CC BY
217ИСТОРИЧЕСКИЕ НАУКИ
УДК 94(368)
Васильев А.Н.
Студент-бакалавр, 2-й курс, направление «История», кафедра истории России
Сибирский федеральный университет (Россия, г. Красноярск)
НАЧАЛО ХРИСТИАНИЗАЦИИ В СКАНДИНАВИИ И НА РУСИ: СРАВНЕНИЕ РЕЛИГИОЗНЫХ ПРОЦЕССОВ
Аннотация: в статье предпринята попытка рассмотреть составляющие начально стадии христианизации на Руси и в Скандинавии, установить её итоги и определить место в процессе принятия крещения в двух регионах. Рассмотрены параллели между военно-политическими событиями в Скандинавии и на Руси, схожесть их взаимодействия с европейским христианским миром. Рассмотрено восприятие принятия новой веры со стороны христианских стран, их мотивы и действия.
Ключевые слова: Древняя Русь, Скандинавия, крещение, христианство, христианизация, язычество.
К началу IX в., когда основная часть народов Европы стала христианами, остававшиеся языческими территории Скандинавии и Восточноевропейской равнины, представляя периферию «цивилизованного» мира, оставались языческими. Адам Бременский, описывая жизнь саксов и говоря об их дохристианской вере, не преминул сказать, что схожие «[ложные верования], как представляется, до сих пор сохранили в виде языческих обрядов склавы и свеоны» [1, с. 303]. Хронист отделяет в исторической плоскости христианский народ от «грубых племён» язычников. В европейском христианском сознании процветание «высшей власти Римской империи, так и почитание божественной веры» [1, с. 304], были тесно связаны между собой - крещение выступало атрибутом становления у народа государственной власти, переход к культурной и политической «цивилизованности» [2, с. 15]. В исторической науке изучение связи процесса христианизации Скандинавии и Руси получило довольно
подробное раскрытие (см. работы И. Х. Гарпижанова [3], Дж. Линд [4], О. П. Толочко [5]), затронута эта тема была и в фундаментальном труде Н. Бернед об общеевропейском распространении христианства [6]. Впрочем, несмотря на внимание исследователей к отдельным общим деталям, работ по сравнению хода христианизации в двух регионах по-прежнему практически нет.
Между тем, серьёзный методологический шаг в сравнительном изучении принятия новой веры был сделан в работе А. Санмарк - стадиальное рассмотрение принятия христианства в Англо-саксонских королевствах и Скандинавии [7]. Принимая во внимание труд А. Санмарк, настоящее исследование является попыткой сравнить ход начальной стадии принятия христианства в русле стадиальной концепции в Скандинавии и на Руси - регионах, где принятие крещения происходило не только хронологически близко, но и шло параллельно с широким кругом культурных, экономических и социальных связей между странами.
По выражению Е. А. Мельниковой, процесс христианизации делится на «латентную» и «официальную» стадии - причём первая занимает гораздо более длительный период времени, служа подготовкой к «официальному» крещению народа [8, с. 59]. Принимая эту терминологию, в рамках латентной стадии принятия христианства можно выделить несколько промежуточных этапов, в той или иной степени характерных для обоих регионов.
Время начала латентной фазы принятия христианства, самые первые контакты, трудноуловимо - вероятно, наиболее ранние эпизоды следует отнести ещё к позднеримскому времени и эпохе Великого переселения народов [2, с. 3-14]. В частности, епископ Виллиброрд во время своей миссии во Фризии пытался проповедовать новую веру среди данов в начале VIII в., что, в прочем, не увенчалось успехом [9, с. 189-198].
Более явный характер контакты языческого мира Северо-Восточной Европы с христианским миром обрели к концу VIII - началу IX вв., когда в жизни Скандинавии и Руси наметились определённые изменения. С началом эпохи викингов у жителей Скандинавии многократно усилились контакты с христианским европейским миром, а
путь «из варяг в греки» активизировал связи населения Восточноевропейской равнины с Византией и Балтикой.
Знакомство с христианской верой произошло в обоих регионах при схожих обстоятельствах: через грабительские набеги на христианские поселения. В конце VIII в. даны, по сообщению Англосаксонской хроники, напали под видом купцов на город в Уэссексе, а позже разграбили монастырь на о. Линдисфарн [10, с. 62]. Анналы королевства франков сообщают, что Карл Великий был вынужден строить флот, так как «море тогда тревожилось норманнскими пиратами» [11]. В своих набегах викинги избирали одной из основных целей христианские храмы и монастыри - лёгкий источник добычи.
Сведения о Руси в этот период крайне скудны. Свидетельство о набеге русов на Пафлагонию в житии Григория Амастридского рисует картину жесткой расправы, чинимой над христианами северными варварами [12, с. 129-130]. Когда русы попытались ограбить гробницу святого, у них отнялись руки и ноги - лишь «проявление уважения» к христианскому Богу помогло вернуть здоровье. Речи о крещении налётчиков в агиографическом сюжете здесь не идёт [8, с. 60] - русы воспринимаются автором жития как наказание за грехи, что подчёркивает эсхатологическая аллюзия на князя Рош и народы Гог и Магог в сопоставлении с их именем: «губительный и на деле, и по имени народ» [12, с. 129]. По своей этнической принадлежности русы, грабившие Амастриду, вероятно были скандинавами, пришедшими в Чёрное море реками Восточной Европы. При этом автором жития упоминается «древнее таврическое избиение иностранцев» - традиционное для византийской литературы сопоставление жителей Восточной Европы с античными кочевниками Северного Причерноморья [13, с. 28]. Русы, напавшие на Пафлагонию, не виделись византийцам отличающимися от основных жителей региона - восточных славян. Эти события принято датировать 830-ми гг. - к первым десятилетиям IX в. относятся и материальные свидетельства знакомства с христианством на Руси [8, с. 60].
Впрочем, очевидно пока что контакты с христианским миром носили очень
эпизодический характер. Кроме жития Григория Амастридского, рассказ о нападении
русов на византийские владения в начале IX в. содержится в житии Стефана
95
Сурожского, литературном памятнике, дошедшем в единственном русскоязычном экземпляре XV вв.: его оценки в историографии колеблется от осторожного принятия известий о нападении на Сурож русов, до - и эта точка зрения превалирует - полного отрицания историчности описываемых событий и признания жития плодом творчества русских книжников XV в. (Первую точку зрения см. у А. Д. Кендрика: [14, с. 148]; аргументацию второй точки зрения и историографию см.: [15, с. 62-63]).
Итак, на первой стадии христианизации, знакомстве, некрещёный народ видится христианскому обществу только воплощением божьего гнева за грехи, как воспринимали набеги викингов и походы русов. Однако в грабительских походах налётчики получали представление о новой вере, а христианское общество - о варварах-язычниках, души которых нужно попробовать спасти, крестив их.
Вскоре ситуация стала меняться, становясь менее однозначной. В 823 г. датский конунг Харальд, ища поддержки в междоусобной борьбе, обратился к императору Людовику и заключил с ним союз, при котором он вместе с семьёй принял крещение [16, с. 335-336]. Незадолго до этого в Данию был послан архиепископ Эббо, «крестивший великое множество данов» [1, с. 310]. По сообщению Саксона Грамматика, Харальд начал строить церковь и обращать в христианство датчан, однако, когда к власти пришёл Рагнар, который восстановил языческий культ в Дании, Харальд отступился от новой веры и вернулся к язычеству [16, с. 335-336]. Анналы королевства франков описывают разведывательную миссию, устроенную Людовиком в Дании для выяснения подробностей политической обстановки перед оказанием помощи Харальду [11]. Эрмольд Нигелл упоминает об обильных дарах, которыми во время принятия христианства Харальдом обменялись датский конунг и император франков [17, с. 121].
Скорее всего, Эббо действительно удалось обратить в христианство некоторое число данов, что позволило Харальду в 823 г. заключить с Людовиком союз с условием принятия христианства - при наличии социальной опоры из крещёных ранее соплеменников. Харальдом руководили именно политические мотивы, желание подчеркнуть союз с Людовиком [18, с. 170]. Кроме «Деяний данов» о возвращении Харальда в язычество прямо не говорится ни в одной хронике. Зато анналы королевства
франков в подробностях рассказывают о политической борьбе в Дании, в которой Харальд потерпел поражение [11].
Вероятно, Харальд отступился от поверхностно воспринятого христианства, оставшись без поддержки Людовика в войне с родственниками. Хотя и Адам Бременский, и Саксон Грамматик рисуют в целом довольно успешное распространение христианства среди данов, дальнейшее развитие политики Харальда Клака и «восстановление прежних суеверий» [16, с. 336] не позволяют сказать о серьёзном закреплении новой веры в Дании. Скорее всего, вскоре новообращённые христиане вернулись к язычеству, либо, во всяком случае, продолжили поверхностно почитать Христа наряду со своими богами. Вероятно, распространение также получила практика «неполного крещения», упомянутая в исландской Саге о крещении [19]. Стихийно принятая христианская вера не закрепилась в Дании. Даны, вернувшись к своим привычным верованиям, возобновили и свою традиционную военную политику по отношению к Франкской империи: в 845 г. ими был разграблен Гамбург и сожжены тамошняя церковь и монастырь [1, с. 313], из которых в спешке спасся Ансгарий, проповедовавший христианство среди данов лишь за несколько лет до этого.
Схожую ситуацию можно наблюдать и в Швеции, куда после миссии у данов отправился Ансгарий. В городе Бирка он с позволения конунга Бьёрна развернул свою миссионерскую деятельность. «Многие в Бирке приняли крещение» - по сообщению жития святого, среди новообращённых оказался и «префект» города Херигарий [20, с. 34-35]. Однако христианская община не просуществовала в Бирке без бед долго: «подстрекаемые дьяволом свеоны воспылали дикой яростью» и изгнали оставленного в городе епископа Гаутберта и убили его племянника Нитрада [20, с. 36]. Впрочем, после первого разгрома шведских христиан новая вера вновь вернулась в Бирку - при этом, как сообщает Житие Ансгария, пока город оставался 7 лет без священников, христианство не исчезло там, видимо, при содействии ревностного префекта Херигария. Несмотря на то, что к тому времени в Бирке была построена церковь [20, с. 40], после смерти Херигария у христиан-свеев имело место массовое отступление от веры и возвращение к язычеству [20, с. 47]. Новая вера была насаждена в городе
довольно поверхностно, так как в дальнейшем Свеаланд оставался языческой страной, не принимая христианство дольше, чем другие регионы Скандинавии [6, с. 378].
Похожий результат имели первые шаги новой веры на о. Готланд: согласно Гутасаге, приглашённый гутами священник Ботайр из Акэбэкка построил на острове церковь, однако спустя какое-то время её сожгли язычники, воспротивившиеся крещению соотечественников [21, с. 308].
Ранняя история христианства в Норвегии освещена письменными источниками гораздо хуже: саги не упоминают о крещении кого-то из ярлов или конунгов в IX в., нет каких-то упоминаний о христианстве до Хакона Доброго и в латиноязычной «Истории Норвегии». Однако схожесть социального развития Норвегии с остальными регионами Скандинавии заставляет предполагать, что там происходили аналогичные процессы. Данные археологии это подтверждают: на западном побережье Норвегии найдено 93 каменных нательных креста Эпохи викингов, самые ранние из них относятся к концу IX в. или несколько более раннему времени [6, с. 130]. Таким образом, представляется возможным говорить о вероятных спорадических попытках христианства проникнуть в Норвегию в IX в. Норвежские нательные кресты имеют аналогии в христианском культе Ирландии и Британии. Сегодня Норвегия рассматривается как главный объект британской миссии среди скандинавских стран, хотя свидетельства островного влияния обнаруживаются в христианском культе и в Дании [3, с. 17-18]. Большое значение имели для начала крещения норвежцев контакты с кельтским населением Ирландии, Гебридских островов и Шотландии: благодаря жизни рядом с кельтами, а также их пребыванию в Норвегии и в скандинавских поселениях на островах Атлантики в качестве рабов, норвежцы и исландские поселенцы часто и сами принимали крещение, перенеся из кельтской христианской культуры ряд понятий вроде священного образа белого цвета [22, с. 62-63].
О наличии среди норвежцев христиан в конце IX - начале X вв. свидетельствует
«Книга о занятии земли»: среди первопоселенцев Исландии упоминаются крещёные
норвежцы и скандинавы из Ирландии, Англии и с Гебридских островов: Эрлюг
Храппсон, Торкель Сварткельсон, Ёрунд Христианин, Асольв Альскик, Ауд
Многомудрая и Кетиль Глупый [23, с. 304-305, 307-308, 343, 421]. «Книга о занятии
98
земли» демонстрирует и синкретические верования, возникавшие у исландских первопоселенцев: «Хельги был очень непоследователен в вере. Он верил во Христа, но молился Тору перед морской поездкой или при трудностях» [23, с. 390]. Хельги Тощий долгое время жил в Ирландии, среди христианской культуры. Британские острова, на территории которых активно обосновывались норвежские викинги, стали важным источником христианизации пришельцев стараниями местных миссионеров. С островов в Исландию попадали и культы святых, порою приобретавшие вид самостоятельных верований в рамах языческой религии - таковым был культ Святого Колумба в некрещённой семье Эрлюга [23, с. 304]. Впрочем, Исландия была специфическим регионом скандинавского мира - здесь, как и везде на периферии, конфронтация христианства с язычеством была менее выраженной и мало переходила в явную вражду, ограничиваясь, в основном, собственно религиозной и правовой сферами. По свидетельству Ари Мудрого, в семьях христиан-первопоселенцев новая вера не прижилась: «Но это мало сохранилось в роду, потому что сыновья некоторых из них возводили капища и приносили жертвы, а вся страна почти сотню лет была языческой» [23, с. 449]. На фоне языческого общества, крепко связанного экономически и социально с материковой Скандинавией, христианские первопоселенцы, оставшись в Исландии без постоянных связей с христианским населением Британских островов, предпочли мирно вернуться в старую веру. Впрочем, учитывая, что согласно «Книге об исландцах», родословные двух из четырёх современных Ари епископов восходят к первопоселенцам-христианам, Ауд Глубокомудрой и Хельги Тощему [24, с. 291], можно предположить, что какие-то элементы и память о христианской религии продолжали существовать в семьях потомков первых исландских христиан на протяжении всего языческого периода истории страны.
В целом археологические свидетельства христианизации Скандинавии этого
времени немногочисленны. Массовых свидетельств распространения христианства
вроде упомянутых выше каменных нательных крестов нет - такие находки столь
раннего периода единичны. Впрочем, к IX в. относятся несколько находок церковных
посохов и реликвариев, а также фризской посуды с крестами; некоторые из артефактов
были найдены в погребениях, причём зачастую - в женских [2, с. 464-467]. Часть
99
предметов, очевидно, попала в Скандинавию в качестве военных трофеев, однако интересен факт того, что они оказались в погребениях после продолжительного вторичного использования уже в Скандинавии [2, с. 464]. Церковные ценности рассматривались норманнами и как дорогой статусный предмет: они встречаются в составе кладов, однако присутствие их в составе погребального инвентаря, учитывая вполне ясное скандинавам религиозное значение этих предметов, вероятно указывает на христианскую веру погребённых - предмет иноземного культа, вряд ли мог оказаться в могиле никак не связанного с христианством язычника. Гендерная специфика погребений Бирки с христианскими символами (большинство могил женские либо парные), позволяет делать вывод об особой роли женщин в восприятии новой веры -возможно, ведущие оседлую мирную жизнь женщины более активно воспринимали новые религиозные идеи [25, с. 260-262]. Впрочем, немногочисленность таких погребений и отсутствие большинства признаков христианского обряда (среди могил захоронений преобладают языческие кремации) свидетельствует о поверхностном знакомстве с христианской верой и восприятии её через языческую картину мира.
В истории Руси также существуют ранние свидетельства проникновения
христианства при относительно близких социальных условиях. Патриарх Фотий в
своём окружном послании, описывая набег русов на Константинополь в 860 г., заявляет,
что «и они переменили языческую и безбожную веру, в которой пребывали прежде, на
чистую и неподдельную религию христиан» [26, с. 132-133]. Кроме того, в сообщении
Фотия содержится и информация о пребывании греческих священников на Руси:
«приняли они у себя епископа и пастыря и с великим усердием и старанием встречают
христианские обряды». Продолжатель Феофана описывает крещение русов при
императоре Василии I: принятие христианства сопровождает тут заключение мирного
договора между росами и ромеями, причём Василий склонил пришельцев к согласию
«щедрыми раздачами золота, серебра и шёлковых одеяний» [27, с. 177-178]. Очевидно,
крещение выступало дополнительным скреплением мирного договора,
устанавливавшего между народами дружественные отношения. В хронике Иоанна
Скилицы есть иная интерпретация отношений Константинополя и русов: после
возвращения из Византии они отправили императору (Скилица относит события ко
100
времени правления Михаила III) посольство, которое «умоляло о сопричастии к божественному крещению, что и случилось» [28, с. 217].
Так или иначе, все источники говорят о том, что в земли русов был послан священник: архиерей или архиепископ, который крестил там «множество» людей [27, с. 177].
Оценки «первого крещения Руси» в историографии довольно противоречивы. И. Я. Фроянов критично оценивает содержание сведений, считая их легендарными: среди прочего, в рассказах о крещении русов повествуется о чуде неопалимого Евангелия [15, с. 63-65]. О. М. Рапов создал довольно оригинальную концепцию: принимая гипотезу о нескольких походах русов на Константинополь в 60-х гг. IX в., он выдвинул версию о двух «крещениях Руси» в IX в. - между осенью 865 и началом 867 гг. и в период между 874 и 877 гг. [29, с. 87, 98]. Учёный даже сделал смелое утверждение, что большая часть киевлян по итогам деятельности византийских священников и крещения русов в Константинополе, стали христианами [29, с. 95-96], что аргументируется погребениями с трупоположениями IX в. на киевском некрополе.
Кроме византийских источников, о крещении русов в IX в. практически нет сведений - русские летописи не содержат информации о нём. Единственный смутный намёк, возможно, характеризующий влияние византийской миссии на восточных славян в конце IX в. - известие Ибн Хордадбеха о купцах-русах: «и переводят им славянские слуги, и говорят, что они - христиане, и платят джизью» [30, с. 31]. Были ли славяне, путешествовавшие по Каспию в конце IX в. христианами на самом деле, или же лишь выдавали себя за таковых для снижения пошлин - неясно (хотя последняя точка зрения преобладает, см.: [13, 34]), однако, вероятно, эти люди были довольно хорошо знакомы с христианским учением, чтобы убедить в этом арабов, несомненно имевших знания основных положений христианской религии.
Итак, благодаря византийским источникам можно сказать, что в 60-е - 70-е гг. IX в. некоторое число русов, совершив один или несколько походов на Византию (См. историографический разбор «первых крещений Руси» и походов на Констинтинополь у О. М. Рапова: [29, с. 80]), установило в итоге мирные отношения с империей и
параллельно с этим приняло христианство. После этого в страну русов (вероятно - в Киев) была направлена византийская миссия с архиепископом или архиереем во главе.
Вопрос о византийской миссионерской деятельности на Руси весьма сложен. С. А. Иванов, подробно изучивший византийский взгляд на христианизацию варваров, пришёл к выводу, что политика церкви во времена Фотия, основанная на строгом увещевании варваров следовать установленным церковным нормам и правилам, идущим в разрез с их образом жизни, не возымела успехов [31, с. 25]. Впрочем, этот вывод напрашивается сам собой: как верно подчёркивает даже пытающийся доказать существование в Киеве времён Олега христианской общины О. М. Рапов, практически не существует прямых свидетельств присутствия христианской веры на Руси в конце IX в. [29, с. 117].
Важнейшая задача, ставившаяся ромеями при приобщении к новой вере -замирение варварского народа, снижение его агрессивности [31, с. 21]. Вероятно, именно на это была рассчитана политика Византии в отношении русов. Известие о епископии Русия, упомянутой среди прочих Львом VI [32, с. 136-137], может рассматриваться как подтверждение этого. Статус епископии Русия, как и вообще византийской церковной администрации за пределами империи в тот период не ясен: возможно, епископия после своего учреждения была подчинена существовавшей ранее Доросской митрополии, которой были подчинены территории на востоке Крыма, Таманском полуострове и в Хазарском каганате [31, с. 30].
Так или иначе, общая скудость сведений заставляет думать, что миссионерские проекты Византии времён Фотия быстро потерпели неудачу: Доросская митрополия, как и епископия Русия, не упоминаются в других источниках, а политика и дипломатия Олега демонстрирует безрезультатность попытки крещения Руси: в его договоре с греками «русин» противопоставляется «христианину» [33, с. 24-25]. Арабский писатель Ал-Масуди (первая половина X в.) также ничего не знает о христианах среди славян и русов, утверждая, что и те, и другие - из идолопоклонников [34, с. 113].
Важным шагом в изучении распространения на Руси христианства стало изучение
археологических следов новой религии. Работа в этом направлении была проведена В.
П. Коваленко по материалам Днепровского Левобережья. Археологическая картина
102
распространения христианства на Руси в целом соответствует данным письменных источников. Применительно к IX в. говорить о каких-либо достоверных следах христианства нельзя, хотя не исключено, что отельные артефакты из археологических комплексов вроде дружинного лагеря у с. Выползов (вторая половина IX - первая половина X вв.) могут относиться к этому времени [35, с. 236]. Так или иначе, подобные свидетельства очень немногочисленны на общем фоне. С начала X в. и возникновения в регионе крупных дружинных погребальных комплексов вроде могильника у с. Шестовица можно проследить четкое наличие христиан среди дружинного слоя населения: часть трупоположений имеет ориентацию головой на запад, в них отсутствует богатый погребальный инвентарь и скелеты жертвенных животных, характерные для языческой традиции. Также в Шестовицком могильнике и найдены непосредственные артефакты, относящиеся к христианской вере: византийский перстень-печатка с изображением Христа и серебряный крестик. Исследователь выделяет из состава погребений две группы, которые он интерпретирует как захоронения христианских семей дружинников [35, с. 241-244]. Учёный приходит к выводу, что, начиная с первой половины X в. христианство постепенно начинает распространяться в дружинной среде и в городских центрах, пока не становится преобладающим в конце столетия [35, с. 245-246].
Рассмотренные свидетельства христианизации скандинавских стран и Руси в IX в.
демонстрируют схожий ход событий: сначала язычники совершают грабительские
набеги на территории христианских государств, потом, спустя какое-то время
происходит некоторое потепление отношений, устанавливается относительный мир -
на этой стадии, как правило, начинаются дипломатические контакты между
христианским государством и языческой страной, после чего происходит крещение
представителей языческой элиты, привлекаемой богатыми крестильными дарами;
христианская страна при этом преследует цель замирения варваров, прекращение
набегов. Затем христианское государство организовывает миссию, продвигая
христианство среди некоторой части рядового населения - с санкции местных властей.
Однако потом происходит некий социальный или политический сдвиг, по результату
которого христианизация прерывается, священники прекращают свою деятельность, а
103
страна, включая крестившуюся элиту, возвращается к язычеству, что, как правило, сопровождается продолжением активной военной политики по отношению к христианскому миру. Не претендуя на универсальность, данная схема тем не менее, демонстрирует явную схожесть процесса христианизации в Скандинавии и Руси.
Список литературы:
Адам Бременский. Деяния архиепископов гамбургской церкви / Немецкие анналы и хроники X-XI столетий / Перев. И. М. Дьяконова и В. В. Рыбакова. - М.: Русский Фонд Содействия Образованию и Науке, 2012. - С. 297-449;
Carver M. The Cross Goes North: Processes of Conversion in Northern Europe, AD 300-1300 / M. Carver - Woodbridge: Boydell Press, 2005. - 588 p;
Garipzanov I. H. Early Christian Scandinavia and the Problem of Eastern Influences / I. H. Garipzanov // Early Christianity on the Way from the Varangians to the Greeks / - Kiev: Institute of Ukrainian History, 2011. - P. 17-32;
Lind J. H. Christianity on the move: the role of the varangians in Rus and Scandinavia / J. H. Lind // Byzantium and the Viking world / F. Androshchuk, J. Shepard, M. White. - Uppsala: Uppsala Universitetstryckeriet, 2016. - P. 409-440;
Tolochko O. P. "Varangian-Christianity" in Tenth-century Rus' / O. P. Tolochko // Early Christianity on the Way from the Varangians to the Greeks / - Kiev: Institute of Ukrainian History, 2011. - P. 58-69;
Berend N. Christianization and the rise of Christian monarchy: Scandinavia, Central Europe and Rus' c. 900-1200 / N. Berend - Cambridge: Cambridge University Press, 2007. - 445 p; Sanmark A. Power and Conversion - A Comparative Study of
Christianization in Scandinavia / A. Sanmark - Uppsala: Universitetstryckeriet, 2004. - 332 p;
Мельникова Е. А. «Путь на восток - путь к христианству»: Русь и
Византия в процессах христианизации раннесредневековой Скандинавии / Е. А.
Мельникова // Диалог со временем - 2018. - № 64. - С. 57-73;
The Life of Saint Willibrord / Noble T., Head T. / Soldiers of Christ: Saint
and Saints' Lives from Late Antiquity and the Early Middle Ages / T. Noble, T. Head -University Park: Pennsylvania State University Press, 1995. - P. 189-212; Англосаксонская хроника / Пер. с др.-англ. З. Ю. Метлицкой. - СПб.: Евразия, 2010. - 288 с;
Анналы королевства франков [Электронный ресурс] : Волынец А. О. Анналы королевства франков. Annales regni Francorum / А. О. Волынец // Сайт «Восточная литература». - Режим доступа:
http://www.vostlit.info/Texts/rus 17/Annales regni francorum7frametext2.htm; Житие Георгия Амастридского / Древняя Русь в свете зарубежных источников: Хрестоматия / Под ред. Т. Н. Джаксон, И. Г. Коноваловой и А. В. Подосинова. Том II: Византийские источники. Сост. М. В. Бибиков. - М.: Русский Фонд Содействия Образованию и Науке, 2010. - С. 129-13G. Петрухин В. Я. Крещение Руси: от язычества к христианству / В. Я. Петрухин - М.: АСТ: Астрель, 2006. - 222 с; Kendrick T. D. A History of the Vikings / T. D. Kendrick - Mineola: Dover Publications, 2GG4. - 464 p;
Фроянов И. Я. Загадка крещения Руси / И. Я. Фроянов. - М. : Алгоритм, 2007. - 336 с;
Саксон Грамматик. Деяния данов: В 2 т. (16 книгах). Т. 1: Книги I-X /
Перевод с лат. яз. и комм. А. С. Досаева, под ред. И. А. Настенко. - М.: SPSL - Русская
панорама, 2017. - 608 с;
Эрмольд Чёрный. Людовик Благочестивый и норманны (в 826 г.) /
История Средних веков: От Карла Великого до Крестовых походов (768-1G96) / сост.
Стасюлевич М. М. - 3-е издание. - СПб.: Полигон, 2001. - С. 116-124.
Ненарокова М. Р. Эпизод крещения Харальда Клака как «словесная
икона» / М. Р. Ненарокова // Cursor Mundi: человек Античности, Средневековья
и Возрождения - 2G1G. - №3. - С. 162-172;
Сага о крещении [Электронный ресурс] : Маркелова О. А. Сага о
крещении Исландии. Kristni saga / О. А. Маркелова // Сайт «Norrœn Dyrö». -
Режим доступа: https : //norse. ulver.com/src/biskup/kristni/ru2 .html ;
105
Житие святого Ансгария / Из ранней истории шведского народа и государства. Первые описания и законы. - М.: РГГУ. 1999. - С. 21-55; Сага о гутах / Пер. с древнегутского и прим. С. Д. Ковалевского // Средние века. - 1975. - №38. - С. 307-311;
Бусыгин А. В. Кто первым проповедал норвежцам и исландцам «Белого Христа»? / А. В. Бусыгин // Висы дружбы: сборник статей в честь Т. Н. Джаксон / под ред. Н. Ю. Гвоздецкой, И. Г. Коноваловой, Е. А. Мельниковой, А. В. Подосинова. - М.: Русский Фонд Содействия Образованию и Науке, 2011. - С. 59-65;
Книга о занятии земли / Тороп В. Норманны на Руси: В 4-х книгах. Книга 3. Ингвар Путешественник / В. Тороп. - Быково: «Императорское Русское историческое общество», 2015. - С. 294-455;
Книга об исладнцах / Тороп В. Норманны на Руси: в 4-х книгах. Книга 3. Ингвар Путешественник / В. Тороп. - Быково: «Императорское Русское историческое общество», 2015. - С. 276-293;
Wicker N. L. Christianization, Female Infanticide, and the Abundance of Female Burials at Viking Age Birka in Sweden / N. L. Wicker // Journal of the History of Sexuality - 2012. -№2. - P. 245-262;
Фотий / Древняя Русь в свете зарубежных источников: Хрестоматия / Под ред. Т. Н. Джаксон, И. Г. Коноваловой и А. В. Подосинова. Том II: Византийские источники. Сост. М. В. Бибиков. - М.: Русский Фонд Содействия Образованию и Науке, 2010. - С. 131133;
Продолжатель Феофана / Древняя Русь в свете зарубежных источников: Хрестоматия / Под ред. Т. Н. Джаксон, И. Г. Коноваловой и А. В. Подосинова. Том II: Византийские источники. Сост. М. В. Бибиков. - М.: Русский Фонд Содействия Образованию и Науке, 2010. - С. 176-181;
Иоанн Скилица / Древняя Русь в свете зарубежных источников: Хрестоматия / Под ред. Т. Н. Джаксон, И. Г. Коноваловой и А. В. Подосинова. Том II: Византийские источники. Сост. М. В. Бибиков. - М.: Русский Фонд Содействия Образованию и Науке, 2010. - С. 216-233;
Рапов О. М. Русская церковь в IX - первой трети XII вв. Принятие христианства. Издание 2-е, исправленное и дополненное. / О. М. Рапов - М.: «Русская панорама», 1998. - 416 с;
Ибн Хордадбех / Древняя Русь в свете зарубежных источников: Хрестоматия / Под ред. Т. Н. Джаксон, И. Г. Коноваловой и А. В. Подосинова. Том III: Восточные источники. Сост. части I - Т. М. Калинина, И. Г. Коновалова; части II - В. Я. Петрухин - М.: Русский Фонд Содействия Образованию и Науке, 2009. - С. 24-33;
Иванов С. А. Миссия восточнохристианской церкви к славянам и кочевникам: эволюция методов. / С. А. Иванов // Славяне и их соседи. - Вып. 10. - М.: Наука, 2001. - С. 17-39;
Горский А. В. О митрополии Русской в конце IX в. / А. В. Горский // Прибавление к изданию творений святых отцов. - М., 1850. - Ч. I. - С. 136-137.
Повесть временных лет / Перевод с древнерусского Д. С. Лихачева, О. В. Творогова. СПб.: Вита Нова, 2012. 512 с;
Ал-Масуди / Древняя Русь в свете зарубежных источников: Хрестоматия / Под ред. Т. Н. Джаксон, И. Г. Коноваловой и А. В. Подосинова. Том III: Восточные источники. Сост. части I - Т. М. Калинина, И. Г. Коновалова; части II - В. Я. Петрухин - М.: Русский Фонд Содействия Образованию и Науке, 2009. - С. 109-118;
Коваленко В. П. Христиане некрещёной Руси (по материалам Днепровского Левобережья) / В. П. Коваленко // Начала русского мира - 2014. - №1. - С. 234-247;
