CC BY
61
УДК 94(520)032.3/.4:355.24(571.5) А.С. Шилина
НАСЕЛЕНИЕ ВОСТОЧНОЙ СИБИРИ НАКАНУНЕ И ВО ВРЕМЯ ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ:
ТЕНДЕРНОЕ СООТНОШЕНИЕ
В статье на основе исторических документов анализируется гендерное соотношение населения Восточной Сибири накануне и во время Первой мировой войны.
Ключевые слова: Первая мировая война, население, гендерное соотношение, мобилизация.
A.S. Shilina
THE POPULATION OF THE EASTERN SIBERIA ON THE EVE AND DURING THE WORLD WAR I:
GENDER RATIO
On the basis of the historical documents the gender ratio of the population in the Eastern Siberia on the eve and during the World War Iis analyzed in the article.
Keywords: World War I, population, gender ratio, mobilization.
Для характеристики современной демографической ситуации в Восточной Сибири в тендерном аспекте характерно преобладание женской части населения над мужской. Это подтверждается и официальными данными территориальных органов Федеральной службы государственной статистики. Так, на начало 2014 г. в Красноярском крае среди 2 852 810 чел. было 1 521 281 женщин (53,3 %) и только 1 331 529 мужчин (46,7 %) [29]. Аналогичная картина представлена и на материалах по Иркутской области. Из общей численности населения в 2 418 348 чел. мужчины составляют лишь 1 118 704 чел. (46,3 %), а женщины - 1 299 644 (53,7 %) [28]. В Республике Якутия на начало 2014 г. проживало 463 500 мужчин (48,5 % от всего населения) и 491 300 женщин (51,5 %) [30]. Однако такое соотношение существовало не всегда. Всего столетие назад в 1914 г. тендерная обстановка в регионе была совершенно иной.
Первые материалы о тендерном соотношении в Восточной Сибири появились ещё в дореволюционной России. Однако это были преимущественно работы статистического характера. Примером этому служит статистический очерк Н.В. Турчанинова «Население Азиатской России», где он отмечал «постепенное, в направлении с запада на восток, падение относительного количества женщин в общем числе населения губерний и областей Азиатской России» [31]. Схожий подход к проблеме был характерен для многих советских авторов. Особенно четко он проявился в первые десятилетия советской власти. В этом контексте необходимо отметить работы М.П. Соколова «Иркутская губерния в цифрах» [23] и А. Чураева «Население Восточной Сибири» [34]. А. Чураев в своем исследовании подчеркивал, что «половая структура населения, деление его на мужчин и женщин также представляет интерес для наших знаний населения Восточной Сибири» [34, с. 65]. Несколько иначе подошёл к демографической проблеме В.В. Воробьев [1]. В русле изучения процесса формирования населения за счёт естественного и механического прироста автор поднял и проблему тендерного своеобразия в Восточной Сибири в начале XX в. В последние десятилетия интерес к проблемам исторической демографии возрос. В русле этого направления в той или иной степени затрагиваются и проблемы тендерного соотношения в Восточной Сибири. В контексте изучения демографических процессов в Сибири эта тематика озвучена в статьях Л.М. Горюшкина и В.И. Пронина [3], В.А. Зверева [8], B.C. Ханхарева [33]. Отдельно необходимо отметить монографию О.М. До-лидович и В.И. Фёдоровой «Женщины Сибири во второй половине XIX - начале XX вв.» [4]. Исследуя женский контингент населения в Сибири на рубеже XIX-XX вв., ученые одними из первых отмечают резкое изменение тендерного дисбаланса в Сибири в годы Первой мировой войны. Однако даваемая авторами характеристика носит обобщающий для всей Сибири характер. Основное вни-
мание концентрируется на социальном, бытовом и профессиональном статусе сибирских женщин. Тем не менее на настоящий момент в современной исторической науке не появилось исследования о проблеме изменения соотношения численности женщин и мужчин в Восточной Сибири в период Первой мировой войны. В связи с этим целью данной работы является анализ эволюции тендерного соотношения в Восточной Сибири накануне и в годы войны. К числу задач относятся изучение удельного веса женщин и мужчин в общей численности населения региона накануне и в годы войны, раскрытие основных тенденций в сфере тендерных изменений и изучение причин данных процессов.
В данной работе при изучении статистических материалов применялся статистический метод. Выявление общих и особенных черт в соотношении женщин и мужчин в регионе позволило провести сравнительный подход. Раскрытие основных тенденций тендерной ситуации в довоенный и военный периоды проводилось с помощью метода системного анализа.
В административно-территориальном отношении Восточно-Сибирское генерал-губернаторство было образовано ещё в 1822 г. по «Учреждению для управления сибирских губерний» М.М. Сперанского в составе Енисейской и Иркутской губерний и Якутской области [19, с. 345]. 2 июня 1887 г. вступило в силу Высочайше утвержденное мнение Государственного Совета «О преобразовании Главного управления Восточной Сибирью». Согласно этому узаконению, вместо Восточно-Сибирского генерал-губернаторства учреждалось Иркутское генерал-губернаторство в составе Енисейской и Иркутской губерний, а также Якутской области [20, с. 266]. Такое деление Сибири подтверждает в своем «Географическом очерке Сибири» и В. Сапожников. В этой работе автор, характеризуя Восточную Сибирь, указывает, что «она состоит из двух губерний - Енисейской и Иркутской и Якутской области» и соседствует с Западной Сибирью и Амурско-Приморской окраиной [21, с. 11]. На момент Первой мировой войны именно Иркутское генерал-губернаторство занимало ту территорию Российской империи, которую официально относили к Восточной Сибири.
Первые данные о тендерном соотношении в странев целом и в отдельных регионах, в частности, дают материалы первой Всероссийской переписи населения 1897 г. Она зафиксировала в пределах Российской империи 125 640 021 чел. наличного населения (и ещё 40 661 чел. русских подданных на военных судах, в Бухаре, Хиве и Великом княжестве Финляндском). Из этого числа лиц при общем подсчете 62 512 698 чел. (49,74 %) составляли мужчины и 63 167 984 чел. - женщины (50,26 %) [14, с. 3]. Хотя в процентном плане соотношение численности обоих полов мало отличалось, в реальности разница была более ощутима: женщин по всей Российской империи было на 655 286 чел. больше, чем мужчин. Наибольший перевес женского населения над мужским ощущался в самой густонаселенной части империи - Европейской России, где на 45 749 575 мужчин приходилось 47 693 289 женщин [14, с. 2].
Иным было соотношение в окраинных областях страны, в том числе и в Восточной Сибири. Всего в регионе проживало 1 354 308 жителей. Из них женщин было 641 664 чел., а мужчин -712 644 чел. [14, с. 3]. В среднем в пределах Восточной Сибири на каждую 1000 мужчин приходилось всего 900 женщин. В отдельных областях Восточной Сибири эти цифры несколько варьировались, но в целом также преобладали мужчины. В Иркутской губернии на 1000 мужчин приходилось в среднем 876 женщин [16, с. 7]. Такая же картина наблюдалась и в Енисейской губернии, где на 1000 мужчин приходилось 907 женщин [15, с. 4]. В Якутской же области на момент переписи на 1000 мужчин приходилось всего 933 женщины [17, с. 6].
Такой тендерный дисбаланс в пользу женщин сохранялся в регионе вплоть до Первой мировой войны. Ни Русско-японская война 1904-1905 гг., ни Первая русская революция не оказали кардинальных перемен в тендерной ситуации в Восточной Сибири. Это подтверждают и данные Центрального статистического комитета МВД. Согласно этим материалам, к началу 1905 г. в регионе проживало 768 700 мужчин и 720 300 женщин [5, с. 62-63]. В 1907 г. в обеих губерниях и области находилось 793 100 мужчин против 747 500 женщин [6, с. 51-52]. В дальнейшем разница между числом лиц разных полов в пользу мужской части населения продолжала сохраняться. К началу 1910 г. в Восточной Сибири было 948 000 мужчин и 901 600 женщин [7, с. 56-57], к 1912 г. 1 029 600 мужчин и 981 700 жен-
щин [24, с. 53-55]. Наконец, накануне Первой мировой войны в 1914 г. здесь проживало 1 059 700 мужчин и 1 010 900 женщин [25, с. 54-55]. В целом же при общем сохранении превосходства удельного веса мужчин эта разница за первое десятилетие XX в. несколько сгладилась. И, по подсчетам А. Чураева, в 1912 г. на 1000 мужчин приходилось уже 932 женщины [34, с. 65].
Такой тендерный дисбаланс был связан с целым рядом причин, тесно связанных с особенностями колонизации Сибири. В первую очередь необходимо отметить, что заселение региона ещё до начала XX в. велось несколькими способами. Первоначально гарнизон первых русских острогов состоял из направленных на государеву службу из Москвы служилых людей: казаков и частично стрельцов. Как правило, в Сибирь направляли людей молодых и холостых. По мнению О.М. Долидович и В.И. Фёдоровой, свою службу они рассматривали как явление временное и не спешили обзаводиться семьями на новом месте [4, с. 27].
Ещё одним из способов заселения региона была отправка сюда на каторгу и ссылку различных преступников: участников бунтов и восстаний, узников совести, членов противоправительственных кружков. Естественно, что, как правило, преобладающее большинство из них составляли мужчины. Так, например, в 1914 г. в Иркутской губернии из 64 837 ссыльно-поселенцев мужчины составляли 94 % (60 983 чел.) [12, с. 62]. В Енисейской губернии из 8 124 ссыльных 92 % (7 480 чел.) составляли также мужчины [26] .
В начале XX в. мощным источником для пополнения местного населения стало вольное переселение, получившее по аграрной реформе П.А. Столыпина государственную поддержку. Но и в этом случае инициатором и организатором переселения выступали именно мужчины, так как на них оформлялся соответствующий участок земли. Более того, переезд и обустройство требовали применения большой физической силы. Поэтому, по мнению В.А. Зверева, за Урал охотнее ехали и устраивались семьи с большим количеством работников-мужчин, что ещё больше поддерживало сохранение перевеса в пользу мужчин [8, с. 61].
Необходимо также отметить, что значительную часть населения в Восточной Сибири составляли инородцы, находившиеся на особом положении. Все они были освобождены от несения воинской повинности, что исключало их из участия в большинстве войн, ведшихся Российской империей. Значительную часть населения мужчины составляли в Иркутской губернии и особенно в Якутской области. В Иркутской губернии инородческое население составляло около 20 % всего населения, в Якутской области - 93 % [31, с. 82-85]. Значительная доля инородческого элемента в населении ставила Якутскую область на особое положение, поскольку местное население не подпадало под мобилизацию. Также необходимо подчеркнуть, что для коренного населения Сибири было в целом характерно преобладание мужчин над женщинами. Одной из причин такого низкого удельного веса женщин среди бурят Иркутской губернии и М.П. Соколов, и B.C. Ханхараев видели в высокой материнской смертности [23, с. 27, 33, 94]. Это в первую очередь связывалось с проблемами оказания акушерской помощи.
В этом отношении необходимо отметить, что и в целом в Восточной Сибири ситуация с медицинским обслуживанием была очень тяжелой. Не хватало не только квалифицированных врачей, но и простых фельдшеров, особенно в сельской местности. Так, в 1914 г. в Иркутской губернии практиковал 91 врач из числа гражданских. Из их числа больше половины (56 чел.) проживало в губернском центре - Иркутске. В уездах практиковало всего 45 врачей, в том числе 21 сельский врач. Фельдшеров и фельдшериц тоже было недостаточно на такую обширную область - 173 чел., не считая 37 чел. в Иркутске. Повивальных бабок на всю губернию приходилось всего 42 чел. [12, с. 40]. Не лучше ситуация была и в Енисейской губернии. На обширной территории Приенисейского края в 1914 г. проживало всего 123 чел. из числа медицинских работников, в том числе и по военной службе. Из них 62 % (76 чел.) практиковало в городах. В уездах имелось лишь 47 квалифицированных врачей, из них только 29 являлись сельскими участковыми. Причем на обширный Туруханский край приходился всего 1 профессиональный медик. Фельдшеров и фельдшериц было всего 303 чел., 207 из них - в уездах. Акушерок вообще не хватало, на всю губернию их было толь-
ко 10 [24, с. 55]. Естественно, что при таком состоянии сети медицинского обслуживания в регионе высокой была материнская смертность.
Кроме того, на превалирование мужской части населения в Восточной Сибири оказали своё воздействие и особенности промышленного развития региона. Здесь преимущественно были распространены отрасли добывающей промышленности. Угле - и золотодобыча - основные сферы промышленного производства - требовали в те времена применения тяжелого физического труда. Темпы технического перевооружения были очень низкими. Лишь на приисках Енисейского округа стали активно внедряться простейшие механизмы. В частности, к 1915 г. здесь находилось 26 из всех 69 российских драг [11, с. 31]. Частично использовались механизмы при откачке воды из шахт и перевозке пустой породы. В Ленском и Ангарском округах ситуация была хуже. В Ангарском округе добыча золота «производилась исключительно мускульным трудом и главнейше золотничными работами». Первая драга на золотых приисках Ленского округа появилась лишь в 1913 г., она была плохого качества и часто ломалась [2, л. 98-99]. Ради увеличения производства местные предприниматели предпочитали привлекать массовый труд золотничников вместо капиталоёмкой модернизации. Естественно, что привлекались на работы именно мужчины, как более выносливые и сильные работники.
Такой же была ситуация и в угольной промышленности. Основным районом добычи ископаемого угля являлись Черемховские копи Иркутской губернии, где добывалось 45 % всего угля Восточной Сибири, включая Дальний Восток [13, с. 270]. В техническом отношении производство на них было крайне отсталым, уступавшим в энерговооруженности Анжеро-Судженским копям. Разработка месторождений производилась обрушением кровли и частично открытыми работами. Основными орудиями добычи продолжали оставаться кайло, клинья, порох и динамит [2, л. 140]. К тому же Устав о промышленности запрещал проводить ночные работы при участии работниц женского пола [32, с. 1207]. Нанимать женщин-работниц в таких условиях было крайне невыгодно. В связи с этим их в промышленных районах (на копях, рудниках и шахтах) почти не было. О влиянии особенностей промышленного освоения Восточной Сибири на половой состав населения говорят и данные В.В. Воробьева о половозрастной пирамиде. Почти половину мужчин в регионе (в Енисейской губернии - 48,1 %, в Иркутской - 51 %, в Якутской области - 49,7 %) составляли мужчины трудоспособного возраста (20-59 лет) [1, с. 163].
Железнодорожное строительство и обслуживание магистрали также требовало привлечение большого числа именно мужчин. В связи с этим именно в городах, расположенных вдоль железной дороги, пропорции между полами были более ярко выражены. Особенно это характерно было для городов Енисейской губернии, где к концу 1914 г. проживало 84 229 мужчин и всего 69 193 женщины [26, с. 30]. Среди городского населения Иркутской губернии также преобладали мужчины. Их на начало 1914 г., по данным полиции, было 62 101 чел., а женщин- 59 743 чел [12, с. 34]. Кроме того, в городах концентрировалось значительное число приезжих чиновников и военнослужащих, большинство из которых также составляли мужчины [4, с. 27].
Данные о рождаемости показывали, что в регионе больше всего новорожденных было именно мужского пола. В Енисейской губернии в 1914 г. среди младенцев как в городах, так и в уездах, на 31 301 мальчиков приходилось всего 29 440 девочек [26, с. 32]. В Иркутской губернии в 1913 г. родился 18 381 мальчик и 17 050 девочек [12, с. 33]. Это также оказывало свое влияние на тендерную ситуацию.
Однако начавшаяся Первая мировая война, безусловно, внесла сильные коррективы в тендерную ситуацию в Восточной Сибири. По подсчетам сельскохозяйственной переписи 1916 г., в Енисейской и Иркутской губернии уже в 1916 г. проживало 642 187 мужчин и 730 595 женщин [27, с. 206-207] наличного населения (то есть без учета мобилизованных). Такое изменение тендерного перевеса объясняется в первую очередь уходом на фронт значительного числа трудоспособных мужчин. Уже 16 июля 1914 г. Высочайшим указом предписывалось провести мобилизационные мероприятия в губерниях и областях Европейской России. А через 2 дня, 18 июля, в дополнение к этому же Высочайшему указу Правительствующему Сенату предписывалось призвать на военную
службу «нижних чинов запаса армии во всех губерниях, областях и уездах Азиатской России». Одновременно с этим срочному призыву подлежали казаки (в том числе и Енисейской, и Иркутской казачьих сотен), ополченцы, врачи, ветеринары, фармацевты. 21 июля призыв распространился и на ратников ополчения 1-го разряда всех областей и губерний империи, за исключением Дальнего Востока, Степного края и некоторых уездов Европейской России [10].
По железной дороге с востока на запад потянулись людские эшелоны. Призванные сибиряки, в том числе и из Иркутской и Енисейской губерний, пополняли собою полки и подразделения в действующей армии. В связи с затянувшимся характером военных действий в империи регулярно объявлялись призывы трудоспособных мужчин разных годов рождения. Естественно, что массовый исход мужчин на фронт привел к целому ряду прямых и косвенных явлений в структуре общества. Многие призванные оставались до последних дней войны на линии фронта, другие погибали на поле брани, третьи пропадали без вести или оказывались в плену. Точная численность безвозвратно потерянного на войне населения Восточной Сибири не подлежит установлению. Тем не менее регулярные призывы в армию привели к существенному сокращению численности мужского населения в регионе во время войны.
К 1917 г. Восточная Сибирь пережила целый ряд мобилизаций, начиная с 22 июля 1914. По подсчетам советских статистиков, 7 раз были призваны ратники 1-го и 2-го разрядов, в том числе и подлежавшие призыву лишь в последующие годы; 6 раз осуществлялся набор новобранцев: сначала призывников 1914-1916 гг. в годы их призыва, а затем и всех родившихся в 1896-1898 гг., за исключением белобилетников [21, с. 18]. К 1917 г. было призвано в Енисейской губернии -83 694 чел. (9 % от всего наличного населения в 1917 г.), в Иркутской губернии - 54 483 (9,5 %), включая от казаков (1 393 чел.) и инородцев (593 чел.) [18, с. 65]. Итого из Восточной Сибири (за исключением Якутской области) на фронт отправилось около 135 тыс. чел. из числа запасных и новобранцев.
Хотя преобладание мужчин в некоторых районах Сибири всё ещё имело место быть, разница между численностью мужчин и женщин сократилась до минимума. Более того, с каждым военным годом тендерное превосходство все больше переходило к женщинам. Если в 1914 г. на 891,5 тыс. мужчин в обеих губерниях приходилось 849,2 тыс. женщин [25, с. 54], то сельскохозяйственная перепись 1917 г. показзала следующее соотношение: 642 187 мужчин на 730 595 женщин в обеих губерниях [27, с. 206-207]. Исключение составляли лишь рудники, прииски и шахты, где требовалась мужская сила. В Енисейской губернии за вычетом отсутствовавших (большей частью призванных) проживало 394 303 душ мужского пола против 453 245 женского. То же было и в Иркутской губернии: 184 136 мужчин и 220 306 женщин (кроме того, среди казачества: 5 188 мужчин и 6 136 женщин). Исключение в этом плане в губернии составляли только инородцы: мужчин - 53 189 чел., женщин - 46 481 чел. Благодаря высокой доле инородческого населения, освобожденного от воинской повинности, в Якутской области также сохранялось незначительное преобладание мужского населения: 116 953 душ мужского пола (не считая 900 чел. призванных) против 107 109 душ женского пола [18, с. 64-65].
Следует обратить внимание на то, что с началом войны за Урал хлынул массовый поток беженцев из европейских губерний. По данным Всероссийского земского комитета, в 1916 г. в Иркутской и Енисейской губерниях насчитывалось свыше 20 тыс. беженцев, большинство которых относились к категории нетрудоспособного или малотрудоспособного населения [9, с. 152]. В тыл отправлялись те, кто не подлежал призыву: дети, старики, раненые, инвалиды и, конечно, женщины. Однако, по мнению Л.М. Горюшкина и В.И. Пронина, доля беженцев в общей численности населения была невелика и постоянно менялась. Если в первые военные годы за Урал, по подсчетам исследователей, перебралось около 200 тыс. чел., то к февралю 1917 г. их в Сибири оставалось всего 85,5 тыс. чел. [3, с. 88-86]. Тем не менее даже, несмотря на свой относительно небольшой удельный вес, беженцы вносили свой вклад в тендерную ситуацию в Восточной Сибири.
Таким образом, накануне Первой мировой войны в тендерном соотношении в населении Восточной Сибири преобладали мужчины. Связано это было в первую очередь с особенностями хо-
зяйственного освоения региона, преобладанием добывающей отрасли промышленности в экономике. Кроме того, в Восточной Сибири значительной была доля инородческого населения, для которого традиционно было характерно преобладание удельного веса мужчин. Свой вклад в тендерный дисбаланс вносила и ссылка. Среди ссылаемых также численно преобладали преступники мужского пола. С началом Перовой мировой войны тендерная ситуация в регионе начинает меняться. На фронт ежегодно мобилизовалось значительное число трудоспособных мужчин. В тылу оставались женщины, дети, старики и белобилетники. С каждым последующим призывом удельный вес мужчин в Восточной Сибири, естественно, падал, а женщин, наоборот, возрастал. Дальнейшему увеличению численности женщин в определенной степени способствовал и приток в регион беженцев, среди которых также преобладали не подлежащие призыву женщины, дети, старики и инвалиды. Всё это привело сначала к уравновешиванию численности обоих полов в Восточной Сибири, а затем и к возникновению нового тендерного дисбаланса, но уже в пользу женской части населения.
Литература
1. Воробьев В.В. Формирование населения Восточной Сибири (географические особенности и проблемы). - Новосибирск: Наука. Сиб. отд-ние, 1975. - 259 с.
2. ГАИ О. Ф. 135. О. 1. Д. 449.
3. Горюшкин Л.М., Пронин В.И. Население Сибири накануне Октябрьской социалистической революции // Историческая демография Сибири. - Новосибирск: Наука. Сиб. отд-ние, 1992. -С. 84-101.
4. Долидович О.М., Федорова В.И. Женщины Сибири во второй половине XIX - начале XX вв. (демографический, социальный, профессиональный аспекты. - Красноярск: Краснояр. гос. пед. ун-т им. В.П. Астафьева, 2007. - 232 с.
5. Ежегодник России 1905 г. (год второй). - СПб.: Центр. стат. комитет, 1906. - 749 с.
6. Ежегодник России 1907 г. (год четвертый). - СПб.: Центр. стат. комитет, 1908. - 422 с.
7. Ежегодник России 1910 г. (год седьмой). - СПб.: Центр. стат. комитет, 1911. - 422 с.
8. Зверев В.А. «Ну, посчитаемся своими». Демографический и миграционные процессы в Азиатской России XIX - начала XX вв. // Проблемы исторической демографии Сибири. - Новосибирск: Параллель, 2011. - Вып. 2. - С. 42-68.
9. Известия Главного комитета Всероссийского земского союза. - 1916. - № 2.
10. Именные Высочайшие указы Правительствующему Сенату // Изв. Главного управления землеустройства и земледелия. - 1914. - № 30. - С. 725-727.
11. Коновалов Д. Записка о поездке в золотоносные горные области Витимско-Олекминского района в мае-июне 1915 г. - Пг.: б.и., 1915. - 110 с.
12. Обзор Иркутской губернии за 1914 год. - Иркутск: Губернская типография, 1916. - 123 с.
13. Общий обзор главных отраслей горной и горнозаводской промышленности. - Пг.: Тип. И. Флейтмана, 1915. - 354 с.
14. Общий свод по Империи результатов разработки, данных первой всеобщей переписи населения, произведенной 28 января 1897 года: в 2 т. - СПб.: Тип. Н.Л. Ныркина, 1905. - Т. 1. -89 с.
15. Первая Всеобщая перепись населения Российской империи 1897 г. Енисейская губерния / под ред. H.A. Тройницкого. - СПб.: Изд. Централ. статист. комитета Министерства внутренних дел, 1904. - 185 с.
16. Первая Всеобщая перепись населения Российской империи 1897 г. Иркутская губерния / под ред. H.A. Тройницкого. - СПб.: Изд. Централ. статист. комитета Министерства внутренних дел, 1904. - 172 с.
17. Первая Всеобщая перепись населения Российской империи 1897 г. Якутская область / под ред. H.A. Тройницкого. - СПб.: Изд. Централ. статист. комитета Министерства внутренних дел, 1905. - 120 с.
18. Погубернские итоги Всероссийской сельскохозяйственной и поземельной переписи 1917 года по 52 губерниям // Тр. Центрального статистического управления. - М.: 14-я Гос. типография, 1921. - Т. 5. - Вып. 1. - 91 с.
19. Полное собрание законов Российской империи. Собрание первое. 1649-1825 гг.: в 45 т. / сост. М.М. Сперанский. - СПб: Тип. II Отд. Собственной Его Императорского Величества Канцелярии, 1830. - Т. 38. - 1354 с.
20. Полное собрание законов Российской империи. Собрание третье. 1881-1913 гг.: в 33 т. -СПб.: Тип. II Отд. Собственной Его Императорского Величества Канцелярии, 1889. - Т. 7. -1158 с.
21. Россия в Мировой войне 1914-1918 года (в цифрах) /Центр. стат. управ. отд. воен. стат.; Центр. стат. управ. - М.: Тип. МКХ им. Ф.Я. Лаврова, 1925. - 103 с.
22. Сапожников В. Географический очерк Сибири // Сибирь. Ея современное состояние и ея нужды. - СПб.: Изд. А.Ф. Деврена, 1908. - С. 1-23.
23. Соколов М.П. Иркутская губерния в цифрах. Статистические этюды.. - Иркутск: Изд. Иркут. губерн. стат. бюро, 1924. - 88 с.
24. Статистический ежегодник России 1912 г. (год девятый). - СПб.: Центр. стат. комитет, 1913. -628 с.
25. Статистический ежегодник России 1914 г. (год одиннадцатый). - Пг.: Центр. стат. комитет МВД, 1915. - 684 с.
26. Статистический обзор Енисейской губернии за 1914 год. - Красноярск: Енисейская губерн. тип., 1915. - 82 с.
27. Статистический сборник за 1913-1917 гг. - М.: Гос. тип., 1921. - Вып. 1. - 278 с.
28. Территориальный орган Федеральной службы государственной статистики по Иркутской области [Электронный ресурс] // http://irkutskstat.gks.ru/wps/wcm/connect/rosstat_ts/irkutskstat /resources/c966d4004db57f72871eef3107d9bf7d
29. Территориальный орган Федеральной службы государственной статистики по Красноярскому краю [Электронный ресурс] // http://krasstat.gks.ru/wps/wcm/connect/rosstat_ts/krasstat/ru /statistics /population.
30. Территориальный орган Федеральной службы государственной статистике по Республике Саха (Якутия) [Электронный ресурс] // http://sakha.gks.ru/wps/wcm/connect/rosstat_ts/sakha/ru /statistics/population.
31. Турчанинов Н.В. Население Азиатской России: стат. очерк // Азиатская Россия. Т. 1. Люди и порядки за Уралом. - СПб., 1914. - С. 64-92.
32. Устав о промышленности. Ст. 122-123 // Свод законов Российской империи: в 5 кн. / под. ред. ИД Мордухай-Болтовского. - СПб.: Деятель, 1912. - Кн. 4. - Ч. 2. - С. 1191-1251.
33. Ханхарев B.C. Половозрастная структура как отражение демографического кризиса у бурят в конце XIX - начале XX вв. // Проблемы исторической демографии Сибири. - Новосибирск: Параллель, 2011. - Вып. 2. - С. 91-97.
34. Чураев А. Население Восточной Сибири. - М.; Иркутск: ОГИЗ, 1933. - 76 с.
