CC BY
78
НАРОДНОЕ МУЗЫКАЛЬНО-ПЕВЧЕСКОЕ ТВОРЧЕСТВО: АСПЕКТ СОЦИОЛОГИЧЕСКОГО ВИТАЛИЗМА
Юрий Григорьевич Марченко
Сибирская государственная геодезическая академия, 630108, г. Новосибирск, ул.
Плахотного, 10, доктор культурологии, профессор кафедры гуманитарных наук, академик Петровской академии наук и искусств, Заслуженный работник высшей школы России, т.(383)344-29-76, e-mail: kaf.gumanitar@ssga.ru
В статье народная песня и музицирование рассматриваются в качестве важнейших источников жизненных сил человека, народа и культуры. Акцентируются вопросы ресурсов человека и социального здоровья с позиции социологического и культурологического витализма.
Ключевые слова: социологический витализм, жизненные силы,
культуроцентричность, глобализация, цивилизация управляемой социоприродной эволюции.
FOLK MUSIC AND SINGING: AN ASPECT OF SOCIAL VITALISM
Yury G. Marchenko
Ph.D., Prof., department of humanities, academician of the Petrovskaya Academy of Sciences and Arts, Honoured worker of higher school, Siberian State Academy of Geodesy, 10 Plakhotnogo st., 630108, Novosibirsk, phone: (383)344-29-76
The folk song and music are shown as the most important source of vital forces of a person, nation and culture. The focus is made on people’s resources and social health from the point of view of social and culturological vitalism.
Key words: social vitalism, vital forces, culturocentrism, globalization, civilization of the controlled social-and-natural evolution.
Умножение средств информационно-технологического воздействий на человека и общество, доведение их до максимальной управленческой эффективности при полной моральной несостоятельности и несоприродности внедряемых форм жизни - таково положение современной России и стран, глобализируемых под американский стандарт. Глубокий системный кризис поразил страны славянского мира и затормозил реализацию его самого мощного в нынешнюю пору интеллектуального и нравственного потенциала. Оказались отвергнутыми и спасительные для мировой цивилизации результаты ноосферно-социалистического эксперимента славянского мира в ХХ веке. Как никогда прежде сегодня активно транслируются Западом идеалы потребительского общества, «его ценности индивидуализма, гедонизма,
основанные на приоритете частной собственности как фундамента свободы, успешной жизни человека, реализации её эгоистических смыслов и ценностей, конкуренции в борьбе за прибыль, финансово-экономическое обогащение. Экономоцентризм, вульгарно-рыночный прагматизм, новая волна
потребительства и гедонизма стали основой массового распространения в славянском мире социальных болезней, роста смертности, ослабление семьи, падение показателей рождаемости» [1, с. 5]. Это панорамная оценка состояния славянского мира, которую даёт редакционная коллегия нового международного научно-практического журнала «Социальные силы славянского мира XXI века». Одним словом - тупик. Пришло в очевидный тупик и российское общество и мировое сообщество. Над всеми нависла беспрецедентная угроза самоуничтожения человечества.
Но и варианты спасения предложены: одно сообщество думающих и ответственных людей выступило с концепцией формирования «цивилизации управляемой социоприродной эволюции» [2], другое - с принципиально близкой концепцией «духовно-экологической цивилизации» [3]. Если первые больше акцентируют социальные, политические, культуроцентристские механизмы в обеспечении спасительного ухода с путей потребительства, гедонистической вакханалии, модернизационно-потребительского произвола в отношении к человеку, обществу и природе, то вторые отдают первенство духовности (не абстрактной, но корневой, отечественной) и святыням. К святыням обратимся и мы.
Духовность и святыни прежде всего источники жизненных сил человека, народа и культуры и только потом категории сфер Истины, Добра и Красоты. Духовность и святыни структурируют, упорядочивают и душу человека, и мир-культуру, и мир-вселенную, воспроизводят и развивают существование рода человеческого.
Витализм прошёл долгий историко-культурный путь от мифологии древних народов до философско-социологических и культурологических воззрений. Актуальность забытых или разруганных виталистских идей проявилась в связи с истощением ресурсов человека и социального здоровья населения. Разрушительно сказались революционная (классовая) селекция, войны, репрессии на фоне обесточивающих нацию макросоциальных технологий. Идея выживания сосредоточила внимание к источникам, динамике, экономии жизненных сил человека, народа и культуры.
В 1990-е годы группой сибирских учёных во главе с С.И. Григорьевым активно формируется алтайская школа виталистской социологии, пишутся первые крупные труды в этой области [4].
Воззрения на культуру как на живой организм сложились у великих европейских и отечественных мыслителей - О. Шпенглера, Н.Я. Данилевского, К.Н. Леонтьева, П.Е. Астафьева и других. Теория «культурного органицизма» в наше катастрофическое время приобрела исключительную востребованность. Вопрос о значении нации для культуры рассматривается этими мыслителями по-разному, вплоть до полюсного расхождения: так для К.Н. Леонтьева основа и формирующая сила жизни лежит в самой культуре, а национальность для неё «материал, не более!» [5, с. 64]. П.Е. Астафьев, приводя, но принимая этого взгляда, представлял себе нацию «основой и формирующей силой всякой мощной и жизнеспособной культуры».
В историко-культурном времени жизненные силы имели (имеют и теперь) многочисленные идентичные или по существу сходные названия: энтелехия - у древних греков, прана - у индусов, фохат - у тибетцев, Святой Дух - у христиан. Ганс Селье, канадский учёный ввёл понятие «адаптационное топливо». Если жизнь принять как адаптацию к изменяющимся условиям, то это «топливо» и обеспечивает этот процесс. В соответствующей литературе встречается целый ряд скорее интуитивно-ассоциативных, чем строго научных определений жизненных сил: «воля к жизни», «психическая энергия»,
«пассионарность», «воля к культуре», «интенция самоутверждения»,
«творческий потенциал» и ещё немало других. Конечно же, в подобном наборе определений сокрыты неоднородные энергии или витальные силы.
Христианская традиция знает два рода жизненных сил - «первичные силы» и «вторичные силы». Одни обеспечивают решение смысложизненных, «небесных» проблем, другие - материальных, социальных, «земных». Ответы на вопросы «как человеку жить?» (в лихую пору, как сегодня в России, -выжить) весьма энергозатратны, но ещё более затратно ответить себе «зачем жить?» И только в органической, живой связи с национальной культурой и возможно подлинно-человеческое существование.
Проблема сочетания национального и общечеловеческого в глобализирующемся (американизирующемся!) мире встаёт остро и недвусмысленно. Мощные попытки унификации национальных культур хаотизируют мир, ведут к свёртыванию его культурного разнообразия и в итоге ослабляют устойчивость (устойчивость через разнообразие!) всей миросистемы. Мера её хаотизации и деструктуризации прямо зависит от меры сокращения общего фонда жизненных сил, мощным и важнейшим источником которых и выступает национально-культурное разнообразие.
Нетрадиционная социально-гуманитарная научная мысль уже вплотную подошла к психоинженерным вопросам социологического и культурологического витализма, к представлениям о реальной структуре жизненных сил, об условиях действия (и не действия) конкретных жизнедательных источников. Такие источники могут называться и проводниками, трансляторами и ретрансляторами энергии.
Структура жизненных сил, конкретные источники их, что же это? Каковы они - «проводники», «трансляторы»? Безусловно, это родной язык, молитва, народная песня, поэзия, народные мудрые изречения, музицирование на народных инструментах, народный пляс, прикладные искусства. Это и патриотизм, и формы организации духовной, трудовой и бытовой жизни -соборность, общинность, артельность, подлинно народные праздники.
Русская народная песня - один из важнейших и мощных источников жизненных сил, в особо трудные периоды жизни народа и самый мощный.
В последние десятилетия первыми японцы обратили на это внимание, и приоритет отдали не своей национальной песне, что было бы нисколько не удивительно, но русской народной песне как исключительному жизнедателю. Они стали приглашать лучшие русские музыкально-певческие коллективы с новыми концертными программами (например, оркестр А.И. Полетаева
«Боян»), записывать их и использовать не только в просветительско-эстетических целях, но, и прежде всего, в музыкально-терапевтических. Накоплена уже и доказательная эмпирика.
Удивительное и таинственное влияние пения и музыки на душевное состояние, мысль и волю человека замечали ещё в глубокой древности. Музыка выступала (и выступает!) в качестве благодатного, жизнезащитного, духоподъёмного, а также злокозненного и даже мучительно-пыточного, губительного средства. Пение, музыка, зарождаясь и развиваясь в неисчислимых глубинах времени и несхожих между собою пространствах-ареалах как явление национальное, своеобразное и неповторимое, но на своих автохтонных вершинах, сохраняя существенные признаки самобытности, приходят в сближение, приобретают высшее функциональное родство, общее сверхназначение. Оно же - сверхназначение - заключается в сохранении и непрерывном воспроизводстве космоса (порядка) и гармонии земного и небесного, натурального и культурного, в воспроизводстве тютчевского «невозмутимого строя во всём, созвучья полного в природе». Музыка может структурировать среду и психику человека, упрочивать духовно-телесное своеобразие и единство и деструктурировать, хаотизировать живые и косные структуры.
Современная наука вышла на подобные явления и исследует их, накапливая количество бесспорных фактов и совершенствуя их объяснения. Однако, как и у всех духовных феноменов, сущность музыки метафизична и во многом недоступна позитивной науке. Ей доступны многие явления, их взаимодействия и наиболее очевидные эколого-природные и экологоантропологические следствия.
Теперь же существуют музыкально-терапевтические факультеты, центры, шире - арттерапевтические. Классическая музыка способствует более скорому излечению болезней, заживлению всевозможных травм. По утверждению выдающегося хорового и симфонического дирижёра В.А. Чернушенко, «у врачей, при проведении музыкальной терапии, хоровое пение даёт наибольший эффект».
Завораживающая, уносящая нас ввысь и вдаль русская песня смягчает тяжесть народной жизни, задавленность нуждой, непосильным трудом, врачует душу человеческую и даёт ей силы жить и выживать. А сказка? Мурашки по коже от её чудес и избавления от зол! Отчего они? Энергетические притоки! А разудалая пляска! Она же пролог и основа русских боевых искусств. Сакральное орнаментальное и кружевное украшение одежды, украшение рабочих инструментов, всей домашней утвари искусно соединяли в себе утилитарное и художественное, земное и небесное.
Вся традиционная жизненная среда человека превращалась в таинственное жизнедательное единство энергией намоленных икон, напетых мест, наплаканных бережков озерков и речек.
В концепциях происхождения музыки (например, у В. В. Ромма, г. Новосибирск) утверждается, что музыка и пение есть средство связи с энергоцентрами родного ареала. Музыка каждого народа настроена на свой
ареал. Музыка - средство сонастроенности, энергетического взаимодействия человека и среды [6].
Природные условия выпали большинству русского народа суровые, такова была его и социально-политическая, и военная история. Всё это требовало огромных затрат жизненных сил. Не причина ли это особой любви русского народа к пению, к песне - щедрой подательнице жизненных сил? В стихотворении Константина Скворцова «Песней наполнено сердце моё» есть строки о матери и России-матери:
Больше она ничего не имела,
Только свой голос, чистый, родной.
Не было хлеба, матушка пела,
И оттого я остался живой.
Русский народ учился пению в семье и церкви. Старинные и духовные песни были незаменимым и сильнодействующим источником его художественного мастерства и просвещения. Музыкальный гений нашего времени Г.В. Свиридов исключительную роль придавал хоровому пению в духовной жизни русского человека. Хоровая музыка, как никакая другая, пробуждает в русском человеке жажду внутренней духовной деятельности. Благодаря Г.В. Свиридову, хоровая музыка открылась во всей своей мощи, -пишет поэтесса Людмила Барыкина. «Серьёзную музыку запели
самодеятельные хоры. Всем захотелось подтянуться до самого высокого» [7, с. 363]. На таинственную эту связь указывает процитированная поэтесса: волны глубокого интереса к хоровому искусству всегда наблюдаются у великих композиторов и во всём обществе перед переломными временами. Такое своеобразное предчувствие пришло к С.В. Рахманинову в 1910 году, перед великой русской трагедией написавшего «Литургию Иоанна Златоуста». А в начале 1980-х годов Г.В. Свиридов, предчувствуя новые испытания для России, и с верою в её великое предназначение обратился к духовной хоровой музыке. Г.В. Свиридов пережил горечь обмана 1990-х годов, отсутствие шумно обещанного обновления жизни. И чтобы снести апокалипсические ужасы мировой катастрофы, «человек должен запеть» (Людмила Барыкина). Хор -(сейчас!) насущное искусство..., записал в своём дневнике гений, - утраченная миром гармония после катаклизма уйдёт как уходит из организма болезнь... И в слабом, изнурённом теле возникнет тихая гармония катарсиса, - очищения мира. Это будет звучание хора» [7, с. 371].
Национально-особенное наиболее всего сосредоточено в народной песне и музыке, во всём народном искусстве и ослабевает, а то и исчезает вовсе в движении к академическим вершинам. Песня - самая стойкая и долговечная в русской национальной культуре. Русский народ один из самых (а может быть и самый!) песенный в мире. В.И. Даль записал 30000 пословиц и поговорок русского народа, а их, несомненно, значительно больше. Сколько же у нас народных песен - никто ещё не сосчитал. И возможно ли их сосчитать?
Русский гений по этому поводу писал: «Покажите мне народ, у которого бы больше было песен. Наша Украина звенит песнями. По Волге от верховья до моря, на всей веренице влекущихся барок заливаются бурлацкие песни. Под песни рубятся из сосновых брёвен избы по всей Руси. Под песни мечутся из рук в руки кирпичи, и как грибы вырастают города. Под песни баб пеленается, женится и хоронится русский человек.» (Н.В. Гоголь).
Источники, иерархия, механизмы притока и иссякания жизненных сил и составляют в основе своей собрание национально-культурных качеств, обобщённо именуемых «русскость» а равно и «немецкость», «китайскость» и т. п.
Человек не пассивный объект, на который действует песня и музыка. Он био-и духовноэнергетичен, объект и субъект одновременно. В зависимости от внутреннего качества и качества внешнего воздействия он может производить мощный резонансный эффект, сосредоточивать в себе жизненные силы, в других условиях может погашать не только извне притекающие силы, но и остатки своих внутренних. Это уже своего рода психоэнергетическая инженерия - область новая и невозделанная, но таящая в себе, может быть, самое важное из всего, что известно человековедению.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
1. Социальные силы славянского мира ХХ1 века, № 1 - 2 (04), 2011.
2. Человек и общество: ноосферное развитие. - Санкт-Петербург, 2010.
3. Иванов А.В., Фотиева И.В., Шишкин М.Ю. Духовно-экологическая цивилизация: устои и перспективы. - Барнаул, 2001.
4. Григорьев С.И., Дёмина Л. Д., Растов Ю.Е. Жизненные силы человека. - Барнаул, 1996; Григорьев С.И. Виталистская социология: парадигма настоящего и будущего. Избранные статьи по неклассической социологии. - Барнаул, 2000; Жизненные силы русской культуры: пути возрождения России начала ХХ1 века. - М.; 2003.
5. Астафьев П.Е. Философия нации и единство мировоззрения. - М., 2000.
6. Ромм В.В. Человек и музыка: тысячелетия влияния // Социальные силы славянского мира ХХ1 века, № 3 - 4. (03), декабрь, 2010.
7. Свиридов Г.В. Музыка как судьба. - М., 2002.
© Ю.Г. Марченко, 2012
