфимская Директория оказалось слишком слабой коалицией и не смогла возглавить антибольшевистское движение. Недаром в дальнейшем она была свергнута Колчаком. Все это оказало прямое воздействие и на ход башкирского национального движения - сторонника «демократической контрреволюции». К тому же Уфимская Директория четко не определила своего отношения к национальным и областным правительствам, ограничившись принятием постановления о возможности передачи областными правительствами всех функций, присущих верховной власти, Временному Всероссийскому правительству, как только оно того потребует. Тем самым Директория, хотя и не пошла на ликвидацию существующих национальных правительств, допускала вероятность установления диктатуры или полного единовластия [14].
Надо сказать, что А. В. Колчака больше всего волновала проблема межнациональных взаимоотношений. В основе его политики лежала идея сохранения «единой и неделимой» России. И здесь Колчак явно проявлял консерватизм, который мешал консолидации антибольшевистских сил в стране. Так, он не признал независимости Финляндии, признанной правительством Ленина. Колчаку хватило духа признать лишь независимость Польши. В
целом же практическое решение национального вопроса, «внутренней автономии» для малых народов Урала и Сибири - казахов, башкир и других -откладывалось правительством Колчака до созыва Учредительного собрания. Колчак долго и упорно боролся с местными национальными центрами («правительствами»), преследовал их представителей. Потом, правда, вынужден был пойти на некоторые уступки - признание права их на определенную автономию. В результате военнонациональные формирования скорей не помогали, а противодействовали Колчаку, даже частью переходили на сторону красных, как это случилось с башкирскими частями в феврале 1919 г. Национальная политика, проводимая Колчаком, к сожалению, не отличалась гибкостью, не учитывала состояние бывшей Российской империи на период Гражданской войны. В то же время большевистское правительство много и охотно декларировало по национальному вопросу, формально предоставляло народом автономии, даже независимость [15].
В целом правительство Колчака открыто провозгласило великодержавную политику непризнания национальных и областных автономий и заявило, что будет ещё более настойчиво проводить начатый Директорией курс на полную ликвидацию Башкирского правительства и его войска. Таким образом, колчаковский «государственный переворот» 18 ноября 1818 г., по существу сделал беспер -спективной надежду башкир, сражавшихся в рядах белых, на сохранение автономии.
ЛИТЕРАТУРА
1. Рынков В. Экономическая политика контрреволюционных правительств Сибири (вторая половина 1918-1919г.). Автореф. дисс. ... канд.ист.наук. М.; Новосибирск, 1998. С. 3
2. Там же. С.4.
3. Нам Н.В. Национальная политика Временного Сибирского правительства // Вопросы историографии истории и археологии. Омск, 1996. С. 78.
4. Аманжолова Д.А. Казахский автономизм и Россия. История движения Алаш. М., 1994. С. 105 - 106.
5. Нам Н.В. Указ. соч. С.79. См. также: Василевский В.И. Забайкальская белая государственность в
1918-1920 годах: Краткие очерки истории. Чита, 2000. С. 92, 93,94,96.
6. Нам Н.В. Указ. соч. С. 79.
7. Там же. С. 80.
8. Там же. С. 81.
9. Касимов С.Ф. Автономия Башкортостана: становление национальной государственности башкирского народа (1917-1925 гг.). Уфа, 1997. С. 105. См. также: Юлдашбаев Б.Х. Новейшая история Башкортостана / Для учителей. Уфа, 1995. С. 56.
10. Касимов С.Ф. Указ. соч. С. 105.
11. Там же. С. 106. См. также: Национально-государственное устройства Башкортостана (1917 - 1925 гг.). Документы и материалы: В 4 т. / Авт.-сост. Б.Х. Юлдашбаев. Т. 2. Ч. I. Уфа, 2002. С.329 - 330.
12. Нам Н.В. Указ. соч. С. 81.
13. Омский историко-краеведческий словар. Исторические портреты Хранители памяти. Памятники истории и культуры. События, связаннын с историей Омского Прииртышья. М., 1994. С. 45.
14. Кульшарипов М.М. Башкирское национальное движение (1917 1921 гг.). Уфа, 2000. С. 181.
15. Плотников И.Ф. Александр Васильевич Колчак: исследователь, адмирал, Верховный правитель России. М., 2002. С. 138.
Поступила в редакцию 12.10.2006 г.
