CC BY
307
УДК 330.341:330.15 + 574.2 © 2012: Г.С. Розенберг, Г.Э. Кудинова; ФНИ «XXI век»
НА ПУТИ К «ЗЕЛЕНОЙ» ЭКОНОМИКЕ (ЗНАКОМЯСЬ С ДОКЛАДОМ ЮНЕП К «РИО + 20»)
Г.С. Розенберг, Г.Э. Кудинова
Институт экологии Волжского бассейна РАН, Тольятти, Россия
Эл. почта: gkudinova@yandex.ru, genarozenberg@yandex.ru Статья поступила в редакцию 04.07.2012, принята к печати 20.08.2012
Статья представляет собой рецензию на доклад ЮНЕП «Навстречу "зеленой" экономике: пути к устойчивому развитию и искоренению бедности» (2011). Проведено его сравнение с рядом отечественных документов, также подготовленных к этому саммиту. Продемонстрированы особенности российского пути к «зеленой» экономике.
Ключевые слова: устойчивое развитие, «зеленая» экономика, возобновляемая энергия, моделирование, районирование.
TOWARDS THE GREEN ECONOMY (BECOMING FAMILIAR WITH UNEP REPORT TO "RIO + 20") G.S. Rozenberg, G.E. Kudinova Institute of Ecology of the Volga River Basin of the RAS, Togliatti, Russia
E-mail: gkudinova@yandex.ru, genarozenberg@yandex.ru
UNEP report "Towards the Green Economy: Pathways to Sustainable Development and Poverty Eradication" (2011) is reviewed and compared with several Russian documents drawn up for "RIO + 20" summit. Peculiarities of the Russian approach to the green economy are demonstrated.
Keywords: sustainable development, «green» economy, renewable energy, modeling, zoning.
Через 20 лет после ставшей исторической первой конференции на высшем уровне под названием «Планета Земля» (Рио-де-Жанейро, 3-14 июня 1992 г.) в том же Рио-де-Жанейро 20-22 июня прошла конференция ООН по устойчивому развитию «Рио + 20» с девизом «Будущее, которое мы хотим» (The Future We Want). Не снижающийся за эти 20 лет интерес к проблемам устойчивого развития связан с тем, что экономическое развитие может привести к быстрому накоплению физического и человеческого капитала за счет чрезмерного истощения и деградации природного капитала (даже если совокупный запас капитала будет постоянным). Главное беспокойство вызвано тем, что безвозвратное исчерпание миро -вых запасов природных богатств (невозобновляемых природных ресурсов) в современном мире (согласно текущему пути развития) имеет пагубные последствия для благосостояния будущих поколений. Добавим к этому мировой финансово-экономический кризис («великая рецессия»), начавшийся в 2008 г. и «вялотекущий» сегодня.1 Поэтому «круглая дата» - это действительно неплохой повод соотнести планы и результаты их реализации, создающий возможность представить, каким бы мог и каким стал окружающий нас мир через 20 лет, укрепить партнерство в движении к устойчивому развитию на всех уровнях (правительства, корпоративные лидеры, представители гражданского общества и благотворительных организаций), наметить и согласовать методы достижения поставленных целей. Именно в этом контек-
1 Это невольно приводит к сравнению с «Великой депрессией» 30-х гг. прошлого столетия и планом выхода из нее президента США Ф. Рузвельта, который получил название «Новый курс для забытого человека» (облегчение положения безработных, восстановление экономики и реформа финансовой системы с целью предотвращения повторения кризиса). Теоретическое обоснование этого курса дал английский экономист Дж. Кейнс - так называемая «кейнсианская революция» (см.: [5, с. 29; 26]).
сте и следует рассматривать новый Доклад ЮНЕП -Программы ООН по окружающей среде2 (англ._иКЕР. United Nations Environment Programme).
В «Предисловии» к этому Докладу [13, с. 7] один из его инициаторов, исполнительный директор ЮНЕП, заместитель Генерального секретаря ООН Ахим Штайнер (Achim Steiner, Германия) подчеркивает, что доклад «Навстречу "зеленой" экономике» находится «среди ключевых вкладов ЮНЕП в процесс Рио + 20 и в общие цели решения проблем бедности и формирования устойчивого XXI столетия». Доклад весьма объемен (он состоит из «Введения», трех частей и «Выводов»), готовился в течение двух лет (с 2009 г.), и в его написании были задействованы (если судить по спискам благодарностей) более 650 специалистов, ученых, представителей бизнеса, общественных организаций (сразу заметим, что, к сожалению, «следов» участия российских представителей мы не нашли).
«Введение: Подготовка перехода к "зеленой" экономике» вводит читателя в проблему. Авторы отмечают, что «притягательности "зеленой" экономики, несомненно, способствовало широко распространенное разочарование в преобладающей экономической парадигме, а также чувство усталости, возникшее из-за многих одновременных кризисов и сбоев рыночных механизмов первого десятилетия нового тысячелетия, включая, в частности, финансовый и экономический кризис 2008 года» [13, с. 14]. Основную функцию Доклада они видят в развенчивании двух главных ми-
2 Программа, способствующая координации охраны природы на общесистемном уровне; учреждена на основе резолюции Генеральной Ассамблеи ООН № 2997 от 15 декабря 1972 г. (A/RES/2997(XXVII)); основной целью ЮНЕП является организация и проведение мер, направленных на защиту и улучшение окружающей среды на благо нынешнего и будущих поколений; девиз Программы - «Окружающая среда в интересах развития».
фов - о неизбежном компромиссе между экологической устойчивостью и экономическим прогрессом, и о том, что «зеленая» экономика является роскошью, ко -торую могут себе позволить только богатые страны.
ЮНЕП определяет «зеленую» экономику как экономику, которая приводит к «улучшенному благосо -стоянию людей и социальному равенству, значительно уменьшая экологические риски и экологические дефициты (A Green Economy can be defined as one that results in improved human wellbeing and social equity, while significantly reducing environmental risks and ecological scarcities) [24, р. 7]. Сразу заметим, что, как обычно это бывает, только возникшие представления о «зеленой» экономике вызвали многочисленные споры о самом понятии (во многом именно так и создается видимость «бурной научной деятельности», хотя приблизительно всем понятно, о чем идет речь). Так, например, на сайте Министерства природных ресурсов и охраны окружающей среды Республики Беларусь (http://www.minpriroda.by/ru/actual/ new_url_2095511547) можно найти (кроме определения ЮНЕП) и такие определения:
- «зеленый» рост - это политический фокус, который опирается на экологически устойчивый экономический прогресс в целях стимулирования низкоуглеродного и открытого для всех социальных слоев развития (Экономическая и социальная комиссия ООН для Азии и Тихого океана; ЭСКАТО);
- «зеленый» рост означает средства стимулирования экономического роста и развития, обеспечивая при этом то, что природные активы продолжают предоставлять ресурсы и экологические услуги, от которых зависит наше благополучие. Для этого он должен служить катализатором инвестиций и инноваций, которые лягут в основу устойчивого роста и приведут к возникновению новых экономических возможностей (Организация экономического сотрудничества и развития; ОЭСР);
- «зеленая» экономика - система видов экономической деятельности, связанная с производством, распределением и потреблением товаров и услуг, которые должны привести к повышению благосостояния населения, не подвергая его при этом экологическим рискам.
Нетрудно видеть, что все эти определения близки и отражают лишь «вкусовые» пристрастия их авторов.
Таким образом, главный вывод, который можно сделать после знакомства с проблемой, состоит в том, что «зеленая» экономика признает целью устойчивого развития «улучшение качества жизни людей в пределах ограничений окружающей среды, которые включают борьбу с глобальным изменением климата, за обеспечение энергетической безопасности и устранение экологического дефицита. Однако «зеленая» экономика не может быть сосредоточена исключительно на устранении проблем охраны окружающей среды и дефицита. Она также должна способствовать снятию озабоченностей, связанных с проблемами устойчивого развития и справедливостью с точки зрения разных поколений и искоренения бедности» [13, с. 21-22].
Первая и вторая части Доклада посвящены подробному описанию ключевых отраслей, которые считаются ведущими в определении тенденций перехода к «зеленой» экономике (увеличивающееся благосостояние людей и социальное равенство, сокращающиеся экологические риски и экологические дефициты).
Особый акцент сделан на ожидаемых результатах «озеленения» экономики в большинстве из этих отраслей для увеличения богатств, роста продукции экономики, достойной занятости и сокращения бедности.
Первая часть «Инвестиции в природный капитал» состоит из четырех глав, в которых описываются отрасли, «извлекающие» выгоду из природного капитала: «Сельское хозяйство» - автор-координатор Ханс Р. Херрен (Hans Rudolf Herren), «Рыболовство» - Ра-шид Сумайла (Rashid Sumaila), «Вода» - Майк Янг (Mike Young), «Лес» - Мэриэнн Григ-Грэн (Marianne Grieg-Gran) и Стив Бэсс (Steve Bass); два последних раздела правильнее было бы перевести как водное и лесное хозяйство. Эти главы содержат много интересной и полезной информации (глобальные и сравнительные оценки для разных стран тех или иных параметров, связанных с «зеленой» экономикой). Пересказывать их нет необходимости; эти материалы вполне могут стать дополнением к лекционным курсам по устойчивому развитию. Укажем только на некоторые результаты, которые должны были бы ре -комендовать для включения в Доклад отечественные исследователи и специалисты.
Одним из направлений «озеленения» экономики сельского хозяйства должна стать оптимизация аг-роландшафтов [9-12]. Об этом писал еще в XIX веке патриарх отечественной агроэкологии А.Т. Болотов [2, с. 121]: «Соблюдение должной пропорции между скотоводством и хлебопашеством есть главнейший пункт внимания сельского хозяйства. Сии две вещи так между собою связаны, что если одна упущена будет, то неминуемо нанесет вред и другой». За последние десятилетия из сельскохозяйственного оборота Российской Федерации было выведено свыше 26 млн га земель, что составляет 22% посевных площадей (примерно территория поднятой когда-то целины). С одной стороны (экологической) - это позитивный процесс, особенно в степных и лесостепных районах страны; однако его стихийное течение снижает экономическую и природоохранную эффективность [8]: « Во-первых, вывод из оборота сельскохозяйственных площадей происходит на периферии регионов и сопровождается интенсификацией землепользования в тех местах, где антропогенные нагрузки на природу и без того велики. Во-вторых, выводимые из сельскохозяйственного оборота земли должны выполнять другие функции - естественных кормовых угодий, рекреационные и функции охраняемых территорий. Пока же неиспользуемые агроце-нозы являются рассадниками вредителей и болезней сельскохозяйственных культур». Естественно, что соотношение «пашня : сенокосы : пастбища» должно различаться в зависимости от природно-климатических зон (а может, и еще более «тонко»). Такого рода анализ был проведен для территории Волжского бассейна [15, с. 409-414]. В результате были сделаны следующие выводы: во-первых, в Волжском бассейне в целом имеет место «перевыпас» крупного рогатого скота (КРС: еще раз повторимся, - по существующей структуре агроландшафтов) - на 21,6% (весьма заметная величина). Во-вторых, лишь в семи территориях (из 41) имеется возможность незначительно увеличить стадо КРС - это, прежде всего, Республика Башкортостан (за счет высокой доли сенокосов), Рязанская и Астраханская области (за счет пастбищ). В-третьих, имеется группа территорий (Республи-
ки Татарстан, Мордовия, Удмуртия, Чувашия, Саратовская, Самарская, Московская области), где для поддержания даже существующего количества голов KPС необходимо за счет пашни увеличивать долю сенокосов и пастбищ. Все это позволяет оптимизировать структуру сельскохозяйственных территорий, что и «работает» на «зеленую» экономику.
Одной из главных причин нарушения нормального функционирования водных экосистем и ухудшения качества вод в нашей стране является несовершенство системы нормирования антропогенной нагрузки. В частности, в качестве критериев нормирования применяются одинаковые для всей территории России предельно допустимые концентрации (ПДЮ, которые зависят только от вида водопользования и не учитывают региональных особенностей формирования природных вод. В результате устанавливаются ошибочные приоритеты управления антропогенной нагрузкой. Таким образом, экологическое нормирование является ключевой проблемой в формировании и экологической безопасности, и принципов «зеленой» экономики. Более чем два десятилетия назад в России был поставлен вопрос о необходимости определения допустимых экологических нагрузок и адекватных ограничений (нормирования) существующих антропогенных воздействий с учетом всей совокупности возможного вредного воздействия многих факторов и природной специфики объектов [6]. В этом контексте, представляется целесообразным ввести региональные нормативы качества вод или бассейновые допустимые концентрации (БД^ для нормирования антропогенной нагрузки для веществ двойного генезиса (формирующихся под действием природных и антро -погенных факторов) [17-21]. Разработка и внедрение БДK позволит исправить ситуацию, когда ПД^ с одной стороны, необоснованно завышены (для ^йбы-шевского и Саратовского водохранилищ на Волге, например, по нитратам и фосфатам), а с другой - занижены (по меди и цинку) и не могут быть соблюдены в силу естественных причин, обусловленных природными особенностями водных объектов.
Вторая часть «Инвестиции в энерго- и ресурсо-эффективность» обсуждаемого Доклада состоит из семи глав: «Возобновляемая энергетика», авторы-координаторы - Тон ван Дрил (Ton van Dril), Рауф Саиди (Raouf Saidi), Сандер ван Тилбург (Xander van Tilburg) и Дерек Итон (Derek Eaton), «Производство» (лучше - «Промышленность») - Роберт Айрис (Robert U. Ayres) и ^рнис ван дер Лугт (Cornis van der Lugt), «Отходы» - Прасад Мадока (Prasad Madoka)), «Здания» (лучше - «Строительный комплекс») -Филипп Роуд (Philipp Rode), Ричард Бердетт (Richard Burdett) и Хоана ^рла Соарес Гонзальвес (Joana Carla Soares Gonsalves), «Транспорт» - Холгер Далкман (Holger Dalkmann) и Kü Сакамото (Kou Sakamoto), «Туризм» - Лоренс Пратт (Lawrence R. Pratt), «Города» (лучше - «Городское или коммунальное хозяйст -во» - Филипп Роуд (Philipp Rode) и Ричард Бердетт (Richard Burdett). Здесь обсуждаются те отрасли, которые могут быть охарактеризованы как «созданный капитал» и традиционно считаются «коричневыми» отраслями экономики. Именно для них в Докладе отмечаются большие возможности для сбережений ресурсов и энергии. В частности, показано, что эти сбережения могут стать ведущим элементом экономического роста и повышения занятости, а также, в
некоторых случаях, иметь важные последствия для искоренения бедности. Эффективность использования ресурсов является многоаспектной темой, поскольку она охватывает энергоэффективность произ -водств и мест обитания, эффективность материалов в производстве и улучшение управления отходами. Здесь также можно сделать некоторые комментарии.
Авторы Доклада считают [13, с. 236], что «возобновляемая энергия может дать ответы на два основных вызова современности: удовлетворить растущий глобальный спрос на энергетические услуги и умень -шить при этом негативные воздействия, связанные с современным производством и использованием». Заметим, что о возобновляемой энергетике в «Стра-тегии-2020» [7] вскользь упоминается лишь в главе 13 «Политика охраны здоровья», когда говорится об охране окружающей среды и экологической политике (с. 411, 414, 423). То же самое можно сказать и о другом документе, подготовленном к саммиту «Рио + 20» [4], где о возобновляемой энергии немного говорится только в разделах 2.2 «Зеленая экономика» (с. 52, 53) и 2.3 «Устойчивая энергетика» (с. 57-59). В какой-то степени, возможно, это и оправданно. По крайней мере, Правительство выступает достаточно последовательно и, отмечая, что на долю атомной и гидроэнергетики у нас в стране приходится порядка 33% производства электроэнергии, основное направ -ление своей деятельности видит в выполнении Указа Президента Российской Федерации от 4 июня 2008 г. № 889 «О некоторых мерах по повышению энергетической и экологической эффективности российской экономики», в котором поставлена задача снижения на 40% уровня энергоемкости ВВП3 к 2020 г.; на достижение этих же целей направлены «Энергетическая стратегия России на период до 2030 года» (утверждена распоряжением Правительства РФ от 13 ноября 2009 г., № 1715-р) и Государственная программа «Энергосбережение и повышение энергетической эффективности на период до 2020 года» (утверждена распоряжением Правительства РФ от 27 декабря 2010 г., № 2446-р). Естественно, отечественный ЖКХ, являющийся основным потребителем (можно сказать, «разбазаривателем») электроэнергии, нуждается в экстренной модернизации; но не будем забывать и о других возобновляемых источни -ках энергии (солнечной, ветровой, гидротермальной, переработки отходов и биомассы), которые могут иметь серьезное региональное значение. «Настоящее и ближайшее будущее развитие использования ВИЭ (возобновляемые источники энергии. — Г.К., Г.Р.) связаны в первую очередь с установками, использующи -ми биомассу (отходы древесины, технических культур), а также с малыми ГЭС, для развития которых значительные возможности существуют во многих регионах России (выделено нами. — Г.К., Г.Р.)... Россия является крупным производителем биотоплива. Около 140 предприятий выпускают почти 1,9 млн т биотоплива в год, в том числе около 1 млн т древесных гранул (англ. pellets; 6% мирового производства)» [4, с. 58]. Это ставит (как и в двух вышеприведенных примерах с региональными соотношениями «пашня : сенокосы : пастбища» или бассейновыми
3 Валовой внутренний продукт; «ВВП не является адекватным показателем для отражения многих важных аспектов социально-экономического развития, в частности социальных и экологических факторов» [4, с. 44].
допустимыми концентрациями) важную задачу рай -онирования территории России как по отдельным параметрам, так и по всему комплексу «зеленой» экономики. Такого рода «атлас» может оказаться весьма полезным при выработке конкретных мер достижения целей, например, сформулированных в «Экологической доктрине Российской Федерации» [2002] и «Основах государственной политики в области экологического развития Российской Федерации на период до 2030 года» (утверждены Президентом 30 апреля 2012 г.). Именно этот путь был поддержан и на Международном форуме по возобновляемой энергетике и энергоэффективности REF-2012 Moscow (Москва, 5-6 июня 2012 г.). Так, в своем выступлении директор IBCentre (Innovative Business Centre; Киев, Украина) В.А. Давий отметил (http://www.i-russia.ru/energy/articles/12770/): «В РФ есть множество неэлектрифицированных территорий, имеющих огромный потенциал для реализации промышленных проектов. Вдохнуть жизнь в такие регионы можно с помощью объектов возобновляемой энергетики: ветропарков, солнечных электростанций, малых гидроэлектростанций, а также электростанций на биомассе. Альтернативным вариантом решения проблемы является строительство газовых или дизельных электростанций. Однако сжигать нефть и газ для производства электроэнергии - это топить облигациями» (выделено нами. — Г.К., Г.Р.).
Ярким примером «зеленой» экономики может служить экологический туризм. Для жителей Европы, Японии и Америки путешествия по охраняемым природным территориям давно стали одним из самых популярных видов отдыха, а принципы экологического туризма - незыблемыми правилами поведения на природе. Слово «экотуризм» стало синонимом «эковоспитания». Возрастающий спрос в этом секторе туризма приводит к созданию новых особо охраняемых природных территорий, в первую очередь национальных и природных парков. Экотуризм как отрасль экономики оказывает существенное влияние на развитие регионов. Он позволяет увеличить поступления в бюджет, создать дополнительные рабочие места и, в результате, обеспечить улучшение экономической ситуации, что ведет к снижению бедности. Большое значение экотуризма заключается и в том, что он способствует росту финансовых инвестиций в поддержание и развитие природных экофон-дов региона. Все эти положительные моменты, которые уже «действуют» в «туристически развитых» странах (например, граждане США совершают внутри страны приблизительно 800 млн туристических поездок в год; из них более 300 млн поездок - это посещение национальных парков США [3]), должны найти свое место и в «зеленой» экономике России [16]. Однако сегодня уровень развития туризма в России не соответствует ни потребностям населения в рекреационных услугах, ни возможностям экономики. На туризм в начале нового века приходилось лишь 0,4% ВНП и 1,8% экспорта страны [14]. Причем основную часть иностранцев, приезжающих в Россию с частными, деловыми и туристическими целями, дают страны СНГ Что касается внутреннего туризма, то за последние годы популярность его снизилась, чему способствовало расширение предложений зарубежных поездок, которые сравнимы по стоимости с поездками по стране (а в некоторых слу-
чаях - дешевле и с несравненно более качественным набором услуг). И в этой сфере «зеленой» экономики необходимо провести инвентаризацию, районирование и создать общероссийский атлас рекреационных услуг (пример такого рода атласа имеется [1]).
Некоторым методическим подходам посвящена последняя, третья часть Доклада «Поддержка перехода к глобальной "зеленой" экономике», которая состоит из трех глав. В первой из них «Моделирование глобальных "зеленых" инвестиционных сценариев», автор-координатор - Андреа М. Баси (Andrea M. Bassi), авторы проверяют основную гипотезу, положенную в фундамент Доклада, - «инвестиции в окружающую среду дают по -ложительные макроэкономические результаты в дополнение к улучшению окружающей среды» [13, с. 596]. В качестве инструмента-модели используется Threshold -21 (Т21),4 - модель, которая была разработана в 1980 г. в Millennium Institute (США) для комплексного долгосрочного планирования национального развития. За 30 лет были построены модели Т21 устойчивого развития для мира в целом (1980 г.), Китая, Канады, Бангладеш, Туниса, Малави, Италии, Камбоджи, Гайаны, Папуа, Таиланда, США (2002), Мозамбика, Кабо-Верде, Ганы, США (вторая версия, 2004), Ямайки, США (третья вер -сия, 2007), Северной Америки, США (четвертая версия, 2009), Свазиленда, Сенегала, глобальная модель по заказу ЮНЕП в рамках «зеленой» экономики [25], Кении, Мали (http://threshold21.com/integrated_planning/tools/ T21/timeline.html).
Т21 интегрирует экономический, социальный, природный, ресурсный блоки в единую имитационную модель достижения устойчивого состояния в отдельно взятом государстве (более 800 параметров и еще большее число связывающих их уравнений), в группе государств и для мира в целом. Это позволяет строить динамические модели для комплексного долгосрочного планирования национального развития. Модель несет функцию обучения: «разыгрывание» с ее помощью и сравнительный анализ различных политических сценариев углубляет у пользователей понимание проблем в области развития и помогает им определить комплекс мер, которые, как правило, ведут к поставленной цели. Особенностью модели Т21 является ее «прозрачность» - структура модели содержательно интерпретируется в терминах, понят -ных не только разработчикам с высокой математиче -ской квалификацией, но и заказчикам (политикам, экономистам, менеджерам, природоохранникам, врачам и др.). Поэтому, если результаты моделирования того или иного сценария не удовлетворяют исследователя, он может посмотреть на процесс моделирования и определить, какие переменные оказали влияние на нежелательный результат; эти переменные в дальнейшем могут быть скорректированы в новом сценарии, и моделирование повторяется до тех пор, пока желаемый результат не будет достигнут. Здесь можно указать только на очень интересную работу [22], в которой формализовано теоретическое обоснование прозрачности модели при нечетких экспериментальных данных.
Две следующие главы, «Благоприятные условия» (Питер Вудерс - Peter Wooders) и «Финансы» (Пол Клементс-Хант - Paul Clements-Hunt), вполне логичны
4 Название - «Порог-21» принято из убеждения авторов
модели в том, что XXI век должен стать пороговым для человечества.
после краткого, но всестороннего обзора результатов моделирования. В них рассматриваются благоприятные условия для гарантии успешного перехода к «зеленой» экономике, а также соответствующие внутренние финансовые меры и стратегические реформы, международное сотрудничество через торговлю, финансы, инфраструктуру рынка и пр. В Докладе подчеркивается, что для того, чтобы быть «зеленой», экономика должна стать не только эффективной, но и справедливой (на отечественном сленге — «социально ориентированной»). Благоприятность условий сведена авторами в пять ключевых сфер, «которые могли бы быть использованы правительствами на всех уровнях при принятии политических решений в краткосрочной и среднесрочной перспективе с целью введения инновационных и трансформационных изменений, которые могут появиться в дальнейшем в результате координации совместной деятельности по "зеленой" экономике между различными отраслями» [13, с. 675]. Это государственные инвестиции и расхо -ды (оптимизация затрат в областях, стимулирующих «зеленую» экономику), использование экологических налогов и других рыночных инструментов, чтобы минимизировать внешние воздействия на окружающую среду и компенсировать слабость рынка, реформы экологически вредных правительственных субсидий (ограничение правительственных расходов в областях, истощающих природный капитал), улучшение основ (повышение надежности) нормативно-правового регулирования и усиление международного управ -ления. Для нашей страны все это абсолютно ново и находится в «нулевой точке отсчета».
Наконец, несколько замечаний в ответ на сакраментальный вопрос: «Где взять деньги?». В последней главе «Финансы» подчеркивается, что глобальный переход к «зеленой» экономике потребует значительных финансовых ресурсов. При этом финансовые инвестиции (по данным Международного энергетического агентства, субсидии на ископаемое топливо в мире в пять раз больше, чем на возобновляемые источники энергии), банковское дело и страхование представляются главными каналами финансирования «зеленой» экономики (рост и все нарастающее «позеленение» капитала, появление новых рыночных инструментов («углеродное» финансирование, «зеленые» стимулирующие фонды, банки «зеленых» инвестиций, «зеленые» облигации и пр.) открывают возможности для крупномасштабного финансирования глобального «зеленого» экономического преобразования [13, с. 688]). Иными словами, очевидна роль новых приоритетов в формировании финансовых потоков для обеспечения «зеленой» экономики [5]. Авторы доклада подчеркивают, что государственная поддержка выступает только в качестве «пускового механизма» такого экономического преобразования. Аналогичные мысли находим и в отечественном документе [4, с. 58—59]: «Учитывая, что в настоящее время без государственной поддержки экономически эффективное использование возможно лишь в отношении незначительно части доступных ресурсов
ВИЭ, государством предусматриваются дополнительные механизмы стимулирования реализации проектов использования ВИЭ, включающие предоставление субсидий, меры тарифного и налогового регулирования, меры институционального характера. Долгосрочная задача в этой области - добиться естественной конкурентоспособности использования большинства видов ВИЭ по сравнению с ископаемыми видами органического топлива».
Между 2007 г. и серединой 2010 г. около $557 млрд (~ $160 млрд в год) было использовано только на гло -бальном рынке возобновляемой энергетики (произошло четырехкратное увеличение ежегодных инвестиций [13, с. 696]). Для сравнения: ежегодная «стоимость» Государственной программы «Энергосбережение и повышение энергетической эффективности на период до 2020 года» составляет приблизительно $30 млрд [4, с. 53], и если учесть (повторимся), что по официальной отчетности возобновляемая энергетика (атомная и гидроэнергетика) для России составляет треть производства всей электроэнергии, то отечественный рынок возобновляемой энергетики должен быть оценен примерно в $10 млрд в год (чуть более 6% от всех ежегодных затрат в этом сегменте экономики). Цифра вполне разумная, была бы политическая воля ее достичь...
Председатель Правительства Российской Федерации Д.А. Медведев выступил 21 июня 2012 г. на третьей сессии пленарного заседания Конференции ООН по устойчивому развитию «Рио + 20». Среди десяти тезисных пунктов его краткого выступления (http:// www.ria-pobeda.ru/print.php?type=txt&ro=5412) один затрагивал вопросы «зеленой» экономики: «Что каса -ется модели "зеленого роста", считаем, что нет никакого смысла делать этот процесс бюрократическим. Каждое из государств вольно следовать своим собственным планам, но важно, чтобы эти планы были публично заявлены, чтобы их совокупность была до -статочна для достижения целей глобального устойчивого развития, чтобы существовали механизмы постоянного обмена наилучшими практиками и технологиями в рамках "зеленого развития". Организация Объединенных Наций в лице форума высокого уровня и международные институты развития здесь должны играть главную, лидирующую роль» (выделено нами; напомним, что главная задача такого рода конференций ООН именно выработать согласо -ванные и «единонаправленные» правила поведения в условиях беспрецедентных и катастрофических изменений биосферы. - Г.К., Г.Р.).
Моделирование и анализ перехода к «зеленой» экономике показали, что «уровень необходимых дополнительных инвестиций составляет 1-2,5% глобального ВВП ежегодно до 2050 г.» [13, с. 729]. Авторы Доклада уверены, что такие средства вполне можно привлечь при условии реализации продуманной государственной политики и использования инновационных механизмов финансирования. Собрать, поделить и эффективно израсходовать их - цель следующего де -сятилетия под флагом «Будущее, которое мы хотим».
Литература
1. Атлас туристических ресурсов Республики Башкортостан / Под ред. А.Н. Дегтярева. -Уфа : УГАЭиС, 2007. - 275 с.
2. Болотов А.Т. Избранные труды. - М. : Агропромиздат, 1988. - 416 с.
3. Дегтярев А.Н., Усманов Ю.И., Солодило-ва Н.З., Матвеева Л.Д. Природный комплекс Южного Урала как туристический ресурс: эколого-экономические аспекты // Изв. Самар. НЦ РАН. - 2003. - Т. 5, № 2. - С. 240-248.
4. Доклад «О реализации принципов устойчивого развития в Российской Федерации. Российский взгляд на новую парадигму устойчивого развития. Подготовка к «Рио + 20». - М. : Мин-во природных ресурсов и экологии РФ, 2012. - 80 с.
5. Захарова Т.В. «Зеленая» экономика как новый курс развития: глобальный и региональный аспекты // Вестн. Томского гос. ун-та. -2011. - № 4 (16). - С. 28-38.
6. Израэль Ю.А. Экология и контроль состо-яния природной среды. - М. : Гидрометео-издат, 1984. - 560 с.
7. Итоговый доклад о результатах экспертной работы по актуальным проблемам социально-экономической стратегии России на период до 2020 г. "Стратегия-2020: Новая модель роста -новая социальная политика". - 2012. - 864 с. -http://2020strategy.ru/documents/32710234.html (последнее обращение 28.03.2012).
8. Клюев Н.Н. Сельскохозяйственное природопользование: экологические последствия современных сдвигов. Россия в 90-е годы. -2000. - http://geo.1september.ru/2000/13/no13.htm (последнее обращение 04.07.2012.).
9. Миркин Б.М., Наумова Л.Г., Злобин Ю.А. Плодородие вашего участка (Советы фермеру и садоводу-любителю). - М. : Знание, 1993. - 48 с. (Сер. Усадьба. Подворье. Ферма. № 1-2).
10. Миркин Б.М., Хазиахметов Р.М. Устойчивое развитие - продовольственная безопасность - агроэкология // Экология. - 2000. -№ 3. - С. 180-184.
11. Миркин Б.М., Хазиахметов Р.М. О концепции экологически ориентированного управления степной агроэкосистемой // Степной бюл. - 2000. - № 8. - С. 30-34.
12.. Миркин Б.М., Хазиев Ф.Х., Хазиахметов Р.М. Сестайнинг агроэкосистем: история, концепция, конструктивный подход. Препринт. -Уфа : Башк. НЦ УрО РАН, 1992. - 36 с.
13. Навстречу «зеленой» экономике: пути к устойчивому развитию и искоренению бедности. - Найроби (Кения); Москва: ЮНЕП, 2011. - 738 с. (Towards a Green Economy: Pathways to Sustainable Development and Poverty Eradication. - Nairobi (Kenya); Geneva (Switzerland): UNEP, 2011. - 626 p.).
14. Природные ресурсы и окружающая среда России (аналитический доклад) / Под ред. Б.А. Яцкевича, В.А. Пака, Н.Г. Рыбальского. -М. : НИА-Природа, РЭФИА, 2001. - 572 с.
15. Розенберг Г.С. Волжский бассейн: на пути к устойчивому развитию. - Тольятти : ИЭВБ РАН; Кассандра, 2009. - 477 с.
16. Розенберг Г.С. Рекреационный и туристический потенциал территории Волжского бассейна // Вояджер: мир и человек: теор. и науч.-метод. журн. - 2011. - № 1. - С. 43-52.
17. Розенберг Г.С., Евланов И.А., Селезнев В.А. и др. Опыт экологического нормирования антропогенного воздействия на качест -во воды (на примере водохранилищ Средней и Нижней Волги) // Вопросы экологического нормирования и разработка системы оценки состояния водоемов / Материалы объединенного пленума Научного совета ОБН РАН по гидробиологии и ихтиологии, Гидробиологического общества при РАН и Межведомственной ихтиологической комиссии. Москва, 30 марта 2011 г. - М : Товарищество науч. изданий КМК, 2011. - С. 5-29.
18. Селезнев В.А., Селезнева А.В. Методика расчета предельно допустимых сбросов и временно согласованных сбросов веществ в поверхностные водные объекты со сточными водами (проект) // Экол. и промышл. России. -1998. - № 12. - С. 32-36.
19. Селезнева А.В. Экологическое нормирование антропогенной нагрузки на водные объекты. - Самара : Самар. НЦ РАН, 2007. - 107 с.
20. Селезнева А.В., Селезнев В.А. Проблемы восстановления экологического состояния водных объектов // Водное хозяйство России. - 2010. - № 2. - С. 28-44.
21. Селезнева А.В., Селезнев В.А., Сайрид-динов С.Ш. Инструмент превентивного воздействия. Экологическое нормирование биогенной нагрузки на источники питьевого водоснабжения (на примере Саратовского водохранилища) // Вода-Magazine. Водопользование, водоснабжение, водоотведение. -2012. - № 4 (56). - С. 40-43.
22. Штовба С.Д. Обеспечение точности и прозрачности нечеткой модели Мамдани при обучении по экспериментальным данны // Проблемы управления и информатики. -2007. - № 4. - С. 102-114.
23. Экологическая доктрина Российской Федерации (одобрена распоряжением Правительства РФ от 31 августа 2002 г., № 1225-р). -М., 2003. - 32 с.
24. Green Economy Developing Countries Success Stories / Sukhdev P., Stone S., Nuttall N. - Geneva (Switzerland): United Nations Environment Programme, 2010. - 26 p.
25. Qu Weishuang, Barney G.O., Symalla D.J., Martin L.A. The Threshold-21: national sustainable development model // Integrated Global Models of Sustainable Development / Encyclopedia Technology, Information, and Systems Management Resources / Part of Encyclopedia of Life Support Systems (EOLSS) / Ed. by Aki-ra Onishi. V. II. - Oxford (UK): Developed under the Auspices of the UNESCO, EOLSS Publ., 2001. - P. 78-87.
26. Shlaes A. The Forgotten Man: A New History of the Great Depression. - N.Y.: Harper Collins Publ., 2007. - 480 p.
