CC BY
14DOI: 10.25586/RNU.HET.17.10.P.04 УДК 94 (47)
А. Ф. Киселев,
Российская академия образования
На изломе истории
В феврале 1917 года в России пала монархия. Тысячелетняя государственность, которую олицетворял царь, уходила с исторической сцены, как тогда казалось, мирно и как-то обыденно, в келейной тиши царского поезда, ставшего на заснеженных запасных путях станции с символическим названием «Дно».
Историки по сей день спорят: было ли отречение царя от престола результатом народной революции или дворцового заговора?
По нашему мнению, Николай II пал жертвой дворцового переворота, который затем открыл шлюзы бурному революционному потоку. Примечательно, что монархисты, которых самодержавие как самостоятельную политическую силу не поддерживало, а отдавало
на растерзание либеральной прессе, ожидали революции образца 1905 года, но никак не келейного отречения царя. Один из лидеров монархистов Н. Марков признавался, что они ждали революции «снизу», но даже не предполагали, что она осуществится «сверху» - дворцовой аристократией, кучкой «с жиру взбесившихся». Дело дошло до того, что «люди, носящие придворные мундиры, призывают к революции». Обстановка сложилась таким образом, что монархию некому было защищать, и отречение царя вызвало восторг в российском обществе, причем практически всех политических сил, за исключением собственного народа.
Сбылась давняя мечта либералов: Россия - самая свободная республика в мире! Однако те, кто
за нее боролся, подтачивая десятилетиями с разных сторон трон, вскоре показали свою полную несостоятельность в управлении государством. По свидетельствам современников, либералы, пытаясь перестраивать Россию, исходили из предположения, что после того как они возьмут власть все как-нибудь устроится. По словам одного из лидеров партии кадетов В. Д. Набокова, у членов Временного правительства была «какая-то странная вера, что все как-то само собой образуется, пойдет правильным путем».
Подобно тому, как идеализировали революцию («великая», «бескровная»), идеализировали и население. Имели, например, наивность думать, что «столица, со своими подонками... может существовать без полиции.». Надеялись, что командный состав армии сам собой обновится и «найдутся духовные и энергичные генералы», а «дисциплина быстро восстановится». Между тем «только диктатура могла остановить процесс окончательного разложения и торжества хаоса и анархии. Нужно было взбунтовавшимся массам дать лозунги, во имя которых эти массы согласились бы организоваться и дисциплинироваться, нужны были заражающие символы». Эти символы населению России, в большей части обездоленному, дали большевики.
Философ Иван Ильин называл большевизм состоянием души. Добавим, русской антибуржуазной души. Действительно, абсолютное большинство населения России -крестьянство - выступало против частной собственности на землю:
© Киселев А. Ф., 2017
АЛЕКСАНДР ФЕДОТОВИЧ КИСЕЛЕВ
доктор исторических наук, профессор, академик Российской академии образования, член Союза писателей России, видный ученый-историк, организатор образования и учебного книгоиздания. Сфера научных интересов: история, педагогика, философия. Автор более 250 научных трудов
Освещены предпосылки, ход и последствия Октябрьской революции 1917 года. Раскрыта ее роль в истории страны и мира. Показано, что тезис об Октябрьской революции как главном событии XX века является не идеологизированной метафорой, а представляет собой объективный вывод, основанный на данных исторического анализа реалий минувшего столетия.
Ключевые слова: революция, политическая борьба, история, гражданская война.
Lit background, course and consequences of the October revolution of 1917. Disclosed its role in the history of the country and the world. It is shown that the thesis of the October revolution as the main event of the XX century is not an ideological metaphor, but is an objective conclusion based on historical data analysis of the realities of the last century.
Keywords: revolution, political struggle, history, civil war.
«земля божья», «земля ничья», она принадлежит тем, кто ее обрабатывает. Либо монарх, либо вообще никакого государства - так мыслило крестьянство, которое веками жаждало Божьей правды на земле, справедливости, Царства Божьего, где не будет ни богатых, ни бедных, ни слуг, ни господ, ни зла, ни унижения.
Российская народная толща была пропитана антибуржуазными настроениями, которые стали питательной почвой для восприятия большевистских лозунгов и идей. Не случайно выдающийся философ С. Л. Франк к глубинным процессам, которые вызвали революционные потрясения, относил историческую судьбу народа, его характер, призвание, внутреннюю суть и духовное естество, которому были чужды имущественное неравенство, зло буржуазного мира, попрание справедливости. С. Л. Франк пишет: «Теория Маркса о классовой борьбе и восстании пролетариата, его призыв к низвержению старого европейского государства и буржуазного общества ответил какой-то давно назревшей, затаенной мечте безграмотного мужика».
Если согласиться с Франком, то рассуждения об экспорте революционных идей в Россию и их решающем значении в свершившейся революции во многом беспочвенны. Более того, они выражают крайний европоцентризм, наив-
ную веру во всесилие западноевропейской мысли, достижений, эталонов развития. Россия, согласно этой точке зрения, выступала в качестве пассивного материала в руках западных ваятелей.
Идеи социализма действительно родились на Западе, но они стали мощным оружием Советской России против буржуазного мира, корысти, мещанства, культа наживы. Русский крестьянин мирился и во многом терпел власть помазанника Божьего - царя, верил в него всем сердцем. Однако, когда этой власти не стало, он выступил про-
тив власти господ, не знающих, как запрягать лошадь и не отличающих ржи от пшеницы. Большевики, представлявшие низы общества, были ему ближе. Из двух зол, на его взгляд, большевики были злом меньшим.
В условиях реальной революции, а не революции грез, социалистическое крыло интеллигенции, так же как и ее либеральная часть, растерялось. Символом революции стал не одухотворенный идеями свободы интеллигент, а пылающий классовой ненавистью пролетарий, который понимал свободу как свободу от господ, в том числе и от чуждой ему интеллигенции. Идеология традиционного интеллигентского революционаризма была изжита антибуржуазным российским самосознанием. Вольномыслящая интеллигенция не сумела противопоставить большевизму ни силу организации демократического лагеря, ни притягательных для основной массы населения программ и лозунгов, ни твердую волю, способную удержать страну от витков насилия, закручивавшихся после падения монархии. Интеллигентская, в том числе социалистическая оппозиция самодержавию
Так начиналась война за мир - кровавая Гражданская война
не просто растерялась, а была парализована страхом надвигавшегося хаоса.
Сами лидеры социалистических партий, в частности эсер В. М. Чернов, отмечали, что если для их партийных соратников была характерна «властебоязнь», то для большевиков, напротив, - страстное стремление к власти. Социалисты упустили благоприятные возможности взять власть, «а такие промахи исправляются с трудом, - писал лидер эсеров. - Надо было не упускать, когда все шло нам прямо в руки.» Власть «шла в руки» меньшевиков и эсеров после того, как, вследствие ухода из Временного правительства кадетов, разразился июльский кризис 1917 года. Либерала Г. Е. Львова на посту главы правительства сменил социалист А. Ф. Керенский. Однако руководство эсеров и меньшевиков не пошло на создание правительства «советской демократии», как оно не решилось взять власть после Корниловского мятежа.
Практически левые партии выступали единым фронтом против старой России. В этом смысле В. И. Ленин, В. М. Чернов, А. Ф. Керенский, Ю. О. Мартов и иже с ними были едины. Агитаторы различных социалистических партий, «рассеянные по всей стране, - писал философ
Г. П. Федотов, - предоставили разнузданному скопищу солдат, матросов и крестьянин право на беспорядок, право на самовластие, право на дезертирство, право на захват чужого имущества.» Они пропагандировали анархию и вседозволенность, которые крутой волной захлестнули Россию, и требовалась мощная сила, чтобы спасти страну от надвигавшейся катастрофы.
Среди либералов и умеренных социалистов остро давал о себе знать дефицит вождей. Кадеты и октябристы рассчитывали на дворцовый переворот, но не на революцию. Они не были готовы к деятельности среди масс, потому что не знали своего народа, не доверяли ему. П. Н. Милюков, талантливый историк и скрипач-любитель, не расслышал праведных чаяний социальных низов.
Эсеры имели серьезную опору в крестьянстве. Однако их лидерам, в частности В. М. Чернову, не хватало твердости воли и политического дара, которым, бесспорно, обладал Ленин, бесстрашия и готовности идти до конца в достижении поставленных целей. Духовный арсенал большинства вождей социалистических партий исчерпывался бесконечными речами, фракционными заседаниями, непрерывными
Большевики в деревне
прениями по идеологическим и политическим проблемам. Они были рыцарями слова, но не дела. Образцом «рыцаря слова» был А. Ф. Керенский. Уничижительную характеристику ему дал в своем дневнике писатель Л. Н. Андреев: «Власти нет, и я позволю себе прямо и решительно обвинить А. Керенского в растрате власти. Это он, всегда стоявший во главе правительства, как бы ни менялся его состав, и руководивший его политикой, растратил власть и закон, заразил их смертельным недугом своего антигосударственного идеализма». Краски сгущены и преувеличена роль одного из героев Февраля. Однако суть верна. Как политический лидер Керенский и вместе с ним другие герои Февраля не состоялись. Они должны были уступить свое место во власти другой, не иллюзорной, а реальной силе.
25 октября 1917 года большевики пришли к власти. В советской историографии долгое время Февральскую революцию выделяли в отдельный период, подчеркивая тем самым эпохальное значение Октября. Сегодня большинство исследователей рассматривают Февральскую революцию и Октябрьскую революцию как единое целое.
Участник февральских событий, самобытный философ Ф. Степун писал годами позже: «Октябрь родился не после Февраля, а вместе с ним, может быть, даже и раньше его. Чья вина перед Россией тяжелее - наша ли, людей Февраля, или большевистская - вопрос сложный. Боюсь поэтому, что будущему историку будет легче простить большевикам, с такой энергией защищавшим свою пролетарскую родину от немцев, их кровавые преступления перед Россией, чем оправдать Временное правительство, ответственное за срыв революции в большевизм.» Нечто похожее был вынужден признать один из вождей Февраля, лидер кадетской партии П. Н. Милюков.
Крупный мыслитель русского зарубежья Г. П. Федотов писал, что
большевики победили и стали главной политической силой не случайно, а благодаря народной стихии, обращенной против господствующих классов. Эта мощная сила привела большевиков к власти, и они же положили предел этой разрушительной стихии, жесткими мерами обуздали хаос и анархию.
Последовавшая после крушения монархии череда событий постоянно создавала политические, классовые, военно-организационные и социально-психологические предпосылки Гражданской войны. На политику, экономику, идеологию и психологию людей глубокий отпечаток наложил военный фактор. Российская революция во многом была порождена мировой войной. Прежде чем грянула революция, наши соотечественники более трех лет гибли на полях сражений, мерзли и голодали в тылу, страдали от боли потери близких и родных. Война ломала привычные представления о добре и зле, уродовала характеры и поведение людей обыденностью убийства и насилия, жестокостью, равнодушием к смертям.
Под ружье было поставлено 15,5 млн человек, из них 12,8 млн -крестьяне. В стране находилось более 2 млн военнопленных. Крупные города были заполнены беженцами. Складывались объективные условия для острого противостояния города и деревни, поскольку в годы мировой войны разрыв хозяйственных связей и укладов шел по линии превращения деревни в своеобразную «колонию», из которой в огромных размерах черпались людские, материальные и природные ресурсы.
Мобилизации вычерпали из деревни около половины всех трудоспособных мужчин. Деревня стремительно беднела, большая часть жертв на фронте приходилась на ее долю. Здесь росли антивоенные настроения и жгучее недовольство правительственной политикой. Вернувшиеся с фронта солдаты деморализованной русской армии
были уверены в том, что приобрели право присвоить господскую землю как плату за понесенные жертвы и лишения, и были настроены силой решить вечный российский вопрос о земле. Начался черный передел земли и разгром помещичьих поместий. Положение усугубилось надвигающимся голодом, падением покупательной способности рубля, ростом безработицы, разгулом бандитизма в городах.
В условиях общероссийской катастрофы и острой социально-классовой вражды формировалась взрывоопасная среда, готовая уже привычными для себя средствами - штыком и пулей - разрывать острые противоречия. К этому толкали и активисты партий различной политической ориентации. Они буквально втягивали народ в Гражданскую войну, натравляли одну часть населения на другую.
Мир и покой в России теперь связывали не с гражданским умиротворением, а с победой над своими политическими или классовыми противниками. К войне, но теперь внутренней готовились, создавая свои вооруженные силы. Появились Красная и Белая армии.
Большевики, несмотря на все изломы, просчеты и провалы в своей политике, сумели одержать победу. Одной из основных причин завершения Гражданской войны в пользу советской власти были энергичные и последовательные действия правящей партии по строительству новой государственности. Создав крепкий, централизованный государственный аппарат, большевики умело им пользовались для мобилизации людских и экономических ресурсов на нужды фронта, для достижения хрупкой и относительной, но все же стабильности в тылу.
Белое движение, напротив, полностью сконцентрировалось на боевых действиях, мало преуспело в формировании механизма собственной власти. А. И. Деникин подчеркивал, что ни одно из антибольшевистских правительств «не сумело создать гибкий и сильный аппарат,
могущий стремительно и быстро настигать, принуждать, действовать. Большевики... бесконечно опережали нас в темпе своих действий, в энергии, подвижности и способности принуждать. Мы с нашими старыми приемами, старой технологией, старыми пороками военной и гражданской бюрократии, с Петровской Табелью о рангах не поспевали за ними». Оценка в целом верная. Следует добавить, что в отличие от своих противников большевики сумели предложить широким слоям народа импонирующие им лозунги: «Мир хижинам, война дворцам!», «Фабрики - рабочим!», «Земля - крестьянам!», хотя, как показали события, реализовывать провозглашенное они не только не могли, но и не собирались. Тем не менее сотни тысяч красноармейцев шли в бой не только за красноармейский паек или под страхом децимации и пулеметов заградотрядов, но и ради новой жизни, основанной на декларируемых большевиками принципах социального равенства и справедливости.
Большевики сумели убедить огромные массы людей, что они являются единственными защитниками национальной независимости России, и это сыграло решающую роль в их победе над Белым движением, что с горечью признавали все современники событий. Так, один из идеологов сменовеховства историк Н. Г. Устрялов писал, что «...противобольшевистское движение. слишком связало себя с иностранными элементами и потому окружило большевизм национальным ореолом, по существу чуждым его природе».
Великий князь Александр Михайлович (двоюродный брат Николая II), отвергавший сменовеховство, монархист по происхождению и убеждениям, отмечал в своих мемуарах, что вожди Белого движения, «делая вид, что они не замечают интриг союзников», сами довели дело до того, что «на стороне русских национальных интересов стоял не кто иной, как интернаци-
оналист Ленин, который в своих постоянных выступлениях не щадил сил, чтобы протестовать против раздела бывшей Российской империи.». Истории было угодно распорядиться так, что большевики, безразличные к идее единой России, по сути не дали стране распасться. Известный политик В. В. Шульгин полагал, что знамя единства России большевики подняли неосознанно, подчинившись «белой мысли», которая, «прокравшись через фронт, покорила их подсознание». У. Черчилль, который, как известно, активно выступал за вооруженное свержение большевизма, под влиянием побед Красной армии в 1919 году писал премьеру Великобритании Ллойд Джорджу о том, что «Россия наверняка возродится и, может быть, очень скоро - как великая объединенная империя, намеренная возвратить все, что у нее было отобрано». Прозорливый Черчилль оказался прав. Архитекторами новой, теперь Советской империи оказались большевики.
В антибольшевистском движении не было единства. Его крайне ослабляли противоречия между лидерами, разногласия с Антантой и национальными окраинами.
Сильного антибольшевистского фронта не получилось, а белые генералы оказались слабыми политиками и не сумели собрать под свои знамена всех, кто боролся с советской властью. Большевики, напротив, выступали единой силой, спаянной и идейно, и организационно, подчиненные железной дисциплине. Вожди большевиков были ярче и талантливее лидеров антибольшевистского лагеря.
Одну из главных причин устойчивости власти большевиков философ Г. П. Федотов видел в том, что «интеллигенция страхом, голодом, патриотизмом» была принуждена работать на новый режим. Красная армия была построена бывшими царскими офицерами. К концу 1918 года в рядах красных сражалось более 22 тысяч бывших офицеров и генералов. Из унтер-офицеров и младших офицеров старой армии вышли такие командиры Красной армии, как В. К. Блюхер, С. И. Буденный, С. С. Вострецов, Г. Д. Гай, Б. М. Ду-менко, В. М. Примаков, М. Н. Тухачевский и многие другие.
Генералы царской армии Д. П. Пар-ский, В. Н. Егорьев, П. П. Сытин, А. Е. Снесарев в сентябре 1918 года были назначены Реввоенсоветом
В революционном порыве
командующими фронтами Красной армии. Полковник И. И. Ваце-тис был утвержден Главнокомандующим Вооруженными силами Советской республики. К концу Гражданской войны 48 % всего высшего командного и административного аппарата РККА составляли бывшие офицеры, и только 32 % - выпускники первых советских командных курсов и училищ.
Интеллигенция строила для большевиков новое государство из развалин империи и одновременно просвещала «бушующие массы». Произошел своеобразный сплав организационной силы правящей партии, которая армейским и чекистским насилием подавляла сопротивление своих противников, анархию и вседозволенность различного рода бунтарей, и просветительской деятельности остатков российской интеллигенции, когда одни за страх, а другие за совесть отдавали свой талант и знания победе революции.
Большевизм приняла и значительная часть творческой интеллигенции. Г. П. Федотов подчеркивал: «Победа на фронте искусства, быть может, один из самых прочных элементов большевистской победы». Вольно или невольно большевики и в области духа, идей оказались сильнее своих противников. Героические страсти, которые революция разбудила в народе, не могли исчезнуть: в годы Гражданской войны в стране «горела духовная жизнь».
Весной - летом 1920 года Россию посетила первая представительная делегация британских лейбористов. Впечатлениями от знакомства с Советской Россией поделилась член этой делегации Этель Сноу-ден в своей книге «Сквозь большевистскую Россию» (Лондон, 1920). Сноуден отрицательно отнеслась ко многим сторонам большевистского режима. Однако всю делегацию удивило отношение большевиков к искусству, которое они широко открыли массам. В голодной, разрушенной войнами стране
концертные залы и театры были заполнены зрителями. Сноуден признавалась, что ей приходилось бывать на оперных представлениях Лондона, Нью-Йорка, Вены, Берлина и других европейских столиц, но уровень русских постановок ее поразил. В Петрограде англичане слушали оперы «Орфей и Эвриди-ка» и «Кармен», в Москве - «Князь Игорь», в Московском художественном театре давали «Царя Федора». Сноуден была настолько увлечена представлением, что практически не нуждалась в переводе. И это на исходе разрушительной Гражданской войны!
Сноуден признавала, что в 1920 году большинство населения поддерживало большевистское правительство. Более того, на ее взгляд, иностранная интервенция лишь укрепила большевистский режим, поскольку заставила народ сплотиться против внешней угрозы. Она предостерегала свое правительство от новой интервенции. Философ Г. П. Федотов писал, что революция не только не разрушает культуру, но и созидает ее в обновленном виде. Она становится явью для миллионов россиян.
Гражданская война дорого обошлась России. Боевые действия, красный и белый террор, голод, эпидемии и другие бедствия к 1923 году сократили население на 13 млн человек, а с учетом резкого спада рождаемости, по сравнению с 1917 годом, страна потеряла 23 млн людских жизней. Города и села заполнили миллионы калек, сирот, беспризорных, людей, утративших кров и семью. Опустевшие цеха сотен заводов и фабрик, затопленные шахты и потухшие домны, запущенные крестьянские поля свидетельствовали о скорой экономической катастрофе.
С замечательной точностью охарактеризовал всю сложность и драматизм эпохи Гражданской войны оказавшийся в эмиграции русский писатель М. А. Осоргин: «Стена против стены стояли две братские армии, и у каждой была своя прав-
да и своя честь. Были герои и там и тут; чистые сердца тоже, и жертвы, и подвиги, и ожесточение, и высокая внекнижная человечность, и животное зверство, и страх, и разочарование, и сила, и слабость, и жуткое отчаяние. Было бы слишком просто и для живых людей, и для истории, если правда была лишь одна и билась лишь с кривдой; но были и бились между собой две правды и две чести, - поле битв усеяли трупы лучших и честнейших».
Выдающееся мыслители XX века -С. Л. Франк, И. А. Ильин, Н. А. Бердяев, Г. П. Федотов, Ф. А. Степун и другие представители русского зарубежья стремились разглядеть в революции не только трагичный срыв России с ее исторического пути, но и очистительный смысл драмы, разыгравшейся на необъятных просторах бывшей империи. В частности, Г. П. Федотов отмечал, что революция разбила наслоившийся в течение двух столетий панцирь чуждой российскому духу культуры и обнажила национальное ядро с неповторимыми красками самобытности, что в перспективе открывало возможности для слияния западной и русской культур, их взаимообогащения и взаимодействия. Революция пощадила «тело» России, исказив ее душу, но исказила внешне, не затронув глубинного уклада.
Идеи классовой борьбы исчерпаны. Вновь побеждает национальная идея. Правящая партия реабилитирует слова «родина» и «патриотизм». Власть стремится пробудить в гражданах чувство национальной гордости. Амнистированная русская классика, которая вольно или невольно заставит «победителей» склонить головы перед родной культурой, историей, красотой российских просторов и в конечном итоге преодолеть бездуховность марксистско-ленинской идеологии. Успех этих процессов связан с духовной жаждой масс, рвущихся к знаниям и культуре.
Г. П. Федотов пишет о том, что к середине 1930-х годов меняется содержание социалистиче-
ской идеи. Теперь она наполнена не пафосом революции, а заботами о реконструкции общества в интересах хозяйственного возрождения, социальной стабильности и укрепления государственности. Романтические начала социалистической идеи вытесняются технократическим моделированием государства, общества, хозяйства. Победил социальный конструктивизм. Абсолютизируется государство, которое как исполин ворочает «глыбами человеческих масс», ставит себе на службу все силы человека.
Общество пронизывают идеи индустриализации. На первый план выдвигаются вопросы не политики, а техники, развития промышленности. Молодежь увлечена авиацией, радио, кинематографом, учебой. Живое восприятие мира молодыми поколениями вытесняет абстрактные идеи, загоняет их в формальный ритуал партийных форумов. Молодежь - будущее Страны Советов. Она превратила СССР в мощную державу.
Вглядимся в советского человека, - предлагает Г. П. Федотов, - «он очень крепок физически и душевно, очень целен и прост, ценит практический опыт и знания. Он предан власти, которая подняла его из грязи и сделала ответственным хозяином над жизнью сограждан. он готов заморить себя за работой, и его высшее честолюбие - отдать свою жизнь за коллектив: партию или родину, смотря по временам». В этом портрете Федотов узнает «служилого человека XVI века». «.Мы,- пишет Георгий Петрович, - радуемся, узнавая в советском герое черты любимого русского лица». Все возвращается на круги своя.
Новое поколение демонстрирует невиданную ранее организованность и слаженность коллективных действий, буквально копируя немецкую умеренность и аккуратность. Изменения в поведении и характере людей естественны, ибо ни один народ не выходил из революционной катастрофы та-
ким, каким он в нее вошел. XX век с его прагматизмом, в отличие от XIX века - «века душевности», нивелирует личность. И в Европе, и в России складываются схожие типы людей. Федотов пишет: «Новый человек полнее воплощает себя в жизни, чем в искусстве, утверждая права деятельной жизни над созерцательной. Не художник и мыслитель, а воин, организатор, атлет -герои нашего времени».
Сохранился архетип человека Московской Руси. Революция оказалась не в силах его переделать. Московский человек исключительно пригоден для дисциплины - складывается вековая привычка к несению государственной службы, государева тягла. И эти качества являются определяющими для втягивания нового человека в социалистическое строительство. Служить, строить ради державы - дело привычное для русских. Навыки ковались веками, и на них опирались большевики в реализации своих индустриальных и иных планов. Однако не исчезла и русская удаль. Она проявляется в отваге советских летчиков, полярников, стахановцев.
Сила русской революции заключалась в том, что культура, хранимая интеллигенцией, спустилась в глубину народной жизни и стала мощной силой созидания новой России. В стране сформировалась новая элита из наиболее талантливой части народа, которой революция открыла путь наверх. Правящий слой вышел из народа, связан с народом более тесно чем, скажем, старое русское дворянство и интеллигенция. «Новый служилый класс», по мнению Г. П. Федотова, полон энергии, которой так не хватало «императорской бюрократии». В динамике обновленного госаппарата заключалась потенциальная сила строительства новой России, фактор стабильности и устойчивости обескровленного революционными потрясениями общества.
Революция вызвала грандиозные социальные сдвиги. Ее жернова перемололи помещиков, буржуазию
и старую интеллигенцию. Как социальные образования они канули в небытие, не пройдя «классового отбора» Гражданской войны. Крестьянство - большинство российского населения не только выжило, но и социально обновилось, приобрело чувство превосходства над теми, кто еще вчера стоял на недосягаемой высоте, а сегодня сник под ударами лихолетья, растеряв свою гордость, лоск и кураж. Крестьяне видели бессилие и запустение голодавших городов, толпы обнищавших, растерянных, сломленных бедой горожан, искавших спасение от голода в деревне. В крестьянстве, несмотря на грабеж и террор разномастных властей, проснулось и укрепилось внутреннее достоинство. Крестьяне истосковались по земле, освобожденной от помещика, проснулась небывалая жажда к труду.
С крахом самодержавия власть утратила священный ореол, а новые жестокие по отношению крестьянам правители были все же ближе к ним по социальному облику, чем прежние господа. Неприязнь к коммунистам смягчалась у крестьян сознанием, что в новом правящем слое немало «своих людей». У многих крестьянских семей были родственники в городе на видных постах: партийные и советские руководители, командиры Красной армии. Десятки тысяч крестьянских парней и девушек стали студентами. Подобная «близость» к власти во многом мирила крестьян с ней и существенно влияла на их социальную психологию, на формирование государственного сознания, почти утраченного в угаре империалистической и Гражданской войн. Все это влияло на терпимость крестьянства в отношении советской власти. Крестьянство в годы индустриализации и коллективизации в значительной части переехало в города и принесло вместе с собой здоровые начала труженика, родителя земли, достоинство человека труда. В крестьянстве заключались основные силы возрождения, оздоровления страны. Не упали, выстоя-
ли, сохранили человеческий образ и достоинство.
За предвоенные годы в СССР было воспитано замечательное поколение. В том, что знамя Победы в мае 1945 года взвилось над Рейхстагом, есть огромная заслуга советских учителей. Побеждали их ученики. Это они воскресным утром 22 июня 1941 года после выпускного вечера встречали зарю своей юности, а встретили пожар войны и не дрогнули в час суровых испытаний.
Когда была разгромлена Франция (1870-е годы) Бисмарк сказал: «Мы победили, потому что прусский учитель победил французского учителя». Советский учитель в 19411945 годах оказался сильнее немецкого. Победили в войне не столько презрением, ненавистью к противнику, сколько любовью к Родине, домашнему очагу, родным и близким. Недаром Михаил Шолохов писал, что у советского солдата ненависть к врагу находится на кончике штыка винтовки, а в сердце - любовь к Отечеству. Советскому учителю и советскому обществу удалось воспитать поколение героев - воинов, рабочих, ученых, людей высокого искусства. Это один из главных итогов революционных лет и строительства новой страны в предвоенные годы. Поражает культура тех лет и периода Великой Отечественной войны. Ее нельзя создать в наручниках тоталитарного режима. Значит, были иные мотивы, смыслы, вдохновение, состояние души, отношение к миру и людям.
В советской истории много светлых, вдохновенных, героических, глубоко гуманных сторон. Она буквально дышит подвижничеством и подвигом советских людей, отдавших все силы, а зачастую и жизнь во благо возрождения страны. Однако есть и темные, полные трагизма, циничности, изуверства стороны - массовые репрессии 1930-х годов.
Сложным является вопрос о причинах репрессий. Согласно одной из точек зрения, сталинское руководство с помощью репрессивной
политики решало задачи очищения госаппарата от действительно разложившихся чиновников, подавления местного сепаратизма и обеспечения безусловной власти центра, а также снятия социальной напряженности путем наказания «вредителей», «врагов народа». Историки, в том числе и зарубежные, писали о том, что Сталин в преддверии мировой войны жестко расправился с потенциальной «пятой колонной», тем самым укрепив безопасность собственного государства. Это была официальная в те времена точка зрения. Об этом же, оправдывая репрессии, говорил поэту Ф. И. Чуеву верный соратник Сталина В. М. Молотов: «1937 год был необходим. Если учесть, что мы после революции рубили направо и налево, одержали победу, но остатки врагов разных направлений существовали, и перед лицом грозящей опасности фашистской агрессии они могли объединиться. Мы обязаны 1937 году тем, что у нас во время войны не было пятой колонны». Значит, репрессии были продолжением Гражданской войны. Уничтожали тех, кого не добили в 1918-1920-е годы. И главным побудительным мотивом к расправе с «врагом» была боязнь потерять власть. В основе репрессивной политики лежал своеобразный синдром государственных руководителей в первом поколении, пришедших к власти нелегитимным путем и боявшихся возмездия за совершенные преступления.
В литературе высказывали мнения, что репрессии имели экономическую подоплеку: правящий режим не справлялся с решением сложных социально-экономических задач и выход видел в широком применении дешевого труда заключенных. Академик В. И. Вернадский писал в своем дневнике 5 января 1938 года: «Миллионы арестованных. Это быт. Миллионы заключенных - даровой труд, играющий очень заметную и большую роль в государственном хозяйстве».
Другие историки всплеск репрессий 1937-1938 годов связывают со сложившейся за годы советской власти нетерпимостью правящего режима к инакомыслию, с традициями политического шельмования оппонентов, с преследованиями по социальным признакам, культивацией насилия и принуждения, с практикой перекладывания собственных просчетов и неудач на плечи «врагов» и «вредителей». Иными словами, 1937 год был логическим следствием уже сложившейся политической практики.
Не отрицая этих подходов, отметим, что репрессии вытекали из логики строительства социализма, важной составной частью которого было освобождение нового общества от «чуждых» ему социальных слоев. Партийное руководство, отказавшись от идеи мировой революции и взяв курс форсированного строительства социализма в одной стране, стремилось каленым железом выжечь потенциальную опасность контрреволюции, буквально разгромить те слои населения, которые, в его представлении, могли взять реванш за поражение в Гражданской войне. Свою роль сыграли человеческая подлость и низость, доносительство по корыстным соображениям, из-за неприязни, зависти, глумления и др. Плеяда революционеров, рожденных революциями и крещенных Гражданской войной, не могла действовать иначе. Однако от политики «устрашения граждан» правящий режим был вынужден перейти к политике сплочения общества, и не под флагом классовой борьбы, а на общегражданских и патриотических началах. Именно эта политика принесла самые высокие результаты в развитии страны и превращении ее в великую державу, возродившуюся из пепла войн и революций благодаря неутомимому труду человека, его нравственному подвигу.
Итак, для России революция 1917 года - главное событие XX века. Российская революция стала и главным событием истории XX века. Вы-
дающийся философ С. Л. Франк писал: «Русская революция во всем ее неповторимом национальном своеобразии выразила и осуществила нечто, все равно - положительное или отрицательное, что имеет кардинальное значение в судьбе общеевропейского человечества. Русская смута есть смута общеевропейская. Глубокий духовный кризис, переживаемый теперь русским народом, есть завершение и вместе с тем поворотный пункт, по которому идет все человечество».
Действительно, после победы большевиков мир стремительно менялся. Мощный удар по нему нанесла Первая мировая война - рухнули Российская, Австро-Венгерская и Германская империи. Затем под влиянием Российской революции стала рушиться вековая колониальная система. Великобритания, Франция, Португалия перестали быть колониальными империями. Для сотен миллионов людей открылись горизонты новой жизни.
Из Октябрьской революции в России извлекли уроки правящие слои капиталистических стран. Они внесли коррективы в решение проблем взаимоотношений труда и капитала, провели огромную работу по смягчению социальной напряженности, реализации социальных программ, повышавших жизненный уровень человека труда. Классический капитализм, который Маркс и Ленин называли загнивающим, уходил в прошлое, на смену ему шла социально ориентированная рыночная экономика, распространившаяся по всему миру. Без преувеличений можно сказать, что люди труда капиталистических стран стали жить лучше во многом благодаря тем неимоверным жертвам, которые принесли на алтарь революции российский пролетариат и крестьянство.
Огромное влияние на облик мира оказала победа СССР в Великой Отечественной и Второй мировой войне. Именно Советский Союз избавил мир от фашистского рабства, а затем немало преуспел
Будущие летчики. А.А. Дейнека
в укреплении международной безопасности, предотвращении возможности и угрозы новой мировой войны, помог многим народам приобрести или укрепить свою национальную независимость и суверенитет.
Развал СССР стал геополитической катастрофой. Мир снова откатился к опасностям войн и жестких конфликтов. США развернули борьбу за свое господство в мире. Американская элита называла СССР империей зла. Этой «империи» не стало, и зло вновь торжествует, разрушая суверенные государства, разжигая
новые войны и конфликты. У человечества появился новый враг -международный терроризм. Очевидно, что Советский Союз был не империей зла, а бастионом, который это зло сдерживал.
Примечательно, что мыслители русского зарубежья предвидели крушение социализма с СССР. Так, Г. П. Федотов уже в 1929 году писал о том, что в рядах компартии складываются «кадры националистов», заинтересованные в развале СССР. Украина и Грузия рвутся к независимости, Азербайджан и Казахстан тяготеют к азиатским центрам ис-
лама. Падение коммунистического режима разбудит к активным действиям уже сформировавшиеся стратегические силы, и они используют открывшиеся возможности для отторжения от России национальных образований. Федотов отмечает, что антироссийские настроения особенно характерны для Украины, и украинская проблема станет исключительно острой при переходе к посткоммунистическому обществу, так как «мы присутствуем при бурном и чрезвычайно опасном для нас процессе: зарождении нового украинского сознания, в сущности, новой нации».
Федотов предвидел и то, что утро нового посткоммунистического дня будет не солнечным, а хмурым и ненастным. Это будет утро «расплаты, тоски, первых угрызений» и раскаяний у «разбитого корыта» вчера мощной державы.
Однако мыслитель верил, что новая страница истории России будет открыта: «Россия не умрет, пока жив русский народ, пока он живет на своей земле, говорит своим языком. Великороссия, да еще с придачей Белоруссии (вероятно) и Сибири (еще надолго), все еще представляет огромное тело, с огромным населением, все еще самый крупный из европейских народов». Напомним, что эти строки были написаны в 1929 году. «Наши творческие силы еще не иссякли, - уверяет философ. - Мы верим в наше призванье.» В наше призванье и в будущее России верим и мы.
ЛИТЕРАТУРА
1. Бердяев Н.А. Истоки и смысл русского коммунизма. М., 1990.
2. Киселев А. Ф. Увидеть Россию заново. М., 2010.
3. Федотов Г П. Судьба и грехи России: в 2 т. Т. 1. СПб., 1991; Т. 2. СПб., 1992.
4. Франк С.Л. Сочинения. М., 1990.
5. Чуев Ф. Молотов: полудержавный властелин. М., 1999.
LITERATURA
1. Ввгёуаву N. А. ^йзк i smysL russkogo kommunizma. И., 1990.
2. KiselevА.F. Uvidet' Rossiyu zanovo. И., 2010.
3. Fedotov G. Р. Sud'ba i дгекЫ Rossii: V 2 Ь. Т. 1. БРЬ., 1991; Т. 2, БРЬ., 1992.
4. FrankБ.Ь Sochineniya. И., 1990.
5. ChuevF. Ио.о^: ро^е^Ь^пу) vLasteLin. И., 1999.
