CC BY
34
УДК 82.09
Н. В. ГОГОЛЬ НА ДАГЕСТАНСКОЙ МНОГОНАЦИОНАЛЬНОЙ СЦЕНЕ
© 2009 Султанова Г.А.
Институт языка, литературы и искусства ДНЦ РАН
Статья представляет собой экскурс в историю создания первых постановок по драматургии Н. В. Гоголя на дагестанской сцене. Добротный драматургический материал пьес «Женитьба» и «Ревизор» дал возможность раскрыться комедийному таланту многих ведущих артистов национальных театров и стал своего рода школой мастерства для молодых. Несмотря на более широкую панораму спектаклей по гоголевской драматургии в дагестанских театрах, автор умышленно ограничился постановками, оставившими более яркий след в театральной жизни республики.
The article is an excursus into the history of the creating the first stagings of N. V. Gogol’s dramas at the Daghestan theatres. The high-quality dramatic material of "The Marriage" and "The Inspector General" plays allowed to reveal the comic talent of many leading actors of folk theatres and became a sort of master school for the young actors. In spite of the wider panorama of Gogol’s plays at the Daghestan theatres, the author deliberately limited herself to the most brilliant stagings in the theatrical life of the republic.
Ключевые слова: «Женитьба», «Ревизор», дагестанский театр, И. Казиев, С. Д. Джетере, журнал «Комуз», В. Эфендиев, Р. Хакишев.
Keywords: “The Marriage”, “The Inspector General”, Daghestan theatre, I. Kaziev, S. D. Getere, “Komuz” magazine, V. Efendiev, R. Khakishev.
Сценическая гоголиана началась в Дагестане задолго до рождения профессионального театра Дагестана. «В 1893 году в Темир-Хан-Шуре в реальном училище на вечере памяти Н. В. Гоголя была показана комедия «Женитьба», -сообщалось Е. И. Козубским в «Отчете о 2-м десятилетии Темир-Хан-
Шуринского реального училища» (Темир-Хан-Шура, 1901 г.). Уже в
первом сезоне первого
профессионального Дагестанского
Русского театра была поставлена комедия Н. Гоголя «Ревизор». О том, кто выступал в этих постановках и как были прочитаны пьесы, ничего не сообщалось. А в сезоне 1926-1927 гг. в период работы в Республиканском Русском театре труппы под руководством Н. Н. Синельникова, прозванного
провинциальным Станиславским, в репертуаре театра были и комедии Гоголя «Женитьба» и «Ревизор».
В журнале «Комуз», который выпускался в этот сезон при театре, и в газете «Красный Дагестан» писали: «Много юмора, остроумия и новаторского прочтения содержали «Женитьба» и «Ревизор» [2]. В конце 20х годов, когда многие провинциальные театры ориентировались на репертуар московских театров, режиссер М. Смоленский поставил пьесу «Ревизор», придерживаясь традиционных
классических канонов. А в середине 30-х годов комедия «Ревизор» была поставлена приглашенным режиссером Русского театра Александром Сафроновым. Оформил спектакль художник Виктор Шишканов, который
длительное время проработал в махачкалинском театре. О спектакле много говорили и писали. В целом он был решен в реалистических традициях и содержал много интересного и творческого. Очень характерные и тонкие детали глубоко правдиво и ярко передавали настроение и вкусы чиновничьей среды.
Все чиновники выглядели людьми обыкновенными. Хлестаков же был совершенно противоположен им. Это -мальчишка, который на средства родителей прожигает жизнь, недоучка и мот. Осип в спектакле был дан сверстником Хлестакова. Хитрый, умный малый, он не раз водил за нос своего барина и запросто позволял себе по отношению к нему грубости и небрежное обращение. Дом Городничего представлял собой роскошный двухэтажный особняк.
Как рассказывала исполнительница роли Марьи Антоновны в этом спектакле, впоследствии заслуженная артистка РСФСР Таисия Семеновна
Романова, дом Городничего был дан в разрезе: одновременно действие
происходило на первом и втором этажах. Когда на втором этаже Марья Антоновна наряжалась, готовясь к балу, на первом этаже Анна Андреевна бойко плясала «польку» [3].
Все персонажи играли в реалистической манере, хотя в
сценической интерпретации образов Бобчинского и Добчинского режиссер совершенно отошел от авторского
замысла. «Если у Гоголя они
пронырливы, подвижны, вездесущи, не могут прожить и часа без нашептывания, подслушивания и передачи сплетен, то в сафроновской постановке они, несмотря на все старания исполнителей, были скучны, лишены комизма, неподвижны, однообразны» [1].
Гоголь возвращался на дагестанскую сцену вновь и вновь, внося новые краски и оттенки в характеры и ситуации комедий. В годы Великой
Отечественной войны был объявлен смотр русской классики на сценах дагестанских театров. Среди других пьес
на конкурс был представлен спектакль Кумыкского театра «Женитьба» в постановке режиссера С. Д. Джетере. Как отмечала критика, в том числе и московские критики Е. Жданова и С. Кржижановский, «заслуживает уважения за серьезность подхода и уважительное отношение к авторскому материалу, правдивость общей атмосферы действия с интересными мизансценами спектакль Кумыкского театра «Женитьба» [4].
Вместе с тем остались нераскрытыми смысл и значение гоголевских ремарок, отчего во многом пострадал ряд авторских трактовок.
В истории сценических трактовок «Женитьбы» Н. В. Гоголя нередко встречаются совершенно полярные точки зрения. Категорические заявления о необходимости «ошинелить», а не «оводевилить» ее, как настаивал известный московский режиссер Анатолий Эфрос. Он дважды поставил в своем театре на Малой Бронной «Женитьбу». Литературовед,
исследователь творчества Н. В. Гоголя А. Пиксанов утверждает, что пьесе свойственен внешний комизм и она наделена водевильными ситуациями. Он был не одинок в своих утверждениях. Подобных точек зрения придерживались в своих трактовках и театры Таджикистана, Эстонии и других регионов страны.
Наибольшей близости к гоголевскому видению добились театры, которые через призму комического прослеживали трагическое начало. «Слезы сквозь смех» - черта, присущая комедиям Гоголя - все чаще стала проявляться в постановках разных театров 60-70-х годов. Именно такой подход был свойствен и постановкам дагестанских театров 70-х годов. Один за другим два спектакля Кумыкского и Лакского театров «Женитьбы», несмотря на различие формы, весьма близки стилистике гоголевского миросозерцания.
В кумыкском спектакле режиссер и артисты, создавая исторически и социально достоверные характеры, пытаются высветить во внешне веселой истории грустное, показывая
современный взгляд на прочтение классики.
То радость предстоящей перемены овладевает Подколесиным М. Акмурзаева, с превеликим
удовольствием вслушиваетсяь в музыку слов об этом событи от каждого персонажа, и вдруг неожиданно им овладевает страх перед переменой, которая может изменить его и так скверную жизнь в худшую сторону. Он то готов спрятаться, слившись со стеной, то раздраженно мечется по комнате, то съежившись сидит в углу дивана, боясь поднять голову. Его душевное состояние меняется с такой быстротой, что трудно проследить за сменой чувств и поступков, которые полны то радостных волнений, то тревожной нервозности, доведшей до попытки сбежать, завершившихся горячим желанием непременно сей же час венчаться с обладательницей «прелестной ручки», и в довершение всей череды молниеносных перемен со всей очевидностью образ невесты встает перед его глазами в виде тюремной решетки, в которую будет втиснута вся его жизнь беспросветно и навечно.
Калейдоскопом живых человеческих типажей проносятся перед нашими глазами такие разные фигуры потенциальных женихов Агафьи Тихоновны, которые не только смешны нелепостью своих притязаний, но и трагичны неразрешимой беспросветной грустью одиночества и неустроенности в жизни. Азартный Яичница Ф. Фараджева, романтический Анучкин Р. Татамова, и отчаявшийся Жевакин А. Ихласова или Кочкарев Б. Мантаева, который более чем напорист, энергичен, готов на все унижения и оскорбления во имя достижения цели, фантастически нахален и, не задумываясь, лезет в окно, если выгоняют в дверь. А в образе взбалмошной и кокетливой Агафьи Тихоновны Х. Татамовой проступали и нотки надвигающейся истерии, и нешуточное ощущение холода и тоски маячащего впереди одиночества.
«Женитьба» в постановке режиссера Ислама Казиева, сдобренная
сценической метафорой, приобретает емкость звучания и новые горизонты прочтения проблемы, высвечиваемые в калейдоскопе смысловых мизансцен, работающих на режиссерскую трактовку.
Нелепость, невероятность всех и всего, что происходит в комедии Н. В. Г оголя «Женитьба», являются обобщением и отправной точкой постановки И. Казиева, проявившимися в лаконичной выразительности символики алогизма и многозначности обобщений, воплощенных как в сценографии Э. Путерброта, так и в актерских образах, которые работают на режиссерский замысел. «Потрясение на машине, как рекомендовал актерам сам автор». И. Казиев, не подавляя индивидуальной манеры своих актеров, добился стилевого единства спектакля, точности
сценического рисунка», - писал в
журнале «Театр» доктор филологических наук профессор Казбек Султанов в 1975 году.
В те же годы не менее ярко и сатирически прозвучала «Женитьба» и в Лакском театре (режиссер Валерий Эфендиев). В отличие от кумыкского спектакля здесь театр не стремится осовременить героев Гоголя. Все действующие лица от главного до эпизодического даны весьма
достоверными, обычными людьми, которые в своих действиях не усматривают ничего предосудительного. Они и не пытаются посмотреть на своих героев со стороны, а упиваются откровенной пошлостью мыслей и безнравственностью поступков. Ленивобезвольного, полусонного Подколесина Г. Гусейнова, откровенно вальяжной, пышущей здоровьем и пресыщенностью Агафьи Тихоновны П. Муталимовой, азартно деятельного Кочкарева А. Давыдова и гротесково преувеличенного в меркантильно-торгашеских порывах Яичницу Г. Бутаева, Жевакина С. Хайдакова, Анучкина С. Мусалаева объединяет сатирический пафос и духовная нищета.
Историческая достоверность быта, костюмов и нравов эпохи гоголевской комедии «Женитьба», которая любовно и скрупулезно подчеркнута в спектакле Лакского театра (1973), не мешает, а помогает коллективу акцентировать преемственность и живучесть человеческих пороков, увидеть нелепость и беспросветность многих примелькавшихся и ставших
привычными характеров, поступков, образа мыслей. Этот застоявшийся, закостенелый мир пошлых нравов,
запрограммированных чувств, мелочных интересов и бездуховности витает с устрашающей уродливостью и многоликостью и в режиссерском решении спектакля В. Эфендиева, и в актерских работах.
В 80-годы в двух дагестанских театрах были поставлены пьесы Гоголя: «Женитьба» - в Даргинском, а
«Ревизор» - в Лакском. Интересно обратить внимание на ряд актерских работ спектаклей. В «Женитьбе»
Даргинского театра Кочкарева играл
один из ярких комических артистов театра народный артист РД Муслимбек Кемцуров. Его Кочкарев в «Женитьбе» -человек неуемного темперамента и
напористости, взахлеб доказывает Подколесину преимущества женитьбы перед холостяцким образом жизни. Как будто смыслом жизни для Кочкарева -Кемцурова стало оставить с носом сваху Феклу Ивановну. Грубо выпроводив ее обманом и клеветой на невесту, а также всех женихов, весь пыл своего таланта он направляет на уговоры Подколесина и Агафьи Тихоновны. Уж тут он забегал, заюлил, заработал с искусством мага-волшебника, обрабатывая то жениха, то невесту, не скупясь ни на лесть, ни на ложь, ни на угрозу, ни на ласку. Это тот тип, который, если задумал что-то, то не отстанет до победного конца. Для него неудачный финал сватовства - только досадный эпизод, который еще больше прибавил в нем уверенности добиться своего. Не сконфуженный, а
решительный, махнув рукой на слова Феклы, бросается Кочкарев-Кемцуров за Подколесиным, схватив на ходу и сжав со всей силой его шляпу.
А в спектакле Лакского театра «Ревизор» Хлестакова играл известный комический артист - заслуженный артист России Садик Магомедов. Это был истинно гоголевский Хлестаков, «тряпочка, фитюлька», которого непонятно почему приняли за ревизора. Легкомысленный, худой и невзрачный, он поначалу удивлен, что его принимают за важную птицу, а затем, увлекшись игрой, входит в роль и с наслаждением играет ее до конца.
Городничего в спектакле играл нар. артист РД Шамиль Керимов. Высокий, статный Керимов представлял весьма внушительную фигуру российского чиновника. Этот крупный мужчина
сначала уверенно распоряжается чиновниками, со временем, когда мысль о ревизоре начинает сверлить его мозг и совесть, все меньше и меньше остается у него бодрости и уверенности. Ему чудится кругом подвох, он растерян, заикается, глаза его бегают в поисках поддержки, его уверенность, былая импозантность исчезают на глазах. Сгорбившись, он превращается в старика, ищущего поддержки у окружающих и готового на любую сделку, чтобы выйти живым из создавшегося курьеза. Как бы следуя замечаниям автора, Городничий Ш. Керимова быстро переходит от страха к радости, от низости к высокомерию. В момент сообщения жандарма о чиновнике, приехавшем из Петербурга, Городничий - Керимов остается с раскрытым ртом и распростертыми руками, хватая воздух ртом, чтобы не рухнуть на землю, остолбенев от услышанного. Интересно был представлен и мир других чиновников, окружение Хлестакова в этом спектакле.
Нельзя обойти вниманием и спектакль Русского театра начала 80-х годов «Женитьба», который был поставлен приглашенным режиссером из Чечено-Ингушетии Русланом
Хакишевым.
Спектакль был оформлен и поставлен в авангардном стиле. Музыку к спектаклю написал А. Градский, а оформил спектакль ленинградский художник. По манере исполнения и мизансценическим решениям спектакль резко отличался от предыдущих постановок дагестанских театров. И воспринят он был зрителем неоднозначно. Символические
обобщения и авангардная музыка придавали событиям комедии ирреальный оттенок. Герои двигались и действовали в каком-то
сомнабулистическом экстазе. Несколько раз появлялся на сцене сам Гоголь то в одном, то в другом обличье среди действующих лиц, то в виде манекена присутствовал, со стороны наблюдая за происходящим.
Недолго просуществовав, спектакль в том же сезоне сошел со сцены. Новаторские поиски режиссера в прочтении классики не были поняты провинциальными зрителями. Сегодня во многих столичных театрах и
Шекспира, и Мольера, и Грибоедова, и произведения, и авторскую концепцию,
Чехова и других классиков одевают в и стиль на новый манер.
новые мундиры, свободно перекраивая и
Примечания
1. «Дагестанская правда». 1935. 14 ноября. 2. Журнал «Комуз». 1926. №9. С. 15. 3. Из беседы с Т. С. Романовой в 1964 году. Архив автора. 4. Протокол обсуждения спектаклей смотра. Архив ВТО (рукопись).
Статья поступила в редакцию 12.03.2009 г.
