CC BY
6
Вестник Омского университета. Серия «Исторические науки». 2022. Т. 9, № 3 (35). С. 279-290. УДК 930
Б01 10.24147/2312-1300.2022.9(3).279-290
М. В. Ковалёв, В. С. Груздинская
«НАДО ПРИВЕСТИ В ПОРЯДОК НЕ ТОЛЬКО ЛИТЕРАТУРУ, ПРИВЕЗЁННУЮ ИЗ МОСКВЫ, НО И МЫСЛИ, ВПЕЧАТЛЕНИЯ, СТИМУЛЫ...»: ИЗ ПЕРЕПИСКИ А. В. ИСАЧЕНКО С СОВЕТСКИМИ КОЛЛЕГАМИ*
Публикуются и анализируются письма чехословацко-словенско-австрийского лингвиста русского происхождения А. В. Исаченко (1910-1978) к советским коллегам: этнографу П. Г. Богатырёву и филологу А. В. Фёдорову, - охватывающие период 1945-1965 гг. и отражающие разные этапы послевоенной карьеры профессора Исаченко.
Ключевые слова: научная коммуникация; русская эмиграция; «социалистическая наука»; история филологии; А. В. Исаченко; П. Г. Богатырёв; А. В. Фёдоров.
Лингвиста Александра Васильевича Исаченко (1910-1978) трудно назвать неизвестной или забытой фигурой в истории гуманитарной науки, но и сказать, что его биография в полной мере изучена, тоже нельзя. Это неудивительно, ведь его учёная карьера знала взлёты и падения, периоды признания и замалчивания. В некотором смысле профессор Исаченко являет собой «идеальный тип» (в веберовском понимании) российского интеллектуала, чья судьба отражала крутые повороты истории ХХ в., чья жизнь была расколота революциями, войнами и вынужденными миграциями. А. В. Исаченко как учёный сформировался на перекрёстке разных научных традиций, впитал в себя культуру разных стран, в которых ему довелось жить и работать. Потому его с полным основанием считают «своим» учёным сразу в нескольких государствах. Изучение жизни и творчества профессора Исаченко осложняет распылённость его документального наследия. Тем важнее введение в научный оборот новых источников из архивных хранилищ разных стран, в особенности личной и деловой корреспонденции, позволяющей проник-
нуть в «жизненный мир» учёного, проанализировать систему его интеллектуальных коммуникаций. В этой связи определённый интерес представляет переписка А. В. Исаченко с советскими коллегами, изучение которой вносит вклад в понимание взаимоотношений и взаимодействий двух Россий -Зарубежной и Советской. Попытаемся взглянуть на опыт интеллектуальных коммуникаций сквозь призму сохранившихся писем от А. В. Исаченко к фольклористу П. Г. Богатырёву в Архиве РАН и к переводчику А. В. Фёдорову в Центральном государственном архиве литературы и искусств Санкт-Петербурга.
* * *
А. В. Исаченко родился 3 января 1911 г. (по старому стилю 21 декабря 1910 г.) в Петербурге. Его дед, Василий Лаврентьевич Исаченко (1839-1915), был крупным правоведом, специалистом в области гражданского права, товарищем обер-прокурора Сената. Отец, Василий Васильевич (18801925), продолжил семейную традицию и тоже посвятил себя юриспруденции, став присяжным поверенным. Двоюродный дядя, Бо-
* Статья подготовлена в рамках гранта Российского научного фонда, проект № 20-78-10053 «Советско-чехословацкие научные коммуникации в 1948-1991 гг.: трансфер идей и социальные практики учёных».
© Ковалёв М. В., Груздинская В. С., публикация, вступительная статья, примечания, 2022
рис Лаврентьевич Исаченко (1871-1948), был известен как крупный ботаник и микробиолог, академик АН СССР. Семейная культурная среда отложила отпечаток на Александра Васильевича и зародила в нём живой интерес к науке и знаниям.
Революция 1917 г. застала семью Исаченко на юге России: Анапа, Новороссийск и, наконец, Батуми, откуда они в 1920 г. на английском корабле ушли в Константинополь, а уже оттуда перебрались в Белград. Благодаря помощи австрийских друзей, семья Исаченко переехала в живописный город Клагенфурт. Там Александр Васильевич поступил в гимназию, практически с нуля овладев при этом немецким языком. По окончанию учёбы в 1929 г., он стал студентом Венского университета. В ту пору там преподавал именитый русский учёный-лингвист и общественный деятель (один из основателей евразийского движения) князь Николай Сергеевич Трубецкой. А. В. Исаченко под его влиянием увлёкся сравнительной лингвистикой и стал одним из ближайших учеников. Примечательно, что интеллектуальное сближение поспособствовало сближению родственному: в 1935 г. Александр Васильевич женился на старшей дочери князя - Елене.
В 1932 г. после окончания Венского университета, Исаченко некоторое время стажировался в Париже, где познакомился с Андре Мазоном, а затем в Праге, где имел возможность соприкоснуться с работой знаменитого Пражского лингвистического кружка. В 1935 г. Исаченко вернулся в Венский университет на преподавательскую работу. Аншлюс Австрии 1938 г. стал для него, противника национал-социализма, огромным потрясением. Вместе с семьёй он спешно переехал в Любляну, где в местном университете начала преподавать восточнославянскую грамматику. Александр Васильевич увлёкся словенским языком, при помощи наработок русских и чешских структуралистов принялся изучать словенскую стихотворную метрику. Он стал одним из первых исследователей словенских диалектов, посвятив им свою докторскую диссертацию1.
Незадолго до нападения Германии на Югославию в 1941 г., Исаченко получил от знакомых приглашение работать в Брати-славском университете, где ему обещали
профессуру. Но, как расскажет потом Александр Васильевич в письме к П. Г. Богатырёву, «местные фашисты» сумели помешать этому назначению. В результате министерство просвещения отказалось утвердить кандидатуру Исаченко. Он был вынужден «зарабатывать на жизнь преподаванием русского языка и литературы в Высшей торговой школе» [1, с. 67-68].
Вместе с тем Александр Васильевич не порывал с наукой. Он подготовил исследование о так называемых Фрейзингенских отрывках, религиозных текстах Х-Х1 вв. на древнесловенском языке, но записанных ла-тиницей2. Также Исаченко интересовался кирилло-мефодиевской традицией в Словакии, изучением словацкой диалектологии [1, с. 67-68].
Известно, что он помогал словацким подпольщикам, потому был вынужден в 1944 г. бежать из Братиславы, опасаясь ареста. Его дочь Варвара вспоминала: «Осенью 1944 года гестапо его всё-таки арестовало и посадило в тюрьму. Но уже довольно скоро приблизились советские войска - и немцы отступили. Это спасло его жизнь»3.
В июле 1945 г. Исаченко отправил письмо в Москву своему давнему знакомому - фольклористу и этнографу Петру Григорьевичу Богатырёву (1893-1971). Богатырёв принадлежал к числу важнейших фигур в истории российско-чешско-словацкого культурного диалога. Выпускник историко-филологического факультета Московского университета, в 1922 г. он отправился в Чехословакию как переводчика при советском полпредстве. В Праге он сблизился с другим сотрудником полпредства - Романом Осиповичем Якобсоном (1896-1982). Вместе они участвовали в работе знаменитого Пражского лингвистического кружка. Тогда он познакомился с Исаченко. Богатырёв тесно взаимодействовал с чешскими и словацкими коллегами, участвовал в этнографических экспедициях, занимался изучением народного театра. Осенью 1939 г., уже после начала Второй мировой войны, Богатырёв вернулся в СССР, где поступил на работу в Московский государственный университет и Московский институт философии, литературы и истории. В 1941 г. Пётр Григорьевич защитил докторскую диссертацию о народном
театре чехов и словаков. Во время Великой Отечественной войны он работал в эвакуации в Средней Азии, затем в 1943 г. вернулся в Москву, где поступил на работу в Институт этнографии АН СССР и при этом продолжил читать лекции в МГУ.
Обращение Исаченко к Богатырёву не было случайным, и дело было не только в давнем знакомстве и желании восстановить прерванные войной контакты. Не остался в стороне и Исаченко. Его письмо к Богатырёву от 7 июля 1945 г. как раз касается вопроса о возвращении из эмиграции. Богатырева он просит помочь найти работу в СССР и войти в контакт с советскими учёными. В то же самое время Исаченко сблизился с приезжавшим в Чехословакию историком А. Л. Сидоровым, которого в 1946 г. познакомил с обнаруженными в словацком имении Бродяны материалами о А. С. Пушкине4.
Увы, известные источники не позволяют сказать, что ответил в Братиславу Богатырёв, но точно известно, что Исаченко не получил советский паспорт и на Родину не поехал. Причиной тому, вероятно, стала мимолётность послевоенного дыхания свободы, вместо которого воцарился дух глобального противостояния. В Чехословакии после 1948 г. началось строительство социализма по сталинской модели, что отразилось прямым образом на развитии науки.
В послевоенном СССР был взят курс на национализацию науки и борьбу с космополитизмом. Одной из жертв идеологических кампаний как раз стал П. Г. Богатырёв, которого в результате гонений и уничижительной критики выдворили из Московского университета и Академии наук. Благо в 1952 г. его приняли на работу в Воронежский университет, где он проработал до 1959 г., чрезвычайно много сделав в преподавании славистических дисциплин и воспитания нового поколения исследователей. В свете этих фактов не нужно удивляться тому, что следующее письмо от А. В. Исаченко, сохранившееся в личном фонде П. Г. Богатырёва, датируется 1960 г. Правда его содержание намекает на то, что эпистолярная связь между учёными в годы Оттепели всё же восстановилась.
Для Исаченко 1950-е гг. выдались неоднозначными и противоречивыми с точки зрения развития научной карьеры. Он про-
должал работать в Братиславе, заниматься сравнительной грамматикой. Однако, как вспоминала дочь Александра Васильевича, у него нашлось немало противников, которые способствовали фактическому запрещению его работ5.
О трудностях своей жизни в Словакии Исаченко рассказал в письме к советскому коллеге, профессору Ленинградского университет Андрею Венедиктовичу Фёдорову (1906-1997). Если с Богатырёвым Исаченко общался ещё с 1920-х гг., то Фёдоров принадлежал к новым знакомым, связанными уже с эпохой Оттепели. Учёные познакомились в Москве в 1958 г. на Международном конгрессе славистов, куда съехались все ведущие специалисты из разных стран: от классиков до молодых и начинающих исследователей. Были среди них и выходцы из России, которые теперь представляли на съезде зарубежные страны: С. А. Коновалов, Б. О. Унбегаун, А. И. Стендер-Петерсен, Э. Ф. Хилл, А. В. Исаченко и др. Р. О. Якобсон, также посетивший московский конгресс 1958 г., напишет потом Богатырёву: «Поездка меня глубоко взбудоражила. Потрясла преемственность, сила чувства, постоянство в людях. Никогда не ощущал себя до такой степени русским и московским уроженцем» [2, с. 70]6.
Знакомство с Фёдоровым в Москве из-за нехватки времени состоялось накоротке, но Исаченко придавал ему большое значение. Профессор Фёдоров считался одним из ведущих специалистов в области теории художественного перевода. Воспитанник Государственного института истории искусств, где учился в 1924-1929 гг. у В. М. Жирмунского, Л. В. Щербы, Ю. Н. Тынянова, он сразу зарекомендовал себя как серьёзный исследователь, опубликовав в 1930 г. вместе с К. И. Чуковским книгу «Искусство перевода». В 1950-е гг. Андрей Венедиктович, имея за плечами нелёгкий опыт армейского переводчика в годы Великой Отечественной войны, обобщил свой практический и теоретический опыт в фундаментальном труде «Введение в теорию перевода». Книга эта впоследствии выдержит три переиздания.
Исаченко к работам Фёдорова проявлял неподдельный интерес, поскольку сам был не чужд переводческой проблематике. Ве-
роятно, не случайно, что именно в письме к Андрею Венедиктовичу он поделился рассказом о своих словацких злоключениях. В 1950 г. он вместе с участниками возглавляемого им Русского семинара в Братислав-ском университете подготовил первый словацкий перевод «Петербургских повестей» Н. В. Гоголя7. В одной из рецензий Исаченко начали упрекать в «преднамеренной порче словацкого языка» и «космополитизме», против него развернулась погромная кампа-ния8. Вдобавок была фактически запрещена вышедшая в 1954 г. книга Исаченко «Грамматический строй русского языка в сопоставлении с словацким: морфология» [5, с. 60-61]. Хотя Александр Васильевич расстался со Словакией, он оставил заметный след в истории словацкой науки. Его называют «основоположником современной словацкой русистики» и подчёркивают, что «его харизматического влияния не избежал ни один из принадлежавших к первому поколению профессиональных словацких русистов» [6, с. 21].
В 1955 г. А. В. Исаченко получил приглашение возглавить кафедру славистики в Университете Палацкого в старинном чешском городе Оломоуц. Вокруг него сгруппировались квалифицированные русисты. Особенно близок он был с Богуславом Илеком (БоЬш1ау 11ек; 1902-1988) и Антонином Вацлавиком (Ап1оп1п Уас1ау1к; 1927-1997).
В 1960 г. по приглашению Немецкой академии наук А. В. Исаченко приехал в Восточный Берлин для проведения исследований и организации Центра по изучению структурной грамматики. В ГДР он проработает до 1965 г. Именно к немецкому периоду жизни относятся три письма, адресованные П. Г. Богатырёва. Трудно сказать с точностью, ограничилось ли общение Александра Васильевич и Петра Григорьевича в 1960-е гг. этими посланиями, но, судя по текстам, нет. Тем не менее, даже отрывочные сведения доносят информацию о работе Исаченко в ГДР, где ему, кажется, было комфортнее, чем в Чехословакии.
Последнее сохранившееся в архиве послание Богатырёву - открытка, содержащая поздравления с наступающим 1966 г. Она была послана, вероятно, уже из Праги, куда Исаченко переехал из Восточного Берлина, получив приглашение на работу в Институт языка и литературы Чехословацкой академии наук. В 1968 г. он был избран членом-корреспондентом этой академии в знак признания своих научных заслуг. В том же году, находясь в отпуске в Австрии, он узнал о вводе советских танков в Прагу. Безоговорочно отвергнув интервенцию, он, по воспоминаниям дочери, решил «больше не поддерживать этот жуткий социалистический режим» и в Чехословакию не возвращаться9. Ряд университетов по всему миру тут же предложил Александру Васильевичу профессорскую должность. Он принял приглашение из Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе, где проработал с 1968 по 1971 гг. Затем Исаченко вернулся в Австрию, участвовал в создании Университета Клагенфурта, развивал там лингвистическое направление и преподавал вплоть до скоропостижной кончины 18 марта 1978 г.
К большому сожалению, пока в архивах не удалось выявить писем Исаченко к советским коллегам, датируемых временем после подавления «Пражской весны». Трудно сказать, были ли они вообще, учитывая, что имя учёного после его эмиграции подверглось остракизму в странах Восточного блока. Ничего не известно и о том, существовал ли хоть какой-то обмен информацией между Александром Васильевичем и упомянутыми здесь его корреспондентами. Можно лишь надеяться, что дальнейшие архивные поиски смогут дать какие-то прямые или косвенные ответы.
Ниже публикуются шесть писем А. В. Исаченко к советским коллегам -к П. Г. Богатырёву (№° 1-4) и А. В. Фёдорову (№ 5-6). Источники приведены в соответствии с современными правилами правописания. Сокращения раскрыты в квадратных скобках. Необходимые пояснения приведены в примечаниях к основному тексту документов.
№ 1
Ал[ександр] Вас[ильевич] Исаченко,
Братислава,
10
Словенска универзита . Братислава, 7 июля 1945 г.
Глубокоуважаемый и дорогой
Пётр Григорьевич,
проф[ессор] Рапант11 передал мне Ваш привет. Спасибо Вам за память.
За все эти годы я не терял связи с Вами, неоднократно слушал Вас по радио, читал о Вашем выступлении в С[оюзе] С[оветских] П[исателей]. Вам, наверное, говорил Рапант, что здесь Вас помнят и ценят и с нетерпением ожидают Вашего приезда и активного сотрудничества с местными научными кругами. Кафедра по этнографии пустует, Мелихарчик11 ещё не стал доцентом, хотя его работы интересны и в них заметно Ваше влияние. Но, конечно, Рапант Вам все это подробно рассказал. Теперь Ваша очередь дать о себе весточку и поскорее приехать сюда. Вас ждет сердечный приём.
Я лично провёл годы войны в Братиславе. Незадолго до нападения Югославии меня пригласили в Братиславу. Приехал я из Любляны, где работал три года в качестве доцента при кафедре славяноведения. Пригласили меня с тем, чтобы присвоить мне звание профессора (экстраординарного), но местные фашисты сумели помешать моему назначению. В частности, на меня нападал известный обскурант, старик Погорелов13, да и министерство отказывалось утвердить меня. Теперь, наконец, профессура должна в ближайшее время осуществиться.
Будучи, как Вы знаете, по образованию славяноведом, я должен был здесь сузить свою специальность и заняться русским языком.
В Братиславском университете я работаю пока всё ещё доцентом, а в Высшем коммерческом училище являюсь профессором русского языка. За это время я успел напечатать ряд статей и книг по разным вопросам славяноведения. Работа о фрейзингенских листках вышла как первый том Трудов Словацкой Академии Наук.
Вы поймёте моё стремление наконец вернуться на родину и включиться в общий процесс работы. Одной из главных причин моего переезда в Братиславу была надежда осуществить свой план ещё тогда, но помешала война. Пока тут ещё нет дипломированных] представителей, т[ак] ч[то] я ещё не мог подать заявления о своём желании вернуться в Советский Союз. Я это сделаю, как только здесь откроется генеральное] консульство. Но Вы также поймёте, что мне не хочется ехать наугад. Необходимо предварительно обеспечить себе работу по специальности, работу академическую и педагогическую, оформить свою заграничную квалификацию и т. д. Вы знали меня и мою работу. Это было лет 10 тому назад. С тех пор я побывал в Югославии, живу пятый год здесь и успел расширить свой круг интересов. Я являюсь одним из очень немногочисленных специалистов по словинскому языку (большинство моих печатных работ посвящено этому языку), занимался сербохорватским, ст[аро]-ц[ерковно]-славянским, древнерусским, у меня есть работа по «Слову о полку Игореве»; живя в Словакии, я близко познакомился с западнославянской и, в частности, со словацкой лингв[истической] проблематикой. Живыми слав[янскими] языками я владею неплохо, особенно словинским и словацким. Чешским и сербохорватским я владею практически и довольно сносно. За последние годы я много занимался русским языком.
Меня бы интересовала в первую очередь работа по лингв[истическому] славяноведению или же, ввиду общего направления моей работы и знания западно- европ[ейских] языков, работа по всеобщей фонетике.
Помогите мне ориентироваться, дорогой Пётр Григорьевич. Поговорите с лицами, кот[орые] могли бы мне помочь, укажите, куда и к кому следует обратиться с просьбой поместить в сов[етских] научных журналах статью, посоветуйте, как мне легче всего будет войти в контакт с акад[емиком] Державиным14, с акад[емиком] Обнорским15, с профессором] Виноградовым16, Бернштейном17, Булаховским18 и др.
Буду ждать Ваших известий и заранее сердечно благодарю Вас за Ваши хлопоты. В свою очередь охотно исполню любое поручение и приму меры для того, чтобы Вы получили местные публикации.
Пишите о себе, а, главное, приезжайте поскорее. Жму Вашу руку и остаюсь искренне преданным, А. Исаченко
АРАН. Ф. 1651. Оп. 1. Д. 317. Л. 1-1 об. Машинопись с припиской от руки
№ 2
Берлин, 19 мая 1960 г.
Дорогой Пётр Григорьевич!
Спасибо Вам за Ваше чудное, ласковое письмо! Вы меня так порадовали. Повеяло чем-то близким, хорошим, душевным - это бывает так редко.
Здесь в Берлине я мог развернуться вовсю. Читаю лекции во всех университетах, но основная работа проходит в Академии. Президиум Академии обратился к нашему министру просвещения с просьбой продлить моё пребывание здесь ещё на 3 гола. Увидим.
Научная работа здесь проходит в живых мечтах, и я чувствую, что нужен, что мною дорожат. Это так ценно!
В конце июня еду домой (на собственной машине). Если у Вас есть для меня книги - пошлите их в Оломоуц.
Как хотелось бы с Вами повидаться, но на этот раз в Москве. Удастся ли это?
Обнимаю Вас, дорогой Пётр Григорьевич, целую и благодарю Вас от чистого сердца.
Сердечный привет супруге.
Ваш А. Исаченко.
АРАН. Ф. 1651. Оп. 1. Д. 317. Л. 2-2 об. Рукопись на бланке Немецкой академии наук в Берлине
№ 3
Берлин, январь 1963 г.
Уважаемый коллега!
19
28 февраля 1965 года профессор доктор Вольфганг Штайниц , вице-президент Немецкой академии наук в Берлине, отмечает своё 60-летие. Группа друзей, сотрудников и учеников юбиляра по этому случаю намерена почтить профессора, доктора Штайница юбилейным сборником статей. Памятное издание призвано отразить его далеко идущие научные интересы и включить работы по общему языкознанию, финно-угроведению, славяноведению и германистике, а также фольклористике.
От имени этой группы имею честь пригласить Вас к совместной работе над этим юбилейным изданием.
Убедительно прошу Вас сообщить мне до 1 апреля 1963 г. Ваше принципиальное согласие и, если возможно, избранную Вами тему. Рукопись и шаблоны иллюстраций запрашиваются до 1 октября 1963 г. для обеспечения издания тома в установленный срок. Статьи не должны превышать 15 машинописных страниц и могут быть представлены на русском, английском, французском или немецком языках. Автор получает 50 оттисков. Авторский гонорар не предусмотрен.
Буду очень благодарен, если Вы примете приглашение, и жду вашего любезного ответа к указанной дате.
Профессор, доктор А. Исаченко
Работа по редактированию значительно упростится, если рукописи будут подготовлены
в соответствии с едиными правилами. Поэтому позволим себе дать несколько советов по
20
оформлению рукописи <...> :
АРАН. Ф. 1651. Оп. 1. Д. 317. Л. 3-4. Машинопись, перевод с немецкого языка
№ 4
Берлин, 2 февр[аля] 1964 г.
Дорогой Пётр Григорьевич!
Ваша статья получена вовремя. Ввиду очень большой нагрузки в связи со сборником (надо было переводить целый ряд труднейших статей, в том числе Ромину21), за Ваш опус взялся другой переводчик. Но - как и следовало ожидать, он не справился с своей задачей: уж слишком трудно иностранцу разобраться в русском народном языке, да и в реалиях, связанных с Вашей работой. Пришлось почти всё переделывать. Теперь окончательная редакция перевода готова (с учётом присланных вставок), но я позволил себе сделать несколько небольших вставок.
1) Вы описываете кабачки типа «под виехоу» (не «под вехиткоу»!) в Словакии. Тут ничего типично словацкого нет. Обычай продавать молодое вино у себя дома в импровизированном кабачке (или в саду) бытует в Вене и в её окрестностях и оттуда перешёл в виноградные области западной Словакии (Братислава всего в 60 км от Вены).
Я вставил примерно такой текст:
«В виноградных областях Австрии (особенно в Вене и её окрестностях) владельцы виноградников имеют право открыть продажу молодого вина в своём доме. Над дверью такого импровизированного] винного погребка на длинном шесте висит венок из хвои («бушен»), дома, обозначенные таким знаком, называются «бушеншенке», о них также говорят: «там вывешено» («дорт ист аусгештект»). Такие же бушеншенке имеются и в винных областях Словакии, в частности в Братиславе. Они называются под виехоу (виеха - пучок - бушен).
Надеюсь, Вы согласитесь с такой вставкой. Немецкий читатель, не нашедший в Вашей статье указания на венский обычай, был бы, надо полагать, удивлён.
2) Вы сообщаете очень для меня интересные факты деформации языка в выкриках: тэчить вм[есто] точить (тачить), пажя- (с мягким ж). В своё время я писал о призывной функции языка (в Братиславском лингв[истическом] сборнике 1948 г.). Статья, вероятно, до Вас не дошла. В своей статье я анализировал деформацию языка в командах. Для ряда языков, в том числе и для русского, характерно, что в ярко призывных формах «а» смещается и даёт более передний вариант (ср[одни] шэгом мэрш!).
Для призывной функции также типично, что в ряде слав[янских] языков шипящий ш и ж произносятся мягко. Это я наблюдал в укр[аинских] говорах в Вост[очной] Словакии. Я позволил себя в примечании указать на свою статью с призывной функции. Вы не будете возражать?
Надеюсь, что теперь статья приняла надлежащий вид и что переводы сносны (конечно, теряется много стилистического). Русские примеры я снабдил ударениями, чтобы иностранцам было легче читать.
Корректуры Вы получите летом (уже вёрстку). Очень прошу не задерживать.
Прошу кланяться от меня Тамаре Юлиевне22.
Обнимаю
Искренне Ваш
А. Исаченко.
АРАН. Ф. 1651. Оп. 1. Д. 317. Л. 5-5 об.
Машинопись с припиской от руки
№ 5
[28 декабря 1965 г.]23
SSSR
Москва А-319
2-ая Аэропортовская 16, кв. 154 проф[ессору] П. Г. Богатырёву
От души желаю Вам и Вашей супруге всякого благополучия, радости, здоровья и успехов. Ваш А. Исаченко.
АРАН. Ф. 1651. Оп. 1. Д. 317. Л. 7. Рукопись
№ 6
Мой адрес: Olomouc
Krapkova 10.
Глубокоуважаемый Андрей Венедиктович!
Спасибо Вам за письмо, кот[орое] я нашёл в гостинице. К моему глубочайшему сожалению, поездка в Ленинград не состоялась. Во-первых, я слишком поздно начал хлопотать по этому делу, а, во-вторых, последние дни я очень неважно себя чувствовал и не хотелось встречаться с Ленинградом в таком полудохлом состоянии: сидеть в номере я мог с успехом и в Москве.
Но особенно мне жалко, что так и не удалось нам с Вами по-настоящему поговорить; а ведь общих тем было столько. Редактируемый Вами сборник я прочёл ещё в Москве и должен Вас поздравить с талантливостью Ваших сотрудников24.
Перегруженность съезда сообщениями и докладами, необыкновенная пестрота тематики, многочисленность делегатов способствовали тому, что общего впечатления никто, пожалуй, не вынес25. Самым ценным были личные встречи, обмен мнениями (но, к сожалению, в самых общих чертах), множество новых научных контактов. Но каждая встреча в отдельности была неудовлетворительной, т.к. не успели сказать и доли того, о чём хотелось и так нужно было поговорить.
Позвольте ещё раз от души поблагодарить Вас за Ваше внимание, совершенно мною не заслуженное. Я надеюсь, что ещё представиться случай поговорить с ведущим теоретиком перевода о вопросах, кот[орые] близки и мне. Буду Вам очень обязан, если Вы будете держать меня в курсе Ваших научных начинаний и успехов.
Искренне Вам преданный
А. Исаченко
Оломоуц, 22 сент[ября] 1958 г.
Центральный государственный архив литературы и искусства Санкт-Петербурга. Ф. 158. Оп. 1. Д. 379. Л. 2. Рукопись
№ 7
Глубокоуважаемый Андрей Венедиктович!
По возвращении из Москвы я имел возможность неоднократно рассказывать о Вашей встрече и публично, в выступлениях в нашем университете, и в частных разговорах. После одного из таких выступлений ко мне обратился мой коллега, молодой германист нашего университета, Левый26; он только что защитил свою диссертацию «Чешские теории перевода» и является у нас одним из самых серьёзных работников в этой области. Он спросил меня, не мог ли бы я указать ему советского учёного, который бы заинтересовался его работой и, может быть, написал бы на неё рецензию в один из советских журналов. Думаю, что лучше всего обратиться
к Вам. Если Вы видите какие-либо возможности в этом направлении - будьте любезны, сообщите мне.
Жизнь не сразу приходит в норму после московских дней. Надо привести в порядок не только литературу, привезённую из Москвы, но и мысли, впечатления, стимулы, наконец, чувства, роящиеся после многочисленных встреч с людьми ещё недавно так далёкими, а теперь ставшими близкими и вполне «осязаемыми». Живёшь как бы в двух планах: будни заедают, а ты нет-нет и окунаешься в московскую атмосферу, и сразу становится хорошо и спокойно. А каково было бы в Ленинграде!
Я бы с удовольствием Вам послал что-нибудь из своей продукции, но совершенно не знаю, что бы могло заслужить Вашего внимания. Лет восемь тому назад я потрудился с некоторыми своими учениками целый год, и, мы выпустили первый словацкий перевод «Петербургских повестей» Гоголя27. Издание было очень изящным, с дивными иллюстрациями, специально для этого издания сделанными.
Было потрачено очень много энергии, чтобы прокомментировать и адекватно проинтерпретировать каждую подробность этого трудного и затейливого текста. Я в эту работу вложил весь свой филологический опыт, свою эрудицию и свою любовь к Гоголю. Словацкий стиль, словацкую дикцию я предоставил всецело своим ученикам-словакам, сохраняя за собой только право проверки. И вот появилась «рецензия», в которой меня упрекали в преднамеренной порче словацкого языка, в «космополитизме» (некоторые «казённые» выражения гоголевских чиновников надо было передать соответствующими латинскими выражениями европейских канцелярий), в искажении текста. Можно считать неоспоримым фактом, что ни один словацкий перевод с русского не был и не будет сделан с такой тщательностью и с такой любовью, как наш Гоголь. Профессиональным переводчикам не достаёт не только знаний русского языка, но и общей культуры. Это-то и не понравилось. Была организована форменная травля, хотя я никогда не считал литературный перевод своей доменой. Просто нужно было исключить возможность повторения: не суйся, мол, не в свои дела. Но эта травля возымела воздействие: она ускорила мой переезд из Братиславы сюда. Так у них и будут переводить полуграмотные дельцы, или же восторженные дамочки, со своими «теориями» перевода. Видите, подтверждается старая истина: «Кому и бланманже - полынь».
Простите, что приплёл свои личные переживания. Главный образом для того, чтобы показать Вам, как я не пригоден к переводческой работе.
Буду ждать Вашего ответа. Желаю Вам, дорогой Андрей Венедиктович, всего, всего наилучшего!
Искренне Ваш
А. Исаченко
Оломоуц, 13 окт[ября] 1958 г.
Центральный государственный архив литературы и искусства Санкт-Петербурга. Ф. 158. Оп. 1. Д. 379. Л. 3-3 об.
Машинопись с рукописными вставками
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Isacenko A. V. Narecje vasi Sele na Rozu. -Ljubljana : Znanstveno drustvo, 1939.
2 Isacenko A. V. Jazyk a povod Frizinskych pa-miatok. - Bratislava : Slovenska akademia vied a umeni, 1943. - 105 s.
3 Исаченко В. А. Мой отец и я. Осколки // Меценат и Мир. - URL: http://www.mecenat-and-world.ru/57-60/isachenko.htm (дата обращения: 11.05.2022).
4 Архив РАН (АРАН). Ф. 579. Оп. 3. Д. 24. Л. 1-3.
5 Исаченко В. А. Указ. соч.
6 Известно, что директор Института мировой литературы АН СССР И. И. Анисимов, очевидно
с подачи сверху, пытался запретить П. Г. Богатырёву участвовать в московском съезде, дабы тот не увиделся со старыми знакомыми, особенно с Р. О. Якобсоном. Для этого Петра Григорьевича заставили уехать в командировку в Ленинград. Лишь на фоне протестов иностранных делегатов, желавших встречи с учёным, и при деятельном участии академика В. В. Виноградова, лично обратившегося в Отдел науки ЦК КПСС, Богатырёва спешно вернули в Москву [3, с. 70-71].
7 См.: Gogol'N. V. Petrohradske novely / Pre-lozil kolektiv Ruskeho seminara v Bratislave. - Bratislava : Slovensky spisovatel', 1950. - 268 s.
8 Показательно, что современные исследователи нередко прибегают к переводу «Петербург-
ских повестей», сделанных именно под руководством Исаченко. См.: [4, s. 471-480].
9 Исаченко В. А. Указ. соч.
10 Словацкий университет - пер. с слов. Так с 1939 по 1954 г. назывался Университет им. Я. А. Коменского в Братиславе.
11 Рапант Даниел (Daniel Rapant; 1897-1988) -чехословацкий историк, специалист по истории словацких земель в конце XVIII - XIX в. В 1945 г. стал ректором Словацкого университета. В 19451948 гг. возглавлял исторический отдел словацкого культурно-просветительского общества «Матица словацкая» (Matica Slovenska). По политическим причинам в 1950 г. был отстранён от преподавания, работал в университетской библиотеке. В 1968 г. будет избран академиком Словацкой академии наук.
12 Мелихерчик Андрей (Melichercik Andrej; 1917-1966) - чехословацкий этнограф, преподаватель Словацкого университета, ученик П. Г. Богатырёва. Исследователей связывали тёплые отношения. Так, в письме, обращённом декану философского факультета Университета им. Я. А. Коменского по случаю кончины А. Ме-лихерчика, П. Г. Богатырёв вспоминает о своём «любимом ученике и друге»: «Ещё перед последней мировой войной, когда я читал лекции и вёл семинары по славянской фольклористике в Бра-тиславском университете, студент Андрей Ме-лихерчик выделялся как талантливый и очень трудолюбивый молодой учёный фольклорист». См.: АРАН. Ф. 1651. Оп. 1. Д. 358. Л. 1.
13 Погорелов Валерий Александрович (18721955) - русский славист, эмигрант. В 1917 г. эмигрировал из России. В 1923-1944 гг. преподавал в Братиславском университете.
14 Державин Николай Севастьянович (18771953) - филолог-славист, историк, академик (1931). Во второй половине 19140-х - начале 1950-х гг. возглавлял кафедры славянской филологии (1944-1948) и славянских литератур (19481953) в ЛГУ и кафедру славянской филологии (1943-1949) в МГУ. В годы войны членом Президиума Всеславянского комитета и председателем Антифашистского комитета советских учёных. В это же время возглавлял созданную при Академии наук СССР Славянскую комиссию. Был активным сторонником возрождения Института славяноведения.
15 Обнорский Сергей Павлович (1888-1962) -филолог-русист, составитель словарей русского языка, академик (1938). В 1944-1950 гг. возглавлял
Институт русского языка АН СССР. С 1943 г. -профессор МГУ.
16 Виноградов Виктор Владимирович (1894/5-1969) - филолог-русист, литературовед. После войны В. В. Виноградов был назначен заведующим кафедры русского языка и деканом филологического факультета Московского университета; избран академиком АН СССР (1946), возглавил отделение в Институте русского языка.
17 Бернштейн Самуил Борисович (1910/11997) - советский лингвист-славист, специалист по болгарскому языку. В середине 1940-х гг. совместно с Н. С. Державиным организовал кафедру славянской филологии в МГУ, которую возглавляла с 1948 по 1970 г. С 1947 г. - сотрудник Института славяноведения АН СССР.
18 Булаховский Леонид Арсентьевич (18881961) - советский лингвист, академик АН УССР (1939), член-корреспондент АН СССР (1946). В 1944 г. возглавил Институт языкознания им. А. А. Потебни АН УССР и кафедру славянской филологии Киевского университета.
19 Штайниц Вольфганг (Steinitz Wolfgang; 1905-1967) - немецкий лингвист, специалист по финно-угорским языкам. После установления национал-социалистического режима в Германии эмигрировал в СССР, где преподавал в Институте народов Севера. В 1937 г. был депортирован из Советского Союза, до 1945 г. проживал в Стокгольме. В послевоенной Германии работал в Берлинском университете, а потом возглавил Институт немецкой этнографии Германской академии наук в Берлине.
20 Требования для оформления рукописи не публикуются.
21 Имеется в виду Р .О. Якобсон.
22 Имеется в виду супруга П. Г. Богатырёва.
23 Датировано по штемпелю чехословацкой почты.
24 Установить, о каком сборнике идёт речь, не удалось, так как в 1958-1959 гг. под редакцией А. В. Фёдорова вышло несколько коллективных трудов.
25 Вероятно, имеется в виду вышедшая в 1960 г. книга: Русские писатели о переводе XVIII-XX вв. Л., 1960. 696 с.
26 Левый Иржи (Levy Jin; 1926-1967) - чехословацкий литературовед, филолог, переводчик. В 1950-1963 гг. работал в Университете Палацко-го в Оломоуце.
27 Имеется в виду: Gogol'N. V. Petrohradské novely.
ЛИТЕРАТУРА
1. Гарбулёва Л. Русские ученые в Словакии: интеракция словацкой и русской науки (1920-1945) // Диалог со временем. - 2019. - Т. 69. - С. 64-73.
2. Баран Х., Душечкина Е. В. Письма П. Г. Богатырёва Р. О. Якобсону // Славяноведение. - 1997. -№ 5. - С. 67-99.
3. Робинсон М. А., Досталь М. Ю. Переписка Р. О. Якобсона и П. Г. Богатырёва // Славяноведение. -1994. - № 4. - С. 69-91.
4. Zemberovâ V. Navraty k poetike a noetike petrohradskych noviel // N.V. Gogol: Byti dila v prostoru a case (studie o zivém dedictvi). - Brno : Tribun EU, 2010. - S. 471-480.
5. Досталь М. Ю. Российские слависты-эмигранты в Братиславе // Славяноведение. - 1993. - № 4. -С. 49-62.
6. Матейко Л., КусаМ., Медленова С., Дулебова И. О преподавании русского языка и литературы в Университете имени Коменского (Братислава) // Этнодиалоги. - 2012. - № 2. - С. 20-25.
Сведения об авторах
Ковалёв Михаил Владимирович - кандидат исторических наук, доцент, старший научный сотрудник Института всеобщей истории Российской академии наук, старший научный сотрудник Архива Российской академии наук (Москва, Россия)
Адрес для корреспонденции: 119334, Россия, Москва, Ленинский пр., 32а, каб. 1415
E-mail: kovalevmv@yandex.ru
РИНЦ AuthorlD: 553984
ORCID: 0000-0002-4722-818X
WoS ResearcherlD: C-6747-2014
Груздинская Виктория Сергеевна - кандидат исторических наук, доцент Первого Московского государственного медицинского университета им. И. М. Сеченова (Сеченовского университета), младший научный сотрудник Института всеобщей истории Российской академии наук (Москва, Россия), научный сотрудник Омского государственного университета им. Ф. М. Достоевского (Омск, Россия) Адрес для корреспонденции: 119334, Россия, Москва, Ленинский пр., 32а, каб. 1415
Информация о статье
Дата поступления 20 июня 2022 г.
Дата принятия в печать 20 июля 2022 г.
Для цитирования
Ковалёв М. В., Груздинская В. С. «Надо привести в порядок не только литературу, привезённую из Москвы, но и мысли, впечатления, стимулы...»: из переписки А. В. Исаченко с советскими коллегами // Вестник Омского университета. Серия «Исторические науки». 2022. Т. 9, № 3 (35). С. 279-290. й01: 10.24147/2312-1300.2022.9(3).279-290.
E-mail: vik11910314@yandex.ru РИНЦ AuthorlD: 895182 ORCID: 0000-0002-9533-9861 WOS ResearcherlD: B-7752-2019
M.V. Kovalev, V.S. Gruzdinskaya
"IT IS NECESSARY TO PUT IN ORDER NOT ONLY THE LITERATURE BROUGHT FROM MOSCOW, BUT ALSO THOUGHTS, IMPRESSIONS, INCENTIVES...": FROM THE CORRESPONDENCE OF A.V. ISACHENKO WITH SOVIET COLLEAGUES
In this paper the letters of A.V. Isachenko (1910-1978), the Czechoslovak-Slovenian-Austrian linguist of Russian origin, to ethnographer P.G. Bogatyrev and philologist A.V. Fedorov, his Soviet colleagues, was analyzed. At the same time these letters are published with scholarly commentaries. If Isachenko met Bogatyrev in interwar Czechoslovakia, then a personal meeting with Fedorov took place in 1958 in the USSR. These letters are in the Archive of the Russian Academy of Sciences and the Central State Archive of Literature and Art of St. Petersburg. They cover the period 1945-1965, reflecting the different stages of the post-war career of Professor Isachenko. So, the letter of 1945 to Bogatyrev shows Isachenko's intention to return to his homeland and integrate into the Soviet humanities. In letters to Fedorov in 1958, Isachenko shares his impressions of the journey to the International Congress of Slavists in Moscow, described the successes and difficulties of his work in Slovakia. In the messages of the 1960s Professor Isachenko wrote Bogatyrev on his work in East Berlin at the invitation of the German Academy of Sciences, discussed a scientific problem. The analyze of the presented correspondence contributes to the study of the biography of the famous linguist, whose scientific profile was formed at
the intersection of different intellectual traditions - Russian, Czechoslovak, Slovenian and Austrian. Moreover, the Professor's fate fully reflected the sharp turns in the history of the 20th century. At the same time, the analysis of correspondence also contributes to the understanding of the relationship and interaction between the two Russias - Abroad and Soviet.
Keywords: scientific communication; Russian emigration; "socialist science"; history of philology; A.V. Isachenko; P.G. Bogatyrev; A.V. Fedorov.
REFERENCES
1. Garbuleva L. Russkie uchenye v Slovakii: interaktsiya slovatskoi i russkoi nauki (1920-1945) [Russian scientists in Slovakia. The interaction of Slovakian and Russian science in 1920-1945]. Dialog so vremenem [Dialogue with Time], 2019, vol. 69, pp. 64-73. (in Russian).
2. Baran Kh., Dushechkina E.V. Pis'ma P.G. Bogatyreva R.O. Yakobsonu [Letters from P.G. Bogatyrev to R.O. Yakobson]. Slavyanovedenie [Slavic Studies], 1997, no. 5, pp. 67-99. (in Russian).
3. Robinson M.A., Dostal' M.Yu. Perepiska R.O. Yakobsona i P.G. Bogatyreva [Correspondence between R.O. Yakobson and P.G. Bogatyrev]. Slavyanovedenie [Slavic Studies], 1994, no. 4, pp. 69-91. (in Russian).
4. Zemberova V. Navraty k poetike a noetike petrohradskych noviel. N.V. Gogol: Byti dila vprostoru a case (studie o zivém dëdictvi), Brno, Tribun EU Publ., 2010, pp. 471-480. (in Slovak).
5. Dostal' M.Yu. Rossiiskie slavisty-emigranty v Bratislave [Russian émigré Slavonic scholars in Bratislava]. Slavyanovedenie [Slavic Studies], 1993, no. 4, pp. 49-62. (in Russian).
6. Mateiko L., Kusa M., Medlenova S., Dulebova I. O prepodavanii russkogo yazyka i literatury v Universitete imeni Komenskogo (Bratislava) [On the teaching Russian language and literature in the Comenius University (Bratislava)]. Etnodialogi [Ethnodialogues], 2012, no. 2, pp. 20-25. (in Russian).
About the authors
Mikhail V. Kovalev - PhD in Historical Sciences, Associate Professor, Senior Researcher of the Institute of World History of the Russian Academy of Sciences, Senior Researcher of the Archive of the Russian Academy of Sciences (Moscow, Russia)
Postal address: off. 1415, 32a, Leninskii pr., Moscow, 119334, Russia
E-mail: kovalevmv@yandex.ru
RSCI AuthorlD: 553984
ORCID: 0000-0002-4722-818X
WoS ResearcherlD: C-6747-2014
Victoria S. Gruzdinskaya - PhD in Historical Sciences, Associate Professor of the First Moscow State Medical University named after Sechenov (Sechenov University), Researcher of the Institute of World History of the Russian Academy of Sciences (Moscow, Russia), Researcher of Dostoevsky Omsk State University (Omsk, Russia)
Postal address: off. 1415, 32a, Leninskii pr., Moscow, 119334, Russia
E-mail: vik11910314@yandex.ru
RSCI AuthorlD: 895182
ORCID: 0000-0002-9533-9861
WoS ResearcherID: B-7752-2019
Article info
Received June 20, 2022
Accepted July 20, 2022
For citations
Kovalev M.V., Gruzdinskaya V.S. "It is Necessary to Put in Order Not Only the Literature Brought from Moscow, but also Thoughts, Impressions, Incentives...": From the Correspondence of A.V. Isachenko with Soviet Colleagues. Herald of Omsk University. Series "Historical Studies", 2022, vol. 9, no. 3 (35), pp. 279-290. DOI: 10.24147/2312-1300.2022.9(3).279-290 (in Russian).
