НАКАЗ И НАКАЗНЫЕ ПАМЯТИ ЦАРЯ БОРИСА ФЁДОРОВИЧА ГОДУНОВА ТОБОЛЬСКИМ ВОЕВОДАМ С.Ф. САБУРОВУ И А.Ф. ТРЕТЬЯКОВУ 1599 ГОДА КАК ИСТОЧНИКИ ПО ИСТОРИИ СИБИРИ КОНЦА XVI ВЕКА Текст научной статьи по специальности «История и археология»

УДК 93/94

НАКАЗ И НАКАЗНЫЕ ПАМЯТИ ЦАРЯ БОРИСА ФЁДОРОВИЧА ГОДУНОВА ТОБОЛЬСКИМ ВОЕВОДАМ С. Ф. САБУРОВУ И А. Ф. ТРЕТЬЯКОВУ 1599 ГОДА КАК ИСТОЧНИКИ ПО ИСТОРИИ СИБИРИ КОНЦА XVI ВЕКА

В. Н. Добжанский

Кемеровский государственный университет

Статья освещает некоторые вопросы истории Сибири конца XVI в. на основе публикуемого в Приложении к статье давно известного, но редко используемого исследователями царского наказа и наказных памятей тобольским воеводам С. Ф. Сабурову и А. Ф. Третьякову из фонда Сибирского приказа Российского государственного архива древних актов (РГАДА), рассматриваются время и причины создания Тобольского разряда и ряд других вопросов.

Ключевые слова: Семён Фёдорович Сабуров, Алексей Фомич Третьяков, Ефим Варфоломеевич Бутурлин, Тобольск, Верхотурье, Тобольский разряд, Томский разряд, пашенные крестьяне, ясачные люди

ORDER AND MANDATED MEMORY OF TSAR BORIS FEDOROVICH GODUNOV TO TOBOLSK GOVERNORS S. F. SABUROV AND A. F. TRETYAKOV 1599 AS SOURCES ON THE HISTORY OF SIBERIA AT THE END OF THE 16th CENTURY

V. N. Dobzhanskiy

Kemerovo State University

The article covers some issues of the history of Siberia at the end of the XVI century on the basis of the long-known but rarely used by researchers of the Tsar's order and the punishment memorials to Tobolsk voivodes S. F. Saburov and A. F. Tretyakov from the Siberian order Fund of the Russian state archive of ancient acts (RGADA), the time and reasons for the creation of the Tobolsk category and a number of other issues are considered.

Keywords: Semyon Fedorovich Saburov, Aleksey Fomich Tretyakov, Efim Varfolomeevich Buturlin, Tobolsk, Verkhoturye, Tobolsk category, plowed peasants, yasak people

Введение

Фундаментом любого исторического исследования являются источники - письменные, картографические, археологические и др. Изучение истории Сибири с момента разгрома Кучумова царства в 1582 г. и включения зауральских земель в состав Русского государства основывается преимущественно на письменных источниках. Однако первые 40 лет этой истории в документах освещены крайне слабо. Собственно сама история «сибирского взятия» казаками Ермака нашла отражение только в сибирских летописях. А время с момен-

та строительства первых русских городов в Сибири (1586-1587 гг. и по 1626 г.) нашло отражение в письменных документах (в царских наказах, грамотах и отписках сибирских воевод), которые, однако, в подлинниках не сохранились. Напомним, что 3 мая 7134(1626) г. в Московском Кремле произошёл пожар, в результате которого сгорели все органы центрального управления Московского государства - приказы, со всеми хранившимися в них документами. В их числе сгорел и приказ Казанского и Мещерского дворца, который ведал Сибирью.

В том же 1626 г. тобольский воевода князь А.А.Хованский получил царскую грамоту, в которой сообщалось об этом пожаре. Эта грамота, видимо, не сохранилась, но в своей отписке в Москву от 24 ноября того же 1626 г. Хованский писал: «В прошлом, государь, во 134-м году по твоему государеву цареву и великого князя Михаила Федоровича всеа Русии указу писал я, холоп твой Ондрюшка, к воеводам, что учинился на Москве пожар в городе, и в Кремле-городе, и в приказех всякие твои государевы дела погорели и что ныне в сибирских городех на посаде, и в уездех, и в твоих государевых в дворцовых селех, и за монастыри, и за детьми боярскими, и за всякими служивыми людми сел, и деревень, и пустошей, и займищ и в них пашни и вытей в живущем и в пусте, и что в сибирских городех и в острогех по окладу твоих государевых всяких денежных доходов, и мяхкие рухляди, и хлебных запасов. И с тех дел велел я, холоп твой Ондрюшка, списав списки, прислать в Тоболеск» [РГАДА, ф. 214, оп. 3, стб. 5, лл. 110-111]. В частности, в Сургут отписка Хованского пришла 8 августа 1626 г. [Вершинин, Шашков, 2002, с. 161].

В самом Тобольске были сняты копии с документов тобольской съезжей избы и отправлены в Москву. Сохранилась «роспись делам, которые згорели в Тоболску в съезжей избе в нынешнем во 13[6]-м году. ... Наказ окольничево Семена Федоровича Сабурова да Олексея Третьякова да дьяка Тимофея Витовтова 107 году, наказ боярина Федора Ивановича Шереметева с товарыщи 109 году, наказ окольничево Михаила Михайловича Салтыкова с това-рыщи 116 году. ... А с тех со всех наказов к государю царю и великому князю Михаилу Федоровичю всеа Русии посланы списки в прошлом во 135-м году октября в 2 день с тобольскими служивыми людми с Ываш-ком Астараханцом да с Обросимком Куни-цыным» [РГАДА, ф. 214, оп. 3, стб. 158, лл. 124-125].

Эти документы были скопированы в отдельные тетради, которые уже в Москве были сброшюрованы в книги. Так, наказы

С. Ф. Сабурову, Ф. И. Шереметеву и М. М. Салтыкову оказались в книге 2-й фонда Сибирского приказа РГАДА. Копии документов, присланных из Сургута, Томска, Тары и других городов и острогов находятся сейчас в книгах 1, 6, 11, 19. Часть этих документов была опубликована [Бояршинова, 1953, с. 41-48; Миллер, 1999, Приложения № 17-18, с. 347-359; Вершинин, Шашков, 2002, с. 114-242].

Однако 9 декабря 1628 г. в Тобольске сгорела съезжая изба со всеми документами [Андреев, Бахрушин, Богоявленский, 2000, с. 646]. Таким образом, подлинные наказы тобольских воевод, указанные в «Росписи», погибли. В нашем распоряжении находятся теперь списки с этих подлинников.

А. И. Андреев отмечал, что «как все тобольские грамоты до 1629 г., эти наказы надлежало бы издать, так как в них много ценных данных для истории Сибири того периода, от которого сохранилось очень мало документальных известий» [Андреев, Бахрушин, Богоявленский, 2000, с. 646]. В частности, наказ Сабурову «с товарыщи» не только вносит ясность о времени создания Тобольского разряда. Он раскрывает полномочия первого воеводы (Сабурова), которые позволяют характеризовать его как царского наместника сибирских владений Москвы. Однако наказ до сих пор не опубликован, а исследователи, не имеющие возможности с ним работать, вынуждены высказывать разного рода предположения и догадки, не подкреплённые архивными документами.

О причинах и времени создания Тобольского разряда впервые высказался С. В. Бахрушин. В статье «Воеводы Тобольского разряда в XVII в.» он писал: «Исследование П. Н. Милюкова «Государственное хозяйство России в первой четверти XVIII ст.» выяснило значение в XVII в. больших военно-финансовых округов - разрядов, в которых нельзя не видеть постепенный, вызванный жизненными потребностями, переход от старого уезда к губерниям начала XVIII в. Как общее правило, в Русском государстве каждый город со своим уездом не-

посредственно зависел от центральных учреждений, и лишь в виде исключения несколько уездов объединялись в административном отношении в более крупную единицу, носившую название «разряда». Наиболее известными в исторической литературе являются возникшие во второй половине XVII в. разряды Белгородский и Севский. Наоборот, сравнительно мало изучены сибирские разряды: Тобольский, начавший складываться в конце XVI в., Томский, образованный в 1629 г., и позднейший, Енисейский, относящийся к 70-м годам. ... Настоящий очерк имеет целью осветить наиболее характерные стороны деятельности тобольских воевод, как начальников разряда, тем более что Милюков посвятил Тобольску лишь несколько и не вполне точных слов, и даже в специальной литературе, посвящённой Сибири, сведения о Тобольском разряде обычно ограничиваются формальным о нём упоминанием» [Бахрушин, 1955, с. 252].

Под «формальным» упоминанием имеется в виду работа П. Н. Буцинского, который высказал даже не предположение, а уверенность, что «Тобольск с самого начала своего существования сделался начальным городом Сибири; он был центром политическим, административным, а с открытием в нем архиепископской кафедры и центром церковным», добавив, что Тобольск стал «главою других сибирских городов» [Буцинский, 1889, с. 103, 105].

Следует заметить, что точка зрения Бахрушина не была подкреплена ссылками на документы. Тем не менее, его мнение в сибирской историографии стало определяющим.

Е.В.Вершинин, например, пишет, что «по мере освоения сибирских просторов выделялись новые уездные центры. ... Уезды образовывали более крупные административно-территориальные единицы -разряды (самый первый из них - Тобольский - начал складываться уже в конце XVI в.) [Вершинин, 1998, с. 16].

Далее, во второй главе своей работы, Вершинин проводит анализ наказов сибирским воеводам. В частности, он обращается

к наказу Сабурова «с товарыщи»: «Круг обязанностей воевод, определённый в основном тексте наказа, ещё невелик. Им указывается призывать в Сибирь на льготы крестьян и посадских, «чтоб в сибирских городех посады наполнити и на пашню людей назвать». Далее следует статья о преемственности дел тобольской администрации. Воеводы с дьяком должны руководствоваться прежними и «нынешним государевым наказом и грамотами», но делать только то, что «написано в них к укреплению и доброй прибыли»; реализовать указы, не выполненные прежней администрацией, а вдобавок действовать «смотря по тамошнему делу, как будет пригоже и государеву делу прибыльнее». ... Важное место в наказе занимает указание, относящееся к военным функциям воевод. Они должны были «проведывать» намерения и перемещения пограничных с югом Западной Сибири кочевников и посылать военную помощь в другие города при получении от уездных воевод тревожных «вестей». Здесь же описывается порядок сношений уездных воевод с Тобольском и Москвой» [Вершинин, 1998, с. 69].

Что же скрывается за словами о порядке сношений «уездных воевод с Тобольском и Москвой»? А это как раз те самые полномочия, данные Сабурову, которые и определили создание Тобольского разряда, но которые Вершинин не комментирует.

В 2002 г. Н. Н. Симачковой была защищена кандидатская диссертация «Становление воеводской системы управления в Сибири в конце XVI - начале XVII вв.». По её мнению, «после первых удачных военных экспедиций управление только что основанными сибирскими городами было поручено Посольскому приказу и четям дьяков А. Щелкалова и И. Вахромеева, а в 1599 г. передано приказу Казанского и Мещерского дворца. Приказ Казанского дворца осуществлял административное, финансовое и судебное управление, а также ведал и военно-организационными (разрядными) вопросами, натуральными сборами с инородцев, контролировал составление ясачных книг. Для более эффек-

тивного управления сибирской окраиной в конце XVI в. выделяется специальный центр - Тобольский разряд. ... Становление Тобольска как главного сибирского города начинается с 1599 г., когда туда были направлены воеводы С. Ф. Сабуров и А. Ф. Третьяков, дьяк Т. А. Витовтов, головы Д. И. Чере-мисинов, В. Р. Алферьев и М. М. Шаховской» [Симачкова, 2002, с. 10].

Как видно из приведённого текста, Си-мачкова обращалась к наказу Сабурову «с товарыщи», но никаких подробностей, связанных с образованием Тобольского разряда, не приводит.

В 2007 г. воронежский историк В. Н. Глазьев опубликовал статью об основателе г. Воронежа С. Ф. Сабурове. Проследив его служебную карьеру, Глазьев отметил: «в 1599 г. окольничий С.Ф.Сабуров отправился на воеводство в главный город недавно присоединённой Сибири в Тобольск. Перед выездом 4 апреля посланные в Сибирь воеводы были «у руки государя». Впервые за Урал отправлялся администратор столь высокого ранга. Тобольск при Сабурове стал центром военно-административного округа - Тобольского разряда» [Глазьев, 2007, с. 78]. Никаких ссылок на литературу и источники своего тезиса автор не указал. Аналогичное мнение высказал и В.Д. Пузанов [2011, с. 50, 54]. По этому поводу Я.Г. Солодкин справедливо заметил: «учёные зачастую оставляют без аргументации предлагаемые датировки, пусть и близкие, но не совпадающие» [Солодкин, 2014, с. 114].

В 2009 г. в «Исторической энциклопедии Сибири» была опубликована статья, которая называется «Тобольский разряд». Её автор М.О.Акишин подвёл итог существовавших на тот момент представлений об этом органе воеводского управления в Сибири: «Тобольский разряд, территориальный военно-административный округ. С конца XVI в. московские власти стремились к созданию непосредственно в Сибири административного центра, главенствующего над другими городами. С постройкой в 1587 г. Тобольска роль такого центра отводилась ему. В наказах воеводам других

сибирских городов предписывалось всякие дела согласовывать с тобольским воеводой, который, в свою очередь, сообщал о них в Москву. Сложился Тобольский разряд в начале XVII в., когда в его состав входили Березовский, Верхотурский, Енисейский, Кетский, Кузнецкий, Мангазейский, Нарымский, Пелымский, Сургутский, Тар-ский, Тобольский, Томский, Туринский, Тюменский уезды. ... Административный центр Тобольского разряда - Тобольск» [Акишин, 2009, с. 261, 262].

В 2014 г. к этой теме обратился Я. Г. Солодкин, который предложил своё видение решению данного вопроса. Он пишет: «как читаем в одном местническом деле, со времени назначения окольничего С. Ф. Сабурова «в Тобольской город» (1599 г.) туда «велено из Тюмени и изо всех городов [стало быть, также Березова, Пелыма, Сургута, Тары, Верхотурья. - Я. С.] воеводам и головам писати» к Семёну Фёдоровичу «о всяких указех», а ему «в те во все городы воеводам и головам велено указ чинить по государя царя и великого князя Бориса Федоровича всеа Русии указу, а мимо Тобольска к Москве писати ни о каких делех не велено». Об этом сказано и в составленном между 11 февраля и 4 апреля 1599 г. пространном наказе Сабурову, которому поручалось «промышлять по всем сибирским городам ... воеводам и головам», а «начальным людям» всех остальных городов «восточной страны» сообщать о происходящем в подведомственных им уездах в Тобольск, дабы там «всякие государевы дела были ведомы». Ранее никто из членов Боярской думы в Сибирь не назначался; в «перемену» окольничего Сабурова кроме того впервые были включены дьяк и подьячий (Т. А. Витовтов и С. В. Головин соответственно). О том, что новый тобольский воевода, приходившийся родственником царю Борису, получил право, выполняя предписания правительства, «указывать» администраторам всех остальных сибирских городов, упоминается и в одной из разрядных книг начала XVII в.» [Солодкин, 2014, с. 115].

Солодкин впервые указал на полномочия, которые получил Сабуров и которые,

собственно, и позволяют говорить о создании нового органа управления - разряда. Правда, обратился он не к наказу Сабурову, а к другим источникам, хотя и важным, но вторичным и неполным. О наказе же Солод-кин упомянул как бы между прочим, намекая, что он всем давно и хорошо известен, и нет необходимости на нём подробно останавливаться. Видимо, по этой причине он «забыл» дать ссылку на этот наказ и указать листы сконструированной им цитаты, которая, мягко говоря, передаёт не совсем то, что написано в наказе (см.: Приложение, № 1, лл. 101, 101 об.). Относительно же указания Солодкина об отметке в одной из разрядных книг о том, что тобольский воевода получил право «указывать» воеводам других сибирских городов, не совсем точно передаёт содержание этой записи. Она звучит так: «а по государеву указу тем всем воеводам ис тех городов писать о указе в сибирской же город в Тоболеск к окольничему к Семену Федоровичю Сабурову» [Разрядная книга, 1994, с. 65].

Итак, единственный источник - наказ окольничему С. Ф. Сабурову «с товарыщи», который позволяет ответить утвердительно или отрицательно на вопрос о времени образования Тобольского разряда, историками либо не использовался (Бахрушин, Глазьев, Пузанов, Солодкин), либо был просмотрен весьма поверхностно (Вершинин, Симачкова). Обратимся же к наказу1.

Наказ

Наказ окольничему С. Ф. Сабурову с «то-варыщи» состоит собственно из наказа и 19-ти наказных памятей. О наказах и наказных памятях сибирским воеводам очень хорошо сказал Н. Н. Оглоблин. Приведём его характеристику полностью. «Существенною особенностью сибирских воеводских наказов следует признать особые приложения к ним, обязательные в наказах XVI в. и в 1-й половине XVII в. и нередкие в более поздних наказах: это - дополнительные «наказные памяти» (часто назывались просто «памяти») воеводам. Сколько мне известно, подобных памятей нет

при воеводских наказах московской Руси. В Сибирском же приказе вызывались они тем обстоятельством, что между выходом наказа и отъездом воевод в Сибирь проходил значительный промежуток времени, уходивший на обстоятельные приготовления воевод к далёкому путешествию. А в это время с места приходили новые отписки старых воевод, по которым приказ отдавал свои распоряжения, помещая их в дополнительных к наказу памятях новым воеводам, ещё не успевшим отъехать на воеводство. Словом, «наказныя памяти» аналогичны по содержанию ответным «грамотам» приказа на воеводския отписки, хотя по форме совсем на них не походят. Наказы содержат по преимуществу общие распоряжения по воеводству, почти обязательно и часто буквально повторяющиеся не только в последовательном ряде наказов по известному воеводству, но и вообще в группе одноимённых наказов по всем воеводствам. Наказные же памяти всегда касаются каких-либо частных случаев по одному воеводству и никогда почти не совпадают с памятями других воеводств. Наказные памяти более содержательны, чем составленные по одному шаблону воеводские наказы, незначительно варьировавшиеся с течением времени» [Оглоблин, 1901, с. 34, 35].

Здесь следует сделать только одно уточнение. Наказные памяти, как увидит читатель, в значительной степени составлены не только по отпискам прежних воевод, но и по челобитным служилых и ясачных людей, в данном случае тобольских, а также верхотурских воевод В.П.Головина и И. В. Воейкова.

Точное время составления наказа Сабурову с «товарыщи» неизвестно, поскольку, как отметил переписчик, «начало у того наказу оторвано» (Приложение, № 1, л. 76). Андреев датирует его временем не ранее 11 февраля 1599 г., видимо, по аналогии с наказом следующему воеводе «Федору Шереметеву с товарыщи», время составления которого сохранилось в отличие от на-

1 Автор выражает искреннюю признательность И. А. Серову за получение электронной копии наказа тобольского воеводы С. Ф. Сабурова.

каза Сабурову [Андреев, Бахрушин, Богоявленский, 2000, с. 646; РГАДА, ф. 214, оп. 1, кн. 2, л. 1]. Принимая во внимание, что наказные памяти были составлены на основании челобитных служилых, ясачных и торговых людей и отписок Е. В. Бутурлина, В. П. Головина и И. В. Воейкова, из которых некоторые были получены в Москве между 3 и 11 февраля 1599 г. (Приложение, № 11, л. 167; № 16, л. 185; № 17, л. 194), мы датируем сам наказ временем ранее 11 февраля, а наказные памяти после 11 февраля 1599 г.

Следует сказать также, что Оглоблин дал весьма подробную характеристику наказа и наказных памятей преемнику Сабурова Ф. И. Шереметеву с «товарыщи». Характеристику же наказа Сабурову «с товарыщи» Оглоблин почему-то пропустил, отметив, что он «аналогичен следующему наказу 109 года, о котором сделано подробное обозрение» [Оглоблин, 1901, с. 131]. Действительно, наказы Сабурову и Шереметеву близки, но не идентичны.

Если подходить к характеристике наказа Шереметеву (а значит и Сабурову) с точки зрения решения вопроса о времени образования Тобольского разряда, то перед Оглоб-линым такой задачи не стояло. Как видно из приведённой выше цитаты, Оглоблин рассматривал наказы сибирским воеводам как содержащие «по преимуществу общие распоряжения по воеводству». Лишь в конце наказа Шереметеву он отмечает: «О сношениях с воеводами Тюмени, Тары, Бере-зова, Сургута, Пелыма и Верхотурья, чтобы «меж воевод всякие государевы дела и всякие вести были ведомы», также для оказания в случае нужды помощи друг другу ратными людьми, хлебными запасами и проч., причём другие воеводы должны «о всяких делах о указе писати» на имя одного главного Тобольского воеводы (без его товарищей), равно и к ним «писати и указы посылати» должен один старший воевода» [Оглоблин, 1901, с. 139]. Эти слова наказа Шереметеву Оглоблин никак не прокомментировал.

В целом наказ Сабурову мало отличается от наказов более позднего времени и, воз-

можно, от наказов своим предшественникам, до нас не дошедшим. Наказ важен для нас в другом. В его заключительной части прописаны полномочия Сабурову, которых не было у его предшественников. Какие же это полномочия?

«И во все сибирские городы - в Тюмень, и на Тару, и на Березов, и в Сургут, и на Пе-лым, и в новой город на Верхотурье к воеводам и к головам посылати и писати от себя окольничему и воеводе Семену Федо-ровичю, чтоб во всех сибирских городех меж воевод всякие государевы дела и всякие вести были ведомы. А ис которых будет городов, ис Сургута, или с Тары, или з Березова, или с Тюмени воеводы отпишут по вестям о прибылых людех для походу, или о хлебных запасех, или о каких указех и окольничему и воеводе Семену Федоро-вичю, смотря по вестям, посылати ис То-болского ратных людей, литву, и казаков, и хлебные запасы сколько будет пригож, смотря по тамошнему делу и по вестям. И о всяких о тамошних о сибирских делех промышляти, во все сибирские городы к воеводам и к головам о всяких делех, о чем учнут к ним писати, указ посылати от себя окольничему Семену Федоровичю. А от государя царя и великого князя Бориса Федоровича всеа Русии во все сибирские городы к воеводам и к головам указ послан. Велено им о всяких делех о указе писати к нему, к окольничему и воеводе к Семену Федоровичю. А мимо его писати к Москве о указе не велено, ссылатися во всем и указу просити у него. А будет в каких делех ему указу учинити не мочно, и окольничему и воеводе Семену Федоровичю писати о указе ко государю царю и великому князю Борису Федоровичю всеа Русии. И во всем государевы дела делать по прежнему и по сему государеву цареву и великого князя Бориса Федоровича всеа Русии наказу, и смотря по тамошнему делу, как будет пригоже и государеву делу прибыльнее» (Приложение, № 1, лл. 100-102).

Смысл слов наказа понятен. Тобольск становился главным городом (столицей) Сибири, а его администрация в лице первого воеводы - фактически наместником

зауральских земель. Был создан военно-административный округ - Тобольский разряд.

И здесь неожиданно возникает другая проблема. В поисках ответа на вопрос о времени образования Тобольского разряда из поля зрения исследователей выпал другой, не менее важный факт. Если мы обратимся к документам Казанского приказа 16001629 гг., то названия Тобольский разряд в них не обнаружим. В значительной мере это объясняется утратой документов этого времени, о чём уже было сказано выше. Но и в документах из «копийных» книг Г.Ф. Миллера [1999, с. 374-449, 623; 2000, с. 181-420, 790] оно тоже не встречается. Однако и в документах 1626 - первой четверти 1629 гг. Тобольский разряд также не упоминается. Так, в памяти Казанского приказа в Поместный приказ марта 1626 г. написано: «в прошлом во 131-м году по государеву цареву и великого князя Михаила Федоровича всеа Русии указу послан на государеву службу в Сибирь, в Тоболеской город, боярин князь Юрьи Яншеевич Сулешев. А велено ему, будучи в Сибири, в Тобольску и во всех сибирских городех (курсив наш. -В.Д.) искати во всем государю прибыли» [РГАДА, ф. 214, оп. 3, стб. 5, лл. 180-181]. В отписке тобольского воеводы князя

A.А.Хованского в Москву читаем: «В нынешнем, государь, во 134-м году марта в 4 день в твоей государеве цареве и великого князя Михаила Федоровича всеа Русии грамоте писано к нам, холопем твоим, а велено нам сибирских городов (курсив наш. -

B.Д.) з денежных и с хлебных сметных и с пометных списков, и с окладных имянных книг 131-го, и 132-го, и 133-го году, каковы из сибирских городов присланы в Тоболеск, списати списки слово в слово ...» [РГАДА, ф. 214, оп. 3, стб. 5, л. 34]. Указывать в документах Тобольский разряд не было необходимости, он был один на всю Сибирь.

В то же время в правительственных кругах Москвы существование Тобольского разряда признавалось de jure и de fakto. Об этом свидетельствует отписка тобольского воеводы князя А. Н. Трубецкого от 14 июня 1629 г., из которой мы узнаем о создании

второго сибирского разряда - Томского. «В нынешнем, государь, во 137-м году апреля в 3 день в твоей государеве цареве и великого князя Михаила Федоровича всеа Русии грамоте за приписью твоего государева дьяка Ивана Грязева ко мне, холопу твоему Алешке, в Тоболеск писано, что в нынешнем во 137-м году ты государь царь и великий князь Михайло Федорович всеа Русии и отец твой государев великий государь наш святейший патриарх Филарет Никитич Московский и всеа Русии указали в Сибири, в Томском городе, быти другому розряду (курсив наш. - В.Д.), а воеводе указали быти в Томском городе большому князю Петру Пронскому, да с ним в товарыщах Олексею Сабакину, да дьяком Семену Головину да Бажену Степанову, да со князем Петром же Пронским быти в Томском городе для тамошних всяких твоих государевых дел писменным головам Ивану Посникову сыну Огареву, да Ми-ките Васильеву сыну Кафтыреву; и быти Томскому городу указали особно своим розрядом, также как и в Тоболску (курсив наш. - В.Д.), и сибирские городы указали вы, государи, росписати к Тоболску и к Томскому городу, где которые городы ближе подошли. И по твоему государеву указу и по росписи велено ведать к Тоболску Верхотурье, Туринской острог, Тюмень, Пелым, Тара, Березов, Мангазея. И твой, государь, указ ис Тоболска в те городы велено посылать о всяких твоих государевых делех одному мне, холопу твоему, Алешке, и о указе о всяких твоих государевых делах ис тех городов и острогов велено воеводам писати в Тоболеск к одному ж ко мне, холопу твоему, Олешке» [РГАДА, ф. 214, оп. 3, стб. 25, лл. 129-130].

В отписке от июня 1630 г. томского воеводы князя П. И. Пронского вполне определённо сказано о существовании Тобольского разряда до 1629 г.: «А ныне, государь, по твоему государеву указу Кузнецкой острог не в Тоболском розряде и вперед, государь, в Кузнецкой острог ис Тоболска на татарские росходы и на лошадиную покупку сукон без твоего государева указу не пришлют» [РГАДА, ф. 214, оп. 3, стб. 25, л. 172].

Следует иметь в виду, что слово «розряд» употреблялось в определённом контексте. Указание на тот или иной разряд - Тобольский или Томский - употреблялось только в сочетании «города Тобольского разряда» или «остроги Томского разряда», «воеводы Тобольского разряда» или «воеводы Томского разряда». Так, в отписке тобольского воеводы князя А.Н.Трубецкого от июня 1629 г. написано: «В нынешнем, государь, во 137-м году апреля в 3 день в твоей госу-дареве цареве и великого князя Михаила Федоровича всеа Русии грамоте за при-писью дьяка Ивана Грязева в Тоболеск ко мне, холопу твоему Алешке, писано. Как ко мне, холопу твоему, твоя государева грамота придет, а которые воеводы и писмя-ные головы Тобольсково и Томсково розря-ду в Тоболеск приедут, велено мне, холопу твоему, дав под них суды, отпустить в сибирские городы и в остроги против прежних отпусков. И Томсково, государь, города воеводы князь Петр Пронской с товарыщи и писмяные головы и Томсково розряду воеводы приехали в Тоболеск маия в 17 день....» (курсив наш. - В.Д.) [РГАДА, ф. 214, оп. 3, стб. 16, лл. 277-278].

В памяти Сибирского приказа в Стрелецкий приказ 1637 г. сказано: «указал государь царь и великий князь Михайло Федорович всеа Русии послать в Сибирь, Томского розряду в Кузнетцкой острог, пешим казаком штидесят трем человеком шезде-сят три самопала стрелецких, добрых, з замки» (курсив наш. - В.Д.) [Добжанский, 2014, с. 180].

В грамоте Сибирского приказа 1669 г. в Тобольск воеводе П. И. Годунову написано: «Указали мы, великий государь, в Сибири, в Тобольску и в Томску, и Тобольского и Томского розрядов в городех, купить сто пансы-рей самых добрых, а денги на тое покупку указали мы, великий государь, держать ис тобольских доходов» (курсив наш. - В.Д.) [РГАДА, ф. 214, оп. 3, стб. 689, ч. 1, л. 199].

Официально название Тобольский разряд как орган административно-территориальной структуры воеводского управления Сибири появилось в документах приказного делопроизводства только в 1629 г.

В опубликованных документах он впервые упоминается в грамоте Казанского приказа тобольскому воеводе князю А. Н. Трубецкому от 15 ноября 1629 г. [Русско-монгольские..., 1959, № 75, с. 147].

Таким образом, создание Томского разряда выводит Тобольский разряд как бы из «небытия» официальной деловой переписки. С этого времени названия Тобольский разряд и Томский разряд входят в письменный оборот грамот Казанского (Сибирского) приказа и в отписки сибирских воевод.

Наказные памяти

Ценность наказных памятей заключается, прежде всего, в том, что они основаны на челобитных сибирских служилых и ясачных людей, пашенных крестьян, юртовских татар, бухарских торговых людей о своих нуждах и жалобах на произвол и «насиль-ства» со стороны тобольских властей и отдельных представителей служилых людей. Причем сами челобитные, как правило, не просто пересказываются, а дословно цитируются подьячими Казанского приказа, составлявшими воеводские наказы и памяти. Первая память посвящена сбору ясака. И это не случайно, так как «мяхкая рухлядь» была главным источником доходов Московского государства. Это была реакция нового московского правительства на челобитную тобольских «юртовских татар», на которых в 106 г. «мимо государева указу» воевода Е. Бутурлин и голова В. Колединский наложили ясак по 10 соболей с человека, тогда как «у них вотчин никаких нет и собольми не промышляют». Кроме того, был наложен ясак на тобольских «кречетников», которые прежде «за ясак давали кречеты», а после обложения ясаком «государю изменили, побежали». Сабурову с «товарыщи» было приказано провести сыск по челобитной и в случае, если произвол Бутурлина подтвердится, велено «ему быть в детех боярских за то, что он делал мимо государев указ» (Приложение, № 2, лл. 103-105 об.). В памяти № 8 уточняется, что конкретно послужило поводом для бегства: «Бьют челом государю царю и великому князю Борису Фе-доровичю всеа Русии Енбулат да Байбухта

и во всех товарыщов своих место, а сказали. - Взял де Ефим Бутурлин на кречет-никех по пятидесят по пяти куниц да по четыре бобра с человека. И они де все от того побежали» (Приложение, № 8, лл. 137, 137 об.).

Вершинин обратил внимание на так называемые воеводские поминки. Он пишет: «в наказах сибирским воеводам часто указывается, что они не имеют права присваивать «почести» и «поминки». Соответствующая статья содержится уже в наказе 1599 г. тобольским воеводам, где сказано: «А которые ясачные татаровя и служилые люди (курсив наш. - В.Д.) учнут с ясаком приходить, или для иных каких росправных дел, или им, воеводам, челом ударили и учнут приносити в поминочках соболи, и бобры, и лисицы, и шубы, и у них поминочки има-ти, и их поити, и кормити, и береженье к ним держати» [Вершинин, 1998, с. 50]. Исследователь, видимо, посчитал, что служилые люди платили ясак и приносили воеводам поминки. Но это несомненная описка писца, которую Вершинин не заметил. Если читатель обратится к тексту наказной памяти, то увидит, что в ней речь идёт исключительно о татарах и остяках (Приложение, № 2, лл. 109-110).

Надо иметь в виду, что поминки были связаны с памятью об умерших, в частности, поминком называли «дар, подарок в знак внимания, памяти». Наряду с этим существовали поминки как «вид подати» и «незаконный побор, взятка» [Словарь русского..., 1991, с. 22].

К этой памяти примыкает и следующая память о запрете покупать всяким людям у ясачных людей хорошую пушнину: «И окольничему и воеводам Семену Федоро-вичю Сабурову, и Олексею Фомичю, и дьяку Тимофею Витовтову, приехав в Тобольской, заказ учинити крепкой руским и всяким людем, головам, и детем боярским, и сотником, и атаманом, и литве, и казаком, и стрельцом, и жилетцким и приезжим торговым всяким людем, чтоб однолично соболей лутчих и середних, и лисиц черных и чернобурых, и бобров черных и карих лутчих, и белку лутчую чистые, и куницы

у вагулич и остяков на денги не покупали, и на товары не меняли, из Сибири не возили» (Приложение, № 3, лл. 115-116).

Ясачным людям посвящена ещё одна память, согласно которой Сабуров должен был «во всех сибирских городех заказ учи-нити крепкой, чтоб сибирские воеводы, и головы, и дети боярские, и всякие служивые люди из Сибири на Русь сибирских полоняников не вывозили, и не высылали, и у себя их не держали. А у которых будет воевод, и у голов, и у детей боярских, и у всяких служилых людей, опричь татар, по-лоники есть, и у них тех полоняников всех велети взяти. А которых полоняников воеводы, и головы, и дети боярские, и всякие служилые люди на Русь с собою вывезли, а иные наперед себя выслали, и тех полоняников, сыскав, велети сослати назад в Сибирь» (Приложение, № 4, лл. 121-126). По этому поводу Вершинин справедливо заметил: «...ряд установлений, изложенных в наказных памятях Сабурову и его товарищу вскоре прочно вошёл в основную часть сибирских наказов. Это указы об освобождении «полона» за выкуп (пленников из туземного населения, которое потенциально рассматривалось как ясачное), о запрещении крестить ясачных людей и вывозить их на Русь» [Вершинин, 1998, с. 70, 71].

Весьма любопытно указание одной из наказных памятей о пашенных крестьянах. «Били челом государю царю и великому князю Борису Федоровичю всеа Русии Тобольского города пашенные крестьяне Михалко Иванов да Непытайко Михайлов на Василья Сущева, да на Богдана Копыло-ва, да на стрельцов на Борака Ларионова, да на Ефимова денщика, на Тренку на банщика. В прошлом в 105-м году посланы они Устюжского уезда от Кивокурские и Егородцкие волости в Сибирь, в Тоболской город, на житье для пашни в беглых в пашенных крестьян место. А имали де они тех волостей у крестьян подмоги по сту по тритцати по пяти рублев. И он де, Михалко, приехав в Тоболской, купил у пешого казака у Гришки у Чистово три чети ячмени, да у него же, у Гришки, купил четь ржи. И

канун де Егорьева дни пришол к ним поутру Василей Сущов и сказал, покрали де Ефима Буторлина анбар. И он де, Михалко, шед, сказал Ефиму Буторлину да Василью Колединскому, что он купил у Гришку Чис-тюни три чети ячмени да четь ржи. И Ефим де Буторлин да Василей Колединской велели его, Михалка, вкинути в тюрму, а то-варыща де его, Непытайка, дома не было. И того ж де дни пришли на их подворье Василей Сущов, да Богдан Копылов, да стрельцы Боранко Ларионов, да Ефимов денщик Тренка и взяли де из ызбы, ис казенки, сумки переметные, а в сумках де было двесте рублев денег, да двои серги серовики з жемчюги, цена пять рублев две гривны, да двои лапки серебряные с каме-нем и з жемчюги, цена им одиннатцать рублев, да десять персней серебряных з жемчюги, цена шесть рублев, да одинцы жем-чюжные, цена три рубли, две ширинки шолком шиты, цена тритцать алтын без гривны, да ширинка золотом шита, цена пол полтины. Да Непытайковы де жены взяли двои серги серавики з жемчюги, цена три рубли без гривны, да два персня, цена четыре гривны, да две литры шолку черв-чатого, цена пять рублев дватцать пять алтын, да сумочка, цена две гривны. И всего взяли на двесте на тритцать на семь рублев с полтиною. А взяв де тот их живот, отнесли в съезжую избу к Ефиму да к Василью. И жена де его, Михалкова, гонилась до избы и Ефим де Бутурлин да Василей Колединской жены его к себе в избу не пустили и велели ее ударити в шею. И им де от их насильства пашни пахати нечем» (Приложение, № 9, лл. 149-151).

Оглоблин, комментируя эту запись, заметил: «между прочим, у крестьян отнято «животов» на 237,5 рублей. Любопытен перечень этих вещей, довольно богатых для крестьян: серебряные перстни, серьги, и проч. с жемчугом и другими камнями, «ширинки шелком шиты», «ширинка золотом шита» и т.п.» [Оглоблин, 1901, с. 135]. Вершинин по этому поводу лишь отметил: «Нерадивость» Бутурлина дошла до того, что при его попустительстве служилые люди ограбили русских переселенцев-кресть-

ян, что явно противоречило правительственной линии на привлечение земледельческого населения в Сибирь» [Вершинин, 1998, с. 70].

В этой связи следует указать на любопытный факт, отмеченный А.А.Преображенским. Он обратил внимание на проезжую грамоту, опубликованную в сборнике «Верхотурских грамот» и датируемую январём 1602 г., в которой перечислены «запасы», которые везли из Москвы в Тобольск люди тобольского воеводы Ф. И. Шереметева. В этой проезжей грамоте в перечне «запасов» наряду с продовольствием (крупы, мясо, масло) и промышленными товарами (сукна, дорогие ткани, кожа, обувь) упоминается продукция железоделательного производства - металлы и сельскохозяйственные орудия (10 кос «литовских» и «двои сошников»). По мнению исследователя, наличие «пусть небольшого сельскохозяйственного инвентаря» может свидетельствовать о желании Ф. И. Шереметева «организовать небольшое "подсобное хозяйство" с использованием труда своих зависимых людей». По мнению Преображенского, объяснить это можно желанием представителя «боярского рода... благоустроить свой быт в далеком краю. ... Ведь русским дворянам запрещалось заведение за Уралом собственного хозяйства, земли им не жаловались» [Преображенский, 2002, с. 278]. Однако Шереметев был не первым и не последним представителем сибирской администрации, стремившейся на период воеводства «улучшить свой быт» заведением собственной запашки. Предшественник Шереметева Е. В. Бутурлин подсобного хозяйства не заводил. Он просто использовал своё положение, заставив распахать на себя пашню тобольских пашенных крестьян. Как утверждают челобитчики «Ефим же велел ему, Михалку (Иванову. - В.Д.), на себя взорать преж государев пашни наня-ти четверть ж земли» (Приложение, № 9, л. 152 об.) [Добжанский, 2019, с. 74-76].

Имя Ч. Александрова - одного из сподвижников атамана Ермака - хорошо известно исследователям истории Сибири конца

XVI - начала XVII вв. Сведения о нём крайне скупы. Наказная память № 8 добавляет к этим сведениям одну очень важную деталь. Из этой наказной памяти мы узнаём, что «бил челом государю царю и великому князю Борису Федоровичю всеа Русии Черкас Олександров. Велено ему быти в Тобол-ском головою у юртовских у служивых татар. И воевода де Ефим Бутурлин да голова Василей Колединской татар у него отняли, и слушати его не велели, и денщика татарского у него взяли к себе в розряд, и над юртовскими татары, и над волостными ясачными, и над бухарцы торговыми чинят насильство великое. И татарове де юртов-ские, и волостные ясачные, и бухарцы торговые к нему, Черкасу, приходили и на Ефима Бутурлина, и на Василья Колединсково, и на толмача на Степанка Драгилева являли, потому что он, Черкас, татарскому языку умеет. А сказывали, что им от Ефима от Бутурлина да от головы от Василья Колединсково насильства великие. А талмач де Степанко у бухарцов емлет товары всякие, неведомо на себя или на воеводу, а денег за товары не платит. И бухарцы де, приходя к Ефиму Бутурлину да к голове к Ва-силью Колединскому, били челом, и они де им на талмача управы не дадут. Да и он, Черкас, о обидах про тех юртовских и волостных татар и о бухарцах им говорил, и они ему отказали. И рнятца тому, будто он, Черкас, тех татар научает» (Приложение, № 8, лл. 140-141 об.).

Высказывавшиеся исследователями предположения и даже утверждения, что Ч. Александров знал татарский язык, документально не подтверждались. Лишь А. Т. Шашков писал, что «уже с 90-х гг. XVI в. ... Черкас Александров занимал должность головы тобольских конных татар. Немаловажной причиной этого назначения было то, что он, как сообщает о Черкасе один из документов конца XVI в., «татарского языку умеет» [Шашков, 1996, с. 131]. Документ этот - указанная наказная память, но ссылается он на работу Оглоблина, указав, к сожалению, не совсем точные выходные данные, Ч. 1 вместо Ч. IV. В данном случае мы имеем первое документальное под-

тверждение владения Ч.Александровым татарским языком.

О времени отставки Черкаса Александрова от должности головы тобольских юр-товских татар, как и её причинах, в памяти ничего не говорится. Но можно достаточно точно установить, когда это произошло. Известно, что Александров с юртовскими татарами участвовал летом 1598 г. в походе на Кучума. В отписке в Москву тарского воеводы А. Воейкова о разгроме царя Ку-чума сказано: «и я, холоп твой, пошол на Тару с Оби реки, с Кучумова кочевья, августа в 27 день, и царевичев кучумовых детей, и цариц всех веду на Тару с собою, и кучумовых лутчих людей, и волостных ясачных лутчих людей веду на Тару с собою ж. ... А с сею грамотою послал я к тебе государю царю и великому князю Борису Федорови-чю всеа Русии сына боярского Мосея Гле-бова да голову татарскую Черкаса Олек-сандрова сентября в 4 день, с Оми реки, не доходя до города до Тары за шесть днищ, и роспись послужную всем твоим государевым царевым и великого князя Бориса Федоровича всеа Русии служивым людем послал к тебе государю царю и великому князю Борису Федоровичю всеа Русии с ними ж» [Акты исторические..., 1841, № 1, с. 4].

Ориентиром для определения времени приезда Глебова и Александрова в Москву служат два документа. В отписке тарско-го воеводы А.М.Воейкова от 20 сентября 1598 г. сказано: «Нынешнего, государь, сто седьмаго году сентября в двадесятый день отпустили к тебе к государю мы, холопи твои, с Тары кучюмовых детей, пяти царевичей, Асманака с братьею, да кучюмовых жен восмь цариц, да восмь царевен кучю-мовых дочерей, да Алея царевича царицу с сыном да с дочерью, да Каная царевича царицу, дочь Уруса князя нагайского, Ку-чюмова зятя ... и для береженья, в приста-вех, послали мы, холопи твои, детей боярских Илью Беклемишева, Федора Лопухина ...» с «товарыщи» [Акты исторические..., 1841, № 5, с. 5, 6]. До Верхотурья они ехали более двух месяцев, верхотурский воевода В. П. Головин писал в Москву: «в нынешнем же во 107-м году ноября в 25 день приеха-

ли на Верхотурье с Тары дети боярские Илья Беклемишов да Федор Лопухин в прис-тавех и с кучюмовыми царицы да царевичи» (Приложение, № 10, лл. 157, 157 об.).

С р. Оми Глебов и Александров в отличие от Беклемишева и Лопухина ехали не-отягощённые обозом и большим количеством людей. Думается, не позднее середины октября они были уже на Верхотурье, а в середине ноября приехали в Москву. Несомненно, Ч. Александров был допрошен в Казанском приказе о столь значимом для Москвы событии, как разгром сибирского царя. Надо полагать, расспрашивали его и о тобольских делах, возможно, о писавшихся им ранее челобитных от ясачных людей и бухарских и нагайских торговых людей о произволе Бутурлина и Коледин-ского. Не исключено, что московские родственники и друзья Бутурлина узнали о речах Ч. Александрова в Казанском приказе и сообщили ему в Тобольск.

Вернулся Ч. Александров в Тобольск либо в конце декабря 1598 г., либо в начале января 1599 г. Путь от Москвы до Тобольска занимал 4 недели [РГАДА, ф. 214, оп. 3, стб. 5, лл. 295-297; стб. 222, л. 49]. Здесь он и узнал о своей отставке. Судя по наказной памяти, в Москве узнали об этом из челобитной самого Ч. Александрова. Написал он её сразу после отставки и отправил в Москву с кем-то из служилых людей, ехавших по делам службы в столицу. После приезда Сабурова Ч. Александров был восстановлен в должности головы тобольских юр-товских татар. Известно, что в мае 1601 г. он был в Москве в своей прежней дожности. В царской грамоте от 29 мая 1601 г. верхо-турскому воеводе князю М. Д. Львову сказано: «По нашему указу отпущены с Москвы в Сибирь, в Тобольской город голова татарская Черкас Олександров, да поп Первой, да литвин Войтех Кривитцкий, да стрелец Петрушка Вятчанин, пелымской стрелец Завороха Иванов, тотарове Уразгин Дыба Имаметев. Да с ними ж послано колодников девять человек» [Верхотурские... , 1982, № 52, с. 99].

В 1980 г. Е. К. Ромодановская выдвинула гипотезу, что Ч. Александров является ав-

тором Погодинского летописца, который сохранился в единственном списке конца XVII в. [Полное собрание..., 1987, с. 19, 120137; Ромодановская, 1980, с. 57, 58]. Её поддержал А. Т. Шашков, уточнивший некоторые спорные моменты доказательной базы авторства Ч.Александрова. Он пришёл к выводу, что создание казачьего Написания, которое лежит в основе Погодинского летописца, прошло несколько этапов. Если Ромодановская считала Александрова единственным автором Погодинского летописца, то Шашков полагает, что только «самый ранний этап» создания Погодинского летописца «был связан с именем Черкаса Александрова». Основанием для этого Шашков считал географическое введение Погодинского летописца. Сведения о расстоянии от Москвы до Верхотурья и сведения о реках Ч.Александров мог получить во время своей поездки в Москву в 1601 г. [Шашков, 1996, с. 130, 131]. Однако тобольский татарский голова проезжал этим путём ещё двумя годами ранее.

Не стал ли этот вынужденный «отпуск» Ч.Александрова толчком к созданию казачьего «Написания»?

Необходимо пояснить ещё одно место наказной памяти об Ч. Александрове: «и воевода де Ефим Бутурлин да голова Васи-лей Колединской татар у него отняли, и слушати его не велели, и денщика татарского у него взяли к себе в розряд (курсив наш. - В.Д.). Имеет ли слово разряд какое-либо отношение к Тобольскому разряду?

В данном случае помогает понять значение слова разряд слово денщик: «лицо, взятое или нанятое для выполнения служебного поручения, курьерских обязанностей» [Словарь..., 1977, с. 215]. Денщик был связующим звеном между Ч. Александровым и его подчинёнными - юртовскими татарами, которые составляли в Тобольске отдельную воинскую часть. Взяв денщика «в розряд» Бутурлин переподчинил юртов-ских татар себе.

В этой же памяти читаем: «Били челом государю царю и великому князю Борису Федоровичю всеа Русии Юрей, да Максим, да Фуник Быкасовы. Велено быти Ефиму

Бутурлину на государеве службе в Сибири, в Тобольском городе, да с ним Василью Колединскому. А им де велено быти у Ефима в полку» (Приложение, № 8, лл. 133 об., 134). Из этой записи неясно, имеется ли в виду здесь под полком уже сложившийся воинский гарнизон Тобольска, или же с Бутурлиным прибыли ещё служилые люди. Несомненно одно, гарнизон Тобольска составлял полк.

Слово «полк» в русском языке XI-XVII вв. имело несколько значений: воинство, воинские силы, войско; воинское подразделение, полк (1097 г.) (полк сторожевой, полки большой, правой и левой руки; поход, бой, сражение (971 г.); воинский стан, лагерь; большое количество, множество, полчище; народ, племя, род [Словарь..., 1990, с. 220, 221].

Примерно с XIV в. полк становится, видимо, основной структурной единицей русского войска. Это уже хорошо видно по описанию полков Украинного разряда конца XVI в. Однако численность полков была различна, например, Большой полк, несомненно, по численности превышал все остальные полки: сторожевой, передовой, левой и правой руки по числу воинов явно уступали Большому [Разрядная..., 1994, с. 65, 66]. В первое десятилетие после «Ермакова взятия» в Сибирь направлялись воинские силы во главе с воеводами для строительства городов и острогов. Часть этих служилых людей оставалась в Сибири, из их числа формировались первые гарнизоны этих городов и острогов.

Одно из значений слова разряд - центр управления местными военными силами; полк или полки, составляющие местные военные силы (курсив наш. - В. Д.) [Словарь русского языка..., 1995, с. 247]. Таким образом, разряд Бутурлина - это его полк и центр управления. Этим центром управления была съезжая изба, в которой велось делопроизводство. Так, в росписи Томского города 1626 г. (ещё до создания Томского разряда) написано: «И в той передней стене от воротней башни к Ушайке реке до Наугольной башни деветь городен, а мерою полодиннацаты сажени. Да в той же стене по другую сторону от тои ж передней во-

ротней башни вместо городовые стены съезжая изба трех сажен, от розряду (курсив наш. - В.Д.) до Наугольной башни три городни мерою четыре сажени с лохтем, и всего в передней городовой стене в город-нях, и в башне, и в розряде (курсив наш. -В.Д.) мерою дватцеть сажен с полусаженью и с лохтем печатных» [РГАДА, ф. 214, оп. 1, кн. 11, л. 431]. Из контекста росписи вполне определённо следует, что уже в первой четверти XVII в. разрядом называлась съезжая изба сибирского города или острога.

Наконец, ещё одна память, из которой мы узнаём подробности первого пожара Тобольска, в результате которого сгорела съезжая изба со всеми документами. Выше мы уже упоминали об этом пожаре.

«Да Юрьи ж, да Максим, да Фуник писали ко государю царю и великому князю Борису Федоровичю всеа Русии, что в нынешнем деи во 107-м году на Рожество Христово пил деи Ефим у себя с стрелецкими и пашенных людей з женами. Да тут же деи у себя поил казенново сторожа Левку Ульянова и, напоя деи ево, пьяново отпустил домой ночевать за город. И тое ж де ночы в полночь прислал Ефим человека своего Курагу з городовыми ключами к воротнику, а велел город отомкнуть, и велел выпустить за город денщыка Матюшку Курбатова. И тот деи денщык Матюшка пришел к сторожу на подворье и позвал ево в город ночовати. И тот деи сторож Левка пошол в город, проспався. И тое ж ночы съезжая изба згорела и тот сторож Левка в съезжей избе згорел. И государевы всякие дела, и казенные и ясашные книги, и десятинные и пошлинные книги згорели. А при прежних де воеводах, при князе Меркурье Щербатом с товарыщи, государева денежная казна, и книги ясашные, и десятиные, пошлинные книги, и указные грамоты, и всякие государевы дела стаивали у целовальников в погребех с пушечною казною. А пре ж деи по все ночи в съезжей избе на-чевали денщык и воротник с тем казенным сторожем вместе. А в ту деи ночь с ним не было в избе никакова человека. И как деи изба загорелась, и прибежали в город отни-мати съезжей избы всякие люди. И Ефим

деи и Иван Ржевской велели городовые ворота запереть, и приставили к воротом сына боярского Романа Неелова да пятидесятника стрелецкого Исака Пошехонца. А не велели пущати за город никакова человека, а сказали в съезжей избе государеву казну. И как деи съезжую избу утушили, Ефим деи и Иван зграбили в избе из ямы, из подполья, два кузова денег. И те деи денги Ефим назвал своими, а сказал, стояла деи и коробья в съезжей избе с его денгами и те деи деньги Ефим взял себе» (Приложение, № 16, лл. 189 об.-191 об.).

Конечно, между братьями Быкасовыми и воеводой Бутурлиным был серьёзный конфликт, и это хорошо видно при чтении памятей. Однако Бутурлина обвиняли и Ч.Александров, и пашенные крестьяне, и бухарские торговые люди, и ясачные люди. Поэтому высказанное Быкасовыми обвинение в поджоге съезжей избы людьми Бутурлина достаточно правдоподобно. Видимо, для этого были основания. Не случайно в наказе Сабурову сказано, что Ефима Бутурлина оставить в Тобольске в рядовых детях боярских (Приложение № 1, л. 99).

В этой же памяти упоминаются личные вещи царя Кучума, хранившиеся у двух тобольских татар: «А Юрьи, да Максим, да Фуник Быкасовы писали ко государю царю и великому князю Борису Федоровичю всеа Русии, в нынешнем деи во 107-м году сказывал им юртовской служилой татарин Енбулат, взял деи у него Иван Ржевской лук, да у Байбахты саблю, да у Бекбулая Абыза ковер да подушку царя Кучюма ...» (Приложение, № 16, л. 187 об.). К сожалению, следующий лист 188 утрачен, и дальнейшие подробности неизвестны. Вероятно, лист был утрачен очень давно. Оглоб-лин, давая характеристику этой памяти, в основном описал «грабежи» Бутурлина. Относительно же Ржевского он заметил: «Голова Иван Ржевской ограбил «юртов-ских служилых татар», между прочим у одного отнял «подушку царя Кучюма» и т.д.» [Оглоблин, 1901, с. 137].

Весьма интересно указание памяти, что «при прежних де воеводах, при князе Мер-курье Щербатом с товарыщи, государева денежная казна, и книги ясашные, и деся-

тиные, пошлинные книги, и указные грамоты, и всякие государевы дела стаивали у целовальников в погребех с пушечною казною» (Приложение, № 16, л. 190 об.).

Из других документов интерес представляют: память о создании ямов в ряде ясачных волостей (Приложение, № 5) [Семёнов, 2010, с. 198-200], память о приезде в ноябре 1598 г. с Тары на Верхотурье служилых людей с детьми и жёнами царя Кучума (Приложение, № 10), память о проведении сыска на Устюге Великом об убийстве Р. Нееловым трёх устюжских посадских людей. Данная память представляет интерес в том отношении, что устюжские старосты отказывались дать подводы Неелову, так как подорожная грамота была подписана дьяком И. Вахромеевым, главой Четвертного приказа (Приложение, № 13). Дело в том, что в самом начале 1599 г. Сибирь была передана в ведение приказа Казанского и Мещерского дворца. До 1599 г. Сибирь была в ведении Четвертного приказа [Добжан-ский, 2006, с. 74]. Две памяти (№ 17 и 20) полностью идентичны, на что обратил внимание ещё Оглоблин [1901, с. 138].

Следует отметить ещё один момент. В самом наказе и в ряде памятей упоминается верхотурский голова Иван Воейков. Однако в нашем случае он именуется Иваном и Иваком. Можно было бы считать это опиской переписчика. Однако это не так. В одной памяти употреблены оба имени одновременно - Иван и Ивак (Приложение, № 10). В нескольких подлинных верхотурских грамотах Воейков назван Иваком и Иваном [Миллер, 1999, с. 355, 357, 367, 370; Верхо-турские ..., 1982, № 2, с. 17, № 8, с. 30, № 9, с. 33]. В данном случае мы встречаемся с обычным для XVI-XVII вв. явлением - дуальностью личных имён. Часто русские люди имели два имени - мирское и церковное, которые в равной мере использовали как в повседневной жизни, так и в приказной документации [Соловьева, 2006, с. 686-696].

В целом наказ и наказные памяти С. Ф. Сабурову и А. Ф. Третьякову сообщают новые, неизвестные ранее сведения о Сибири самого конца XVI в. Они публикуются в соответствии с «Правилами» издания исторических документов [Правила..., 1990].

Приложение

Наказ царя Бориса Фёдоровича тобольским воеводам

№ 1. 1599 г., ранее февраля 11. -С. Ф. Сабурову и А. Ф. Третьякову

(л. 76) Список с наказу, каков дан окольничему и воеводам Семену Федоровичю Сабурову с товарыщи. А начало у того наказу оторвано, а написано в первой строке за дьячьею приписью. А об отпуске их в новой город на Верхотурье к Василью Головину да к Иваке Воейкову о всем наперед сево государев указ послан.

И окольничему и воеводе Семену Федоровичю Сабурову, да воеводе Олексею Фо-мичю Третьякову, да дьяку Тимофею Ви-тофтову ехати с Москвы в новой город на Верхотурье однолично не //(л. 76 об.) мешкая нигде ни часу. И дорогою едучи, над служивыми людми, которые посланы с ними в Сибирь, беречи накрепко, чтоб, дорогою едучи, не воровали, и не били, и не грабили, и подвод лишних не имали, и кормов своих и конных нихто даром ни у кого не имал. А хто учнет воровать, и грабить, и насильство какое чинити и окольничему и воеводам Семену Федоровичю, и Олексею, и дьяку Тимофею тем вором //(л. 77) наказанье чинити, и от воровства унимати, и управу на них давати. И велеть того беречи накрепко, чтоб однолично, едучи дорогою, служилые люди: дети боярские, и литва, и татарове, и атаманы, и стрельцы, и казаки не воровали, не грабили, и насильства никому не чинили. А приехав на Верхотурье, велети пересмотрети и переписати суды, сколько у Василья Головина да у Иваки Воейкова по их //(л. 77 об.) приезд на Верхотурье под государевы запасы, и под них, воевод, и под голов, и под детей боярских, и подо всяких служилых людей судов зде-лано, и что старых судов на Верхотурье готово, которые пришли ис Сибири под государевою ясачною казною, и сколько у них судов по государеву указу не доделано. И будет до их приезду суды против государева указу зделаны не сполна и окольничему // (л. 78) и воеводам Семену Федоровичю и Олексею Фомичю и диаку Тимофею Витоф-тову велеть тотчас суды на Лозве додела-вать и конопатить наспех неотступно день и ночь, чтоб к весне вскоре суды все подела-

ти, сметя против государева указу, и смотря по людем. А будет судов заведено делати мало и им, сметя против подъему, велеть к тому судов прибавити. //(л. 78 об.) И дела-ти велети вятцкими, и пермскими, и вым-скими, и соли вычегоцких, и устюжскими плотники, чтоб подо всю рать и под государевы под хлебные запасы, сметя, суды по-делати сполна. И того над плотниками ве-лети смотрити и беречи накрепко, чтоб суды делати наспех, неотступно, день и ночь. И детей боярских и атаманов к ним приставите, чтоб все суды изготовити //(л. 79) и покрыти вскоре тотчас. А делати суды крепкие и укрыти гораздо, чтоб государевых запасов в судех сверху и с ысподи не подмочило. А только будет, смотря по весне, судов на Верхотурье под хлебные запасы, и под государеву денежную казну, и под ратных людей по смете зделати их вскоре до большие воды сполна не успеют и окольничему и воеводам Семену //(л. 79 об.) Федоровичю, и Олексею Фомичю, и дьяку Тимофею велети зделати для поспешенья к тем судом в прибавку плоты, и роздати под запасы и подо всяких людей, только б однолично за судами не замешкати, и итти б тотчас большою полою водою, как лед вскроетца. Делать велеть всякими людми неоплошно день и ночь, чтоб однолично поднятца всяким людем вдруг. //

(л. 80) А как суды сполна доделают, и как на весне лед вскроетца и им тотчас велети роздати суды: лутчие наперед под государевы под хлебные запасы, и под государеву денежную казну, и под наряд. Да после взять себе, и под голов, и под ратных людей, роз-дать во все сибирские городы, смотря по запасом и по людем. И велети детем боярским, //(л. 80 об.) которые посланы в сибирские городы, из государевых житниц у вят-цких, и у пермских, и устюжских, и соли вычеготцких, и у вымских целовальников хлебные запасы в сибирские городы отве-шивати всякую четь в пять пуд, опричь ро-гожних мехов, по росписи, сколько в которой город хлебных запасов велено послать.

А для береженья у отдачи велеть //(л. 81) быти головам писмянным, которые посланы с ними, и самим над ними смотрити и беречи накрепко, чтобы государевы хлебные запасы отмеривали все прямо, и посулов и поминков у целовальников не имали, и государевым сибирским хлебным запасом убытка не было, чтоб хлебные запасы отвести в сибирские городы сполна против государева указу.

А как те хлебные запасы у целовальников отвесят //(л. 81 об.) сполна и те государевы хлебные запасы велети грузити в суды всеми сибирскими служивыми людми: атоманы казачьи, и литвою, и казаки, и стрельцы, и воеводцкими, и голов, и детей боярских людми, и верхотурскими жилец-кими всякими людми, и пермскими, и вят-цкими, и устюжскими, и соли вычегоцких плотники, и торговыми людми, которые пойдут в сибирские городы //(л. 82) с товары. А класти государевы хлебные запасы, и денежная казна, и наряд в суды по росписи порознь, по городом, которой запас 2-и денежная казна и наряд в которой город-2 послан по росписи. А, устроя хлебные запасы, и денежная казна, и наряд, итить из нового города с Верхотурья в Сибирь не мешкая всем по весне, как лед вскроетца, с первою крою вместе, не испущая большие вешные воды. А провадить //(л. 82 об.) те государевы хлебные запасы, и денежная казна, и наряд на судех в сибирские городы детем боярским, которые посланы с ними, и сибирским казаком, которые из сибирских городов были на Москве в челобитчиках, и новоприборной литве, и черкасом, и казаком, которые посланы с Москвы. А будет тех казаков мало и к тому взяти с Верхотурья стрельцов, сколько будет пригож, в прибавку, на все //(л. 83) суды до Тюмени, смотря по тамошнему делу, а с Тюмени ве-лети их отпустити назад на Верхотурье. А в то место взяти тюменских стрельцов для провожанья до Тобольскаво. А пришед в То-болской, велети государевы хлебные запасы из судов устроити в государевых житницах, а денги поставити в государеву казну, а устроя, государевы хлебные запасы и денги держати за своими печатми. //

(л. 83 об.) А тарские, и сургутцкие, и березовские хлебные запасы и денежную казну отпустить ис Тобольсково по тем городом тотчас, не задержав, з детми боярскими, и с атаманы казачьи, и с сотники стрелецкими, и провожатых с теми хлебными запасы послати ис Тоболска литву, и казаков, и стрельцов, и юртовских тотар, сколько человек пригож, смотря по тамошнему делу. А к тому велети //(л. 84) провадить хлебные запасы и казну волостным ясачным татаром и остяком, чтоб государевы хлебные запасы и денежную казну по тем городом допровадить бережно.

А отпустя в те городы: на Тару, и в Сургут, и на Березов хлебные запасы и денежную казну, взяти у воеводы у Ефима Бутурлина да у головы у Ивана Ржевского государев прежней подлинной наказ, и государевы прежние грамоты о всяких //(л. 84 об.) государевых и о земских делех, и городовые и острожные ключи, и город и острог, и на городе и на остроге наряд, и в казне зелье, и свинец, и ядра, и всякие пушечные запасы, и в житницах государев хлебнай запас велеть перемерить, и денги счести, и книги приходу и росходу денгам, и хлебу, и государеве ясачной и поминочной казне роспись, что по их приезд собрано, с ково имянем взято, и что на ком донять. И ясачные //(л. 85) подлинные книги, что с кото-рово городка, и с волости, и с ково имянем ясаков збираетца, и по тем книгам в приходе и в росходе в денгах, и в хлебных и в пушечных запасех, и в ясачной казне счести подлинно с тех мест, как им велено быти в Тоболском. Да и служилых людей, литву, и черкас, и казаков, и стрельцов, и веден-цов, торговых людей, и пашенных крестьян пересмотреть по росписи налицо. А наперед всего, приехав //(л. 85 об.) в Тоболеск, велети им у себя в съезжой избе быти головам стрелецким, и казацким, и детем боярским, и сотником, и попом, и дьяконом, и посадцким людем, и стрельцом, и казаком, и всяким жилецким людем, и сказати им государево царево и великого князя Бориса Федоровича всеа Русии самодержца царьское жалованное слово, что по божьей воли и по приказу государя царя и вели-

2-2 Вписано над строкой.

кого князя Федора Ивановича всеа Русии самодержца, // (л. 86) и по благословению сестры своей великие государыни царицы и великие княгини инноки Александры Федоровны всеа Русии, и по челобитью и по прошенью светейшего Иева патриарха Московского и всеа Русии, и митрополитов, и архиепископов, и епископов, и всего Все-ленскаго собора, и бояр, окольничих, и дворян, и приказных людей, и гостей, и детей боярских, и служилых людей, и всего пра-вославнаго крестьянства Росийского государства учинился на великом государстве Владимерском, //(л. 86 об.) и Московском, и Наугородцком, и на царьстве Казанском, и на Астороханском, и на всех государьствах Росийского царьства государем царем и великим князем всеа Русии самодержцем великий государь царь и великий князь Борис Федорович всеа Русии самодержец и своим царьским осмотрением во всем их своим царьским жалованьем пожаловал, служилым людем велел своего царьского жалованья прибавити, чтоб им скудости ни в чем //(л. 87) не было. А жилецким, пашенным, и посадцким людем во всем велел польготить, и во всем сибирских служивых и жилецких людей велел беречи, и нуж их росмотрити, чтоб им ни в чем нужы, и продажи, и убытков, и обиды ни от ково не было. И они б, служилые и всякие жилец-кие люди, царьским осмотрением и жалованьем по его царьскому милосердью жили безо всякие нужы, и промышляли ^всякими промыслы без опасенья и прибыли б-3 себе во всем искали. //(л. 87 об.) Да что будет им в чом какая нужа, или от ково обида, и продажи, и насильство, и они б о всем приносили челобитные и приходили к ним. А им о том царьского величества крепкой приказ, велоно (!) во всем росправа чинити, хто чем кого изобидил и береженья к ним держати, и от обид, и от насильства ото всякого велено их беречи, а воров от воровства унимати. А торговым, и жилецким, и приезжим, и всяким людем верховских4 // (л. 88) городов, собрав всех, сказати им государево жалованье, что им преж сего сибирские воеводы и приказные люди сибир-

ским жилетцким людем и верховских городов приезжим людем многие продажи, и обиды, и тесноты чинили самовольством, не по государеву указу, и их нужных (!) не росматривали, и управа меж их прямой не чинили, и посулы и поминки имали, и их продавали. И государь царь и великий князь Борис Федорович // (л. 88 об.) всеа Русии своим царьским осмотреньем велел того всего беречи накрепко, и ото всяких обид, и насильства, и от продаж велел беречи. И на промыслы и на торговлю велел им ез-дити повольно безо всякого задержанья, и велел во всем их жаловати, и нуж их рос-матривати, чтоб им ни в чем нужи, и продажи, и убытков ни от кого не было, и жили б в его царьском милосердье безо всякие нуж, и обид, и насильств, //(л. 89) и продаж, ни от кого не блюлися. А хто их чем изоби-дил, и насильство и продажу им какую учинил, и посулы имал, и они б на них приносили челобитные. А они по царьскому повеленью во всем им управу учинят и вперед их учнут беречи. А они б, жилецкие по-садцкие люди, государю служили и посад полнили, жильцов из верховских городов, братью, и дядь, и племянников своих, и друзей всяких людей призывали на льготу отовсюду. И государева б здоровья во всем остерегали, // (л. 89 об.) и воров, которые государю добра не хотят, объявляли и проведывали про них накрепко, и шатости в татарех и во всяких сибирских людех проведывати. А хто государю послужит и государь царь и великий князь Борис Федорович всеа Русии их пожалует, смотря по их службе.

А после руских людей велети им у себя быти сибирским князем, и мурзам, и тата-ром юртовским из волости, и лутчим лю-дем из волости, покольку //(л. 90) человеку пригож. А самим в съезжой избе быти в цветном платье, и дети б боярские, и литва, и стрельцы, и казаки в те поры были при них в цветном же платье. И сказати сибирским князем, и мурзам, и татаром юр-товским, и остяком государево царево и великого князя Бориса Федоровича всеа Русии жалованое слово, что царьское вели-

3-3 Написано над строкой.

4 Исправлено, в тексте верховским.

чество их пожаловал, сибирским князем, и мурзам, и татаром жалованьем, велел дати свое царьское //(л. 90 об.) денежное жалованье по их окладом сполна. А которые ходили ныне на Кучюма царя, тем всем за службу прислал с ними свое царьское жалованье, денги и сукна, сверх годового жалованья. А уездным людем сказати, что преж сего им в Сибири от воевод, и от голов, и от приказных людей, и от детей боярских, и от литвы, и от атаманов, и от стрельцов, и от казаков, и от их братьи, от новокреще-нов, и от татар от сильних людей было небере//(л. 91)женье, и налоги, и продажи великие, как они платят ясаки и у них имали ясаки с прибавкою, не по государеву указу, и тем сами корыстовались. А воеводы того не берегли, и суда прямово им не давали, и сами им продажы и убытки чинили, и посулы и поминки имали великие, и ясаки вдвое имали своим воровством для своей корысти без государева повеленья, и в волости к ним для ясаков воеводы посылали //(л. 91 об.) детей боярских, и толмачей, и литву, и казаков воров. И дети боярские, и толмачи, и литва, и казаки, приезжая к ним, их продавали, посулы и поминки имали великие, и ясак имали вдвое. И государь царь и великий князь Борис Федорович всеа Русии их во всем пожаловал, велел на тех людей, хто их чем изобидил, и насильство и продажу им какую чинил, или посулы и поминки имал, давать суд праведной, и сыскивать //(л. 92) накрепко, и росправу и оборонь им от руских ото всяких людей велел чинити, и во всем их велел беречи, чтоб им насильства, и убытков, и продаж ни от ково не было, и ясаков лишних имать с них не велел, и вновь за посмех прибавливать не велел, и велел их во всем беречи, и льготить велел во всем. А велел ясаки имать рядовые, как кому мочно заплатить, смотря по вотчинам и по //(л. 92 об.) промыслом. А на ково будет ясак положен тяжол, не в силу, и вперед им того ясаку платить не мочно, и государь царь и великий князь Борис Федорович всеа Русии самодержец велел того сыскати. Да будет ясак положен не по делу, и в том

им тягость, и государь велел им, смотря по тамошнему делу, в ясакех польготить. А з бедных людей, кому платить ясаков не мочно, //(л. 93) имати ясаков не велел, чтоб им, сибирским всяким людем, ни в чом нуж не было. И они бы, Сибирские земли всякие люди, жили в его царьском жалованье во всем во облегченье, и в покое, и в тишине безо всякого сумненья, и промыслы всякими промышляли, и государю царю и великому князю Борису Федоровичю всеа Русии самодержцу служили и прямили во всем по своей шерти, на чом государю шерть дали, и на дворы //(л. 93 об.) воровства, и шатости, и всяково лихово умыш-ленья смотрили, и берегли накрепко, и детей своих, и братью и дядь, и племянников, и друзей на государево милосердье отовсюду призывали, и в городех юрты и в уездех волости полнили. А царьское величество во всем их пожалует своим царьским жалованием, и льготу им давати велит. А в которых будет людех почают шатости и воровства //(л. 94) и они б воров не укрывали, и не таили, и тем государю службу свою и правду объявили, и тех воров, в которых почают шатость и воровство, сказывали про них и, имая, приводили к ним, к окольничему и к воеводам, к Семену Федоровичю Сабурову, да к Олексею Фомичю Третьякову, да к дьяку к Тимофею Витофтову. А хто на кого скажет какое воровство или измену, и сыщутца допряма, и государь тех людей велит пожаловать //(л. 94 об.) своим царьским жалованьем, и животы их и вотчины подает им, хто на кого какую измену и воровство доведет.

А сказав им государево жалованое слово, велети их напоити и накормити гораздо. А для того с ними мед, и вино, и солод, и хмель послан. А кормить их от государя, а не от себя. А сказав им государево жалованье и роздати государево царево и великого князя Бориса Федоровича всеа Русии денежное и хлебное жалованье тобольским //(л. 95) всяким людем служивым, и ружником, и оброчником по росписи на два срока, по полугода, для того, что многие литва, и казаки, и стрельцы воры, взяв

5 Исправлено, в тексте тар.

6 Исправлено по контексту, в тексте правкою.

государево жалованье вдруг да и провору-ют. И того над ними, служилыми людми, над литвою, и над казаки, и над стрельцы, смотрити и беречи накрепко, чтоб они не воровали, зернью ни еграли, и кабаков не держали, и ко всем сибирским людем ласка и привет держати, //(л. 95 об.) а шатости и воровства велети проведывати, и беречи всякими обычьи, придобря лутчих людей, и от продаж и от насильства их беречи. А хто чем изобидит7 и им в том росправа чинить, сыскав накрепко, чтоб никому ни в чем обид и насильства не было, и самим их не жесточити, чтоб в них жесточи и шатости никакие не учинить, и лишних ясаков за посмех не накладывать. А хто кого в измене приведет и доведет на него прямо, //(л. 96) и тем людем давати государева жалованья, денги и сукна, смотря по их службе. И вотчины и животы тех изменников отдавать тем людем, хто доведет, и во всем делати им по государеву наказу и смотря по тамошнему делу. И искати государю царю и великому князю Борису Фе-доровичю всеа Русии в сибирских доходех во всем прибыли, и промышлять государевою пашнею, чтоб пашни прибавить и па-хати б больши прежново, и служилых // (л. 96 об.) людей в пашню вваживать, чтоб себе пашнею пахали, и вперед бы с Руси хлебных запасов присылать менши прежнего. Велеть пашенных8 и посадцких9 людей10 призывать ис Перми, и с Вятки, из Солей на льготу охочих людей, от отца сына, и от брата брата, и от дядь племянников, и от сусед суседов. А льготы им давать, смотря по тамошнему делу, на колько лет при-гож11, чтоб в сибирских городех посады на-полнити, //(л. 97) и на пашне людей назва-ти. И на подмогу им давати из государевы казны денги и хлеб, смотря по тамошнему делу, и угодья им давати на кормленье, чем бы им мочно прокормитися. А будет из ратных людей, и ис плотников, и ис тех людей, которые идут з запасы, хто охотою похочет в сибирские городы на житье, не вор, и им

тех людей приимати, и на подмогу им дава-ти, и сажати их на пашнях и в посадцких // (л. 97 об.) людех. И во всем, будучи в Сибири, в Таболску и в ыных городех, росматри-вать, чтоб Сибирская земля устроити, и искати государю прибыли, чтоб прибыль учинить, а земле тягости не навести. И вперед бы та прибыль была стоятельна и прочна, и налогов бы и продаж земле не было. И меж детей боярских, и посадцких, и всяких людей росправа чинити безволо-китно по государеву наказу, //(л. 98) и бе-реженье держати во всем, чтоб никому ни от ково насильства и продаж не было, и всякие дела делать, и беречи государевых дел во всем по государевым по прежним и по нынешним наказом и грамотам, и смотря по тамошнему делу, как государеву делу прибыльнее. И прежних им государевых наказов и грамот высмотрити. Да что в прежних наказех добро, и государю прибыльно, и обереганье //(л. 98 об.) написано крепко и им те дела делать по прежним государевым наказом. 12-А которые дела по прежним нашим наказом-12 государю не прибыльны, и им делати, смотря по та-мошнемиу делу, в чем б государю прибыль учинить, а земле тягости не навести. А которых государевых дел воевода Ефим Бутурлин да голова Иван Ржевской по государеву цареву и великого князя Бориса Федоровича всеа Русии указу по их приезд зделати не успели, и им те государевы дела делати по государеву // (л. 99) указу и смотря по тамошнему делу, как будет пригоже и государеву делу прибыльнее. И ве-лети быти Ефиму в ряду в детех боярских до тех мест, как про него обыщутца, а Ивана Ржевского отпустити вверх. А стояти им на прежних дворех, на которых дворех стояли прежние воеводы и головы. И береженье в городе и в остроге держати великое, чтоб по сторожам и по караулом были сторожи крепкие, и на караулех и на сто//(л. 99 об.) рожах велети быти стрельцом и казаком пешим, а в отъезжие станицы посылати

7 Исправлено, в тексте изобит.

8 Буква х написана поверх буквы м.

9 Буква х написана поверх буквы м.

10 Исправлено, сначала было написано людем, затем поверх буквы м написали и.

11 Написано над строкой другим почерком и чернилами.

12-12 Написано над строкой.

литву, и черкас, и казаков конных. И про нагайских людей, про Авлея мурзу, велети проведывати, где ныне Авлей мурза с нагаи кочуют, и в котором месте, и сколько с ним нагайских людей, и что его умышленье, и нет ли у него з бухарским ссылки, и не чаят ли от нево к сибирским х которым городом и на волости приходу, чтоб Авлей, собрав-ся //(л. 100) с нагаи и з бухарскими людми, х которому городу и на волости безвестно не пришел, и порухи которому городу и волостям не учинили. И во все сибирские го-роды, в Тюмень, и на Тару, и на Березов, и в Сургут, и на Пелым, и в новой город на Верхотурье к воеводам и к головам посы-лати13 и писати от себя окольничему и воеводе Семену Федоровичю, чтоб во всех сибирских городех меж воевод всякие государевы дела //(л. 100 об.) и всякие вести были ведомы. А ис которых будет городов, ис Сургута, или с Тары, или з Березова, или с Тюмени воеводы отпишут по вестям о прибылых людех для походу, или о хлебных запа-сех, или о каких указех и окольничему и воеводе Семену Федоровичю, смотря по вестям, посылати ис Тоболского ратных людей, литву, и казаков, и хлебные //(л. 101) запасы сколько будет пригож, смотря по тамошнему делу и по вестям. И о всяких о тамошних о сибирских делех промышляти, во все сибирские городы к воеводам и к головам о всяких делех, о чем учнут к ним писати, указ посылати от себя окольничему Семену Федоровичю. А от государя царя и

великого князя Бориса Федоровича всеа Русии во все сибирские городы к воеводам и к головам //(л. 101 об.) указ послан. Велено им о всяких делех о указе писати к нему14, к окольничему и воеводе к Семену Федоровичю. А мимо его писати к Москве о указе не велено, ссылатися во всем и указу про-сити у него. А будет в каких делех ему указу учинити не мочно, и окольничему и воеводе Семену Федоровичю писати о указе ко государю царю и великому князю Борису Федоровичю всеа Русии. И во всем государевы дела //(л. 102) делать по прежнему и по сему государеву цареву и великого князя Бориса Федоровича всеа Русии наказу, и смотря по тамошнему делу, как будет пригоже и государеву делу прибыльнее.

А что у Ефима Бутурлина да Ивана15 у Ржевцова в государеве казне денег, и в житницах хлебных запасов, и на городе наряду, и в казне зелья и свинцу, и государевых всяких дел возмут, и что государева денежного и хлебного жалованья // (л. 102 об.) всяким служивым людем, и кому имянем роздадут, и о том о всем и про тамошные про всякие сибирские дела отписать ко государю царю и великому князю Борису Федоровичю всеа Русии. А отписку велеть отдати в Казанском и в Мещерском приказе дьяком Офонасью Власьеву да Нечаю Федорову, чтоб про тамошние про всякие дела государю было ведомо.

РГАДА, ф. 214, оп. 1, кн. 2, лл. 76-102 об. Копия 1626 г.

№ 2. 1599 г., после февраля 11. - Наказная память тобольским воеводам окольничему С. Ф. Сабурову и А. Ф. Третьякову, чтобы ясак на ясачных людей накладывали в меру, по их силам, и чтобы служилые люди, собирая ясак с ясачных людей, сами не корыстовались

//(л. 103) Да память окольничему же и воеводам Семену Федоровичю Сабурову, да Олексею Фомичю Третьякову, да дьяку Тимофею Витофтову.

Били челом государю царю и великому князю Борису Федоровичю всеа Русии Тобольсково городу юртовские татаровя. В прошлом де во 106-м году взял Ефим Бутурлин да Василей Колединской мимо государев указ с них, юртовских татар, ясак //

(л. 103 об.) по десяти соболей с человека. А у них де вотчин никаких нет и собольми не промышляют. А преж сего с них, с тобольских с юртовских татар, ясаку не имыва-ли. Да Ефим же Бутурлин и Василей Колединской положили на кречетников ясак не в меру по большому окладу. А преж сево они за ясак давали кречаты. И от того де ясаку, что положен не в меру, кречетники государю изменили, побежали. И окольни-

13 Исправлено, в тексте постлати.

14 Сначала было написано ним, затем поверх буквы и написали е, а поверх буквы ъ написали у.

15 Исправлено, в тексте Ивану.

чему и воеводам Семену //(л. 104) Федоро-вичю да Олексею Фомичю, да дьяку Тимофею Витовтову, приехав в Тоболской город, роспросить Ефима, для чего на них ясак положил, есть ли за ними вотчины, и соболь-ми промышляют ли, и наперед сево плачивали ль, и какие у них промыслы. И самим того росмотрети и роспросити накрепко, по делу ль на них тот ясак Ефим положил, и есть ли у них вотчины, и соболиным каким промыслом //(л. 104 об.) промышляют ли, и мошно ли им тот ясак вперед платить, и нет ли в том нуж, и вперед не будет ли. Да будет Ефим ясак на них положил не по делу, вотчин за ними нет и собольми не промышляют, и в том нужа, и вперед платить не мочно, и окольничему и воеводе Семену Федоровичю, и Олексею Фомичю, и дьяку Тимофею, собрав всех тобольских татар, сказати им государево царево и великого князя Бориса Федоровича //(л. 105) всеа Русии жаловальное слово, что в прошлом во 106-м году взял на них Ефим Бутурлин ясак мимо государев указ, не в силу. И государь царь и великий князь Борис Федорович всеа Русии за то на Ефима опалу свою государеву положил и велел про него, и про его насильство, и про посулы сы-скати, и велел ему быть в детех боярских за то, что он делал мимо государев указ, и вперед с них ясаку имати //(л. 105 об.) не велел, и во всем велел льготить и беречи, и они б жили в государеве жалованье безо всякого сумнения, и юрты свои людми полнили.

А которые кречетники государю изменили, побежали, и к тем кречетником, проведав про них подлинно, послати и к ним приказывать, чтоб они ехали в Тоболской з женами и з детми со всеми своими животы безо всякие боязни. Государь царь и великий князь Борис Федорович всеа Русии // (л. 106) их пожаловал, ясаку с них имати не велел. А имал с них ясак Ефим без государева ведома, своим воровством. И государь на него за то опалу свою положил. А будет кречетники не похотят ехати в Тобо-леск, и они б ехали в старые свои волости, где жили наперед сего, и жили в государеве жалованье безо всякого сумнения. А

царьское величество ясаков с них имати не велит. И будет кречетники в Тоболской // (л. 106 об.) приедут и похотят жити в старых своих волостях и их тотчас ис Тобол-сково отпустити, напоив и накормив, и ясака с них не имати, покаместа они поустро-ятца и на мере станут, чтоб их не ожесточить и береженье к ним держати.

А которые городки и волости приписаны к Тоболскому городу судом и ясаком, которые пошли вниз по Иртишу до устья Иртишского, и которые //(л. 107) городки и волости пошли вверх по Иртишу выше Тоболсково города, и с тех со всех городков, и с волостей, и со князков, и с остяков, и со всех ясачных людей по ясачным книгам ясак збирати16. А того окольничему и воеводам Семену Федоровичю и Олексею Фо-мичю и дьяку Тимофею розсмотрети и розведати всякими мерами и роспросить себе тайно, ясак с тех городков положен не тя//(л.107об.)жел ли, мочно ли им вперед по тем книгам ясак платить, и не будет ли им в том тягости и изгони, или будет положен тяжел, и как мочно вперед платить, и нет ли кого в ызбылых, любо на иных положен тяжел, а на иных лехкий. А будет по их осмотренью с которых городов и с волостей ясак положен тяжело, не в силу, и вперед платить им потому не мочно, и им, // (л. 108) сказав государево жалованье, ясаку позбавити, смотря по тамошнему делу, как им вперед платити мочно, чтоб им вперед без нужи было. А которые будет ясачные татарове и остяки больны, или стары, или увечны, и худы, и государева им ясаку добывати и платить не мочно, и про тех ясачных татар и про остяков, сыскивая до-пряма, ясаку с них не имати ж, //(л. 108 об.) чтоб порозжилися, да то себе записывать. А которые будет ясачные татаровя и остяки худы, учнут в ясак приносити для своих нуж шубенка худые, и шапченка, или какие лоскуты, или иную какую мелочь, и у них шубенок и иные мелочи, которая не при-годитца, не имати. А сказати им17, что их тем государь царь и великий князь Борис Федорович всеа Русии пожаловал, в ясак у них тово //(л. 109) имати для их бедности, и есаку вперед имати не велел. А имати

16 Буква т написана поверх буквы л.

17 Далее зачеркнуто что им.

с ясачных татар и с остяков, сыскивая и розсматривая накрепко, кому платить моч-но без нужы собольми, и лисицами, и бобрами, и белкою, и горностай, вчитаючи в соболей место. А которые ясачные тата-ровя и остяки18 учнут с ясаком приходить, или для иных каких росправных //(л. 109 об.) дел, или им, воеводам, челом ударили и учнут приносити в поминочках соболи, и бобры, и лисицы, и шубы, и у них поминоч-ки имати, и их поити, и кормити, и бере-женье к ним держати. Да те поминки, хто что принесет, класти в государеву казну и писати в книги имянно, хто имянем что принесет. А себе тое поминочные рухледи однолично не имати, и тем самим не коры-стоватца, класти та //(л. 110) поминочная рухлядь вместе с ясачною казною, и писа-ти в книги имянно особною статьею.

А посылати по ясак литву, и казаков, и стрельцов, выбрав добрых, и просужих, и прямых, чтоб збирали ясак доброй, и сами б не корыстовалися, и посулов, и поминков, и лишнего ясаку не имали. А збирая государев ясак прямо, велети приносити в То-болской город. И велети писати в книги подлинно порознь, //(л. 110 об.) что с которого городка19, и с волостей, и с кого имя-нем ясаку возмут. А о том ясатчиком заказ крепкой учинити, чтоб они никаких продажных товаров с собою по городом и в волости не имали, и не торговали, и на соболи и на всякую мяхкую рухлядь товаров своих не меняли. А как ясатчики из го-

родов и из волостей, собрав ясак, пойдут назад в Тоболской, и окольничему и вое-во//(л. 111)дам Семену Федоровичю Сабурову, и Олексею Фомичю, и дьяку Тимофею Витовтову посылати20 против тех ясатчиков навстречю, и велети у них обы-скивати мяхкие посыльные и торговые рухляди, и сыскивати того накрепко. Да что у них посыльные и торговые рухляди сыщут сверх государева ясаку и то все взяти на государя, а тех ясатчиков бити // (л. 111 об.) кнутом за воровство, сказав им перед всеми людми вину их, и сажать их в тюрму недель на пять и на шесть, смотря по вине, чтоб, на то смотря, иным не повадно было воровати. А которые князки и татарове учнут приходити в город к воеводам сами с ясаком, и учнут приносить сверх ясаку государю поминки, и им те государевы поминки //(л. 112) велети потому ж записывати в книги подлинно порознь, по статьям. Да и ясатчиком, которых учнут посылати, накрепко приказы-вати, хто что к ним принесет поминков, и они б то себе записывали, и объявляли, и привозили к ним, к воеводам, и сказывали вправду, не таили ничего. А хто утаит и не объявит им и тем быти кажненым смертью. //(л. 112 об.) А держать ясачной збор и поминочные соболи, и лисицы, и всякую мяхкую рухлядь в государеве казне за своими печатьми.

РГАДА, ф. 214, оп. 1, кн. 2, лл. 103-112 об. Копия 1626 г.

№ 3. 1599 г., после февраля 11. - Наказная память тобольским воеводам окольничему С. Ф. Сабурову и А. Ф. Третьякову о запрете торговым людям покупать на себя лучшую и среднюю пушнину

(л. 112 об.) Да память окольничему же и воеводам Семену Федоровичю Сабурову, да Олексею Фомичю Третьякову, да дьяку Тимофею Витовтову.

Преж сего в сибирские городы хаживали //(л. 113) из верховских городов торговые люди для покупки мяхкие рухляди и торговали с вагуличи и с остяки сибирскими товары: собольми, и лисицами, и всякою мяхкою рухлядью на всякие товары, а

18 Исправлено, в тексте служилые люди.

19 Исправлено, в тексте городака.

20 Исправлено, в тексте посыли.

иные украдом, тайно хаживали, и вывозят соболи и лисицы лутчие. А в государеву казну ясачные соболи дают и в поминках приносят все худое, а лутчие соболи и лисицы все у торговых людей. А иное преж сего воровали сами //(л. 113 об.) воеводы, и головы, и дети боярские, и литва, и юр-товские татаровя, и атаманы, и казаки, и стрельцы, и всякие жилецкие люди има-ли у сибирцов в посулех соболи и лисицы

черные, а иные покупали и на товары меняли, и вывозят лутчие соболи и лисицы черные украдом, по городом нигде не явив. А воеводы, и головы, и приказные люди по городом по посулом их пропускают, и воруют с ними //(л. 114) заодин. И ныне по государеву цареву и великого князя Бориса Федоровича всеа Русии указу велено во всех сибирских городех, и у вагулич, и у остяков соболи лутчие и середние, и лисицы черные и чернобурые, и бобры черные и карие лутчие, и белки лутчую чистую покупать на государя царя и великого князя Бориса Федоровича всеа Русии и денги платить по цене. А у которых у сибирских и у приезжих //(л. 114 об.) у торговых людей будет соболи лутчие и середние, и лисицы черные и чернобурые, и бобры черные и карие лутчие, и белка летяга21 лутчая, и у тех у торговых людей потому ж те мяхкие22 товары велено имати на государя, и денги платить по цене. И указ о том учинити крепкой, чтоб однолично сибирские и приезжим23 торговым людем у вагулич и у остяков соболей лутчих и середних, и лисиц //(л. 115) черных и чернобурых, и бобров лутчих, и белки лутчие не покупали, и на Русь не вывозили, и бухарцом, и нагайцом мяхкие рухляди, соболей и лисиц черных и бурых, и бобров лутчих, и белки лутчие прода-вать24 не велено.

И окольничему и воеводам Семену Фе-доровичю Сабурову, и Олексею Фомичю, и дьяку Тимофею Витовтову, приехав в Тобольской, заказ учинити крепкой руским // (л. 115 об.) и всяким людем, головам, и де-тем боярским, и сотником, и атаманом, и литве, и казаком, и стрельцом, и жилет-цким и приезжим торговым всяким людем, чтоб однолично соболей лутчих и середних, и лисиц черных и чернобурых, и бобров черных и карих лутчих, и белку лутчую чистые, и куницы у вагулич и остяков на денги не покупали, и на товары //(л. 116) не меняли, из Сибири не возили. А хто уч-

нет у вагулич и у остяков соболи лутчие и середние, и лисицы черные и чернобурые лутчие, и белку, и куницы мимо заповедь покупати25 и тем быти кажненым смертью. А велеть торговым и всяким людем у вагулич и у остяков покупати и на товары ме-няти соболи худые, и лисицы красные, и бобры худые, и ярцы, и подчеревеси, // (л. 116 об.) и белку худую, и шупенка всякие худые, что к государеве казне не приго-дитца, и с тоя мяхкие рухляди у торговых людей велети имати на государя десятину, от девяти десятое, записывати велети в книги имянно, сколько с кого имянем десятинные пошлины возмут. И самим воеводам и дьяку Тимофею на себя мяхких26 товаров не покупати, и над приезжими людми велети того смотрети и беречи //(л. 117) накрепко, чтоб лутчих и середних соболей, и лисиц черных и чернобурых, и бобров лутчих, и белки чистые лутчие, и куниц в сибирских городех тайно не покупали. А хто учнет покупати и окольничему и воеводам Семену Федоровичю, и Олексею Фомичю, и дьяку Тимофею тех людей велети, имая в городе, и по дорогам, и по волостям, приводить к себе. Да хто //(л. 117 об.) будет заповедь слышал, а мимо царского повеленья соболи лутчие и середние, и лисицы черные и чернобурые, и бобры лутчие, и белку чистую лутчую, и куницы, опричь худые, мяхкие рухляди учнут покупати и торго-вати, и им тех людей велети бити кнутом, а животы их имати на государя и сажать в тюрму недель на пять и на шесть, чтоб иным неповадно // (л. 118) было вперед воровать. А которые будет сибирские люди: татаровя, и остяки, и вагуличи, из волостей учнут соболи лутчие и середние, и лисицы черные и чернобурые, и белку чистую летягу27, и бобры лутчие, и куницы, привозить в город продавать и окольничему Семену Федоровичю, и Олексею Фомичю, и дьяку Тимофею Витофтову //(л. 118 об.) велети у них соболи, и лисицы черные и чер-

21 В тексте илет.

22 Далее зачеркнуто нечитаемое слово.

23 Буква м написана поверх буквы е.

24 В тексте пропущено, вставлено по контексту.

25 Исправлено, в тексте покупали.

26 Сначала было написано мяхкие, затем поверх буквы е написали х

27 Исправлено, в тексте илет.

нобурые, и белку чистую, и бобры лутчие, и куницы, опричь худые, мяхкие рухляди покупать на государя царя и великого князя Бориса Федоровича всеа Русии, а денги платить по тамошней цене по прямой, как меж себя купят, или на какие товары менять велети прямо. А ничем не обидить, чтоб им в том нужы //(л. 119) не было. И по волостям татаром и остяком и вагуличам потому ж заказать, чтоб однолично в Бухары и в Нагаи соболей и лисиц черных и бурых, белки чистые, и бобров, и куниц не продавали. А у кого будет мяхкая рухлядь лутчая продажная и они б везли к ним в город и они у них учнут покупать и денги давать им по прямой цене. А однолично о мяхкой о лутчей рухляди крепкой //(л. 119 об.) заказ учинити, чтоб приезжие и тутошние жилетцкие люди лутчие мяхкие рухляди на себя не покупали. А у кого что лутчие рухляди появитца и они б несли к ним, воеводам, и они по цене учнут им денги платить. И самим окольничему Семену Федоро-вичю, и Олексею Фомичю, и дьяку Тимофею мяхкие рухляди на себя однолично не покупать, и беречи того накрепко по сему // (л. 120) государеву наказу.

И, по городом едучи, воеводам на Верхотурье и на Тюмени приказать 28-о мях-кой рухляди беречь накрепко-28, и на Бере-зов, и в Сургут, и на Тару отписать против сего государева наказу, чтоб однолично берегли того накрепко, и мяхкую лутчую рухлядь: соболи лутчие и середние, лисицы черные и чернобурые, и бобры лутчие, и белку, и куницы у вагулич и у остяков покупали на государя // (л. 120 об.) по тамошней по прямой цене. А денги им по городом для тое лутчие мяхкие рухляди послати ис Тоболского по росписи вместе с хлебными запасы. И писали б к ним в То-болской о всяких делех почасту. И что будет у них ясачные соболиные казны збе-ретца в год, и что будет куплено на государевы денги, и они б присылали изо всех городов к ним, в Тоболеск, и велеть // (л. 121) записывать имянно ис которого города сколько какие мяхкие рухляди пришлют. А по городом к воеводам и к головам о том от государя царя и великого князя Бориса Федоровича всеа Русии писано же.

РГАДА, ф. 214, оп. 1, кн. 2, лл. 112 об.-121. Копия 1626 г.

№ 4. 1599 г., после февраля 11. - Наказная память тобольским воеводам окольничему С. Ф. Сабурову и А. Ф. Третьякову о запрете сибирским воеводам и служилым людям крестить и держать у себя пленных иноземцов и высылать их на Русь, в случае крещения до совершенолетия держать дома в качестве прислуги, а затем верстать в службу, а молодых «жонок и девок» выдавать замуж за служилых людей

(л. 121) Да память окольничему и воеводам Семену Федоровичю Сабурову, да Олексею Фомичю Третьякову, да дьяку Тимофею Витовтову. //(л. 121 об.) Государь царь и великий князь Борис Федорович всеа Ру-сии велел во всех сибирских городех заказ учинити крепкой, чтоб сибирские воеводы, и головы, и дети боярские, и всякие служивые люди из Сибири на Русь сибирских по-лоняников29 не вывозили, и не высылали, и у себя их не держали. А у которых будет воевод, и у голов, и у детей боярских, и у всяких служилых людей, опричь татар, // (л. 122) полоники есть, и у них тех полоняников всех велети взяти. А которых полоняников воеводы, и головы, и дети бояр-

ские, и всякие служилые люди на Русь с собою вывезли, а иные наперед себя выслали, и тех полоняников, сыскав, велети сослати назад в Сибирь.

И окольничему и воеводам Семену Федоровичю, и Олексею Фомичю, и дьяку Тимофею Витовтову //(л. 122 об.) во всех сибирских городех у воевод, и у голов, и у детей боярских, и у литвы, и у казаков, и у стрельцов, и у всяких служивых и у торговых людей, и у пашенных крестьян, у которых полоняники татарове, и остяки, и ва-гуличи робята, и женки, и девки есть, велети сыскати, опричь юртовских татар. А у которых сыщут, и которые будет робята, и жонки, //(л. 123) и девки не крещены, и

28-28 Написано другим почерком над строкой.

29 Исправлено по контексту, в тексте половников.

их велети, роспрашивая имянно, где хто полонен, в котором городе, и в юрте, и в волости, отпустити тех полонеников по тем ж городком, и по юртам, и по волостям, где которой взят. А сказать им, и к отцом их и к братьям приказати с ними, что их государь царь и великий князь Борис Федорович всеа Русии пожаловал, велел их свободных учинити, и отпустить их //(л. 123 об.) по себе, где хто жил. И они бы, видя над собою царьское жалованье, государю служили, и добра во всем хотели, и прямили, и волости и юрты свои полнили, и жили в царь-ском жалованье без опасенья. А по царь-ского величества указу от них, воевод, во всем им береженье и льгота будет. А которые будет полоненики, жонки и девки, крещены, и тех велит выдавать замуж за служивых //(л. 124) людей, и за казаков, и за стрельцов, которые похотят женитца. А которые будет полоненики крещены и поспели в службу, и тем велети быти в стрельцах и в казакех, и государево хлебное и денежное жалованье давати по государеву указу. А которые будет полоненики крещены малы, и в службу не поспели, и им ве-лети быти у тех же людей, у которых они жили, // (л. 124 об.) покамест подростут и поспеют в службу. А как они в службу поспе-

ют и им потому же велети быти в стрельцах и в казакех. А девок велети выдавати замуж за служивых людей, хто похочет женитца. А которые будет полоненики полону служивых юртовских татар и у них тех полоняников имати не велети, //(л. 125) те б полоненики были по прежнему у служивых татар. А воеводам во всех сибирских городех полоняников себе имати и на Русь высылати не велети, в том заказ учинити крепкой. А хто вывезет полоненика из Сибири и тем быти от государя в великой опале и в казни. А которые полоняники ж сысканы на Москве и посланы в Сибирь, и окольничему // (л. 125 об.) и воеводам Семену Федоровичю, и Олексею Фомичю, и дьяку Тимофею Витовтову велети тех полоняников, которые в службы поспели, написати в казаки или в стрельцы, и государево денежное и хлебное жалованье им давати по государеву указу. А которые полоняники малы и в службу не пригодятца, и тех полоняников велети кормити государевым запасом из житниц до тех мест, как они подро//(л.126)стут и в службу поспеют, и нужи им ныне никоторые не было, и береженье к ним велети держати.

РГАДА, ф. 214, оп. 1, кн. 2, лл. 121 об.-126. Копия 1626 г.

№ 5. 1599 г., после февраля 11. - Наказная память тобольским воеводам окольничему С. Ф. Сабурову и А. Ф. Третьякову об устройстве ямов в ясачных волостях

(л. 126) Да память окольничему и воеводам Семену Федоровичю Сабурову, и Олексею Фомичю Третьякову, да дьяку Тимофею Витовтову. Били челом государю царю и великому князю Борису Федоровичю всеа Русии сибирские служилые //(л. 126 об.) и ясачные татарове всех сибирских городов. Гоняют де с Москвы во все сибирские горо-ды и из Сибири к Москве гонцы: дети боярские, и атаманы казачьи, и литва, и казаки, и стрельцы, и всякие люди, и з государевою соболиною казною ездят, и из городов меж воевод гонцы гоняют з грамотами многие. И у них де емлют подводы и проводники, а водяным путем суды и гребцов. А в кою де пору подвод не лучитца и их де ис подвод гонцы бьют //(л. 127) и мучат на правежи. А ямов де у них меж городов нет. Да с них же, с ясашных татар, емлют сверх

подвод государев ясак. И им де от гонцов в подводах теснота, и обида, и насильство великое. И многие ясашные татаровя из своих волостей и от подвод бегают в ыные волости. И государь б царь и великий князь Борис Федорович всеа Русии их пожаловал, велел у них меж сибирских городов по волостям, в которых волостях пригож, ямы // (л. 127 об.) устроити, и подводы и суды на ямах держать, и ближние волости на те ямы приписать, и ясаков с тех волостей не имати.

И окольничему и воеводам Семену Федо-ровичю, и Олексею Фомичю, да дьяку Тимофею Витовтову роспросити в Тоболском всяких служилых людей и юртовских и волостных татар подлинно, в которых волостях меж всех сибирских городов ямы пригож устроити, и сколько ямов меж которого

города // (л. 128) надобет, и по скольку человек на яму татар ясачных устроити, и поскольку им подвод на яму держати, и с которые волости хто к которому яму приписать30, и почему с тех волостей ясаку емлют. А роспрося подлинно, записати. Да по тому в тех волостях меж сибирских городов ямы устроити, и волости ясачные приписати, как им мочно на тех ямех подводы и суды держать, и ясак с тех волостей сложить, // (л. 128 об.) смотря по тамошнему делу, как бы государю было прибыльнее, ясачным татаром лехче, чтоб31 им обид, и насильства, и продаж в подводах не было. А будет меж

сибирских городов ямов устроити и с волостей ясаки сложити без государева указу не мочно, и окольничему и воеводам Семену Федоровичю, да Олексею Фомичю, да дьяку Тимофею Витовтову отписати ко государю царю и великому князю Борису Фе-доровичю всеа Русии, //(л. 129) к Москве, а отписки велети отдати в Казанском и в Мещерском дворце дьяком Офонасью Власье-ву да Нечаю Федорову. И государь царь и великий князь Борис Федорович всеа Ру-сии велит им по тому и указ свой чинити.

РГАДА, ф. 214, оп. 1, кн. 2, лл. 126-129. Копия 1626 г.

№ 6. 1599 г., после февраля 11. - Наказная память тобольским воеводам окольничему С. Ф. Сабурову и А. Ф. Третьякову о сыске во дворах бывших воеводы Е. В. Бутурлина, письменного головы И. Н. Ржевского и тобольских детей боярских пушнины и отправке её в Москву

(л. 129) Да память окольничему и воеводам Семену Федоровичю, и Олексею Фоми-чю, и дьяку Тимофею Витовтову. Приехав им в Тоболской, велети у Ефима у Бутурлина, // (л. 129 об.) и у Ивана Ржевского, и у всех детей боярских на их дворех сибирские всякие мяхкие рухляди приносные, и поминоч-ные, и купленных соболей, и лисиц черных, и шуб собольих, и бельих, и горностальных, и бобров переискати. А у ково что найдут и тое всее рухлядь переписати имянно, а переписав, запечатати 32-своими печатьми-32. Да и служивыми и торговыми всякими людми и татары про то сыскати накрепко,

у ково они //(л. 130) какие рухляди купили, и сколько они мяхкие рухляди из Сибири, живучи, посылали к себе, и с кем имянем, и в котором году послали. И про то про все сыскати всякими сыски накрепко, да тот де сыск и тое всее рухляди, и тои рухляди роспись за своими печатьми прислати ко государю царю и великому князю Борису Федоровичю всеа Русии, к Москве, з государевою с ясачною казною вместе в Казанской и в Мещерской //(л. 130 об.) дворец к дьяком к Офонасью Власьеву да к Нечаю Федорову.

РГАДА, ф. 214, оп. 1, кн. 2, лл. 129-130 об. Копия 1626 г.

№ 7. 1599 г., после февраля 11. - Наказная память тобольским воеводам окольничему С. Ф. Сабурову и А. Ф. Третьякову о проведении сыска по челобитью тобольского пешего казака О. Афанасьева, которую он подал на тобольских служилых людей Юрия, Максима и Фуника Быкасовых в государеве деле

(л. 130 об.) Да память окольничему ж и воеводам Семену Федоровичю и Олексею Фомичю, да дьяку Тимофею Витофтову. В нынешнем во 107-м году октября в 11 день писали ко государю царю и великому князю Борису Федоровичю всеа Русии ис То-болска Ефим Бутурлин //(л. 131) да голова Василей Колединской, что в прошлом во 106-м году июля в 17 день после вечерни

тобольской пешой казак Олгозя Офонась-ев сказал им за собою государево великое дело. И они тому Олгозе велели притти в съезжую избу. И июля в 18 день пришел тот Олгозя к ним в съезжую избу, и они его роспрашивали, какое за ним государево великое дело. И что им Олгозя государево дело сказал, и те его речи записал Василей // (л. 131 об.) Колединской своею рукою.

30 Исправлено, в тексте приписан.

31 Исправлено, в тексте что.

32-32 Написано крупными буквами по затёртым словам.

А в роспросных речах написано. - Июля в 17 день пришел Олгозя на подворье к Юрью, да к Максиму, да к Фунику к Быка-совым для пилы плотничьи и слышил у них. Говорили они меж себя про государя царя и великого князя Бориса Федоровича всеа Русии, кому де тому сидеть на царстве, хто семена царьские перевел, Дмитрея царевича на Углече велел истребити, и государя // (л. 132) царя и великого князя Федора Ивановича всеа Русии велел задушути, для того, что ему на царстве сидети.

И окольничему и воеводам Семену Фе-доровичю, и Олексею Фомичю, и дьяку Тимофею Витовтову, приехав в Тобольской, того тобольского пешего казака Олгозя Офонасьева с Юрьем, да с Максимом, да с Фуником з Быкасовыми велети поставити перед собою и роспросити их //(л. 132 об.) накрепко. В прошлом во 106-м году июля в 17 день тот тобольской пешой казак Ол-гозя Офонасьев на подворье к Быкасовым приходил ли, и в те поры Быкасовы меж себя про государя царя и великого князя

Бориса Федоровича всеа Русии говорили ль кому де тому сидеть на царьстве хто семена царьские перевел, Дмитрея царевича на Углече истребити33 и государя царя и великого князя // (л. 133) Федора Ивановича всеа Русии велел задушути, для того, что ему на царьстве сидети, и как они говорили, хто у них в те поры был. Да будет Юрей, да Максим, и Фуник Быкасовы доидут до пытки, и их велети пытати накрепко, чтоб они сказали вправду, вину свою государю объявили, сыскати допряма. А будет и казак дойдет до пытки и его потому ж пытати. А сыскав, отписати ко государю царю и великому князю Борису // (л. 133 об.) Федо-ровичю всеа Русии, к Москве, а отписку велети отдати в приказе Казанского и Мещерского дворца дьяком Офонасью Власье-ву да Нечаю Федорову. А хто дойдет до вины и им велети их держати крепко до государева царева и великого князя Бориса Федоровича всеа Русии указу.

РГАДА, ф. 214, оп. 1, кн. 2, лл 130 об.-133 об. Копия 1626 г.

№ 8. 1599 г., после февраля 11. - Наказная память тобольским воеводам окольничему С. Ф. Сабурову и А. Ф. Третьякову о проведении сыска среди служилых и ясачных людей о злоупотреблениях воеводы Е. В. Бутурлина и головы В. Г. Колединского

(л. 133 об.) Да память окольничему ж и воеводам Семену Федоровичю, и Оле// (л. 134)ксею Фомичю, да дьяку Тимофею Витофтову. Били челом государю царю и великому князю Борису Федоровичю всеа Русии Юрей, да Максим, да Фуник Быкасо-вы. Велено быти Ефиму Бутурлину на госу-дареве службе в Сибири, в Тобольском городе, да с ним Василью Колединскому. А им де велено быти у Ефима в полку. И приходили к ним татарове Енбулат да Буйбуга, и бухарцы, и остяки и являли // (л. 134 об.) на Ефима да на Василья Колединсково. А сказывают татарове, что емлют у них лошади, а у бухарцов бухарские тавары, а у остяков лисицы и соболи и шубы насильством, и от их де насильства татарове и остяки розбежалися многие. Да посылал де Ефим конного казака Луку Свияженина для государева ясаку, и он де вынял из государева

ясаку лутчих сорок соболей. Да с тех же остяков // (л. 135) взял двенатцать соболей черных, да тритцать бобров, да лисицу черную. И приходили бити челом на того Луку остяки, а принесли челобитную в тех сороке соболех, да двунатцати черных соболех, да в трехнатцати бобрех, да в лисице34 черной. И того Луку с остяки ставили 35-с очей на очи-35 и тот Лука лисицу отдал лицом и ту лисицу взял Степанко толмач да отнес Ефиму, а соболей и бобров //(л. 135 об.) Лука не отдал. А на Степанка толмача били челом татарове в его воровстве, и по их челобитью тому Степанку быти в толмачех не велено. И Ефим государевы грамоты не послушал, а велел ему в толмачех быти по прежнему, а государева денежного жалованья дать ему не велено, и Ефим мимо государев указ дал ему государево жалованье денежное и хлебное все сполна.

33 Исправлено, в тексте потребити.

34 Исправлено, в тексте лице.

35-35 Поставлено по смыслу, в тексте пропущено.

Да пришли де бухарцы во 106-м году и им те бухарцы //(л. 136) являли, что Ефим у них товары перепечатал, с рускими люд-ми торговать не дал, а велел продавать Богдану Копылову изпечатати. И им де вперед в государеву отчину с торги ходити не мочно. А которые де бухарцы грамоте умеют и те челобитные дали им за своими руками, потому что у них руские люди писать не смеют. А писал у них челобитные стрелец Кречко Иванов татаром, и бухарцом, // (л. 136 об.) и остяком. И Ефим сведал, потому что он пишет челобитные, и тово Креч-ка бил кнутом, водя по торгом, да посадил в тюрму. А не велел к нему никово припу-щати. А преж де того писали они ко государю о всяком насильстве с казаком з Гришкою с Выходцовым. И тот де Гриша Выходец их грамоту воротил к Ефиму, которую они ко государю писали. И Ефим де и Ва-силей Колединской, рнясь тому, //(л. 137) научили на них пешого казака Олгаза Офо-насьева, а велели ему на них сказать государево дело, и их с тем Олгозою с очей на очи не ставили, и его, Олгозу, роспраши-вали одново, а их подавали на поруки до государева указу. А которые татарские челобитчики присланы ко государю с36 татарским письмом и те челобитные переведены. Бьют челом государю царю и великому князю Борису Федоровичю всеа Русии // (л. 137 об.) Енбулат да Байбухта и во всех товарыщов своих место, а сказали. - Взял де Ефим Бутурлин на кречетникех по пяти-десят по пяти куниц да по четыре бобра с человека. И они де все от того побежали. А преж сего давали за ясак кречеты. Да было у них в юртах десять человек татар. И коли де им лучитца быти на государеве службе, и они де подворья их берегли. И Ефим де взял с тех татар ясак, и они от того // (л. 138) побежали ж. И хотели де они челобитные писать по руски и послати ко государю. И Ефим де им челобитных по руски никому писать не велел.

Да бил челом государю царю и великому князю Борису Федоровичю всеа Русии Сарт, Келмегерев брат, что подговорил у него сургутцкой толмач малого, а он того малого купил, дал за него две тысячи белок.

И он де Ефиму бил челом, // (л. 138 об.) и Ефим де того малого не сказал.

Да бил челом государю царю и великому князю Борису Федоровичю всеа Русии бухарец торговой человек мулла Алатов, что взял у него Василей Колединской триста пятдесят белок, да толмач тоболской Сте-панко взял сто пятнатцать белок, да Кар-пунка взял сто белок, да кафтан, да зендень, да жена ево взяла две бези, да зендень белу, да восмьдесят белок, //(л. 139) да мелочи дватцать белок, да Фетка взял кафтан да зендень, да новокрещен Гришка взял у него кафтан да кушак за сто за десять белок, да Лефка толмач взял миткали за шезде-сят белок, да Степанко толмач взял у брата ево два портища миткалей, цена сто дват-цать белок, да Василей же Колединской взял таиревых сто сорок белок. А имали де они у него //(л. 139 об.) тое рухлядь в цену и денги за ту рухлядь не давывали. И Ефиму де Буторлину они били челом и челобитные многие приносили. И он им управы не дал и их лаял. А которые де корова-ны приходят и он, Ефим, торгу не дает и, запечатав37 вьюки, держит ден тритцать и сорок, не распечатав. И которой чистой товар, и он емлет себе, а цены и половины не платит. А сторонним // (л. 140) людем продавати не велит.

Да бил челом государю царю и великому князю Борису Федоровичю всеа Русии Черкас Олександров. Велено ему быти в То-болском головою у юртовских у служивых татар. И воевода де Ефим Бутурлин да голова Василей Колединской татар у него отняли, и слушати его не велели, и денщика татарского у него взяли к себе в розряд, // (л. 140 об.) и над юртовскими татары, и над волостными ясачными, и над бухарцы торговыми чинят насильство великое. И татарове де юртовские, и волостные ясачные, и бухарцы торговые к нему, Черкасу, приходили и на Ефима Бутурлина, и на Ва-силья Колединсково, и на толмача на Сте-панка Драгилева являли, потому что он, Черкас, татарскому языку //(л. 141) умеет. А сказывали, что им от Ефима от Бутурлина да от головы от Василья Колединсково насильства великие. А талмач де Степанко

36 Поставлено по смыслу, в тексте пропущено.

37 Исправлено, в тексте запчтав.

у бухарцов емлет товары всякие, неведомо на себя или на воеводу, а денег за товары не платит. И бухарцы де, приходя к Ефиму Бутурлину да к голове к Василью Коледин-скому, били челом, и они де им на талмача управы не дадут (!). Да и он, Черкас, о обидах про тех юртовских и волостных татар и о бухарцах // (л. 141 об.) им говорил, и они ему отказали. И рнятца тому, будто он, Черкас, тех татар научает.

Да в прошлом во 106-м году в Великой Мясоед посылали де Ефим Бутурлин да Ва-силей Колединской сына боярского Василья Сущюва, а с ним атамана38 конных казаков Грозу Иванова, да пешово казака Ондрюш-ку Тонярикова, да конного же казака Илей-ку Толмача, да стрельца Исака Еремеева вниз по Иртишу в волость //(л. 142) Нерым, да в волость Демьян, да в волость Нязым, да в волость Туртас. И Василей де Сущов, ездячи по юртам, нерымского князка Ты-гала вымучил на брате его Чигиляке пятде-сят соболей черных добрых, да шубу соболью, да шубу пупчатую, мешена з бобры39, да три шапки хвостовые собольи, да бобр карей, да однорядку настрафильну зелену. Да с тое ж волости взял шестнатцать соболей. //(л. 142 об.) А з Демьянские волости с Оксеитовых людей Боярова взял праве-жем дватцать девять соболей, да шапку хвостовую соболью, а нязымского князка с Лебоута взял одиннатцать соболей, а с Тартуские волости со князка Казбябаша взял одиннатцать соболей. И ис тех де волостей к Ефиму к Бутурлину да к Василью х Колединскому те остяки приходили бити челом на // (л. 143) Василья Сущова. И они де им управы и сыску не дали.

Да в прошлом же в 106-м году Ефим Бутурлин да голова Василей Колединской посылали вниз по Иртишу стрельца Борана по волостям, по ясачным остяком, выби-рати на себя коней добрых. И от того де Борана тем ясачным остяком было насиль-ство великое, и кони свои откупали соболь-ми и лисицами черными. //

(л. 143 об.) И окольничему и воеводам Семену Федоровичю и Олексею Фомичю,

и дьяку Тимофею Витовтову, приехав в То-болской, роспросити Ефима и тех всех людей, которые в наказе написаны и в деле объявились, против всех статей, и обыска-ти всякими служивыми людми, детми боярскими, и атаманы казачьи, и литвою, и казаки, и стрельцы, и торговыми людми, и пашенными крестьяны, и приезжими люд-ми, //(л. 144) и юртовскими и волостными татары, и остяки, и вагуличи, и рускими людми по государеву цареву и великого князя Бориса Федоровича всеа Русии крестному целованью, а татары по шерти, чтоб сказали вправду, не боясь никого, Ефим Бутурлин да Василей Колединской у юртов-ских у служивых татар лошади и у бухар-цов у торговых людей бухарские товары, а у остяков лисицы, //(л. 144 об.) и соболи, и шубы насильством имывали ли, и от их насильства татарове и остяки многие роз-бежались, и где они побежали, 40-и колько их числом будет, и хто имянем побежал-40, и Ефим Бутурлин конного казака Луку Свияженина для государева ясаку посылал ли, и из государева ясаку лутчих сороков соболей вынял ли, и с остяков двенатцать соболей черных, да тритцать бобров, да лисицу черную взял ли, и остяки на того казака на Луку, пришод //(л. 145) в город, Ефиму Бутурлину и Василью Колединско-му бивали челом, и тот казак Лука лисицу толмачю Степанку отдал ли, и к Ефиму Бутурлину тот толмач Степанко тое лисицу отнес ли, и во 106-м году Ефим Бутурлин у бухарцов у торговых людей товары перепечатал41 ли, и с рускими людми торговать не велел ли, и Богдан Копылов из за печатати (!) бухарские товары продавал ли, а которые челобитные писал у татар, // (л. 145 об.) и у бухарцов, и у остяков стрелец Крячко Иванов, и Ефим за то стрельца Кречка кнутом бил ли, и с кречетников Ефим по пятидесят по пяти куниц да по четыре бобра с человека взял ли, и от того ль кречетники государю изменили, побежали. А которые татарове были в юртах и жили у татар у юртовских и с них Ефим ясак взял ли, и от того ли те татаровя42 из

38 Исправлено, в тексте атаманов.

39 Исправлено, в тексте ботры.

40 Написано над строкой, другим почерком и очень бледными чернилами.

41 Исправлено, в тексте перечитал.

42 Исправлено, в тексте таровя.

юртов побежали, и челобитных юртовским татаром, и бухарцом, и о//(л.146)стяком руским людем Ефим писать не велел ли, и заказ о том от Ефима Буторлина бывал ли, и которые корованы приходили в Тобол-ской и Ефим Бутурлин торгу им не давывал ли, и, запечатав вьюки, ден по тритцать и по сороку держал ли, и лутчие бухарской товар себе имал ли, и половины цены им не платил ли, и стронним (!) людем прода-вати не велел ли, и с кем товары свои и мях-кую рухлядь к Москве присылал. Да хто что в обыску скажет // (л. 146 об.) и им то все велети писати на список, и велети к тем речам обыскным людем руки свои приложите, да тот обыск прислати ко государю царю и великому князю Борису Федоровичю всеа Русии. Да и людей их про то про все роспросити накрепко порознь, и сыскать всякими сыски. Да будет в сыску скажут, что Ефим Бутурлин и Василей Колединской у татар и у бухарцов лошади и всякие товары имали, а денег им //(л. 147) за лошади и за товары не платили, и лисицы, и всякую мяхкую рухлядь насильством, и посулы, и поминки имали, и окольничему и воеводам Семену Федоровичю, и Олексею Фомичю, и диаку Тимофею Витовтову по тем обыском на них по цене те денги доправя, отда-

ти татаром. А ково будет приезжих нет, и тот иск взяти на государя. И служивым, и торговым, и пашенным людем, и татаром, и остяком //(л. 147 об.) в обидах и в насиль-ствах давати на них суд, и сыскивати накрепко, чтоб нихто изобижен не был. А которые служилые и жилетцкие люди у татар и у торговых людей имали в долг товары, или насильствам и обиды их продавали, и посулы и поминки имали, и окольничему и воеводам Семену Федоровичю, и Олексею Фомичю, и диаку Тимофею Витофтову тех людей велети с ними //(л. 148) ставити с очей на очи и их роспрашивати, и судити, и сыскивати накрепко. И говорить, чтоб татарове, и остяки, и вагуличи, и всякие люди об обидах и о насильствах шли бити челом, хто кого будет изобидил. А они, воеводы, по царьскому указу во всем росправу и указ чинят. Да хто по суду и по сыску в вине объявитца или повинитца43 и им на тех людей велети иски их правити и отдава-ти исцом. А в чем будет меж их спор и их в том //(л. 148 об.) судити, всякими сыски сыскати, да по суду и по сыску управу учинить по государеву цареву и великого князя Бориса Федоровича всеа Русии указу.

РГАДА, ф. 214, оп. 1, кн. 2, лл. 133 об.-148 об. Копия 1626 г.

№ 9. 1599 г., после февраля 11. - Наказная память тобольским воеводам окольничему С. Ф. Сабурову и А. Ф. Третьякову о проведении сыска по челобитной пашенных крестьян М. Иванова и Н. Михайлова о насильствах тобольских служилых людей В. Сущова, Б. Ко-пылова, Б. Ларионова

(л. 148 об.) Да память окольничему ж и воеводам Семену Федоровичю Сабурову, да Олексею Фомичю Третьякову, да дьяку Тимофею Витовтову. Били челом государю царю и великому князю Борису Федоровичю // (л. 149) всеа Русии Тобольского города пашенные крестьяне Михалко Иванов да Не-пытайко Михайлов на Василья Сущева, да на Богдана Копылова, да на стрельцов на Борака Ларионова, да на Ефимова денщика, на Тренку на банщика. В прошлом в 105-м году посланы они Устюжского уезда от Ки-вокурские и Егородцкие волости в Сибирь, в Тоболской город, на житье для пашни в беглых в пашенных крестьян место. //

(л. 149 об.) А имали де они тех волостей у крестьян подмоги по сту по тритцати по пяти рублев. И он де, Михалко, приехав в Тоболской, купил у пешого казака у Гришки у Чистово три чети ячмени, да у него же, у Гришки, купил четь ржи. И канун де Егорьева дни пришол к ним поутру Василей Сущов и сказал, покрали де Ефима Бу-торлина анбар. И он де, Михалко, шед, сказал44 Ефиму Буторлину да Василью Коледин-скому, //(л. 150) что он купил у Гришку (!) Чистюни три чети ячмени да четь ржи. И Ефим де Буторлин да Василей Колединской велели его, Михалка, вкинути в тюр-му, а товарыща де его, Непытайка, дома

43 Исправлено, в тексте повитца.

44 Исправлено, в тексте казал.

не было. И того ж де дни пришли на их подворье Василей Сущов, да Богдан Копылов, да стрельцы Боранко Ларионов, да Ефимов денщик Тренка и взяли де из ызбы, ис казенки, сумки переметные, а в сумках //(л. 150 об.) де было двесте рублев денег, да двои серги серовики з жемчюги, цена пять рублев две гривны, да двои лапки серебряные с каменем и з жемчюги, цена им один-натцать рублев, да десять персней серебряных з жемчюги, цена шесть рублев, да одинцы жемчюжные, цена три рубли, две ширинки шолком шиты, цена тритцать алтын без гривны, да ширинка //(л. 151) золотом шита, цена пол полтины. Да Непы-тайковы де жены взяли двои серги сера-вики з жемчюги, цена три рубли без гривны, да два персня, цена четыре гривны, да две литры шолку червчатого, цена пять рублев дватцать пять алтын, да сумочка, цена две гривны. И всего взяли на двесте на тритцать на семь рублев с полтиною. А взяв де тот их живот, //(л. 151 об.) отнесли в съезжую избу к Ефиму да к Василью. И жена де его, Михалкова, гонилась до избы и Ефим де Бутурлин да Василей Коледин-ской жены его к себе в избу не пустили и велели ее ударити в шею. И им де от их на-сильства пашни пахати нечем. И искати де они перед Ефимом и перед Васильем не смели, потому что де они с одного над ними зделали. И ныне де они скитаютца по дворам. //(л. 152) А как де их грабили и тот де их живот меж себя поделили. И он де, Михалко, бил челом Ефиму, чтоб его отпустил к Москве, а в свое место в государеве пашне порукою давал человек с пятнатцать пашенных же крестьян. И Ефим де Бутурлин и Василей Колединской поруки по нем не взяли и к Москве его о своих нужах би-ти челом не отпустили. И он де посылал // (л. 152 об.) челобитные с торговыми люд-ми с Микиткою с Шымитином да с перми-тином с Ондрюшкою с Федосеевым. И Ефим де, сведав, у них те челобитные поимал. Да Ефим ж велел ему, Михалку, на себя взорать преж государевы пашни, наняти четверть ж земли, да порядил де он, Михалко, у казака у Иванка у Дурыни взорать и посеять ячмени и овса на шесть чети, //(л. 153) а

сена Дурынины. А делить де было им при-полон44 пополам. И тот де Дурыня с ним того приполону не делил. И он де, Михалко, бил челом на него в том Ефиму, и Ефим де на него суда не дал. Да Михалко же де купил плот лесу на избу, дал рубль. И Ефим де у него тот лес взял безденежно и отдал тому Ивашку Дурыни. Да он же де, Михалко, порядился у конного казака у Неустройка вспахати и посеяти за речкою за Курдум-кою //(л. 153 об.) на четь земли, а семена Неустройковы. И им де было, что будет за семяны приполон, делить пополам. И тот де Неустройка приполону не дал же. Да он же де, Михалко, посеил на дуброве полторы чети ржи, и Ефим де у него отнял, и отдал стрельцу Иванку Тельному. Да Ефим же де научил на того Михалка Тимофеева человека Лазорева Богдашка, и тот Бог-дашко искал на нем шти чети ржи. И он де, Михалка, взял //(л. 154) себе на душу. И Ефим де велел его вкинуть в тюрму и морил голодом, И не перетерпя де муки, да дал на себя кабалы вдвое, и втрое, и ден-ги Тимофееву человеку за рожь платил. Да тот же де, Михалко, с товарыщом своим, с Непытайком, сеели за Иртишом три чети ячмени да четверик пшеницы. И конные казаки Богдашко Щека да Неустройко тот хлеб вытравили. И он де, Михалко, в тех // (л. 154 об.) обидах бил46 челом Ефиму Бутурлину, и Ефим де управы ему в тех обидах не дал, и вором потакает, и стали де в Тоболском татьбы и грабежи великие. Пашенного крестьянина Семеикину жену хотели удавити, да взяли дватцать рублев денег, да покрали де новоприезжово крестьянина Якушка Ермолина, взяли на сорок на три рубли.

И окольничему и воеводам Семену Фе// (л. 155)доровичю, да Олексею Фомичю, да диаку Тимофею Витофтову, поставя тех всех людей, которые в сем наказе объявились, с очей на очи, и их роспросили против всех статей, и судити, и сыскати всякими сыски накрепко, и обыскати в Тобол-ском детми боярскими, и атаманы казачьи, и казаки, и стрельцы, и торговыми людми, и пашенными крестьяны по государеву цареву и великого князя Бориса Федоровича

45 Исправлено, в тексте прополон.

46 Написано поверх назаконченного слова неу..

всеа Русии // (л. 155 об.) крестному цело-ванью про все статьи, что в сем наказе писано. Да хто что в обыску скажет, и у тех обыскных людей взяти обыскные списки за обыскных людей и за отцов их духовных руками, и прислати к Москве, ко государю царю и великому князю Борису Фе-доровичю всеа Русии.

А про пашенных крестьян, будет в обыску обыскные люди скажут, что Василей Сущов и Богдан Копылов //(л. 156) взяли у тех пашенных крестьян живота их на двесте на тритцать на семь рублев с полтиною, и тот их живот Ефим и Василей Ко-лединской по себе роздали ли. И окольничему и воеводам Семену Федоровичю, и

Олексею Фомичю, и диаку Тимофею Ви-товтову велети и на Ефиме те денги до-правити, а доправя, велети отдати пашенным крестьяном. А стрельцов и казаков // (л. 156 об.) Иванку Дурыню и Неустройка, Иванку Тельного и Богдаш-ка Щеку с теми с пашенными крестьяны велети поставити перед собою с очей на очи, и в том их насильстве и в обиде су-дити, и всякими сыски сыскивати, да по суду своему и по сыску меж ими и управу учинить по государеву цареву и великого князя Бориса Федоровича всеа Русии указу.

РГАДА, ф. 214, оп. 1, кн. 2, лл. 148 об.-156 об. Копия 1626 г.

№ 10. 1599 г., после февраля 11. - Наказная память царя Бориса Федоровича тобольским воеводам С. Ф. Сабурову и А. Ф. Третьякову о сыске верхотурскими служилыми людьми о действиях головы И. В. Воейкова и его конфликте с воеводой В. П. Головиным

(л. 157) Да память окольничему и воеводам Семену Федоровичю Сабурову, да Олексею Фомичю Третьякову, да дьяку Тимофею Витофтову. В нынешнем во 107-м году генваря в 22 день писал ко государю царю и великому князю Борису Федорови-чю всеа Русии из нового города из с Верхотурья Василей Головин. В нынешнем же во 107-м году ноября в 25 день приехали на Верхотурье //(л. 157 об.) с Тары дети боярские Илья Беклемишов да Федор Лопухин в приставех и с кучюмовыми царицы да царевичи. И на другой де день увидел он из своего двора, а Иван де Ваейков ведет царевичи, кучумовых детей, в город к себе на подворье. А за ним де идут только одни приставы, которые с ними приехали, да татарове, а руских де людей, верхотур-ских жильцов, //(л. 158) детей боярских, и стрельцов, и казаков не было. А в городовых де воротех стрельцом и казаком стоя-ти Иван не велел же, и людей в те поры на Верхотурье было мало, а буде все в россыл-ке для государевых дел. А с ним47 де он, Иван, о том не говорил и того ему не сказал, что у него царевичам быти. И сидели де царевичи у Ивана до полуночи. А играл

47 Исправлено, в тексте ними.

48 Исправлено, в тексте ним.

49 Написано над строкой.

50 Исправлено, в тексте научают.

де Иван с ними зернью. //(л. 158 об.) А как де царевичи на Верхотурье приехали, и он де велел про них купити на государевы денги яловицу, и хлебы, и колачи, да послал к ним по подворьям. И Иван де Ваейков тое яловицу, и хлебы, и колачи, что куплены на государевы денги, велел принести к себе на подворье, да тем царевичей кормил. А дети боярские Илья Беклемишов да Федор Лопухин, //(л. 159) и татарове, и казаки, которые приехали с царицы и с царевичи к Москве, сказали, что царевичи у Иваки Воейкова на Верхотурье были, и у него пили и ели, а зернью де с ними48, Ивака, не играл. Да етчи де царевичи у Иваки, и пошли к себе по подворьям, где стоят. Да Иван же де Воейков пьет49 всегды без-престанно, а к государеву делу не ходит. А ездит за городом с собаками //(л. 159 об.) з детми боярскими с Васильем с Тырковым да с Павлом с Лаврентьевым, да и начуют50 де за городом. Да Иван же де Воейков вер-хотурским жилецким людем, стрельцом, и казаком, которые не воруют, чинит тесноту великую, велит им на себя солоды рос-тить и пива варити, и лошади у них емлет. А возит на тех лошадех с волока запасы

свои и дрова безпре//(л. 160)станно51. Да и брата де своего Ондрея Воейкова запасы восит (!) на тех же лошадех. И от того де верхотурским жилецким людем теснота великая. Да Иван же де Воейков научает на него, на Василья, земских людей - пер-мич, и вычегжан, и Усолья Камского, бити челом государю ложно. И в прошлом де в 106-м году маия в 29 день писали ко государю царю и великому князю Борису Фе-доровичю //(л. 160 об.) всеа Русии он, Васи-лей, да Иван Ваейков, что торговые люди пермичи и иных городов с товары на Верхотурье не пошли для судовые грузки, а пошли старою дорогою на Лозву. А которые торговые люди и пошли новою дорогою, - Усолья Камского Максимко Кондаков, да Максимко Салтанов, да вычегженя Левка Пестов с товарыщи, - и они стали // (л. 161) на Ляле реке, не доехав Верхотурья. И он де, Василей, да Иван по них посылали, чтоб они ехали к ним на Верхотурье, и они де их не послушали и на Верхотурье к ним не поехали. И ныне де он, Иван, пишет к торговым людем, что он на них ко государю не писывал, а писал де бутто один Ва-силей. И во всем де он, Иван, пермичам, и вычегженем, и Усолья Камского земским людем манит. А они де ему от того присылают всякие запасы и вино на земских подводах. Да в нынешнем во 107-м году государевы запасы на Верхотурье не бывали. А к нему де, к Иваке, пермичи, и вычегженя, // (л. 161 об.) и Усолья Камского земские люди запасу всякого и вина привезли много на земских подводах. А он де к ним для того запасу людей своих посылает и к ним приказывает, чтоб к нему запасы всякие присылали, а он их во всем беречи станет.

И окольничему и воеводам Семену Фе-доровичю, и Олексею Фомичю и дьяку52 Тимофею Витовтову, приехав в новой город на Верхотурье, Ивака Воейкова53 с Василь-ем Головиным роспросити против сего наказу с очей на очи, сыскати накрепко вер-хотурскими попы и дьяконы по священству, //(л. 162) а детми боярскими, и стрельцы, и казаки, и воротники, и сторожи, и пашенными и всякими людми по государеву

цареву и великого князя Бориса Федоровича всеа Русии крестному целованью, как в нынешнем в 107-м году ноября в 25 день, приехав на Верхотурье дети боярские Илья Беклемишов да Федор Лапухин с кучюмо-выми царицы и царевичи, Иван Воейков царевичей на подворье к себе водил ли, и с царевичи он зернью играл ли, и до полуночи у него сидели ли, и с Васильем // (л. 162 об.) он о том говорил ли, что у него быти царевичем, и сколько в те поры в городе верхотурских жилетцких людей, детей боярских, и стрельцов, и казаков было, как царевичи у Ивана были, и с собаками Иван Воейков з детми боярскими с Василь-ем с Тырковым да с Павлом с Лаврентьевым ездил ли, и за городом начувал ли, и к государевым делам в съезжую избу ходит ли, и государевы дела с Васильем делает ли, и верхотурским жилетцким лю-дем, стрельцом, и казаком какая теснота есть ли, солод на него //(л. 163) ростят ли, и пива варят ли, и на лошадех их запасы свои и брата своего Ондрея с волока и дрова возят ли, и пермич, и вычегжень, и Усолья Камского земских людей на Васи-лья научает ли, и они ему запасы всякие на земских подводах присылают ли, и сколько в котором году запасу к нему прислали, и хто к нему запасы привозил, и людей своих он к пермичам, и к вычегженям, и Усолья Камсково к земским людем для запасов посылает ли, и то к ним приказывает ли, чтоб они к нему запасы присылали, а он их во всем станет беречи, и в нынешнем во 107-м году наперед государева запасу к Иваке //(л. 163 об.) пермичи, и вычегженя, и Усолья Камсково земские люди запас привезли ли, и сколько какова запасу привезли. Да будет в сыску скажут, что Иван Воейков царевичев к себе на подворье водил, и зернью с ними играл, и с собаками з детми боярскими с Васильем Тыр-ковым да с Павлом Лаврентьевым на поле ездил, и за городом ночует, а к государевым делам не ходит, и государевых дел не делает, и верхотурским жилетцким людем, стрельцом, и казаком тесноту чинит, солод ростить и пива варить на себя велит, и на

51 Написано другими чернилами и более мелким почерком.

52 Исправлено, в тексте дьяки.

53 Исправлено, в тексте Воейкову.

лошадях их запасы свои и брата своего Он-дрея возит, и пермич, и вычегжан, и Усолья Камсково земских //(л. 164) людей на Ва-силья научает, а они к нему запасы присы-лают54 на земских подводах, и людей он своих к ним для запасов посылает, и Ивану Воейкову велети быти в ряду. А государевы всякие дела велети делати и город ве-дати одному Василью Головину. А о том о всем отписати и обыск прислати ко государю царю и великому князю Борису Фе-доровичю всеа Русии, к Москве, и велети отдати Казанского и Мещерского дворца дьяком Офонасью Власьеву //(л. 164 об.) да Нечаю Федорову.

Да Василей ж Головин писал ко государю царю и великому князю Борису Федо-ровичю всеа Русии, по государеве де грамоте велено ему на Иване Воейкове допра-вити государева запасу, что он отдавал без государева указу плотником, счетчи. А до-правя тот запас, велено отослать в Тобол-ской город. А того де в государеве грамоте не написано, сколько того запасу на Иване доправити. И он де Ивана спрашивал, сколько он четвертей того запасу плотником роздал муки, и круп, и толокна, и он де ему отказал, что он не помнит сколько того запасу плотником //(л. 165) роздал. И он де счел на нем того запасу, что он давал плотником, тритцать три чети. И тот запас по государеве грамоте велел на Иване до-правити. И Иван де на правеж не стал, и государева запасу не платит, а его де лает, и похваляетца на него всяким бездельем, и хотел де ево ножем зарезать. А Иван Ва-ейков писал ко государю царю и великому князю Борису Федоровичю всеа Русии, по государеве де грамоте велено на нем пра-вити государев запас, что он давал плотником //(л. 165 об.) на корм, Василью Головину. И он де на нем тот запас велел править верхотурскому казаку Семейке Дитяте. И он де Василью говорил, чтоб ему показал государеву грамоту, почему ему велено запас доправити и дал бы ему сроки в том государеве запасе до поредкого (!) пути,

чтоб ему тот государев запас поставити на Верхотурье зимним путем, потому что на Верхотурье место новое, з запасом вскоре промыслити не55 мочно. И Василей де государевы грамоты ему не показал, и сроку ему не дал, //(л. 166) и велел ево на правеже бити по своей недружбе, рнясь тому, что он на него, Василья, и на Ивана Неелова писал ко государю многие дела.

И окольничему Семену Федоровичю, и Олексею Фомичю, и дьяку Тимофею Ви-товтову сыскати про то накрепко верхо-турскими попы и дьяконы по священству, а детми боярскими, и стрельцы, и казаки, и пушкари, 56-и воротники, и сторожи, и пашенными-56 и всякими людми по государеву цареву и великого князя Бориса Федоровича всеа Русии крестному целова-нью, как велено по государеве грамоте Ва-силью Головину на Иване Воейкове пра-вити государев запас, которой он роздал без государева указу плотником. И Иван Воейков того запасу Василью Головину правити //(л. 166 об.) на себе давал ли, и на правеже стоял ли, или он того запасу Ва-силью Головину на себе правити не дал, и на правеже не стоял, и Василья Головина лаял и похвалялся на него всяким бездельем. Да будет в обыску скажут, что Иван Воейков Василью Головину того государева запасу правити на себе не дал и на правеже не стоял, государевы грамоты не послушал, и Василья Головина лаял, и похвалялся на него всяким бездельем, и окольничему и воеводам Семену Федоровичю и Олексею Фомичю, да дьяку Тимофею Ви-товтову на Иване Воейкове тот государев запас, что он роздал плотником, тритцать три чети, велети доправити тотчас. А до-правя, велети тот запас отвести в Тоболеск и по прежней государеве грамоте, а Иваку Воейкова57 посадить в тюрму на неделю за то, что он государевы грамоты не послушал, править на себе государева запасу не дал.

РГАДА, ф. 214, оп. 1, кн. 2, лл. 157-166 об. Копия 1626 г.

54 Исправлено, в тексте призылают.

55 Исправлено, в тексте на.

56-56 Написано над строкой другим почерком и чернилами.

57 Исправлено, в тексте Воейков.

№ 11. 1599 г., после февраля 11. - Наказная память тобольским воеводам окольничему С. Ф. Сабурову и А. Ф. Третьякову о сыске по челобитной лозвинских и сосвинских ва-гулич на верхотурского сына боярского И. Тыркова в насильствах и обидах

(л. 167) Да память окольничему и воеводам Семену Федоровичю Сабурову, да Олек-сею Фомичю Третьякову, да дьяку Тимофею Витофтову. В нынешнем во 107-м58 году февраля в 3 день писал59 ко государю царю и великому князю Борису Федорови-чю всеа Русии из новаго города, из Верхотурья, Василей Головин и прислал челобитную ясашных вагулич лозвинских юртов Брахмаша да с Еньки Савер, Шюрних (?) // (л. 167 об.) и Гошевих детей, да сосвинских вагулич трех братов Чинкиных детей, да Тютрюма, да Шехери, да Сатпа, да Келтяша, да Лепа, да Тандыка, да Гюрницы, да Левки с сыном. А в челобитной их написано. -Бьют челом государю царю и великому князю Борису Федоровичю всеа Русии на верхотурсково сына боярсково на Ивана Тыркова. В нынешнем де во 107-м году послан из новаго го//(л. 168)рода с Верхотурья тот Иван Тырков приводити их к шерти. И как де они поехали з государевым ясаком на Верхотурье и тот де Иван Тырков встретил их на Сосве и учал с них просить себе поминка по соболю с человека. И они де ему соболей дать не хотели. И он де их с тех соболей велел на правеж ставить и взял де с них себе поминка с Рохмоша да с Енки по соболю, а с трех братов, //(л. 168 об.) с Чен-киных детей, за три соболя взял шапку соболью хвостовую добрую, а с Тетрюма да с Шехиря взял соболя доброво, а с Сальпаута да с Кельтяша, да с Лечана, да с Тарны (?), да с Левки с сыном взял по соболю, а с Горницы взял за соболь пять пупков середних. Да тот же де Иван, ездя по них, вогуличах,

велел на себя пива варить, и меды сытить, и покупал //(л. 169) де у них лошеди сильно, не по их воле. И от того им сына бояр-сково теснота и насильство великое.

И окольничему и воеводам Семену Фе-доровичю, и Олексею Фомичю, и дьяку Тимофею Витовтову велети тех вогулич, Рот-маша с товарыщи, которые бьют челом на Ивана на Тыркова, поставити перед собою и их судити. И сыскати про то накрепко всеми вогуличи ясаш//(л. 169 об.)ными лозвинских юртов, и сосвинскими, и вер-хотурскими жилецкими людми, детми боярскими, и стрельцы, и казаки, и пушкари, и воротники, и пашенными и всякими людми. Как в нынешнем во 107-м году посылан сын боярской Иван Тырков при-водити к шерти вогулич, и он, Иван, у тех вогулич посулы себе по соболю и за соболи шапки имал ли, и на правеж вогулич //(л. 170) в тех соболях ставил ли, и сколько соболей и шапок, и иные какие рухледи взял, и, ездя по вогуличам, пива варити, и меды сытити про себя велел ли, и лошади у них сильно, не по их воле, покупал ли, и сколько лошадей и у ково имянем купил, и какое им иное насильство и обиду чинил ли. Да будет в сыску скажут, что Иван Тырков вогуличам насильство //(л. 170 об.) и продажи чинил, и на нем вогуличьи иски велеть доправить и отдати исцом. А за воровство бити кнутом, и посадити в тюрму недели на две, чтоб иным неповадно было воровать.

РГАДА, ф. 214, оп. 1, кн. 2, лл. 167-170 об. Копия 1626 г.

№ 12.1599 г., после февраля 11. - Наказная память тобольским воеводам окольничему С. Ф. Сабурову и А. Ф. Третьякову о сыске на Верхотурье верхотурскими служилыми людьми «мяхкой рухляди», отправленной верхотурским воеводой В. П. Головиным в Москву

(л. 170 об.) Да память окольничему ж и воеводам Семену Федоровичю Сабурову, да Олексею Фомичю Третьякову, да дьяку

Тимофею Ви//(л. 171)товтову. В нынешнем во 107-м году февраля в 3 день писал ко государю царю и великому князю Борису

58 Исправлено, в тексте 117.

59 Исправлено, в тексте пил.

Федоровичю всеа Русии из нового города, из Верхотурья, Ивака Воейков60. В нынешнем же де во 107-м году генваря в 7 день пришел с Пелыми к Василью Головину Иванов человек Неелова Губа на нартах. А волокли де под ним те его нарты з запасы и с мяхкою рухледью вогули//(л. 171 об.)чи. И били де челом вогуличи, что им от тех частых посылок и от проезжих людей нужа великая, что их емлют под свои запасы не по государеву указу. И он де роспрашивал Иванова человека Неелова Губу, для чего он под свои запасы и под мяхкую рухледь емлет вогулич не по государеву указу, а во-гуличам от того нужа великая, и для чево Иван ссылаетца с Васильем //(л. 172) Головиным. Да в те ж де поры Васильевы люди Головина повезли из Верхотурья к Москве, два воза накладчи, рухледи, а какая рухледь того не ведает. А иные де Васильевы люди Головина пошли за теми возами пе-ши. И как де он Иванова человека Неелова Губу роспрашивал, что он не по государеву указу емлет вогулич под свои запасы, и Васильевы люди Голови//(л. 172 об.)на, Федька да Полуехтко с товарыщи, его лаяли всякою неподобною лаею и хотели его но-жем зарезати. Да всегды де Василей Головин с своими людми его, Ивана, лает, и позорит, и хочет его ножем резати.

Да в нынешнем же де во 107-м году стали они посылать детей боярских приводити к шерти вогулич, и остяков, и тотар. И он де Василью говорил, чтоб им //(л. 173) дати, детем боярским, наказные памети, вогулич к шерти приводить по юртом и по волостям. И Василей де тех наказных паметей подьячему писати не велел, и подьячево де прикормил к себе, всякие де дела делает с подьячим здружася, заодин. А его де, Ивана, подьячему слушати не велел ни в чем, и подьячево приставил к государеве казне. А тот де подьячей вор, преж де //(л. 173 об.) сево на Лозве да в Перми покрал два храма.

И окольничему и воеводам Семену Фе-доровичю Сабурову, да Олексею Фомичю,

60 Исправлено, в тексте, Воиеков.

61 Исправлено, в тексте Василь.

62 Поставлено по контексту, в тексте пропущено.

63 Написано дважды.

и дьяку Тимофею Витовтову, приехав на Верхотурье, сыскати накрепко верхотур-скими попы и дьяконы по свещенству, а детми боярскими, стрельцы, и казаки, и пушкари, и воротники, и пашенными и всякими людми по государеву цареву и ве//(л. 174)ликого князя Бориса Федоровича всеа Русии крестному целованью, Иванов человек Неелова к Василью Головину з запасы и с мяхкою рухлядью от Ивана на нартах приходил ли, и вогуличи под ним нарты з запасом и с мяхкою рух-ледью волокли ль, и на него били ль челом, что им нужа великая от приезжих людей, что их емлют под свои запасы не по государеву указу, и какая мяхкая // (л. 174 об.) рухледь у Иванова человека Неелова была, и где он тое рухледь, при-ведчи на Верхотурье, дел, Василью61 Головину отдал ли, или к Москве отослал, и Василей Головин два воза накладчи с рух-ледью к Москве в те ж поры, как Иванов человек Неелова приехал, отпустил ль, и какая рухледь в тех возех, и х кому он тое рухледь послал, и с кого он тое рухледь имал, и Васильевы люди //(л. 175) Головина, Федька да Полуехтко с товарыщи, Ивана лаели ли, и ножем зарезати хотели ли62, и подьячево к себе Василей прикормил ли, и Ивана он слушать не велел ли, и пре ж того тот подьячей в Перми да на Лозве два храма покрал ли, и нет ли ныне 63-в том-63 подьячем каково воровства? Да что про то про все в обыску скажут, и окольничему и воеводам Семену Федоро-вичю, и Олексею Фоми//(л. 175 об.)чю, и дьяку Тимофею Витовтову велети то писать на список, да тот обыскной список за обыскных людей руками прислать к государю царю и великому князю Борису Федоровичю всеа Русии, к Москве, и ве-лети отдати в приказе Казансково дворца дьяком Офонасью Власьеву да Нечаю Федорову.

РГАДА, ф. 214, оп. 1, кн. 2, лл. 170 об.-175 об. Копия 1626 г.

№ 13. 1599 г., после февраля 11. - Наказная память тобольским воеводам окольничему С. Ф. Сабурову и А. Ф. Третьякову о проведении сыска на Устюге Великом по челобитной устюжан об убийстве Р. Нееловым трех устюжских посадских людей и ранении посадскими людьми Р. Неелова

(л. 175 об.) Да память окольничему ж и воеводам Семену Федоровичю Сабурову, да Олексею Фомичю //(л. 176) Третьякову, да дьяку Тимофею Витовтову. В нынешнем во 107-м году декабря в 18 день бил челом государю царю и великому князю Борису Федоровичю всеа Русии устюжские посад-цкие судьи Тренка Ондреев сын Тиганов и во всех товарыщов своих место устюжских посадцких людей. В нынешнем во 107-м году октября в 29 день приехал на Устюг Роман Неелов с сибирскими атаманы и с казаки, и, приехав де на Устюг, учали на устюжском //(л. 176 об.) на ямском старосте и на ямщиках править подвод, а государева де указу и подорожных не показал. Да на старосте ж де и на ямщикех велел товарыщем своим, сибирским казаком, правити себе вина и пива. А у них де на Устюге кабака и питья взяти негде. И, послыша де то, земские судьи, и старосты, и целовальники пришли к нему на подворье с кормом бити челом, что он у ямсково старосты и у ямщиков взял //(л. 177) подводы по государеву указу по подорожным и из пива и из вина (!) не велел64 бити насмерть. И он де, вышедчи из двора с отаманы и с казаки, которые 65-с ним-65 посланы 66-в Сибирь-66, и с людми своими, и с саблями, и с самопалы. да их де, земских судей и посацких людей, учали саблями сечи и ис самопалов стрелять, и убили у них трех человек до-смер//(л. 177 об.)ти. А два человека от их бою лежат больны присмерти. А в те поры у них был Федор Чередов, приводил х крестному целованью. И тот де Федор их отнял, и сечи их, и ис самопалов стреляти не дал.

А Роман Неелов в нынешнем во 107-м году генваря в 2 день писал ко государю царю и великому князю Борису Федоровичю всеа Русии //(л. 178) ис Тобольсково. Велено ему быти на государеве службе в Сибири. А с ним де посланы с Москвы во все си-

64 Исправлено, в тексте вел.

65-65 Написано над строкой другим почерком.

66-66 Написано на поле другим почерком.

67 Исправлено, в тексте Сибирь.

бирские67 городы государевы царевы и великого князя Бориса Федоровича всеа Ру-сии грамоты о царском богомолье и о крестном целованье. И он де пригнал на Устюг и учал просити подвод, чтоб ему поспешить з государевыми грамо//(л. 178 об.)тами в сибирьские городы, не измешкав. И устюжской земской староста и целовальники, да здвиженской поп, да посадской человек Семен Пелевин пришли к нему на двор пьяни и государевых подорожных у него смотрили, да просили у него государева наказу, с чем он послан с Москвы в сибирьские городы. //(л. 179) И он де им наказу смотрить не дал, а сказывал им речью, что у него государев наказ есть за приписью дияка Ивана Вахромеева. И они де его лаели и с наказом, а говорили, мы де того наказу за приписью дияка Ивана Вахромеева не слушаем и подвод де им не дали. И он де про то пошол являти Федору Чередову, что ему устюж//(л. 179 об.)ской староста подвод не дал и его лаял и с наказом. И как де он вышел с двора и тот ямской староста Пятой, да здвиженской поп, да посадской человек Семен Поле-вин с своими товарыщи и со многими по-садцкими людми его учали бить ослопы и поленьем, и он де у них ушол на двор, где стоял, и на дворе запер//(л. 180)ся. И они де учали в колокола звонить, и пришли де с ними к ево двору, где он стоит, многие люди с луки, и с рогатины, и с топоры, да ворота у него выломили, и в окна, и двери у избы повыбили и, вломясь де в ызбу, его били, и покололи его рогатиною, и бив, его держали в подполье свя//(л. 180 об.) зана день да ночь, и хотели его посадить в воду.

И окольничему и воеводам Семену Федоровичю Сабурову, да Олексею Фомичю Третьякову, да дьяку Тимофею Витовтову, приехав на Устюг, обыскати на Устюге, на

посаде, и около посаду слободами, и монастыри, //(л. 181) и игумены, и попы, и дьяконы по свещенству, а посадцкими всякими людьми, и пушкари, и затинщики, и воротники, и всякими людьми по государеву цареву и великого князя Бориса Федоровича всеа Русии крестному целованью - Роман Неелов, и сибирьские ата//(л. 181 об.) маны, и казаки на устюжском на ямском старосте и на ямщиках многих подвод мимо подорожных правил ли, и ис питья, из вина и ис пива, бил ли, и трех человек по-садцких людей Роман Неелов досмерти убил ли, или устюжской ямской староста, // (л. 182) и целовальники, и здвиженской поп, и посадцкой человек Семен Пелевин Роману подвод не дали ль, и его лаели ль и

з государевым наказом, и то слово говорил ли, что они государева наказу за приписью дьяка Ивана Вахромеева не слушают, и его, Романа, пришед, устюжские // (л. 182 об.) посадцкие люди со многими людми били ль, и рогатиною кололи ль, и за сторожи Роман у них сидел ли, и в колокола звонили ль. Да хто что в обыску обыскных людей скажет, и у них взяти обыскные списки за обыскных людей руками, и тот список прислати к государю царю и великому князю Борису Федоровичю всеа Русии, к Москве, и велети отдати в приказе Казанского дворца дьяком Офонасью Власьеву да Нечаю Федорову.

РГАДА, ф. 214, оп. 1, кн. 2, лл. 175 об.-182 об. Копия 1626 г.

№ 14. 1599 г., после февраля 11. - Наказная память тобольским воеводам окольничему С. Ф. Сабурову и А. Ф. Третьякову, чтобы ясачные люди русским служилым людям лишних подвод не давали

(л. 183) Да память окольничему ж и воеводам Семену Федоровичю да Олексею Фо-мичю, да дьяку Тимофею Витофтову. Писа-ли68 ко государю царю и великому князю Борису Федоровичю всеа Русии из сибирских городов, ис Тюмени да с Верхотурья, воеводы и головы, что гоняют ис Сибири и в Сибирь гонцы, - дети боярские, и атаманы казачьи, и литва, и казаки, и стрельцы, и всякие служилые люди, - з грамотами, и с соболиною с ясачною казною ездят, и емлют де у сибирских татар, и у остяков, и у вагулич по волостям и по юртом подводы мимо подорожных лишние, и в том чинят //(л. 183 об.) насильство, и тесноту, и продажу великую. И от подвод татаровя, и остяки, и вагуличи скорбят.

И окольничему и воеводам Семену Фе-доровичю, да Олексею Фомичю, и дьяку Тимофею Витофтову, едучи дорогою от Соли от Камской до Верхотурья, и до Тюмени, и до Тоболсково, говорити татаром,

и остяком, и вагуличом, что емлют с них гонцы, - дети боярские, и атаманы, и казаки, и литва, и стрельцы, и всякие люди, -подводы мимо подорожных лишние, и от того им насильства и обида великая, и они б вперед гонцом, - детем боярским, и атаманом, и казаком, и литве, //(л. 184) и стрельцом, и всяким людем, - подвод лишних мимо подорожных не давали. И ска-зати им государево царское жалованное слово, что вперед с них подвод и проводников не будет, а велено меж сибирских городов устроить ямы, и подводы и проводников держати на ямех. А которые гонцы, едучи, насильство и обиды чинили, и подводы пересажали, и на тех бы они гонцов били челом, и государь царь и великий князь Борис Федорович всеа Русии велит на тех людех за те подводы цену доправи-ти вдвое.

РГАДА, ф. 214, оп. 1, кн. 2, лл. 183-184. Копия 1626 г.

№ 15. 1599 г., после февраля 11. - Наказная память тобольским воеводам окольничему С. Ф. Сабурову и А. Ф. Третьякову о покупке в Соли Камской меда, вина и солода для выезжих татар, бухарских и ногайских торговых людей

(л. 184 об.) Да память окольничему ж и Фомичю, и дьяку Тимофею Витофтову. воеводам Семену Федоровичю, и Олексею По государеву цареву и великого князя

68 Написано дважды.

Бориса Федоровича всеа Русии указу велено послати в сибирские городы на татарские и на всякие розходы, и для выезжих татар, и для бухарских и нагайских торговых людей меду пресного, и вина, и солоду, и хмелю на сто рублев и отвести в То-болской. И окольничему и воеводам Семену Федоровичю, и Олексею Фомичю, и дьяку Тимофею Витофтову, приехав к Соли Камской, взяти с кабака у старосты и у целовальников // (л. 185) меду пресного, да вина, да солоду ячного, да хмелю на сто рублев по тамошней цене, почему они са-

ми на кабак купят. И под тот мед, и вино, и солод, и под хмель велети взяти подводы, сколько пригож, как мочно под-нять69, отвести на Верхотурье. А сколько меду, и вина, и солоду, и хмелю купят, и о том отписати ко государю царю и великому князю Борису Федоровичю всеа Русии, к Москве, и велети отдати отписку в Казанском и в Мещерском дворце дьяком Офо-насью Власьеву да Нечаю Федорову, чтоб государю было ведомо.

РГАДА, ф. 214, оп. 1, кн. 2, лл. 184 об.-185. Копия 1626 г.

№ 16. 1599 г., после февраля 11. - Наказная память тобольским воеводам окольничему С. Ф. Сабурову и А. Ф. Третьякову о сыске тобольскими попы и служилыми людьми по челобитной Е. В. Бутурлина на детей боярских Юрия, Фуника, Григорья и Максима Быка-совых в угрозах в убийстве

(л. 185 об.) Да память окольничему ж и воеводам Семену Федоровичю, да Олек-сею Фомичю, да дьяку Тимофею Витоф-тову. В нынешнем во 107-м году февраля в 11 день писал ко государю царю и великому князю Борису Федоровичю всеа Русии ис Тоболского города Ефим Бутурлин. По государеву деи наказу велел он в Тобол-ском детем боярским ночевати по однему для береженья, а с ними пятидесятнику стрелецкому и стрельцам, и велел надзи-рати над сторожи, чтоб не спали и сторож-ба б была на городе крепка. И декабря де в 31 день довелось ночь ночевать в городе // (л. 186) 70-Фунику Быкасову-70, и Фуник де своей ночы в городе не ночевал. И он деи, Ефим, Фунику говорил при Иване Ржевском, и при стрельцех, и при казакех, и при литве, для чево он свое ночы не ночевал в городе, и велел денщыку повести в тюр-му, за што он государева указу не слушает, в городе в свой день не ночует. И Фуник деи денщыку отвестись в тюрму не дал. И его деи, Ефима, Фуников брат Юрьи Быка-сов лаял матерны и говорил, кому деи ныне здесь в тюрму сажать, да взял его за груди. А брат деи их Григорей, да Максим, да Фуник взяли по рогатине // (л. 186 об.) и хотели его поколоти. И он деи, Ефим, из ызбы выбежал и велел изымати Фуника

69 Исправлено, в тексте подыть.

70-70 Исправлено, в тексте Фуника Быкасова.

71 Исправлено, в тексте емуму.

Быкасова стрельцом. И они деи стрельцов учали бить и побежали к нему, к Ефиму, и хотели ево, Ефима, убить досмерти. И увидел деи то Иван Ржевской с литвою, и с казаки, и стрельцы его отнял, и убить ево не дал, и их деи переимал. И он де, Ефим, за то Юрья, и Григорья, и Максима, и Фуника Бы-касовых бил батоги и посадил в тюрму. И они де, в тюрме сидя, хвалятца на него всяким бездельем и хотят его убить досмерти.

А Иван Ржевской писал ко государю царю //(л. 187) и великому князю Борису Федоровичю всеа Русии. Сказывал деи Ефиму Бутурлину да ему71, Ивану, табольской пешей казак Ивашко Родионов. Писал деи он, Ивашко, ко государю отписку Роману Неелову на устюжских мужиков у Юрья Быка-сова з братьею на дворе и туто ж деи писал Юрью Быкасову з братьею отписку на Ефима Бутурлина Микитка Попов, будто Ефим в Тоболском сторожа казенново Левку Ульянова в съезжей избе людем своим велел задавить, а избу велел зажечь совсем, для тово, было деи за тем сторожом, за Левкою, государево дело великое // (л. 187 об.) на Ефима Бутурлина. И Ефим деи бил челом о том государю, чтоб про то сыскати, хто сторожа задавил и хто избу зжег. И он, Иван, про то прислал обыскные списки, что сыскивал по Ефимову чело-

битью и тем обыскам верити нечему. А Юрьи, да Максим, да Фуник Быкасовы писали ко государю царю и великому князю Борису Федоровичю всеа Русии, в нынешнем деи во 107-м году сказывал им юртов-ской служилой татарин Енбулат, взял деи у него Иван Ржевской лук, да у Байбахты саблю, да у Бекбулая Абыза ковер да подушку царя Кучюма //[...]72 (л. 189), да погрому. Да Иван же деи взял у новокрещена у Офонки конь, да у пермитина у торгового человека Ондрюшки Денисова взял лисицу черну да шубу кунью. Да Иван же де з государевы пашни пашенново крестьянина Степанка Семенова сына Полубокова в холопи себе и кабалу на него взял в десяти рублех.

Да в нынешнем же во 107-м году до Покрова Святой Богородицы за неделю продавал Ефим Бутурлин торговому человеку пермитину Ондрюшке Денисову два сорока соболей да лисицу черну. И тот он, Он-дрюшка, тое рухледи у него не купил, а сказал, что та рухледь //(л. 189 об.) дорога, купить ему нечем. И Ефим де послал на другой день Филипова поста людей - Семейку Козла, да Куземку Ефимова, да толмача Дунайка в свое поместье, а велел им ехать на Вятку, для того, чтоб им не встре-титца з государевыми воеводами. А с ними деи послал десять конев нагайских, да три иноходца, да с ними ж послал рухледь свою - соболи, и лисицы, и шубы, и бобры, и шапки лисьи. А имал деи тое рухледь. Да Юрьи ж, да Максим, да Фуник писали ко государю царю и великому князю Борису Федоровичю всеа Русии, что в нынешнем деи во 107-м году на Рожество Христово // (л. 190) пил деи Ефим у себя с стрелецкими и пашенных людей з женами. Да тут же деи у себя поил казенново сторожа Левку Ульянова и, напоя деи ево, пьяново отпустил домой ночевать за город. И тое ж де ночы в полночь прислал Ефим человека своего Курагу з городовыми ключами к воротнику, а велел город отомкнуть, и велел выпустить за город денщыка Матюшку Курбатова. И тот деи денщык Матюшка пришел к сторожу на подворье и позвал ево в город ночовати. И тот деи сторож Левка пошол в город, проспався. И тое ж

ночы съезжая изба згорела и тот сторож Левка в съезжей избе згорел. //(л. 190 об.) И государевы всякие дела, и казенные и ясашные книги, и десятинные и пошлинные книги згорели. А при прежних де воеводах, при князе Меркурье Щербатом с то-варыщи, государева денежная казна, и книги ясашные, и десятиные, пошлинные книги, и указные грамоты, и всякие государевы дела стаивали у целовальников в погребех с пушечною казною. А пре ж деи по все ночи в съезжей избе начевали денщык и воротник с тем казенным сторожем вместе. А в ту деи ночь с ним не было в избе никакова человека. И как деи изба загорелась, и при //(л. 191) бежали в город отнимати съезжей избы всякие люди. И Ефим деи и Иван Ржевской велели городовые ворота запереть, и приставили к воротом сына боярского Романа Неелова да пятидесятника стрелецкого Исака Пошехонца. А не велели пущати за город никакова человека, а сказали в съезжей избе государеву казну. И как деи съезжую избу утушили, Ефим деи и Иван зграбили в избе из ямы, из подполья, два кузова денег. И те деи денги Ефим назвал своими, а сказал, стояла деи и коробья в съезжей избе с его денгами и те деи деньги //(л. 191 об.) Ефим взял себе.

И окольничему и воеводам Семену Федоровичю, и Олексею Фомичю, и дьяку Тимофею Витофтову, приехав в Тоболской, сыскати про то про все, что писали Ефим Бутурлин да Иван Ржевской на Юрья на Быкасова з братьею, и что писал Юрьи Бы-касов з братьею на Ефима на Бутурлина да на Ивана на Ржевского, что в сем наказе писано, против всех статей имянно, порознь, накрепко, попы и дьяконы по священству, а детми боярскими, стрельцы, и литвою, и казаки, и пушкари, и воротники, и пашенными //(л. 192) и всякими людми по государеву цареву и великого князя Бориса Федоровича всеа Русии крестному цело-ванью. Да хто про то про все в обыску и в роспросе скажют, и им то все велети пи-сати на список подлинно, порознь. Да х тому списку попом, и дьяконом, и обыскным людем велети руки свои приложити; которые люди в обыску будут, а грамоте не

72 Л. 188 утрачен.

умеют, и в тех людей место велети отцом их духовным руки приложити. Да будет в обыску скажют, что Фуник в свою ночь в городе не ночевал, и в тюрму денщыку отвестись не дал, и братья его, - Юрьи, да Максим, //(л. 192 об.) да Григорей, - Ефима лаяли, и за груди хватали, и с рогатинами приходили, и поколоти Ефима хотели, и окольничему и воеводам Семену Федоро-вичю, и Олексею Фомичю, и дьяку Тимофею Витофтову Юрью, да Максиму, да Гри-горью, да Фунику Быкасовым в городе перед детми боярскими, и перед литвою, и перед черкасы, и перед стрельцы и казаки, и перед всякими тутошними и приезжими людми сказати за их великие воровства и измены. Посланы они в Сибирь на житье и они, будучи в Сибири, воруют и делают великою //(л. 193) изменою и воровством, воевод не слушают, и пришед к воеводе с рогатинами, воеводу хотели убить, и тем своею изменою и воровством в таком даль-ном месте меж всяких людей смуту чинят великую. А прочетчи им передо всеми люд-ми измену, велети бити кнутом, а бив кнутом, розослати их порознь по городом по

одному человеку, и велети посадити в тюрму, чтоб иным вором, на то смотря, неповадно было воровать. А будет в обыску скажют, что они к Ефиму Бутурлину с рогатинами не приходили и убить73 Ефима не хотели, и того не гово//(л. 193 об.)рили, что кому их в обыску в тюрму сажать, и окольничему и воеводам Семену Федоровичю и Олексею Фомичю, и дьяку Тимофею Юрью Быкасову того ничего не говорить, и кнутом не бить, а розослати по городам порознь, на Березов, да на Тару, да в Сургут, да на Пелым, хотя и не дойдет до них вина и жыти (?) напрости, как иным жилецким людем. Да тот обыскной списак за обыскных людей руками, и роспросные речи при-слати ко государю царю и великому князю Борису Федоровичю всеа Русии, к Москве, и велети отдати в приказе Казанского // (л. 194) и Мещерского дворца дьяком Офо-насью Власьеву да Нечаю Федорову. А обыс-кивати им про то все вправду по государеву цареву и великого князя Бориса Федоровича всеа Русии крестному целованью.

РГАДА, ф. 214, оп. 1, кн. 2, лл. 185 об.-194. Копия 1626 г.

№ 17. 1599 г., после февраля 11. - Наказная память тобольским воеводам окольничему С. Ф. Сабурову и А. Ф. Третьякову об отправке с Верхотурья в Пелым хлебных запасов и государевой казны

(л. 194) Да память окольничему ж и воеводам Семену Федоровичю Сабурову, да Олексею Фомичю Третьякову, да дьяку Тимофею Витофтову. В нынешнем во 107-м году февраля в 10 день писал ко государю // (л. 194 об.) царю и великому князю Борису Федоровичю всеа Русии с Верхотурья Васи-лей Головин, что велено послати на Пелым из вяцкого запасу с Верхотурья пелымским служилым людем на жалованье хлебных запасов триста чети муки ржаной, трит-цать чети круп, тритцать чети толокна. Велено им те пелымские хлебные запасы послати с Верхотурья с вятцким целовальником и с посошными людми, и с плотники, и с верхотурскими стрельцы на реку на Лялю или на Сосву, где они приберут место. И ему де, Василью, //(л. 195) сказали верхотурские стрельцы угодное место ни-

же Лялинского устья половина днища на реке на Сосве у вагулятина у Кошая, на усть речки Молвы, а та речка Молва пала устьем в реку Сосву. А Сосвою де рекою с хлебными запасы от того места, с речки Молвы, от Кошая, до Пелымского города на низ судовому ходу четыре дни или пять ден. А зимним путем с Верхотурья до того места, до речки до Сосвы, четыре дни.

И окольничему и воеводам Семену Фе-доровичю, да Олексею Фомичю, да дьяку Тимофею //(л. 195 об.) Витовтову, приехав на Верхотурье, послати на то на новое место, на реку на Сосву, на усть речки Молвы, с Ывакою Воейковым государево жалованье, денги, пелымским служилым людем на жалованье, и соль, и воск, и ладан, и те-мьян, и бумагу пищую по росписи. А с ним послать верхотурских стрельцов, сколько

73 Исправлено по контексту, в тексте написано будет.

человек пригож. А велети ему, приехав на то место, где поставлены пелымские хлебные запасы, на усть речки Молвы, суды поделать вятцкими ж плотники по прежнему государеву указу, только будет до его // (л. 196) приезду суды не зделаны. А зде-лав суды, велеть ему государевы хлебные запасы в суды нагрузити, и государеву казну, - денги, и воск, и ладан, и темьян, и бумагу пищую, и соль на судех устроить, и провадить те государевы хлебные запасы на Пелым, и отдати велети на Пелыми голове Ивану Неелову. А государев указ о том к голове к Ивану Неелову послан. А отдав на Пелыми хлебные запасы, и денги, и соль, и воск, и ладан, и темьян, и бумагу пищую сполна, велети ехати на Верхотурье и провадити велети ему те суды назад, на усть речки Молвы. И приказати // (л. 196 об.) вагуличам, которые вагульские юрты блиско подошли, чтоб те суды и вперед пригодились под государевы хлебные

запасы к 108-му году. А будет те хлебные запасы провадить на Пелым некем, вер-хотурских стрельцов будет мало, и Иваке велети имати на суды для проважанья74 до Пелыма вагулич, сколько будет пригож, и велети ему те хлебные запасы провадить на Пелым бережно. И приказати ему, чтоб он к вагуличом береженье и ласку держал великую, чтоб им нужы и тесноты никоторые не было. А приказати Иваке на//(л. 197)крепко, чтоб он75 однолично суды под хлебные запасы и под казну поделал и те хлебные запасы, и денги, и соль на Пе-лым отпровадил бережно по первой по вешной76 воде, как лед вскроетца. А только хлебные запасы и государеву казну на Пелым вскоре не отпровадит и измешка-ет и Иваке от государя царя и великого князя Бориса Федоровича всеа Русии бы-ти77 казнену.

РГАДА, ф. 214, оп. 1, кн. 2, лл. 194-197. Копия 1626 г.

№ 18. 1599 г., после февраля 11. - Наказная память тобольским воеводам окольничему С. Ф. Сабурову и А. Ф. Третьякову о досмотре, едущих из Сибири к Москве, воеводских и детей боярских людей и взятии на государя обнаруженных у них пушнины и посыльных грамот

(л. 197) Да память окольничему ж и воеводам Семену Федоровичю Сабурову да Олексею Фомичю //(л. 197 об.) Третьякову, да дьяку Тимофею Витовтову. Слух дошел государя царя и великого князя Бориса Федоровича всеа Русии, что многие сибирских городов воеводы и головы посылают людей своих78 к Москве и в свои поместья, а с ними высылают многую мяхкую рухлядь посульнюю - соболи, лисицы, и шубы собольи и куньи, и шапки лисьи. И окольничему и воеводам Семену Федоровичю, и Олексею Фомичю, и дьяку Тимофею Витоф-тову, едучи до Вологды дорогою и от Вологды, роспрашивати и сыскивати накрепко про воеводцких, и про голов, и про //(л. 198) детей боярских людей. И где их встретят и

74 Исправлено, в тексте повожанья.

75 Исправлено. в тексте оне.

76 Исправлено, в тексте пошной.

77 В тексте пропущено, поставлено по смыслу.

78 Далее зачёркнуто посылают.

тех воеводцких, и голов, и детей боярских людей обыскивати, мяхкие рухляди, соболей, и лисиц, и бобров, и посыльных грамоток, и вычитати любо про какую рухлядь и про посылки обыскивать. Да у кого какую мяхкую рухлядь или посыльные грамотки найдут, и окольничему и воеводам Семену Федоровичю, и Олексею Фомичю, и дьяку Тимофею Витофтову тое мяхкую рухлядь и посыльные грамотки взяв, присылати ко государю царю и великому князю Борису Федоровичю всеа Русии, к Москве, и велети отдавати в Казанском и в Мещерском дворце //(л. 198 об.) дьяком Офонасью Власьеву да Нечаю Федорову.

РГАДА, ф. 214, оп. 1, кн. 2, лл. 197-198 об. Копия 1626 г.

№ 19. 1599 г., после февраля 11. - Наказная память тобольским воеводам окольничему С. Ф. Сабурову и А. Ф. Третьякову о посылке с ними государевой казны и церковных «обиходов», которые велено везти бережно

(л. 198 об.) Да память окольничему ж и воеводам Семену Федоровичю, да Олексею Фомичю, да дьяку Тимофею Витофтову. По государеву цареву и великого князя Бориса Федоровича всеа Русии указу велено пос-лати в сибирские городы служивым людем, и ружником, и оброчником на жалованье на 107-й год и на покупку на соболи и на всякую мяхкую рухледь, и служивым лю-дем, которые были в походе //(л. 199) с Он-дреем с Воейковым государева жалованья за послугу и на запас, которой запас веле-но79 купити в Перми, девять тысяч триста восмьдесят семь рублев, да пятсот дватцать девять сукон добрых, да восмьдесят девять сукон середних, да на церковные обиходы во все сибирские городы шеснатцать пуд воску, да дватцать восмь гривенок ладану, да дватцать восмь гривенок темьяну80, да пятнатцать стоп бумаги пищие, да восмь ведр вина церковного. И окольничему и

воеводам Семену Федоровичю, и Олексею // (л. 199 об.) Фомичю, да дьяку Тимофею Витофтову велети тое государеву казну, и денги, и сукна, и воск, и ладон, и темьян, и вино церковное, и бумагу пищую вести дорогою бережно, с собою вместе, чтоб над государевою казною, едучы дорогою, которые порухи не было. А для береженья за казною посланы сотник стрелецкой Васи-лей Бровцын, да атаманы казачьи, и казаки, и стрельцы. А хто имянем для береженья послан, и тому дана им имянная роспись. А приехав им к Соли Камской, велети ис тех денег выняти сто рублев // (л. 200) и купить на те денги на сибирские росходы меду, и вина, и солоду, и хмелю по государеву цареву и великого князя Бориса Федоровича всеа Русии наказу и отвести на Верхотурье, а с Верхотурья в Сибирь.

РГАДА, ф. 214, оп. 1, кн. 2, лл. 198 об.-200. Копия 1626 г.

№ 20. 1599 г., после февраля 11. - Наказная память тобольским воеводам окольничему С. Ф. Сабурову и А. Ф. Третьякову об отправке с Верхотурья в Пелым хлебных запасов и государевой казны

(л. 200) Да память окольничему ж и воеводам Семену Федоровичю, и Олексею Фомичю, и дьяку Тимофею Витофтову. В нынешнем во 107-м году февраля в 10 день писал ко государю царю и великому князю Борису Федоровичю всеа Русии с Верхотурья //(л. 200 об.) Василей Головин, что велено послати на Пелым из вятцкого запасу с Верхотурья пелымским служивым людем на жалованье хлебных запасов триста четвертей муки ржаной, тритцать чети круп, тритцать чети толокна. А велено им те пелымские хлебные запасы послати с Верхотурья с вятцким целовальником с посошными людми и с плотники, и с вер-хотурскими стрельцы на реку на Лялю или на Сосву где они приберут место. И ему деи, Василью, сказали верхотурские стрельцы угодное место ниже Лялинского устья // (л. 201) половина днища на реке на Сосве

у вогулятина у Кошая на усть реки Молвы, а та река Молва пала устьем в реку Сосву, а Сосвою деи рекою с хлебными запасы от того места с речки Молвы от Кошая до Пелымского города на низ судовому ходу четыре днища или пять ден. А зимним путем с Верхотурья до того места до речки до Сосвы четыре дни.

И окольничему и воеводам Семену Федо-ровичю да Олексею Фомичю, да дьяку Тимофею Витовтову, приехав на Верхотурье, послати на то на новое место //(л. 201 об.) на реку на Сосву на усть речки Молвы с Ива-кою Воейковым государево жалованье, ден-ги, пелымским служилым людем на жалованье, и воск, и ладан, и темьян, и бумагу пищую по росписи. А с ним послать верхо-турских стрельцов, сколько человек пригож. А велети ему, приехав на то место, где поставлены пелымские хлебные запасы, на

усть речки Молвы, суды поделать вятцкими ж плотники по прежнему государеву указу, только будет до его приезду суды будет не поделаны. А зделав те суды, велеть ему государевы //(л. 202) хлебные запасы в суды нагрузити, и государеву казну, денги, и воск, и ладон, и темьян, и бумагу пищую, и соль на судех устроить, и отпровадить те государевы хлебные запасы на Пелым и отда-вати велети на Пелыми голове Ивану Неелову. А государев указ о том к голове к Ивану Неелову послан. А отдав на Пелыми хлебные запасы, и денги, и соль, и воск, и ладан, и темьян, и бумагу пищую сполна, ехати на Верхотурье, и припровадити ве-лети те суды назад, на усть речки Молвы, и приказати беречи вогуличам, которые // (л. 202 об.) вогульские юрты блиско подошли, чтоб те суды и вперед пригодились под государевы хлебные запасы ко 108-му году. А будет те хлебные запасы провадить на Пелым некем, верхотурских стрельцов бу-

дет мало, и Иваке велети имати на суды для проважанья до Пелыми вогулич, сколько будет пригож, и велети те хлебные запасы отпровадить на Пелым бережно. И приказати ему, чтоб он к вогуличом бере-женье и ласку держал великую, чтоб им нужи и тесноты которые не было. А приказати Иваке накрепко, // (л. 203) чтоб он однолично суды под хлебные запасы и под казну поделал, и те хлебные запасы, и ден-ги, и соль на Пелым отпровадил бережно по первой по вешной воде, как лед вскро-етца. А только хлебные запасы и государеву казну на Пелым вскоре не отпровадит и измешкает и Иваке быти от государя царя и великого князя Бориса Федоровича всеа Русии казнену. Иван Федоров.

Справил подьячей Савинко Клепиков.

На правых полях лл. 76-203: диок Иван Федоров.

РГАДА, ф. 214, оп. 1, кн. 2, лл. 200-203. Копия 1626 г.

Источники

Акты исторические, собранные и изданные Археографическою комиссиею. Т. II: 1598-1613. СПб.: В Типографии 11-го Отделения Собственной Е.И.В. Канцелярии, 1841. IV, 438, 29 с. Бояршинова З.Я. Основание города Томска //Вопросы географии Сибири. Томск: Изд-во Томского университета, 1953. Сб. 3. С. 21-48.

Верхотурские грамоты конца XVI - начала XVII [в.] / Составитель Е. Н. Ошанина, отв. ред. А. А. Преображенский. М.: Институт истории СССР АН СССР, 1982. Вып. I. С. 3-160.

Вершинин Е. В., Шашков А. Т. Документы XVII в. по истории Сургутского уезда// Материалы и исследования по истории Северо-Западной Сибири. Екатеринбург: Изд-во Уральского университета, 2002. С. 114-243.

Миллер Г.Ф. История Сибири. М.: Издательская фирма «Восточная лит-ра» РАН, 1999. Т. I. Изд. 2-е доп. Приложения. С. 324-450.

Миллер Г.Ф. История Сибири. М.: Издательская фирма «Восточная лит-ра» РАН, 2000. Т. II. Изд. 2-е доп. Приложения. С. 173-636.

Оглоблин Н. Н. Обозрение столбцов и книг Сибирского приказа (1592-1768 гг.). Кн. 4: Документы Центрального управления. М., 1901. 287 с.

Полное собрание русских летописей. Т. 36: Сибирские летописи. Ч. 1: Группа Есиповской летописи. М.: Наука, 1987. 383 с.

Разрядная книга 1475-1605 гг. М.: Институт российской истории, 1994. Т. 4. Ч. 1. 144 с. Русско-монгольские отношения. 1607-1636. Сборник документов / Сост. Гатауллина Л. М., Голь-ман М. И., Слесарчук Г. И.; отв. ред. Златкин И.Я., Устюгов Н. В. М.: Изд-во Восточной лит-ры, 1959. 352 с.

Словарь русского языка XI-XVП вв. М.: Наука, 1977. Вып. 4 (Г-Д). 403 с. Словарь русского языка XI-XVП вв. М.: Наука, 1990. Вып. 16 (Поднавес-Поманути). 295 с. Словарь русского языка XI-XVП вв. М.: Наука, 1991. Вып. 17 (Помаранецъ-Потешати). 296 с. Словарь русского языка XI-XVП вв. М.: Наука, 1995. Вып. 21 (Прочный - Раскидати). 280 с.

Литература

Акишин М. О. Тобольский разряд //Историческая энциклопедия Сибири: в 3-х томах. Новосибирск: Изд-во «Историческое наследие Сибири», 2009. Т. 3. С. 261-262.

Андреев А. И., Бахрушин С. В., Богоявленский С. К. Примечания к главам 6-9 «Истории Сибири» // Миллер Г. Ф. История Сибири. М.: Издательская фирма «Восточная литература» РАН, 2000. Т. II. Изд. 2-е, доп. С. 637-711.

Бахрушин С. В. Воеводы Тобольского разряда в XVII в. //Бахрушин С. В. Научные труды. М.: Изд-во АН СССР, 1955. Т. III. Ч. 1. С. 252-296.

Буцинский П. Н. Заселение Сибири и быт первых её насельников. Харьков: [б.и.], 1889. 345 с. Вершинин Е.В. Воеводское управление в Сибири (XVII в.). Екатеринбург: МУМЦ «Развивающее обучение», 1998. 204 с.

Глазьев В. Н. Первые воеводы и головы Воронежа //На берегах Быстрой Сосны. Ливны: [б.и.], 2007. № 22. С. 76-79.

Добжанский В. Н. Сибирь в системе московских приказов в первые 50 лет //Сибирь в истории России (к 100-летию Зинаиды Георгиевны Карпенко): материалы региональной научной конференции (Кемерово, 29 сентября 2006 г.). Кемерово: Кузбассвузиздат, 2006. С. 73-77. Добжанский В. Н. Документы XVII в. о посылке в Кузнецкий острог огнестрельного оружия и колокола //Из кузнецкой старины. Новокузнецк: «Полиграфист», 2014. Вып. 5. С. 171-183. Добжанский В. Н. У истоков кузнецкой пашни (по документам фонда Сибирского приказа РГАДА) // Из кузнецкой старины. Новокузнецк: «Лотус», 2019. Вып. 8. С. 74-101.

Правила издания исторических документов в СССР. 2-е издание, переработанное и дополненное. М.: Главное архивное управление при СМ СССР, 1990. 183 с.

ПреображенскийА.А. «Запасы» дворянской знати на сибирской службе в начале XVII в.//Российское государство в XIV-XVII вв. Сборник статей, посвященный 75-летию со дня рождения Ю. Г. Алексеева. СПб.: Изд-во «Дмитрий Буланин», 2002. С. 274-279.

ПузановВ.Д. Военная политика Русского государства в Западной Сибири (конец XVI - начало XVIII в.). Сургут: Изд-во «Таймер», 2011. 223 с.

Ромодановская Е. К. Погодинский летописец (К вопросу о начале сибирского летописания) //Сибирское источниковедение и археография. Новосибирск: Наука, 1980. С. 18-58. Семенов О. В. О времени возникновения системы регулярного сообщения в Сибири //Известия Алтайского госуниверситета. 2010. № 4-2. С. 198-200.

Симачкова Н. Н. Становление воеводской системы управления в Сибири в конце XVI - начале XVII вв.: автореферат диссертации на соискание учёной степени кандидата исторических наук. Нижневартовск, 2002. 22 с.

Соловьева Т.Б. К вопросу о дуальности личных имен календарного происхождения в именовании людей в России XVI-XVII вв. //Памяти Лукичева. Сборник статей по истории и источниковедению. / Сост. Ю. М. Эскин. М.: «Древлехранилище», 2006. С. 686-696.

Солодкин Я.Г. О времени образования Тобольского разряда //Вестник Сургутского государственного педагогического университета. 2014. № 4 (31). С. 113-117.

Шашков А. Т. Погодинский летописец и начало сибирского летописания // Проблемы истории России: От традиционного к индустриальному обществу. Екатеринбург: НПМП «Волот», 1996. С. 116-161.