CC BY
17
СУДЕБНАЯ И ПРАВООХРАНИТЕЛЬНАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ
УДК 343.195.3
DOI: 10.12737/jrl.2021.093
Надзор прокуратуры за следственно-реабилитационной деятельностью органов государственной безопасности СССР в конце 1950-х — начале 1960-х гг. (по материалам прокуратуры
Псковской области)
В. В. Фролов
Псковский государственный университет, Псков, Россия, [email protected], https://orcid. org/0000-0002-4182-3703
Аннотация. 24 мая 1955 г. Указом Президиума Верховного Совета СССР было утверждено Положение о прокурорском надзоре в СССР, согласно которому за деятельностью органов госбезопасности при проведении дознания и предварительного следствия стал осуществляться надзор органов прокуратуры.
Цель исследования — рассмотреть и проанализировать особенности надзора прокуратуры за следственно-реабилитационной деятельностью органов государственной безопасности СССР в конце 1950-х — начале 1960-х гг. на территории Псковской области. Основное внимание уделено надзору органов прокуратуры за деятельностью следователей КГБ регионального уровня по рассмотрению жалоб о реабилитации советских граждан, осужденных в годы «большого террора» (1937—1938 гг.).
Работа подготовлена на основе архивных источников, впервые введенных в научный оборот. При этом большая часть архивных дел и материалов, в которых содержится информация о деятельности органов госбезопасности, их сотрудничестве с другими правоохранительными структурами, на настоящий момент времени засекречена.
Вывод: надзор прокуратуры за следственно-реабилитационной деятельностью органов КГБ в конце 1950-х — начале 1960-х гг. имел важное значение для всей правовой системы Советского Союза. Органам прокуратуры и государственной безопасности в период «оттепели», несмотря на ряд разногласий, удалось наладить взаимодействие по вопросу рассмотрения жалоб о реабилитации советских граждан, осужденных в годы «большого террора», позволившее добиться реабилитации большому количеству людей, невинно пострадавших в 1937—1938 гг. в результате сталинских репрессий.
Ключевые слова: органы прокуратуры, органы государственной безопасности, реабилитация, тоталитарный режим, период «оттепели»
Для цитирования. Фролов В. В. Надзор прокуратуры за следственно-реабилитационной деятельностью органов государственной безопасности СССР в конце 1950-х — начале 1960-х гг. (по материалам прокуратуры Псковской области) // Журнал российского права. 2021. Т. 25. № 7. С. 150—165. DOI: 10.12737/jrl.2021.093
Supervision of the Prosecutor's Office over the Investigative and Rehabilitation Activities of the State Security Bodies of the USSR in the Late 1950s — Early 1960s (Based on the Materials of the Prosecutor's Office of the Pskov Region)
Vasiliy V. Frolov
Pskov State University, Pskov, Russia, [email protected], https://orcid.org/0000-0002-4182-3703
Abstract. By the Decree of the Presidium of the Supreme Soviet of the USSR on May 24, 1955, the Regulation on Prosecutor's Supervision in the USSR was approved. It officially placed the activities of state security bodies during the investigation and preliminary investigation under the supervision of the prosecutor's office.
The purpose of the study is to consider and analyze the features of the prosecutor's office's supervision of the investigative and rehabilitation activities of the USSR state security bodies in the late 1950s — early 1960s in the Pskov region. The main attention in this article is paid to the supervision of the prosecutor's office over the activities of KGB investigators at the regional level to consider complaints about the rehabilitation of Soviet citizens convicted during the "great terror" (1937—1938).
The work is written on the basis of archival sources first introduced into scientific circulation. At the same time, most of the archival files and materials that contain information about the activities of state security agencies, their cooperation with other law enforcement agencies, are currently classified.
Conclusion: the supervision of the Prosecutor's Office over the investigative and rehabilitation activities of the KGB bodies in the late 1950s — early 1960s was of great importance for the entire legal system of the Soviet Union. During the "thaw", the prosecutor's office and state security agencies, despite a number of contradictions among themselves, managed to establish such cooperation on the issue of considering complaints about the rehabilitation of Soviet citizens convicted during the "great terror", which allowed for the rehabilitation of a large number of people who were innocently injured in 1937—1938 as a result of Stalin's repressions.
Keywords: Prosecutor's Offices, state security agencies, rehabilitation, totalitarian regime, the "Thaw"
For citation. Frolov V. V. Supervision of the Prosecutor's Office over the Investigative and Rehabilitation Activities of the State Security Bodies of the USSR in the Late 1950s — Early 1960s (Based on the Materials of the Prosecutor's Office of the Pskov Region). Journal of Russian Law, 2021, vol. 25, no. 7, pp. 150—165. (In Russ.) DOI: 10.12737/jrl.2021.093
Авторитет и престиж органов прокуратуры в СССР не были одинаковыми на протяжении всего существования Советского государства. До конца 1940-х гг. высшее партийное и государственное руководство Советского Союза относилось к прокуратуре как к второстепенному государственному институту. Только с начала 1950-х гг. прокуратура начала приобретать ту значимость и весомость, что были продекларированы в Конституции СССР 1936 г. В свою очередь органы госбезопасности в Советском Союзе всегда обладали особым влиянием и могуществом, так как были главной опорой власти по поддержанию тоталитарного режима в стране.
24 мая 1955 г. Указом Президиума Верховного Совета СССР было утверждено Положение о прокурорском надзоре в СССР, которое законодательно закрепило основные положения о задачах прокурорского надзора и методах его осуществления, расширило и конкретизировало полномочия органов прокуратуры, с акцентированием направленности деятельности на защиту прав и законных интересов граждан. На прокуроров была возложена
обязанность, осуществляя от имени государства надзор за законностью, своевременно принимать меры к устранению всяких нарушений законов, кто бы ни являлся нарушителем1. Существенно была детализирована деятельность органов прокуратуры в сфере надзора за предварительным расследованием.
До принятия Положения о прокурорском надзоре в СССР 1955 г. нормативные правовые акты, регламентировавшие деятельность органов советской прокуратуры (Положение о Прокуратуре СССР 1933 г., Конституция СССР 1936 г. и конституции союзных республик), не имели правовых норм, регулирующих организацию и деятельность региональных (краевых, областных) прокуратур. Данная ситуация сложилась в результате того, что при образовании Прокуратуры СССР деятельность органов прокуратуры на среднем и низовом уровнях изначально определялась зако-
1 См.: Вагапов Р. Ф. Становление и развитие советской прокуратуры и принципов законности в организации ее деятельности // Вектор науки Тольяттинского государственного университета. 2010. № 3. С. 29.
нодательством союзных республик в составе СССР. Но в 1936 г. ввиду выделения республиканских прокуратур из наркоматов юстиции и их подчинения Прокуратуре СССР эти республиканские законодательные акты были отменены2. Таким образом, на протяжении почти 20 лет в СССР имело место крайне ненормальное положение, при котором региональные органы прокуратуры осуществляли прокурорско-надзорную деятельность без наличия разработанной законодательной основы, так как на тот момент времени она просто еще не была создана.
На основе Положения о прокурорском надзоре в СССР 1955 г. в последующие годы были разработаны и утверждены такие важнейшие правовые акты Советского государства, как постановление от 7 апреля 1956 г. «О структуре центрального аппарата Прокуратуры СССР», Указ от 27 февраля 1959 г. «Об образовании коллегий в Прокуратуре СССР и прокуратурах союзных республик», Положение о военной прокуратуре от 14 декабря 1966 г.3
Положение о прокурорском надзоре в СССР 1955 г. поставило под надзор прокуратуры деятельность органов госбезопасности при осуществлении дознания и предварительного следствия. Теперь прокуратура была обязана «следить за неуклонным соблюдением органами дознания и предварительного следствия (к их числу относились и органы госбезопасности. — В. Ф.) установленного законом порядка расследования преступлений»4, а прокуроры — «осуществлять надзор за
2 См.: Гельдибаев М. Х, Огородников А. А. Прокурорский надзор. СПб., 2002. С. 34.
3 См.: Шобухин В. Ю. Организационно-правовое регулирование деятельности прокуратуры в Советской России // История государства и права. 2009. № 4. С. 33.
4 Положение о прокурорском надзоре в
СССР от 24 мая 1955 г. Ст. 17.
тем, чтобы никто не был подвергнут аресту иначе как по постановлению суда или с санкции прокурора»5. У органов прокуратуры появилось право требовать от органов госбезопасности «для проверки уголовные дела, документы, материалы и иные сведения о совершенных преступлениях»; возвращать уголовные дела органам государственной безопасности «со своими указаниями о производстве дополнительного расследования»; «отменять незаконные и необоснованные постановления» следственного аппарата органов госбезопасности; отстранять следователя КГБ, «производящего дознание по делу, от дальнейшего ведения следствия или дознания, если им допущено нарушение закона при расследовании дела»6.
На 1 января 1959 г. действовало 16 приказов и указаний Генерального прокурора СССР и его заместителей, касающихся надзора за исполнением законов органами государственной безопасности при расследовании преступлений. При этом продолжал действовать приказ Прокурора СССР от 27 ноября 1938 г. № 1/001562 «О надзоре за исполнением постановления СНК СССР и ЦК ВКП (б) от 17 ноября 1938 г. "Об арестах, прокурорском надзоре и ведении следствия"».
Пробелы уголовно-процессуального законодательства восполняли Указание Генерального прокурора СССР (совместное с Министром юстиции СССР, Министром внутренних дел СССР и председателем КГБ при Совете Министров СССР) от 22 октября 1955 г. № 18/10с-112с/ 343с-130 «О порядке вручения копий обвинительных заключений и приговоров, содержащих секретные и не подлежащие оглашению сведения» и Указание заместителя Генерального прокурора СССР от 25 апреля 1957 г. № 13/87 «О приобщении к ар-
5 Положение о прокурорском надзоре в СССР от 24 мая 1955 г. Ст. 18.
6 Там же. Ст. 19.
хивно-следственным делам материалов дополнительной проверки»7.
В настоящей статье рассмотрены и проанализированы особенности надзора прокуратуры за следственно-реабилитационной деятельностью органов государственной безопасности СССР в конце 1950-х — начале 1960-х гг. на территории Псковской области.
В современной научной литературе к исследованию вопроса о взаимодействии прокуратуры с органами госбезопасности в СССР в той или иной степени обращались такие авторы, как И. В. Антонов, Г. Т. Камалова, О. А. Кожевников, Б. В. Макеев, Л. Б. Обидина, О. В. Ла-винская, Е. Г. Путилова, А. С. Семенов, М. В. Суворов, А. В. Сушко, В. Н. Уйманов, Е. В. Ларкина, Г. А. Па-пилин, В. В. Фролов8. При этом в зна-
7 См.: Эволюция государства и права: история и современность: сборник научных статей II Международной научно-практической конференции, посвященной 25-летию юридического факультета Юго-Западного государственного университета / отв. ред. С. Г. Емельянов. Курск, 2017. С. 380.
8 См.: Антонов И. В. Участие прокуратуры Новгородской области в пересмотре дел о государственных преступлениях в
1954—1956 гг. // Вестник Новгородского государственного университета. 2014. № 83. Ч. 2. С. 63—65; Камалова Г. Т. Подразделения ВЧК—ГПУ—ОГПУ в системе органов государственной власти (1921—1929 гг.) // Известия Самарского научного центра Российской академии наук. 2009. № 2. Т. 11. С. 127—132; Кожевников О. А. Прокурорский надзор за исполнением законов органами государственной безопасности (1955—1977 гг.) (вопросы ведомственного регулирования) // Эволюция государства и права: история и современность: сборник научных статей II Международной научно-практической конференции, посвященной 25-летию юридического факультета Юго-Западного государственного университета / отв. ред. С. Г. Емельянов. Курск, 2017. С. 380—383; Макеев Б. В. Деятельность органов прокуратуры и суда по расследованию уголовных дел о контрреволюционных преступлениях в 1937—1938 гг.: по ма-
чительной части работ данных исследователей рассматриваются особенности правоотношений органов государственной безопасности и прокуратуры в 1920-е — 1930-е гг.9
териалам Западной и Смоленской областей: дис. ... канд. ист. наук. Брянск, 2007. 226 с.; Обидина Л. Б. Реабилитация жертв политических репрессий: к истории вопроса // Вестник Нижегородского государственного университета им. Н. И. Лобачевского. 2002. № 1. С. 244—253; Лавинская О. В. Внесудебная реабилитация жертв политических репрессий в СССР в 1953—1956 гг.: дис. ... канд. ист. наук. М., 2007. 166 с.; Путилова Е. Г. История государственной реабилитационной политики и общественного движения за увековечение памяти жертв политических репрессий в России (1953 — начало 2000-х гг.): дис. ... канд. ист. наук. Нижний Тагил, 2011. 228 с.; Семенов А. С. Взаимодействие прокуратуры с органами государственной власти и органами местного самоуправления в сфере обеспечения законности: дис. ... канд. юрид. наук. М., 2015. 270 с.; Суворов М. В. Правовое регулирование и внесудебная практика органов госбезопасности Тверской губернии в годы НЭПа // Вестник Тверского государственного университета. 2015. № 3. С. 140—151; Сушко А. В. От «революционной законности» к «революционной целесообразности»: эволюция взаимоотношений органов ГПУ—ОГПУ и прокуратуры в годы новой экономической политики (на примере Омского Прииртышья) // Новейшая история России. 2018. № 1. Т. 8. С. 70—81; Уйманов В. Н. Кампания массовой реабилитации жертв политических репрессий в Западной Сибири в середине 1950-х — 1980-е годы // Вестник Томского государственного университета. Серия «История». 2012. № 2. С. 92—99; Ларкина Е. В., Папилин Г. А. Реабилитация жертв политических репрессий в советском праве (историко-правовой аспект) // Ленинградский юридический журнал. 2019. № 3. С. 35—47; Фролов В. В. Участие прокуратуры Псковской области в пересмотре дел о государственных преступлениях в 1954—1956 гг. // Studia Humanitatis. 2019. № 2. URL: http://st-hum.ru/sites/st-hum.ru/files/ pdf/frolov_5.pdf.
9 См.: Камалова Г. Т. Указ. соч.; Суворов М. В. Указ. соч.; Сушко А. В. Указ. соч.; Макеев Б. В. Указ. соч.
В трудах И. В. Антонова, Л. Б. Оби-диной, О. В. Лавинской, Е. Г. Путиловой, В. Н. Уйманова, Е. В. Ларкиной, Г. А. Папилина, В. В. Фролова исследование проблемы взаимодействия прокуратуры с органами госбезопасности ограничивается рассмотрением сотрудничества представителей двух этих правоохранительных структур в рамках работы в Центральной и местных комиссиях по пересмотру дел о государственных преступлениях в 1954—1956 гг. Фундаментальных научных работ, в которых непосредственно исследуются и анализируются особенности правоотношений органов прокуратуры со структурными подразделениями КГБ в послевоенный период (1945—1991 гг.), автором обнаружено не было. Отсутствие таких работ в первую очередь можно объяснить тем обстоятельством, что большая часть архивных дел и материалов, в которых содержится информация о деятельности органов госбезопасности, об их сотрудничестве с другими правоохранительными структурами, на настоящий момент времени засекречена.
Источниковую базу данного исследования составляют рассекреченные документы и материалы прокуратуры Псковской области (доклады и справки работников центрального аппарата прокуратуры о надзоре за органами госбезопасности) времен «оттепели», хранящиеся в Государственном архиве Псковской области (ГАПО). При этом в данном архиве большая часть дел, в которых содержится информация об особенностях взаимодействия органов государственной безопасности и советской прокуратуры в послевоенный период (1945—1991 гг.), все еще хранится под грифом «секретно». Доступ к фондам Архива Управления ФСБ по Псковской области, в которых находятся документы и материалы, содержащие сведения о взаимоотношениях подразделений прокуратуры и КГБ, на сегодня также закрыт. Все это сви-
детельствует об определенной ограниченности источниковой базы настоящей работы.
Отметим, что между органами советской прокуратуры и государственной безопасности практически на протяжении всего периода существования СССР были непростые, в определенной степени натянутые отношения. Как писал исследователь О. Б. Мозохин, «отношения с органами прокуратуры у чекистов не были безоблачными потому, что представители прокуратуры часто указывали на превышение органами госбезопасности своих прав и на отступление от буквы закона»10. Органам госбезопасности это не нравилось, так как их руководство не желало терять своих особых прав и полномочий.
Нельзя обойти вниманием и то обстоятельство, что в годы хрущевской «оттепели» органы государственной безопасности прошли достаточно противоречивый путь различных реорганизаций, поиска оптимальной структуры. Кроме того, была уменьшена, пусть и не на длительный период, степень их влияния на жизнь советского общества.
В связи с отмеченной ограниченностью источниковой базы основное внимание в настоящей работе уделено надзору органов прокуратуры за деятельностью следователей КГБ регионального уровня по рассмотрению жалоб о реабилитации советских граждан, осужденных в годы «большого террора» (1937—1938 гг.).
ХХ съезд КПСС стал отправным пунктом критического и мучительного переосмысления не только роли личности И. В. Сталина, но и всей мировой социалистической практики. Так, уже с весны 1956 г. в Советском государстве начались важные поли-
10 Мозохин О. Б. Право на репрессии. Вне-
судебные полномочия органов государственной безопасности. Статистические сведения о деятельности ВЧК—ОГПУ—НКВД—МГБ СССР (1918—1953). М., 2011. С. 73.
тические и социальные процессы: массовое освобождение почти всех политических заключенных из лагерей и мест «вечной ссылки». Параллельно происходил процесс быстрого пересмотра дел и реабилитации большинства погибших в 1930— 1950-е гг. узников лагерей и тюрем. По инициативе Н. С. Хрущева было создано более 90 специальных комиссий, имевших право рассматривать дела заключенных непосредственно в лагерях или в местах поселения. К работе этих комиссий были привлечены представители органов прокуратуры, суда, аппарата ЦК КПСС и уже реабилитированные члены партии. Комиссии были наделены самыми широкими правами: производить реабилитацию, помилование, снижать сроки заключения. Их решения не нуждались в утверждении и вступали в силу не-медленно11. В работе комиссий принимали участие и работники органов государственной безопасности. В последующие годы сотрудники КГБ, в том числе на региональном уровне, продолжили работу в этом направлении, а органы прокуратуры по-прежнему осуществляли надзор за их деятельностью.
Согласно данным, представленным в докладе помощника прокурора Псковской области по надзору за следствием в органах госбезопасности К. М. Лебедевой «О состоянии дел с разрешением жалоб и пересмотром дел о государственных преступлениях» от 30 ноября 1960 г., в работе следователей Управления КГБ по Псковской области по разрешению жалоб имели место следующие основные недостатки:
1) не всегда осуществлялся должный контроль за ходом разрешения жалоб;
11 См.: Медеубаев Е. И. Попытки начала процесса политической реабилитации и восстановления прав репрессированных граждан в Казахстане в эпоху хрущевской «оттепели» // Новейшая история России. 2017. № 4. С. 89.
2) наблюдались случаи нарушения первичных сроков рассмотрения жалоб (в трехдневный срок рассматривалось 93% жалоб, а по остальным жалобам первичное движение производилось по истечении трехдневного срока);
3) основная масса жалоб (84%) по данной категории дел разрешалась с нарушением установленного законом срока, т. е. свыше одного месяца;
4) допускалась невнимательность при разрешении жалоб, вследствие чего «наблюдалось беспредметное истребление дел из архивов, а также допускалась небрежность в исполнении документов»;
5) недостаточно грамотно осуществлялось делопроизводство, в частности по статистическим отчетам не отражались повторные жалобы, «по некоторым жалобам несвоевременно заводились надзорные производства, статистические карточки по жалобам велись формально и заполнялись не регулярно, от случая к случаю»12.
В целях устранения вышеобозна-ченных недостатков в работе следователей органов госбезопасности Псковской области оперативное совещание при прокуроре Псковской области С. Г. Лебедюке обязало помощника областного прокурора по надзору за следствием в органах госбезопасности:
1) обеспечить эффективный контроль за тем, чтобы направленные в Управление КГБ по Псковской области архивно-следственные дела проверялись в максимально короткие сроки, а также предпринять необходимые меры, «чтобы при проверке дел данной категории не допускалась волокита»;
2) следить за культурой исполнения документов следователями КГБ и устранять небрежности в исполнении этих документов;
3)на регулярной основе контролировать секретаря следственного отдела областного Управления КГБ в
12 Государственный архив Псковской области (ГАПО). Ф. Р-1472. Оп. 2. Д. 324. Л. 32.
части аккуратного и надлежащего ведения делопроизводства;
4) выделить для оказания необходимой помощи по пересмотру архивно-следственных дел в Управление КГБ по Псковской области квалифицированного работника прокуратуры13.
Основываясь на сведениях, содержащихся в представлении С. Г. Ле-бедюка «О волоките по следственным делам в областном Управлении КГБ», адресованном начальнику Управления КГБ по Псковской области полковнику А. М. Моисееву, отметим, что псковские следователи государственной безопасности допускали в своей работе по рассмотрению жалоб от осужденных или их родственников, ходатайствующих о реабилитации, «возмутительную волокиту»: «...дела [в Управлении] многими месяцами лежали без всякого движения, следствие по ним не проводилось, а спустя большой период времени и, как правило, после допроса ограниченного числа лиц и выполнения некоторых других следственных действий, они возвращались в областную прокуратуру с заключениями о прекращении дел по реабилитации обвиняемых»14.
Так, архивно-следственное дело № А-8724 по обвинению Д. И. Сахарова было направлено по жалобе родственников осужденного в органы госбезопасности Псковской области для дополнительной проверки 6 октября 1957 г. Однако в течение девяти месяцев по данному делу сотрудниками Управления КГБ по Псковской области никаких следственных действий не проводилось, «за исключением наведения справок в отношении свидетелей в первом специальном отделе УВД»15.
Архивно-следственное дело № А-8891 по обвинению И. А. Иванова и А. И. Арефьева на основании жалобы осужденного Арефь-
13 См.: ГАПО. Ф. Р-1472. Оп. 2. Д. 324. Л. 33.
14 Там же. Д. 292. Л. 3.
15 Там же. Л. 4.
ева было передано для проверки следователю органов государственной безопасности А. Куликову 24 апреля 1956 г. Кроме нескольких запросов в партийный архив и допроса пяти свидетелей, других следственных действий по данному делу в течение 14 месяцев не проводилось. 28 июня 1957 г. дело И. А. Иванова и А. И. Арефьева «было передано для окончания проверки, но уже другому следователю — А. Яковлеву, но так и не было закончено»16.
По данным С. Г. Лебедюка, отсутствие должного контроля со стороны органов государственной безопасности Псковского региона за делами по рассмотрению жалоб от осужденных граждан или их родственников, ходатайствующих о реабилитации, а также безответственность некоторых работников Управления КГБ по Псковской области приводили к тому, что даже законченные проверкой дела находились у следователей органов государственной безопасности без движения по несколько месяцев, хотя по ним требовалось составить только заключения.
Так, архивно-следственное дело № А-7542 по обвинению Н. П. Петрова было направлено в Управление КГБ по Псковской области вместе с жалобой для дополнительной проверки 28 сентября 1956 г. Оно «волокитилось в органах госбезопасности в течение 10 месяцев, при этом следствие по нему проводилось по существу лишь в течение трех дней (с 30 марта по 1 апреля [1957 г.]), а заключение было составлено старшим оперуполномоченным Королевым 14 мая», и только 25 июня 1957 г. дело было направлено в прокуратуру17.
Прокурор Псковской области в своем представлении не обошел стороной тот факт, что среди части сотрудников органов госбезопасности Псковского региона, занимавшихся делами о реабилитации, укорени-
16 ГАПО. Ф. Р-1472. Оп. 2. Д. 292. Л. 3.
17 Там же. Л. 4.
лось представление, что «это всего лишь "архивные" дела, которые 20 лет лежали, а значит, могут и еще полежать».
Таким образом, мы видим, что органы госбезопасности не имели желания признавать свои ошибки, пусть и совершенные несколько десятилетий тому назад.
Из-за волокиты работников региональных органов госбезопасности по следственным делам значительная часть советских граждан, которые не получали в течение многих месяцев окончательного ответа по существу своих жалоб, писали повторные жалобы или же делали неоднократные запросы и напоминания, в том числе в прокуратуру.
В письме полковнику А. М. Моисееву прокурор области С. Г. Лебе-дюк отмечал, что отдельные архивно-следственные дела 1937—1938 гг. (периода «большого террора») местными органами госбезопасности «проверялись недостаточно качественно, а заключения по ним составлялись без надлежащего критического подхода к материалам следствия».
Например, в 1960 г. аппаратом Управления КГБ в г. Великие Луки была произведена дополнительная проверка по архивно-следственному делу № 7736 по обвинению гражданина И. М. Стешкина, осужденного 30 декабря 1937 г. «тройкой» УНКВД Калининской области (с 1935 г. по 1944 г. южная часть современной Псковской области, включая Великолукский район, входила в состав Калининской области. — В. Ф.) к расстрелу. При вынесении приговора по данному делу члены «тройки» опирались в первую очередь на показания свидетеля П. С. Львова, который утверждал, что «И. М. Стешкин вел активную антисоветскую агитацию против колхозного строя и был враждебно настроен к советской власти и ее мероприятиям». 29 февраля 1960 г. следователь органов госбезопасности А. Кауров провел новый допрос П. С. Львова, в рам-
ках которого свидетель заявил, что свои показания 1937 г. он полностью подтверждает, а также подчеркнул, что в период коллективизации сельского хозяйства И. М. Стешкин был настроен против колхозов. Однако каких-то конкретных фактов, подтверждавших его слова, П. С. Львов привести не смог. После повторного допроса в марте 1960 г., но уже проведенного сотрудником прокуратуры Псковской области, П. С. Львов показал, что «с 1931 г. он с осужденным Стешкиным не встречался, антисоветских высказываний от него не слышал, а в 1937 г. дал показания против Стешкина со слов жителей их деревни». Назвать имена людей, которые «говорили об антисоветских разговорах со стороны Стеш-кина», данный свидетель не смог18. Несмотря на явную недоказанность вины И. М. Стешкина, следователь Управления КГБ в г. Великие Луки А. Кириллов составил заключение, в котором предлагал «решение "тройки" УНКВД Калининской области от 30 декабря 1937 г. по делу И. М. Стешкина подтвердить». Прокуратура не согласилась с таким заключением органов госбезопасности. По протесту С. Г. Лебедюка «президиум областного суда постановлением от 10 мая 1960 г. решение "тройки" УНКВД отменил и дело в отношении И. М. Стешкина прекратил за недоказанностью обвине-ния»19.
Приведенный выше факт свидетельствует о некачественности и необъективности проведенных проверок и подготовленных заключений органами госбезопасности в конце 1950-х — в начале 1960-х гг. по отдельным архивно-следственным делам, решения по которым в СССР выносились внесудебными органами в период «большого террора».
Однако начальник Управления КГБ по Псковской области А. М. Моисеев был категорически
18 См.: ГАПО. Ф. Р-1472. Оп. 4. Д. 344. Л. 1.
19 Там же.
не согласен с заключениями и представлениями региональной прокуратуры, декларировавшими, что «по такому важному участку работы, как рассмотрение жалоб от осужденных или их родственников, ходатайствующих о реабилитации, органы госбезопасности не придавали должного значения и практически не занимались такого рода делами». Полковник А. М. Моисеев был убежден, что небольшой штат следственного отдела областного Управления КГБ физически не мог рассмотреть вовремя все архивно-следственные дела о реабилитации граждан и при этом одновременно выполнять основную повседневную работу (расследовать новые дела). Начальник Управления КГБ по Псковской области призвал прокуратуру Псковской области и региональное Управление МВД «оказать посильную помощь органам госбезопасности по пересмотру дел данной категории»20.
Отметим и тот факт, что в конце 1950-х — начале 1960-х гг. в следственном отделе Управления КГБ по Псковской области было только три сотрудника. В производстве этих следователей все время находились «свежие» дела, и им также приходилось выполнять много отдельных требований и производить проверку по архивно-следственным делам областной и военной прокуратур. По мнению старшего следователя органов госбезопасности по особо важным делам А. Антонова, работавшего в те годы в Управлении КГБ по Псковской области, «три человека были не в состоянии своевременно, в установленные сроки исполнить возложенную на них работу»21.
24 декабря 1960 г. помощник прокурора Псковской области по надзору за следствием в органах государственной безопасности К. М. Лебедева провела в региональном Управлении КГБ проверку работы
20 ГАПО. Ф. Р-1472. Оп. 2. Д. 292. Л. 6.
21 Там же. Д. 324. Л. 17.
следователей госбезопасности по пересмотру архивно-следственных дел. Было установлено, что Управлением КГБ по Псковской области грубо нарушались указания прокуратуры СССР и КГБ при Совете Министров СССР от 31 декабря 1954 г. № 223/140с, которым предписывалось производить проверку жалоб осужденных в годы «большого террора» и их родственников.
Проверка показала, что основной причиной нарушения следователями органов госбезопасности установленных сроков пересмотра архивно-следственных дел является то, что в Управлении КГБ по Псковской области направленные на проверку дела «длительное время лежали без движения, и по ним не производилось никаких следственных действий». Так, дело Э. Ю. Саар на момент прокурорской проверки находилось без движения четыре месяца, хотя по данному делу требовалось лишь повторно допросить свидетелей, а также «проверить по партийному архиву принадлежность Э. Ю. Саар к КПСС и причины ее исключения из партии»22.
По ряду архивно-следственных дел причиной нарушения сроков, по данным К. М. Лебедевой, являлась некачественность произведенных проверок, вследствие чего по этим делам приходилось организовывать дополнительные проверки.
Так, дело № с-4071 по обвинению А. Ливомяги проверялось более семи месяцев и «никакой сложности не представляло». По этому делу следователям госбезопасности было необходимо «передопросить ранее допрошенных свидетелей и допросить ряд новых лиц, которые проживали в Дновском районе». По мнению К. М. Лебедевой, данное «дело оказалось запутанным и заволоченным только лишь потому, что по нему неумело и неправильно производился передопрос свидетелей». Три свидетеля по делу № С-4071 передопра-
22 ГАПО. Ф. Р-1472. Оп. 2. Д. 324. Л. 15.
шивались трижды, и показания их были таковы, что по ним не представлялось возможным сделать правильный вывод о виновности А. Ливомяги. Именно поэтому «по требованию прокуратуры это дело было передано на доследование другому, более опытному следователю Управления КГБ по Псковской области»23.
Проанализировав информацию, представленную в докладной записке К. М. Лебедевой прокурору области С. Г. Лебедюку, в начале 1960-х гг. в работе следователей регионального Управления КГБ можно было обозначить следующие недостатки:
1) продолжали иметь место факты несвоевременного оформления надзорных производств по жалобам (надзорное производство по жалобе оформлялось не сразу, а спустя некоторое время). Так, жалоба № 110 О. Г. Фроловой, поступившая в следственный отдел Управления КГБ по Псковской области 24 января 1960 г., была зарегистрирована только в марте 1960 г.24 Подобных примеров несвоевременного оформления следователями госбезопасности надзорных производств по жалобам К. М. Лебедева приводит достаточно много;
2) статистические карточки по жалобам о пересмотре архивно-следственных дел работниками госбезопасности заполнялись нерегулярно, «от случая к случаю»25. На этот недостаток в работе следователей Управления КГБ по Псковской области региональная прокуратура обращала внимание и ранее, в 1958—1959 гг. Однако каких-то мер, направленных на решение данной проблемы, со стороны органов госбезопасности Псковского региона предпринято так и не было;
3) сведения о повторных жалобах на решение следователей госбезопасности по пересмотру дел о возможной реабилитации лиц, осуж-
23 ГАПО. Ф. Р-1472. Оп. 2. Д. 324. Л. 16.
24 Там же. Л. 30.
25 Там же. Л. 31.
денных в годы «большого террора», не отражались в статистических отчетах работников Управления КГБ по Псковской области. Это, в свою очередь, не позволяло сделать более объективные выводы о качестве работы следователей КГБ по данной категории дел26.
Исследуя особенности надзора советской прокуратуры за следственно-реабилитационной деятельностью органов госбезопасности СССР в конце 1950-х — начале 1960-х гг., отметим, что активное участие в пересмотре дел о реабилитации советских граждан, осужденных в годы «большого террора», принимали и судебные органы. После принятия Указа Президиума Верховного Совета СССР от 1 сентября 1953 г. «Об упразднении Особого Совещания при Министерстве внутренних дел СССР» право осуществлять правосудие на территории СССР имели только суды, внесудебные органы в стране были ликвидированы. В результате прокурор вносил в суд официальный протест на решение внесудебного органа сталинской эпохи (например, «тройки» НКВД), а судебный орган (например, президиум областного суда) по тому или иному делу данной категории выносил официальное юридическое решение, обладавшее законной силой. Так, изучив протест прокурора Псковской области Б. А. Клименко по делу гражданина А. Г. Кислова, приговоренного 21 августа 1937 г. «тройкой» УНКВД Калининской области к расстрелу, президиум Псковского областного суда постановил решение внесудебного органа отменить и «дело производством прекратить за отсутствием в действиях А. Г. Кислова состава преступления»27. Но суд мог как поддержать протест прокурора, так и отклонить его. Например, протест Б. А. Клименко по делу гражданина В. Г. Петрова, приговоренного 4 октября 1937 г. «тройкой»
26 См.: ГАПО. Ф. Р-1472. Оп. 2. Д. 324. Л. 31.
27 Там же. Д. 415. Л. 30.
УНКВД Калининской области к расстрелу, президиум областного суда постановил отклонить и приговор оставить без изменений28.
В СССР закон представлял собой концентрированное выражение политики коммунистической партии, руководившей всей политической и общественной жизнью в стране, и поэтому каждый гражданин Советского государства был обязан рассматривать закон как форму партийной директивы и считать своим прямым долгом неуклонную ее реализацию в своей практической ра-боте29. Именно поэтому своего рода «третейским судьей» в споре органов прокуратуры и государственной безопасности Псковской области выступал местный обком КПСС.
Основными рычагами воздействия партийных комитетов на прокуратуру в годы «оттепели» были утверждение кадров и осуществление общего контроля.
Областной комитет партии на своих заседаниях регулярно заслушивал отчеты руководителей прокуратур по вопросам выполнения директивных установок КПСС, направленных на укрепление социалистической законности и выполнение работниками прокуратур, являвшимися членами и кандидатами в члены партии, их партийного и служебного долга. На основании этого партийный комитет давал оценку вскрытых им недостатков в работе по укреплению социалистической законности на соответствующей территории, поднадзорных объектах или отдельных участках прокурорской деятельности и, с учетом местных условий и реальных обстоятельств, определял основные направления по их устранению в деятельности контролируемых ор-
28 См.: ГАПО. Ф. Р-1472. Оп. 2. Д. 415. Л. 36.
29 См.: Фролов В. В. Место и роль органов прокуратуры в правоохранительной
системе Псковской области во второй половине 1950-х — 1980-е гг.: монография. Псков,
2019. С. 51.
ганов прокуратуры. Одновременно при обнаружении фактов ненадлежащего осуществления надзорной деятельности партком строго указывал персонально каждому прокурору на отсутствие с его стороны должного руководства в возглавляемой им прокуратуре и необходимость повышения уровня прокурорского надзора за соблюдением законности30.
Важно отметить, что на начальном этапе «оттепели» именно компартия выступила инициатором реабилитации невинно пострадавших советских граждан в годы «большого террора». В результате 4 мая 1954 г. было принято постановление Президиума ЦК КПСС о создании центральной комиссии и местных комиссий по пересмотру дел осужденных за «контрреволюционные преступления», содержащихся в лагерях, колониях, тюрьмах и находящихся в ссылке на поселении. Согласно ст. 4 этого постановления члены вышеобозначенных комиссий, вне зависимости от принадлежности к той или иной правоохранительной структуре, были обязаны «докладывать партийным органам о своей работе по пересмотру дел на лиц, осужденных за контрреволюционные преступления». ЦК КПСС 30 июня 1956 г. издал постановление «О преодолении культа личности и его последствий», в котором говорилось о том, что в период «сталинизма» органами госбезопасности были допущены «серьезные нарушения советской законности и массовые репрессии», в результате которых «были оклеветаны и невинно пострадали честные коммунисты и беспартийные советские люди». В этом документе органам государственной безопасности указывалось на необходимость исправления ошибок, допущенных ими в 1930-х — начале 1950-х гг. С 1959 г. ЦК партии стал на регулярной основе издавать приказы и циркуляры Комитету государственной безопасности СССР с
30 См.: Фролов В. В. Место и роль органов прокуратуры... С. 52.
указаниями о перестройке оперативной работы и том или ином изменении в карательной политике. Органы госбезопасности были обязаны проявлять больше гласности в работе, крепить «связь с массами», устанавливая «доверительные отношения с гражданами», а также шире использовать агентуру для «оказания полезного политического влияния» на людей, «заблуждающихся, политически незрелых, особенно из числа молодежи»31.
По результатам одной из проверок следственной деятельности органов государственной безопасности Псковской области, заведующий отделением административных и торгово-финансовых органов обкома КПСС А. Дягилев в информационно-аналитической справке (август 1957 г.) отмечал, что «со стороны руководства областного Управления КГБ, начальников следственного и оперативного отделов контроль за рассмотрением работниками подчиненных им подразделений архивно-следственных дел по жалобам осужденных или их родственников осуществлялся слабо». Имели место случаи несвоевременного вынесения заключений по некоторым из оконченных проверкой дел. При этом, по данным А. Дягилева, объем работы, выполняемый органами госбезопасности по данной категории дел, был значительно более весомым, чем показывали в своих представлениях и справках работники областной прокуратуры. Так, за 1956 г. Управлением КГБ по Псковской области было проведено расследование по 128 делам на 515 человек, а за I полугодие 1957 г. — по 98 делам на 325 человек (без учета проведения следствия по вновь возбужденным делам и делам с отмененными при-говорами)32. Переключить весь опе-
31 Петров Н. В. КГБ и ХХ съезд КПСС (1954—1960 гг.) // Россия и современный мир. 2016. № 2. С. 150.
32 См.: Отделение документов новейшей истории и по личному составу Государ-
ративный состав на рассмотрение архивно-следственных дел в ущерб основной работе органы госбезопасности не могли и не имели права
По мнению А. Дягилева, «работа по архивно-следственным делам осложнялась еще и тем, что [сотрудниками госбезопасности] много времени расходовалось на изучение дел, установку и проверку старых и розыск новых свидетелей, их допрос и проведение оперативно-следственных мероприятий, что естественно вызывало затяжку с окончанием рассмотренного дела и вынесением по результатам проверки заключений». В целях улучшения работы по рассмотрению архивно-следственных дел по жалобам осужденных или их родственников, сокращению сроков проведения дополнительных проверок и своевременному оформлению заключений по ним руководством Управления КГБ по Псковской области из оперативных отделов были дополнительно прикреплены к следственному отделу с отрывом от основной работы три оперативных работника33.
По итогам проверки деятельности следственных органов госбезопасности Псковской области по рассмотрению жалоб о реабилитации советских граждан обком партии обязал региональное Управление КГБ «по всем делам, находящимся в производстве следственного и оперативного отделов, установить сроки окончания расследования, закрепить дела данной категории за конкретными сотрудниками, а также осуществлять постоянный контроль за работой следователей органов госбезопасности в этом направлении»34.
Таким образом, мы видим, что сотрудники органов прокуратуры и партийные работники Псковской области в конце 1950-х — начале
ственного архива Псковской области (ОД-НИЛС ГАПО). Ф. 1219. Оп. 2. Д. 1012. Л. 80.
33 См.: ОДНИЛС ГАПО. Ф. 1219. Оп. 2. Д. 1012. Л. 81.
34 Там же.
1960-х гг. по-разному оценивали деятельность следственных органов госбезопасности по рассмотрению жалоб о реабилитации граждан. Оценка прокуратуры была более жесткой и, на наш взгляд, в определенной степени более субъективной, но при этом не менее важной.
В заключение отметим, что преобразования в политической и правовой сферах Советского Союза, которые стали активно реализовываться после смерти Сталина, следует отнести к первым шагам по демократизации советского общества. Именно в этот период в СССР официально были ликвидированы институты внесудебных репрессий. Право осуществлять правосудие на территории Советского государства теперь имели только судебные органы, как это и декларировала Конституция страны. Верховный Суд СССР наделялся полномочиями пересмотра по протесту Генерального прокурора СССР решений бывших коллегий ОГПУ, «троек» НКВД—УНКВД, Особого совещания при НКВД—МГБ— МВД. На органы прокуратуры возлагалась обязанность по выявлению и опротестовыванию необоснованных приговоров, решений, определений и постановлений внесудебных и судебных органов.
В силу сложившейся в стране во второй половине 1950-х гг. политической ситуации (ликвидация политической и идеологической системы «сталинизма» и преодоление культа личности) органы прокуратуры были обязаны уделять надзору за деятельностью органов и должностных лиц следственного аппарата КГБ СССР по реабилитации жертв политических репрессий
особое внимание, так как это направление их работы в то время находилось на особом контроле высшего руководства страны и партии. Утвержденное в 1955 г. Положение о прокурорском надзоре в СССР расширило и конкретизировало полномочия прокуратуры и позволило ей поставить под свой надзор деятельность органов госбезопасности при осуществлении дознания и предварительного следствия, в том числе по реабилитации советских граждан, осужденных в годы «большого террора» (1937—1938 гг.). У прокуратуры появился реальный правовой механизм, позволяющий контролировать органы государственной безопасности в рамках их следственных мероприятий, а значит, и не позволять им преступать или нарушать закон, как это происходило в 1930-х — первой половине 1950-х гг.
В последующие годы «оттепели» нормативно-правовая база, регламентирующая особенности прокурорского надзора за следственной деятельностью органов КГБ, еще увеличилась за счет новых приказов и указаний. При этом все вышеобо-значенные изменения в правовой системе Советского государства дали возможность органам прокуратуры и государственной безопасности в период «оттепели», несмотря на ряд противоречий между собой, наладить такое взаимодействие по вопросу рассмотрения жалоб о реабилитации советских граждан, осужденных в годы «большого террора», которое позволило добиться реабилитации большому количеству людей, невинно пострадавших в 1937— 1938 гг. в результате сталинских репрессий.
Список литературы
Антонов И. В. Участие прокуратуры Новгородской области в пересмотре дел о государственных преступлениях в 1954—1956 гг. // Вестник Новгородского государственного университета. 2014. № 83. Ч. 2.
Вагапов Р. Ф. Становление и развитие советской прокуратуры и принципов законности в организации ее деятельности // Вектор науки Тольяттинского государственного университета. 2010. № 3.
Гельдибаев М. Х., Огородников А. А. Прокурорский надзор. СПб., 2002.
Камалова Г. Т. Подразделения ВЧК—ГПУ—ОГПУ в системе органов государственной власти (1921—1929 гг.) // Известия Самарского научного центра Российской академии наук. 2009. № 2. Т. 11.
Кожевников О. А. Прокурорский надзор за исполнением законов органами государственной безопасности (1955—1977 гг.) (вопросы ведомственного регулирования) // Эволюция государства и права: история и современность: сборник научных статей II Международной научно-практической конференции, посвященной 25-летию юридического факультета Юго-Западного государственного университета / отв. ред. С. Г. Емельянов. Курск, 2017.
Лавинская О. В. Внесудебная реабилитация жертв политических репрессий в СССР в 1953—1956 гг.: дис. ... канд. ист. наук. М., 2007. 166 с.
Ларкина Е. В., Папилин Г. А. Реабилитация жертв политических репрессий в советском праве (историко-правовой аспект) // Ленинградский юридический журнал. 2019. № 3.
Макеев Б. В. Деятельность органов прокуратуры и суда по расследованию уголовных дел о контрреволюционных преступлениях в 1937—1938 гг.: по материалам Западной и Смоленской областей: дис. ... канд. ист. наук. Брянск, 2007.
Медеубаев Е. И. Попытки начала процесса политической реабилитации и восстановления прав репрессированных граждан в Казахстане в эпоху хрущевской «оттепели» // Новейшая история России. 2017. № 4.
Мозохин О. Б. Право на репрессии. Внесудебные полномочия органов государственной безопасности. Статистические сведения о деятельности ВЧК—ОГПУ—НКВД—МГБ СССР (1918—1953). М., 2011.
Обидина Л. Б. Реабилитация жертв политических репрессий: к истории вопроса // Вестник Нижегородского государственного университета им. Н. И. Лобачевского. 2002. № 1.
Петров Н. В. КГБ и ХХ съезд КПСС (1954—1960 гг.) // Россия и современный мир. 2016. № 2.
Путилова Е. Г. История государственной реабилитационной политики и общественного движения за увековечение памяти жертв политических репрессий в России (1953 — начало 2000-х гг.): дис. ... канд. ист. наук. Нижний Тагил, 2011.
Семенов А. С. Взаимодействие прокуратуры с органами государственной власти и органами местного самоуправления в сфере обеспечения законности: дис. ... канд. юрид. наук. М., 2015.
Суворов М. В. Правовое регулирование и внесудебная практика органов госбезопасности Тверской губернии в годы НЭПа // Вестник Тверского государственного университета. 2015. № 3.
Сушко А. В. От «революционной законности» к «революционной целесообразности»: эволюция взаимоотношений органов ГПУ—ОГПУ и прокуратуры в годы новой экономической политики (на примере Омского Прииртышья) // Новейшая история России. 2018. № 1. Т. 8.
Уйманов В. Н. Кампания массовой реабилитации жертв политических репрессий в Западной Сибири в середине 1950-х — 1980-е годы // Вестник Томского государственного университета. Серия «История». 2012. № 2.
Фролов В. В. Место и роль органов прокуратуры в правоохранительной системе Псковской области во второй половине 1950-х — 1980-е гг.: монография. Псков, 2019.
Фролов В. В. Участие прокуратуры Псковской области в пересмотре дел о государственных преступлениях в 1954—1956 гг. // Studia Humanitatis. 2019. № 2. URL: http://st-hum.ru/ sites/st-hum.ru/files/pdf/frolov_5.pdf.
Шобухин В. Ю. Организационно-правовое регулирование деятельности прокуратуры в Советской России // История государства и права. 2009. № 4.
Эволюция государства и права: история и современность: сборник научных статей II Международной научно-практической конференции, посвященной 25-летию юридического факультета Юго-Западного государственного университета / отв. ред. С. Г. Емельянов. Курск, 2017.
References
Antonov I. V. Activity of the Public Prosecutors Office of Novgorod Region on Revision of State Crimes Cases (1954—1956). Vestnik Novgorodskogo gosudarstvennogo universiteta, 2014, no. 83, part. 2, pp. 63—65. (In Russ.)
Evolution of State and Law: History and Modernity: Collection of Scientific Articles of the II International Scientific and Practical Conference dedicated to the 25th anniversary of the Law Faculty of Southwestern State University. Ed. by S. G. Emel'yanov. Kursk, 2017. 358 p. (In Russ.)
Frolov V. V. Participation of the Prosecutor's Office of the Pskov Region in the Revision of State Crimes' Cases in 1954—1956. Studia Humanitatis, 2019, no. 2. Available at: http://st-hum. ru/sites/st-hum.ru/files/pdf/frolov_5.pdf. (In Russ.)
Frolov V. V. The Place and Role of the Prosecutor's Office in the Law Enforcement System of the Pskov Region in the Second Half of the 1950s — 1980s. Pskov, 2019. 118 p. (In Russ.)
Gel'dibaev M. Kh., Ogorodnikov A. A. Prosecutor's Supervision. St. Petersburg, 2002. 240 p. (In Russ.)
Kamalova G. T. The VCHK—GPU—OGPU Divisions in the Government Bodies System (1921—1929). Izvestiya Samarskogo nauchnogo tsentra Rossiyskoy akademii nauk, 2009, no. 2, vol. 11, pp. 127—132. (In Russ.)
Kozhevnikov O. A. Prosecutor's Supervision over the Execution of Laws by Bodies of State Security (1955—1977) (Questions of Departmental Regulation). Evolution of State and Law: History and Modernity: Collection of Scientific Articles of the II International Scientific and Practical Conference dedicated to the 25th anniversary of the Law Faculty of Southwestern State University. Ed. by S. G. Emel'yanov. Kursk, 2017, pp. 380—383. (In Russ.)
Larkina E. V., Papilin G. A. Rehabilitation of Victims of Political Repression in Soviet Law (Historical and Legal Aspect). Leningradskiy yuridicheskiy zhurnal, 2019, no. 3, pp. 35—47. (In Russ.)
Lavinskaya O. V. Extrajudicial Rehabilitation of Victims of Political Repression in the USSR in 1953—1956. Cand. diss. Moscow, 2007. 166 p. (In Russ.)
Makeev B. V. The Activities of the Prosecutor's Office and the Court on the Investigation of Criminal Cases on Counter-Revolutionary Crimes in 1937—1938: based on Materials from the Western and Smolensk Regions. Cand. diss. Bryansk, 2007. 226 p. (In Russ.)
Medeubaev E. I. Attempts to Start the Process of Political Rehabilitation and Restoration of Repressed Citizens' Rights in Kazakhstan during the Era of the Khrushchev "Thaw". Noveyshaya istoriya Rossii, 2017, no. 4, pp. 87—106. (In Russ.)
Mozokhin O. B. The Right to Reprisal. Extrajudicial Powers of State Security Bodies. Statistical Information about the Activities of the Cheka—OGPU—NKVD—MGB USSR (1918— 1953). Moscow, 2011. 749 p. (In Russ.)
Obidina L. B. Rehabilitation of Victims of Political Repression: on the History of the Issue. Vestnik Nizhegorodskogo gosudarstvennogo universiteta im. N. I. Lobachevskogo, 2002, no. 1, pp. 244—253. (In Russ.)
Petrov N. V. The KGB and the XXth Congress of the CPSU (1954—1960). Rossiya i sovremennyy mir, 2016, no. 2, pp. 136—154. (In Russ.)
Putilova E. G. History of State Rehabilitation Policy and Social Movement for Perpetuating the Memory of Victims of Political Repression in Russia (1953 — early 2000s). Cand. diss. Nizhniy Tagil, 2011. 140 p. (In Russ.)
Semenov A. S. Interaction of the Prosecutor's Office with State Authorities and Local Self-government Bodies in the Field of Ensuring the Rule of Law. Cand. diss. Moscow, 2015. 270 p. (In Russ.)
Shobukhin V. Yu. Organizational and Legal Regulation of the Activities of the Prosecutor's Office in Soviet Russia. Istoriya gosudarstva i prava, 2009, no. 4, pp. 32—34. (In Russ.)
Sushko A. V. From Revolutionary Legality to Revolutionary Expediency: Evolution of Relations the GPU—OGPU and Prosecutors during the New Economic Policy (on the Example of the Omsk Irtysh Region). Noveyshaya istoriya Rossii, 2018, no. 1, vol. 8, pp. 70—81. (In Russ.)
Suvorov M. V. Legal Regulation and Extrajudicial Practice of Bodies of State Security of the Tver Province in the Years of the New Economic Policy. Vestnik Tverskogo gosudarstvennogo universiteta, 2015, no. 3, pp. 140—151. (In Russ.)
Uymanov V. N. Campaign for the Mass Repression Victims Rehabilitation in Western Siberia in Middle 1950s — 1980s. Vestnik Tomskogo gosudarstvennogo universiteta. Seriya "Istoriya", 2012, no. 2, pp. 92—99. (In Russ.)
Vagapov R. F. Formation and Development of the Soviet Office of Public Prosecutor and Legality Principles in the Organization of Its Activity. Vektor nauki Tol'yattinskogo gosudarstvennogo universiteta, 2010, no. 3, pp. 27—31. (In Russ.)
Информация об авторе
Василий Владимирович Фролов, доцент кафедры отечественной истории Псковского государственного университета, кандидат исторических наук, доцент
