Направления повышения привлекательности лотерей, сопряженных с осуществлением кооперативных специфических инвестиций Текст научной статьи по специальности «Экономика и бизнес»

www.hjournal.ru DOI: 10.17835/2076-6297.2016.8.4.053-071

НАПРАВЛЕНИЯ ПОВЫШЕНИЯ ПРИВЛЕКАТЕЛЬНОСТИ ЛОТЕРЕЙ, СОПРЯЖЕННЫХ С ОСУЩЕСТВЛЕНИЕМ КООПЕРАТИВНЫХ СПЕЦИФИЧЕСКИХ ИНВЕСТИЦИЙ

ДЗАГУРОВА НАТАЛИЯ БОРИСОВНА,

кандидат экономических наук, доцент, Национальный исследовательский университет «Высшая школа экономики», г. Москва,

e-mail: [email protected], [email protected]

Эта публикация продолжает обсуждение темы, поднятой в нашей статье «Вертикальные ограничивающие соглашения как инструменты повышения привлекательности лотерей, сопряженных с осуществлением кооперативных специфических инвестиций». В ней были проанализированы подходы к интерпретации вертикальных ограничивающих соглашений (ВОС), изложенные в ^ (Rey and Tirole, 1986) и (Hansen and Motta, 2015), и намечена возможность альтернативного подхода, а именно, интерпретации ВОС как инструментов сд повышения привлекательности лотерей, сопряженных с осуществлением кооперативных специфических инвестиций (в вышеназванных работах речь шла о no рисках, порождаемых рыночными шоками). 00

Осуществление кооперативных специфических инвестиций сопряжено с рисками, ol

превосходящими риски, порождаемые эгоистическими специфическими ф инвестициями. В первую очередь это касается возможного расторжения „ контракта после того, как специфические инвестиции будут осуществлены (на стадии ex post). Соответственно, путем поддержания стимулов к осуществлению кооперативных инвестиций у партнеров фирмы становится активность фирмы, нацеленная на понижение их рискованности. Значимую роль при этом играют ВОС, добровольно принимаемые фирмой. Во-первых, ВОС могут выступать как инструменты перераспределения контроля в пользу инвестирующей стороны, что íí позволяет понизить степень рискованности лотерей, сопряженных с 5 инвестированием в специфические активы. Во-вторых, заключение ВОС может 5 служить элементом сигнализирующей активности, нацеленной на то, чтобы ° убедить партнеров в добросовестности фирмы (её готовности поддержать сотрудничество с инвесторами на стадии ex post). В-третьих, заключение ВОС, ¡E подобных исключительным контрактам, дает гарантии получения | инвестировавшими партнерами хотя бы частичной компенсации. < Неверифицируемость специфических инвестиций лишает партнеров ^ возможности получить компенсацию за их осуществление, альтернативой становится получение компенсации за расторжение исключительного ^ контракта. В-четвертых, рискованность специфических инвестиций понижает ^ и заключение ВОС, ограничивающих возможное перераспределение квазиренты при сохранении контакта между контрагентами. ^

Ключевые слова: вертикальные ограничивающие соглашения; компенсация за ^ риск; специфические инвестиции; кооперативные специфические инвестиции. о

--з

© Дзагурова Н. Б., 2016

POSSIBLE WAYS OF INCREASING THE ATTRACTIVENESS OF LOTTERIES ASSOCIATED WITH IMPLEMENTATION OF COOPERATIVE SPECIFIC INVESTMENT

NATALIYA B. DZAGUROVA,

National Research University Higher School of Economics, Moscow,

e-mail: [email protected], [email protected]

CO ■H О CM

00

S О

The present paper continues the discussion of the theme raised in our preceding paper published in the second issue of JIS this year. The paper contained the analysis of vertical restraints (VR) set out in (Rey and Tirole, 1986) and (Hansen and Motta, 2015). We proposed an alternative approach, namely, the interpretation of VR as a tool for increasing the attractiveness of the lotteries associated with implementation of cooperative specific investments (in the above-mentioned articles the risks associated with market shocks were discussed).

The cooperative specific investments are more risky than the selfish specific investments. First of all, it concerns the possible termination of the contract after a specific investment will be carried out (at ex post stage). The VR voluntarily adopted by the firm play a significant role in strengthening the incentives for cooperative investments of the firm's partners as they decrease the risk coupled with these investments.

Firstly, VR can reduce the riskiness of lotteries associated with investment in specific assets by the redistribution of control in favor of the investing parties • Secondly, VR can be considered as an element of the firm's signaling activity aimed to convince the investing partners in the firm's readiness to continue cooperation at the ex

1 post stage.

m Thirdly, the VR, such as exclusive contracts, ensure receiving by the investing partners at

< least partial compensation (for termination of such contracts).

6 And only fourthly, VR limit the possible redistribution of quasi-rent between the firm and its partners.

Keywords: vertical restraints; compensation for risk; specific investments; cooperative specific investments.

JEL: D81, D86.

Эта публикация продолжает обсуждение темы, поднятой в статье «Вертикальные ограничивающие соглашения как инструменты повышения го привлекательности лотерей, сопряженных с осуществлением кооперативных ^ специфических инвестиций», опубликованной во втором номере «Журнала g. институциональных исследований» за 2016 год. В ней мы интерпретировали W вертикальные ограничивающие соглашения (ВОС) как инструменты повышения ô привлекательности лотерей, сопряженных с осуществлением инвестиций в

специфические активы. _i Основное внимание при этом уделялось особой разновидности

z специфических инвестиций, а именно, кооперативным специфическим инвестициям р (Дзагурова, 2012; Дзагурова и Агамирова, 2014). Осуществление кооперативных ¡5 специфических инвестиций сопряжено с рисками, превосходящими риски, порождаемые эгоистическими специфическими инвестициями. Эгоистические — инвестиции повышают резервную полезность самой инвестирующей стороны, в то

Ll_

О время как кооперативные инвестиции позитивно влияют на резервную полезность

< ее партнера. В результате у последнего может возникнуть желание переключиться ^ на сотрудничество с альтернативными контрагентами, расторгнув контракт с о фирмой, инвестировавшей в специфические активы. Этот исход может оказаться

X -О х

-О

<

пз

о х

00

крайне болезненным для инвестировавшей стороны, которая не только не получает «журавля в небе», которого сулило ей сотрудничество с партнером, но зачастую лишается и «синицы в руке», неся потери в резервном уровне полезности.

Итак, степень рискованности лотереи, с которой сталкивается дилер непосредственно зависит от размеров и характера1 осуществляемых им специфических инвестиций. Чем более кооперативными по своему характеру являются инвестиции дилеров2, и чем выше их объем, тем выше ceteris paribus вероятность расторжения первоначального контракта и переключения поставщика на сотрудничество с альтернативными дилерами, и, как правило, тем ниже резервная полезность самого инвестора на стадии ex post3. Более остро стоит в подобном случае и проблема недоинвестирования, а, соответственно, более важным оказывается и поддержание у дилеров стимулов к осуществлению специфических инвестиций.

В результате поставщики, испытывающие настоятельную потребность в расширении объемов кооперативных специфических инвестиций, осуществляемых дилерами, зачастую вынуждены добровольно брать на себя определенные обязательства (заключать ограничивающие их соглашения) с тем, чтобы сделать более привлекательной для дилеров лотерею, сопряженную с инвестированием. Тем самым, заключение ВОС в некоторых случаях может быть обусловлено не ^ давлением со стороны инвестирующей стороны (дилеров), а добровольным о «самоограничением» поставщиков, озабоченных отсутствием у дилеров достаточных ^ стимулов к осуществлению специфических инвестиций. o.

В данной статье мы перейдем к более детальному изложению этого подхода, фокусируя внимание на конкретных направлениях повышения привлекательности лотерей, достигаемого за счет заключения ВОС. Мы не будем ограничиваться > рассмотрением только таких разновидностей ВОС, как исключительные территории ® или установление минимального уровня цены перепродажи, фигурировавших в ^ разобранных в (Дзагурова, 2016) статьях (Rey and Tirole, 1986; Hansen and Motta, I 2015). Как будет показано ниже, помимо этих ВОС, очевидным образом g повышающих стимулы к осуществлению специфических инвестиций, сходное ¡¡J воздействие могут оказывать и многочисленные иные разновидности ВОС. о

Статья имеет следующую структуру. В начальной части дается описание неких базовых понятий, необходимых для обсуждения путей привлечения агента к участию в изначально непривлекательной для него лотерее. Во втором разделе формулируется содержательная постановка проблемы поддержания стимулов к осуществлению кооперативных специфических инвестиций в условиях неопределенности, порождаемой возможным расторжением контракта на стадии ex fT post. Рассмотрение этой стратегии повышения привлекательности лотереи о (теоретически возможной, но на практике сталкивающейся с серьезными ^ ограничениями) сменяется в заключительной (третьей) части работы анализом 5 четырех альтернативных направлений деятельности, позволяющих достичь этой же цели. Речь идет о о

1) перераспределении контроля в пользу дилеров, способствующем понижению £2 степени неопределенности; о

2) сигнализирующей активности поставщика, нацеленной на формирование у ¡^ дилера более оптимистических вероятностных ожиданий по поводу ^ поддержания контракта на стадии ex post; g

3) защите интересов инвестирующей стороны в случае расторжения контракта f партнером;

1 Мы полагаем, что специфические инвестиции возможно проранжировать от сугубо кооперативных до сугубо ^ эгоистических инвестиций с нейтральными инвестициями, не влияющими на резервную полезность обеих сторон (т.е. [¡^ полностью специфическими), посередине. Повышение степени кооперативности означает, тем самым, усиление их О воздействия на уровень резервной полезности партнера инвестирующей стороны. ^

2 Простоты ради можно предположить, что увеличение объема кооперативных специфических инвестиций 2 способствует переходу к лотереям, доминируемым в смысле стохастического доминирования второго рода (что, как известно, понижает уровень ожидаемой полезности не склонных к риску агентов). О

3 Более подробно об этом сказано в (Дзагурова, 2012; Дзагурова и Агамирова, 2014).

4) защите интересов инвестирующей стороны при сохранении контракта (т.е. во внутреннем торге с партнером). Рассмотрение каждого из вышеперечисленных направлений сопровождается обсуждением конкретных ВОС, которые являются инструментами повышения привлекательности лотерей.

1. Некоторые базовые понятия, необходимые для обсуждения путей привлечения агента к участию в изначально непривлекательной для него лотерее

Опишем понятия, применяемые при анализе поведения агентов в условиях неопределенности, которые в дальнейшем будут использованы нами при содержательном анализе методов противодействия недоинвестированию в кооперативные специфические активы.

Обсуждение лотерей (а именно таким образом, как правило, характеризуются ситуации неопределенности) обычно сопровождается их разграничением на справедливые (англ. fair) и несправедливые (англ. unfair). Последние, в свою очередь, подразделяются на благоприятные (англ. favorable) и неблагоприятные (англ. unfavorable) лотереи. Для справедливых лотерей математические ожидание со выигрыша (EW) равно уровню первоначального богатства W0: EW=Wq, для о несправедливых, но благоприятных лотерей выполняется условие: EW > W0, в то ^ время как лотереи несправедливые и неблагоприятные - характеризуются значением ^ EW более низким, чем W0.

X

< Рис. 1. Справедливые и несправедливые лотереи го

s Как известно, нейтральный к риску агент4:

^ • с готовностью примет участие в любой благоприятной лотерее и даже будет

¡5 готов заплатить за возможность участвовать в ней;

1 • сохранит резервный уровень полезности при участии в справедливой лотерее

го (т.е. не имеет стимулов от нее отказаться); х

g- • откажется участвовать в несправедливон лотерее, если не получит

g. соответствующую компенсацию.

¡2 Размеры компенсации, выплачиваемой нейтральному к риску агенту за

о участие в неблагоприятной лотерее, должны, как минимум, соответствовать

^ величине так называемой справедливой премии r* (англ. а fair premium). Размер

_i справедливой премии не зависит от отношения экономического агента к риску, он

z всецело обусловлен тем, каким образом уровень первоначального богатства соотносится с ожидаемым выигрышем:

со

г* = W0 - EW.

— Скорректировав свой доход на величину справедливой премии, агент

о участвует в справедливой лотерее, поскольку он обладает суммой денег, равной < математическому ожиданию выигрыша.

сс

3

4 Для которого линейной является функция Бернулли и{Ж), характеризующая зависимость полезности агента от уровня богатства, которым он располагает.

При несклонности или склонности агента к риску5 благоприятность лотереи и её привлекательность для агента перестают быть тождественными понятиями. Исключениями являются заведомая непривлекательность неблагоприятных лотерей для агентов-рискофобов, которые отвергают даже справедливые лотереи, и заведомая привлекательность благоприятных лотерей для агентов-рискофилов, готовых платить даже за участие в справедливых лотереях. Во всех прочих ситуациях однозначность отсутствует: привлекательными, т.е. обеспечивающими уровень полезности не ниже резервного, являются

- для не склонного к риску агента - не все благоприятные лотереи;

- а для агента, склонного к риску, — не все неблагоприятные лотереи.

Иначе говоря, компенсация за участие в лотерее может потребоваться как не склонным, так и склонным к риску агентам, при этом рискофобам эта компенсация может выплачиваться и за участие в благоприятных играх.

В дальнейшем мы не будем касаться лотерей, обеспечивающих агенту получение как минимум резервного уровня полезности: Eu(L) > uR. Наше внимание будет всецело сконцентрировано на лотереях, не являющихся привлекательными для дилера, а, соответственно, требующих от поставщика некоторой активности, коль скоро он хочет, чтобы дилер принял в них участие.

Рисковое вознаграждение. При несклонности или склонности агента к риску размер минимальной компенсации, которую необходимо выплатить агенту, состоит из двух частей: справедливую премию следует скорректировать на величину так называемого рискового вознаграждения (англ. a risk loading).

Для рискофоба - величина рискового вознаграждения, обычно обозначаемого l, соответствует той минимальной компенсации, которую необходимо выплатить с тем, чтобы получить его согласие на участие в справедливой лотерее.

со ■н о см

о с

00

о >

х

пз ш

о <

ф <

о о

X

X

<

ПЗ х О

< пз

>у

Ш Ш

ш <

о

Рис. 2. Рисковое вознаграждение l

Ф

В первом случае функция Бернулли является вогнутой, а во втором - выпуклой.

О <

со ■н о см

00

5 О

пз ш

о <

ф <

о о

X

X

<

ПЗ

о

X

<

ПЗ

X

g

Ф ш

ш <

о

Комментарий к графику, приведенному в верхней части рис. 2. По осям на графике откладываются так называемые условные блага (англ. contingent commodities) - денежные суммы W (Wealth), которыми индивид располагает при выпадении различных «состояний мира» (Good и Bad). Агент, изначально располагающий некоторой суммой денег, согласится принять участие в справедливой лотерее, т.е. лотерее с таким же ожидаемым выигрышем, если он получит в качестве компенсации сумму, как минимум равную l, что равноценно увеличению на эту же величину выигрышей в обоих состояниях мира. Точка, соответствующая предлагаемой агенту лотерее L (черная точка), должна быть сдвинута по прямой линии, проходящей под углом 45 градусов к северо-востоку, до момента пересечения с его резервной кривой безразличия uR = u(EW). Величина этого сдвига, измеренная по любой из осей, соответствует рисковому вознаграждению.

Рисковое вознаграждение — иное название компенсирующей рисковой премии, подобно тому, как «рисковая премия» r, часто упоминаемая при анализе лотерей, есть сокращенное название эквивалентной рисковой премии. Последняя характеризует ту сумму, потеря которой (для агента-рискофоба) эквивалентна необходимости принимать участие в справедливой лотерее, а, соответственно, может интерпретироваться как максимальная плата, которую он готов заплатить за то, чтобы в ней не участвовать: г = EW - с.

Иначе говоря, рисковое вознаграждение и рисковая премия представляют собой компенсирующую и эквивалентную вариации дохода (CV и EV). Эти термины часто используются в теории поведения потребителя при оценке различий в уровне полезности двух наборов благ. Различие между уровнями полезности, соответствующими двум кривым безразличия, может быть косвенно оценено как различие в уровне дохода, необходимого для их достижения, т.е. как вариация дохода. При изменении уровня цен (см. рис. 3а), которое приводит к возрастанию уровня полезности с U0 до U1, эквивалентная вариация дохода рассчитывается по начальному уровню цен (пунктирные бюджетные линии), а компенсирующая - по конечному (непрерывные линии).

Рис. 3а. Вариации дохода, выделяемые при анализе поведения потребителя

Рис. 3б. Вариации дохода, выделяемые при анализе лотерей (при несклонности агента к риску)

сп Вариации дохода, сопутствующие не изменению соотношения цен, а замене

— гарантированного дохода — лотереей (или наоборот) иллюстрируются на рис. 3б и

о рис. 3в, где по осям откладываются не количества товаров (как на рис. 3а), а

< условные блага. Соответственно, для выделения компенсирующей и эквивалентной

сс вариаций дохода следует строить не касательные к кривым безразличия, а

о пересекать их прямыми линиями, проходящими под углом в 45 градусов.

Для рискофоба (см. рис. 3б) эквивалентная рисковая премия г = EW - c характеризует максимальную сумму, которую сам агент готов заплатить с тем, чтобы избежать участия в справедливой лотерее; а компенсирующая рисковая премия l — минимальную компенсацию, которую нужно заплатить агенту с тем, чтобы он дал согласие на участие в ней.

Для рискофила (см. рис. 3в) рисковая премия г = EW - c представляет собой сокращение дохода, эквивалентное лишению возможности участвовать в справедливой игре (минимальная приемлемая компенсация за лишение его этой возможности), а рисковое вознаграждение l интерпретируется как максимальная плата, которую он готов заплатить за допуск к справедливой лотерее.

т

w

Ей

ЕП. "JL i \ ^^nJ \ 1 \ I \

г У"

/45° i

^->

EW с

W.

W

со ■н о см

о с

00

о >

Рис. 3в. Bариации дохода при склонности агента к риску

Вероятностная премия. Согласие не склонного к риску агента на участие в справедливой игре может быть достигнуто двояким образом: за счет выплаты ему компенсации, размер которой соответствует рисковому вознаграждению при сохранении прежних вероятностей их получения, или (при сохранении прежнего уровня выигрышей) путем увеличения вероятности получения лучшего приза. Минимальный прирост вероятности выпадения лучшего приза, который позволяет добиться согласия агента на участие в справедливой лотерее, носит название вероятностной премии (англ. a probability premium):

X

пз ш

о <

ф <

о о

X

X

<

ПЗ х О

ZT

Г?

и(ЕЩ = (р - я)м(т) + (1 - р + я)м(Щ,

р — исходная вероятность выигрыша лучшего приза в справедливой лотерее; к — вероятностная премия.

Для того, чтобы проиллюстрировать это понятие графически, можно воспользоваться графиком, подобным тому, который изображен в нижней части рис. 2. Только в данном случае нас будет интересовать не разность l = W* - EW, а прирост вероятности выигрыша большего приза, позволяющий достичь той же ожидаемой полезности, что и выплата денежной компенсации, равной рисковому вознаграждению к

<

пз х

й ф

ш

ш <

о

I— 3 Ь; I—

ш

о <

Рис. 4. Вероятностная премия к

Компенсации за участие в несправедливых лотереях. Вернемся к размерам суммарной компенсации за участие в непривлекательной лотерее.

Таблица 1

Компенсации за участие в несправедливых играх («+» следует выплатить агенту, «-» он сам готов заплатить)

со ■н о см

00 О

го ш

о <

ф <

о

о ^

X X

л

<

го

=1

о

X

<

го

X

§: ф

ш

ш <

о 1— 3 Ь; 1— ш 2:

о <

Не склонный к риску агент

Склонный к риску агент

Неблагоприятная лотерея

Благоприятная лотерея

г* (+); 1 (+) Непременно надо компенсировать г* (+); 1 (-) ? возможно придется компенсировать

г* (-); 1 (+) ? возможно придется компенсировать г* (+); 1 (+) Дилер сам готов платить за участие в лотерее

Приведенный ниже рис. 5а иллюстрирует компенсацию, выплачиваемую рискофобу за участие в непривлекательной для него лотерее. Заметим, что сам рискофоб готов максимально заплатить за то, чтобы не участвовать в неблагоприятной лотерее (коль скоро она будет ему навязана) величину, равную сумме справедливой премии и (эквивалентной) рисковой премии г + г*. Но минимальная компенсация, необходимая для того, чтобы он дал свое согласие на участие в ней, равна именно сумме справедливой премии и рискового вознаграждения г* +1.

На рис. 5б приведена аналогичная иллюстрация для рискофила.

Рис. 5а. Минимальная компенсация за участие в лотерее Ь для рискофоба

Рис. 5б. Минимальная компенсация за участие в лотерее Ь для рискофила

Обсудив размеры компенсаций, которые должны быть выплачены агентам за участие в изначально непривлекательных для них лотереях, перейдем к обсуждению содержательной постановки проблемы. А именно, обратимся к рассмотрению вложений в специфические активы, осуществление которых представляет собой своего рода лотерею, исходы в которой (наряду с действием рыночных шоков) весьма в значительной степени зависят от того, каким образом поведет себя основной партнер инвестирующей фирмы. При этом в первую очередь мы будем обсуждать упоминавшиеся выше кооперативные специфические инвестиции6, оказывающие положительный эффект не на резервную полезность инвестора, а на резервную полезность его партнера.

2. Компенсация, выплачиваемая дилеру за принятие рисков, сопряженных с осуществлением кооперативных специфических инвестиций: постановка проблемы

Существуют различные инструменты, позволяющие привлечь дилера к участию в непривлекательной для него лотерее, исход которой зависит от того, продолжится ли сотрудничество с поставщиком на стадии ex post. В первую очередь в этом ряду следует упомянуть компенсацию за риск, выплачиваемую дилеру на стадии ex ante, т.е. до момента осуществления специфических инвестиций. Её размер зависит от о

1) отношения агента к риску (он будет тем большим, чем в большей степени ^ дилеры не склонны к риску); о

2) степени рискованности самой лотереи. -

Компенсация, выплачиваемая на стадии ex ante, сама по себе является рискованным инструментом поддержания стимулов к осуществлению неконтрактируемых специфических инвестиций для поставщика, опасающегося ® того, что дилер может просто присвоить эти средства, отказавшись от инвестиций. Допуская, что поставщик может счесть выплату этой компенсации нежелательной, х мы, тем не менее, считаем целесообразным обсудить гипотетическую возможность её g

со ■н

выплаты как некий исходный вариант, от которого будет удобно переходить к ф

<

обсуждению альтернативных путей повышения привлекательности лотерей, участие g в которых сопряжено с осуществлением кооперативных специфических инвестиций дилерами.

Оговорим несколько существенных предпосылок, на которых базируется последующий анализ.

Отсутствие двойного или обратного морального риска. Мы намеренно абстрагируемся от возможности обратного морального риска (англ. double-sided moral hazard), т.е. возможного оппортунизма со стороны дилера, полагая, что о предварительная выплата компенсации не может побудить дилера отказаться от s инвестирования, присвоив эти средства. ^

Рассмотрение поведения агентов с различным отношением к риску (в том числе и рискофилов). В дальнейшем мы не будем ограничиваться рассмотрением о лишь не склонных к риску дилеров или, как это делается в (Rey and Tiróle 1986; ш Hansen and Motta, 2015). Q

Трактовка уровня специфических инвестиций как «результата». Под ^ специфическими инвестициями может подразумеваться как уровень расходов, ^ сопряженных с инвестированием в специфические активы (Hart, 1995; Che and q Hausch, 1999; Smirnov and Wait, 2004; Zhang and Zhang 2014), так и результат F инвестиций, достигнутый в результате понесенных расходов (например, в этом качестве обычно рассматриваются понижение издержек поставщика S, связанных с ^ производством товара, или повышение выручки дилера). Разумеется, второй подход к трактовке специфических инвестиций, которому мы и будем следовать в этой

6 Более подробно о кооперативных специфических инвестициях сказано в наших более ранних публикациях (Дзагурова, 2012; Дзагурова и Агамирова, 2014), где можно найти и библиографию работ по этой теме.

работе, предполагает введение функций издержек инвестирования, как это и делается, в частности, в (Segal and Whinston, 2000; de Meza and Selvaggi, 2007; Fumagalli and Motta, 2009).

Учет рыночных шоков (наряду с неопределенностью, вызванной непредсказуемым поведением поставщика на стадии ex post). Анализ неопределенности, порождаемой возможным нарушением контактов между инвестирующей стороной и ее контрагентом, не исключает учета неопределенности внешней среды самим дилером.

Ожидаемая полезность инвестирующей стороны (дилера), которого мы, строя модель, простоты ради, будем полагать несклонным к риску:

EuB(i) = кфЩЬпс) + (1 -n(f))U(Lc) - с(i) + COMP®,

где:

i, - кооперативные специфические инвестиции;

n(i) - вероятность того, что контракт будет разорван поставщиком на стадии ex post; индексы nc и с соответствуют ситуациям, когда контракт разорван поставщиком (no cooperation) или же продолжает действовать (cooperation);

U (Lnc) = Í и (W) d.Fnc (WI ¿) - ожидаемая полезность дилера при разрыве контракта; X) U (Le) = Í и (11) dFc(W\i) - ожидаемая полезность дилера при сохранении контракта э (с учетом его возможных пересмотров этого контракта на стадии ex post); ^ с(ь) — издержки инвестирования, c' > 0, c" > 0;

^ COMP(i) — размер компенсации, выплачиваемой дилеру, COMP ' > 0.

Уровень кооперативных специфических инвестиций и размеры

30

компенсации, которую следует выплачивать дилеру за их осуществление, могут ° быть определены посредством двухшаговой процедуры Гроссмана-Харта, 9 традиционно применяемой при рассмотрении проблем морального риска. ^ Сначала решается задача определения того, каким образом минимальная

1 компенсация, которую необходимо выплатить, зависит от уровня осуществляемых m им кооперативных специфических инвестиций:

MinCOMP(i)

EuP<S) = t/д

где: Í/Í' - резервный уровень полезности дилера на стадии ex ante.

На второй стадии поставщик выбирает уровень кооперативных специфических инвестиций i*, который является предпочтительным с той точки зрения, что он максимизирует разность между его выигрышем от специфических инвестиций во внутреннем торге BC(i) и компенсацией, выплачиваемой дилеру:

о х

О <

= argmax, [ßcs(i) - C0MP(i)]

с^ Воздействие уровня специфических инвестиций на функции

распределения Fc (W|i) и Fnc (W|i) ш В дальнейшем мы будем предполагать, что чем выше уровень

о кооперативных специфических инвестиций, тем более благоприятным в смысле стохастического доминирования второго рода является распределение выигрышей дилера Fc (W|i) и, напротив, менее благоприятным является распределение Fnc (W|i). Иначе говоря, большие объемы кооперативных специфических инвестиций позволяют фирмам легче переносить рыночные шоки в сотрудничестве с основным поставщиком и тяжелее — в его отсутствие.

Тем самым, при увеличении уровня инвестиций выигрыш дилера от сохранения сотрудничества с поставщиком

становится более значительным (первое слагаемое растет, второе — сокращается).

Воздействие уровня специфических инвестиций на вероятность расторжения первоначального контракта Для эгоистических специфических инвестиций, при прочих равных, верно утверждение, что чем выше их уровень, тем ниже вероятность расторжения контракта партнером инвестирующей стороны (расторгнув контракт, он лишает себя возможности присвоения части все возрастающей квазиренты).

Однако обратное не будет верно для кооперативных инвестиций. При кооперативном характере инвестиций все зависит от того, как соотносятся между собой выигрыши поставщика (простоты ради, будем полагать его нейтральным к риску) во внешнем и во внутреннем торге, поскольку при увеличении уровня инвестиций они растут одновременно. Поставщик выигрывает во внешнем торге, поскольку именно он является получателем выигрыша от кооперативных специфических инвестиций. Он также улучшает и свои позиции во внутреннем торге. Причиной тому служит как увеличение позитивного эффекта от инвестиций, так и выгодное ему разнонаправленное изменение уровней резервных полезностей сторон.

Рис. 6. Воздействие уровня кооперативных специфических инвестиций i на вероятность разрыва первоначального контракта поставщиком (партнером инвестирующей стороны)

Если полагать, что торг между партнерами на стадии ex post опирается на наблюдаемые участниками уровни их резервных полезностей, то может оказаться, что, начиная с некоторого уровня кооперативных специфических инвестиций, поставщику становится невыгодно разрывать контракт. Проблема состоит в том, что достижению этого уровня можгут препятствовать опасения дилера, связанные с тем, что его выигрыш и при сохранении контракта окажется недостаточным для того, чтобы оправдать предполагаемые инвестиции.

со ■н о см

о с

00

о >

х

пз ш

о <

ф <

о о

X

X

<

ПЗ х О

3. Вертикальные ограничения, добровольно принимаемые поставщиком, как инструмент, альтернативный выплате компенсации

дилерам

Стремясь избежать выплаты компенсации дилерам за принятие риска, сопряженного с осуществлением кооперативных специфических инвестиций, поставщики могут воспользоваться альтернативными способами поддержания стимулов к осуществлению кооперативных специфических инвестиций. Речь идет о ВОС, заключаемых между поставщиками и дилерами, причем, заключаемых по инициативе самого поставщика. Эти ВОС могут выполнять следующие функции, нацеленные на повышение привлекательности лотереи, порождаемой осуществлением специфических инвестиций:

во-первых, перераспределять контроль в пользу дилеров, снижая степень неопределенности;

во-вторых, сигнализировать об отсутствии у поставщика намерения расторгнуть контракт на стадии ex post и, тем самым, формировать у дилеров более благоприятные вероятностные ожидания;

< пз

>у

Ш Ш

ш <

о

I— 3 Ь; I—

ш

Ll_

О _|

<

в-третьих, гарантировать определенный уровень компенсации при расторжении контракта поставщиком;

в-четвертых, гарантировать определенный уровень выигрыша при сохранении контракта (т.е. во внутреннем торге), выступая защитой от перераспределения квазиренты в пользу поставщика.

Функции ВОС как альтернативного инструмента поддержания стимулов к осуществлению кооперативных инвестиций

перераспределение контроля (1)

получение компенсации при расторжении контракта (3)

вероятностная премия -сигналы (2)

защита выигрыша во внутреннем торге (3)

СО ■н о см

00

5 О

пз ш

о <

ф <

о о

X

X

<

ПЗ

о х

s

<

пз х

у

ш ш

ш <

о 1— 3 Ь; 1— ш z

LL

о <

Рис. 7. Функции ВОС как альтернативных инструментов поддержания стимулов к осуществлению кооперативных инвестиций

(1) Перераспределение контроля.

На приведенном ниже рис. 8 процесс перераспределения контроля иллюстрируется на диаграмме Эджворта, по горизонтальной оси которой откладываются деньги, а по вертикальной — контроль. Полагая деньги и контроль экономическими благами, в той или иной степени способными замещать друг друга, изобразим кривые безразличия сторон, имеющие убывающий негативный наклон. Рассмотрим движение вправо-вниз от точки первоначального распределения, т.е. в область Парето-улучшения, ограничиваемую резервными кривыми безразличия поставщика (Я) и дилера (В). Оно соответствует перераспределению части контроля, которым ранее располагал поставщик, в пользу дилера при одновременном сокращении размеров выплачиваемой ему денежной компенсации.

Итак, заключая ВОС, поставщики могут перераспределять в пользу дилеров контроль, тем самым понижая риски, с которыми для них может быть чревато поведение поставщика. Как следствие этого, уменьшаются и размеры компенсации, которую поставщику требуется выплатить дилеру с целью обеспечения желаемого объема специфических инвестиций.

S (поставщик) деньги

Рис. 8. Перераспределение контроля между поставщиком и дилером

Этот подход позволяет трактовать в качестве инструмента сокращения неопределеннности не только соглашения исключительной дистрибьюции (в частности, исключительные территории, на обсуждении которых фокусируется (Hansen and Motta, 2015), но и прочие разновидности ВОС, заключение которых имеет своим результатом перераспределение контроля в пользу дилера.

Таблица 2

Соглашения, предполагающие частичную передачу контроля в руки дилеров

Исключительные территории (англ. exclusive territory) Дилер становится монопольным продавцом продукции поставщика на данной территории

Соглашения о неконкуренции (англ. non-compete obligations). Соглашения о неконкуренции не лишают фирму права сотрудничать с прочими контрагентами. Они лишь предполагают, что фирма обязуется осуществлять определенную долю продаж через «основного» контрагента. Иначе говоря, поставщик обязуется направлять не менее Х% от общего объема продаж своему «основному» покупателю.

Отказ в покупках (англ. refusal to buy) Среди прочего может подразумевать возможность частичного или полного ограничения покупок в рамках действия уже подписанного контракта.

Соглашения, устанавливающие ограничения на максимальный/ минимальный объем продаж (англ. quantity rationing/ forcing).

со ■н о см

о с

00

о >

X

пз m

о <

ф <

о о s X -О X

-О

<

пз

X

о

s

=1

fr

< пз

X

g

ф ш

ш <

О 1— 3 h; I—

ш z

LL

о <

(2) Сигналы.

Если ранее мы обсуждали ВОС в контексте действий поставщика, направленных на понижение степени неопределенности, с которой сталкивается дилер, то теперь мы обратимся к той роли, которую ВОС могут играть в качестве сигнала. Трактовка ВОС как элемента сигнализирующей активности не нова, но традиционно ВОС (исключительное дилерство, рекомендованные цены (RRP7), минимальные цен перепродажи (RPM8) или же гарантии лучшей цены (BPG9) рассматривались как сигнал качества или статуса товара, отправляемый дилером и нацеленный на конечных потребителей (Levy, 2004; Vertical Restraints for On-line Sales, 2013; Vertical Restraints: New Evidence from a Business Survey, 2016).

Мы попытаемся рассмотреть ВОС с несколько иной точки зрения, а именно, как сигнал поставщика, адресованный дилеру. Этот подход также уже встречался в экономической литературе: сходная постановка обсуждается в (Lafontaine, 1993), где франчайзер, не обладающий устоявшейся репутацией, отправляет сигнал франчайзи, предлагая ему условия контракта с высокими роялти, т.е. контракт, в котором получаемые им поступления находятся в сильной зависимости от того, насколько успешно функционирует предприятие франчайзи. Поставщик, уверенный в успешности продаваемой им франшизы, пытается вселить эту уверенность во франчайзи, предлагая ему контракт, распределяющий риск между ними. Эта политика может служить сигналом «качественности» не столько товара, сколько самого поставщика (впрочем, одно не исключает другого), поскольку она невыгодна «некачественным» поставщикам, предлагающим малодоходную франшизу. Мы будем придерживаться сходной логики, рассматривая попытки поставщика повлиять на вероятностные ожидания дилера. Различие связно с содержанием сигнала, поскольку в нашей постановке им являются намерения поставщика по поводу сотрудничества с дилером на стадии ex post. Готовность поставщика заключить ВОС, добровольно взяв на себя определенные обязательства, служит сигналом о его принадлежности к категории «качественных» агентов, не

7 RRP - recommended retail prices.

8 RPM - resale price maintenance.

BPG - best-price guarantees.

со ■н о см

00

5 О

пз ш

о <

ф <

о о

X -О X

-О

<

пз

предполагающих воспользоваться уязвимым положением дилера после осуществления им кооперативных специфических инвестиций. ВОС невыгодны поставщику, намеревающемуся расторгнуть контракт с дилером после получения позитивного эффекта от его инвестиций, поскольку их расторжение сопряжено со штрафными санкциями (более подробно описываемыми ниже - в пункте (3)), что позволяет трактовать готовность поставщика заключить эти соглашения как сигнал его добрых намерений.

Стремление поставщика «выявить свой тип», зарекомендовав себя как партнера, не предполагающего разрывать контракт на стадии ex post, объясняется теми выигрышами, которые он может получить, повлияв на вероятностные ожидания дилера, а именно, повысив вероятность, которую дилер приписывает выпадению благоприятного исхода. Иначе говоря, речь идет о том, что отправка сигнала позволяет поставщику предоставить дилеру вероятностную премию, выступающую в качестве субститута выплачиваемой ему компенсации. Разумеется, гипотеза эта нуждается в эмпирическом тестировании (кстати говоря, не оказавшемся достаточно успешным применительно к сигнализирующей модели, рассмотренной в (Lafontaine, 1993)).

Предлагаемая трактовка ВОС как элемента сигнализирующей активности, возможность которой уже упоминалась в наших более ранних публикациях (Дзагурова и Авдашева, 2010), выглядит более убедительной в контексте обсуждения именно кооперативных специфических инвестиций. Во-первых, они таят в себе более существенные угрозы для дилера, который в случае потери партнера может получать уровень полезности, не достигающий даже резервного уровня (Дзагурова, 2012). При эгоистическом характере инвестиций резервный уровень полезности инвестирующей стороны заведомо возрастает, соответственно, сигнализирующая активность поставщика (измеряемая увеличением вероятности благоприятного исхода) оказывает менее значимое воздействие на уровень ожидаемой полезности дилера.

Эгоистические (Selfish) Ей = psu(y) + (1 - ps}u(X) дЕи

— "tí (у) -

dp,

Кооперативные (Cooperative) Ей = рси(у) + (1 - рс)и(х)

— и(у) — tí(jf)

dps

о х

s

<

пз х

Ф ш

ф <

о

I— 3 t I—

ф

Ll_

О _|

<

где:

ps и pc — вероятности сохранения взаимодействия между партнерами; y — выигрыш дилера во внутреннем торге (предполагаемый одинаковым вне зависимости от характера специфических инвестиций); X и x — выигрыши во внешнем торге, y > X > x.

(3) Соглашения, защищающие интересы инвестировавшей стороны при расторжении контракта ее партнером.

Мы не будем касаться ситуаций, в которых «при неверифицируемости ряда характеристик контракт может иметь некоторые верифицируемые прокси желательного поведения сторон, что позволяет судам налагать наказания за его нарушение»10, подробно обсуждаемых в юридической литературе (Gomez, 2006; 2014; Economic Analysis of the DCFR: The Work of the Economic Impact Group within CoPECL, 2010; Contract Law and Economics Encyclopedia of Law and Economics, 2011; Economic Analysis of the DCFR, 2010; Wagner, 2012). Если строго придерживаться предпосылки о неверифицируемости специфических инвестиций, то основным и наиболее доступным путем защиты выигрышей инвестировавшей стороны при расторжении контракта её партнером является заключение дополнительного соглашения, в качестве которого могут выступать ВОС (например,

10 См.: (Gómez, 2006. Р. 19). Здесь Гомес лишь повторяет в удобном для цитирования виде слова Б. Клейна (Klein, 2000. Р. 79).

соглашения о предоставлении исключительных территорий или же соглашения о неконкуренции). Расторжение основного контракта неизбежно влечет за собой расторжение и этих дополнительных соглашений, а на сторону, явившуюся инициатором разрыва отношений, почти автоматически возлагаются штрафные санкции (англ. termination sanctions), оговоренные в этих дополнительных соглашениях.

Функции, выполняемые этими штрафными санкциями могут трактоваться несколько шире, чем простая защита привилегий, полученных дилерами, т.е. поддержание устойчивости ВОС.

Во-первых, они могут, по крайней мере, отчасти повышать устойчивость основного контракта, выступая в качестве комплемента иных механизмов обеспечения самоподдерживающегося характера неполного контракта (более подробно об этом сказано в работах Бенджамена Клейна, в частности в (Klein, 2000)). Мы не будем касаться этой темы, полагая, что условие участия для дилера, не делающего специфических инвестиций, выполняется изначально.

Во-вторых, (и это существенно ближе к теме нашей статьи) речь может идти о том воздействии, которое штрафные санкции оказывают на привлекательность лотерей, сопряженных с кооперативными специфическими инвестициями, а соответственно, и стимулы к их осуществлению. В данном случае акцент делается не ^ столько на том, что сокращение выигрышей, получаемых поставщиком от его ° оппортунистического поведения, делает расторжение контракта несколько менее ^t вероятным, сколько на том, что возрастание выигрыша инвестирующей стороны в о

«плохом» состоянии мира повышает ожидаемую полезность дилера от участия в лотерее, сопряженной со специфическими инвестициями. Речь идет всего лишь о стремлении поставщика изначально несколько «подсластить пилюлю», поддержать резервную полезность инвестирующей стороны, которая может оказаться тем ниже, чем больше объем её кооперативных специфических инвестиций. Более того, готовность поставщика согласиться на выплату более существенных штрафов также может трактоваться как элемент сигнализирующей активности. Тем самым, введение штрафных санкций за расторжение ВОС (неизбежно сопутствующего ф

б

расторжению основного контракта) должно оказывать позитивное воздействие на уровень специфических инвестиций, осуществляемых дилером.

(4) Соглашения, защищающие выигрыши инвестирующей стороны во

о >

х

пз ш

о <

внутреннем торге. <

Мы не будем подробно рассматривать этот пункт, поскольку он (в отличие от предшествующих) не имеет отчетливой специфики, связанной с рассмотрением именно кооперативных специфических инвестиций: речь идет о взаимодействии

партнеров, продолжающемся и после осуществления специфических инвестиций. о

Но, тем не менее, мы полагаем уместным сделать некоторые замечания, ^ касающиеся этой темы.

При сохранении сотрудничества между сторонами на стадии ex post ^ опасность представляет (1) вымогательство партнера (поставщика), лишающее 5-инвестировавшую сторону значительной части квазиренты, и/или (2) фрирайдерство ш конкурентов, приводящее к потере части выигрышей от предоставления ^ предпродажных услуг11. Поскольку инвестиции, обеспечивающие предоставление ¡^ предпродажных услуг также зачастую являются специфическими по своему ^ характеру, то эти двоякие по своей природе риски влекут за собой ^ недоинвестирование, которое в значительной своей части носит сугубо F специфический характер, т.е. является недоинвестированием в специфические активы. w Обсуждению этой темы, а также роли ВОС в противодействии — недоинвестированию посвящено бесчисленное множество работ. В частности, авторы ° старой, но не утратившей своей актуальности статьи (Klein and Murphy, 1988) < __о:

1 Этой последней угрозы мы не касались до сих пор. О

обращают внимание на то, что ВОС не способны предотвратить фрирайдерство непосредственно, т.е. сами по себе. Например, установление минимальной цены перепродажи, ослабляя ценовую конкуренцию между дилерами, в то же самое время способно гарантировать обеспечение должного объема предпродажных услуг «только при принятии крайне нереалистичной предпосылки о том, что предоставление этих услуг является единственной областью неценовой конкуренции дилеров» (Klein and Murphy, 1988. Р. 266). Клейн и Мёрфи предлагают иное (альтернативное версии Лестера Телсера (Telser, 1960)) объяснение того, каким образом ВОС способны противодействовать проблеме недоинвестирования. Они полагают, что значимую роль в этом играет то обстоятельство, что ВОС обеспечивают получение дилерам поток денежных доходов. Действительно, выигрыши дилеров увеличиваются за счет: получения ими статуса исключительного (по сути, монопольного) дистрибьютора или дистрибьютора с особым предпочтительным статусом: - гарантий на оговоренные объемы поставок:

установления минимального уровня цен перепродажи и пр.

Стремление получить доступ к этим денежным потокам оживляет конкуренцию между дилерами и ведет, в конечном счете, к росту предпродажных услуг в ходе взаимодействия дилера с конечными покупателями (или покупателями со в следующем звене цепочки поставок). При этом одновременное предоставление о исключительной территории и установление минимальной цены перепродажи ^ защищает от понижения качества услуг, которым могла бы быть чревата ™ конкуренция на рынке с заданным минимумом цены. Это объясняется долгосрочными соображениями (в частности, риском лишиться статуса исключительного дистрибьютера), как нельзя лучше вписывающимися в логику рассмотрения повторяемых игр.

Разумеется, повторяемые взаимодействия облегчают борьбу с недоинвестированием: угроза полного разрыва отношений (или разрыва лишь отношенческого контракта при сохранении лишь формального контракта (Baker, Gibbons and Murphy, 2002)) способна дисциплинировать партнеров, способствуя

оо

5 О

ф достижению кооперативного исхода, но далеко не всегда реальное взаимодействие

X -О

сторон вписывается в рамки повторяемых игр. Подход Клейна и Мёрфи, делающий акцент на том, что их оказание будет стимулировать конкуренция между дилерами, выглядит очень логично. Однако следует иметь в виду, что оказание < предпродажных услуг, действительно осуществляемое в рамках каждого периода ^ взаимодействия, сопряжено с значительными специфическими инвестициями, =§■ зачастую носящими однократный характер и приуроченными к началу взаимодействия между сторонами. В подобных условиях центральным является не о вопрос о целесообразности оказания услуг, решаемый в начале каждой стадии, а изначально оцениваемая целесообразность осуществления специфических

X

<

^ инвестиций. а.

ф ш

Рассматривая эту проблему с подобной точки зрения, мы можем следовать уже изложенному нами ранее подходу, в соответствии с которым поток доходов, генерируемый ВОС (в данном случае — при сохранении контракта между партнерами), может расцениваться как инструмент повышения привлекательности лотерей, сопряженных с инвестированием в специфические активы.

^ Заключение

Р1 Предложенный подход к рассмотрению ВОС как соглашений, не

Ь «навязываемых» фирме ее «вертикальным» партнером, а сугубо добровольных, не

со может не опираться на обсуждение причин, порождающих такое «самоограничение».

— В этой работе мы попытались наметить несколько направлений, следуя которым,

о возможно дать подобные объяснения. Все они (хотя и в различной степени) связаны

< со стремлением поставщика усилить стимулы дилеров к осуществлению

ее специфических инвестиций, сделав лотерею, с которой сопряжено инвестирование,

со ■н о см

о с

00

более привлекательной для дилеров. Особый акцент сделан в работе на обсуждении рисков, сопряженных с осуществлением специфических инвестиций, носящих кооперативный характер.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Алчиан А. и Демсец Г. (2003). Производство, информационные затраты и экономическая организация // Вехи экономической мысли, Т. 5: Теория отраслевых рынков. Санкт-Петербург: Экономическая школа, с. 280-317. Пер. с англ.: Alchian A. A. and Demsetz H. (1972). Production, Information Costs, and Economic Organization // The American Economic Review, vol. 62, no. 5, pp. 777-795.

Дзагурова Н. Б. (2012). Кооперативные инвестиции и причины недоинвестирования в специфические активы // Российский журнал менеджмента, Т. 10, № 4, с. 31-48.

Дзагурова Н. Б. (2016). Вертикальные ограничивающие соглашения как инструменты повышения привлекательности лотерей, сопряженных с осуществлением кооперативных специфических инвестиций // Журнал институциональных исследований, Т. 8, № 2, с. 25-37.

Дзагурова Н. Б. и Авдашева С. Б. (2010). Современные теоретические подходы к анализу эксклюзивных соглашений и законодательные нормы их регулирования // Вопросы государственного и муниципального управления, № 1, c. 69-88.

Дзагурова Н. Б. и Агамирова М. Е. (2014). Критерии разграничения эгоистических и кооперативных специфических инвестиций // Журнал институциональных исследований, Т. 6, № 4, c. 65-76.

Телсер Л. (2003). Зачем производителям справедливая торговля? Вехи экономической мысли: т. 5. Теория отраслевых рынков / под общ. ред. А. Г. ® Слуцкого. СПб.: «Экономическая школа», с. 247-279. Пер. с англ.: Telser L. (1960). Why should Manufacturers Want Fair Trade? // Journal of Law and Economics, no. 3, 1 pp. 86-105. g

Baker G., Gibbons R. and Murphy K. J. (2002). Relational Contracts and the Theory of the Firm // The Quarterly Journal of Economics, vol. 117, no. 1, pp. 39-84. о

Che Yeon-Koo and Hausch D. (1999). Cooperative Investments and the Value of Contracting // The American Economic Review, vol. 89, no. 1, pp. 125-147.

Contract Law and Economics Encyclopedia of Law and Economics, Second Edition, vol. 6. Ed. by Gerrit De Geest. Edward Elgar Publishing, 2011.

de Meza D. and Selvaggi M. (2007). Exclusive Contracts Foster Relationship-Specific Investment // The RAND Journal of Economics, vol. 38, no. 1, pp. 85-97.

Economic Analysis of the DCFR: The work of the Economic Impact Group within о CoPECL. Ed. by Pierre Larouche, Filomena Chirico, 2010. ^

Fumagalli C. and Motta M. (2009). A Simple Theory of Predation. CEPR | Discussion Papers 7372, C.E.P.R. Discussion Papers.

Gómez F. (2006). Compensation after Termination of Long-Term Distribution S-Contracts: An Economic Perspective of EU Law. (http://www.indret.com/pdf/ ffi 390_en.pdf - Дата обращения: 21.10.2016). о

Gómez F. and Gili-Saldaña M. (2014). Termination as a Remedy in the Common ¡^ European Sales Law: A Law and Economics Approach // European Review of Contract ^ Law, vol. 10, no. 3, pp. 331-364. g

Hansen S. and Motta M. (2015). Vertical Exclusion with Endogenous f Competiton Externalities. (http://www.econ.upf.edu/~shansen/exclusion.pdf — Ё: Дата обращения: 11.10.2016). w

Hart O. (1995). Firms, Contracts and Financial Structure. Oxford University Press. о

Klein B. (2000). The Role of Incomplete Contracts in Self-Enforcing < Relationships // Revue dEconomie Industrielle, no. 92, pp. 67-80. cr

Klein B. and Murphy K. (1988). Vertical Restraints as Contract Enforcement Mechanisms // Journal of Law and Economics, vol. 31, no. 2, pp.265-297.

Lafontaine F. (1993). Contractual Arrangements as Signaling Devices: Evidence from Franchising // Journal of Law, Economics and Organization, vol. 9, no. 2, pp. 25689.

Levy S. (2004). Best-Price Guarantees as a Quality Signal. MPRA Paper. (http:// papers.ssrn.com/sol3/papers.cfm?abstract_id=1692272 - Дата обращения: 29.10.2016).

Rey P. and Tirole J. (1986). The Logic of Vertical Restraints // The American Economic Review, vol. 76, no. 5, pp. 921-939.

Segal I. and Whinston M. (2000). Exclusive contracts and protection of investments // RAND Journal of Economics, vol. 31, no. 4, pp. 603-633.

Smirnov V. and Wait A. (2004). Timing of investments, holdup and total welfare // International Journal of Industrial Organization, vol. 22, no. 3, pp. 413-425.

Vertical Restraints for On-line Sales. OECD Policy Roundtables, 2013. (http:// www.oecd.org/competition/VerticalRestraintsFor0nlineSales2013.pdf - Дата обращения: 01.11.2016).

Vertical Restraints: New Evidence from a Business Survey (2016). (https:// www.gov.uk/government/uploads/system/uploads/attachment_data/file/511332/ со Final_report_on_vertical_restraints_240316.pdf - Дата обращения: 01.11.2016). о Wagner G. (2012). Termination and Cure Under the Common European Sales

Law: Avoiding Pitfalls in Contract Remedies (http://papers.ssrn.com/sol3/papers.cfm? * abstract_id=2083049 - Дата обращения: 21.10.2016).

Zhang J. and Zhang Y. (2014). Sequential investment, hold-up, and strategic s delay. Research Collection School of Economics. (http://ink.library.smu.edu.sg/ ° soe_research/1472/ - Дата обращения: 21.10.2016).

REFERENCES

Alchian A. A. and Demsetz H. (1972). Production, Information Costs, and

< Economic Organization. The American Economic Review, vol. 62, no. 5, pp. 777-795.

<

Baker G., Gibbons R. and Murphy K. J. (2002). Relational Contracts and the Theory of the Firm. The Quarterly Journal of Economics, vol. 117, no. 1, pp. 39-84.

Che Yeon-Koo and Hausch D. (1999). Cooperative Investments and the Value of Contracting. The American Economic Review, vol. 89, no. 1, pp. 125-147.

Contract Law and Economics Encyclopedia of Law and Economics, Second Edition, vol. 6. Ed. by Gerrit De Geest. Edward Elgar Publishing, 2011.

de Meza D. and Selvaggi M. (2007). Exclusive Contracts Foster Relationship-Specific Investment. The RAND Journal of Economics, vol. 38, no. 1, pp. 85-97.

Dzagurova N. B. (2012). Cooperative Investments and the Reasons for Underinvestment in Relationship-Specific Assets. Russian Management Journal, vol. 10, no. 4, pp. 31-48. (In Russian).

Dzagurova N. B. (2016). Voluntary Vertical Restraints as Tools of Reducing ¡2 Dealers' Risks Associated with Cooperative Relation-Specific Investments. Journal of q Institutional Studies, vol. 8, no. 2, pp. 25-37. (In Russian).

¡^ Dzagurova N. B. and Agamirova M. E. (2014). Criteria for selfish and

_i cooperative relation-specific investments distinction. Journal of Institutional Studies, z vol. 6, no. 4, pp. 65-76. (In Russian).

Dzagurova N. B. and Avdasheva S. B. (2010). Current Theoretical Approaches to the Analysis of Exclusive Agreements and Legislative Norms of their Regulation. Public ¡^ Administration Issues, no. 1, pp. 69-88. (In Russian).

Economic Analysis of the DCFR: The work of the Economic Impact Group within o CoPECL. Ed. by Pierre Larouche, Filomena Chirico, 2010.

< Fumagalli C. and Motta M. (2009). A Simple Theory of Predation. CEPR

q^ Discussion Papers 7372, C.E.P.R. Discussion Papers.

3

Gómez F. (2006). Compensation after Termination of Long-Term Distribution Contracts: An Economic Perspective of EU Law. (http://www.indret.com/pdf/390_en.pdf -Access Date: 21.10.2016).

Gómez F. and Gili-Saldaña M. (2014). Termination as a Remedy in the Common European Sales Law: A Law and Economics Approach. European Review of Contract Law, vol. 10, no. 3, pp. 331-364.

Hansen S. and Motta M. (2015). Vertical Exclusion with Endogenous Competiton Externalities. (http://www.econ.upf.edu/~shansen/exclusion.pdf — Access Date: 11.10.2016).

Hart O. (1995). Firms, Contracts and Financial Structure. Oxford University

Press.

Klein B. (2000). The Role of Incomplete Contracts in Self-Enforcing Relationships. Revue d'Economie Industrielle, no. 92, pp. 67-80.

Klein B. and Murphy K. (1988). Vertical Restraints as Contract Enforcement Mechanisms. Journal of Law and Economics, vol. 31, no. 2, pp.265-297.

Lafontaine F. (1993). Contractual Arrangements as Signaling Devices: Evidence from Franchising. Journal of Law, Economics and Organization, vol. 9, no. 2, pp. 25689.

Levy S. (2004). Best-Price Guarantees as a Quality Signal. MPRA Paper. (http:// papers.ssrn.com/sol3/papers.cfm?abstract_id=1692272 — Access Date: 29.10.2016).

Rey P. and Tirole J. (1986). The Logic of Vertical Restraints. The American Economic Review, vol. 76, no. 5, pp. 921—939.

Segal I. and Whinston M. (2000). Exclusive contracts and protection of investments. RAND Journal of Economics, vol. 31, no. 4, pp. 603—633.

Smirnov V. and Wait A. (2004). Timing of investments, holdup and total welfare. International Journal of Industrial Organization, vol. 22, no. 3, pp. 413-425. •

Telser L. (1960). Why should Manufacturers Want Fair Trade? Journal of Law and Economics, no. 3, pp. 86-105. I

Vertical Restraints for On-line Sales. OECD Policy Roundtables, 2013. (http:// g www.oecd.org/competition/VerticalRestraintsForOnlineSales2013.pdf — Access Date:

01.11.2016). o

Vertical Restraints: New Evidence from a Business Survey (2016). (https:// www.gov.uk/government/uploads/system/uploads/attachment_data/file/511332/ Final_report_on_vertical_restraints_240316.pdf — Access Date: 01.11.2016).

Wagner G. (2012). Termination and Cure Under the Common European Sales Law: Avoiding Pitfalls in Contract Remedies (http://papers.ssrn.com/sol3/papers.cfm? abstract_id=2083049 — Access Date: 21.10.2016).

Zhang J. and Zhang Y. (2014). Sequential investment, hold-up, and strategic delay. Research Collection School of Economics. (http://ink.library.smu.edu.sg/ soe_research/1472/ — Access Date: 21.10.2016).

CD ■H

о см

о с

00

о >

X -О х

-О

<

пз х О

< пз

>у

Ш Ш

ш <

о

I— 3 Ь; I—

ш

Ll_

О _|

<