CC BY
246
УДК 343.3/.7 ББК 67.408.1
нарушение права на свободу совести
и вероисповеданий (ст. 148 ук рф) как экстремистское преступление:
законодательный аспект
ВЛАДИМИР ГЕННАДЬЕВИЧ КОКОРЕВ,
аспирант кафедры уголовного права и процесса Тамбовского государственного университета имени Г.Р. Державина
E-mail: pochta735@mail.ru Научная специальность: 12.00.08 — уголовное право и криминология;
уголовно-исполнительное право Научный руководитель: доктор юридических наук, доцент Р.Б. Осокин
Citation-индекс в электронной библиотеке НИИОН
Аннотация. Рассматривается факт того, что термин «экстремизм», в отличие от подобного явления, не имеет многовековой истории.
На основе анализа исторических законов России, делается вывод, что термин «экстремизм» в составе уголовно-наказуемых деяний не встречается до начала XXI в. Акцентируется внимание на «Соборном уложении» 1649 г., в котором формируется институт деяний (отдельная глава), направленных на охрану христианской (православной) религии. Здесь присутствуют зачатки правовых норм, которые в настоящее время в соответствии с отечественным уголовным законодательством относятся к экстремистским. Также указывается, что Уложение 1903 г впервые защищало в России как христианских (православных) верующих, так и лиц, принадлежащих к нехристианским религиям, признанным в Российской империи. Учитывая изложенные данные и на основе исторического и действующего отечественных законодательств дается обоснование выводу, что деяние, предусмотренное ст. 148 УК РФ «Нарушение права на свободу совести и вероисповеданий», можно отнести к экстремистским преступлениям.
Ключевые слова: воспрепятствование проведению богослужения, нарушение права на свободу совести и вероисповедания, оскорбление религиозных чувств верующих, преступления против религии и церкви, экстремизм.
Annotation. The article discusses the fact that the term "extremism", in contrast to similar phenomena, has centuries-old history.
Based on the analysis of the historical laws of Russia, concludes that the term "extremism" in the composition of criminal act does not occur until the beginning of XXI century Focuses on the "Cathedral ulozhenie" 1649, in which is formed the Institute acts (separate Chapter), aimed at protecting the Christian (Orthodox) religion. Here are the rudiments of the legal norms currently in compliance with domestic criminal law are an extremist. It is also indicated that the Code of 1903 for the first time defended in Russia as Christian (Orthodox) believers, and persons belonging to non-Christian religions, recognized in the Russian Empire. Considering the above data and based on historical and current domestic legislation justifies the conclusion that the act referred to in article 148 of the criminal code "Violation of the right to freedom of conscience and religion", can be attributed to extremist crimes.
Keywords: hindering the conduct of divine service, the violation of the right to freedom of conscience and religion, insulting religious feelings of believers, crimes against religion and churches, extremism.
На данном этапе российское законодательство занимается поиском оптимальной модели реализации и охраны права на свободу совести и вероисповеданий, о чем свидетельствует принятый и вступивший в силу Федеральный закон от 29 июня 2013 г. № 136-Ф3 «О внесении изменений в статью 148 Уголовного кодекса Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации в целях противодействия оскорблению религиозных убеждений и чувств граждан», предусмотревший в ст. 148 УК РФ два деяния: 1) публичные действия, выражающие явное неуваже-
ние к обществу и совершенные в целях оскорбления религиозных чувств верующих; 2) незаконное воспрепятствование деятельности религиозных организаций или проведению богослужений, других религиозных обрядов и церемоний [1].
Данный Федеральный закон принимался российским законодателем с большой осторожностью. Так, в немалой степени на разработку и принятие этого Федерального закона повлиял «панк-молебен» в Храме Христа Спасителя 21 февраля 2012 г. группы «Pussy Riot».
Предпосылкой стал и социологический опрос, проводимый Левада-Центром в сентябре 2012 г., на тему «Имели ли участницы группы «Pussy Riot» намерение оскорбить верующих россиян?», в результате которого большинство респондентов (53%) придерживались мнения «да»: участницы группы «Pussy Riot» имели намерение оскорбить верующих россиян своим «панк-молебном» в Храме Христа Спасителя в феврале 2012 г. [2, с. 137]
Иные социологические опросы, проводимые Левада-Центром в сентябре и ноябре 2012 г. и посвященные вопросу необходимости криминализации деяния, которое сопряжено с уголовно-правовой охраной религиозных чувств верующих, показали, что в той или иной степени большинство респондентов придерживались мнения о необходимости введения уголовной ответственности за данное деяние [2, с. 165].
Таким образом, социологические опросы респондентов указывают, что российское общество осудило «панк-молебен» группы «Pussy Riot», в том числе и с морально-нравственной точки зрения, что дает основание отнести это обстоятельство к важным фактам, так как ценности общественной нравственности варьируются в зависимости от морали общества в конкретный период времени [3, с. 3; 4, с. 7; 5, с. 246; 6, с. 219; 7, с. 44; 8, с. 60-61; 9, с. 134; 10, с. 12-13; 11, с. 14-15].
В свою очередь, рассмотрение «Нарушения права на свободу совести и вероисповеданий» (ст. 148 УК РФ) как экстремистского преступления обусловлено некоторыми обстоятельствами. Так, по мнению В. В. Реви-ной, изучение исторических законов России, позволяет сделать вывод, что термин «экстремизм» в составе уголовно-наказуемых деяний не встречается, однако присутствуют зачатки правовых норм, предусматривающих уголовную ответственность за преступления, аналогичные тем, которые в настоящее время по отечественному уголовному законодательству относятся к экстремистским (в частности, начиная с «Соборного уложения» 1649 г., в котором был сформулирован ряд деяний, посягающих на общественное спокойствие и безопасность. Они помещались в основном в главах о преступлениях против религии, церкви и государства) [12, с. 45]. Данное обстоятельство обусловлено тем, что, в отличие от явления «экстремизм», термин «экстремизм» многовековой истории не имеет. Кроме этого, среди исследователей нет единого мнения, в каком конкретно году и веке возник термин «экстремизм», так как одни ученые считают, что это понятие появилось в XVII в. [13, с. 62], вторые приписывают данный термин ко второй половине XIX в. [14], третьи — к началу XX в. [15, с. 26-27; 16, с. 13-14]. Однако как научное понятие «экстремизм» первым использовал в начале XX в. французский юрист М. Лерой при определении основных действующих в тот период времени политических течений, приверженцы которых следовали определенным политическим целям, составляющим высший предмет стремления (деятельности).
Между тем, как было указано ранее, преступления
против религии, церкви и государства по Уложению 1649 г. можно отнести в современном понимании к экстремистским преступлениям. Поскольку же тема нашего исследования сопряжена с рассмотрением не преступлений против государства, а деяний против религии и церкви (в рамках преступления(ий) направленного(ых) на нарушение права на свободу совести и вероисповеданий), рассмотрим более подробно данный вид деяний.
Так, «Соборное уложение» 1649 г. представляло собой первый в отечественном законодательстве систематизированный закон, подразделенный на главы, посвященные определенным наименованиям (деяниям). Исходя из анализа ст. 1 гл. 1 «О богохулниках и о церковных мятежниках», можно сделать вывод, что под «богохульством» понималось «оскорбление своими словесными выражениями или какими-либо действиями, а также отрицание Иисуса Христа и святых» [17, с. 85], что в то время рассматривалось как посягательство на основы христианской (православной) веры.
Кроме данного деяния, в Уложении 1649 г. содержались преступления, сопряженные с «церковным мятежом», т.е. нарушающие порядок церковного благочиния, выражающегося в нарушении церковной службы лицом, которое присутствовало на ней и вызвало прерывание литургии следующими способами: произнесение непристойных речей в отношении священнослужителей, прихожан либо грубое нарушение порядка в церкви разного рода (ст.ст. 2-7 гл. 1 «О богохулниках и о церковных мятежниках») [17, с. 85-86], что в некотором роде схоже с диспозицией ч. 3 и п. «б» ч. 4 ст. 148 УК РФ.
При этом следует заметить, что российский законодатель этого периода времени и вплоть до Октябрьской революции 1917 г. в императивном порядке охранял христианскую (православную) Церковь и религиозные чувства лиц, принадлежащих к этому вероисповеданию, т.к. посягательство на основы православной веры в дореволюционной России расценивалось как посягательство на основы государственности, интересы подданных и наоборот [18, с. 28]. Данное обстоятельство обосновывается тем, что принятие христианства Киевской Русью в 988 г. сопровождалось государственной поддержкой церкви и защитой религии в связи с тем, что последняя становилась идеологическим фундаментом, признанным преодолеть племенную раздробленность и консолидировать молодое русское общество и государство. В результате этого на протяжении XI-XV в., по замечанию В. Л. Ефимовских, господствовал принцип «симфонии» между светской и церковной властью. В последующем с середины XVI в. произошла государственная централизация, которая внесла свои коррективы, в связи с чем была сокращена церковная юрисдикция и произошел значительный переход религиозных преступлений из церковной юрисдикции в светскую [19, с. 10-11], в итоге в Уложение 1649 г. государство полностью регламентировало уголовно-правовую борьбу с религиозными преступлениями.
В последующем, при Петре I, в 1715 г., принимается «Артикул воинский», который действует одновременно с «Соборным уложением» 1649 г. В данном законодательном акте расширяется перечень составов преступлений против религии и церкви, которые содержались в гл.гл. 1, 2: «О страсе божии» и «О службе божии и о священниках». В артикулах 3, 4 и 6 гл. 1 предусматривалась ответственность за преступления, направленные в той либо иной степени на оскорбление религиозных чувств верующих, принадлежащих к христианству (православию) [20, с. 329].
Следует заметить, что к преступлениям, относящимся по «Артикулу воинскому» к «церковному мятежу», можно отнести преступления, которые касались бесчиния в храме (арт.арт. 11 и 12 гл. 2 «О службе божии и о священниках» [20, с. 330]) и бесчиния вне храма в период проведения церковных служб (арт.арт. 16 и 17 гл. 2 «О службе божии и о священниках» [20, с. 331]).
Следующий этап в развитии отечественного уголовного законодательства характеризуется как «кодифицированный» (до этого уголовно наказуемые деяния запрещались различного рода указами, воинскими уставами и другими нормативными актами, которые содержали одновременно нормы различных отраслей права [11, с. 77-78; 21, с. 11; 22, с. 88]) в связи с тем, что в 1845 г., при Николае I, принимается «Уложение о наказаниях уголовных и исправительных». Данное Уложение является первым отечественным кодексом, который делился на общую и особенную часть. При этом в первоначальной его редакции в ст.ст. 182-188 первой главы «О богохулении и порицании веры» [23, с. 211-213], а также в ст.ст. 223, 226, 229-236 главы третьей «Об оскорблении святыни и нарушении церковного благочиния» наличествовала уголовно-правовая охрана чувств верующих, принадлежащих к христианской (православной) вере [23, с. 221-225].
К воспрепятствованию проведения религиозных обрядов и подобных действий можно отнести также ст.ст. 199, 224, 225, 227, ч. 2 ст. 231, ст.ст. 237-240 [23, с. 216-226].
В 1903 г., при Николае II, принимается «Уголовное уложение», первоначальная редакция которого (в отличие от рассмотренных нами ранее законов российского государства, начиная с «Соборного уложения» 1649 г.) впервые в России защищала как христианских (православных) верующих (ст.ст. 73-75 гл. 2 «О нарушении ограждающих веру постановлений») [24, с. 187-188], так и лиц, принадлежащих к нехристианским религиям, признанных в Российской империи (ст.ст. 76-77) [24, с. 188]. Также первоначальная редакция Уложения 1903 г. в п. 2 ч. 1 ст. 80 содержала ответственность за воспрепятствование совершению богослужения либо обряда — установленных правилами признанного в России вероисповедания — посредством физического или психического насилия над личностью, а ч. 2 данной статьи предусматривала в том числе и ответственность за действия, перечисленные в п. 2 ч. 1 этой же статьи Уложения 1903 г., по отношению к христиан-
скому священнослужителю либо духовному лицу нехристианского вероисповедания [24, с. 189]. Данное обстоятельство продиктовано общественно-политическими преобразованиями этого периода времени. Однако следует заметить, что Уложение 1903 г. в большей степени охраняло верующих, принадлежащих к христианской вере, чем к другим вероисповеданиям, признанным в России этого периода времени.
С приходом к власти большевиков уголовная политика изменяется, но уголовное законодательство РСФСР до 1996 г. (включительно) не содержало термина «экстремизм», хотя в первом УК РСФСР 1922 г. предусматривалась в ст. 125 ответственность за деяние, сопряженное с воспрепятствованием проведению религиозных обрядов лицам, которые принадлежали к официальным вероисповеданиям РСФСР (в случае, если данные обряды не нарушают законодательство страны и нет законных оснований препятствовать совершению этих обрядов) [25].
В УК РСФСР 1926 г. предусматривалась ст. 127 с аналогичным содержанием диспозиции, что и в первом УК РСФСР [26].
В 1960 г. принимается последний УК РСФСР, в первоначальной редакции которого ст. 143 «Воспрепятствование совершению религиозных обрядов» регламентировала ответственность фактически за такие же действия, что и в предыдущих Уголовных кодексах РСФСР [27]. Позднее, в ходе редакции законом Российской Федерации от 27 августа 1993 г. № 5668-1 «О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс РСФСР, Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР и Кодекс РСФСР об административных правонарушениях» [28], наименование и содержание рассматриваемой нами статьи было переформулировано на «Нарушение свободы совести и вероисповедания». Исходя из ее анализа, можно сделать вывод, что данная статья УК РСФСР в новой редакции содержала ответственность за два деяния: 1) воспрепятствование законному осуществлению права на свободу совести и вероисповедания; 2) оскорбление чувств и убеждений граждан в связи с их отношением к религии.
В первоначальной редакции УК РФ норм(ы), предусматривающих(ей) ответственность за экстремистские преступления и деяния, которые под него подпадают, по сути, не было. Однако в ст. 148 УК РФ так же, как и на протяжении длительного периода времени, начиная с «Соборного уложения» 1649 г., регламентировалась ответственность за «Воспрепятствование осуществлению права на свободу совести и вероисповеданий» [29].
В последующем, согласно пояснительной записке «К проекту Федерального закона «О противодействии экстремистской деятельности», в связи с ростом экстремизма в России, а также пробелами в законодательном регулировании мер по правовому противодействию экстремизму [30], был принят Федеральный закон от 25 июля 2002 г. № 114-ФЗ «О противодействии экстремистской деятельности» [31]. Однако с
учетом разработки данного Федерального закона и его принятия потребовалось бы также внести изменения и в ряд других отечественных законов, в том числе и в Уголовный кодекс Российской Федерации. Так, Федеральным законом от 25 июля 2002 г. № 112-ФЗ «О внесении изменений и дополнений в законодательные акты Российской Федерации в связи с принятием Федерального закона «О противодействии экстремистской деятельности» УК РФ был дополнен ст. 282.1 УК РФ «Организация экстремистского сообщества», в первой части которой регламентировалось следующее: «Создание экстремистского сообщества, то есть организованной группы лиц для подготовки или совершения по мотивам идеологической, политической, расовой, национальной или религиозной ненависти либо вражды, а равно по мотивам ненависти либо вражды в отношении какой-либо социальной группы преступлений, предусмотренных статьями 148, 149, частями первой и второй статьи 213, статьями 214, 243, 244, 280 и 282 настоящего Кодекса (преступления экстремистской направленности)... » [32].
Таким образом, с принятием и вступлением в силу данного Федерального закона от 25 июля 2002 г. № 112-ФЗ в преступления экстремистской направленности входила ст. 148 УК РФ «Воспрепятствование осуществлению права на свободу совести и вероисповеданий». Однако в последующем Федеральным законом от 24 июля 2007 г. № 211-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с совершенствованием государственного управления в области противодействия экстремизму» была изменена ч. 1 ст. 282. 1 УК РФ «Организация экстремистского сообщества», а также п. 2 примечания к этой статье был изложен в новой редакции [33], в результате чего под преступления экстремистской направленности могут в той или иной степени подходить все деяния, предусмотренные УК РФ, при условии, что они были совершены по данным мотивам.
Следует заметить, что в той либо иной степени под «Нарушение права на свободу совести и вероисповеданий» (ст. 148 УК РФ) могут подпадать абз. 5 и 6 п. 1 ст. 8 Федерального закона от 24 июля 2007 г. № 211-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с совершенствованием государственного управления в области противодействия экстремизму», применительно к религиозной принадлежности либо по отношению к религии [33].
Отметим также, что, согласно п. 6 ст. 3 Федерального закона от 26 сентября 1997 г. № 125-ФЗ «О свободе совести и о религиозных объединениях», регламентируется следующее: «Воспрепятствование осуществлению права на свободу совести и свободу вероисповедания, в том числе сопряженное с насилием над личностью, с умышленным оскорблением чувств граждан в связи с их отношением к религии, с пропагандой религиозного превосходства, с уничтожением или с повреждением имущества либо с угрозой
совершения таких действий, запрещается и преследуется в соответствии с федеральным законом. Проведение публичных мероприятий, размещение текстов и изображений, оскорбляющих религиозные чувства граждан, вблизи объектов религиозного почитания запрещаются» [34].
В свою очередь, согласно мнению В. А. Едлина, неравенство, основанное на факторах, не имеющих действительного значения при решении каких-либо задач, относится к экстремизму. Например, религиозная принадлежность не может указывать на исключительность определенного лица либо группы лиц, равно как и на неполноценность относительно иных. Поэтому нарушение прав человека и гражданина (в зависимости от указанных обстоятельств) относится к одному из видов экстремистской деятельности [35].
Кроме этого, согласно абз. 1 п. 2.1 приказа Генеральной прокуратуры Российской Федерации от 19 ноября 2009 г. № 362 «Об организации прокурорского надзора за исполнением законодательства о противодействии экстремистской деятельности» регламентируется, что в случае совершения преступления указанного в частности, в ст. 148 УК РФ (по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы), необходимо незамедлительно сообщать специальным донесением в управление по надзору за исполнением законов о федеральной безопасности, межнациональных отношениях и противодействии экстремизму [36].
Таким образом, законодательно ст. 148 УК РФ «Нарушение права на свободу совести и вероисповеданий» может подпадать под экстремистское преступление, при условии, что оно было совершено в зависимости от религиозной принадлежности или отношения к религии потерпевшего(их) либо по мотиву религиозной ненависти или вражды.
Исходя из вышеизложенного, можно сделать следующие выводы:
1. Законодательного термина «экстремизм», в отличие от его явления в отечественном уголовном законодательстве, не было до начала XXI, в частности, до принятия Федерального закона от 25 июля 2002 г. № 114-ФЗ «О противодействии экстремистской деятельности». С учетом его принятия были внесены изменения в ряд отечественных законов, в том числе и в УК РФ. Однако исторически, начиная с «Соборного уложения» 1649 г., посягательство на религию и церковь можно отнести к экстремистским преступлениям. При этом «Уголовное уложение» 1903 г. (в отличие от «Соборного уложения» 1649 г., «Артикула воинского» 1715 г, «Уложения о наказаниях уголовных и исправительных» 1845 г.) охраняло не только христианскую (православную) веру и лиц к ней относящихся, но и также иные вероисповедания, которые были признаны в Российской империи. С приходом к власти большевиков отечественное законодательство в рассматри-
ваемой сфере продолжает частично изменяться, но терминологической определенности с понятием «экстремизм» не произошло. Необходимо отметить, что с УК РСФСР 1922 г. по 1996 г. развивались диспозиции статей, в которых регламентировалась ответственность за воспрепятствование совершению религиозных обрядов. При этом следует выделить закон Российской Федерации от 27 августа 1993 г. № 5668-1, который изменил ст. 143 УК РСФСР 1960 г. и ввел уголовную ответственность (впервые после отмены Уложения 1903 г., с учетом изменения политико-правовых ориентиров государства) за оскорбление чувств и убеждений граждан в связи с их отношением к религии.
2. В первоначальной редакции УК РФ отсутствовали статьи, предусматривающие ответственность за экстремистские преступления. Однако в последующем (с учетом принятия Федерального закона от 25 июля 2002 г. № 112-ФЗ «О внесении изменений и дополнений в законодательные акты Российской Федерации в связи с принятием Федерального закона «О противодействии экстремистской деятельности») ст. 148 УК РФ «Воспрепятствование осуществлению права на свободу совести и вероисповеданий», согласно ст. 282.1 УК РФ «Организация экстремистского сообщества», была деянием экстремистской направленности. В последующем отечественный законодатель отказался от конкретного указания преступлений экстремистской направленности.
При этом, согласно приказу Генеральной прокуратуры Российской Федерации от 19 ноября 2009 г. № 362 «Об организации прокурорского надзора за исполнением законодательства о противодействии экстремистской деятельности», совершение преступления, указанного в ст. 148 УК РФ по экстремистским мотивам, также подпадает под данный вид деяний.
Поэтому законодательно ст. 148 УК РФ «Нарушение права на свободу совести и вероисповеданий» может подходить под экстремистское преступление, при условии, что оно было совершено в зависимости от религиозной принадлежности или отношения к религии потерпевшего(их) либо по мотиву религиозной ненависти или вражды.
литература
1. О внесении изменений в статью 148 Уголовного кодекса Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации в целях противодействия оскорблению религиозных убеждений и чувств граждан: федер. закон Рос. Федерации от 29 июня 2013 г. № 136-ФЗ: принят Гос. Думой Федер. Собр. Рос. Федерации 11 июня 2013 г.: одобр. Советом Федерации Федер. Собр. Рос. Федерации 26 июня 2013 г. // Собр. законодательства Рос. Федерации. — 2013. — № 26, ст. 3209.
2. Общественное мнение — 2012. — М.: Левада-Центр, 2012. — 232 с.
3. Осокин Р. Б., Денисенко М. В. Уголовная от-
ветственность за незаконное распространение порнографических материалов или предметов: учебное пособие. — М.: Московский университет МВД России, Изд-во Щит-М, 2005. — 120 с.
4. Системное противодействие радикальным экстремистским течениям в молодежной среде: монография / Р. Б. Осокин, Д. В. Сочнев, Ю. В. Трун-цевский. — Тамбов: Изд-во Першина Р. В., 2010. — 158 с.
5. Осокин Р. Б. Квалификация жестокого обращения с несовершеннолетним при конкуренции ст. 156 и п. «а» ч. 2 ст. 242.1 УК РФ // Вестник Тамбовского университета. Серия: Гуманитарные науки. — 2011. — Вып. 7 (99). — С. 245-248.
6. Осокин Р. Б. Об основных направлениях уголовно-правовой политики в сфере противодействия преступлениям против общественной нравственности // Уголовный закон: проблемы и перспективы: материалы Международной научно-практической конференции. — Тамбов: Бизнес-Наука-Общество, 2011. — С. 219-223.
7. Осокин Р. Б. Проблемы уголовно-правового противодействия жестокому обращению с животными // Вестник Воронежского института МВД России. — 2011. — № 1. — С. 44-46.
8. Осокин Р. Б. Общественное мнение как условие криминализации общественно опасных деяний (на примере занятия проституцией) // Юридическая наука и правоохранительная практика. — 2014. — № 1 (27). — С. 58-62.
9. Осокин Р. Б. Порнография: опыт легального, доктринального и судебного толкования // Вестник Нижегородской академии МВД России. -2014. — № 1 (25). — С. 134-140.
10. Осокин Р. Б. Теоретико-правовые основы уголовной ответственности за преступления против общественной нравственности: автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. — М., 2014. — 46 с.
11. Осокин Р. Б. Теоретико-правовые основы уголовной ответственности за преступления против общественной нравственности: дис. ... д-ра юрид. наук. — М., 2014. — 581 с.
12. Ревина В. В. Экстремизм в российском уголовном праве: дис. ... канд. юрид. наук. — М., 2010. — 188 с.
13. Беликов С. В., Литвинов С. М. Профилактика молодежного экстремизма органами местного самоуправления города Москвы // Инициативы XXI века. —
2010. — № 3. — С. 62-64.
14. Корнилов Т. А. Возникновение, развитие и понятие экстремизма // Российский следователь. —
2011. — № 17. — С. 23-25.
15. Фридинский С. Н. Борьба с экстремизмом (уголовно-правовой и криминологический аспекты): дис. ... канд. юрид. наук. — Ростов н/Д., 2003. — 217 с.
16. Макаров Н. Е. Политический экстремизм как радикальная модель политического процесса и органи-
зация государственного противодействия экстремизму: дис. ... канд. полит. наук. — Чита, 2006. — 161 с.
17. Соборное Уложение 1649 года // Российское законодательство Х-ХХ веков: в 9 т. Акты Земских соборов. — М.: Юрид. лит., 1985. — Т. 3. — С. 83-257.
18. Узденов Р. М. Экстремизм: криминологические и уголовно-правовые проблемы противодействия: дис. ...канд. юрид. наук. — М., 2008. — 220 с.
19. Ефимовских В. Л. Религиозные преступления в русском праве X — начала XX в.: дис. ... канд. юрид. наук. — Екатеринбург, 2002. — 229 с.
20. Артикул воинский 1715 г. // Российское законодательство X-XX веков: в 9 т. Законодательство периода становления абсолютизма. — М.: Юрид. лит., 1986. — Т. 4. — С. 327-365.
21. Осокин Р. Б. Уголовно-правовая охрана общественной нравственности: история и зарубежный опыт противодействия: монография. — Тамбов: Изд-во Першина Р.В., 2013. — 156 с.
22. Осокин Р. Б. Состояние уголовно-правового противодействия преступлениям против общественной нравственности в некодифицированный период развития российского уголовного законодательства // Вестник Московского университета МВД России. — 2015. — № 2. — С. 86-89.
23. Уложение о наказания уголовных и исправительных 1845 г. // Российское законодательство X-XX веков. Законодательство первой половины XIX века. — М.: Юрид. лит., 1988. — Т. 6. — С. 174-309.
24. Уголовное уложение 1903 г. // Полное собрание законов Российской Империи. Собрание Третие. Отделение 1. 1903 г. — СПб.: Государственная типография, 1905. — Т. XXIII. — С. 177-274.
25. Уголовный кодекс РСФСР 1922 г. // СУ РСФСР. — 1922. — № 15, ст. 153.
26. Уголовный кодекс РСФСР 1926 г. // СУ РСФСР. — 1926. — № 80, ст. 600.
27. Уголовный кодекс РСФСР 1960 г. // Ведомости Верховного Совета РСФСР. — 1960. — № 40, ст. 591.
28. О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс РСФСР, Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР и Кодекс РСФСР об административных правонарушениях: закон Рос. Федерации от 27 авг. 1993 г. № 5668-1 // Рос. газ. — 1993. — 9 сент.
29. Уголовный кодекс Российской Федерации от 13 июня 1996 г. № 63-ФЗ: принят Гос. Думой Федер. Собр. Рос. Федерации 24 мая 1996 г.: одобр. Советом Федерации Федер. Собр. Рос. Федерации 5 июня 1996 г. // Собр. законодательства Рос. Федерации. —
1996. — № 25, ст. 2954.
30. К проекту Федерального закона «О противодействии экстремистской деятельности» [Электронный ресурс]: пояснительная записка. Документ опубликован не был. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
31. О противодействии экстремистской деятельности: федер. закон Рос. Федерации от 25 июля 2002 г. № 114-ФЗ: принят Гос. Думой Федер. Собр. Рос. Федерации 27 июня 2002 г.: одобр. Советом Федерации Федер. Собр. Рос. Федерации 10 июля 2002 г. // Собр. законодательства Рос. Федерации. — 2002. — № 30, ст. 3031.
32. О внесении изменений и дополнений в законодательные акты Российской Федерации в связи с принятием Федерального закона «О противодействии экстремистской деятельности»: федер. закон Рос. Федерации от 25 июля 2002 г. № 112-ФЗ: принят Гос. Думой Федер. Собр. Рос. Федерации 27 июня 2002 г.: одобр. Советом Федерации Федер. Собр. Рос. Федерации 10 июля 2002 г. // Собр. законодательства Рос. Федерации. — 2002. — № 30, ст. 3029.
33. О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с совершенствованием государственного управления в области противодействия экстремизму: федер. закон Рос. Федерации от 24 июля 2007 г. № 211-ФЗ: принят Гос. Думой Федер. Собр. Рос. Федерации 6 июля 2007 г.: одобр. Советом Федерации Федер. Собр. Рос. Федерации 11 июля 2007 г. // Рос. газ. — 2007. — 1 авг.
34. О свободе совести и о религиозных объединениях: федер. закон Рос. Федерации от 26 сент. 1997 г. № 125-ФЗ (ред. от 28.11.2015): принят Гос. Думой Федер. Собр. Рос. Федерации 19 сент. 1997 г.: одобр. Советом Федерации Федер. Собр. Рос. Федерации 24 сент. 1997 г. // Собр. законодательства Рос. Федерации. — 1997. — № 39, ст. 4465.
35. Едлин В. А. Комментарий к Федеральному закону от 25 июля 2002 г. № 114-ФЗ «О противодействии экстремистской деятельности» (постатейный). Подготовлен для системы КонсультантПлюс, 2010. [Электронный ресурс]. Документ опубликован не был. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
36. Об организации прокурорского надзора за исполнением законодательства о противодействии экстремистской деятельности: приказ Генпрокуратуры Рос. Федерации от 19 нояб. 2009 г. № 362 [Электронный ресурс]. Документ опубликован не был. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
