CC BY
30
Мы желаем Филу Холлому, бухгалтеру по образованию и орнитологу по призванию, ветерану Второй Мировой войны, обаятельному и скромному человеку, крепкого здоровья и очень долгих лет жизни. С Днём рождения тебя, Фил!
Автор благодарен Кийсу Беттону за предоставленную фотографию и разрешение перевести интервью.
ю ^
ISSN 0869-4362
Русский орнитологический журнал 2013, Том 22, Экспресс-выпуск 884: 1459-1466
Наблюдения над бурой оляпкой Cinclus pallasii в Центральном Тянь-Шане
Л.С.Степанян
Второе издание. Первая публикация в 1962*
Фауна Тянь-Шаня богата видами животных, крайне привлекательными для каждого натуралиста. Вместе с тем, несмотря на тот постоянный интерес, который питают зоологи к фауне этой горной страны на протяжении вот уже свыше ста лет, здесь обитает немало животных, образ жизни которых или совсем неизвестен, или выяснен лишь крайне поверхностно.
Одним из таких видов оказывается бурая оляпка Cinclus pallasii tenuirostris Bonaparte, 1850. Более или менее удовлетворительно выяснено лишь географическое распространение её. Что же касается сведений по биологии, то они крайне отрывочны и не могут претендовать на самую элементарную полноту. Причина этого кроется в относительной малочисленности птицы в большей части тянь-шаньского ареала, за исключением немногих частей его, а также в весьма скрытном образе жизни её. Доказательством сказанного может служить, например, тот факт, что Шнитников (1949), многолетние исследования которого охватили почти всё Семиречье, не имел возможности осмотреть ни одного гнезда этой птицы. Небезынтересно отметить, что коллективу авторов новейшей сводки по птицам Киргизии (Янушевич и др. 1960), охватившему многолетними исследованиями всю территорию страны, также не удалось заполучить оригинальных данных по этому вопросу. Таким образом, имеющиеся в литературе сведения бедны и почерпнуты, как правило, из старых источников. Некоторые материалы, собранные в недавнее время, имеются в работе Спангенберга и Судиловской (1959)
* Степанян Л.С. 1962. Наблюдения над бурой оляпкой в Центральном Тянь-Шане // Орнитология 5: 243-248.
и нашей (Степанян 1959). Что касается данных из других частей ареала, то положение здесь не лучше. Шульпин (1931) даёт краткое описание одного гнезда бурой оляпки, найденного им в Восточной Сибири. Несколько особняком стоит работа Зарудного (1912), в которой автор приводит некоторые сведения по распространению, гнездованию и поведению этого вида. Данные относятся к территориям «русского Туркестана». По своей форме очерк Н.А.Зарудного представляет собой сравнительный обзор имевшихся в его распоряжении сведений по биологии C. pallasii tenuirostris и C. cinclus leucogaster Bonaparte, 1850. При этом автор делает выводы, например, такого порядка, что «оба вида оляпок ведут одинаковый образ жизни» или что «гнёзда обоих видов совершенно одинаковы по устройству и местоположению». Нет сомнения в том, что подобные заключения — наилучшее свидетельство ограниченности имеющихся сведений, основанных лишь на поверхностных наблюдениях над обоими видами.
Данная статья не представляет собой попытки проведения детального анализа сравнительной экологии видов рода Cinclus. Это, скорее, очередной материал по одному из этих видов, накопление которого ещё не достигло той стадии, когда стало бы возможным проведение такого анализа. Сведения, на основании которых написана статья, собирались в течение шести весенне-летних сезонов полевых работ в различных частях Тянь-Шаня в 1953, 1954, 1956, 1957, 1959 и 1960 годах. Основной материал по биологии размножения собран в ущелье Чон-Кызыл-Су в восточной части хребта Терскей-Алатау. Здесь же были найдены все описанные ниже гнёзда.
Численность. В пределах хребта Терскей-Алатау бурая оляпка -немногочисленная птица и много уступает в этом отношении обыкновенной оляпке Cinclus cinclus leucogaster. На 3-5 км течения реки Чон-Кызыл-Су (на участке, населённом этим видом) приходится в среднем одна пара птиц. Важно отметить, что такой уровень численности сохранялся на протяжении всего времени исследований и ни разу не было зарегистрировано его колебаний ни в сторону увеличения, ни в сторону уменьшения численности. Весьма строгий, практически постоянный уровень численности - свидетельство экологического равновесия, достигнутого этим видом в биоценозе.
Размещение на гнездовье. Вертикальные пределы распространения охватывают зону, лежащую примерно между 2000 и 3200 м над уровнем моря. В восточной части хребта эти пределы совпадают с областью произрастания хвойного леса. В других районах оляпки селятся и в безлесной местности. Размещение отдельных пар на гнездовье в пределах одного ущелья неравномерно и прямо зависит от наличия тех специфических условий, которые требуются этому виду для устройства гнезда. Однако во всех случаях гнездовые участки отдельных пар
достаточно велики и ревностно охраняются птицами. Этот момент также оказывает влияние на структуру гнездового размещения. В ущелье Чон-Кызыл-Су на двенадцатикилометровом участке русла реки, занятом бурыми оляпками, гнёзда размещались следующим образом (снизу вверх по течению реки): расстояние между гнездом № 1 и гнездом № 2 примерно 600 м; между гнездом № 2 и гнездом № 3 примерно 350 м; между гнездом № 3 и гнездом № 4 примерно 5000 м. Кроме того, в 3-4 км от гнезда № 4 выше по течению реки гнездилась ещё одна пара, гнездо которой обнаружить не удалось.
Гнезда, их расположение и устройство. Расположение гнёзд бурой оляпки весьма характерно и несколько отличается от того, что можно наблюдать у обыкновенной оляпки. Гнездовые участки располагаются на руслах относительно крупных рек. Субстратом для гнезда служат вертикальные поверхности, обрывающиеся в русло реки, преимущественно в местах, где глубина значительна, а скорость течения велика. Ниже даётся описание расположения найденных гнёзд.
Гнездо № 1. Располагалось в пределах нижней трети пояса хвойного леса. Птицы вмонтировали его в вертикальную щель скалы, обрывающейся и уходящей своим подножьем в русло реки. Расстояние от входа в гнездо до поверхности воды в период высокого уровня составило 35-40 см. Гнездо скрыто толстым слоем мха. Заметен только вход в него в виде округлого отверстия.
Гнездо № 2. Располагалось в средней части пояса хвойного леса. Субстратом служило основание моста, переброшенного через реку в узком месте. Постройка была закреплена между двумя горизонтально расположенными брёвнами и как бы лежала на горизонтальном основании. Высота расположения гнезда над уровнем воды равнялась примерно 90 см. Всякая маскировка гнезда отсутствовала, однако сверху оно было скрыто навесом моста.
Гнездо № 3. Располагалось в средней части пояса хвойного леса. Характер прикрепления к субстрату такой же, как у гнезда № 1. Основанием служила скала, обрывающаяся в речное русло. При этом гнездо располагалось на стенке ниши, уходящей в глубь скалы и обра-
и и и
зованной действием воды. В эту нишу река упиралась самой выпуклой частью своей излучины. Высота ниши равнялась 1.5-2 м. Гнездо было закреплено на небольшом выступе стенки и совершенно скрыто разросшимся мхом. Расстояние между гнездом и поверхностью воды при высоком уровне последней едва достигало 15-18 см. Масса брызг и водяная пыль постоянно окропляли постройку, наружный слой которой был всегда совершенно мокрым.
Гнездо № 4. Располагалось в верхней части пояса хвойного леса. Местом прикрепления служил незначительный выступ на поверхности громадного валуна. Стенка камня вертикально уходила в воду.
Сам по себе выступ, служивший основанием для гнезда, очевидно, не мог бы выполнять этой роли, если бы не толстый слой мха, покрывавшего весь валун и немало способствовавшего закреплению гнезда. По этой же причине гнездо было совершенно скрыто, не заметен был даже вход в него. Высота расположения его над водой равнялась 60-70 см.
Таким образом, несмотря на некоторое разнообразие расположения гнёзд (субстрат, высота над уровнем воды, характер прикрепления), общий тип их расположения оказывается единым — вертикальная поверхность субстрата, обрывающаяся в русло реки. Маскировка гнезда достигается наличием вокруг него мощного слоя мха. Исключение составляло гнездо № 2, скрытое, однако, другим способом. Устройство всех гнёзд было совершенно однотипным. Форма шарообразная или слегка эллипсовидная. Вход сбоку в виде округлого отверстия 4-5 см в диаметре. Позднее, когда появляются птенцы, это отверстие расширяется, что является следствием частого посещения гнезда взрослыми птицами и растаптывания его. Основной строительный материал -мох. Снаружи более грубые его части, в выстилке лотка более нежные. Толщина стенок гнезда достигает 4-6 см. Размеры 5 гнёзд приводятся Зарудным (1912). Поскольку гнездо делается из того же мха, что растёт вокруг, этим автоматически решается вопрос о его маскировке. По-видимому, птицы специально для маскировки гнезда предпринимают немного усилий.
В связи со всем сказанным уместно ещё раз напомнить о замечании Зарудного (1912) о полном сходстве строения гнёзд и их расположения у бурой и белобрюхой оляпок. В пределах исследованных нами местностей это положение не подтверждается. Обыкновенные оляпки предпочитают устраивать гнёзда под низкими берегами русла реки в толще нависшего мха. Впрочем, упомянутое утверждение несколько противоречит и представлениям о случаях благополучного сосуществования двух филогенетически и экологически близких видов в одной экологической системе.
Поведение птиц в пределах гнездового участка и характер использования гнёзд. Гнездовый участок строго охраняется гнездовой парой. Чужие особи этого же вида, попавшие в его пределы, немедленно изгоняются хозяевами гнезда. По-видимому, самец ведёт себя более агрессивно. Также изгоняются из района гнезда молодые, достигшие самостоятельности, однако отношения здесь более сложные, о чём будет сказано ниже.
Интересно отметить, что в пределах гнездовых участков бурых оляпок ни разу не было зарегистрировано гнездование обыкновенной оляпки. Однако отношения между этими видами ещё совершенно не ясны. В то же время соседство на гнездовье других птиц - явление обычное. На протяжении восьми лет (1953-1960) пара бурых оляпок
(гнездо № 3) ежегодно гнездилась по соседству с парой синих птиц Myophonus coeruleus turkestanicus Zarudny, 1909. Причём гнёзда их располагались на расстоянии 1.5-2.5 м друг от друга. Гнездо № 1 располагалось в непосредственной близости от другого гнезда синих птиц и от гнезда пары сизых голубей Columba livia neglecta Hume, 1873.
При выкармливании молодых взрослые птицы собирают корм в пределах 100-200 м от гнезда в обе стороны по течению реки. Часто корм добывается в непосредственной близости от гнезда.
Как выяснилось, птицы на протяжении многих лет чрезвычайно строго привязаны к одному и тому же месту гнездования и, следовательно, гнездовому участку. Это объясняется, по-видимому, явной ограниченностью мест, пригодных для устройства гнезда. В то же время выраженные колебания численности в пределах ущелья Чон-Кызыл-Су отсутствуют. Нам не удалось заметить роста численности населения бурых оляпок здесь на протяжении восьми лет. Следовательно, «излишки» приплода, если они имеются после компенсаций отхода взрослых из гнездовой популяции, должны расселяться за пределы обитания данной популяции, т.е. за пределы ущелья Чон-Кызыл-Су. Что касается компенсации погибающих взрослых птиц из гнездовых пар, то она, несомненно, имеет место. Мы добывали из отдельных гнездящихся пар и самцов и самок. На следующий год гнездо, от которого была добыта птица, всегда оказывалось занятым, и пара птиц в нём выводила птенцов.
Как говорилось выше, места гнездования у отдельных пар используются на протяжении многих лет, и при нормальных условиях такие облюбованные участки оказываются занятыми практически постоянно. Точно так же и сама гнездовая постройка иногда используется дольше одного гнездового сезона. При таком использовании гнезда его обновление осуществляется каждый раз перед очередным репродуктивным циклом, что иногда бывает дважды в течение одного лета. Вместе с тем периодически птицы бросают гнездо, использовавшееся ранее, и рядом строят новое, которое и занимается в дальнейшем. Судьба таких старых брошенных гнёзд осталась не выясненной. Не исключено, однако, что они могут быть опять приведены в порядок и заселены по истечении некоторого промежутка времени.
Гнездовая постройка № 1 занималась 2 или 3 года подряд; гнездовая постройка № 3 занималась более двух лет.
Будучи настоящей водяной птицей, бурая оляпка проявляет много своеобразного в экологическом отношении. Широко известен способ добывания пищи представителями рода Cinclus. Этот способ целиком находит применение и у данной формы. Интересно также, что вылет из гнезда и влёт в гнездо в случае, если оно располагается невысоко над водой (20-50 см), осуществляется взрослой птицей преимущественно
в два приёма. Вылетая из гнезда, оляпка сначала как бы выпадает из него в воду и теряется в бушующей массе её, затем выскакивает из водоворота на некотором расстоянии от гнезда ниже по течению и далее уже поднимается на крылья и улетает. Прилетая к гнезду, например с кормом для птенцов, птица прежде, чем влететь в него, падает у подножия скалы в воду, а затем из воды вертикально вверх влетает в гнездо. Если же гнездо расположено выше над водой, то птицы влетают и вылетают из него без предварительного попадания в воду.
Материалы по гнездованию. В отношении интимной гнездовой биологии много больше неясного, чем выясненного. Это легко отметить, обратившись к литературе, где имеются лишь отрывочные данные на этот счёт. Наши сведения также бедны, хотя и несколько дополняют уже известные факты. Фенология гнездования отличается ранним началом последнего, что в литературе уже отмечалось (Спан-генберг, Судиловская 1959). Собранные нами по отдельным гнёздам данные весьма неравноценны, так как зачастую из-за недостатка времени регистрировался только факт занятости гнезда без детальных наблюдений около него.
В 1953 году были найдены гнёзда № 1, 3 и 4. Все они были обитаемы. Из гнезда № 4 16 июня 1953 вылетели слётки. В дальнейшем это гнездо перестало существовать, так как весь слой мха был смыт с валуна, на котором помещалась постройка, и птицы здесь перестали гнездиться.
В 1954 году гнёзда № 1 и 3 были заняты . 28 мая 1954 в гнезде № 3 находилось 3 только что вылупившихся птенца, покрытых серым пухом, и 2 наклюнутых яйца.
В 1956 году гнёзда № 1 и 3 также были заняты. 13 мая 1956 из гнезда № 1 вылетели слётки. 25 мая 1956 у гнезда № 3 наблюдались слётки, кормящиеся самостоятельно, но держащиеся со взрослыми в пределах гнездового участка. 27 мая одна из старых птиц переместилась со слётками вниз по реке на 150-200 м, другая в эти дни держалась у гнезда.
В 1957 году было осмотрено только гнездо № 3. 1 мая в нём находилось 3 птенца недельного возраста.
В 1959 году в новой гнездовой постройке, размещённой рядом со старым гнездом № 3, 4 мая находились птенцы примерно недельного возраста.
В 1960 году гнездо № 3 было занято. В этом же году было найдено гнездо № 2. Пара птиц держалась и в пределах гнездового участка № 1. 16 мая из гнезда № 3 вылетели слётки в числе трёх. 22 мая взрослые птицы, докармливая молодых, начали строить новое гнездо рядом с двумя старыми. Строительство производила одна птица. Строительный материал - мох - птица добывала здесь же, уходя под
воду и срывая его с камней. Набрав пучок мха в клюв, оляпка подлетала к остову постройки и принималась за наращивание стенок будущего гнезда. Проследить дальнейшее развитие событий, к сожалению, не удалось. Однако приведённые наблюдения вместе с данными о времени встречи выводков позволяют предполагать возможность повторения репродуктивного цикла у рассматриваемого вида. На это прямо указывают и некоторые авторы (Шнитников 1949; Спангенберг, Судиловская 1959): 30 мая в гнезде № 2 находилось 4 птенца 7-8-дневного возраста.
Число птенцов в гнёздах колебалось от 3 до 5 (то же указывается Зарудным, 1912). При этом на имеющемся материале не улавливается зависимости плодовитости птиц от времени гнездования (первый или второй репродуктивные циклы в течение года).
Слётки покидают гнездо, едва умея перепархивать, и первое время скрываются на берегах реки под нависшими валунами. Однако с самого начала они смело идут в воду и легко, невредимыми, выбираются из бурных водоворотов. Взрослые первое время тщательно опекают выводок и кормят птенцов, но затем с молодыми остаётся только одна взрослая птица и уводит их к периферии гнездового участка. Вторая из пары держится у гнезда. Вскоре, по-видимому, начинается вторая кладка. Насколько это явление распространяется на всю популяцию, проследить не удалось.
Выживаемость молодых. Гнёзда бурых оляпок, несомненно, лучше защищены от врагов, чем гнезда обыкновенных оляпок. В последние нередко забираются мелкие млекопитающие и уничтожают содержимое. В более выгодном положении гнезда бурых оляпок находятся и при периодических подъёмах воды в реке. Нам не удалось видеть их гнёзд затопленными, в то время как у обыкновенной оляпки это довольно обычное явление. Вместе с тем гибель слётков у обоих видов, очевидно, одинаково велика. Во второй половине лета численность молодых оляпок никак не превышает численности старых.
Мы располагаем единственным достоверным фактом уменьшения численности выводка. 25 мая 1956 у гнезда № 3 держался выводок недавно вылетевших молодых, состоявший из 4 птенцов. 28 мая в этом выводке осталось только 2 птенца. Причины гибели молодых не ясны. Несомненно только, что главная роль здесь принадлежит различного рода хищникам.
* * *
В заключение следует отметить, что сравнительное изучение экологии и взаимоотношений бурой и обыкновенной оляпок в области их совместного обитания будет благодатной темой для решения ряда вопросов как частных, так и общих, проливающих свет на формы взаимоотношений в природе двух близких филогенетически и экологически
видов, разделённых в то же время чётким межвидовым разрывом. При этом следует подчеркнуть, что обе формы оляпок, при явно большом сходстве их экологической специализации, каким-то образом викари-руют в отношении использования жизненных ресурсов. В настоящее время можно определённо говорить пока только о некотором различии их гнездовых биотопов. Что же касается остальных форм разграничения их жизненных потребностей в пределах единой экологической системы, то эта интересная проблема ещё ждёт своего разрешения.
Литер атур а
Зарудный Н.А. 1912. Заметки по орнитологии Туркестана // Орнитол. вестн. 1: 16-30. Спангенберг Е.П., Судиловская А.М. (1959) 2001. Материалы по биологии и вертикальному размещению птиц в Киргизском Ала-Тау // Рус. орнитол. журн. 10 (156): 728-735.
Степанян Л.С. 1959. Птицы Терскей-Алатау (Тянь-Шань) // Учён. зап. Моск. обл. пед. инта им. Крупской 71: 24-141.. Шнитников В.Н. 1949. Птицы Семиречья. М.; Л.: 1-665.
Шульпин Л.М. 1931. О распространении Cinclus pallasii pallasii Temm. в Восточной Сибири (К истории оляпок) // Изв. АН СССР. Отд. мат. и естеств. наук. 10: 1371-1394. Янушевич А.И., Тюрин П.С., Яковлева И.Д., Кыдыралиев А., Семёнова Н.И. 1960. Птицы Киргизии. Фрунзе, 2: 1-272.
ю ^
ISSN 0869-4362
Русский орнитологический журнал 2013, Том 22, Экспресс-выпуск 884: 1466-1472
О новых находках редких и малоизученных птиц Туркмении
Ю.В.Мищенко, Н.Н.Щербак
Второе издание. Первая публикация в 1980*
Статья подготовлена в результате обработки коллекционных материалов и многолетних полевых наблюдений на территории Туркменской ССР во время экспедиций Зоологического музея Института зоологии АН УССР в 1963-1979 годах. При составлении повидовых очерков (по 25 видам птиц) мы руководствовались обобщением данных по редким (большей частью занесённым в «Красную Книгу») видам птиц Туркмении и описанием отдельных находок, представляющих фауни-стический интерес (особенно для периферийных видов фауны ТССР).
Phasianus colchicus persicus (Severtzov, 1875). Ранее персидский фазан был широко распространён в Западном и Центральном Копет-даге от низовий реки Атрек до Ашхабада. Ещё в 1940-х годах он встре-
* Мищенко Ю.В., Щербак Н.Н. 1980. О новых находках редких и малоизученных птиц Туркмении // Вестн. зоол. 1: 13-17.
