CC BY
37
Е. П. Аксенова (Москва)
Н. А. Добролюбов в Праге и студенческие волнения 1860 г. (из неопубликованных рукописей А. В. Флоровского)
Статья знакомит с неопубликованным очерком русского историка-эмигранта А. В. Флоровского, в котором на основе архивных материалов подробно представлены майские 1860 г. студенческие волнения в Праге и поездка Н. А. Добролюбова в Чехию в связи с интересом к этим событиям. Ключевые слова: чешское национальное движение XIX в., выступления студентов в Праге в мае 1860 г., Н. А. Добролюбов, А. В. Флоровский.
Работая в пражских и других чешских архивах, русский историк-эмигрант А. В. Флоровский1 обнаружил немало документальных материалов, свидетельствующих о чешско-русских связях в самых различных областях на протяжении многих веков. Его исследования нашли отражение во многих статьях и двухтомном труде «Чехи и восточные славяне»2, хронологически завершающемся XVIII веком. Но события XIX в., в том числе связанные с чешским общественным движением в период подъема национальной борьбы, также интересовали историка. Кое-что из написанного по этой тематике автору удалось опубликовать, но некоторые работы остались в рукописях. Среди них очерк «Н. А. Добролюбов и студенческие волнения в Праге (1860 год)». Черновой машинописный экземпляр с авторской правкой хранится в фонде А. В. Флоровского в Архиве РАН3, а предназначенный для печати текст - в другой части фонда ученого, находящейся в Славянской библиотеке в Праге4. Очерк условно датируется 1959 годом. Возможно, автор хотел опубликовать его к столетию пражских событий, а также и к близкому по времени (1961) столетию со дня смерти Добролюбова. А. В. Флоровский собирался напечатать очерк в Советском Союзе5. Будучи в преклонном возрасте, он продолжал много писать, признаваясь, что «написано на несколько томов», однако печатать эти материалы на русском языке за границей непросто, но более всего хотелось бы «видеть это в печати по-русски»6. Видимо, руководствуясь этим желанием, историк направил рукопись в журнал «Русская литература», издававшийся в Ленинграде. Однако, по неизвестным нам причинам, рукопись была возвращена авто-
ру (об этом свидетельствует запись в чешском архиве Флоровского: «Redakce vratila stat' аШ:о1тЬ>7).
Соединение в статье описания студенческих волнений на национальной почве в Праге и пребывания в этом городе Н. А. Добролюбова представляется в известной мере искусственным. Автор и сам не нашел прямой связи этих событий, выдвигая лишь некоторые предположения. В своем очерке он опирался как на русскую литературу о Добролюбове, так и на документы пражского Архива полицейского президиума (в составе Архива Министерства внутренних дел)8. Что же реально предшествовало описываемым в очерке событиям, какова была общественно-политическая обстановка в Чехии и что там делал Н. А. Добролюбов?
К весне 1860 г. резко ухудшилось здоровье Н. А. Добролюбова. Врачи настаивали на лечении за границей. Н. Г. Чернышевский и Н. А. Некрасов с трудом заставили его отправиться в заграничную поездку9. В середине мая Добролюбов выехал за границу; он посетил Берлин, Дрезден, Прагу, Интерлакен (Швейцария), затем отправился в Италию. За рубежом он стал свидетелем серьезных политических событий (как итальянское рисорджименто), которые нашли отражение в ряде его статей, направленных в «Современник». В то же время в многоэтничной Австрийской империи наблюдался новый подъем национального движения входивших в ее состав народов. В ответ на революционные выступления 1848 г. Габсбургская монархия начала широко проводить реакционную политику. Даже принятая в 1849 г. октроированная конституция означала торжество абсолютизма и австро-немецкой централизации, но и этот не вступивший в силу законодательный акт был ликвидирован в последующие два года10. К концу 1850-х гг. усиливается оппозиционное движение в австрийских землях, выражавшее стремление к федеративному устройству государства, и правительству приходится балансировать между сторонниками централизаторских и федералистских течений, учитывая при этом политические требования национально-освободительных движений подвластных Австрийской империи народов. Чтобы сохранить в своих руках ключевые позиции, династия вынуждена была пойти на уступки и обещать реформы11. В начале 1860 г. было объявлено о созыве расширенного имперского совета (рейхсрата), а осенью появился Октябрьский манифест и диплом 1860 г., в котором сделана попытка сочетать единство управления империей с принципом децентрализации12. В итоге Октябрьский диплом не удовлетворил ни централистов, ни венгерскую оппозицию, ни славянское
население империи. Как бы в развитие документа 1860 г. был принят Февральский диплом 1861 г., который на самом деле усиливал тенденцию к централизации управления13. Но весной 1860 г. - время, о котором идет речь в очерке Флоровского, - чешские общественные силы еще надеялись на благоприятный исход борьбы. В протестном движении принимали участие различные социальные группы, в том числе и учащаяся молодежь. Студенческие выступления в мае 1860 г. - лишь один небольшой эпизод из истории чешской политической борьбы, который и лег в основу очерка А. В. Флоровского. Этот эпизод не нашел подробного описания в исторической литературе, и, таким образом, работа русского ученого, будь она опубликована, могла бы внести определенный вклад в изучение процесса национального возрождения чешского народа.
Факт посещения Н. А. Добролюбовым Праги во время большого заграничного путешествия давно известен из литературы о нем и его писем, но, как отмечал Флоровский, не обращал на себя внимание с точки зрения русско-чешских отношений. По мнению историка, приезд Добролюбова в Прагу был вызван не «желанием увидеть Чехию и ее славную столицу», а «политическими обстоятельствами и живым интересом Добролюбова к политической жизни чешского народа»14. Из писем Добролюбова следует, что он предполагал отправиться из Дрездена для дальнейшего лечения в Швейцарию, но неожиданно решил посетить Прагу, куда и выехал 9 июня (по н. ст.). В Праге он предполагал пробыть 3-4 дня, но, может быть, оставался и дольше [л. 2]. Флоровский предполагает, что в Дрездене Добролюбов из газет узнал о вспыхнувших в Праге волнениях и захотел лично увидеть развитие событий, но они «не развернулись во что-либо значительное», и Добролюбов «потерял интерес к ним» [л. 2-3]. Находясь уже в Швейцарии, он просил своего берлинского приятеля не посылать ему газет, так как в них ничего нет о Праге, да и вся эта история перестала интересовать не только самого Добролюбова, но даже, как он полагал, и пражских его знакомых [л. 2].
На вопрос, кто были эти «пражские знакомые» - русские единомышленники или чешские деятели, - Флоровский не мог ответить. (Немного раньше Добролюбов мог бы встретиться там с А. Н. Пы-пиным, но Пыпин уже покинул Прагу. В его воспоминаниях мы находим такие строки: «Как я уже упоминал, я потом в течение двух лет отсутствовал из Петербурга, и снова увидел Добролюбова уже в шестидесятом году»15.) Флоровский предполагал, что у Добролюбова могла быть встреча с представителем русского революционно-демо-
кратического движения Н. Обручевым, на основании письма последнего к Добролюбову из Марианских Лазней от 26 июня относительно пражских впечатлений [л. 3]. Однако прямого доказательства их встреч в Праге нет. С такой же или еще большей вероятностью среди «пражских знакомых» могли быть деятели чешского национального движения и сами участники майских событий.
В поисках каких-либо «зацепок» Флоровский обратился к стихотворению Добролюбова «В Праге», написанному после посещения чешской столицы и напечатанному в «Современнике» уже после смерти автора16. Но и в этом тексте он не нашел ничего определенного, кроме разве что следующих строк:
И вступил я в Прагу [...] / Был какой-то праздник. Не было проходу / В улицах, широких от громад народа. / Впереди блестели, в воздухе подъяты, / Знамения веры, убраны богато; / Фонари, хоругви, мощи и иконы, / С торжеством особым высились мадонны.
Однако эти впечатления относятся к июню 1860 г. (о них речь пойдет ниже).
Далее Флоровский обращается к волнениям в Праге в мае 1860 г. По его признанию, в чешской исторической литературе он «не нашел сколько-нибудь подробного рассказа» о них17, зато в полицейских архивах «имеется обильный материал для истории этих событий» [л. 6]. Опираясь на эти документы, историк довольно подробно восстанавливает ход событий.
15 и 17 мая 1860 г. в Праге имели место демонстрации, в которых чешские студенты «открыто проявляли свои национальные чувства». В состав участников демонстраций входили студенты, а также довольно много учащихся средних школ. Наряду с ними «выступали и старшие представители чешского национального движения - некоторые молодые журналисты и пр.». Флоровский отметил интересную деталь: среди демонстрантов «были и представители балканских славян, учившихся в Праге» (болгарин В. Димитров, серб Стоян Маркович) [л. 6].
Наиболее серьезными, по оценке полиции, оказались события 15 и 17 мая, хотя и раньше, как отмечал Флоровский, случались проявления «протеста чешской национально чувствующей и мыслящей молодежи против национального угнетения со стороны австро-немецких властей». Так, в ноябре 1859 г. немецкие песни (исполняв-
шиеся в честь Ф. Шиллера) были встречены свистом и протестами. Аналогичный факт имел место в январе 1860 г. В донесениях главы пражской полиции Пауманна в Вену в марте и апреле того же года содержатся сообщения о национальных «эксцессах» чешских студентов Университета и Политехникума, а также учащихся Высшей реальной школы и гимназий, расположенных на Старом Месте. Эти «эксцессы» выражались прежде всего в протестах против исполнения немецких песен и маршей и в пении чешских народных песен [л. 6].
Участники майских волнений были представлены теми же группами молодежи, и главным их «преступлением» было исполнение чешских песен. Тот же Пауманн в своих донесениях начальству подчеркивал, что в выступлениях чешской молодежи якобы не было ничего политического, однако он опасался, что представители чешской национальной «партии» могли использовать эти события для усиления чешского протеста против режима. Пауманн, как считал Флоровский, прекрасно понимал политическую суть студенческих выступлений и «что движение чешской молодежи не было лишь случайным уличным эпизодом, но выросло на глубоких корнях национально-революционных настроений, которые восходили к традициям 1848 года и питались действительно нарастающей национальной оппозицией против немецко-полицейского режима, господствовавшего в Чехии в эти годы», и чешская молодежь являлась одним из носителей этих оппозиционных настроений [л. 7].
Далее Флоровский детально описывает развитие событий 15 и 17 мая 1860 г. Вечером 15 мая, накануне праздника св. Яна из Не-помук, около Влтавы собралось до 20-30 тыс. человек, которые хотели посмотреть фейерверк. Все было спокойно, пока не появился отряд студентов, которые прошли по улицам с пением чешских песен. Это продолжалось не более четверти часа. Натолкнувшись на полицейскую стражу, студенты разошлись. Несколько серьезнее были события 17 мая. Вечером этого дня на Стрелецком острове собралась большая группа участников сельскохозяйственной выставки, кроме того, прибыло немало студентов и учащихся, пришли некоторые пражские журналисты и писатели (И. Барак, Ян Неруда и др.) [л. 8]. Собравшиеся начали петь чешские песни, к ним присоединились студенты из Сербии, которые пели сербские и русские песни. Несколько сотен голосов пели песню «Гей, славяне», «исполнение которой придавало собранию - по мнению полиции - особенно демонстративный и, конечно, антирежимный характер». Шумное
собрание закончилось поздно ночью [л. 9]. Полиция, усмотрев в нем политический характер, приняла, по словам Флоровского, «суровые и решительные» меры [л. 7].
Было арестовано и допрошено более 40 человек, в основном учащихся высшей и средней школы в возрасте от 13 до 25 лет (юноша 13 лет - это гимназист Яромир Челаковский18, впоследствии известный историк, юрист и архивист). Самым старшим был 27-летний журналист Йозеф Барак [л. 11]. При допросах полиция пыталась выяснить, когда и кем были организованы выступления молодежи, которая «демонстративно подчеркивала свое славянство и чешскость» (в том числе ношением особого национального костюма и розово-бело-синих ленточек на одежде19). В ходе допросов было подтверждено, что группа учащейся молодежи решила воспользоваться многолюдными собраниями 15 и 17 мая, чтобы своими выступлениями продемонстрировать, что «чешский дух в Праге и в народе вообще еще жив!» [л. 10].
Полиция, как отмечал Флоровский, решила «примерно наказать» проявления «зловредного» чешского духа. Наибольшее наказание понес Й. Барак, арестованный на восемь дней, а затем высланный сначала в Коуржим, а потом в Славонию. «Восьмидневным арестом (с постами), - пишет историк, - было наказано и еще несколько лиц, значительная группа была поставлена под полицейский надзор, некоторые были высланы из Праги в свои родные места, кое-кто отсидел по несколько дней или даже часов и т. д.». Среди привлеченных к ответственности были и упомянутые выше болгарский и сербский студенты20 [л. 11]. Распространение чешской национальной «заразы» глава пражской полиции Пауманн связывал с самой «вредной», с его точки зрения, постановкой воспитания в чешской школе, в связи с чем были начаты соответствующие расследования, в результате которых последовали изменения в личном составе педагогического персонала [л. 13].
«Не нужно доказывать, - отмечает Флоровский, - что эти полицейские меры были совершенно бессильны преодолеть стихию чешского национального движения, раз пробужденного к жизни и все растущего в своей силе и широте» [л. 13]. И когда Добролюбов в начале июня оказался в Праге, он, по мнению Флоровского, мог убедиться, что именно «национальный момент лежит в корне всего движения» (что отличало студенческое движение в Чехии от студенческого движения в России, которое имело социально-политический характер) [л. 13]. В это время также были отмечены проявления на-
ционального движения в Праге, в частности, 12 июня (когда, по предположению Флоровского, Добролюбов еще мог находиться в городе) состоялась уличная церковная церемония - крестный ход. Но дело не ограничилось религиозной процессией [л. 14]. Из полицейских источников Флоровский выяснил, что этой процессией и большим скоплением народа постарались воспользоваться представители Национальной партии, чтобы отметить годовщину событий 1848 г., поэтому после крестного хода на улицах появилась группа чешских студентов в национальных костюмах, «дабы показать себя как верных хранителей национальной идеи и традиции». В отличие от майских демонстраций, на этот раз, по словам Флоровского, «дело ограничилось лишь молчаливой демонстрацией "чешства" известной группы пражской молодежи21, и никаких "эксцессов" в виде преступного, с точки зрения полиции, пения чешских песен не было» [л. 15]. Если вспомнить строки стихотворения Добролюбова («Впереди блестели, в воздухе подъяты, / Знамения веры, убраны богато...»), то можно предположить, что он был очевидцем крестного хода, а возможно, и последовавшей за ним демонстрации. Остаются безответными поставленные Флоровским вопросы, были ли знакомы Добролюбову известные своей антиавстрийской ориентацией братья Фричи (один из которых, Вацлав, был тогда в Праге22), Ян Неруда, Э. Грегр и многие другие и не скрываются ли под завершающим стихотворение «В Праге» многоточием его более важные пражские впечатления.
Флоровский полагает, что благодаря «громкой литературной и публицистической репутации» Добролюбова в Праге «несомненно хорошо знали его имя в литературных кругах» [л. 15]. Но бывший примерно в то же время в Чехии (и находившийся в Праге дольше Добролюбова) А. Н. Пыпин, знакомый со многими чешскими общественными деятелями и литераторами (как старшего, так и молодого поколения), вспоминал, что они «не имели понятия о новейшей русской литературе»23, которую заменяла славянофильская «"Русская беседа", наиболее известный чехам русский журнал»24. Фло-ровский также высказал предположение, что за Добролюбовым могла быть учреждена полицейская слежка25, поскольку, по мнению историка, австрийские власти не могли не опасаться его контактов с молодыми чешскими литераторами. Однако эта смелая гипотеза, как с сожалением отмечал сам автор, не нашла подтверждения в архивных материалах полицейского ведомства [л. 15].
Студенческое движение 1860 г. в Праге, как отмечал Флоров-ский, было лишь составной частью общего национально-полити-
ческого движения в Чехии, в рамках которого его и следует рассматривать и изучать. Но для автора очерка важным было то, что выступления молодежи привлекли внимание Добролюбова, решившего познакомиться с формами и характером студенческого движения и обстановкой, в которой оно развивалось. Его конкретные проявления, предполагал историк, возможно, «несколько разочаровали русского публициста, жившего мыслями и планами социально-политической революции», но чешские впечатления (пражский «свежий воздух») могли стать «одним из слагаемых. жизненного опыта» Добролюбова, хотя вскоре они были «заслонены более сильными и яркими впечатлениями» от итальянского политического возрождения [л. 16].
Очерк А. В. Флоровского совмещает две параллельные темы: кратковременная поездка Н. А. Добролюбова в Прагу в июне 1860 г. и студенческие волнения в чешской столице в мае того же года. Все, что касается пребывания молодого русского критика в Чехии, основано на его переписке и исследованиях российских ученых его жизни и творчества. Эти материалы, к сожалению, не раскрывают подробности поездки: цели, итоги, контакты и проч. Поэтому автор очерка вынужден прибегать к предположениям, сопоставляя те или иные реальные факты и домысливая недостающие звенья в цепи событий. Но то, что относится к студенческим выступлениям как неотъемлемой части чешского национального движения начала 1860-х гг., основано на документах пражских архивов, еще не исследованных до Флоровского с этой точки зрения, и представляет интересные и важные подробности для изучения как собственно молодежного, так и в целом - национально-политического подъема чешского народа.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Флоровский Антоний Васильевич (1884-1968), историк, профессор Новороссийского университета (до 1922). В 1922 г. выслан из России, с 1923 г. - в Праге, профессор Русского юридического факультета, Русского народного (свободного) университета, Карлова университета (с 1933 и в 1948-1957 гг.), член Славянского института в Праге (с 1929), член многих русских зарубежных научных организаций: Русского исторического общества (с 1925, в 1938-1940 гг. -председатель), Семинара (Института) им. Н. П. Кондакова (с 1925, в
1947-1952 гг. - руководитель), Русского заграничного исторического архива (в 1933-1945 гг. - председатель Ученого совета) и др.
2 Флоровский А. В. Чехи и восточные славяне. Очерки по истории чешско-русских отношений (X-XVIII вв.). Прага, 1935-1947. Т. 1-2.
3 АРАН. Ф. 1609. Оп. 1. Д. 98. 16 л.
4 Slovanska knihovna v Praze. Trezor. A. V. Florovskij (T-FLOR). Krab. XXXVII: Rukopisy.
5 В 1946 г. Флоровскому было возвращено советское гражданство, но на родину он не вернулся, оставаясь до конца дней в Праге, однако он поддерживал научные связи с коллегами из СССР.
6 АРАН. Ф. 1609. Оп. 2. Д. 16. Л. 1об.; Д. 86. Л. 5об.
7 См. электронную версию описи архива Флоровского (T-FLOR-DEF. pdf. C. 110) - электронный ресурс: http://sbirkysk.nkp.cz/download. php?id=17 (дата обращения 26.11.2014).
8 См.: АРАН. Ф. 1609. Оп. 1. Д. 98. Л. 5.
9 См.: Рыбалко В. В. Николай Александрович Добролюбов // Большой целевой журнал о туберкулезе. 1999. № 6 - электронный ресурс: http://journals.medi.ru/95906.htm (дата обращения 26.11.2014).
10 Краткая история Чехословакии. М., 1988. С. 187, 192.
11 Там же. С. 197.
12 Там же. С. 198.
13 Там же.
14 АРАН. Ф. 1609. Оп. 1. Д. 98. Л. 1. Далее ссылки на листы рукописи приводятся в тексте статьи в прямых скобках.
15 Пыпин А. Н. Мои заметки. Саратов, 1996. С. 154.
16 [Добролюбов Н. А.] Выдержки из путевых эскизов. Стихотворения Конрада Лилиеншвагера. В Праге // Современник. 1862. № 1. «Свисток». № 8. С. 58-59.
17 Отметим, что и в отечественной историографии майские демонстрации 1860 г. не были подробно исследованы.
18 Челаковский Яромир (Celakovsky Jaromir, 1846-1914), сын Ф. Л. Че-лаковского.
19 Флоровский замечал в скобках, что в деле о майских событиях «сохранено для потомства несколько образцов этих украшений» [л. 10].
20 Среди участников выступления 17 мая был и Тодор Икономов (1835-1892), известный позже болгарский писатель, философ, публицист, политический и государственный деятель (в 1879 - министр внутренних дел), демократ.
21 Участниками демонстрации были, как и раньше, студенты Политехникума и Главной реальной школы [л. 15].
22 Сведения, приведенные Флоровским, неточны. Йосеф Вацлав Фрич (Fric, 1829-1890), чешский писатель, публицист, один из руководителей радикально-демократического лагеря в революции 1848 г., был арестован, приговорен к длительному тюремному заключению, в 1859 г. выслан из страны, жил в эмиграции, но поддерживал связь с прогрессивными чешскими кругами, издавал «вольные» чешские журналы, призывая чешский народ к борьбе с австрийской монархией и выступая за создание независимого республиканского и демократического по характеру Чешского государства.
23 Пыпин А. Н. Мои заметки. С. 207.
24 А. Р. [Пыпин А. Н.] Два месяца в Праге // Современник. 1859. № 4. С. 366.
25 Флоровский пишет, что среди молодых чешских литераторов был Карел Сабина (Sabina, 1813-1877, чешский писатель, публицист, литературный критик, руководитель радикально-демократического движения в революционных событиях 1848 г., был арестован, заключен в крепость, после освобождения вернулся в Прагу). Основываясь на полицейских архивах, автор очерка сообщал, что в то время, о котором идет речь, К. Сабина являлся секретным осведомителем полиции (Roman), и он, как полагал историк, не мог не знать имени Добролюбова и не осведомить о его приезде и пребывании в Праге свое полицейское начальство [л. 15].
Aksenova E. P.
Nikolai Dobrolyubov in Prague and the Students' Upheavals of 1860 (from Antony Florovsky's Unpublished Manuscripts)
The article presents an unpublished sketch of the Russian émigré historian Antony Florovsky, where he on the basis of archival documents, reconstructs in details the students' upheavals in Prague in 1860 and the trip of Nikolay Dobrolyubov, fascinated by these events, to Bohemia.
Keywords: nineteenth-century Czech national movement, students' uheavals in Prague in May 1860, Nikolay Dobrolyubov, Antony Flo-rovsky.
