CC BY
83№ 5 (43), 2011
жизнь Юга России"
пейзажно-архитектурные зарисовки. Самые примечательные из них: «Утес в Хунзахе (Авария)», «Гергебиль (Дагестан)», «Террасы Тифлиса» и «Араканы в Койсубу (Дагестан)».
В каждом выпуске рисункам предшествовали комментарии (не описание изображенного, а общий экскурс в историю той или иной народности). Некоторое несоответствие вербальной и визуальной частей искупалось решением первостепенной для гага-ринского труда задачи: воплотить обаяние мирного Кавказа - наследника античности, обители древних византийских архитектурных традиций.
В панораме представленных «Живописным Кавказом» зарисовок из жизни грузин, армян, адыгов, чеченцев, кабардинцев, шапсугов и многих других народностей образно воплотились, можно сказать, и размышления Гагарина, записанные им в одном из служебных рапортов: «Чем более созерцал я восхитительную природу Кавказа, тем более его статные жители казались мне храбрыми, сметливыми и покорными, тем преступнее и ненавистнее казалось мне незаконное управление ими» [12].
Наследовавший лучшим традициям «живописных путешествий» в европейском книжном искусстве литографический альбом Гагарина «Живописный Кавказ» стал одним из немногочисленных изобразительных документов о Кавказе середины XIX столетия и не утратил свое значение по сей день.
Литература и источники
1. Сопроводительное письмо на имя А. А. Бельдерлинга от Д. А. Столыпина. Архив Института русской литературы (ИРЛИ). Ф. 524. Оп. 4. Ед. хр. 32. Л. 59-60.
2. Савинов А. Н. Лермонтов и художник Г. Г. Гагарин // Литературное наследство. Т. 45-46. М., 1948. С. 459.
3. Корнилова А. В. Григорий Гагарин. Творческий путь. М., 2001. С. 425.
4. Эрнст С. Несколько слов о рисунках кн. Г. Г. Гагарина в Русском музее Императора Александра III. СПб., 1914. С. 5.
5. Гагарин Г. Г. Введение // Сборник византийских и древнерусских орнаментов, собранных и рисованных князем Гр. Гр. Гагариным. СПб., 1887.
6. Белинский В. Г. Русские книги, вышедшие в феврале 1845 года. «Тарантас. Путевые впечатления». Сочинение графа В. А. Соллогуба // Отечественные записки. 1845. Т. 39. Кн. 2-3. Отд. 6. С.19-20.
7. Савинов А. Н. Лермонтов и художник Г. Г. Гагарин ... С. 448.
8. Герштейн Э. Г. Судьба Лермонтова. М., 1964. С. 304.
9. Юров А. 1843-й на Кавказе // Кавказский сборник. Т. 6. Тифлис, 1882. С. 4.
10. Гагарин Г. Донесение А. И. Чернышеву «Краткое обозрение истинного положения Кавказа в течение последних лет». ИРЛИ. Ф. 66. Ед. хр. 28. Л. 4 об.
11. Российский государственно-исторический архив. Ф. 472. Оп. 17. Ед. хр. 33. Л. 1.
12. Солдатов С. В., Худобородов А. Л. «Надо, чтобы кавказец находил для себя столько же пользы принадлежать нам, сколько и мы в его удержании». Князь Г. Г. Гагарин о политике России на Кавказе. 1844 г. URL http://www.gazavat.ru/ history3.php?rub=1&art=405
В статье исследуется проблема смысла жизни - духовно-нравственные искания героинь рассказов В. М.
Гаршина «Происшествие», «Надежда Николаевна» и романа Ф. М. Достоевского «Идиот».
Ключевые слова: христианские идеалы, самопожертвование, спасение, индивидуализм, гордыня, смирение.
А. А. BEZGuBOVA. GRIGORYI GAGARIN AND HIs LITHOGRAPHIC ALBuM «LE CAUCASE PITTORESQUE»
The author of the article analyzes the peculiarities of the lithographic album «Le Caucase Pittoresque» (Paris, 1847-1857) illustrated by a Russian artist-aristocrat G. G.Gagarin defining the place of this work in the context of the creations on the theme of the Russian-Caucasian war.
Key words: G. G. Gagarin, Russian lithography, Russian-Caucasian war, ethnography of the Caucases.
Иллюстрации к статье размещены на 2-3 стр. обложки
Е. С. ГРАЧЕВСКАЯ
НАДЕЖДА НИКОЛАЕВНА И НАСТАСЬЯ ФИЛИППОВНА: К ВОПРОСУ О ДУХОВНО-НРАВСТВЕННЫХ ИСКАНИЯХ ГЕРОИНЬ В. М. ГАРШИНА И Ф. М. ДОСТОЕВСКОГО
Связь нравственной проблематики произведе- идейные и сюжетные переклички их произведений В. М. Гаршина и Ф. М. Достоевского на се- ний выделяются целым рядом исследователей. Во годняшний день является достаточно изученной: мнениях критиков и литературоведов (Ф. И. Ев-
"Культурная жизнь Юга России" 86 ^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^
№ 5 (43), 2011
нин, А. Э. Якунина, Н. А. Ремизова, М. Л. Гомон, В. С. Белькинд и др.) доминирует мысль о том, что в творчестве обоих классиков преобладал повышенный интерес к миру человеческих страданий.
«Печатью Достоевского», утверждает Ф. И. Евнин, отмечены рассказы «Происшествие», «Очень коротенький роман», «Встреча», «Ночь», «То, чего не было», «Красный цветок», повесть «Надежда Николаевна» [1]. Ее, как «Происшествие», исследователь рассматривает с точки зрения сюжетного совпадения с романом Достоевского «Идиот». Соглашаясь отчасти с утверждениями Ф. И. Евнина, мы не можем не обратить внимания на явное пересечение идейных позиций писателей: наделенные глубокой нравственной силой герои Гаршина и Достоевского встают на путь спасения личности, страдающей по вине общества.
Гаршин наделил Никитина и Лопатина чертами князя Мышкина - героя, способного следовать христианскому идеалу самопожертвования. Мышкин, «положительно прекрасный человек», князь-Христос, идет по жизни, проповедуя любовь к ближнему. Он уверен в силе этого постулата, поэтому не обращает внимания на насмешки общества и продолжает действовать в соответствии со своими христианскими принципами.
Увидев впервые на фотографии Настасью Филипповну, он чувствует страдания загубленной человеческой души, скрывающиеся под маской гордой самодостаточности и внешней беспечности. На вечере у Настасьи Филипповны он, видя страдания оскорбленной женщины, ее стремление нелепыми поступками защитить себя и оправдать в глазах общества, признается ей в любви и предлагает вступить с ним в брак. «Вы сейчас загубить себя хотели, безвозвратно, потому что вы никогда бы не простили бы себе потом этого: а вы ни в чем не виноваты», - заключает Мышкин [2], после чего героиня вдруг признается с горечью, что всегда мечтала о таком честном человеке, как князь. Однако она оказывается неспособной принять руку спасения: ее тревожит, будет ли упрекать князь ее прошлой жизнью. Стоит отметить, что Настасью Филипповну волнует первостепенно собственное Я, которое, привыкнув торжествовать, должно будет принять жалость и спасение от того, кто сострадает ее несчастной судьбе. Гордыня, присущая героине, не дает ей покоя и посылает ей все новые испытания.
Аналогичные испытания предопределены и для гаршинской Надежды Николаевны («Происшествие», 1878). Нравственные страдания Ивана Иваныча Никитина, его желание взять на себя бремя, искупить нравственное падение героини разбудили в Надежде Николаевне способность задуматься о низости своего положения. Высоконравственные устремления и чистая любовь героя действуют на нее отрезвляюще, хотя она убеждена, что жизнь падшей женщины - это ее участь, от которой не уйти.
Героиня не верит в существование добра, по-
тому ей ненавистен весь мир. «Должна ли я думать, что есть хорошие люди, когда из десятков, которых я знаю, - констатирует свою жизненную правду Надежда Николаевна, - нет ни одного, которого я могла бы не ненавидеть?» [3]. Поэтому для нее нет ни прошлого, ни будущего. Она снимает с себя вину в том, что с ней произошло, и не желает покинуть «свой пост», горделиво заявляя, что это «клапан для общественных страстей» (с. 23). Однако такое внешне наигранное бравирование своим позором нестойко: Надежда Николаевна понимает, что это не жизнь, а лишь желание «опьяниться», чтобы притупить свои страдания. Индивидуалистически звучат ее высказывания об Иване Иваныче: «Этот человек, если я дам ему над собою верх, замучает меня одним воспоминанием <...> И я не вынесу»; «Тогда он придавит меня ногою и скажет: "А! ты еще сопротивлялась, презренная тварь! Презирала меня!"» (с. 31). Его чистую любовь она принимает за стремление лишить ее личностной свободы. Поведение и мысли героини противоречивы: претерпевая мучительные унижения со стороны общества, она боится настоящего раскаяния, вследствие чего ее рассуждения о горькой судьбе становятся, на наш взгляд, показными, неискренними - в ее действиях нет ничего, что помогло бы выбраться из этого «ада».
Крайне тяжело воспринимает страдания молодой женщины Никитин. Он убежден, что может спасти «падшую». Вера в то, что у Надежды Николаевны есть возможность уйти со скверного пути, не покидает его; трагическая судьба «оступившейся» становится неотъемлемой частью его собственной жизни. Для Никитина спасение оскорбленной женщины является человеческим долгом перед личностью, имеющей естественное право на свое счастье. Часть раннего творчества Гаршина, рассказ «Происшествие», отражает гуманистические воззрения писателя, связанные с утверждением личностных прав и свобод человека как центра мироздания. Чувства Никитина более гражданские, нежели глубинно-христианские: герой идет на жертвы не столько из-за любовного чувства к Надежде Николаевне, сколько оттого, что не может сделать по-другому -совесть не позволит. Никитин в итоге оказывается неспособен быть активным «делателем», поэтому и жизнь заканчивает самоубийством. Следует заметить, что он душевно слаб для того чтобы спасти Надежду Николаевну: искренне христианского сочувствия, сопереживания не хватило для столь высокого порыва. Тем не менее, Иван Иваныч посеял в душе героини ростки надежды на то, что в этом порочном мире есть возможность оставить прошлое для будущей счастливой жизни.
В повести «Надежда Николаевна» (1885) автор дает героине возможность сделать еще одну попытку духовно-нравственного воскресения. На ее жизненном пути появляется художник Лопатин. Замыслив написать портрет Шарлотты Корде,
№ 5 (43), 2011 "Культурная жизнь Юга России" ^
он ищет лицо, на котором бы была видна печать испытаний, боли и в то же время - необыкновенной духовной силы, позволяющей преодолевать несправедливость и поражения. Как и у Достоевского Мышкин, Лопатин при первой встрече с Надеждой Николаевной читает в ее грустных глазах отражение жизненных испытаний. Развязная манера поведения и бравада явно сближают ее с Настасьей Филипповной. Однако постепенно героиня Гаршина обретает женственный облик, лишенный пошлого лоска прежней профессии. Она полностью порывает со своей прошлой жизнью. И боится лишь одного - чтобы Лопатин не посмотрел на нее, как смотрели мужчины прежде. «Вы не погнушались мною, Андрей Николаевич, -восклицает героиня, вы посмотрели на меня как на человека... В первый раз за три года это случилось <.. .> я уже отвыкла от такого отношения и не верила себе» (с. 281).
Слова Надежды Николаевны звучат так же, как и признания героини Достоевского. Однако они -кульминационный момент, начало развязки, разворачивающейся в повести Гаршина не так, как в романе Достоевского.
Настасья Филипповна берет на себя роль спасительницы князя, пишет письма Аглае с целью способствовать ее сближению с Мышкиным. Однако такая позиция - не акт самопожертвования, а эгоистический расчет тщеславной женщины. Ее «добрые» письма отражают желание оскорбить соперницу. Торжествует гордыня: поступками Настасьи Филипповны, на наш взгляд, руководят не добрые побуждения, способные спасти князя Мышкина, а тщеславное желание возвыситься в глазах общества, показать благородство своих устремлений. Настасья Филипповна - воплощение женской чуткости, чистоты, тяги к высшему идеалу; она могла изменить свою жизнь, но оказалась неспособной противостоять собственной гордыне.
Поступки гаршинской Надежды Николаевны сообразны ходу духовно-нравственных исканий писателя: она не отвергает помощи героя-спасителя, как это было в «Происшествии», и уверенно идет к новой жизни. Однако ее ожидает неминуемая гибель. Смерть может расцениваться как победа высокодуховного человеческого начала над окружающей действительностью и своим индивидуалистическим Я.
Роман Достоевского и повесть Гаршина в сюжетном плане заканчиваются абсолютно противоположно. Достоевский оставляет рядом с трупом Настасьи Филипповны князя Мышкина,
по-христиански утешающего ее убийцу. Гаршин же завершает повесть по-своему. Лопатин убивает Бессонова, и его поступок воспринимается как справедливый. Зло уничтожено, но герой охвачен раскаянием: христианские постулаты играют первостепенное значение, в финале повести «звучат христианские мотивы, связанные с такими категориями, как совесть, вечная любовь, раскаяние и прощение» [4]. «Для человеческой совести нет писаных законов, - говорит Лопатин, - я несу за свое преступление казнь» (с. 302).
Следует отметить ярко выраженный мелодраматизм повести «Надежда Николаевна». Возможно, его причиной является шаткость и неустойчивость христианской позиции автора, воплощенной в данном произведении. Складывается впечатление, что Гаршин, провозглашая в повести христианскую идею страдания, в основе которой самопожертвование, еще не отказался полностью от гуманистических постулатов, доминировавших в его раннем творчестве. Тем не менее, финал повести отражает глубинную основу творчества Гаршина, которую Волжский (А. С. Глинка) оценил таким образом: «Христианство жило в русской литературе, но сказывалось вторичными признаками нравственной жажды, отсюда <...> то апостольское начало в ней, на которое всегда много указывалось, и что особенно удивляло европейцев в нашей литературе <...> Все это имеет прямое отношение к Гаршину. В нем с особенной силой и правдой сказалось это своеобразное, как бы застенчиво прячущееся, затемненное христианское сознание в русской литературе» [5]. Это «прячущееся христианское сознание» в полной мере и с особенной силой раскроется в последних рассказах Гаршина: христианская идея страдания и самопожертвования выступит как жизненная потребность личности.
Литература и примечания
1. Евнин Ф. И. Ф. М. Достоевский и В. М. Гаршин // Изв. АН СССР: ОЛЯ. 1962. Т. 21. Вып. 4. С.289-301.
2. Достоевский Ф. М. Идиот. М., 1981. С. 195.
3. Гаршин В. М. Красный цветок: Рассказы. Сказки. Стихотворения. Очерки. М., 2008. С. 22. Далее произведения цитируются по этому изданию, в скобках указывается номер страницы.
4. Бекедин П. В. Религиозные мотивы у В. М. Гаршина // Христианство и русская литература. СПб., 1994. С. 346.
5. Там же. С. 327.
ye. s. grachevskaya. nadezhda nikolayevna and NAsTAsYA FILippOVNA: TO THE pROBLEM OF spiritual and moral quests of v. m. garshin and f. m. dostoyevskyi's heroines
The problem of heroines' purport of life and their spiritual and moral quests in V. M. Garshin's short stories «Event» and «Nadezhda Nikolayevna» and in F. M. Dostoievsky's novel «Idiot» is considered in the article. Key words: Christian ideals, self-sacrifice, salvation, individualism, pride, resignation.
