Н. П. Ульянов на выставках общества "4 искусства" Текст научной статьи по специальности «Искусствоведение»

УДК 7.036.1

UDC 7.036.1

ЧЕРТЫКОВЦЕВА Е.А. CHERTYKOVTSEVA E.A.

кандидат искусствоведения, доцент, Орловский Candidate of art criticism, associate professor, Oryol State

государственный университет имени И.С. Тургенева University

E-mail: [email protected] E-mail: [email protected]

Н.П.УЛЬЯНОВ НА ВЫСТАВКАХ ОБЩЕСТВА «4 ИСКУССТВА» N.P. ULYANOV AT EXHIBITIONS OF SOCIETY «4 ARTS»

Н.П. Ульянов, русский-советский художник, мастер живописи и графики, художник театра. Его произведения 19101920-х годов в экспозициях выставок общества художников «4 искусства».

Ключевые слова: живопись, выставки, символизм, «4 искусства», художники, графика.

N.P. Ulyanov, the Russian-Soviet artist, the master ofpainting and graphics, the artist of theater, his work of the 1910-1920th years in expositions of exhibitions of society of artists «4 arts».

Keywords:painting, exhibitions, symbolism, "4 arts", artists, graphics.

Н.П. Ульянов - художник яркий и многоплановый. Активно ищущий живописец, тонкий график, вдумчивый художник театра, работавший с крупнейшими режиссерами своего времени, он как-то не попал на страницы учебников, нет и полноценного исследования его творчества.

Творчество Н.П.Ульянова стоит особняком и среди мастеров «серебряного века» и тем более в советском искусстве 1920-30-хгг.

Любимый ученик В.А.Серова, он учится в МУЖВЗ в 1889-1900 годы, именно тогда, когда здесь проходят обучение будущие голуборозовцы - П. Кузнецов, К. Петров-Водкин, М. Сарьян. Однако сближение с ними происходит позднее.

В начале же 1900-х годов он увлекается творчеством художников «Мира искусства», символизмом, кубизмом, футуризмом и даже абстракционизмом, вместе с тем он восхищался античностью и классическим искусством. Эта разносторонность и активный поиск способствовали созданию собственного стиля в живописи и рисунке, отмеченного необычайным разнообразием художественных приемов.

Всё это и привело его в середине 1920-х годов в Общество «4 искусства», одним из учредителей которого он стал в 1925 году.

Общество «4 искусства» от многочисленных организация художников 1920-х гг. отличало разнообразие стилевых поисков. В него вошли мастера, принадлежавшие до революции к различным творческим объединениям - от бывших го-луборозовцев и мирискуссников, до таких основоположников русского авангарда как Л. Лисицкий, И. Клюн, К. Малевич, И. Пуни и др. Это было содружество больших и ярких индивидуальностей, общность которых сказывалась не столько в технических приемах и творческих манерах, сколько в самом отношении к искусству. В основе его лежало не идейно-социальные проблемы, но эмоционально-живописные, художественно-пластические, духовно-нравственные аспекты творчества.

Вхождение Н.П. Ульянова в «Четыре искусства» было очень органичным. Как указывает в своей работе один из первых исследователей творчества художника П. Муратов, наиболее тесными контакты с мастерами «Голубой розы» Н. Сапуновым, Н. Судейкиным, М. Сарьяном, П. Кузнецовым, Н. Феофилактовым приходятся на 1906-1908 годы. В мастерской Ульянова в Крестовоздвиженском переулке в это время

бывают люди самые различные: « Ученики и ученицы, которых за десять лет целые сотни прошли мимо него [...] Вечером новые друзья «декаденты», поэты, чудаки, романтики всех видов [...] Царит Бальмонт, навещает С.И. Мамонтов, появляется и читает свои стихи А.А. Белый в студенческом сюртуке, Мейерхольд кажет свою спиритуалистическую маску» [3, с. 24]. То есть Ульянов вращается в среде художественной интеллигенции, символического толка. Кстати сказать, через мастерскую Ульянова прошел и один из членов «Четыре искусства» - П.Львов, которого художник готовил к поступлению в МУЖВЗ [6, с. 179] .

На первую выставку Общества Н.П. Ульянов представил работы, написанные в разное время и демонстрирующие всю многогранность его творческих исканий - портреты, пейзажи, композиции на античную тему и др. Здесь экспонировалось его произведение «Фабричные женщины» (1908, частное собрание). Бытовая жанровая сцена решена художником в более обобщенном ключе как тема голода и нищеты вообще. Его увлечение античностью после поездки в 1907 году в Италию, показывает написанная в 1923 году картина «Пояс Венеры» (1923, местонахождение неизвестно). Это одна из тех композиций, к которой на протяжении нескольких лет неоднократно возвращается художник, что характерно для Н. Ульянова. Так существует три варианта портрета В. Иванова, несколько «Автопортретов с парикмахером», три работы на тему «Качели» и др. Представленная на выставке картина «Пояс Венеры» выполнена в технике масляной живописи. Ей предшествовали рисунки, эскизы маслом, фототипии, всего около семи вариантов, созданных в основном в 1920-м году. В основу замысла положено наблюдение игры солнечного «зайчика» на обнаженном женском теле. Луч падает таким образом, что образовывается как бы радужный поясок на талии богини. Художник реалистически конкретно изображает детали интерьера - драпировки на ложе, подсвечник, шкатулку с драгоценностями. В эскизах и рисунках, как и во многих других работах на темы античности, мастер изображает женщину скорее XX века, чем греческую богиню. Но перенесенный на язык живописи этот мотив получает совсем иное звучание. В нем появляется та «классичность», которой порой недоставало в некоторых работах и этого цикла. На смену легкой игривости сюжета приходит строгая простота композиции, благородная гармония колорита и « ... та

© Чертыковцева Е.А. © Chertykovtseva E.A.

открытость впечатления, которая определяет затаенное существо живописи» [3, с. 95]. В 1910-е годы параллельно с работами на античную тему Н.Ульянов обращается к городскому пейзажу. В большинстве своем это произведения созданные художником как отклик на все убыстряющийся ритм жизни, сутолоку большого города. Рядом с проникнутыми гармонией и покоем работами «Нарцисс и эхо» (1921, ГТГ), «Элезиум» (1922, ГТГ) и др. в творчестве одного и того же мастера появляются произведения, казалось бы, совершенно противоположные - «Парижская витрина» (1910-1911, ГТГ), «Город» (1920, ГТГ). «Оркестр» (1924, ГТГ) и др. Последние два из них были показаны на первой выставке «Четыре искусства». Тема современного города получила довольно широкое распространение в творчестве художников начала XX века. Но в отличии, например, от пейзажей М. Добужинского с пустынными дворами и улицами, где так неуютно и одиноко чувствует себя изредка появляющаяся фигурка прохожего, Н. Ульянов стремиться передать динамику движения, весь хаос уличной суеты, порой умноженный зеркалами витрин. Призрачный, обманчивый мир «Зазеркалья» притягивает художника, повторяется в ряде его работ. Своеобразное воплощение это находит в «Автопортрете с парикмахером» (1919, ГТГ). Н. Ульянов часто обращается к жанру автопортрета. Обычно это рисунки, выполненные в той или иной технике, где мастер изображает лицо в фас или трехчетвертном повороте, проницательно вглядывающимся в зрителя. А может быть в свое отражение в зеркале? Первые обращения к этой теме относятся к 1913 году. Н.Ульянов вспоминает: «Летом 1913 года я жил в Тарусе, ходил к убогому парикмахеру, в чьем лице сквозила сладостная тревога» [3, с. 95]. Первый набросок изображал именно «сияющее» лицо парикмахера и сидящего спиной к зрителю клиента. И только в 1918-1919 году этот замысел находит окончательное решение. Главное место здесь занимает уже не он, а сам художник. Крепко сцепив руки, прямо в упор смотрит он на зрителя. Выражение лица жестко, губы сжаты, взгляд исподлобья, весь он напрягся как будто в ожидании опасности, которую решил, во что бы то ни стало преодолеть. Его фигура находится почти в самом центре холста. Слева, множась в зеркалах и постепенно теряя конкретность черт, тает его отражение. Справа над художником нависла совершенно ирреальная громадная и жуткая фигура, подчеркнуто диспропорциональная. Четкая конструктивность лепки автопортрета и почти бесплотное, деформированное изображение парикмахера, занесшего огромные ножницы над головой своего клиента, придают картине полуфантастическое зловещее звучание. Оно усиливается ритмичным повторением этого нечеловечески огромного лица в зеркалах. Портрет тревожен, необычен и явно имеет подтекст. Недаром в советской искусствоведческой литературе он не получил достаточного освещения. В исследованиях творчества Н. Ульянова это произведение или не упоминается вообще, или пишется через запятую с другими работами этого периода [5, 2, 1].

Явно тенденциозно оценивался до настоящего времени и «Портрет Вяч. Иванова» (1920-1923, ГТГ). Причем здесь это относится не к самому произведению, а больше к трактовке образа изображенного на нем человека. Известный поэт-символист, философ, Вяч. Иванов оказал в свое время большое влияние на художника. Их знакомство состоялось в 1914 году и способствовало увлечению Н. Ульянова античностью [3, с. 30].

Художник вновь сопоставляет два лица, изображение самого портретируемого композиционно смещено в правый угол холста, а в левой его части, вверху помещена маска А.С. Пушкина, застылость черт маски еще больше подчеркивает подвижность лица человека, именно эта динамичность придает портрету своеобразие. Художник как бы застает свою модель врасплох, когда она совершенно не собирается позировать. Как бы случайно лучом света выхвачены из темноты

руки и лицо. Вновь тот же прием - изображение рук, своим жестом дополняющих психологическую характеристику героя. Негативное отношение к произведениям Вяч. Иванова, утвердившееся в советском литературоведении, замалчивание его творчества наложило и соответствующий отпечаток на искусствоведческую трактовку его портрета. Так, О. Лаврова считает его беспощадным обличительным документом: «[...] лживая двойственная улыбка, колючий взгляд непроницаемых глаз, жест рук, как бы потирающих одна другую, предсказывают будущего эмигранта и ватиканского прислужника» [1, с. 24]. Анализируя этот портрет, В.А. Леняшин в своей публикации находит черты сходства в лицах Вяч. Иванова и А.С. Пушкина. Это трагическое сходство «двойников», гениев добра и зла» - пишет автор, естественно подразумевая под «злом» героя портрета [2]. Заканчивая разговор об этом произведении, он приводит цитату из монографии О. Лавровой, где утверждается, что для мастера этот портрет является «последним осуждающим взглядом на общество еще недавно окружавшее художника» [2]. С подобной трактовкой невозможно согласиться, слишком уж тут много натяжек, не подтвержденных фактами, однако утверждение В.А. Леняшина, что в этом портрете Н. Ульянов как никогда близок к своему учителю В.А. Серову несомненно. И близок именно своей многоплановостью в трактовке образа героя. Говоря об этом, необходимо вспомнить, что он был задуман в 1920-м году, в темной, холодной и голодной Москве. Когда ради тепла сжигались в буржуйках и антикварная мебель, и книги, обменивались на хлеб старинные картины и фамильные драгоценности. То есть тогда, когда изменилась мера ценностей. Важно стало не то, что питало душу, но то, что давало жизнь плоти. И как на эти события мог реагировать тонкий ценитель прекрасного, философ и поэт Вячеслав Иванов? На темном фоне стены, ссутулившись и сжавшись, изображен человек, зябким жестом потирающий руки. Фигура его изображена в профиль, в то время как голова повернута к зрителю. Такое впечатление, что он неожиданно оглянулся на свет. Близорукие глаза его под тонкими очками, сползшими на кончик носа, кажутся несколько растерянными, и вместе с тем сдержанно-холодными, тонкие губы улыбаются робкой, но чуть ироничной улыбкой. Маленький человек, затерянный в некогда большой, хорошей, а теперь пустой и холодной квартире, никому не нужный в это смутное время со своими стихами и литературными трудами. Н. Ульянов, конечно, хорошо знал своего героя, именно поэтому он смог передать в портрете слабость и силу этого выдающегося представителя «серебряного века».

Мастера «Четыре искусства» были, прежде всего, талантливыми художниками, а не рвущимися к власти чиновниками. Им были чужды конюктурность ахрровцев и молодой задор ОСТ, так же как и убежденность в необходимости политизации и идеологизации искусства. Поэтому естественно, что та жанровая живопись, на которой так настаивало партийное руководство, дидактически воспевающая счастливый труд в свободной стране не могла появиться на выставках «Четыре искусства». Его мастеров интересовала не столько социальная значимость их произведений, сколько живописно-пластические задачи, направленные на раскрытие эмоциональной основы искусства. В этом плане необходимо отметить то большое значение, которое играл пейзаж и натюрморт в экспозиции выставки «Четыре искусства». Почти никто из участников не обошел вниманием этих жанров. И особенно пейзаж, поскольку именно здесь главным становится духовное переживание автора. Кроме того, он давал возможность для лабораторных исканий в области формы, позволял решать собственные художественные проблемы.

Этот жанр был широко представлен на первой выставке Общества, однако, второе выступление «Четыре искусства» продемонстрировало более разноплановое и широкое его решение в творчестве различных мастеров. Так, Н. Ульянов, по-

казавший в 1925 году свои городские пейзажи, здесь наряду с портретами и рисунками выставляет сельские виды. В них исчезает тот динамизм, который отличал работы урбанистического характера. Это особенно чувствовалось на данной выставке, где рядом с такими картинами, как «Деревья» (1920-е, Местонахождение неизвестно), «У избы» (1920-е. ГТГ) демонстрировались его «Качели» (1921. ГТГ), принесшие автору признание итальянских футуристов. На смену движущимся, грохочущим, фантасмагорическим композициям, изображающим зеркальные витрины, едущие экипажи, приходят полные гармонии и тишины изображения русской природы. Часто они населены людьми, и человек в них - частица единого природного целого, устойчивого постоянного мироздания.

Середина и вторая половина 1920-х годов творчески сложный период для мастера. Практически все это время он почти не пишет живописных произведений, кроме сельских пейзажей, частично представленных на предыдущей выставке «Четыре искусства». Однако в эти годы художник создает ряд карандашных портретов деятелей культуры - А.М. Эфроса, Н.Г Машковцева, В.В. Вересаева и др. В 1926 и 1929 годах проходят его персональные выставки, где художник показыва-

ет рисунки и акварели прошлых лет и последние свои работы. Кроме того, интересно отметить, что именно в конце 1920-х годов появляются его первые работы к пушкинской серии -карандашный рисунок «Пушкин с женой перед зеркалом» (1927, ГТГ). Большое место в его творчестве занимает работа в театре. Видимо в результате всего этого Н. Ульянов остался несколько в стороне от нападок со стороны критики пролеткультовского толка. В журнале «Искусство в массы» по поводу его персональной выставки лишь нейтрально замечалось: «Большое композиционное чутье, необычная архитектоника городских мотивов обнаруживают сдержанность, медленность его художественных поисков к нашей бурной эпохе, эпохе строительства новой жизни, художник подходит с раздумьями и как бы настороженно» [4, с. 41].

Н.П. Ульянов оставался членом общества «4 искусства» вплоть до его самоликвидации 1931 году. Именно на выставках этого содружества художников были представлены зрителю лучшие его дореволюционные произведения и работы 1920-х годов - эпохи, которая по праву считается периодом расцвета творчества мастера.

Библиографический список

1. Лаврова О. Николай Павлович Ульянов. М.: Искусство, 1953.

2. ЛеняшинВ.А. Николай Павлович Ульянов. Л.: Художник РСФСР , 1976.

3. Муратов П., Грифцов Б. Николай Павлович Ульянов. М.-Л.: Госиздат, 1925.

4. По выставкам // Искусство в массы. 1929. №1-2.

5. Ройтенберг О. Николай Павлович Ульянов. М.: Советский художник, 1953.

6. Советские художники Т. 1: Живописцы и графики. М., 1937.

7. Ульянов Николай. Люди эпохи сумерек. Серия: «Символы времени». М.: Аграф, 2004.

8. Ульянов Н.П. Мои встречи. М.: Издательство Академии художеств СССР, 1959.

References

1. Lavrova O. Nikolay Pavlovich Ulyanov. M.: Art, 1953.

2. Lenyashin V.A. Nikolay Pavlovich Ulyanov. L.: Artist of RSFSR, 1976.

3. Muratov P., Griftsov B. Nikolay Pavlovich Ulyanov. M.-L.: State publishing house, 1925.

4. On exhibitions//Art in masses. 1929. No. 1-2.

5. Roytenberg O. Nikolay Pavlovich Ulyanov. - M.: Soviet artist, 1953.

6. Soviet artists T.1: Painters and schedules. M., 1937.

7. Ulyanov, Nikolay. People of an era of twilight. Series: «Time symbols». M.: Agraffe, 2004.

8. Ulyanov N.P. My meetings. M.: Publishing house of Academy of Arts of the USSR, 1959.