CC BY
21
ства уравнивают с Богом. Он воспринимает мир как систему менеджмента, где он руководитель определенного звена и живет с подсознательным страхом кары свыше за плохие поступки, несмотря на то, что прошли уже сотни и тысячи лет, и пришло понятие богочеловека. «Можно сказать, что христианство впервые полностью раскрыло смысл богоподобия и богосродства человека, постигло всю значительность этой идеи и вытекающие из нее следствиям...> Это решающее открытие, в конце концов, прямо содержится в центральном догмате христианской веры в Бога как «отца». «Отец» есть не только любящее существо, на покровительство которого мы можем положиться, «Отец» есть именно отец - существо, от которого мы произошли, которому мы сродни, к «дому» которого мы принадлежим и «царство» которого нам уготовано от века» [4, с. 195]. Проблема донесения до человека христианских догм осложнена тем, что в настоящее время авторитет церкви катастрофически падает. Люди не доверяют священникам, видя откровенную коммерциализацию «святого» и нередко недостойное поведение служителей. В большинстве школ родители отказались от изучения какой-либо отдельной религии, выбрав общий курс ознакомления с различными религиями. И, тем не менее, в вере нуждаются не меньше, чем ранее. Эта потребность в духовной жизни используется различными сектами. В последнее время на рынок «духовных услуг» выходят так называемые «ведические» центры, спекулирующие на якобы древних ведических знаниях, имеющие, как правило.
рекламную заставку в виде обучения йоге и здоровому образу жизни. Возможно, популяризация и введение в обязательную программу философского наследия заполнит эту духовную пустоту. Но это должен быть очень адаптированный к восприятию современного ребенка и их родителей подход и особая подготовка преподавателей для воспитания мировоззрения современного индивида. Основная задача - показать еще в начале пути те этапы жизни, которые ребенку предстоит пройти, и объяснить всю важность каждого из них.
Литература
1. Ильин И. Путь к очевидности. - М.: ACT, 2007. -221 с.
2. Липовецки Ж. Эра пустоты. Эссе о современном индивидуализме. - СПб.: Владимир Даль, 2001. - 331 с.
3. Рыбакова II.А. Феномен старости. - N1., 20U0. -169 с.
4. Франк С. С нал* и Бог. - М: ACT, 2007. - 380 с.
5. Фромм Э. Здоровое общество / пер с англ. Т.Башкетовой. - М.: ACT, 2006. - 539 с.
6. Comparative Anomie Research: Hidden Barriers - Hidden Potential for Social Development / P.Atteslander, B.Granshow, J.Western (eds.) ' Swiss Academy for Development. - Aldershot; Brookfield, USA; Singapore; Sydney: Ash-gate, 1999. - 461 c.
Меднис Наталья Вольдэмаровна, кандидат философских наук, доцент Калининградского государственного технического университета, г.Калининград, e-mail: natalymednis@gmail.com. Mednis Natalia Voldemarovna, candidate of philosophical science, associate professor, Kaliningrad State Technical University, Kaliningrad, e-mail: natalymed-nis@gmail.com.
УДК 115+164.02+612.833 © K.C. Мочалов
НАСТОЯЩЕЕ ВРЕМЯ В ЗНАКОВОЙ СИСТЕМЕ УСЛОВНОГО РЕФЛЕКСА: МЕХАНИЗМ ЕГО СТАНОВЛЕНИЯ И РОЛЬ В ОРГАНИЗАЦИИ СТРУКТУРЫ ЗНАКА-СИГНАЛА
В качестве механизма приведения событий к формату настоящего времени используется принцип симуль-танирования, реализация которого преобразует последовательные процессы, участвующие в формировании условного рефлекса в структуре знака-сигнала в одновременную симультанную «идеализированную» форму. Настоящее время, с одной стороны, симулътанно объединяет в знаке-сигнале отдельные «идеализированные» стороны рефлекторной деятельности, придавая им действенную силу; с другой — адекватно разделяет их посредством воплощения на разных уровнях, образованных парадоксальной структурой настоящего времени.
Ключевые слова: знак сигнач, условный рефлекс, настоящее время, симулыпанирование, децентрация.
K.S. Mochalov
THE PRESENT IN THE SIGN SYSTEM OF CONDITIONED REFLEX: MECHANISM OF FORMATION AND ITS ROLE IN THE ORGANIZATION OF STRUCTURE OF THE SIGN-SIGNAL
In the formation of the sign-signal's structure of the conditioned reflex the principle of simultaneous perception that transforms successive events into «idealized» form of the present is considered. The present, on the one hand simulta-
neously integrates some «idealized» components of reflex activity, giving them an effective force, on the other separates them by means of embodiment at different levels formed by the paradoxical structure of the present. Key words: sign, signal, reflex, the present, simultaneous perception, decentration.
Необходимой основой для понимания сущности условно-рефлекторных процессов являются исследования по физиологии высшей нервной деятельности И.П. Павлова [7]. В них раскрывается, как многочисленные агенты действительности превращаются в условные раздражители определенной рефлекторной деятельности, сигнализируя будущие безусловные раздражители как подкрепляющие факторы. Очевидно, что для осуществления будущего подкрепления условные сигналы должны качественно представлять отдельные стороны природы безусловного раздражителя, посредством воплощения определенных его свойств - то есть, по сути, играть роль знаков.
Исходя из наиболее общего понимания знака как явления, отображающего в себе содержание других событий, можно сказать, что условный раздражитель контрастно обнаруживает свою знаковую природу, в первую очередь, выступая заместителем безусловного раздражителя. Например, свет как бы становится заменителем пищи [7].
Становление знаковой системы условного рефлекса представляет собой сложное причинно-следственное изменение взаимоотношений организма и среды [10]. Началом этих изменений является практическое воздействие организма на безусловный раздражитель, вследствие чего «идеализируется» его способность причинять деятельность. Эта способность при овладении раздражителем не исчезает полностью, а «снимается». При формировании условного рефлекса «идеализированные» причиняющие свойства безусловного раздражителя с «конца» деятельности в безусловном рефлексе «перебрасываются» на «начало», становясь основным содержанием знака - условного сигнала. Поэтому в условном рефлексе деятельность регулируется посредством носителя «идеального» - знака; эта деятельность направлена на цель - овладение безусловным раздражителем, превращение его в подкрепление [10].
При этом следует подчеркнуть, что реализация сигнальной функции формирует ответ не на события прошлого, а на события актуальные и значимые для организма. Это события настоящего и будущего времени по достижению подкрепления. Поэтому условный сигнал должен воплощать «прошлый» по природе раздражитель в актуальном формате настоящего времени,
что придает явлениям характер реально воспринимаемых факторов.
В опубликованных ранее работах при рассмотрении становления условных раздражителей как знаков мы использовали принцип так называемого симультанирования [6]. Он представляет собой преобразование последовательного (сукцессивного) психического процесса в одновременные (симультанные) целостные психические конструкции настоящего времени. В широком плане этот принцип получил освещение рядом авторов при анализе взаимоотношений временных и пространственных компонентов в структуре образов [2, с. 5].
Вопрос о взаимоотношениях пространственных и временных компонентов в психических конструкциях непосредственно стыкуется с философскими представлениями о единстве проявления времени и пространства.
Характеристика вещей во времени, в их непрерывном становлении и постоянной текучести, в частности в воззрениях Гераклита, еще во времена античности подготавливала основу для вопроса о возможностях познания, в первую очередь органами чувств. Как можно правильно постигать мир, если в нем все постоянно ускользает и становится другим, увлекаемое «геракли-товым потоком»? В этой связи, как хорошо известно, в философии Платона познанием истинного и неизменного, неподвластного времени являются идеи в противовес неустойчивым и постоянно изменяющимся вещам.
Отсюда можно видеть, что для осуществления полноценного процесса познания вещи и отображаемые знаками объекты должны иметь не перетекающую, а однозначную, в определенном смысле инвариантную временную характеристику. В этой связи должны быть и определенные механизмы, которые как бы «останавливали», «кристаллизовали» временную динамику.
Структурами, которые способны фиксировать одномоментно результат временных изменений, являются, прежде всего, пространственные конфигурации, в которых осуществляется «схватывание» временной текучести в устойчивое состояние. Следовательно, осуществляется и переход, трансформация временных величин в величины пространственные. В частности, А.Бергсон пишет: «...устанавливая порядок в последовательности, мы тем самым превращаем ее в одновременность и проецируем в пространство» [1, с. 94].
Наиболее детальную разработку принцип си-мультанирования получил в работах Л.М. Век-кера. Процесс формирования любого психического образа (зрительного, слухового и др.) в его концепции представляет собой эффект перехода временного ряда в целостно-пространственную симультанную структуру [2]. В частности, это положение выразительно демонстрируют эксперименты по пассивному осязанию, в которых контур воспринимаемого предмета последовательно обводится по соответствующему участку кожной поверхности испытуемого. При этом возникает «... временной ряд последовательно нанизывающихся друг на друга элементарных тактильных ощущений», траектория перемещения которых преобразуется в поверхность или контур пространственных объектов [2, с. 535].
По Л.М. Веккеру переход временных компонентов в пространственные первоначально опосредствуется формированием временной си-мультанности, которая затем трансформируется в симультанность пространственную. К этому должны существовать определенные предпосылки. Они могут быть выяснены из исследования самого феномена психологического времени, природа которого в высшей степени обнаруживает свою парадоксальность.
Так, если в физическом времени последовательно развертывающиеся процессы исключают одновременность (то, что последовательно - не одновременно), то в субъективном времени параметры последовательности, длительности и одновременности формируют единую комбинацию [2].
В некоторых философских работах указанные черты парадоксальности феномена времени определяются, в первую очередь, в представлениях о так называемом «кажущемся», психологическом настоящем. В соответствии с ними субъективное настоящее - это не математическая точка, а целостно-непрерывный участок, в который включаются и прошлое и будущее.
В теоретическом отношении истоки такого понимания уже имеются во взглядах Аристотеля. Суть рассматриваемого настоящего ясно определяется в сравнении Дж.Уитроу времени сознательного опыта с движущейся линией, в которой восприятие изменения хотя и обнаруживается в виде последовательности событий, но также требует в нашем сознании их одновременного присутствия [9]. Экспериментальным подтверждением парадоксальности настоящего времени являются, в частности, опыты В.Вундта с применением метронома. В них констатирована способность к осознанию определенного чис-
ла последовательных ударов как данных целиком [3].
Необходимым условием для превращения последовательных событий в одновременные является объединение их в пределах временного ряда, распространяющимся на него диапазоном настоящего. Например, для осуществления процесса симультанирования в выше указанных опытах по формированию тактильных образов [2] необходимо, чтобы на момент окончания последовательного перемещения элементов контора предмета все предыдущие последовательные взаимодействия удерживались в едином временном ряду.
После рассмотрения сути принципа симультанирования и парадоксальных черт настоящего времени изложим основные положения нашей гипотезы.
Восприятие новых стимулов небезразлично для организма, оно вызывает ориентировочный рефлекс «что такое?», по терминологии И.П. Павлова [7]. Он заключается в системном психофизиологическом ответе, который экстренно исключает текущие виды деятельности и в поведенческом отношении проявляется в сосредоточении восприятия на стимуле. Животное при этом поворачивается к раздражителю, принимает характерную позу, настраивает органы чувств с целью выяснения и оценки значимости воздействующего явления. По нашему предположению, в момент подачи индифферентного раздражителя в психическом плане организуется ось настоящего времени определенной длительности. Если далее следует безусловный раздражитель, то ось настоящего, точкой отсчета которой является индифферентный раздражитель, распространяется и на момент подачи безусловного раздражителя. Таким образом, взаимодействие условного и безусловного раздражителей охватывается сферой целостно-непрерывного настоящего времени. Реализация механизмов овладения безусловным раздражителем раскрывает его природу: определяются и «идеализируются», в первую очередь, свойства раздражителя как причины и цели деятельности. Однако в сферу овладения безусловным раздражителем, которая охватывается участком настоящего, теперь включаются не только стандартные средства, но и события, предшествующие ему, - действие индифферентного раздражителя и новые формы инструментальных реакций. По Ходу достижения подкрепления сукцессивные - последовательные реальные события «снимаются» и трансформируются в «идеальную» единую одновременную - симультанную интеграцию и «перекидываются» в знак - сигнал. При актуа-
лизации знака-сигнала, его «идеализированное» содержание выступает в формате настоящего времени, и реализует весь комплекс поведенческих реакций по достижению будущего подкрепления.
Этапы, которые предшествуют и способствуют достижению подкрепления, превращают индифферентный раздражитель в знак-сигнал. Знак-сигнал становится носителем преобразованных во времени событий - в симультанном виде, заключая «историю» формирования условной связи.
В системе взглядов Л.М. Веккера, принцип временных преобразований и его основа в виде парадоксальной организации психологического времени пронизывают общей закономерностью всю иерархию явлений психической реальности, начиная от элементарного уровня ощущения до высших сфер мышления и интеллекта. Осуществляющиеся на каждом уровне временно-пространственные преобразования приводят к повышению адекватности и объективности отображаемых объектов. Применительно к этой мысли Л.М. Веккером анализируется эмпирико-теоретический материал школы Ж.Пиаже и в особенности его представление об эгоцентризме допонятийного мышления [2].
Эгоцентризм заключается в фиксированно-сти, «привязанности» отображения свойств и отношений к системе отсчета, начало которой находится в самом субъекте. Явление эгоцентризма находит выражение в преобладании своей собственной точки зрения и игнорировании других точек зрения, что самим человеком не замечается. В частности, ребенок правильно указывает на свою правую руку, однако путает отношения, если смотрит на стоящего напротив партнера, поскольку не способен встать на другую точку зрения. В эгоцентричной системе из-за отсутствия сознания своей субъективности мысль центрируется на актуальном объекте только в определенном отношении, отдельном аспекте; она приближается к реальности в перцептивной видимости, находясь во власти непосредственного опыта [8]. К примеру, детям на этом уровне умственного развития кажется, что при переливании жидкости из сосуда одной формы в сосуд другой формы (например, более широкий) изменяется ее объем, чего на самом деле нет. Так происходит потому, что у этих детей в предпонятиях отсутствует согласованность инвариантных и вариативных компонентов познавательного объекта и в общем плане нет согласования родовых и видовых признаков. В зрелой же понятийной структуре при воплощении уровней разной обобщенности - как мини-
мум двух: родового и видового - осуществляется их адекватное разведение (разделение), но в то же время они удерживаются вместе, поскольку находятся в единой временной интеграции. Само разведение возникает в результате преобразования системы отсчета как следствия временно-пространственных трансформаций [2]. Это преобразование системы отсчета, так называемая «децентрация» ведет к формированию более общей и универсальной системы. Она складывается в результате развития, в котором осуществляется последовательный переход от одной субъективной позиции к другой. Проходя ряд последовательных смен позиций, индивид «децентрирует» свое Я посредством координации точек зрения от разных индивидов и формирует независимость от каждой из них. В результате образуется «группировка» всех действующих отношений, которая по своей природе представляет координацию точек зрения, координацию наблюдателей [8]. В более общей и более «децентрированной» объективной системе точки предыдущей системы отсчета, в первую очередь и собственной, понижаются рангом и становятся более частным - вариативным уровнем, чем достигается полнота инвариантности отображения. Так, в зрелой мысли объем жидкости представляет собой род-инвариант, а его форма — является вариативной видовой характеристикой в пределах общего родового инварианта [2].
Отметим, что временно-пространственные преобразования создают общность определенных черт организации разных уровней психической иерархии. Л.М. Веккер проводит следующую аналогию. Отображение объекта на перцептивном уровне (восприятие) обеспечивает инвариантное воспроизведение внутренней структуры образа. Например, расстояние между точками самого объекта остается постоянным при смене расстояний между объектом и началом координат. В понятийном мыслительном отображении имеет место нечто аналогичное: адекватная разведенность родовых и видовых признаков образует инвариантное «расстояние», «пространство» между ними как разнообобщен-ными признаками одного и того же объекта [2].
С учетом этих представлений обратимся теперь к анализу знаковой системы условного рефлекса и роли настоящего времени в координации разных аспектов достижения подкрепления.
Основным фондом образования условных рефлексов, как известно, являются безусловные рефлексы. Безусловные рефлексы вызываются строго установленными раздражителями опре-
деленных анализаторных систем и реализуют строгим образом исполнительные реакции. В связи с этим, безусловно-рефлекторная деятельность имеет четко очерченный и достаточно ограниченный диапазон, в котором рефлекс может быть осуществим. Организм здесь заключен в рамки «узкой» необходимости, которую он вынужден осуществлять. Так, усвоение пищи возможно только при соприкосновении с ротовой полостью животного. Аналогично и защитная реакция возникает только при контактном взаимодействии с болезнетворными раздражителями.
Существенным моментом при характеристике результатов рефлекторной деятельности является способность к достижению подкрепления - то есть адекватного и полного усвоения объекта. Важно отметить, что в безусловных рефлексах зачастую подкрепление остается лишь в возможности. К примеру, контактное болезнетворное раздражение (удар током, воздействие кислоты и др.) вызывает защитную реакцию, однако не освобождает организм от непосредственного физического взаимодействия с повреждающим фактором. Осуществляемая организмом необходимость здесь не позволяет адекватно усваивать объект.
Можно предположить, чго взаимодействие с безусловным раздражителем осуществляется в «центрированной» системе, жестко «привязанной» к субъективному началу координат. Для достижения действительности подкрепления необходим выход за пределы безусловно-рефлекторной системы в «децентрированную» систему отсчета условного рефлекса. Формирование же новой системы отсчета по своей сути представляет собой процессы «оборачивания» отношений.
Широко известно, что когда животное оказывается в экспериментальной комнате по выработке пищевых условных рефлексов, сначала вся окружающая обстановка вызывает у нее слюноотделение. Это и есть первый пункт в «децентрации» - смещении начала координат от точки непосредственного взаимодействия к моменту регуляции опосредованной - «снятой» формой раздражителя. Совершаемые события являются следствием «перебрасывания» идеализированных свойств от прошлого раздражителя к началу деятельности, которые «вбираются» в систему знаковых раздражителей обстановки. Деятельность же, вызываемая этими раздражителями, «оборачивается» на достижение будущего подкрепления.
Вместе с тем, дальнейшее формирование этой новой - «децентрированной» знаковой сис-
темы, реализуемое «оборачиванием», характеризуется определенными этапами, которые включают в себя обратимое перемещение по диапазону: возможность-действительность подкрепления.
Для этого, в первую очередь, должны быть посредством сигнала упразднены отношения «узкой» необходимости как положительной, так и отрицательной безусловно-рефлекторной деятельности. Сначала действительность подкрепления определенной полноты, которая характерна для безусловного рефлекса, «редуцируется» до возможности. Так, поведение животного в вышеприведенных условиях обстановки представляет этап, в котором достижение действительного предметно определенного подкрепления может отсутствовать - что олицетворяет только возможность, если эти условия непосредственно не подкрепляются (пища не дается просто в условиях комнаты). Иными словами, причина и цель рефлекса существуют здесь как отдельные моменты, не объединенные динамической связью. Однако реализация механизмов, исходящих из «начала» «децентрированных» координат - знаковых явлений обстановки, мотивирует включение новых инструментально-эффекторных звеньев. Например, выполнение определенного движения животного, сопровождаемого подачей пищи, вырабатывает инструментальный условный рефлекс. В нем возможность превращается в предметно определенное полноценное подкрепление. А это имеет место только благодаря становлению новой необходимости.
Таким образом, отношения в безусловном рефлексе, регулируемые непосредственной необходимостью, трансформируются в необходимость, осуществляемую опосредствованной -«снятой» формой раздражителя. Эти события сопровождаются первоначальным переходом действительности в возможность, а затем воссозданием необходимости, но уже на новом уровне. Возможность выступает как бы центральным пунктом «шарнира», который поворачивает события прошлого в сторону достижения будущего подкрепления. Этот пункт первым закладывается в знаке и выступает основой для формирования начала системы отсчета «децентрированной» системы координат. Посредством дальнейшего «оборачивания» осуществляется возврат к действительности, в которой достигается полнота подкрепления.
Конструирование опосредованной связи организма со средой в общем виде позволяет освободиться организмам от жестких ограничений предыдущей системы отсчета (в первую оче-
редь, безусловно-рефлекторной) и осуществлять возврат к необходимости в качественно новом формате ее осуществления. В опосредованной связи с раздражителями, упразднив прошлые «узкие» рамки, организм получает способность не просто вернуться к действительности, но и получить более полный и широкий доступ к подкреплению. Одновременно в опосредствованной форме взаимодействия с помощью знака животному организму необходимо «вернуться» к взаимодействию с определенными сторонами действительности так, как будто они выступают непосредственно, являются инвариантными при изменении условий.
В этой связи важной проблемой является выяснение того, какие стороны взаимодействия от безусловно-рефлекторных процессов остаются неизменными, а какие подвергаются широкой вариации в знаковой координационной системе.
В процессе «идеализации» происходит освобождение причиняющей способности от вещественно-материального бытия естественного носителя - безусловного раздражителя. Причиняющая способность при «снятии» как бы унифицируется и поэтому может быть воплощена в огромное множество новых носителей - знаков. Сама форма носителя, которая была обязательной и инвариантной в безусловном рефлексе, превращается в вариативную частную характеристику в условном рефлексе.
Такое положение является необходимым для формирования новых координационных систем. Поскольку эти системы должны приспосабливать животное к новым условиям, то и «начала» их точек отсчета в виде знаков должны изменяться, будучи элементами этих условий. В этом и находит выражение известная мысль И.П. Павлова о переменной сигнализации условно-рефлекторной деятельности [7].
С «идеализацией» безусловного раздражителя появляется определенного рода «свобода» не только чувственного, но и двигательного компонента рефлекса. Ведь способность к усвоению объекта в новых условиях напрямую зависит от пластичности исполнительных, эффекторных механизмов. Исполнительный компонент в условном рефлексе приобретает чрезвычайную пластичность: он может не только изменяться по интенсивности, но и по направлению, то есть вызывать эффекты противоположные безусловно-рефлекторным.
Например, в исследованиях [12] показано что, в условном рефлексе с минимальным предъявлением безусловного раздражителя -удар тока — условный раздражитель вызывает усиление сердечных сокращений, аналогично
безусловно-рефлекторной реакции. Однако при длительной выработке связи условный раздражитель начинает замедлять сердечный ритм. Ясно, что длительное действие тока как безусловный раздражитель идет вразрез оптимальной регуляции функций организма. Это действие компенсируется противоположной реакцией, вызываемой «идеализированным» раздражителем, представленным в знаке-сигнале.
Будучи единственно возможной (инвариантной для достижения подкрепления) в безусловно-рефлекторной деятельности, исполнительная реакция, переходя в новую систему координат в структуре знака, понижает свой ранг общности, превращаясь в вариативный компонент.
Такой же порядок отношений демонстрируют опыты Мак-Ферлана, в которых освоение лабиринтной задачи предполагает переход от бега к плаванию [11]. Важно отметить, что организация движений ног при беге и плавании совершенно различна. Следовательно, для достижения подкрепления необходимо варьировать двигательный компонент сообразно возникающим обстоятельствам.
Итак, можно видеть, что форма носителя и исполнительные компоненты, будучи фиксированы в безусловном рефлексе, «идеализируясь», в более общей «децентрированной» системе переходят на частный уровень и приобретают способность к широкой вариации.
Для того чтобы реализация одной и той же деятельности была возможна при разных условиях и осуществлялась разными знаковыми единицами, она должна сохранять свою качественную своеобразность. Вместе со становлением гибких компонентов предполагается и сохранение в знаке инвариантно воспроизводимых сторон объекта, которые должны быть «пригодны» одновременно к широкому кругу новых обстоятельств. Сама инвариантность, независимость от условий как раз заключается в том, что раздражитель оказывается действенным при разнообразных условиях. С учетом этого при разных уровнях опосредствованности для осуществления новой необходимости определенные стороны воплощенного в структуре знака раздражителя должны быть представлены как бы непосредственно. Здесь важно то, что не только параметры самих объектов, но и связанные с ними закономерности, имеющие место в прошлом, должны быть правомерно отнесены к настоящему и спроецированы на будущее.
С учетом сказанного необходимо, чтобы рост иерархии рефлекторных процессов сопровождался инвариантным переносом свойств раздражителя из одних систем координат в другие -
более сложные и общие - без потери действенной силы раздражителя. Этот перенос предполагает сохранение в инвариантном виде временной характеристики раздражителя. Преобразование системы отсчета при становлении условного знака-сигнала «снимает» начало координат прошлой системы безусловного рефлекса. «Снятие» упраздняет жесткие безусловно-рефлекторные механизмы, но сохраняет отдельные качественно определенные их черты. Сохранение этих черт в актуальной и действующей силе в новом десубъективизированном, «децен-трированном» начале координат - в знаке - требует их воплощения в настоящем времени.
Механизмом, в котором находит выражение принцип «снятия», позволяющим переносить события из одной системы координат в другую - в инвариантной действенной характеристике, по нашему мнению, выступает симультанирова-ние прошлых событий в актуальный формат настоящего времени.
Г.В.Ф. Гегель отмечал, что при переходе к ступени представления созерцание сохраняется в актуальном виде: «оно в нем снято, - не исчезло, не есть нечто только прошедшее». И это верно выражается в языке: «я это видел (ich habe Dies gesehen - имею это виденным)» [4, с. 253J. В этих словах выражается не только прошедшее, но вместе с тем и настоящее. Прошедшее здесь относительно. Оно имеет место при сравнении непосредственного текущего созерцания с тем, что мы имеем в представлении сейчас. В прошедшем совершенном слове haben (иметь) содержится прямое указание на настоящее: не только имел, но и продолжаю иметь в настоящем [4, с. 253]. Переход к ступени представления благодаря трансформациям времени формирует новую интеграцию настоящего времени в парадоксальной комбинации последовательности и одновременности.
Теперь следует указать, какие характеристики объекта сохраняются инвариантно при трансформации времени в знаковой системе условного рефлекса. Ими являются, прежде всего, причиняющая способность раздражителя и цель рефлекса - овладение ситуацией, достижение подкрепления. Именно от причины к цели «протягивается» инвариантная связь, которая образует качественно определенную архитектуру поведенческого рефлекторного акта. Сама форма выражения причиняющей способности и способы достижения подкрепления могут быть различными, то есть имеют вариативный характер.
Кроме того, важнейшим инвариантным компонентом структуры сигнала, на котором бази-
руется деятельность, не меняющимся при росте опосредованности (росте систем), является чувство реальности существования определенных объектов, факторов, раздражителей. При актуализации сигнала, животное отвечает не только на будущую пищу в кормушке, но и на существующую в ней сейчас пищу, хотя сам момент непосредственного взаимодействия с пищей отсутствует.
Черты безусловного раздражителя, качественно определяющие архитектуру рефлекторного акта, при преобразовании системы координат должны сохраняться инвариантно и выступать мотивирующей силой, то есть осуществляться в настоящем времени. Перенос же других сторон безусловно-рефлекторной деятельности - формы носителя исполнительных реакций, может сопровождаться их вариативными изменениями Однако и они должны быть актуальными и действующими компонентами в новой координационной системе знака, то есть также воплощенными в формат настоящего времени. Отсюда следует, что инвариантные и вариативные компоненты, будучи трансформированы в единое настоящее время, должны быть и разграничены в нем.
Само разведение инвариантных и вариативных признаков в структуре знака-сигнала обеспечивается парадоксальными свойствами настоящего времени. Настоящее время представляет собой не точку, в которую «стягиваются» события при симультанировании, а образует развернутую временную конфигурацию, в которой события удерживаются в сочетании одновременности и последовательности. Благодаря этому, в знаке события соотносятся с разными участками настоящего времени, образующими уровни: инвариантными и частными вариативными, которые как бы разделяются определенным «расстоянием» друг от друга. В то же время эти уровни представляют собой единое целое, поскольку пролегают в единой плоскости настоящего времени.
Роль настоящего времени в знаке, таким образом, состоит не только в том, что оно интегрирует события в отношениях симультанной одновременности, но и адекватно разводит их, относя к разным участкам последовательности своей струкгуры.
Аналогично тому, как родовые характеристики в понятии находят свое осуществление в конкретных видовых, так и при актуализации знака-сигнала общий инвариантный уровень находит свое выражение посредством частных механизмов, соответственно имеющимся условиям. Этим достигается гибкость и «свобода» реалии-
зации условно-рефлекторной деятельности. Ее знак - условный сигнал - это не элементарное явление, не просто стимул, а сложное образование, в структуре которого отображено достижение подкрепления разными уровнями, но в функциональном единстве, обеспеченном связью настоящего времени. И если в психических когнитивных актах временно-пространственные преобразования приводят к осуществлению полноты инвариантности отображения (перцептивного, мыслительного), то со становлением знака в условно-рефлекторной деятельности осуществляется полнота достижения подкрепления при вариативности условий.
Литература
1. Бергсон А. Опыт о непосредственных данных сознания: в 4 т. Т. 1.-М., 1992.
2. Веккер Л.М. Психика и реальность: единая теория психических процессов. - М.. 2000.
3. Вундт В. Введение в психологию. - М., 2007.
4. Гегель Г.В.Ф. Философия духа. Энциклопедия философских наук: в 3 т. Т.З. -М.5 1956.
5. Ломов Б.Ф. Проблема образа в психологии // Вестник РАН.- 1985.-№6.
6. Мочалов К.С. Временные преобразования в ходе становления и функционирования знаковых систем, обеспечивающих организацию деятельности // В мире научных открытий. - 2011. - № 9.4.
7. Павлов И.П. Двадцатилетний опыт объективного изучения высшей нервной деятельности (поведения) животных.-М., 1973.
8. Пиаже Ж. Психология интеллекта. - СПб., 2003.
9. Уитроу Дж. Естественная философия времени. - М., 2003.
10. Шингаров Г.Х. Условный рефлекс и проблема знака и значения. - М., 1978.
11. Macfarlane D.A. The role of kinesthesis in maze learning // University of California Publications in Psychology. -1930, V.4.
12. Obrist P.A., Webb R. A., Sutterer J. R., Howard J. L. Cardiac deceleration and reaction time: An evaluation of two hypotheses // Psychophysiology. - 1970, V.6.
Мочалов Константин Сергеевич, кандидат биологических наук, соискатель кафедры философии Современной гуманитарной академии, г.Москва, e-mail: kostja_mochalov@mail.ru.
Mochalov Konstantin Sergeevich, candidate of biological science, competitor, department of philosophy, Modern Academy for the Humanities, Moscow, e-mail: kost-j a_mochalo v@mail. ru.
УДК 316 4 О MLB. Чуркина
СТРАХ КАК СОЦИОКУЛЬТУРНЫЙ ФЕНОМЕН ЖИЗНИ ЧЕЛОВЕКА И ОБЩЕСТВА
Статья посвящена рассмотрению основных концепций страха. Особое внимание автор обращает на социокультурные детерминанты социального кризиса, где причины, суть и последствия исследуются на примере цивилизации, культуры, власти.
Ключевые слова: страх, социачьный страх, кризис, культура, цивилизации. катастрофы.
M.V. Churkina
FEAR AS SOCIOCULTURAL PHENOMENON OF HUMAN LIFE AND SOCIETY
The article deals with the basic concepts of fear, aimed at studying the social crisis and a crisis of consciousness studies. Particular attention is paid to social and cultural determinants of the crisis, where the causes are and the impact of the crises studied by looking at the civilization, culture, and government.
Key words: fear, social fear, the crisis, culture, civilization, disaster.
Реформы, происходящие в российском обществе, вместе с позитивными переменами в социально-политической и экономической сферах вызвали немаловажные изменения в привычном укладе жизни большого числа людей, иерархической структуре и системе ценностей, затронув базисные потребности человека. Сложности переходного периода, проблемы и трудности развития современного общества поставили в очень тяжелое положение большую часть населения. Так, недостаточная защищенность населения от негативных явлений порождает у многих тревоги, опасения и страхи за свое будущее. Сущест-
венно увеличиваются различные дезадаптивные расстройства, среди которых страх занимает превалирующее место.
Страх служил объектом изучения многих наук на протяжении веков, и большинство проблем не потеряло свою актуальность и в наши дни. Несмотря на огромные технические достижения, растет количество экологических катастроф, возникают новые риски и угрозы. Существующие достижения научной рефлексии о природе страха, его функциях, свойствах и особенностях ставят вопрос о его социокультурной обусловленности, основывающейся на ценност-
