CC BY
183
Вестник Челябинского государственного университета. 2009. № 15 (153). Право. Вып. 19. С. 10-15.
Н. С. Конева
НАРОДНЫЙ СУВЕРЕНИТЕТ И НЕЗАВИСИМОЕ НАРОДОВЛАСТИЕ КАК СОЦИАЛЬНЫЕ И ПРАВОВЫЕ ПРИОРИТЕТЫ СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ
Представлены актуальные проблемы народовластия в Российской Федерации, а также вопросы теории суверенной демократии.
Ключевые слова: суверенитет, народный суверенитет, независимое народовластие, приоритеты развития.
Обеспечение независимого народовластия как отражение идеи народного суверенитета является не только актуальным и дискуссионным конституционно-правовым вопросом, но и одним из социальных и правовых приоритетов современной России. Эта идея прослеживается в ежегодных посланиях Президента РФ Федеральному Собранию РФ, его выступлениях, является составной частью современной государственной идеологии. Так, например, на девятом Петербургском экономическом форуме, проходившем 14 июня 2005 г. и посвященном преимуществам либерального или государственного пути развития экономики России, Президент РФ В. В. Путин отметил, что достижение высоких темпов роста «невозможно сделать без интеграции России в мировое хозяйство и мировую экономику в условиях глобализации», что возможно «при соблюдении одного непременного условия: при сохранении и обеспечении суверенитета нашего государства»1. В Послании Федеральному Собранию РФ (2005 г.) Президент России В. В. Путин вел речь о необходимости сохранить «собственные ценности», не растерять безусловных достижений и подтвердить жизнеспособность российской демократии. Он подчеркнул, что мы «должны найти собственную дорогу к строительству демократического, свободного и справедливого общества и государства»2.
Народный суверенитет и народовластие могут рассматриваться как конституционные ценности и правовые приоритеты современной России. При этом между данными понятиями при их несомненной близости существует и принципиальное различие. Прежде всего, необходимо отметить, что понятие конституционных ценностей не является устоявшимся и находится, скорее, в стадии научной разработки. Проблема правовых ценностей получила освещение в работах В. С. Нерсесянца, А. Н. Бабенко, О. В. Мартышина и других авторов3. В конституционно-правовом
аспекте правовые ценности практически не исследовались4 либо рассматривались в связи с исследованием конституционно-правовой сущности какого-либо явления5. В то же время, как верно отмечает О. Снежко, именно конституционные ценности закладываются в правовую основу всей российской государственности, с их учетом строится система правовых ценностей современного общества и государства. Такие выводы можно сделать исходя из того, что, во-первых, конституционные положения, обладая верховенством, высшей юридической силой и прямым действием, должны реализовываться в правотворческой и правоприменительной деятельности. Во-вторых, Конституция РФ провозглашает Россию правовым государством, в котором закон является основой для принятия любого решения, затрагивающего права граждан. Для науки важно выявить формы и способы гарантирования основных конституционных ценностей в действующем законодательстве. В-третьих, права и свободы человека и гражданина признаются высшей ценностью, поэтому необходимо дать объективную оценку существующей действительности и определить степень ее приближения к данному конституционному императиву6.
Не ставя целью проведение детального и полноценного исследования в силу ограниченности объема настоящей статьи, обозначим некоторые важные аспекты понимания сущности и специфики конституционных ценностей, необходимые для обоснования авторской позиции. Как верно отмечается в литературе, категория «ценность», имеющая и философский, и социологический, и правовой аспекты, выражает предпочтения, ориентации, интересы отдельных лиц, групп и слоев общества, при этом ценности связаны с познавательной, творческой и практической деятельностью, опосредованной волевыми решениями7. Ценности выступают своего рода
базовыми установками, позволяющими определять эту значимость (как положительную, так и отрицательную) объекта окружающего мира. Они представляют собой цели, к которым люди стремятся, и связаны с удовлетворением потребностей человека8. В соответствии с философским определением ценность представляет собой «социальное определение объектов окружающего мира, выявляющее их положительное или отрицательное значение для человека и общества», это «то, что чувства людей диктуют признать стоящими над всем и к чему должно стремиться, созерцать, относиться с уважением, признанием, почтением»9. При этом ценность является не свойством какой-либо вещи, а сущностью и одновременно условием полноценного бытия объекта10.
По мнению О. Снежко, в праве посредством ценностей устанавливаются юридические свойства этого явления, так как правовые ценности считаются нормативными по своей сути11. Существует мнение о том, что в праве создаются собственные ценности, которые затем признаются и применяются в разных областях жизни12.
Представляется, что иерархия социальных ценностей, закрепленных в Конституции РФ, является ориентиром для правового закрепления целей и задач, стоящих перед государством по отношению к обществу, индивиду. Несомненно, содержание закрепленных в Конституции РФ идей и ценностей определяет ее социальную ценность.
Признание Конституцией РФ человека, его прав и свобод высшей ценностью (ст. 2) определяет и основную ценность самого Основного Закона. Эта высшая ценность является общей для всех субъектов конституционного права, она выполняет интегрирующую функцию, объединяя и направляя усилия всех участников конституционно-правовых отношений к достижению главной цели — созданию таких условий функционирования общества и государства, когда человек, его права и свободы действительно являются единственной «самоцелью» их деятельности и развития13. Конституция РФ закрепляет и иные ценности: народовластие, демократию, правовое, социальное государство (ст. 1-3, 7, 15), которые вместе с высшей ценностью (ст. 2) лежат в основе конституционного закрепления целей, задач и функций российского государства.
Несмотря на близость содержания категорий «ценности» и «приоритеты», представля-
ется, что последнее определение имеет практическую направленность. Так, провозглашение в Конституции РФ приоритета общечеловеческих интересов означает первенство во времени в осуществлении какой-либо деятельности либо вообще первенствующее положение14. Вследствие этого, например, социальные задачи, признаваемые сегодня обществом как наиболее настоятельные и неотложные, требуют первоочередного решения15. Признание конституционной ценности социальным и правовым приоритетом государства переводит ее в плоскость практической реализации, требует создания эффективного механизма осуществления деятельности по приоритетным направлениям органами государственной власти и местного самоуправления, способствует воплощению конституционных ценностей в реальной жизни общества и государства. По мнению Е. А. Тихона, сущность государственно-правовой стратегии, направленной на достижение глобальных и долгосрочных целей и ценностей российского государства, главной из которых выступают права и свободы человека и гражданина (ст. 2 Конституции РФ), заключается в решении вопросов теории и практики развития государства; эффективном осуществлении правового статуса личности, в том числе в области правового обеспечения прав и свобод человека и гражданина; совершенствовании деятельности органов власти. Она (государственно-правовая стратегия) выражается посредством деятельности реализующих ее субъектов: главы государства, парламента, правительства — и содержится в Основном Законе государства, федеральных законах, в посланиях Президента РФ, а также в его обращениях к народу, в концепциях и программах16. При этом Президент РФ играет значительную роль в данном процессе, поскольку президентские программы способствуют воплощению государственно-правовой стратегии, наиболее полно отражают основные направления государственной политики, сформулированные главой государства в посланиях Федеральному Собранию РФ. Именно такие программы наряду с посланиями представляют оперативный и эффективный способ выражения стратегических планов Президента РФ в процессе реализации государственно-правовой политики в области прав человека17.
Приоритетные национальные проекты: современное здравоохранение, качественное
образование, доступное жилье, эффективное сельское хозяйство — являются одной из форм государственной стратегии в обеспечении прав человека, поскольку, по словам В. В. Путина, главной целью государственной политики является «существенное повышение качества жизни граждан», а концентрация бюджетных и административных ресурсов для достижения этой цели — «курс на инвестиции в человека, а значит, и в будущее России»18. В. В. Путин определил национальные проекты как «новые механизмы решения государственных задач», обозначив их как «основополагающие ориентиры для всех органов власти, требующие конструктивного сотрудничества всех ветвей власти»18. При этом в послании Президента РФ подчеркивается, что реализация национальных проектов не подменяет плановые работы по развитию экономики и социальной сферы, но именно они позволяют достичь повышения «качества жизни граждан... совершить серьезный поворот к насущным нуждам людей»18.
Так, В. Ю. Сурков отмечает: «Следует. обеспечить долгосрочные инвестиции в человека, в создание возможностей для его самореализации, а значит, более высокое качество жизни. Именно этой стратегической задачей и руководствовался Президент РФ, принимая решение о реализации приоритетных национальных проектов»19.
Безусловно, появление национальных проектов является шагом на пути к созданию правового социального государства. В то же время их реализация требует дополнительных управленческих усилий.
Избранный в 2008 г. Президент РФ Д. А. Медведев полагает, что основными проблемами исполнения национальных проектов являются их организационное, кадровое и техническое обеспечение, а также создание системы контроля за их реализацией, устранение избыточных форм отчетности20. С. Глазьев полагает, что национальные проекты представляют собой не научно обоснованный план действий на будущее, а лишь «набор бюджетных мероприятий, которые разбиты на четыре группы и не объединены никакими четкими целями и программами. »21.
На сегодняшний день создана система отслеживания результатов работы над национальными проектами — Единая компьютерная система для мониторинга, представляющая своеобразную «информационную вертикаль», куда по-
ступает информация из федерального центра и регионов. Координирующим и контролирующим органом процесса реализации приоритетных национальных проектов выступает глава государства, возглавляющий Совет по реализации приоритетных национальных проектов и демографической политике22. Совет обеспечивает взаимодействие органов власти всех уровней, общественных объединений, научных и иных организаций по вопросам реализации проектов; создает межведомственные рабочие группы по каждому проекту, а также формирует Президиум Совета. В состав Совета входят субъекты государственной стратегии: представители Федерального Собрания РФ, Правительства РФ, Администрации Президента РФ. В его работе могут принимать участие и представители бизнеса. Координационную работу по реализации проектов выполняет Контрольное управление Администрации Президента РФ, свои контрольные функции осуществляют Генеральная прокуратура РФ и полномочные представители Президента РФ в федеральных округах.
Признание народовластия и народного суверенитета социальными и правовыми приоритетами современной России требует обращения к основной составляющей этих понятий — категории «суверенитет». Данная категория означает верховную власть и имеет три формы выражения: государственный суверенитет, народный суверенитет, национальный суверенитет.
Государственный суверенитет означает верховенство и независимость государственной власти во внутри- и внешнеполитической деятельности. Эта разновидность суверенитета возникла в связи с усилением монархий в ряде европейских государств в ХУ-ХУП вв. благодаря сочинениям Макиавелли, Бодена, Гоббса, которые рассматривали государственный суверенитет как «высшую, абсолютную, постоянную и свободную от законов власть над гражданами в политическом сообществе»23, в русской государственно-правовой школе эту концепцию поддерживали Г. Ф. Шершеневич, В. Ивановский24.
Понятие народного суверенитета появилось в Новое время благодаря трудам Локка, Руссо и других представителей либеральной доктрины в результате возникших противоречий между гражданским обществом и абсолютной властью государства. Поскольку стала очевидной необходимость признания права всего населения го-
сударства быть единственным источником политической власти, народный суверенитет как осуществление всей полноты власти народом стали считать предпосылкой государственного суверенитета. При этом взаимосвязь государственного и народного суверенитета проявляется в том, что полная реализация народом суверенитета невозможна без наличия государства, равно как и невозможно процветание развитого демократического государства, не признающего так или иначе суверенитет своего народа25.
При общегражданском подходе национальный суверенитет отождествляется с государственным и народным суверенитетом, а понятие нации охватывает всех граждан государства вне зависимости от их национальной принадлежности, выступающих в данном случае как сограждане одной нации, создавшей государство. Как отмечается в научной литературе, отождествление национального суверенитета с народным суверенитетом характерно для развитых стран со сложившимся гражданским обществом26.
В рамках этнического подхода национальный суверенитет рассматривается как способность этноса к самоопределению, включая выбор формы политической организации государственного устройства. Следует согласиться с мнением некоторых исследователей о том, что данное видение национального суверенитета можно рассматривать как первую попытку осмысления природы верховной власти, так как наибольшую эффективность этническое понимание национального суверенитета имело в эпоху, предшествующую образованию государства, во времена, когда верховная власть действительно была субстратом этнического самосознания людей, а национальные общества можно было охарактеризовать как достаточно автономные системы. И хотя, как отмечается в литературе, государственный, народный и национальный суверенитет это не всегда одно и то же, сегодня нельзя воспринимать их иначе, чем в синтезе, поскольку термин «национальная государственность» может и должен иметь общегражданский смысл, а понятия «нация», «народ» и «государство» могут и должны стать синонимами понятию «суверенитет».
Полагаем, что в российских условиях вряд ли уместно использовать термин «национальный» применительно к реализации интересов общества в русле отождествления понятий «нация» и «национальность». Этот вывод под-
тверждается исследованиями, проведенными Российским независимым институтом социальных и национальных проблем совместно с Центром социального прогнозирования и маркетинга, результаты которых показали, что в июне 1998 г. чувство общности с людьми той же национальности испытывали 45,4 % граждан РФ, с россиянами — 27,8 %27. По мнению В. А. Кикотя, в данном случае «речь идет о совокупности всех граждан, всех этносов (“наций”) и всех народов субъектов РФ и других этнических и территориальных общностей»28. Как считает Л. С. Мамут, «слова “многонациональный народ” означают, во-первых, совокупность граждан России, во-вторых, всех населяющих Российскую Федерацию народов (этносов), других этнических общностей»29.
Необходимо отметить, что восприятие понятий «национальный суверенитет» и «народный суверенитет» со временем претерпевало изменения. Так, академики О. Т. Богомолов и А. Д. Некипелов указывают на причинноследственную связь между процессом глобализации, с одной стороны, и нарастающим стремлением многих стран обеспечить в этих условиях свой суверенитет — с другой. По их мнению, «глобализация понижает эффективность макроэкономической политики государств, уменьшая способность национальных правительств собирать налоги и финансировать “государство благосостояния”, контролировать инфляцию и валютный курс. Она приводит к значительной неустойчивости внутренних рынков, урезая конкурентные преимущества, национальных процентов. Обеспечение приемлемой прибыли в жесткой глобальной конкурентной среде достигается нередко ценой ухудшения экологических стандартов. Неудивительно, что обеспечение суверенитета своего государства приобретает для многих стран, особенно развивающихся, особое значение. Иллюстрацию к этому дает финансовый кризис в Юго-Восточной Азии. Так, например, предоставление финансовой помощи МВФ странам, застигнутым этим кризисом, нередко обусловливалось принятием последними далеко не самой рациональной, а порой и просто губительной политики»30. А. А. Кокошин полагает, что та или иная трактовка суверенитета государства часто была и остается определенным идеологическим или политическим инструментом, имея непосредственный операционный смысл31. А. Кустарев в своем обзоре работ
западных политологов, посвященном «кризису государственного суверенитета», пишет, что изучение реально действующих в мировой политике тенденций, которые действительно заставляют искать новые формулы суверенитета, имеет «сильный проектно-оценочный оттенок» и явно адресовано действующим политикам и юрис-
там32.
Следует согласиться с мнением В. А. Затон-ского, полагающего, что России необходима такая система государственной власти, которая, не поступаясь принципами демократизма, продолжая совершенствовать, строить, развивать демократический политический режим, повышая в то же время степень способности эффективно контролировать ситуацию в стране, была бы в состоянии вести борьбу с террористической и иными опасностями, стимулировать хозяйственную и общественную инициативу граждан, укрепляя тем самым российскую го-сударственность33.
Полагаем, что народовластие и народный суверенитет, будучи признаны социальными и правовыми приоритетами современного российского государства и общества, находят свое отражение в концепции так называемой суверенной демократии, которая (концепция), находясь в стадии разработки, обладает, как представляется, значительным потенциалом, позволяющим увязать национальные интересы России и потребность нашего государства быть включенным в мировые макроэкономические и глобализационные процессы. Как отмечают В. А. Лебедев и В. В. Киреев, в наибольшей степени проблематика идей суверенной демократии связана с понятием «народный суверенитет». Более того, само содержание понятия «суверенитет» в большей степени зависит от реальности верховенства, единства, самостоятельности и независимости власти народной и государственной власти34.
Примечания
1 Цит. по: Кокошин, А. А. Реальный суверенитет в современной мирополитической системе. М., 2006. С. 68.
2 Послание Президента Российской Федерации Федеральному Собрания Российской Федерации (О положении в стране и основных направлениях внутренней и внешней политики государства). М., 2005. С. 6.
3 См., напр.: Политико-правовые ценности: история и современность / отв. ред. В. С. Нерсесянц. М., 2001; Бабенко, А. Н. Правовые ценности. Вопросы теории. М., 2001; Мартышин, О. В. Проблемы ценностей в теории
государства и права // Государство и право. 2004. № 10; Чиркин, В. Е. Общечеловеческие ценности и современность // Государство и право. 2002. № 2.
4 В числе немногих работ можно отметить: Снежко, О. Правовая природа конституционных ценностей современной России // Конституц. право: восточноевроп. обозрение.
2005. № 2.
5 См., напр.: Авакьян, С. А. Глобализация, общие конституционные ценности и национальное регулирование // Социал. интересы. 2001. № 4. С. 44-47; Кабышев, В. Т. Принцип равенства прав и свобод граждан в системе конституционных ценностей России: реалии и тенденции развития : межвуз. сб. науч. тр. Вып. 4. Саратов, 2003. С. 4-8; Лазарев, М. Конституционный порядок как политическая ценность // Конституц. и муницип. право. 2003. № 6. С. 2-6.
6 См.: Снежко, О. Указ. соч. С. 13.
7 См.: Мартышин, О. В. Указ. соч. С. 5.
8 См.: Неновски, Н. Право и ценности. М., 1987. С. 25-27.
9 Философский словарь / под ред. И. Т. Фролова. М., 1981. С. 512-513.
10 См.: Философский энциклопедический словарь. М., 1997. С. 507.
11 См.: Снежко, О. Указ. соч. С. 13.
12 См.: Нерсесянц, В. С. Философия права. М., 1998. С. 28.
13 См.: Бутусова, Н. В. Социальное назначение конституции // Конституция как символ эпохи : в 2 т. / под ред. С. А. Авакьяна. М., 2004. Т. 1. С. 123-124.
14 См.: Советский энциклопедический словарь. М., 1989. С. 1072; Ожегов, С. И. Словарь русского языка. М., 1990. С. 594.
15 Андреева, И. Ю. Проблемные аспекты государственных социальных программ / И. Ю. Андреева, В. А. Лебедев // Социал. и пенсион. право. 2007. № 2. С. 2.
16 См.: Тихон, Е. А. Приоритетные национальные проекты как форма государственной стратегии по обеспечению прав человека в России // Социал. и пенсион. право. 2007. № 2. С. 9.
17 См.: Голощапова, А. М. Конституционные основы становления государственно-правовой стратегии : автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2004.
18 Вступительное слово Президента Российской Федерации В. В. Путина на расширенном заседании Правительства РФ 5 сентября 2005 г. [Электронный ресурс]. URL: http:// www.kremlin.ru
19 Сурков, В. Ю. Основные тенденции и перспективы развития современной России. М., 2007. С. 43.
20 См.: Владимиров, Д. Вся правда о нацпроектах появилась в Интернете // Рос. газ. 2006. 18 марта.
21 Цит. по: Панина, Т. Три года и десять лет // Рос. газ.
2006. 13 янв.
22 Указ Президента РФ «О Совете при Президенте Российской Федерации по реализации приоритетных национальных проектов и демографической политике» от 21 октября 2005 г. № 1226 // Рос. газ. 2005. 25 окт.
23 Цит. по: Левин, И. Д. Суверенитет. М., 1948. С. 11.
24 См.: Шершеневич, Г. Ф. Общая теория права. М., 1910. С. 27; Ивановский, В. Учебник государственного права. Казань, 1913. С. 75; Палиенко, Н. И. Суверенитет. Ярославль, 1903.
25 См.: Умнова, И. А. Конституционные основы современного российского федерализма : учеб.-практ. пособие. М., 2000. С. 149.
26 См.: Золотарева, М. Проблемы суверенитета: на стыке права и политики // Федерализм. 1999. № 3. С. 15.
27 См.: Тихонова, Н. Е. Самоидентификация россиян и ее динамика // Обществ. науки и современность. 1999. № 4. С. 7.
28 Кудрявцев, Ю. В. Комментарий к Конституции РФ. М., 1996. С. 13.
29 Конституция РФ: научно-практический комментарий / под ред. Б. Н. Топорнина. М., 1997. С. 89.
30 Богомолов, О. Экономическая глобализация и кризис мирового хозяйственного порядка / О. Богомолов, А. Неки-
пелов // Грани глобализации: Трудные вопросы современного развития. М., 2003. С. 124.
31 См.: Кокошин, А. А. Указ. соч. С. 23.
32 См.: Кустарев, А. Кризис государственного суверенитета (обзор новейших точек зрения западных политологов) // Космонолис. 2004. N° 1. С. 166.
33 См.: Затонский, В. А. Эффективная государственность. М., 2006. С. 126.
34 См.: Лебедев, В. А. Концепция суверенной демократии: парадигма, проблемы, перспективы / В. А. Лебедев, В. В. Киреев // PRO суверенную демократию : сб. М., 2007. С. 531.
