CC BY
47
УДК 94 (470) ББК 63.3 (2...)4
НАЧАЛО ОСВОЕНИЯ ВОРОНЕЖСКОГО КРАЯ И СОЗДАНИЕ ОСНОВ ДЛЯ ЕГО ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСКОГО РАЗВИТИЯ
В КОНЦЕ XVI В.
Загоровский Павел Владимирович,
доктор исторических наук, профессор, Российский государственный социальный университет, филиал в г. Воронеж
Аннотация. В Воронежском крае в условиях начала его освоения в конце XVI в., в отличие от центральных регионов страны, сложилась уникальная возможность для его развития на основе предпринимательства. Такое направление развития пограничного региона представляло собой компромисс между интересами центральной государственной власти и местного крестьянского и служилого населения. Перспективы использования предпринимательства обусловили специфику истории Воронежского края в последующем XVII в.
Ключевые слова: История России в эпоху феодализма. Заселение и хозяйственное освоение южных окраин России в конце XVI в. История Воронежского края. Предпринимательство. Служилые люди.
THE BEGINNING OF THE DEVELOPMENT OF THE VORONEZH REGION AND THE CREATION OF THE BASES FOR ITS ENTREPRENEURIAL DEVELOPMENT AT THE
END OF XVIth CENTURY
Zagorovskiy P.V., doctor of historical sciences, professor, Russian State Social University, Voronezh branch
Abstract. At the Voronezh Region in the context of the beginning of its developing at the end of XVIth century unlike central regions of the country unique opportunities for the progress on the base of entrepreneurship were created. This direction of the development of the border region was a compromise between the interests of state authority and local peasantry and service class population. The prospects ofusing of entrepreneurship determined the specifics features of Voronezh regional history in the following XVII century.
Key words: History of Russia in the epoch of feudalism. Settlement and economic development of the southern outlying areas of Russia at the end of XVIth century. History of the Voronezh Region. Entrepreneurship. Service class people.
Развитие предпринимательства на Руси имеет достаточно долгую историю. Простейшие формы предпринимательства в виде занятия ремеслом и торговлей фиксируют древнерусские письменные
источники. Развитие предпринимательства в то время двигалось в русле общеисторического цивилиза-ционного процесса. Предпринимательство в Древней Руси по своей сути не отличалось от предпри-
31
нимательства в других странах Европы. Русские купцы имели налаженные заграничные контакты, по Руси проходил известный торговый путь «из варяг в греки». Предпринимательство, всегда сопряженное с риском, могло быть выгодно не только его организаторам, но и государственной власти.
Перспективы развития предпринимательства резко изменились в связи с установившимся в XIII в. на Руси монголо-татарским игом. В условиях ига риск занятия предпринимательством многократно возрос. При татарском владычестве отсутствовали какие-либо государственные и общественные гарантии хозяйственной и личной безопасности производителя и предпринимателя. Любой предприниматель, сумевший достичь положительного результата в своей деятельности, в случае татарского набега мог потерять все нажитое материальное богатство. Целенаправленное длительное развитие своего дела для рядовых русских предпринимателей становилось экономически невыгодным: татары в любой момент могли отобрать все заработанное. Предприниматель, традиционно действовавший на свой страх и риск, хорошо понимал, что масштабы такого риска не ограничены ни государственной властью, ни нормами права. В разоренной татарами и контролируемой ими же стране авторитет предпринимательства по объективным причинам постоянно падал.
В таких условиях в общественном сознании населения Руси закономерно возник вопрос о поиске каких-либо других, кроме предпринимательства, путей реализации человеческих возможностей, достижения благосостояния, занятия, приносящим доход делом. Реалии монголо-татарского ига сделали предпринимательский путь исторического развития экономически невыгодным. В Западной Европе этот путь оставался по-прежнему привлекательным, а на Руси в результате действия внешнеполитических причин он не мог быть реализован в полном объеме.
Альтернативой предпринимательству многим виделась государственная служба, служба своему князю. Для большинства жителей Руси это была военная служба. Такая альтернатива стала особенно очевидна в первой половине XIV в. в контексте начавшегося возвышения Москвы. Русское общественное сознание приняло мысль об исторической необходимости объединения всех княжеств в единое централизованное государство для свержения монголо-татарского ига. В силу известных причин центром объединительного процесса стала Москва. Московские князья получали от татарских ханов ярлык на великое княжение и собирали для них дань со всей страны. В годы княжения Ивана Калиты статус
московского великого князя стал самым высоким в княжеской иерархии. Экономические возможности Москвы резко выросли.
В такой ситуации служба московскому великому князю могла показаться менее рискованным делом, чем свободное предпринимательство. Такая служба могла приносить гарантированный доход в виде земельного или денежного жалованья. Она могла защитить от притеснений татар, с которыми князь сам налаживал мирные контакты. Государственная служба не требовала первоначальных финансовых затрат в виде стартового капитала. Для службы, которая в понимании современников являлась военной службой, в большинстве случаев не требовалось обладать какими-либо профессиональными знаниями. Более того, государственная служба реально могла стать формой самореализации личности, так как поднимала социальный статус служилого человека, давала ему власть над зависимыми от него людьми.
Таким образом, государственная служба могла показаться более выгодным занятием, чем предпринимательство. Более того, функция самореализации личности могла присутствовать и у предпринимательства и у государственной службы. Оба рассматриваемые явления сблизились в общественном сознании. В итоге большинство представителей активной, дееспособной, амбициозной части русского свободного самодеятельного населения, начиная с XIV в., постепенно стало делать выбор в пользу государственной службы. Впоследствии несвободные крепостные крестьяне после юридического оформления крепостного права по Судебнику 1497 г. стали рассматривать возможность записи в службу, там, где это было осуществимо, как единственный шанс выхода из крепостного состояния.
Таким образом, предпринимательский путь развития, хорошо заметный в истории передовых стран Западной Европы, в средневековой Руси в условиях монголо-татарского ига не мог быть реализован. Вместо него в XIV-XV вв. обозначился переход на служилый, административно-командный путь развития страны. Государственная служба в силу объективных исторических причин оказалась более привлекательной, чем предпринимательство.
В XIV в. развернулся процесс переселения служилых людей в Москву. Трудами переселенцев Москва усиливалась в военном и экономическом отношении и становилась еще более привлекательной для новых мигрантов. Успехи в борьбе с татарами показали результативность политики московских князей. Последующие события свержения монголо-татарского ига и оформления единого централизованного российского государства в XV в.
окончательно утвердили в общественном сознании мысль о том, что государственная служба по сравнению с предпринимательством более выгодна как в личностном, так и в общественном плане. С конца XV в. в общественном устройстве страны ведущее место стали занимать служилые сословия: Россия стала на путь оформления военно-служилого государства.
В XVI в. служилый характер государства еще более укрепился. Особенно сильно этому способствовали действия Ивана Грозного, стремившегося уменьшить власть боярской аристократии и увеличить социальную значимость служилых сословий.
Окончательный выбор направления исторического развития России в облике военно-служилого государства происходил в течение XVII в. Процесс выбора был долгим и противоречивым. В центре России он произошел быстрее, на окраинах страны затянулся на долгое время. В итоге полное оформление самодержавно-крепостнической сущности русского государства произошло в начале XVIII в. Государственная служба стала основным стержнем политического и социально-экономического устройства страны. Предпринимательская альтернатива исторического развития перестала существовать.
Таким образом, до конца XVII в. в России оставались возможности для поступательного развития предпринимательства. Более того, у страны сохранялись шансы продолжения движения по предпринимательскому пути развития, а у населения -совмещения предпринимательской деятельности с государственной службой.
Использование предпринимательского пути развития в тех масштабах, в каких он использовался в Западной Европе, в России в XVII в. не представлялось возможным. Этому мешали крепостное право, высокая степень бюрократизации управления и личная зависимость всех категорий населения от центральной государственной власти. Однако, и то, и другое в конце XVI - XVII в. в полном объеме существовало лишь в центре страны. На окраинах обширной России ситуация была иной. Там в большей мере сохранялась возможность продолжения движения по предпринимательскому пути развития. Там, вдали от органов государственной власти, можно было совместить и военную службу, и занятия предпринимательством. Там для защиты русских границ от врагов были востребованы решительность, готовность к риску, способность к внедрению инноваций -все те качества, которые характеризуют предпринимателя.
На окраинах России в конце XVI - XVII в. военная служба представляла собой рискованное пред-
приятие, решиться на которое по собственной воле мог далеко не каждый. Тот человек, который самостоятельно принимал решение о записи «в службу» на окраинах страны, мог рассчитывать и на продвижение по служебной лестнице, и на доходы от предпринимательской деятельности, и на сохранение личной свободы в условиях масштабных процессов закрепощения населения.
В конце XVI - XVII в. активно развивавшимися окраинами России являлись незаселенная часть Центрального Черноземья (по терминологии XVI в. «Поле») и обширные земли Сибири. Распространение российской экспансии на названные территории происходило практически одновременно. Достаточно назвать события 1585 г.: основание в Черноземье первых городов (Воронеж и Ливны) и гибель в Сибири Ермака, четырьмя годами ранее начавшего свой завоевательный поход.
Какая из окраин имела набольшие возможности своего развития по предпринимательскому пути, набольшие возможности оказания влияния на ход российской истории? Думается, что в этом плане Сибирь проигрывала Центральному Черноземью. По сравнению с Центральным Черноземьем освоение Сибири в конце XVI - XVII в. имело меньшее внешнеполитическое значение, требовало меньших людских и материальных затрат, сулило меньшую экономическую выгоду. Население, уходившее в Сибирь, из-за ее огромных размеров не имело устойчивой обратной связи с центром страны. Более того, на Сибирь не претендовало какое-либо другое государство.
Центральное Черноземье, напротив, традиционно привлекало внимание российского государства и русских переселенцев обширными природными ресурсами, благоприятными климатическими условиями, удобством использования земледелия, полным отсутствием чужеродного местного населения. «Поле» находилось в окружении враждующих государств: России, Крымского ханства и Речи Посполитой. Освоение «Поля» сулило России огромный политический эффект: защиту центра страны от вражеских нашествий; увеличение количества населения; рост экономического могущества; укрепление феодального землевладения; создание плацдарма для дальнейшего продвижения на Украину и в Северное Причерноморье. Российскому самодержавию и феодальному правительству в конце XVI - XVII в. освоение пустовавших земель Центрального Черноземья было более выгодно, чем освоение Сибири.
Таким образом, именно территория южнорусского «Поля» была тем местом, где в наибольшей степени по сравнению с другими частями России
мог полностью или частично осуществиться предпринимательский путь развития: в примерах вольной колонизации, записи в государственную службу, отважной борьбы с врагами, основания городов и развития хозяйства с опорой на собственные силы. Поэтому рассмотрение сохранявшейся в России в конце XVI - XVII в. тенденции к развитию предпринимательства целесообразно территориально привязать к осваивавшимся в тот период землям Центрального Черноземья, типичной частью которых являлся Воронежский край.
В 1685 г. русское правительство приняло решение продвигать русские границы дальше на юг. Борьба с Крымским ханством завершила свой оборонительный этап и вступила в завоевательную фазу. С 1585 г. до конца XVI в. в пределах «Дикого Поля» были основаны 8 новых русских городов: Ливны, Воронеж, Белгород, Елец, Оскол, Курск, Царев-Борисов, Валуйки. Вокруг городов стали возникать сельские поселения, развернулся грандиозный процесс заселения и хозяйственного освоения Центрального Черноземья.
Хозяйственное освоение южных окраин России в феодальную эпоху представляло собой сложный и многоуровневый процесс. Его определили в первую очередь социально-экономические причины, оформившиеся в результате экономических и социальных сдвигов внутри страны. Примыкали к этому процессу политические и военные события, на которые накладывались объективные условия - наличие значительных пространств свободных земель на южных окраинах. В связи с этим появлялась своя специфика в ходе заселения и освоения отдельных территорий страны, таких, как Воронежский край.
Государственная политика активного освоения обширного региона получила поддержку широких слоев населения. Богатые в природном отношении черноземные земли привлекали переселенцев из разных частей России. Крупные помещики рассчитывали на расширение своих вотчин и поместий. Мелкопоместные дети боярские в еще большей степени желали увеличить свои земельные владения. В свою очередь закрепощенные земледельцы воспринимали запись на службу в новые города как легальную возможность вырваться из прежней зависимости, повысить свой социальный статус, обеспечить себе более высокий уровень жизни.
Именно для земледельцев, в том числе для крепостных крестьян, переселение на земли южнорусской окраины являлось крупным изменением в их жизни. Для этого они должны были предпринять большие усилия, принять значимые для них решения. Они могли надеяться использовать государственную службу на южных границах для того, что-
бы укрепить свое хозяйство, географически отдалиться от центральных районов с сильной государственной властью, развернуть свою личную инициативу, сохранить какую-то часть своей независимости.
В случае движения Воронежского края по государственному, служилому пути развития они, как служилые люди, должны были сохранить личную свободу, но во всех других сферах жизни остаться зависимыми от государства. В случае движения края по предпринимательскому, частнособственническому пути развития они должны были стать свободными предпринимателями и полностью отвечать за свои действия. В случае совмещения обоих названных путей они рассчитывали, опираясь на государственную материальную поддержку, иметь и личную свободу, и возможность занятия предпринимательством. Последний вариант, по всей видимости, устраивал их в наибольшей степени.
Переселение на земли южнорусской лесостепи было опасным предприятием из-за постоянных набегов крымских татар. Новые жители могли быть пленены татарами и угнаны в рабство. Вольные переселенцы самостоятельно не могли начать широкомасштабное освоение «Дикого Поля». Ранее здесь действовали только отдельные русские промышленники. Так, во время возвращения русского посла М. Алексеева в 1514 г. через земли Воронежского края им были встречены в месте впадения реки Ус-мань в реку Воронеж рязанские торговые люди, успешно промышлявшие пушного зверя. Посол получил приют в их временном жилище [3,11].
Возникновение и заселение всех вышеназванных городов протекало в русле государственной колонизации. Все города были основаны в результате правительственных распоряжений. Все они были построены на пустых местах, где предшествовавших поселений не существовало, и где набрать гарнизоны на месте было невозможно.
Активизация российской политики на «Диком Поле» в конце XVI в. по времени совпала с активизацией политики Речи Посполитой, ориентированной на освоение этой же территории. Жившие на территории Польско-Литовского государства украинцы также рассчитывали на черноземные просторы «Дикого Поля», как на источник материального обогащения и социальной стабильности. Так же, как и русских, украинцев привлекала возможность уйти из-под гнета своих феодалов и получить на этой территории некоторую хозяйственную независимость. После победы Речи Посполитой над Россией в 1682 г. в Ливонской войне продвижение польских рубежей на юго-восток стало элементом государственной политики. Такая политика соответствовала интере-
сам украинского населения, которое готово было переселиться на новые земли, подальше от центральной польской администрации. Документы свидетельствуют, что в 1585 г. произошла серия столкновений русских с отрядами украинских черкас.
Конец XVI в. был временем оформления крепостного права и крепостнических отношений в России в общегосударственном масштабе. Начиная освоение Центрального Черноземья, русское правительство наряду с внешнеполитическими целями преследовало очень важные для него социальные цели. Правительство осознавало, что эта территория, в случае побед русского оружия над крымскими татарами, может привлечь вольных переселенцев. Тем более, что уже существовал притягательный для многих крестьян пример донского казачества. Правительство опасалось, что казацкая вольница может распространиться на часть Центрального Черноземья, на Воронежский край. Накануне основания Воронежа русское правительство подчеркивало свое негативное отношение к донскому казачеству. Так, в 1584 г. русский посол в Турции официально отмежевался от русских казаков, совершавших морские набеги на турецкое побережье. Посол заявил, что «на Дону живут воры, беглые люди, без ведома государева, не слушают они никого» [4,191].
Такими действиями русское правительство показывало, что свободное, предпринимательское направление развития южных окраин России для него неприемлемо. Не имея возможности в конце XVI в. подчинить себе казачью вольницу и всех тех, кто мог на южной окраине страны сохранять хотя бы часть своей свободы, правительство стремилось привлечь их на государственную службу. Правительство понимало, что у него нет достаточных сил для того, чтобы административными методами запретить движение Воронежского края по предпринимательскому пути. В этом случае правительству было выгодно компромиссное решение - не запрещая свободы привлечь жителей окраин на службу, чтобы основой развития края стала все-таки служба.
Постоянное многоплановое переплетение вольной и правительственной колонизаций является особенностью исторического развития всей южной окраины России в целом и Воронежского края в частности. Все это в рассматриваемое время сильно влияло на отношение к понятию свободы. Насколько служилые люди юга России были свободны в принятии своих решений? В политической сфере они были полностью зависимы, а в экономической - относительно свободны (за исключением обязательной уплаты налогов). Такая расстановка приоритетов соответствует пониманию авторитарного поли-
тического режима, не мешающего развитию предпринимательства.
В конце XVI в. отношения России с Крымским ханством были благоприятны для освоения южнорусских земель. В 1590-е г. количество постоянных набегов крымских татар на русские земли заметно сократилось. В 1591 г. русские войска разгромили под Москвой армию крымского хана Казы-Гирея. В 1592 г. Крымское ханство подверглось удару запорожских казаков. После этого татары на несколько лет прекратили набеги на русские земли. В тех условиях русское правительство начало с Крымом активные переговоры о «вечном мире». В 1598 г., получив сведения о готовящемся татарском нашествии, только что ставший царем Борис Годунов выступил из Москвы на юг с большими военными силами «против недруга своего крымского царя Казы-Гирея на прямое дело» [6,16]. Крымский хан, узнав о размерах русской армии, отменил намеченный поход и заявил о готовности заключить союз с Россией. Над татарами была одержана крупная и бескровная победа. Находившийся в то время в России француз Ж. Маржерет в своих записках записал: «Россия никогда не была сильнее, чем тогда» [5,153].
Благоприятная военно-политическая ситуация на Поле в 1590-е гг. способствовала заселению новых территорий. Уменьшение опасности татарских набегов облегчало вольную колонизацию Центрального Черноземья. Появилась реальная возможность для освоения плодородных земель. Эту возможность использовало и правительство, и рядовое население страны. В ходе исторического развития России в конце XVI в. у жителей южных регионов страны возник шанс самостоятельного принятия рискованного решения о переселении, шанс движения по предпринимательскому пути развития.
Первыми строителями и жителями Воронежа были служилые люди (стрельцы, казаки, пушкари), организованно переселенные из городов Данков, Венева, Пронска, Ряжска, Рязани. Строители города приходили достаточно большими партиями, что должно было количественно расширить социальную базу горожан. В документе 1594 г. читаем: «А велел, государь, ты город делать разным людям. Да ...на Воронеж лесу возить и города делать полтораста человек - 100 конных и 50 пеших, и посоха, государь, на Воронеж пришла с твоим государевым посланником» [1,394]. В начале строительства города крестьянство составляло так называемую «посоху», которая сопровождала служилых людей на места новой службы для ведения основных строительных и хозяйственных работ.
На самом первом этапе освоения территории Воронежского края предпринимательский элемент
в действиях переселенцев отсутствовал. Первые строители и жители Воронежа были насильственно переселены из более северных частей страны. Поэтому строительство крепости и формирование постоянного населения города происходило с определенными сложностями. Новоприбывшие люди из-за трудностей строительства и опасной жизни на пограничной территории стремились уйти на прежние места жительства, поскольку денежной выгоды строительные работы не приносили, а проходили они, как принудительные работы. Документ 1594 г. сохранил следующее свидетельство: «И посохи государь у твоего городового дела на Воронеже нет ни одного человека. А плотники, государь, от твоего государева дела с Воронежа сбежали все» [1,394].
Хорошо видно, что правительственная колонизация Воронежского края сама по себе сразу не дала результата. Ее должна была дополнить вольная колонизация. После основания Воронежа в город двинулись вольные переселенцы для поступления на военную службу. Вольными переселенцами двигала экономическая заинтересованность, по отношению к ним элемент принуждения отсутствовал. Вольные переселенцы принимали самостоятельное рискованное решение в надежде на социальную и материальную выгоду. Переход на новые земли с новыми условиями хозяйствования свидетельствовал о том, что они были готовы к инновациям. Переход в новый социальный статус показывал их желание к самореализации новыми для них способами. Все названное позволяет характеризовать таких переселенцев как предпринимателей в современном понимании этого слова.
Предпринимательские интересы переселенцев объясняют то, что в разряд служилых людей на окраинных землях переходили представители далеко не бедных слоев населения. Документы сохранили серию фактов перехода зажиточных крестьян в служилые разряды. Так, по челобитной переселившегося из города Ельца казака П. Пенкова, поданной в 1593 г., указывалось, что до его прибора он был у помещика в крестьянах и имел «всякой подворной рухляди» на 40 рублей, не считая зерновых припасов [7]. Переход зажиточных крестьян на службу делал их более экономически свободными, и давал им определенный потенциал для развития на новых землях.
Государственные чиновники хорошо понимали важность материального стимулирования труда. Не имея возможности использовать только принудительный труд работных людей, которые могли просто разбежаться от тяжелого труда, правительство осуществляло им разовые выплаты из государствен-
ных денег. Например, в грамоте 1594 г. воронежскому воеводе князю В. Щетинину о выплате жалования плотникам из городских доходов, собиравшихся в Воронеже на развитие городского строительства, было записано: «и ты б тем плотникам, которые с Воронежа не бегали, дал для их нужды из воронежских доходов по полуполтине человеку» [1,381]. В конце XVI в. без экономической заинтересованности невозможно было подтолкнуть к переселению в Воронежский край свободных земледельцев и ремесленников.
В конце XVI в. выплаты служилым людям из государственной казны могли быть достаточно высоки. Это придавало Воронежскому краю ускорение в развитии денежного оборота - деньги требовались на строительство построек, приобретение товаров и продовольствия. Так, в 1594 г. прибывшие в Воронеж казачьи сотники разово получили по 5 рублей, рядовые казаки по 2 рубля [1,385].
Документы свидетельствуют, что в Воронежском крае в конце XVI в. должны были находиться свободные денежные средства. Эти деньги использовались в торговом обороте и способствовали развитию предпринимательства.
В то же время правительство в своих интересах всячески стремилось сократить выплаты служилым людям наличными деньгами. В этом плане наиболее удобным способом являлись земельные пожалования. Наряду с раздачей пахотных земель правительство использовало раздачу так называемых «откупных ухожьев». Так, в отписке воронежского служилого казака Р. Салманова 1594 г. читаем, что его товарищи по службе получили «за половину жалованья ухожеев»: вверх по реке Воронежу до устья Излегощи, включая реку Усмань; а по берегам Дона от Кривого Бора до речки Хворо-стани» [1,390]. Вместо половины денег за свою службу эти люди получили промысловые права на богатые природными ресурсами обширные территории. Для того, чтобы заработать деньги и тем самым компенсировать себе нехватку жалования эти люди должны были заниматься предпринимательством: охотиться на зверей и птиц, ловить рыбу, собирать мед диких пчел.
Таким образом, правительство в конце XVI в. своими действиями подталкивало служилых людей юга России к занятию предпринимательством и торговлей. Названное положение не было в то время чем-то необычным. Занятие предпринимательством не вызывало негативной реакции у правительства, так как направление развития Воронежского края окончательно еще не было определено.
Административная, социальная и хозяйственная жизнь Воронежского края конца XVI в. была
неразделимо связана с процессами, протекавшими в центре страны. В то же время постоянные опасности пограничного города обусловливали особенности городского управления, специфику развития социально-экономических и денежно-хозяйственных процессов. Выплата жалования различным категориям служилых людей, расходы на строительство города и его восстановление в периоды после военных нападений, а то и просто пожаров представляют собой основные направления использования государственных денежных средств. Товарно-денежные отношения возникали в процессе купли и продажи товаров на рынке и ремесленного производства в городе. Основным источником денежных средств были правительственные выплаты за службу воинских людей и производство строительных, оборонительных и административных работ.
В исторических реалиях Воронежского края конца XVI в., в условиях предпринимательского использования природных ресурсов, при наличии свободных денежных средств, наиболее предприимчивые служилые люди начинали тяготиться своей службой. Служба отвлекала их от хозяйственных предпринимательских забот. Документы свидетельствуют, что, например, воронежские стрельцы активно занимались земледелием, рыболовством, охотой и торговлей. Иногда они нанимали наемников, которые вместо них выполняли их военные функции. Так, в 1594 г. воронежский стрелецкий голова И. Арсеньев сообщил царю, что воевода И. Кобяков у зажиточных стрельцов «имал наймитов», а их самих отпускал «на поля..., на рыбную ловлю, и на звериную» [1,384]. Необходимо отметить, что оставить место службы стрельцы официально не могли. В наказах стрелецким головам требовалось отлучившихся без разрешения стрельцов «бить батоги нещадно» [2,71].
К началу XVII в. в Воронежском крае сложились благоприятные условия для развития предпринимательства, которым могли заниматься служилые люди. Нападения крымских татар на время сократи-
лись. Центральное правительство не препятствовало, а в ряде случаев поощряло занятие предпринимательством. В крае развернулось активное обращение денежных средств. Край не затронули в той степени, в какой это было в центре России, природные катаклизмы 1601-1603 гг. До весны 1604 г., до того момента, когда крымский хан Казы-Гирей разорвал союз с Россией, в крае и на всей южной окраине страны сохранялась относительно мирная военно-политическая обстановка.
С началом «Смутного времени» Воронежский край не утратил особенностей и специфических черт своего развития. Край оставался южной порубежной территорией, заселенной, в основном, служилыми людьми. В то время, как в центре страны ширился острейший политический кризис, разгоралась ожесточенная борьба за власть, население Воронежского края продолжало выполнять свои основные функции - защищать от татар границы России и осваивать новые незаселенные земли. Социально-экономическая ситуация в крае была более стабильной, чем в центральных районах.
В начале XVII в. для Воронежского края оставались возможными разные пути его социально-экономического развития, в том числе путь, ориентированный на развитие предпринимательства, частной собственности, свободной инициативы.
Примечания:
1. Анпилогое, Г.Н. Новые документы о России конца XVI - начала XVII в. - М.,1967.
2. Дополнения к Актам историческим. - Т.3. - СПб., 1848.
3. Загороеский, В.П. Воронеж: историческая хроника. -Воронеж, 1989.
4. Загороеский, В.П. История вхождения Центрального Черноземья в состав Российского государства в XVI веке. - Воронеж, 1991.
5. Маржерет, Ж. Россия начала XVII в. - М., 1982.
6. Разрядная книга 1598-1638 гг. - М., 1974.
7. ЦГАДА. Ф.141. Оп.1 (1593 г.). Д.1. Л. 41-45.
37
