CC BY
13
Вестник ПСТГУ
Серия II: История. История Русской Православной Церкви.
Юй Цзе, ст. преподаватель кафедры китайской филологии Института стран Азии и Африки МГУ им. М. В. Ломоносова Россия, г. Москва kaqusha686@yahoo.com https://orcid.org/0000-0001-6685-3063
2023. Вып. 111. С. 102-116
Б01: 10.15382Миг112023111.102-116
«Народные библиотеки» Общества ревнителей русского исторического
ПРОСВЕЩЕНИЯ НА РУБЕЖЕ Х1Х—ХХ ВВ.
Юй Цзе
Аннотация: В начале царствования Николая II представители консервативно ориентированной части элиты и их единомышленники из других сегментов общества создали Общество ревнителей русского исторического просвещения в память императора Александра III для сохранения и укрепления идеологического курса скончавшегося в 1894 г. императора, а также с целью не допустить возвращения к реформам в духе эпохи Александра II. Одним из направлений деятельности этого Общества стала пропаганда его политических ценностей среди простого народа. Для этого в конце 1890-х гг. Общество стало организовывать «народные библиотеки», где сельские и городские жители могли бы читать литературу соответствующего идеологического направления и где с ними проводились бы просветительские беседы в рамках идейных установок Общества. Его руководство внимательно подходило к определению круга лиц, которым доверялась организация таких библиотек. Чтобы не допустить попадания в фонды библиотек нежелательной в идеологическом отношении литературы, была продумана сложная централизованная система их укомплектования как уже вышедшими изданиями, так и новинками. Данный проект Общества в первые годы его осуществления — до политического кризиса 1905—1906 гг. и последовавших за ним либеральных реформ — в целом можно считать успешным. Была создана обширная сеть библиотек по всей России, а библиотекарям в принципе удавалось руководить запросами читательской аудитории. Однако даже на этом этапе существования библиотек фиксировался возраставший интерес читателей к текущим событиям, четко обозначилась потребность в обеспечении библиотек периодикой. Читатели интересовались главным образом беллетристикой и популярными историческими сочинениями, в то время как духовная литература спрашивалась реже и преимущественно во время Великого поста. Указанные тенденции впоследствии, в условиях либерализации внутриполитической жизни страны, не могли не создать сложностей для библиотек в смысле выдерживания ими их идеологической направленности.
Ключевые слова: Общество ревнителей русского исторического просвещения в память императора Александра III, император Николай II, граф Сергей Дмитриевич Шереметев, Дмитрий Сергеевич Сипягин, Валерий Николаевич
© Юй Цзе, 2023.
Лясковский, Иван Федорович Тютчев, Александр Семенович Стишинский,
Александр Васильевич Кривошеин, русский консерватизм конца XIX — начала
XX века.
История Общества ревнителей русского исторического просвещения в память императора Александра III (ОРРИП) — видной организации конца XIX — начала XX в., исповедовавшей и пропагандировавшей консервативные политические ценности, — восстановлена лишь в самых общих чертах. Впервые к этой теме в своей кандидатской диссертации обратилась А. А. Мещенина1. О создании этой организации в первые годы царствования Николая II писал Д. А. Андреев2. Идеологическим аспектам ее функционирования посвящены две статьи автора настоящей работы3. Что же касается именно истории «народных библиотек» как одного из значимых направлений деятельности ОРРИП, то у А. А. Ме-щениной имеются две обзорные работы на эту тему. Материал одной из них вошел впоследствии в кандидатскую диссертацию автора4, а вторая опубликована спустя несколько лет после защиты и представляет собой доработанный взгляд на проблему5. Подробнее вопросы, связанные с созданием и функционированием читален Общества, разбирала В. Каплан в обширной статье об историческом просвещении в России в конце императорского периода6. Между тем изучение истории «народных библиотек» ОРРИП, особенно в начальный период их существования, накануне политического кризиса 1905—1906 гг., требует более детального разбора. Такая попытка предпринята в настоящей статье.
Инициатором создания «народных библиотек» в рамках ОРРИП стал член Совета Общества и на тот момент главноуправляющий Канцелярией его императорского величества по принятию прошений, на высочайшее имя приносимых, Д. С. Сипягин. (Впоследствии, после трагической гибели Сипягина — уже министра внутренних дел, его роль в деле создания «народных библиотек» под эгидой ОРРИП была отмечена особым образом. В этих библиотеках вывешивались портреты Сипягина с подписью, в которой указывалось, что именно по
1 Мещенина А. А. С. Д. Шереметев: деятельность в области организации русской исторической науки конца XIX — начала XX в.: дис. ... канд. ист. наук. СПб.: Санкт-Петербургский государственный университет, 2004. С. 51—119.
2 Андреев Д. А. Борьба ревнителей: просветительские альтернативы в начале царствования Николая II // Вестник ПСТГУ. Сер. II. История. История Русской Православной Церкви. 2012. № 1 (44). С. 58-74.
3 Юй Цзе. Коммеморация Александра III и его царствования Обществом ревнителей русского исторического просвещения на рубеже XIX-XX вв. // Клио. 2022. № 2 (182). С. 119-127; Она же. Коммеморативные практики сборника «Старина и новизна» в конце XIX — начале XX в. // Человеческий капитал. 2022. № 4 (160). С. 34-43.
4 Мещенина А. А. О бесплатных народных библиотеках Общества ревнителей русского исторического просвещения в память императора Александра III // Точка зрения: межвузовский сборник научных трудов / науч. ред. А. А. Сальникова. Казань: [б. и.], 1999. С. 46-52.
5 Она же. К вопросу об историческом просвещении русского народа в конце XIX — начале XX века // Петербургские исследования. 2011. № 3. С. 83-91.
6 Каплан В. Исторические общества и идея исторического просвещения (конец XIX — начало XX века) // Историческая культура императорской России: формирование представлений о прошлом: колл. монография в честь профессора И. М. Савельевой / отв. ред. А. Н. Дмитриев. М.: Изд. дом Высшей школы экономики, 2012. С. 371-379.
его «почину» ОРРИП стало организовывать «народные библиотеки-читальни»7. А председатель ОРРИП граф С. Д. Шереметев в своей речи памяти Сипягина, произнесенной на заседании Совета Общества спустя несколько дней после его смерти, подчеркивал, что сама «мысль о народных читальнях и библиотеках» ОРРИП «принадлежит всецело» покойному8.) Соответствующее предложение он сделал на заседании Совета Общества 7 января 1897 г. Сипягин указал на необходимость распространения «на местах» взглядов ОРРИП «посредством» создания бесплатных «народных библиотек», подчеркнув при этом, что укомплектование их фондов должно осуществляться под контролем Совета ОРРИП, а руководство библиотеками необходимо поручать только лишь членам Общества, под их личную ответственность. Главноуправляющий Канцелярией прошений предложил разработать и финансовую составляющую своего предложения с ее последующим обсуждением на Совете ОРРИП. Собравшиеся поддержали это новое начинание в деятельности Общества9.
Судя по всему, руководство ОРРИП сразу же оценило ту колоссальную пользу для распространения идейных установок Общества, какую способны принести свои собственные библиотеки, и в этом направлении стала вестись активная работа. Были разработаны документация «народных библиотек», предполагавшийся для них каталог книг и необходимые расходные сметы. И уже спустя три месяца после январского выступления Сипягина, 6 апреля 1897 г., Совет ОРРИП утвердил все эти подготовленные материалы с небольшими уточнениями. Помимо дополнения обязательного каталога было предложено усилить контроль над его содержимым, вплоть до «каждой книги», рекомендовавшейся для «народных библиотек», а также проработать процедуру открытия библиотек10. Указанные рекомендации были выполнены, предварительно наметился и круг членов ОРРИП, которым предлагалось возглавить библиотеки11.
Руководство Общества сразу же четко сформулировало основополагающие принципы деятельности «народных библиотек».
Во-первых, пользование библиотеками должно было стать бесплатным12.
Во-вторых, укомплектовывать библиотеки разрешалось только теми изданиями, которые были утверждены для этого Советом ОРРИП и включены в общий каталог. Любое новое издание подлежало одобрению либо Советом ОРРИП, либо его местными отделами.
В-третьих, заведующий библиотекой из числа членов Общества, который утверждался в этой должности Советом ОРРИП, нес полную ответственность
7 РГИА. Ф. 747. Оп. 1. Д. 5. Л. 48; Д. 6. Л. 18.
8 Речь председателя Общества, произнесенная в заседании Совета 21 апреля 1902 г., в двадцатый день по кончине Дмитрия Сергеевича Сипягина // Издание Общества ревнителей русского исторического просвещения в память императора Александра III. Вып. VI. СПб.: [б. и.], 1902. С. 2.
9 См.: Отчет Общества ревнителей русского исторического просвещения в память императора Александра III за 1896/97 год. СПб.: [б. и.], 1897. С. 16.
10 См.: Там же. С. 23-24.
11 См.: Там же. С. 29.
12 См.: Народные библиотеки Общества ревнителей русского исторического просвещения в память императора Александра III. СПб.: [б. и.], 1899. С. 29.
за деятельность подконтрольного ему учреждения. В случае, когда заведующему библиотекой требовалось на какое-то время отлучиться со своего рабочего места, ему следовало найти себе замену — также члена ОРРИП — и утвердить такое временное замещение в Совете Общества13. Заведующему библиотекой помимо сугубо административных функций вменялось в обязанность гарантировать надлежащий порядок в своем учреждении, в частности следить за тем, чтобы библиотека не использовалась не по назначению, например для собраний, не связанных с чтением находящейся в ней литературы14.
Содержание библиотеки могло осуществляться тремя возможными способами: во-первых, за счет самого заведующего библиотекой; во-вторых, совместными усилиями ОРРИП и члена Общества, взявшего на себя управление библиотекой; в-третьих, полностью на деньги ОРРИП, которые складывались в том числе и из частных пожертвований на библиотечное дело Общества15.
Летом 1897 г. Совет ОРРИП предложил всем членам Общества возглавить создававшиеся «народные библиотеки»16. 23 ноября 1897 г. на заседании Исполнительного отделения Общества — структурного подразделения организации, в сферу компетенции которого как раз входило «учреждение книгохранилищ и читален, а также снабжение существующих книгохранилищ, читален, учебных заведений и народных школ как своими, так и другими изданиями, признанными Обществом отвечающими его целям»17, — было заявлено о получении 39 заявлений от членов ОРРИП, пожелавших заняться библиотечным делом18. Эти заявления были разделены на три группы в соответствии с определенными ранее вариантами содержания библиотек.
В первую группу вошли те, кто был готов взять на себя полностью все расходы. Среди них оказались видные представители аристократии. Например, жена Сипягина Александра Павловна (библиотеку предполагалось открыть в имении ее мужа — усадьбе Клусово, располагавшейся в Волоколамском уезде Московской губернии). В устройство библиотек активно включилось семейство Шереметева. Сам Сергей Дмитриевич выразил готовность возглавить библиотеку в своем подмосковном имении Плесково. В располагавшейся неподалеку другой фамильной усадьбе Михайловское организовать библиотеку взялась его жена Екатерина Павловна. В еще одной шереметевской усадьбе, соседней с Плесково и Михайловским, — Вороново — хотел создать библиотеку их сын Борис. Из других известных лиц, намеревавшихся полностью содержать «народные библиотеки», можно назвать чету Мещерских. Глава семейства, Николай Петрович, являлся попечителем Московского учебного округа в бытность Д. А. Толстого министром народного просвещения. Библиотеку предполагалось открыть в имении Дугино на Смоленщине, принадлежавшем его жене Марии Александровне.
13 См.: Народные библиотеки Общества... С. 5—6.
14 См.: Там же. С. 10.
15 См.: Там же. С. 7-8.
16 РГИА. Ф. 747. Оп. 1. Д. 70. Л. 31.
17 Известия Общества ревнителей русского исторического просвещения в память императора Александра III. 26 февраля 1900. № 1. С. 25.
18 РГИА. Ф. 747. Оп. 1. Д. 70. Л. 31.
Вторая группа была представлена теми, кто рассчитывал разделить с Обществом расходы на библиотеки. Из известных фигур в эту группу вошел будущий предпоследний премьер-министр Российской империи, а в рассматриваемое время сотрудник Государственной канцелярии А. Ф. Трепов. Он планировал организовать библиотеку в своем полтавском имении в местечке Борисполь. Публицист и литератор, впоследствии хозяин политического салона консервативной направленности, К. Ф. Головин заявил о готовности открыть две библиотеки в селах Старицкого уезда Тверской губернии, где он в 1870-х — начале 1880-х гг. был гласным уездного земского собрания19.
Представители третьей группы планировали быть только управляющими библиотек, обеспечивавшихся на средства Общества. Причем такой выбор этих членов ОРРИП вовсе не свидетельствовал об их скромном материальном положении. Его сделали, например, заведующий хозяйством Императорской охоты Н. И. Кутепов, саратовский губернатор Б. Б. Мещерский, тульский помещик и земский начальник А. И. Мосолов, полтавский помещик и уездный предводитель дворянства А. В. Гудович, сын и совладелец крупного серпуховского промышленника Д. М. Хутарева — А. Д. Хутарев. Этим же путем пошел и В. К. Лилиенфельд, пожелавший открыть несколько библиотек в Саранском уезде Пензенской губернии, где у его жены были крупные земельные владения20. Тверской земец П. М. Казначеев также решил учредить сеть библиотек в своем имении в Бежецком уезде — и уже в 1897 г. там было семь читален21.
Члены Исполнительного отделения подошли к рассмотрению заявлений внимательно. Хотя большинство из них было одобрено, некоторые инициативы вызвали вопросы, и по их составителям была запрошена дополнительная информация. Так, в частности, было решено выяснить мнение о возможности открытия библиотек по обращению Казначеева у отдела ОРРИП в Бежецке. Что же касалось предложений Хутарева, Лилиенфельда и некоторых других лиц, то соответствующие решения было постановлено «отложить до собрания некоторых дополнительных по ним сведений». А по одному из заявлений было принято отрицательное решение. В нем высказывалось намерение устроить библиотеку ОРРИП в другом аналогичном учреждении — в «народной читальне Общества трезвости». По этом поводу было указано, что библиотеки ОРРИП должны укомплектовываться только лишь из литературы, одобренной Советом Общества. А «при нахождении библиотеки Общества в одном помещении с библиотекой иного типа» соблюдение данного правила окажется невозможным22.
Совершенно очевидно, что указанные сомнения имели под собой исключительно идеологические основания. Казначееву удавалось совмещать охранительные взгляды с давним и устойчивым интересом к оккультно-мистическим
19 См.: Куликова С. Г. Консерваторы и земство: планы и результаты деятельности 1864— 1914 гг. М.: Новый Хронограф, 2019. С. 87.
20 См.: Воронцов А. Р. Владимир Карлович Лилиенфельд (Hugo Reinhold Woldemar Lilienfeldt): на службе отечеству и обществу // Краеведческие записки. 2016. № 23. С. 61.
21 См.: Куликова С. Г. Указ. соч. С. 176; РГИА. Ф. 747. Оп. 1. Д. 70. Л. 33 об. — 38 об.
22 См.: Там же. Л. 38 об. — 40.
учениям23, что, похоже, не являлось секретом для его коллег по ОРРИП. Промышленники Хутаревы, в прошлом крестьяне, видимо, вызывали к себе настороженное отношение со стороны аристократического состава Исполнительного отделения. Представитель же известного остзейского рода Лилиенфельд принял православие только в 34 года, после женитьбы24, что также могло вызывать неуверенность по поводу его абсолютной лояльности политическим ценностям Общества. Щепетильных членов Исполнительного отделения не устраивал и книжный каталог библиотеки, функционировавшей даже в рамках абсолютно провластного трезвенного движения.
Предельная осторожность ключевых фигур Общества, их опасения не только запятнать себя сотрудничеством с теми, в чьей идеологической правильности не было достаточной уверенности, но и оказаться пропагандистами произведений, не получивших еще официального одобрения, сказались и в истории, произошедшей на том же заседании, на котором рассматривались заявления об открытии «народных библиотек». Был поднят вопрос о включении в каталог создававшихся библиотек сборника «Ручеек», составленного М. Нарским и предназначенного «для школ и народа», однако еще не получившего одобрения Министерства народного просвещения. В этом сборнике не содержалось ничего предосудительного или даже двусмысленного. Но, несмотря на это, было принято решение не нарушать установленные Обществом правила о «народных библиотеках», в которых однозначно указывалось, что их фонд должен формироваться «исключительно из книг и изданий, одобренных правительством к обращению в бесплатных народных читальнях», и просить Совет Общества ходатайствовать перед Министерством народного просвещения о включении «Ручейка» в перечень изданий, дозволенных «к обращению в народных читальнях»25. Соответствующее министерское решение по поводу «Ручейка» было в итоге получено спустя несколько месяцев, в конце марта 1898 г., о чем председательствующий в Исполнительном отделении А. С. Стишинский получил уведомление26.
Решения Исполнительного отделения, принятые 23 ноября, были рассмотрены на заседании Совета ОРРИП 30 ноября. Обращает на себя внимание тот факт, что Совет заметно сократил число лиц, которым на первых порах дозволялось заняться организацией «народных библиотек»: разрешение получили только 10 лиц из первой группы, то есть «принявшие на себя все расходы»27. На следующей встрече членов Совета, 7 декабря, разрешения были даны уже некоторым из тех, кто был готов частично финансировать библиотеки и даже тем, кто целиком рассчитывал на вспомоществование в этом деле со стороны Общества. Среди них были в том числе указанные выше Головин и Мосолов28. К весне 1898 г. разрешение было дано практически по всем 39 заявлениям, рас-
23 См.: Дневник Петра Казначеева. URL: https://teurgia.org/martinizm/martinizm-v-rossii/944-dnevnik-petra-kaznacheeva-martinistskie-arkhivy (дата обращения: 16.01.2023).
24 См.: Воронцов А. Р. Указ. соч. С. 62.
25 РГИА. Ф. 747. Оп. 1. Д. 70. Л. 40-41.
26 Там же. Л. 60.
27 Там же. Л. 47.
28 Там же. Л. 63 об. — 65.
смотренным на заседании Исполнительного отделения 23 ноября минувшего
года29.
По-видимому, такая очередность была вызвана сугубо материальными соображениями: Общество начинало реализовывать свой план с создания именно тех «народных библиотек», на которые не надо было тратиться. О том, что Общество вынуждено экономить и очень избирательно подходить к финансированию «народных библиотек», наглядно свидетельствует хотя бы такой факт. В ОРРИП с одной и той же просьбой — выделить книги, как изданные самим Обществом, так и предназначавшиеся для открывавшихся библиотек Общества, — обратились три духовных лица. Протоиерей Алексей (Мальцев), настоятель посольской церкви в Берлине, по инициативе которого в германской столице было открыто православное благотворительное Свято-Князь-Владимирское братство, прямо намеревался устроить библиотеку ОРРИП при существовавшем под эгидой этого братства «Доме призрения и трудолюбия». Известный издатель адресованных простому народу религиозно-просветительских «Троицких листков» архимандрит Никон (Рождественский) предполагал снабдить этой литературой школу, которую он создавал в своем родном подмосковном селе Чашниково. Священник церкви на погосте Лобнево в Бежецком уезде о. Василий (Манфановский) просил прислать для местной церковноприходской школы издания, которые соответствовали позиции ОРРИП. Исполнительное отделение на своем заседании 29 марта 1898 г. согласилось удовлетворить просьбу архимандрита Никона, но вместе с тем отложило принятие аналогичных решений по ходатайствам о. Алексея и о. Василия до того момента, когда ОРРИП восполнит собственную потребность в литературе и сможет помогать лицам и учреждениям, не входящим в состав Общества, но вместе с тем разделяющим его политические взгляды30. По-видимому, отказать известному архиерею-издателю было сочтено неудобным, в отличие от обычных священников.
Следует отметить, что далеко не все ведущие фигуры ОРРИП оптимистично восприняли идею создания «народных библиотек». Так, глава московского отдела Общества И. Ф. Тютчев, сын известного поэта, в письме к Шереметеву в декабре 1897 г. высказывал сомнения в перспективности этого начинания, во всяком случае в Москве. «Это дело не представляет будущности здесь», — замечал он. По его словам, оно «потребует больших расходов для конкуренции с городскими частными библиотеками», поэтому «лучше было бы заняться устройством от Общества библиотек при народных училищах, церковных и земских»31.
Однако подобное мнение было если и не единственным, то точно нераспространенным. В ОРРИП с энтузиазмом взялись за налаживание библиотечного дела. И одним из самых обсуждаемых стал вопрос о том, какие книги вносить в каталог «народных библиотек». На том же мартовском заседании в 1898 г. Исполнительного отделения Шереметев, сославшись на мнения коллег, указал на лакуны, имеющиеся в составленном к тому времени каталоге, и заявил о необ-
29 См.: Отчет Общества ревнителей русского исторического просвещения в память императора Александра III за 1897/98 год. СПб.: [б. и.], 1898. С. 18-21.
30 РГИА. Ф. 747. Оп. 1. Д. 70. Л. 69 об. — 70 об.
31 РГАДА. Ф. 1287. Оп. 1. Д. 1754. Л. 19 об. — 20.
ходимости подключения всех членов Общества к его дополнению. Предложение графа было одобрено32. Проблема совершенствования каталога снова всплыла на заседании Исполнительного отделения 5 января 1899 г. Было замечено, что он «страдает значительными проблемами, и пополнение его книгами, отвечающими задачам Общества, является настоятельной необходимостью». Задача виделась в том, чтобы в «народных библиотеках» была представлена актуальная литература по вопросам, которые интересовали их адресную аудиторию. Поэтому предлагалось заменить представленный в каталоге сборник статей «Сведения о Сибири», выпущенный два года назад аффилированным при «Правительственном вестнике» «Сельским вестником» и рассчитанный на интересующихся переселением за Урал, только что изданной Министерством внутренних дел более компактной, но при этом композиционно цельной брошюрой «Сибирское переселение в 1899 году» с броским подзаголовком «Что нужно знать каждому ходоку»33.
Естественно, главным критерием для включения того или иного издания в каталог была его идеологическая ориентация. Так, еще в конце 1898 г. Шереметев в письме к Стишинскому рекомендовал новый сборник «Русский воин», подготовленный популяризатором военной истории С. Е. Кедриным. Среди достоинств книги граф отмечал ее «значительный успех между солдатами», а также «истинно патриотический дух»34. Само собой разумеется, что в каталог ОРРИП не попал рассказ Л. Н. Толстого «Где любовь, там и Бог», не получивший одобрения Синода. А вот изданную В. П. Мещерским подборку под общим заголовком «Император Александр III» сочло нежелательным уже Министерство народного просвещения, поскольку она, представляющая собой собранные под одной обложкой газетные публикации, была далека от манеры изложения, доступной для аудитории «народных библиотек»35.
Вместе с тем читатели библиотек ОРРИП были довольно разнородными и представляли собой не только знавших грамоту простолюдинов. Так, например, ученый и предприниматель А. А. Титов, руководивший «народной библиотекой» при Нижегородском ярмарочном комитете36, просил у Исполнительного отделения разрешение пополнить его читальню газетами и некоторой беллетристикой, что очень соответствовало бы запросам читателей — главным образом горожан. ОРРИП пошло навстречу Титову — отправило в Нижний Новгород художественную литературу и выписало газеты нелиберальной направленности («Московские ведомости», «Новое время», «Русский вестник», «Свет»)37.
Однако главной проблемой комплектования библиотек оставалось отсутствие надлежащей системности. Об этом на заседании Исполнительного отделения 5 января 1899 г. говорил Сипягин — самый высокопоставленный с точки зрения занимавшейся им на тот момент должности член ОРРИП. Он призвал более тщательно проверять те издания, которые рекомендовались Обществом
32 РГИА. Ф. 747. Оп. 1. Д. 70. Л. 72-73.
33 Там же. Л. 92, 93.
34 Там же. Л. 87.
35 Там же. Л. 133.
36 См.: Смирнов Я. Е. Деятели Костромы и Нижнего Новгорода в материалах личного архива А. А. Титова // Сообщения Ростовского музея. Вып. 21. Ростов: [б. и.], 2016. С. 136.
37 РГИА. Ф. 747. Оп. 1. Д. 70. Л. 133-133 об.
для получения официальных грифов Министерства народного просвещения или Святейшего Синода с целью последующего занесения в каталог «народных библиотек» на предмет их соответствия целям ОРРИП. Главноуправляющий Канцелярией прошений также указал на невозможность обеспечения каждой «народной библиотеки» всеми обозначенными в каталоге изданиями и предложил определить необходимую выборку книг, которая считалась бы обязательной и непременно должна была бы иметься во всех без исключения читальнях ОРРИП, а подбор остальных книг в дополнительный каталог был бы оставлен на усмотрение библиотечного руководства38. Оба предложения Сипягина были одобрены Исполнительным отделением39.
Как следовало из принятых в ОРРИП правил, «каждому члену предоставляется предложить ту или другую книг, о которой с заключением Исполнительного отделения доложено будет Совету»40. Однако со временем возникло предложение упростить процесс укомплектования «народных библиотек» новыми изданиями. Его весной 1901 г. высказал член Исполнительного отделения А. В. Кривошеин — помощник начальника Переселенческого управления МВД (а в будущем — главноуправляющий землеустройством и земледелием). По его мнению, гораздо более удобно было бы не составлять дополнительный каталог, а дозволить членам ОРРИП, распоряжавшимся библиотеками, самостоятельно, на свое усмотрение отбирать из правительственных каталогов те новинки, которые, на их взгляд, соответствуют установкам Общества, и непосредственно пополнять ими свои читальни. Но идея Кривошеина не получила поддержки в Исполнительном отделении. Большинство его членов склонились к мнению о невозможности дать руководителям библиотек «столь широкое право в выборе книг», так как «Общество не может отказаться от проверки тех сочинений, которые предлагаются народу от его имени и под его ответственностью». Пополнение каталога сохранилось в ведении специально для того созданной комиссии из числа членов Исполнительного отделения и стало постоянным ее делом41.
За несколько первых лет существования библиотек ОРРИП определились некоторые общие закономерности в интересах их читателей. Как было заявлено на заседании Исполнительного отделения в конце 1900 г., из анализа отчетов, представленных примерно третьей частью библиотек, «повременные издания читались значительно охотнее, чем книги», а из последних наиболее популярными были издания «литературного содержания», причем «книги и повременные издания предпочитали брать для чтения на дом»42.
Впоследствии, благодаря введению диверсифицированной сетки отчетных параметров, удалось реконструировать более подробный коллективный портрет читателей. Было замечено, что взрослые составляли две трети, а подростки — лишь одну треть аудитории, причем если число мужчин значительно
38 РГИА. Ф. 747. Оп. 1. Д. 70. Л. 93 об. — 94 об.
39 Там же. Л. 99 об. — 100.
40 См.: Очерк главных оснований деятельности местных отделов Общества ревнителей русского исторического просвещения в память императора Александра III. СПб.: [б. и.], 1900. С. 12.
41 РГИА. Ф. 747. Оп. 1. Д. 70. Л. 153-156 об., 169-169 об.
42 Там же. Л. 171 об.
превышало число женщин, то в подростковой группе мальчиков было несильно больше, чем девочек. Как правило, книги брались на дом, но не только из-за отсутствия в библиотеках помещений для чтения, но и вследствие желания посетителей знакомиться с литературой в привычной домашней обстановке и читать ее вслух близким. Наибольшей популярностью пользовались беллетристика, а также исторические сочинения, после них шла религиозно-нравственная литература (она читалась в основном во время постов). Конкретную книгу либо выбирали самостоятельно, либо просили нечто обобщенное: «про войну» или «про разбойников», подчас выбор звучал еще более туманно — просто «роман». С интересом читались исторические романы М. Н. Загоскина, И. И. Лажечникова и А. К. Толстого. Активно спрашивали и периодику — упомянутые выше «Троицкие листки» и «Сельский вестник», а также издававшийся генералом С. П. Зыковым иллюстрированный журнал «Досуг и дело» для солдат и простого народа.
Вообще читатели высказывали сожаление по поводу отсутствия в библиотеках ОРРИП ежедневных газет, откуда можно было бы получать сведения о текущих событиях в стране и в мире. Такая потребность особенно обострялась в связи с восстанием ихэтуаней в Китае и англо-бурской войной. Читатели регулярно интересовались в библиотеках, «что делается в Китае», «держатся ли еще буры», спрашивали, нет ли в читальнях свежих газет, где об этом говорится43. Подобные запросы заставляли руководство ОРРИП возвращаться к обсуждению принципов комплектования библиотек свежими изданиями, то есть снова выяснять, насколько руководители читален могут быть самостоятельными при подборе новой литературы. Прежде всего это касалось дополнительного каталога. Весной 1904 г. Исполнительное отделение пошло навстречу пожеланиям с мест и несколько упростило процедуру приобретения новинок, которая, однако, осталась подконтрольной Совету ОРРИП.
К подобному решению понуждала еще и сама ситуация. Всех волновала война с Японией на Дальнем Востоке, и читателям хотелось регулярно получать о ней сведения. Также после издания Манифеста 26 февраля 1903 г., в котором прямо указывалось на необходимость серьезных аграрных преобразований, возрос интерес и к этому вопросу. Отсюда возникла необходимость основательно доработать и основной каталог, который не обновлялся с 1897 г. — с начала работы по созданию библиотек ОРРИП. В результате всей сети читален Общества было указано начать выписывать яркий иллюстрированный журнал «Летопись войны с Японией», издававшийся генералом Д. Н. Дубенским, а также ежедневную газету охранительной ориентации «Свет» В. В. Комарова и ежемесячник «Крестьянское хозяйство» агронома и птицевода П. Н. Елагина44.
Городской и сельский контингенты «народных библиотек» заметно различались, в том числе и по посещаемости читален. Крестьяне чаще бывали в осенне-зимний сезон, свободный от сельскохозяйственных забот, в то время как весной и летом им было явно не до чтения. Из отчетов заведующих библиотеками следует, что сельская аудитория была расположена к чтению духовной
43 РГИА. Ф. 747. Оп. 1. Д. 70. Л. 188 об. — 189.
44 Там же. Д. 7. Л. 66-67 об.
литературы в большей степени, нежели городская, особенно в Великий пост. Однако повсеместно отмечался преимущественный интерес именно к историческим произведениям, художественной литературе, сочинениям по сельскому хозяйству и периодике. Еще одной особенностью читателей-крестьян, которую подметили библиотекари, был запрос на издания с крупным шрифтом. Это объяснялось их недостаточной грамотностью, а также тем, что за чтение они принимались обычно по вечерам — при скудном освещении. Повсеместно отмечалось бережное отношение к книгам, которые брали на дом, и их своевременное возвращение в библиотеки45.
В связи с этим уместно привести любопытную выдержку из дневника Шереметева, где граф описывал свою аудиенцию у императора, состоявшуюся в начале января 1902 г. Когда он затронул тему библиотек ОРРИП, отметив, что в основном спросом пользуются «книги исторического и духовного содержания», и посетовав на то, что так мало «книг для народа по предметам нужным», которые были бы написаны «простым, доступным языком», Николай II парировал: «...зато имеется для народа столько книг — ненужных и малопонятных»46. Несмотря на то что Шереметев не стал говорить царю, что интересы читателей «народных библиотек» не ограничиваются «книгами исторического и духовного содержания», и тем самым представил государю не вполне точную картину культурных запросов простого народа, он тем не менее совершенно правильно указал на важную черту литературы, которой укомплектовывались читальни, — ее языковую доступность.
Некоторые заведующие читальнями не ограничивались только лишь выдачей литературы, но и «устраивали в библиотеках назидательные беседы с крестьянами на темы из прочитанных книг». Такой опыт практиковался, например, в одной из библиотек Рязанской губернии. А в сельской читальне в Тульской губернии проводились публичные чтения вслух книг из ее фонда, что притягивало к этому заведению в том числе и неграмотных. В чтениях принимал участие и местный священник. Встречи, как правило, завершались коллективным обсуждением прочитанного47.
Таким образом, можно сказать, что в основных своих чертах библиотеки в начальный период своего существования вполне укладывались в ту схему, которую провидчески начертил для них входивший в ОРРИП публицист и на момент формулирования этой схемы гласный орловской городской думы В. Н. Ля-сковский. Еще в августе 1899 г. он писал, что «народные библиотеки» Общества «не теснятся в столицах или больших городах», они «разбросаны по всей России, и притом по России сельской», и «являются орудием просвещения именно крестьянства». Он задавался вопросом, поиск ответа на который, как показано выше, со временем привел к формированию в глубинке новой социальной реальности, а именно «насколько этим библиотекам суждено стать читальнями». «Желательность народной читальни вряд ли кто станет оспаривать», — писал
45 РГИА. Ф. 747. Оп. 1. Д. 7. Л. 67 об. — 68.
46 РГАДА. Ф. 1287. Оп. 1. Д. 5047. Л. 4-5.
47 РГИА. Ф. 747. Оп. 1. Д. 5. Л. 57; Д. 6. Л. 27.
Лясковский и замечал при этом: «Всего легче приучить народ к посещению читален чтениями или беседами»48.
Схожие мысли о месте «народных библиотек» в жизни Общества примерно в то же самое время высказывал общественный деятель с Орловщины С. А. Во-лодимеров, в будущем — депутат III Думы, а в последние месяцы существования самодержавной России томский вице-губернатор. Накануне открытия библиотеки ОРРИП под его началом в Болхове, уездном центре Орловской губернии, он писал, что до этого в городе были две библиотеки. Одна из них — «частная, состоящая почти исключительно из переводных французских романов и журналов для "интеллигентной" публики». Ее аудитория состояла из «молодого поколения местного купечества», а также «не очень грамотной городской "интеллигенции"». Другая библиотека содержалась «одним местным помещиком» при городском отделении епархиального училищного совета Орловской губернии. Володимеров сомневался в том, что епархиальная библиотека сможет оказаться интересной для аудитории либеральной «Русской мысли» или для «читателей французских романов»: они не прельстятся «житиями святых и религиозно-нравственными трактатами». Точно так же бывающие в епархиальной библиотеке (а это «мелкие ремесленники, чернорабочие, случайные проживающие в городе крестьяне, люди, имеющие к тому же весьма малый досуг») не пойдут в частную библиотеку читать «французские романы и интеллигентные журналы». Понятно, что при таком раскладе «частная библиотека сохранит всех своих читателей и не даст епархиальной ни одного». Епархиальная же библиотека останется при «своем весьма ограниченном круге читателей, или вернее, слушателей», поскольку туда «собирается народ даже не читать, а слушать чтение», обычно по воскресным дням. Володимеров был убежден в том, что открываемая под его началом библиотека ОРРИП представляет собой «в миниатюре ту же епархиальную библиотеку». «Городской читатель» на нее не позарится, а посетители епархиальной библиотеки останутся в ней, так как там читают вслух — и не потребуется «трудного собственного вполголоса собирания слов по складам в полутемной комнате среди говора и шума детей или сожителей». Поэтому, заключал Володимеров, на первый взгляд, «народные библиотеки» нужнее «в далекой какой-либо деревушке». Но вместе с тем библиотеки Общества требуются и в «мелких провинциальных городках», где молодежь ловит «тон и понятия от губернской и местной чиновной интеллигенции», а также от «представителей вольных профессий, далеко не всегда культурных и искренних». Библиотека ОРРИП нужна «наивным и еще мало зараженным западническими идеями читателям», и Володимеров — вопреки собственным же доводам, приведенным выше, — надеялся, что «огромное большинство болховских читателей» станут единомышленниками ОРРИП «с удовольствием и навсегда». Определенную надежду в него вселяло и изменение демографического портрета уездного города, который «очень авторитетен для мужика новейшей формации», так как «патри-
48 Лясковский В. О народных библиотеках // Известия Общества ревнителей русского исторического просвещения в память императора Александра III. 26 февраля 1900. № 1. С. 30-31.
архальность быта почти исчезла», а «уличные понятия местных центров приобретают с каждым годом все большее влияние на сельскую жизнь»49.
Таким образом, можно заключить, что на начальном этапе своего существования — до событий 1905—1906 гг. и спровоцированных ими реформ, которые привели к трансформации политического строя России, — «народные библиотеки» в целом справлялись с возложенными на них функциями. Однако это было связано преимущественно с тем, что в то время само ОРРИП находилось на подъеме своего развития. Такое состояние передавалось и «народным библиотекам», учреждавшимся Обществом. Хотя и на этом этапе встречались трудности с определением собственной адресной читательской аудитории. После же фундаментальных перемен в жизни империи ситуация качественно изменилась: консервативный сегмент — заказчик и одновременно адресат деятельности Общества — стал стремительно размываться, что неизбежно отразилось и на всех начинаниях ОРРИП.
Список литературы
Андреев Д. А. Борьба ревнителей: просветительские альтернативы в начале царствования Николая II // Вестник ПСТГУ. Сер. II: История. История Русской Православной Церкви. 2012. № 1 (44). С. 58-74. Воронцов А. Р. Владимир Карлович Лилиенфельд (Hugo Reinhold Woldemar Lilienfeldt):
на службе отечеству и обществу // Краеведческие записки. 2016. № 23. С. 58-67. Каплан В. Исторические общества и идея исторического просвещения (конец XIX — XX века) // Историческая культура императорской России: формирование представлений о прошлом: коллективная монография в честь профессора И. М. Савельевой / отв. ред. А. Н. Дмитриев. М.: Изд. дом Высшей школы экономики, 2012. С. 355-382. Куликова С. Г. Консерваторы и земство: планы и результаты деятельности 1864-1914 гг.
М.: Новый Хронограф, 2019. Мещенина А. А. К вопросу об историческом просвещении русского народа в конце
XIX — начале XX века // Петербургские исследования. 2011. № 3. С. 83-91. Мещенина А. А. О бесплатных народных библиотеках Общества ревнителей русского исторического просвещения в память императора Александра III // Точка зрения: межвузовский сборник научных трудов / науч. ред. А. А. Сальникова. Казань: [б. и.], 1999. С. 46-52.
Мещенина А. А. С. Д. Шереметев: деятельность в области организации русской исторической науки конца XIX — начала XX в.: дис. ... канд. ист. наук. СПб.: Санкт-Петербургский государственный университет, 2004. Смирнов Я. Е. Деятели Костромы и Нижнего Новгорода в материалах личного архива А. А. Титова // Сообщения Ростовского музея. Вып. 21. Ростов: [б. и.], 2016. С. 124142.
Юй Цзе. Коммеморативные практики сборника «Старина и новизна» в конце XIX — начале XX в. // Человеческий капитал. 2022. № 4 (160). С. 34-43. Юй Цзе. Коммеморация Александра III и его царствования Обществом ревнителей русского исторического просвещения на рубеже XIX-XX вв. // Клио. 2022. № 2 (182). С. 119-127.
49 Володимеров С. Сельские и городские народные библиотеки // Известия Общества ревнителей русского исторического просвещения в память императора Александра III. 20 октября 1900. № 2. С. 9-10.
Vestnik Pravoslavnogo Sviato-Tikhonovskogo gumanitarnogo universiteta. Seriia II: Istoriia. Istoriia Russkoi Pravoslavnoi Tserkvi. 2023. Vol. 111. P. 102-116 DOI: 10.15382/sturII2023111.102-116
Yu Jie, Senior Lecturer, Department of Chinese Philology, Institute of Asian and African Studies, Lomonosov Moscow State University Moscow, Russia kaqusha686@yahoo.com https://orcid.org/0000-0001-6685-3063
"People's Libraries" of the Society of Zealots of Russian Historical Enlightenment at the Turn of the 19th and 20th Centuries
Abstract: At the beginning ofthe reign of Nicholas II, representatives ofthe conservative-oriented élite and their supporters from other social strata established the Society of Zealots of Russian Historical Enlightenment in memory of Emperor Alexander III with the aims of maintaining the ideological course of the Emperor (who died in 1894), as well as preventing the return to the reforms in the spirit of Alexander II. One of the directions of its activity was propaganda of political values of Alexander III among common people. For this purpose, in the late 1890s the society began to organise "people's libraries", where rural and urban residents could read the relevant ideological literature and where educational talks would be held with them within the ideological guidelines of the Society. The Society's leadership was careful in deciding who among its members would be entrusted with the organisation of such libraries. To prevent the libraries from receiving ideologically undesirable literature, a complex centralised system of supplying them with both already published editions and new ones was developed. In the first years of its implementation, before the political crisis of 1905-1906 and following liberal reforms, this project of the Society can generally be regarded as successful. An extensive network of libraries was established throughout Russia, and these librarians managed to handle the demands of their users. However, this stage witnessed a growing interest of readers in current events and the necessity to provide libraries with periodicals. Readers were mainly interested in fiction and popular historical works, while spiritual literature was less asked for, except for the period of Lent. Later, during the liberalisation of the internal political life of the country, these trends could not but create difficulties for libraries in terms of maintaining their ideological orientation.
Keywords: Society of Zealots of Russian Historical Enlightenment in Memory of Emperor Alexander III, Emperor Nicholas II, Count Sergei Dmitrievich Sheremetev, Dmitry Sergeyevich Sipyagin, Valery Nikolayevich Lyaskovsky, Ivan Fedorovich Tyutchev, Aleksandr Semenovich Stishinsky, Aleksandr Vasilyevich Krivoshein, Russian conservatism in late nineteenth and early twentieth centuries.
Yu Jie
References
Andreev D. (2012) "Bor'ba revnitelei: prosvetitel'skie al'ternativy v nachale tsarstvovaniya Nikolaia II". Vestnik Pravoslavnogo Sviato-Tikhonovskogo gumanitarnogo universiteta. Seriia II: Istoriia. Istoriia Russkoy Pravoslavnoi Tserkvi, 2012, vol. 1 (44), pp. 58—74 (in Russian). Kaplan V. (2012) "Istoricheskie obshchestva i ideia istoricheskogo prosveshcheniia (konets XIX — XX veka)", in A. Dmitriev (ed.) Istoricheskaia kul'tura imperatorskoi Rossii: formirovaniepred-stavlenii o proshlom: kollektivnaia monografiya v chest' professora I. M. Savel'ievoi, Moscow, pp. 355-382 (in Russian). Kulikova S. (2019) Konservatory i zemstvo: plany i rezul'taty deiatel'nosti 1864—1914gg. Moscow (in Russian).
Meshchenina A. (2011) "K voprosu ob istoricheskom prosveshchenii russkogo naroda v kontse
XIX — nachale XX veka". Peterburgskie issledovaniia, 2011, vol. 3, pp. 83-91 (in Russian). Meshchenina A. (1999) "O besplatnykh narodnykh bibliotekakh Obshchestva revnitelei russkogo
istoricheskogo prosveshcheniia v pamiat' imperatora Aleksandra III", in A. Sal'nikova (ed.) Tochka zreniia: mezhvuzovskii sbornik nauchnykh trudov, Kazan, pp. 46-52 (in Russian). Smirnov Ya. (2016) "Deiateli Kostromy i Nizhnego Novgoroda v materialakh lichnogo arkhiva
A. A. Titova". Soobshcheniia Rostovskogo muzeia, 2016, vol. 21, pp. 124-142 (in Russian). Vorontsov A. (2016) "Vladimir Karlovich Lilienfel'd (Hugo Reinhold Woldemar Lilienfeldt): na sluzhbe otechestvu i obshchestvu", in Kraevedcheskie zapiski, 2016, vol. 23, pp. 58-67 (in Russian).
Yu Jie (2022) "Kommemorativnye praktiki sbornika "Starina i novizna" v kontse XIX — nachale
XX v.". Chelovecheskii kapital, 2022, vol. 4 (160), pp. 34-43 (in Russian).
Yu Jie (2022) "Kommemoratsiia Aleksandra III i ego tsarstvovaniia Obshchestvom revnitelei russkogo istoricheskogo prosveshcheniia na rubezhe XIX-XX vv.". Klio, 2022, vol. 2 (182), pp. 119-127 (in Russian).
Статья поступила в редакцию 07.01.2023 The article was submitted 07.01.2023
