CC BY
1472
H.A. Бердяев о русском национальном характере Т.В. Тучкова
Гуманитарный факультет МГТУ, кафедра психологии и педагогики
Аннотация. Статья содержит анализ психологических особенностей характера русского народа, изложенных в работах H.A. Бердяева. С позиций философа рассмотрены факторы, повлиявшие на их формирование, дано объяснение природы антиномичности русского характера, указаны пути преодоления противоречивости российской ментальности.
Abstract. The paper contains the analysis of psychological features of Russian people character stated in works of N.A. Berdyaev. From philosophical point of view the factors which had influenced their formation are considered, the explanation of antinomical nature of Russian character is given.
I. Введение
Мы живем во времена, когда к проблемам национальным сознание обращено более, чем это было 20 - 40 лет назад. Рост национального сознания наблюдается в периоды распада, расшатывания национальных систем, устоев, нарушения целостности жизни нации. Не случайно сегодня общественным сознанием вновь, как и в начале века, активно поднимаются вопросы, связанные с онтологической сутью нации: кто я? кто мы? какова национальная идея России? каков глубинный менталитет русского народа? историчны ли черты его? сколь они соответствуют формирующемуся новому стилю цивилизационного мышления? что является слагаемыми русской нации конца XX века? Тем более, что современная картина исторического процесса (локальные конфликты, кризисы государственности и национального самосознания, присутствие на политической сцене страны разноцветья общественных движений, партий) наталкивает на проведение параллелей между двумя рубежными эпохами в истории России: началом и концом XX века. Найти ответы на эти непростые вопросы можно, анализируя и классические философские произведения, в которых сосредоточен ряд этнопсихологических проблем.
Один из традиционных подходов к изучению национального характера связан с анализом его через культурную продукцию: литературу, искусство. В таком контексте культура и национальный характер рассматриваются в неразрывном единстве, поскольку в культурных феноменах выражается ментальность нации, национальный гений. Согласно этой позиции, для того, чтобы понять народ, необходимо усвоить мировоззрение элиты, поскольку оно отражает национальный менталитет в наиболее ясной форме. Основываясь на этой традиции, многие публицисты, философы описывали русскую душу, опираясь на романы Ф.М. Достоевского, Л.Н. Толстого, А.И. Гончарова.
В адрес подобного подхода раздавались критические замечания, которые нельзя не признать справедливыми: авторы текста приписывают народу собственные ценности (например, любовь русского народа к страданию), а также часто подменяют ценностные обоснования самоинтерпретацией. Так, объяснения типа "русскому народу свойственно нести свет людям" не являются ценностными суждениями; они не определяют цели, потому что речь идет о свойстве, как бы заданном от природы. Но эти суждения становятся характеристикой народа, приписыванием ему атрибутов, позволяющих совершать определенные действия (Лурье, 1997). Н.О. Лосский (1991) говорил о том, что философы, размышляя о значении собственного народа в историческом процессе, подвержены "искушению натурализмом", придавая слишком большое значение эмпирическому национальному характеру.
Определённую дань описанным взглядам отдавал и Бердяев, когда писал, что "в тысячу раз более народом был дворянин Пушкин или интеллигент Достоевский. Самого совершенного своего выражения нация достигает в гении. Дух нации всегда выражается через качественный подбор личностей, через избранные личности" (Бердяев, 1997). Однако Бердяев соединил в своём творчестве конкретно-эмпирический и абстрактно-теоретический подходы к пониманию национального характера. В интерпретации Бердяева "национальный характер" предстаёт как система установок, ценностей, верований, принятых среди членов данного общества, где пересекаются индивидуально-бессознательное и социально-ценностное в духовной жизни народа.
2. Типические черты русского характера
В своей книге "Душа России" Бердяев выделяет в качестве концептуальных вопросов следующие: определение сути русской национальной мысли, которая "питалась чувством богоизбранности и богоносности России", понимание ее идеи, задач и роли в мире. При этом исследовательскую позицию Бердяева отличает гармоничное сочетание отстраненно-критического отношения к явлениям русской действительности со страстным гражданственным чувством человека, разделяющего судьбу своего народа. Указывая на особенность страны, мыслитель говорит о трудностях разгадывания предназначенности Отечества. Это и обособленность, замкнутость
духовной жизни России, искаженность, поверхностность в ее восприятии со стороны других государств, несоответствие канонов духовного бытия русского человека культурной жизни европейцев. "Для западного культурного человека Россия все еще остается совершенно трансцендентной, каким-то чуждым Востоком, то притягивающим своей тайной, то отталкивающим своим варварством" (Бердяев, 1997). Однако философ убежден в том, что "творческий дух России займет, наконец, великодержавное положение в духовном мировом концерте" (Бердяев, 1997). Это будет возможно при союзе национального разума и национальной воли, которые пробудят самобытную творческую активность, способную создать на религиозной почве новую культуру и вывести Россию из "славянофильского самодовольства и западнического рабства".
По мысли Бердяева, судьбу России и ее культуры невозможно понять без обращения к проблеме национального характера. Специфику этнопсихологического типа мыслитель связывает с развитием национального сознания, которое при достижении своей вершины становится мессианским. Обращение к мыслям H.A. Бердяева о сущности мессианства позволяет обнаружить:
1) различия между древнееврейским мессианизмом, характерным для одной национальности и отторгающим все другие, и христианским мессианизмом, обладающим апокалипгичной тональностью, жертвенностью, предназначенным для избавления мира от зла и страдания;
2) сравнительную характеристику явлений национализма и мессианизма, несходство которых обусловлено сутью предназначения (национальное призвание детерминировано природным бытием, мессианское уподобляется "божественному огню", "абсолютному и конечному");
3) трансформацию мессианской идеи в результате ее отрыва от религиозно-христианской почвы и потому расценивающейся как "духовно-культурное призвание".
Согласно Бердяеву, Россия пострадала в революционной катастрофе за все пороки Ренессанса и других эпох вместо Запада. Именно в этом контексте философ анализирует столь характерную и традиционную для русской общественной мысли проблему мессианства. И современные отечественные философы, размышляя о кризисе национальной идентичности в нашей стране, задаются тем же вопросом: не является ли принятие на себя всех грехов мира миссией, функцией России? Ученые, анализируя проблему поиска самоопределения новой России, связывают его с переходом от мессианства жертвенности к парадигмам "странничества" и "обустройства" (Россия и Запад: взаимодействие культур, 1992). Первая подразумевает движение вовне, расширение, духовный рост, возвышение над собой. Вторая, разработанная А.И. Солженицыным, выражается в отказе от связывания русскости с территорией. Идея ухода, разбегания созвучна с мыслью Бердяева о духовном порыве к новой жизни для всего мира. Она сверхнациональна, космологична, пронизана предчувствием всечеловеческого единства, которого можно достичь путем "национального роста и развития национального творчества" (Бердяев, 1997).
Философ, указывая особую миссию и место России в мировом процессе, говорил о том, что она должна стать великим целостным единством Востока и Запада, благодаря своему срединному положению между ними, но в действительности являет собой неудавшуюся смесь Востока и Запада. Спор о том, каково влияние Запада на Восток, имеющий многовековую традицию, в размышлениях Бердяева получает новое развитие. Происходящий процесс "европеизации" он воспринимает как благостный и неизбежный: "Россия - великая реальность, и она входит в другую реальность, именуемую человечеством, и обогащает ее, наполняет ее своими ценностями и богатствами" (Бердяев, 1997). Тем самым он пытается расширить рамки "детского" славянофильства и западничества. Утверждая идею космизма, мистицизма и в то же время историзма национальной судьбы, мыслитель выражает надежду на то, что любая нация хотя бы в силу инстинкта самосохранения будет стремиться к процветанию и раскрытию своего исторического потенциала. Духовные силы нации находят концентрированное выражение в избранных личностях науки, религии, культуры и способны влиять на состояние таковых в других странах. И современная культурная жизнь дает подтверждение тому. К примеру, творчество А.П. Чехова десятки лет считается британскими специалистами явлением, поворотным в истории английской литературы.
Культура всегда играла своеобразную роль в формировании российского национального характера: она выполняла функцию объединения нации. Русской культуре были свойственны чувство гражданственности, вера в будущее России, осознание самобытности ее миссии в мире. По мысли Бердяева, созданный культурой духовный образ Родины противопоставляется Западу. Восточная и западная культурная идентичность покоятся в разных плоскостях мироощущения: созерцательной и действенной. Запад - это носитель интенсивной энергии и культуры, ориентированной на изменение внешнего мира, ему присущ "пафос мещанского устроения". Восток - выразитель экстенсивной культуры, настроенной на созерцательное восприятие природы, человека, мира. В российской культуре взаимодействуют оба начала, но восточное преобладает в ней; что обусловлено влиянием православно-христианской традиции, усвоенной Россией от Византии. По мнению Бердяева, русская культура выступает посредницей во взаимоотношениях двух типов культур.
Для многих писателей, художников, философов характерно постоянное желание проникнуть в тайну России, разгадать ее судьбу, послужить Родине. Еще Н.В. Гоголь, названный И. Репиным "мучеником за грехи России", во втором томе "Мертвых душ" писал: "Где же тот, кто бы на родном языке русской души нашей умел бы нам сказать это
всемогущее слово: вперед? Кто, зная все сипы и свойства и всю глубину нашей природы, одним чародейным мановением мог бы устремить нас на высокую жизнь? Какими слезами, какой любовью заплатил бы ему благодарный русский человек!" (Россия и Запад: взаимодействие культур, 1992). В этих словах кроется высказанная позже Бердяевым мысль о неразгаданности души России. И попытки разгадать ее он делает, раскрывая противоречия русского духа. "Бездонная глубь и необъятная высь сочетаются с какой-то низостью, неблагородством, отсутствием достоинства, рабством. Бесконечная любовь к людям, поистине Христова любовь сочетается с человеконенавистничеством и жестокостью. Жажда абсолютной свободы во Христе мирится с рабьей покорностью" (Бердяев, 1997). "Не такова ли и сама Россия?" - вопрошает философ в своей работе "Психология русского народа" и ищет ответы, рассуждая о природе характера соотечественников.
Сегодня, во времена кризиса власти и государственности в нашей стране, актуально звучат его слова о безгосударственности, анархичности России по сравнению с другими странами, об аполитичности русского народа, неспособного устроить свою жизнь. Как отмечал Бердяев, безгосударственничество и анархизм воплотились в лучших представителях русской интеллигенции (Кропоткине, Бакунине, Достоевском, Толстом), в их стремлении к абсолютной свободе вне рамок государственности. Этот принцип порождает образ земли покорной, женственной, где отсутствует мужественное начало, а есть свобода от активности.
Но, следуя идее антиномичности, Бердяев провозглашает Россию и самой государственной, и самой бюрократической страной в мире. Как такое стало возможным? Следует отметить, что характер русского народа формировался под влиянием многих этнических, социально-исторических и культурных факторов. Канву ответа на этот вопрос можно обнаружить в исторических процессах, происходивших в течение многих веков: русские выступали собирателями земель, созидателями великого государства, которое, в основном, осуществляло оборонительные функции. Освоение евразийских просторов привело к тому, что на восточно-славянский тип русского человека наложились тюркские, монгольские и другие этнокультурные наслоения. Это привело к внутренней противоречивости нашего этнического типа. Способность сконцентрировать духовные и физические силы в годины испытаний и противопоставляемая ей "мягкотелость" русского человека (обобщенный образ Платона Каратаева у Л. Толстого) - типичный пример антиномичности русского характера. Мягкотелость, любовь к жизни в тепле коллектива, расгворенность в стихии земли заложены, по Бердяеву, в социально-исторических корнях российского характера, так как большая часть нашей истории связана с сельской общиной. Поглощенность личности общиной делает ее чуждой нововведениям, самостоятельности; она - хранительница патриархальных ценностей, описание которых ярко дано у Достоевского и Толстого. Придавленность русского человека огромными размерами государства и бюрократией, сравнивавшейся философом с "внутренним нашествием неметчины", ведет к тому, что народ становится безвластным в своем необъятном государстве. Тайну антиномичности национального характера России Бердяев связывает с особенным соотношением мужественного и женственного начал в нем.
Бердяев, говоря о влиянии географического фактора на становление национального характера, вводит метафорическое понятие: "география русской души". Смысл его заключается в том, что огромные пространства земли нашей надо рассматривать как внутренний, духовный факт в русской судьбе. "Русская душа ушиблена ширью, она не видит границ, и эта безгранность не освобождает, а порабощает ее" (Бердяев, 1997). Подобная ситуация заложила такие черты национального характера, как слабо развитое сознание личных прав, созерцательность, душевность (результат вхождения духовной энергии внутрь), смирение, необъятность русской души, отсутствие самодисциплины, самодеятельности. Власть пространства сконцентрировала в нем качества, которые чужды европейцу: лень, беспечность, недостаток инициативы, плохо развитое чувство ответственности. Русский всегда полагается на матушку-Россию, в отличие от немца, ищущего спасения в организованной энергии, активности, осознающего, что именно он должен спасти Германию.
Еще одно противоречие национального характера проявляется в отношении России и российского сознания к вопросу национальности. И здесь уместно обращение к работе Бердяева "Проблема национальности", в которой он рассматривает взгляды яростных приверженцев национализма и его противников, стремящихся быть выразителями сверхнационального, всечеловеческого духа русского народа. Опорные постулаты мыслителя выглядят следующим образом: человечество и национальность - взаимосвязанные категории; национальность - проблема историческая, проблема индивидуально-народной культуры; творческое утверждение национальности и есть утверждение человечества. Так, национальный гений Достоевский, раскрывая глубины русского духа, обнажает и глубину всечеловеческую. Гений возводит национальное в ранг общечеловеческого. Диаметральносгь точек зрения на природу национальности порождает в русском характере, с одной стороны, национальное бескорыстие, жертвенность, исповедание сверхнациональных идей; с другой - небывалое национальное самомнение, церковный национализм. И эту антиномичность философ объясняет все тем же неверным соотношением мужественного и женственного начал, с неразвитостью и нераскрытосгью личности. В своей работе "Философия неравенства" он поясняет, что на определенной ступени национального развития Франции, Англии, Германии в сознании этих наций появился "мужской дух" и отметил своей печатью народы этих стран. Такого не произошло в России, и даже
православие не сумело внедрить в национальное самосознание ту дисциплину духа, которую обеспечил католицизм на Западе в контексте основных догм.
Религиозность русского народа, по мнению Бердяева и других философов (Н.О. Лосского, В.В. Розанова, Г.П. Федотова), была смыслообразующей чертой его характера. Но женственность русской религиозности делает человека преклоняющимся перед святостью, а не подражающим святым. "Равнинносгь" религиозного чувства народа порождает коллективное смирение. Яркая особенность философии Бердяева - утверждение христианства как религии любви, свободы и терпимости. Православно-христианская идея стимулировала формирование лучших черт национального характера (бескорыстие, доверчивость, открытость) и тех качеств, что закрепляли историческое отставание России (покорность, пассивность). Русская душа нигилисгична, ее нигилизм носит религиозный характер. Гибельность, апокалиптичносгь идей русского нигилиста сопряжена с верованием в существование "сверхмира", попасть в который можно, лишь разрушив действующий порядок. Мысль Бердяева направлена на эсхатологическую проблему конца истории, пронизанную чувством надвигающейся катастрофы. Эсхатологическая склонность русского ума описана философом в книге "Русская идея". По мнению Лосского, сам автор является одним из представителей этого течения философской мысли наряду с именитыми соотечественниками: В. Соловьевым, Н. Федоровым, К. Леонтьевым и другими. Он предвидит конец истории в обозримое время не только как завершение какой-то определенной культуры, но и конец земного вообще. Но и переживанию апокалиптичносги русского народа присущи пассивность, женственность, которые необходимо соединить с творческим, мужественным началом.
К разным полюсам национального характера H.A. Бердяев относит безграничность свободы духа, странничество, искание Божьей правды и зависимость, покорность. В народной душе нет места мещанству, ей свойственны бесконечное мученическое стремление найти смысл жизни, мятежность. Традиционный поиск антитезы приводит философа к суждению о том, что духовная жизнь России закована в тиски инертности, лености, консервативности, являющихся негативным "достоянием" русского характера.
3. Пути преодоления противоречивости национального характера
H.A. Бердяев, подобно многим мыслителям - выразителям русской идеи, размышлявшим о роли собственного народа в историческом процессе, не остается только обличителем пороков нашего образа жизни. Он учит нас видеть и те достоинства, что порой, в силу инерции, преклонения перед Западом и самоотрицания, мы не замечаем. Кроме того, философ ищет и анализирует причины противоречивости качеств национального характера. Во-первых, находит их в диспропорции и несоединённости мужественного и женственного начал в русском духе: "Безграничная свобода оборачивается безграничным рабством, вечное странничество - вечным застоем, потому что мужественная свобода не овладевает женственной национальной стихией изнутри, из глубины. Россия всегда чувствует мужественное начало в себе трансцендентным, а не имманентным" (Бердяев, 1997). Противостояние духовного голода и духовной сытости являются характерными приметами национального образа России. И важнее для обретения свободного бытия нации духовный голод, поскольку он несет в себе мужественное начало личности. Во-вторых, стремление к абсолютному во всем, присущее русскому человеку, при засильи и бездарности "среднего и относительного" в мире, порождает колебания в характере русского народа: абсолютная любовь в абсолютном -вражда и ненависть в относительном, ангельская святость и зверская низость.
Указывая на истоки антиномичносги русского характера, Бердяев видит Россию в свете исторического оптимизма. Он связывает пути освобождения от ярма противоречий с процессом осознания того, что нужно России для раскрытия ее духовных потенций. Прежде всего - мужественная, творческая, созидающая любовь к земле, к народу с его недостатками, раскрытие Христа внутри человека; принесение в жертву традиционного национального существования в женственной стихии. Абсолютизация особенностей российского национального характера может привести к идеализации стихийных свойств народа, недопущению критики и самокритики. Такое понимание сущности русского характера философ объявил "зоологическим национализмом". Автор письма "О нации" является сторонником творческого национализма, полагающего, что возможна не только критика, но и перевоспитание во имя национального бытия.
Актуальность, современность, устремленность в будущее идей, связанных с темой национального характера русского народа, обнаруживается в ряде работ мыслителя: "Русская идея: Основные проблемы русской мысли в XIX и начале XX столетий", "Смысл истории", "Судьба России", "Философия неравенства". Н.О. Лосский, говоря о роли H.A. Бердяева в мировой истории, писал: "Люди, подобные Бердяеву, оказывают сильную поддержку делу сохранения и развития цивилизации, которая защищает абсолютную ценность личности" (Лосский, 1991).
Литература
Бердяев H.A. Судьба России. М., Эксмо-Пресс, 735с., 1997.
Лосский Н.О. История русской философии. М., Советский писатель, с.285, 289, 1991. Лурье C.B. Историческая этнология. М., Аспект Пресс, с.446, 1997.
Россия и Запад: взаимодействие культур (Материалы круглого стола). Вопросы философии, № 6, с.3-23, 1992.
