CC BY
151НАЦИОНАЛЬНАЯ ПОЛИТИКА КИТАЯ В ОТНОШЕНИИ МОНГОЛЬСКИХ
НАРОДОВ1 Балдано М.Н.
БалданоМарина Намжиловна — доктор исторических наук, профессор, главный научный сотрудник,
координатор, отдел истории, этнологии и социологии, Институт монголоведения, буддологии и тибетологии Сибирское отделение Российская Академия наук, г. Улан-Удэ
Аннотация: в статье рассматривается национальная политика Китая в отношении к монгольским народам: чахарам, баргутам, дагурам, бурятам и другим со времени образования Автономного района Внутренняя Монголия до окончания «культурной революции». Автором прослежены основные этапы взаимодействия между властями Китая и правительством АРВМ, показана эволюция национальной политики касательно малых народностей.
Ключевые слова: Китай, Внутренняя Монголия, Конституция, автономия, правительство, миграции, политика «большого скачка», «культурная революция».
Современный Китай - унитарное государство, построенное на централизованных началах с полиэтничным составом населения. Основной закон страны - Конституция КНР - устанавливает проведение в жизнь принципа самоуправления органами национально-территориальной автономии (раздел 6, статьи 112-122) [1]. В соответствии с конституционными нормами органы самоуправления имеют право разрабатывать и принимать местные законы, управлять местными финансами, организовывать местные отряды по охране общественного порядка, а также использовать один или несколько общеупотребительных языков и письменностей, распространенных на национальной территории (раздел 6, ст. 122). Принцип равноправия всех национальностей страны установлен в преамбуле к Конституции КНР. Государство гарантирует законные права и интересы национальных меньшинств, запрещает дискриминацию и гнет в отношении любой национальности и действия, направленные на подрыв сплоченности национальностей и их раскол. В отдельную статью выделена обязанность «защищать единство Родины и сплоченность всех национальностей страны» (ст. 52). В Конституции КНР подробно изложены основные права национально-территориальных автономий на издание положений об автономии и отдельно действующих местных законов, учитывающих специфику развития национальностей.
В Конституции КНР (ст. 114) утверждено право занятия руководящих должностей в национально-территориальной автономии гражданами тех национальностей, которые осуществляют национально-территориальную автономию на данной территории. Это целиком относится к монгольским народам, национальная политика по отношению к которым прошла сложную эволюцию. В данной статье речь пойдет о национальной политике Китая по отношению к монголам со времени образования АРВМ до окончания «культурной революции».
Несколько слов об истории проблемы. С XIII в. до начала XX в. Внутренняя Монголия играла весомую роль в политической и торговой жизни севера китайской империи. Китайская политика в этот период существенно менялась - от умиротворения северного соседа до полного подчинения территории китайскому правительству. В Цинской империи произошло разделение монгольской территории на Внешнюю и Внутреннюю. Происходило интенсивное включение Внутренней Монголии в политическую и экономическую систему Цинской империи. На протяжении веков Внутренняя Монголия сохраняла свою политическую значимость для Китая. После Синьхайской революции на территории Внутренней Монголии началось национально-освободительное движение, которое привело к появлению автономного района.
В 1947 г. на территории Внутренней Монголии находились административные образования: Автономное правительство Внутренней Монголии, провинции Суйюань, Жэхэ, Чахар, Синъан (Хинган) и западный аймак Алашань. В октябре 1949 г. была создана Китайская Народная Республика. Тогда же по решению КПК провинция Синъан (Хинган) в качестве аймака стала частью АРВМ. С этого времени территория Внутренней Монголии - интегрированная часть Китая, в которой проживают монгольские народы: чахары, баргуты, дагуры, ордосцы, буряты и некоторые другие. Общая доля монгольских этносов в населении автономного района едва превышает 17%, тогда как ханьцы составляют более 79% населения [2, с. 98]. По решению автономного правительства Внутренней Монголии, в январе 1948 г. Хулунбуирская
1 Работа выполнена при финансовой поддержке Российского Научного Фонда «Монгольские народы: исторический опыт трансформации кочевых сообществ Азии». Проект №14-18-00552.
40
автономная область была включена в состав АРВМ на правах аймака [3, р. 200]. После 1949 г. границы Внутренней Монголии вновь подверглись трансформациям в связи с реализацией целого ряда политических проектов КНР по отношению к нацменьшинствам.
Значительной трансформации подверглась и сама Внутренняя Монголия: в городах торговля заменила традиционный кочевой образ жизни, кроме того, южно-монгольские князья были глубже включены в систему коррупционных отношений с цинской администрацией. При этом остро стояла проблема взаимоотношений монголов с ханьскими переселенцами. До 1947 г. переселенцы, не имевшие собственного земельного надела во Внутренней Монголии, в основном работали на монгольских князей и скотоводов, формируя иерархичность в этнических отношениях. С образованием АРВМ ханьские мигранты стали требовать равного распределения земель и собственности и передачу их ханьцам и монголам. Это было негативно воспринято монгольским обществом [4, р. 541].
Перед правительством Внутренней Монголии и КПК встала задача по разрешению данной проблемы. Сигналом для проведения политических решений в регионе являлось то, что в июле 1947 г. во Внутренней Монголии началось активное наступление Народно-освободительной армии Китая (НОАК) на войска Гоминьдана [5, с. 204].
В октябре 1947 г. началась аграрная реформа, в основном завершенная к июлю 1948 г. Земли попадали под юрисдикцию правительства Внутренней Монголии и принадлежали монгольскому народу, т.е. был заложен принцип коллективной собственности монголов. Несмотря на распределение экспроприированных земель между ханьцами и монголами осуществлялось не на равных условиях: 80% земель получили монголы, 20% - ханьцы. Более того, монголам разрешалось нанимать ханьцев на работу, а также сдавать землю в аренду [6, с. 100].
Проведение аграрной реформы было связано с освобождением Внутренней Монголии от войск Гоминьдана. Реформа помогла КПК во Внутренней Монголии распространить свое влияние на весь регион. Одной из главных нерешенных проблем во Внутренней Монголии по-прежнему оставалась напряженность в отношениях между монгольским и ханьским населением.
Политика автономного правительства в период с 1947 по 1952 гг. была сконцентрирована на решении проблем монгольского общества, связанных с развитием начального и среднего образования, здравоохранения и увеличения рождаемости. В этот период произошли существенные политические изменения, которые касались не только КНР, но и АРВМ. С усилением центрального правительства происходило и усиление местного правительства Внутренней Монголии в главе с Уланху. В это время правительство Уланху проводило относительно самостоятельную политику социально-экономических преобразований региона. Монгольскому лидеру удалось сформировать высший управленческий аппарат Внутренней Монголии, усилив власть национальной элиты. Уланху и КПК удавалось поддерживать политические отношения, основанные на паритете, так как новое китайское правительство в Пекине опасалось потерять поддержку в лице монгольского народа и его элиты [7].
В течение первой пятилетки (1952-1957) политические взаимодействия между Пекином и АРВМ претерпели видимые изменения. Главной причиной смены отношений стала форсированная индустриализация АРВМ, сопровождавшаяся увеличением потока мигрантов в регион. Переселения были составляющей частью политики Пекина в отношении Внутренней Монголии. Миграция ханьского населения, с одной стороны, способствовала экономическому развитию Внутренней Монголии, с другой, - оказывала негативное влияние на традиционное хозяйство и монгольское общество в целом. Поэтому она стала причиной межэтнической напряженности в регионе.
XX в. для Китая ознаменовался не только распадом империи, но и переходом от традиционного общества к индустриальному. Видная роль в этом процессе принадлежала Внутренней Монголии, что определялось его обширной ресурсной базой. На этой территории был получен первый опыт индустриализации неханьского общества, актуальность которого определяется значимостью изучения встраивания монгольского традиционного образа жизни в китайский модернизационный процесс [8, с. 17].
В 1953 г. началось строительство крупного предприятия по производству железа - в западной части Суйюани, г. Баотоу. В середине 1950-х гг. началось возведение железной дороги, которая должна была связать металлургическое предприятие и горы Дацин и Баянобо, в районе которых шел процесс добычи угля. Развитие новых железных дорог стало необходимым условием для развития Внутренней Монголии. В 1954-1955 гг. к АРВМ были присоединены территории соседних провинций. В 1954 г. произошла реорганизация территории. Хулун-Нонийский и Хинганский аймаки образовали Хулунбуирский аймак с центром в городе Хайлар, который вошел в состав АРВМ.
Индустриальное развитие Внутренней Монголии способствовало привлечению трудовых ресурсов, среди которых была высока доля специалистов. В 1953 г. была проведена Всекитайская перепись, по итогам которой во Внутренней Монголии насчитывалось 6100104 человек. Китайское население в основном концентрировалось в районах верхнего течения Ляохэ, в районе г. Хайлар, Улан-Хото. В середине 1950-х гг. во Внутреннюю Монголию был организован поток трудовых
41
мигрантов, в основном из южных провинций [9]. Бурное развитие получили ключевые отрасли промышленности - металлургия, добыча полезных ископаемых, машиностроение, химическая промышленность, что позволило повысить уровень жизни горожан Внутренней Монголии и способствовало развитию инфраструктуры региона в целом. Автономный район Внутренняя Монголия получил не только геополитическую, но и стратегическую значимость.
В период политики проведения «большого скачка» Внутренняя Монголия оказалась в сложной ситуации. В условиях завершения коллективизации и резкого снижения производительности сельского хозяйства властям АРВМ пришлось распределять ресурсы, а ханьской элитой был поставлен вопрос о самом существовании автономного региона. Правительству Уланху удалось сохранить стабильность и целостность АРВМ.
С образованием КНР и началом форсированной индустриализации со стороны Пекина была сделана попытка взять под контроль политическую элиту АРВМ. Центральное правительство оказывало политическое давление на Уланху и его сподвижников, пытаясь ослабить власть национальной элиты АРВМ. Но благодаря опыту монгольского лидера, попытки Пекина повлиять на политическую обстановку во Внутренней Монголии не имели успеха. Если на этапе создания АРВМ (1947-1952) Пекин шел на уступки и сохранял паритет в отношениях с монгольскими властями, то в период первой пятилетки и «большого скачка» (1952-1965) начал жестко диктовать свои условия. Как результат, осложнилась межэтническая ситуация. Монгольские скотоводы вынуждены были покидать земли в связи с коммунизацией аграрного сектора. Многие пастбища ханьцы пытались приспособить под земледелие, что привело к экологическим проблемам в регионе и вызвало волну недовольства среди монгольских скотоводов. К концу 1956 г. в АРВМ были практически завершены не только демократические, но и социалистические преобразования, которые, в частности, предусматривали создание кооперативов.
Выступления общественных деятелей АРВМ весной 1957 г. с критикой национальной политики КПК привели к жесткой ответной реакции. КПК обвинила их в местном национализме, назвав его одной из главных опасностей. Вслед за этим последовали репрессии.
Позже в ходе начавшейся политики «большого скачка» был взят курс на слияние национальностей. Как отмечали некоторые китайские идеологи, поскольку в коммунах трудятся люди разных национальностей, то отношения между ними становятся отношениями между членами коммуны и, следовательно, рамки национального вопроса будут постепенно сужаться вплоть до полного его исчезновения. Как писала в марте 1960 г. газета «Синьцзян жибао», «это слияние является марксистской и коммунистической ассимиляцией. Кто выступает против такой ассимиляции, тот выступает против социализма и коммунизма, против исторического материализма» [10, с. 68]. В отношении религии КПК провозгласила принцип свободы религиозных верований. Но на практике ситуация отличалась от декларируемых принципов. С 1951 г. КПК начинает устанавливать контроль над деятельностью религиозных организаций и общин, создавая управления по делам религии. Неханьское духовенство было обязано выполнять распоряжения этих управлений, в частности, способствовать «чистке духовенства от контрреволюционных элементов, разоблачать и критиковать империализм, осуществлять воспитание верующих в духе сплочения вокруг политических установок КПК и т.д.» [11, с. 93].
Самым трагичным временем стал период с 1966 по 1976 гг. Внутренняя Монголия понесла огромные экономические убытки, промышленные отрасли были полностью парализованы. Рабочие заводов подвергнуты допросам и проверкам, их вынуждали участвовать в политических митингах и демонстрациях. Значительные потери среди монгольского населения произошли в связи с введением военного положения в городах Внутренней Монголии. Армия производила «зачистки», что приводило к многочисленным жертвам среди мирного населения. Больше половины территории автономного района была отторгнута с целью ослабления политической элиты и предотвращения совместных выступлений населения. Монгольская элита была смещена со всех властных постов. Конфронтация между ханьским и монгольским населением, вызванная конфискацией земель у скотоводов и передачей земледельцам, усилилась. В некоторых районах проходили столкновения между ханьцами и монголами. Нерациональное природопользование привело к ухудшению экосистемы региона -опустыниванию, нехватке водных ресурсов. В некоторых районах Внутренней Монголии сложились условия, близкие к экологической катастрофе. Это стало причиной сокращения пастбищных земель и поголовья скота у монголов-скотоводов.
В этот период произошло ухудшение политических отношений между Пекином и АРВМ, разногласия приобретали форму жесткого противостояния. В период «большого скачка» КПК были предприняты шаги по «чистке» политических кадров Внутренней Монголии, касавшиеся преимущественно монголов. Во время «культурной революции» политика Центрального правительства в конечном итоге привела к замене в АРВМ монгольской элиты на ханьскую. В период
«культурной революции» в КНР официально отрицалось «существование при социализме наций и национального вопроса» [12].
Однако следует отметить, что в это время правительство Китая, по крайней мере, не ограничивало рождаемость в национальных районах, в том числе и во Внутренней Монголии. В проекте Мао Цзэдуна «Основные положения развития сельского хозяйства КНР на 1956-1967 годы» было отмечено, что «за исключением районов проживания национальных меньшинств, во всех густонаселенных районах пропагандировать и распространять мероприятия по ограничению деторождения, поощрять плановое деторождение» [13].
Политика «большого скачка» не могла не отразиться на национальном образовании. В период «культурной революции» были закрыты все институты национальностей, а в школах языком обучения стал китайский. Впоследствии газета «Жэньминь жибао» писала: «.. .множество национальных школ в Автономном районе Внутренняя Монголия было уничтожено, большое количество книг на национальном языке было сожжено. учителя не осмеливались говорить на монгольском языке, опасаясь, что их причислят к национальным раскольникам» [14, с. 6].
Культурная революция стала бедствием для всего населения Китая, но именно неханьские народы пострадали от нее в большей степени. Начало нового периода в национальной политике Китая связано с III пленумом ЦК КПК 11-го созыва, на котором была отвергнута установка на слияние национальностей, национальный вопрос перестал трактоваться как классовый, был признан ошибочным перенос центра тяжести борьбы с великоханьским шовинизмом на борьбу с местным национализмом. Принцип равноправия национальностей был подтвержден в новой Конституции КНР 1982 г. и Законе КНР о районной национальной автономии 1984 г. В своем развитии национальная политика КПК прошла разные этапы. Но главная цель оставалась неизменной - сохранять национальные районы в качестве неотъемлемой части территории КНР.
Список литературы
1. Конституция КНР в редакции 11.03.2018. [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://chinalaw.center/constitutional_law/china_constitution_revised_2004_russian/ (дата обращения: 25.11.2018).
2. Балдано М.Н. Трансформация политико-административного устройства территории Внутренней Монголии после Синьхайской революции // Известия Иркутского государственного университета. Серия «История», 2015. Т. 13. С. 92-100.
3. Lattimore O. The Lines of Cleavage in Inner Mongolia. Pacific Affairs. Vol. 10. № 2 (Jun., 1937).
4. Bulag Uradyn E. From Inequality to Difference: Colonial Contradictions of Class and Ethnicity in Socialist China // Cultural Studies. № 14 (3/4), 2000. P. 531-536.
5. БогословскийВ.А., МоскалевА.А. Национальный вопрос в Китае (1911-1949). М.: Наука, 1984. 263 с.
6. Мажинский C.B. Особенности проведения аграрных преобразований коммунистической партией Китая во Внутренней Монголии в период с 1947 по 1949 гг. // Вестник Томского государственного университета. История. 2013. № 6(26). С. 100-102.
7. Мажинский С.В. Социально-экономическое и политическое развитие Внутренней Монголии в контексте модернизации Китая (1911-1976 гг.). Автореф. дис. канд. ист. наук. Томск, 2014. 23 с.
8. Мажинский С.В. Индустриальное развитие и миграционные процессы в Автономном Районе Внутренняя Монголия в годы первой пятилетки (1952-1957 гг.) // Вестник Томского Государственного Университета. 2014. № 1. С. 67-70.
9. Ордынская Ю.В. Освоение территории Внутренней Монголии - путь от китайской колонии до промышленного центра // [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://ipi1.ru/images/PDF/2016/46/osvoenie-territorii-vnutrennej.pdf/ (дата обращения: 12.11.2018).
10. Рахимов Т.Р. Великоханьский шовинизм Пекина в национальном вопросе / Т.Р. Рахимов, Н.А. Тешилов // Проблемы Дальнего Востока, 1974. № 2. С. 90-97.
11. Национальный вопрос в КНР (1949-1994) / А.А. Москалев, Д.А. Жоголев, Е.В. Пузицкий, Т.В. Лазарева // Информационный бюллетень РАН. М.: изд-во ИДВ РАН, 1996. 183 с.
12. Делюсин Л.П. Дэн Сяопин и реформация китайского социализма. М.: «Муравей», 2003. 203 с.
13. Основные положения сельского хозяйства КНР на 1956-1967 гг. // Прилож. к журналу «Дружба», 1957. № 7. С. 11-15.
14. Жэньминь жибао. 1979. 27 ноября. Цит. по: Буяров Д.В. Национальная политика Китая в конце 1950-х - конце 1970-х гг. // Историческая и социально-образовательная мысль. Т. 8. № 1/1, 2016. С. 39-43.
