CC BY
301
специфики права / Малахов В.П. Концепция философии права: Науч. изд. - М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2007. - С. 340.
6 См.: Малахов В.П. Философия права: формы теоретического мышления. — М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2009. — С. 16.
7 Малахов В.П. Право как феномен культуры / Малахов В.П. Концепция философии права: науч. изд. — М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2007. — С. 212.
8 См.: Комлев Н.Г. Компоненты содержательной структуры слова. 3-е изд., стереотипное. —М.:КомКнига,2006.—С. 105
9 См.: СуперанскаяА.В., ПодольскаяН.В., Васильева Н.В. Общая терминология: Вопросы теории. — М.: Изд-во ЛКИ, 2007. — С. 42.
10 Гаджимова Ф.М. Предпосылки многозначности понятия «источник права» / Малахов В.П. Концепция философии права: Науч. изд. — М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2007. — С. 596.
11 Малахов В.П. Философия права. Идеи и предположения. — М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2008. - С. 178.
12 См.: Фролов С.Н. Связь концепций происхождения права и типов право-понимания: Дис... канд. юрид. наук. — М., 2007. — С.69.
13 См.: Общее языкознание. Формы существования, функции, история языка / Под ред. Б.А. Серебренникова. — М., 1970. — С. 118, 195—196.
14 Поскольку у представителей разных наук слово «термин» трактуется неоднозначно, считаем необходимым дать его определение: термин — это языковой знак, в словесной форме обозначающий понятие, входящее в систему понятий определенной области профессиональных знаний и употребляющийся в специальном значении.
15 Будагов Р.А. Язык, история и современность. — М., 1971. — С. 62, 68, 99,
131—133, 267—274.
16 Лейчик В.М.Терминоведение: предмет, методы, структура. 3-е. изд. — М.: Изд-во ЛКИ, 2007. — С. 101.
17 Малахов В.П. Проблема определения специфики права...
18 Теория государства и права: Учебник / Под ред. Р.А. Ромашева. — СПб.: Изд. Р. Асланова «Юридический центр Пресс», 2005. — С. 479.
19 Теория государства и права: Учеб. пособие / А.А. Иванов, В.П. Иванов. — М.: ЮНИТИ-ДАНА: Закон и право, 2007. — С. 165.
20 Лазарев В.В., Липень С.В. Теория государства и права: Учебник для вузов. — М.: Спарк, 2000. — С. 337.
21 Суперанская А.В., Подольская Н.В., Васильева Н.В. Указ. соч. — С. 29.
22 См.: Лейчик В.М.Терминоведе-ние: предмет, методы, структура... — С. 73—75.
НАСЛЕДОВАНИЕ ПО ЗАКОНУ В СООТВЕТСТВИИ С ГРАЖДАНСКИМ КОДЕКСОМ РСФСР 1922 г.
К.В. МАКСЮТИНА
Аннотация. Рассмотрены вопросы наследования по закону в соответствии с Гражданским кодексом РСФСР 1922 г., в частности порядок наследования, очередность наследников, их характеристика. Ключевые слова: выморочное, государство, имущество, наследование по закону, наследники, очередь.
В ст. 416 Гражданского кодекса РСФСР 1922 г. (далее — ГК РСФСР), содержащего главу «Наследственное право», допускалось наследование по закону при общей стоимости наследственного имущества не более 10 тыс. золотых руб., за вычетом всех долгов умершего1. Если общая стоимость наследства превышала 10 тыс. золотых руб., то между государством в лице органов Народного комиссариата финансов и частными лицами, призываемыми к наследованию, производился раздел или ликвидация наследственного имущества в части, превышающей предельную стоимость наследства, в пользу заинтересованных органов государства2.
Если по характеру составных частей раздел наследственного имущества представлялся хозяйственно невыгодным и неудобным, то между органами государства и частными лицами устанавливалось совместное владение или право выкупа соответственной части в поль-
зу государства или частных лиц, если последнее допускалось интересами государства. Круг лиц, призываемых к наследованию, ограничивался прямыми нисходящими (детьми, внуками и правнуками) и пережившим супругом умершего, а также нетрудоспособными и неимущими лицами, фактически находившимися на полном иждивении умершего не менее одного года до его смерти (ст. 418 ГК РСФСР).
В соответствии с указом президиума Верховного Совета СССР от 14 марта 1945 г. «О наследниках по закону и по завещанию» круг лиц, являющихся наследниками по закону, был расширен. В их число были включены родители, братья и сестры наследодателя3.
В соответствии со ст. 418 ГК РСФСР наследники по закону были разделены на три группы, призывавшиеся к наследованию в порядке очередности. Если имелись наследники первой очереди, то все наследство делилось между ними. В случае отсутствия наслед-
ников первой очереди или непринятия ими наследства к наследованию призывались наследники, отнесенные законом ко второй очереди. Наследники третьей очереди призывались к наследованию, если не оказывалось наследников ни первой, ни второй очередей.
В абз. 3 п. 1 ст. 418 ГК РСФСР в ред. от 14 марта 1945 г. было установлено, что в случае отсутствия указанных наследников или непринятия ими наследства наследниками по закону являются трудоспособные родители, а при их отсутствии — братья и сестры умершего4. Судебная практика нередко исходила из того, что к наследникам третьей очереди наследство может поступить только в случае отсутствия наследников предыдущих очередей, но не в случае непринятия ими наследства5.
К наследникам первой очереди закон относил детей умершего (в том числе и усыновленных), пережившего супруга умершего, нетрудоспособных родителей умершего,
других нетрудоспособных лиц, состоявших на иждивении умершего не менее одного года до его смерти, внуков и правнуков умершего.
Дети всегда являлись наследниками по закону после матери. Закон в этом случае не делал никакого различия между детьми, рожденными матерью вне брака, и детьми, рожденными в зарегистрированном браке. Точно так же все дети на равных правах наследовали после бабушки, дедушки, прабабушки, прадедушки по материнской линии.
После смерти отца (соответственно бабушки, дедушки, прабабушки, прадедушки по отцовской линии) наследниками по закону являлись: дети от зарегистрированного брака; дети, рожденные вне зарегистрированного брака до 8 июля 1944 г. — времени издания указа президиума Верховного Совета СССР — и записанные в книге ЗАГСа как дети этого гражданина; дети, признанные отцом при регистрации его брака с их матерью; дети, рожденные от фактического брака с лицом, погибшим или пропавшим без вести на фронте, если мать в установленном порядке признана по суду женой этого гражданина. Дети, рожденные в браке, признанном недействительным, имели право на наследование после обоих родителей наравне с детьми, рожденными в действительном браке6.
Супруг согласно ст. 418 ГК РСФСР — это лицо, состоявшее с умершим к моменту его смерти в зарегистрированном браке. К последнему приравнивались браки, заключенные по религиозным обрядам до образования в советских республиках органов ЗАГСа, а также фактические брачные отношения, признанные в судебном порядке. При расторжении брака, а равно при признании его недействительным бывшие супруги утрачивали право наследовать друг после друга.
В указе президиума Верховного Совета СССР от 10 ноября 1944 г. было установлено, что в тех случаях, когда фактические брачные отношения, существовавшие до 8 июля 1944 г., не могут быть зарегис -трированы вследствие смерти или вследствие пропажи на фронте одного из лиц, состоявшего в таких отношениях, то другой стороне
представлялось право обратиться в народный суд с заявлением о признании ее супругом умершего или пропавшего без вести лица.
В соответствии с указом президиума Верховного Совета СССР от 14 марта 1945 г. родители стали входить в число наследников по закону. Отец наследовал при наличии правовой связи между ним и умершим, т.е. при условии, что он записан в книге ЗАГСа в качестве отца наследодателя. Трудоспособность или нетрудоспособность родителей предопределяли отнесение их к первой или ко второй очереди наследников.
Усыновители наследовали после усыновленных на тех же основаниях, что и родители после своих детей, хотя в ст. 418 ГК РСФСР о них ничего не говорилось. Этот вывод следует из того, что в силу ст. 64 КЗоБС, действовавшего на тот момент, усыновители по отношению к усыновленным и их потомству полностью приравнивались к родственникам по происхождению. Кровные родители усыновленного при этом утрачивали право наследования.
Отчим и мачеха наследовали после пасынков и падчериц лишь в том случае, если они являлись их усыновителями или же находились на иждивении пасынков и падчериц.
К нетрудоспособным родителям и иждивенцам умершего относились: 1) инвалиды I и II групп; 2) лица, не достигшие 18 лет; 3) женщины с 55-летнего и мужчины с 60-летнего возраста.
Наследниками из числа иждивенцев могли быть только нетрудоспособные лица. Иждивение должно было быть полным, т.е. получавший содержание от умершего не имел никаких самостоятельных заработков, доходов (например, пенсии) или имущества. При этом оговаривалось, что призываемый к наследованию в качестве иждивенца должен быть не только нетрудоспособным, но и неимущим.
Наследовать в качестве иждивенца мог не только родственник умершего, но и посторонний человек. Иждивенцем могло оказаться лицо, имевшее другое основание для наследования. В этом случае наследник призывался на правах иждивенца в первой группе наслед-
ников. Например, брат наследодателя, состоявший на иждивении умершего в течение последнего года его жизни, наследует не с третьей, а с первой очередью наследников.
Внуки и правнуки наследодателя призывались к наследованию по закону не всегда, а лишь по праву представления, т.е. в тех случаях, когда их родители умерли до открытия наследства. Например, внук наследовал после дедушки, если не было в живых отца (сына наследодателя); правнук мог быть призван к наследованию после прадедушки, если не было в живых отца и дедушки, т.е. сына и внука наследодателя. При этом внуки и правнуки получали лишь ту долю наследства, которая причиталась бы их умершему до открытия наследства родителю или дедушке при наследовании по закону (ч. 2 ст. 418 ГК РСФСР).
По праву представления наследовали только прямые наследники. На других родственников наследодателя и на его иждивенцев наследование по праву представления не распространялось. Не могли наследовать по праву представления племянники наследодателя — дети его брата или сестры, умерших до открытия наследства.
Ко второй очереди наследников закон относил трудоспособных родителей, а к третьей — братьев и сестер наследодателя (ч. 3 ст. 418 ГК РСФСР). Законодательство не делало различий в области наследования между полнородными и неполнородными братьями и сестрами. Все они призывались к наследованию друг после друга. Сводные братья и сестры умершего не входили в число наследников третьей очереди.
Родственная связь между умершим и каждым из наследников должна была документально устанавливалась записями органов ЗАГСа. В случае утраты свидетельства выдавался его дубликат. Если соответствующий архив ЗАГСа не сохранился, то представлялось возможным установление факта родства наследодателя с наследником в судебном порядке.
При наследовании по закону каждому наследнику принадлежало право на равную долю в на-
следстве (ст. 420 ГК РСФСР). При этом на каждого наследника в равной мере возлагались обязательства умершего. Наследующие по праву представления внуки и правнуки наследодателя делили между собой только ту часть, которую получил бы живой родитель на момент открытия наследства. Например, после смерти Ш. остались две дочери и два внука (дети умершего сына). Дочери получали по 1/3 наследства каждая, а двое внуков — 1/3 наследства. Таким образом, каждый из внуков в этом случае имел право на 1/6 долю наследства.
Несмотря на то что число очередей было увеличено до трех, круг наследников по закону оставался довольно узким — в основном это были близкие родственники умершего и его переживший супруг. При этом не принималось во внимание, жили
ли наследники совместно с наследодателем или нет. Это обстоятельство могло иметь значение в известных случаях только для установления размера причитающейся данному наследнику доли в наследственном имуществе, но не затрагивало его прав как наследника7.
Лица, перечисленные в ст. 418 ГК РСФСР, т.е. те, кто совместно проживал с умершим, получали имущество, относящееся к предметам домашней обстановки, за исключением предметов роскоши, без зачисления в предельную сумму указанной в ст. 416 ГК РСФСР.
Разногласия и споры между лицами или между лицами и государством по вопросам оценки, раздела наследственного имущества разрешались судом. В случае неявки наследников в течение шести месяцев, а равно в случае отказа наследников
от наследства имущество признавалось выморочным и переходило в собственность государства.
1 См.: Хрестоматия по истории отечественного государства и права. 1917— 1991 гг. - М.: Зерцало, 1997. - С. 171-174.
2 См.: Лиманский Г. С. Развитие советского наследственного права в 1918-1964 годы // История государства и права. -2006. - № 4.
3 См.: Советское гражданское право: Учебник. - Т 2 / Отв. ред. П.Е. Орловский. М.: Госюриздат, 1961. - С. 506.
4 См.: Хрестоматия по истории отечественного государства и права. 1917-1991 гг -С. 295.
5 См.: Серебровский В.И. Очерки советского наследственного права: Академия наук СССР. - М., 1953. - С. 76.
6 См.: Советское гражданское право. -№. 2. - С. 507.
7 См.: Лиманский Г. С. Указ. соч.
ИНТЕРЕСЫ СЛУЖБЫ В КОММЕРЧЕСКИХ И ИНЫХ ОРГАНИЗАЦИЯХ КАК ОБЪЕКТ УГОЛОВНО-ПРАВОВОЙ ОХРАНЫ
Е.В. МАСЛОВ
Аннотация. в статье дается теоретико-правовой анализ объекта преступлений против интересов службы в коммерческих и иных организациях. Обосновывается вывод о том, что интересы службы в коммерческих и иных организациях необходимо расценивать в качестве публично-правовых интересов, и именно в этом качестве они будут выступать объектом уголовно-правовой охраны.
Ключевые слова: преступления против интересов службы в коммерческих и иных организациях, объект уголовно-правовой охраны, конфликт частных и публичных интересов.
Общепризнанно, что теоретик о-методологическим основанием криминализации группы деяний в одной главе Уголовного кодекса является общность общественных отношений и интересов, которым такими деяниями причиняется вред либо создается угроза причинения вреда. Еще Чезаре Беккариа писал в своем знаменитом трактате: «Истинным мерилом преступлений является вред, наносимый ими обществу»1. Говоря иными словами, любое деяние, признаваемое преступным, должно обладать свойством общественной опасности, что прямо следует из определения преступления в ч. 1 ст. 14 УК РФ.
С позиции структуры состава преступления, общественная опас-
ность деяния воплощена в объекте преступления, т.е. наличие общественного отношения или интереса, на которое посягает деяние, является фундаментальным основанием криминализации деяния.
Законодательно преступления, предусмотренные гл. 23 УК РФ, размещены в разделе о преступлениях в сфере экономики. Следовательно, с точки зрения законодателя, преступления, предусмотренные ст. 201-204 УК РФ, изначально причиняют вред интересам экономики в самом широком смысле этого слова как родовому объекту уголовно-правовой охраны.
Сфера экономики представляет собой сложный интегрированный родовой объект правового регулирования и правовой охраны.
Его структурные элементы, которые взяты в отдельности, сами по себе образуют относительно самостоятельные системы общественных отношений - отношения собственности, отношения по поводу ведения экономической деятельности и отношения в сфере управления коммерческими и иными организациями, не являющимися государственными органами, органами местного самоуправления, муниципальными и государственными учреждениями.
Таким образом, интересы службы в коммерческих и иных организациях исходя из логики законодательной структуры УК РФ необходимо расценивать в качестве видового объекта
