CC BY
204
Т.В. Чичко (Барынина).
НАПРАВЛЕНИЕ КУЛЬТУРНЫХ ИМПУЛЬСОВ В ПРИУРАЛЬЕ И ПРИКАМЬЕ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ I ТЫС. Н.Э.
Прикамско-Приуральский регион - место максимального сосредоточения восточной серебряной посуды. Прежде чем попасть сюда, восточная торевтика находилась в среде среднеазиатских кочевых племен-хионитов, эфталитов, тюрок и на подвластных им территориях Согда и Хорезма. Появление ее в Предуралье объясняется переселением угорских племен с территорий лесостепного Зауралья и Западной Сибири, которые были включены в систему контактов с населением Средней Азии в эфталитский период. Серебряная посуда в угорской среде использовалась в ритуальных целях, и при переселении носители неволинской культуры принесли ее в Прикамье с собой. Позднее начиная с VII в. массовое поступление восточного импорта в Прикамско-Приуральский регион происходило по степному торговому пути из Средней Азии.
Ключевые слова: археология, Прикамско-Приуральский регион, раннее средневековье, восточная серебряная посуда, Средняя Азия
T.V. Chichko (Barynina)
DIRECTION OF CULTURAL IMPULSES IN THE CIS-URALS AND THE KAMA REGION IN THE SECOND HALF OF THE I MILLENNIUM A.D.
The area of the Cis-Urals and the Kama region is the place of maximum concentration of eastern silverware. Before getting to the area, eastern toreutics had been spread among the Central Asian nomadic tribes of Xionites, Hephthalites and Turks and on the territories of Khwarezm and Sogdiana under their control. Its occurrence in the Cis-Urals could be explained by the migration of Ugric tribes from the forest-steppe territories of the Trans-Urals and Western Siberia, which were included in the systems of interactions with the population of Central Asia in the Ethtalitian period. Silver tableware in the Ugric environment was used for ritual purposes. In the course of migration the bearers of the Nevolinskaya culture brought it over to the Kama region. From the VII century mass supply of western import to the area of the Cis-Urals and the Kama region took place along the steppe trade route from Central Asia.
Key-words: archaeology, the Cis-Urals and the Kama region area, the Early Middle Ages, eastern silverware, Central Asia
Эпоха Великого переселения народов принесла заметные изменения в этно-политическую и этнокультурную карту Прикамско-Приуральского региона. Проявилось это в переселении из лесостепного Зауралья и Западной Сибири значительной части угорских племен, входивших в состав некогда единого угорско-самодийского этнокультурного ареала (Иванов, 2006. С.25). Археологически это выражается в распространении неволинской и ломоватовской культур на территории Прикамья, и куш-наренковской культуры на территории Южного Приуралья. В этническом отношении это родственные, но не идентичные по отношению друг к другу племена, с характерными для них культурными признаками.
Общими для них признаками материальной культуры является геральдическая поясная гарнитура, некоторые элементы женских украшений, принадлежности конского снаряжения и использование восточной посуды в культовых целях. В этой связи необходимо отметить, что материальная культура Прикамско-Приуральского населения во второй половине I тыс. н. э. формировалась на основе нескольких компонентов:
© Чичко (Барынина) Т.В., 2012
местного - угорского (принадлежности женского убранства), кавказского и среднеазиатского (геральдическая поясная гарнитура и некоторые типы женских украшений, тюркские поясные наборы, среднеазиатская посуда), переднеазиатского (саса-нидская посуда и монеты). Определенное влияние происходило и со стороны Византийской империи, что проявилось в распространении у Прикамско-Приуральского населения византийской посуды и монет, обнаруженных наряду с сасанидскими в составе кладов.
Одну из наиболее ярких категорий материальной культуры средневекового населения Прикамья и Приуралья составляет восточная посуда III-IX вв. (сасанидская, византийская и среднеазиатская). Начало ее притока в Прикамье и Южное Приуралье исследователи относят к середине - второй половине VII в., хотя можно допустить и более раннюю дату. В этой связи, А.Г Иванов полагает, что отдельное поступление восточного импорта могло начаться раньше и могло быть связано с процессом продвижения пришлых племен в V-VI вв. в Прикамье, оставивших памятники ха-ринского типа (Иванов, 1998. С. 49-52).
Произведения восточной торевтики входили в состав кладов, которые в массе своей локализуются в Лесном Приуралье на территории Верхнего и Среднего Прикамья (в пределах Кунгурской лесостепной полосы, в районе рек Обвы, Иньвы, а также Вятки и Чепцы). Отдельные находки восточного серебра известны на территории лесостепной полосы - современного Оренбуржья и Башкортостана (в среднем и верхнем течении р. Белой). Из 47 учтенных в работе пунктов находок восточной торевтики (кладов и единичных находок) III-IX вв. н.э., большинство локализовано в районе Верхней Камы - 46,5%; с территории Средней Камы происходит 23,2% кладов и единичных находок торевтики; современного Башкортостана - 13,9%; 11,05% - с территории бассейна рек Вятки и Чепцы.
Некоторые клады были найдены в пределах селищ и городищ ломоватовской (Вереинский клад находился недалеко от Малышатского городища, Мальцевский, Климовский клады, и пр.) и неволинской (Бартымский, Шахаровский клады, находки у с.Стрелка, с.Курилова, и пр.) культур Прикамья. Несколько кладов восточной торевтики известно на территории современного Башкортостана - ареала распространения кушнаренковской и караякуповской культур (Стерлитамакский могильник, Уфимский могильник, Аврюзтамакский клад, находки у с.Алкино, Чишминского района, и пр.).
Всего в Прикамье и Южном Приуралье известно 112 находок восточной посуды, представленной несколькими географическими и хронологическими пластами, что позволяет наметить исходные районы поступления торевтики в Прикамско-Приуральский регион. Они располагаются следующим образом: сасанидская торевтика III-VII вв.; византийская торевтика VI-VII вв.; торевтика прикаспийских провинций Ирана, выполненная в сасанидских традициях конца VII - первой половины VIII вв.; торевтика Восточного Ирана (Хорасан) VIII - первой половины IX вв.; среднеазиатская торевтика (согдийская, фергано-семиреченская группы; территории, прилегающие к Западнотюркскому каганату и Восточному Туркестану) VIII-X вв. (географическая и хронологическая атрибуция торевтики постсасанидского времени - по типологии В.П. Даркевича).
Обращает на себя внимание синхронность собственно сасанидских и византийских образцов, объясняющаяся, видимо, военно-политическими коллизиями в Пере-
дней Азии накануне арабского завоевания (ирано-византийские войны и причастность к ним кочевников евразийских степей). В количественном же отношении преобладают среднеазиатская торевтика (46,4%) и торевтика прилегающих к Средней Азии районов Восточного Ирана периода VIII - первой половины IX вв. (7,07%), что также может объясняться военно-политической ситуацией, сложившейся в Евразии после арабского завоевания (падение Сасанидского Ирана, появление на Средней Волге первых болгар в конце VII в., усиление Западного Тюркского каганата и складывание на территории среднего течения р. Белой угро-мадьярского племенного союза (Magna Hungaria по В.А. Иванову в конце VII - IX вв.).
Прикамско-Приуральский регион является местом максимального сосредоточения восточной торевтики, но далеко не единственным. Так, несколько иранских сосудов VI-VII вв. были обнаружены на территории Армении - г. Нор-Баязет (совр. г. Камо); Дагестана, Северной Осетии (Урздонское ущелье); в г. Грозном (Даркевич, 1976. Табл. 145; Тревер, 1940. С. 126-127). Клады, содержащие Сасанидскую торевтику, были обнаружены и на Украине - с. Лимаровка, Павловка, Малая Перещепи-на, Глодосы, Хомяково (Даркевич, 1976. Табл. 145; Тревер, 1940. С. 126-127). Всего на территории Украины известно девять сосудов эпохи Сасанидов. Помимо саса-нидских, на Украине были найдены византийские сосуды с клеймами. Это блюдо, обнаруженное у с. Павловка Харьковской губернии последней четверти IV в.; два блюда с клеймами Маврикия (582 - 602 гг.) и одно - Ираклия (629/30 - 641 гг.) из Перещепинского клада Полтавской губернии (Кропоткин, 1967. Табл. 75). Кроме того, на территории Украины были найдены несколько фрагментов византийских серебряных сосудов VI - VII вв., у с. Нескребовка на Днепропетровщине; у с. Марты-новцы на Киевщине (Мацулевич, 1940. С. 140). По мнению Л.А. Мацулевича, с учетом фрагментарных находок серебряных блюд, количество византийских сосудов, найденных на Украине можно довести до 14-15 (Мацулевич, 1940. С.140). Два серебряных византийских блюда последней четверти IV в. происходят из Керчи (Кропоткин, 1967. Табл.75). Одно византийское блюдо с клеймом Ираклия (613 - 629/30) было найдено на Кавказе в Пятигорье (Кропоткин, 1967. Табл.75). Кроме того, можно отметить несколько блюд и чаш сасанидского производства, купленных в свое время в разных районах Кавказа, но место находок которых неизвестно. Согласно описаниям, происходят они из Терской области, Дагестана, Грузии (Тревер, Луконин, 1987. С.127).
В целом на территории Кавказа известно 7 блюд сасанидского времени, датированных VI-VII вв., одно византийское 613 - 629/30 г, и одно хорезмийское - VII в. Хронологически кавказские и украинские находки синхронизируются с Прикамс-ко-Приуральскими, большая часть которых относится к VI - первой половине VII вв. Кроме того, на лимаровском блюде из Харьковской губернии имеются две надписи - среднеперсидская и согдийская самаркандским письмом, как и на многих блюдах, найденных на Урале (Тревер, Луконин, 1987. С. 112-113, 121-122). Это свидетельствует о том, что прежде чем попасть на Украину, блюдо находилось на территории Средней Азии.
На территории Восточной Европы известны также клады и отдельные находки византийских солидов IV-VII вв., клады серебряных византийских монет VII в., отдельные находки медных византийских монет IV-VII вв. (Кропоткин, 1967. С.115). Отдельные находки византийских монет VII в известны на Северном Кавказе, в Молдавии, в Прибалтике (Кропоткин, 1967. С.115).
Отдельные находки иранского производства эпохи сасанидов известны в Сибири. Это, прежде всего, серебряное навершие сасанидского штандарта VII в., а также находки в настоящее время утраченные, но известные по описаниям (Тревер, 1940. С.167-168, 179).
Еще одним регионом распространения сасанидской торевтики являются районы Средней Азии, Индии и Афганистана. Это блюдо с изображением Варахрана V (421-438), обнаруженное в Индии (Тревер, Луконин, 1987, 63), сасанидское блюдо с изображением Пероза (457-484) в составе Чилекского клада на территории Узбекистана.
Обращает на себя внимание то, что из 25 сасанидских сосудов, обнаруженных в Прикамско-Приуральском регионе, 11 имеют надписи VII-VIII вв., из которых 4 написаны согдийским письмом, одно серебряное блюдо 390-420 г. г. из Керчевского клада имеет согдийскую надпись самаркандским письмом V-VI вв., одно блюдо, найденное у д. Стрелки, имеет эфталитскую надпись. Кроме того, средне-персидская и согдийская (самаркандская) надписи имеются на серебряной бутыли, обнаруженной у с. Лимаровка Харьковской губернии (Тревер, Луконин, 1987. С.112-113, 121, 122). Л.А. Мацулевич также отмечает, что на одном из византийских блюд второй четверти VI в. была вырезана позднейшая надпись хорезмийским и согдийским шрифтом (Мацулевич, 1940. С. 146). Хронологический диапазон надписей на сасандских сосудах (VI-VIII вв.) может дополнительно свидетельствовать о запаздывании ввоза значительной части сасанидской торевтики в Прикамье. Также обращает на себя внимание наличие среди Прикамских находок двух блюд, изготовленных в районе Афганистана - Северо-Западной Индии - в частности, серебряное блюдо (IV-V вв.) из Вереинского клада. Все это еще раз подтверждает, что восточная торевтика, прежде чем попасть в Прикамско-Приуральский регион, находилась в среде среднеазиатских кочевых племен-хионитов, эфталитов, тюрок и на подвластных им территориях Согда и Хорезма.
Серебряная посуда, как и многие другие памятники эпохи Сасанидов, относится к жанру придворного, прокламативного искусства, и в эпоху Сасанидов не могла являться предметом торговли. Она была гордостью царей и знати, украшением и знаком особого отличия. На сосудах изображались чаще всего шахи и божества зороа-стрийского пантеона в образе животных. За определенные заслуги на торевтике могли сделать изображение какого-либо знатного лица (Тревер, Луконин, 1987. С. 38-39). Поэтому в отношениях сасанидских шаханшахов со своими соседями, посуда могла выступать в качестве драгоценного дара с одной стороны, либо захватываться как трофей, привлекая внимание металлом, из которого она изготовлялась - с другой. Именно таким образом она могла попасть в среднеазиатские степи.
Возможно, что в результате активных взаимоотношений персов с эфталитами торевтика попадала на территорию Средней Азии вместе с монетами. Во всяком случае, те немногочисленные находки торевтики - блюдо с изображением Пероза из Чилекского клада в Узбекистане, блюдо с изображением Варахрана V из Британского музея, обнаруженное в Индии, - происходят с тех территорий, которые входили в состав государства эфталитов. Их небольшое, по сравнению с Прикамьем, количество можно объяснить тем, что Средняя Азия ощущала нехватку серебра, поэтому тяжеловесная сасанидская торевтика использовалась в качестве сырья. Нехваткой сырья объясняется и тот факт, что в некоторых областях эфталитского государства в качестве платежных средств использовались сасанидские дирхемы, поскольку они были достаточно полноценны и охотно принимались на рынках (Массон, 1971. С.231).
В целом, в раннесасанидский период среднеазиатские территории испытывали на себе влияние со стороны Ирана. Это выразилось в распространении здесь не только персидских монет, но и характерных для Ирана IV-V вв. гемм, обнаруженных в памятниках джетыасарской культуры Приаралья и в погребениях на территории Отрарского оазиса (Левина, Никитин, 1991. С.53-65; Смагулов, 1993. С.163-167). По мнению Е.А. Смагулова, на территорию Средней Азии иранские геммы могли попасть не только посредством торговли, но и в результате военных действий сасанидских правителей на северо-восточных границах, во время которых отряды хионитов, кидаритов и эфталитов неоднократно грабили и облагали данью Иран (Смагулов, 1993. С. 167).
Таким образом, сасанидская торевтика попадала на территорию Средней Азии в результате взаимоотношений сасанидских шаханшахов с их северо-восточными соседями, в том числе и с эфталитами, которые в V-первой половине VI вв. были здесь хозяевами положения. И здесь вполне правомерно может возникнуть вопрос о том, могла ли сасанидская торевтика в этот период времени попасть на территорию Прикамья и Приуралья? И если да, - то при каких обстоятельствах?
В состав эфталитского государства входили Согд, на территории которого находились основные города Средней Азии - Самарканд, Ривдад и др., а также Хорезм. Кроме того, эфталиты являлись хозяевами значительной части «северной» трассы Великого шелкового пути и владели торговыми портами на Каспийском море (История Узбекской СССР, 1955. С.110). Большую роль, в качестве посредников в торговле между Китаем и Византией играли согдийские купцы, основавшие свои колонии в Семиречье. Известны их торговые операции, связанные с покупкой шелка, конопляных тканей, перца, парфюмерных веществ, покупкой и продажей серебра (Кляшторный, Лившиц, 1990. С. 10).
Северная ветвь Великого шелкового пути проходила через города Хорезма, население которых также занималось торговой деятельностью. В настоящее время имеется немало фактов, свидетельствующих о широком развитии торговых связей Хорезма в древности с кочевниками на севере, северо-востоке и западе от низовьев Амударьи. В этой связи можно упомянуть хорезмийскую гончарную керамику, которая известна в погребениях Южного Приуралья и Башкирии IV-II вв. до н.э. (Вайн-берг, 1991. С.30). Хорезмийские сосуды VI - первой половины VIII вв. и согдийские сосуды VIII-IX вв. в массе своей известны в Прикамье и Южном Приуралье. Соответственно, можно предположить наличие каких-либо связей между населением Прикамско-Приуральского региона, с одной стороны, и населением Согда и Хорезма -с другой.
Также обращает на себя внимание ассортимент Сасанидских монет, обнаруженных в Прикамье. В регионе отсутствуют монеты, чеканенные ранее времени правления в сасанидской Персии шаханшаха Пероза (456-486). Так, например, монеты чекана Пероза, характерны для погребений харинской стадии (конец V-VI вв.) ломоватовской культуры Верхнего Прикамья (Голдина, 1985. С. 126). В погребениях агафоновской стадии (конец VI-первая половина VII вв.) ломоватовской культуры известны монеты Пероза (456-486), Кавада (488-531), Хосрова (531-579) (Голдина, 1985. С. 128). Монеты чекана Хосрова II (590-628) характерны для Деменковс-кой стадии ломоватовской культуры (Голдина, 1985. С. 131). Монеты Пероза и Кавада известны также в погребениях памятников верх-саинской стадии (500-575 гг.)
неволинской культуры Прикамья (Голдина, Водолаго, 1990. С.92). Обращает на себя внимание синхронность монет, обнаруженных в погребениях Прикамья, и монет, известных нам на территории Средней Азии.
В то же время на Кавказе преобладают византийские монеты Ираклия и Константина (615-629 гг.) и сасанидские монеты Хормизда IV и Хосрова II (591 -628 гг) (Noonan, 1982, 271-271). Здесь отсутствуют монеты чекана Пероза, Кавада I и Хосрова I, а из ранних монет известны только монеты чекана Йездигерда I (399-420 гг.) (Noonan, 1982, 271-272). Это обстоятельство является еще одним доказательством в пользу того, что в начальный период своего поступления восточный импорт двигался не по Волге из Закавказья, а степным путем из Средней Азии.
Сложно предположить, при каких обстоятельствах монеты Пероза, характерные для харинской стадии ломоватовской культуры и верх-саинской стадии неволинской культуры попадали в Прикамье, однако, по мнению Р Д. Голдиной, распространены здесь они были уже на рубеже V-VI вв. (Голдина, 1985. С.126). Это можно объяснить массовым переселением угорских племен с территорий лесостепного Зауралья и Западной Сибири - этнической территории угорских народов в V в. В Приуралье угры двигались по двум направлениям - на запад и северо-запад, и расселились в двух районах: в Кун-гурско-Месягутовской лесостепи (неволинская культура), а затем - в VI в. и в бассейне среднего и нижнего течения р. Белой (кушнаренковская культура). Они, по мнению В. А. Иванова, «представляли собой две, хотя и родственные, но этнографически различающиеся группы угорских племен» (Иванов, 2006, 409). Очевидно, еще до своего переселения на территорию Прикамья и Южного Приуралья, носители неволинской и кушнаренковской культур составляли часть этнокультурного ареала культур лесостепного Зауралья и Западной Сибири, занимавшего во второй половине - конце I тыс. н.э. обширную территорию от Среднего Приобья на востоке, до Прикамья на западе, являвшейся этнической территорией древних угров еще с эпохи раннего железного века.
Угры-кушнаренковцы и неволинцы обитали где-то на этих территориях и, вероятно, были включены в систему контактов с населением Средней Азии в эфталитский период. Возможно, что среднеазиатские народы, входившие в состав государства эфта-литов, были связаны торговыми отношениями с угорским населением Западной Сибири. В этой связи необходимо отметить, что уже в середине I тыс. н.э. лесостепное Зауралье и Западная Сибирь представляла собой ареал расселения племен саргатской (Обь-Иртышское междуречье) и гороховской (от Иртыша до восточных склонов Южного Урала) культур, вместе составлявших угорско-самодийский этнокультурный ареал. Известно так же, что угры-самодийцы были тесно связаны с кочевниками сако-массагетс-кого мира Казахстанских и Южносибирских степей, что нашло отражение в облике их материальной культуры (срагатская и гороховская археологические культуры) (Иванов, 2006, 408). Кроме того, будучи вовлеченными в этнополитическую орбиту сако-массагетского мира, «саргатцы» и «гороховцы» познакомились с цивилизацией Средней Азии - Согдианой, Бак-трией, и Хорезмом (Иванов, 2006. С.408). Известно также, что еще в кангюйский период хорезмийцы наложили дань пушниной своих северных соседей - лесные племена янь, в которых С.П.Толстов видит лесное население Приуралья (Толстов, 1948. С. 146).
Посредством среднеазиатских торговцев изделия средневековых восточных мастеров попадали в Сибирь в угорскую среду. В этой связи необходимо упомянуть сообщения о находках на территории Западной Сибири золотых и серебряных изделий импортного производства, известных в остяцких и вогульских святилищах (Тревер, 1940. С.179).
До недавнего времени в науке изучались лишь находки восточного импорта, происходящие преимущественно из районов Прикамья и Южного Приуралья. Однако известное количество подобных находок известно и на территории Нижнего Приобья в святилищах ханты и манси (Бауло, 2002. С. 14). В массе своей это восточно-иранские, согдийские, хорезмийские и пр. серебряные изделия, которые имеют достаточно широкий хронологический разброс - от VI до XII вв. Среди прочих находок на территории Сибири можно отметить серебряное блюдо, обнаруженное в июле 2001 г. у р. Сыня в ходе экспедиционных работ Приполярного этнографического отряда (Бауло, 2002. С. 14). По мнению исследователей, на блюде с охотничьим сюжетом изображен сасанидский шаханшах Йезди-герд I (399-421); оно было изготовлено в Иране в начале V в. (Бауло, 2002. С. 14). На обратной стороне блюда имеется надпись IX-X вв., выполненная курсивом арабскими буквами, видимо, «на новоперсидском языке одним из поздних среднеазиатских или иранских владельцев сосуда» (Бауло, 2002. С. 14). Поздняя датировка надписи явно свидетельствует о том, что блюдо это попало в Сибирь не ранее IX века. Возможно, что какие-то связи между населением Средней Азии и Западной Сибири существовали в период раннего средневековья.
Согдийские и хорезмийские торговцы могли поставлять сасанидскую торевтику и монеты населению Западной Сибири в обмен на пушнину, которая пользовалась большой популярностью у среднеазиатских правителей. Поэтому носители неволинской и кушнаренковской археологических культур познакомились с произведениями сасанидского декоративно-прикладного искусства и монетами еще задолго до того, как в V - конце VI вв. они появились на территории Прикамья и Южного Приуралья. Серебряная посуда в угорской среде использовалась в ритуальных целях, и имела сакральное назначение, и при переселении носители неволинской культуры принесли ее в Прикамье с собой. Поэтому, учитывая исторические обстоятельства, мы вполне правомерно можем предположить, что первоначально некоторые экземпляры сасанидской торевтики могли попасть в Прикамье вместе с пришедшем сюда неволинским населением. Этим же можно объяснить наличие раннесасанидских монет в памятниках верх-саинской стадии неволинской культуры и в памятниках синхронной ей харинской стадии ломоватовской культуры Прикамья, и отсутствие аналогичных монет в погребениях кушнаренковской культуры Южного Приуралья. Соответственно, нижняя хронологическая рамка времени начала проникновения сасанидской торевтики в Прикамско-Приуральский регион снижается до V в.
Массовое же поступление восточного импорта в Прикамско-Приуральский регион начинается с VII в. - по степному торговому пути из Средней Азии, тогда, когда на южноуральских территориях обосновалось кушнаренковское, а затем и ка-раякуповское население, характеризующееся кочевым образом жизни, а в Прикамье продолжали развиваться носители неволинской и ломоватовской археологических культур.
Список литературы:
Бауло А.В., 2002 Иранские и среднеазиатские сосуды в обрядах обских угров // Проблемы межэтнического взаимодействия народов Сибири. - Новосибирск: ИАЭ СО РАН - С. 12-27.
Вайнберг Б.И., 1991. Роль кочевников в развитии экономики и торговли Хорезма в древности // Города и караван-сараи на трассах Великого шелкового пути. -Ургенч.
Голдина Р. Д., 1985 Ломоватовская культура в Верхнем Прикамье. - Иркутск.: ИИУ - 280 с.
Голдина Р.Д., Водолаго Н.В., 1990. Могильники неволинской культуры в Приуралье. - Иркутск.: ИИУ - 176 с.
Голдина Р. Д., 1999. Древняя и средневековая история удмуртского народа. -Ижевск: УдГУ - 464 с.
Даркевич В.П., 1976. Художественный металл Востока VTTT-XTTT вв. Произведения восточной торевтики на территории европейской части СССР и Зауралья. - М. : Наука. - 198 с.
Иванов А.Г., 1998. Этнокультурные и экономические связи населения бассейна р. Чепцы в эпоху средневековья (конец V - первая половина XTTT в.). - Ижевск: УдИ-ИЯЛ УрО РАН. - 309 с.
Иванов В.А., 2006. Угорские племена в Восточном Закамье и Приуралье // История татар с древнейших времен. Т. TT. Волжская Болгария и Великая степь. - Казань: Рухият.
История Узбекской ССР, 1955. T.T. Книга первая. - Ташкент.
Кропоткин В.В., 1967. Экономические связи Восточной Европы в T тыс. н. э. -М.: ИА АН СССР. - 135 с.
Кляшторный С.Г., Лившиц В.А., 1990. Согдийцы в Центральной Азии // Формирование и развитие трасс Великого шелкового пути в Центральной Азии в древности и средневековье. - Ташкент.
Левина Л.М., Никитин А.Б., 1991. Об одной группе иранских резных камней из Восточного Приаралья // ВДИ. № 4. - С. 53-65.
Массон М.Е., 1971. Распространение монетных находок чекана династии Саса-нидов на территории советских республик Средней Азии // История Иранского государства и культуры. - М.: Наука. - С.219-236
Мацулевич Л.А., 1940. Византийский антик в Прикамье // МИА. №1. - М.-Л. -С.139-158.
Морозов В.Ю., 1998. Использование находок сасанидских монет для хронологии археологических памятников Поволжья и Прикамья // Культуры евразийских степей второй половины T тысячелетия н. э. (вопросы хронологии). - Самара: «Самара» - С. 295-302.
Смагулов Е.А., 1993. Находки сасанидских гемм в Отрарском оазисе // Археологические памятники на Великом шелковом пути. - Алматы. - С. 163-167.
Толстов С.П., 1948. По следам древнехорезмийской цивилизации. - М.-Л.: АН СССР. - 322 с.
Тревер К.В., 1940. Серебряное навершие сасанидского штандарта // Труды отдела Востока Государственного Эрмитажа. Т. TTT. - Л.: ГЭ. - С. 172-180.
Тревер К.В., Луконин В.Г., 1987. Сасанидское серебро - М.: Искусство. - 155 с.
Noonan Th. S. Russia, the Near East, and the Steppe in the Early Medieval period: an examination of the Sasanian and Byzantine finds from the Kama - Urals area // Archivum Eurasia Med TT Aevi. - Wiesbaden, 1982. TT. - P. 269-302.
