CC BY
155
Мюнхенская конференция по безопасности
С С V
и векторы российской внешнеполитическом стратегии
ВЕНЕДИКТОВ АЛЕКСАНДР НИКОЛАЕВИЧ
Помощник Секретаря Совета Безопасности Российской Федерации
Аннотация: В статье рассмотрена роль Мюнхенской конференции по безопасности как «барометра» глобальной политической ситуации, показавшего в 2017 г. признаки кризиса Западного мира. Отмечено, что на Мюнхенской конференции 2017 г. как «откровения» прозвучали идеи, сформулированные еще в 2007 г. Президентом России В.В. Путиным в его речи на Мюнхенской конференции по безопасности 2007 г. Именно тогда он высказал идеи о кризисе глобального миропорядка, направленного на обеспечение роста элитарного клуба государств и его доминирования над всеми остальными. Идеи Мюнхенской речи Президента России В.В. Путина, определившие основные контуры модели многополярного мироустройства, развитые в Стратегии национальной безопасности, Доктрине внешней политики, Военной доктрине России, являются основой российской внешнеполитической стратегии, сформулированной на принципах построения многополярного мира и выступающих альтернативой «мюнхенским сценариям».
Ключевые слова: мюнхенская конференция по безопасности, основные контуры построения многополярного мира, российская внешнеполитическая стратегия.
The Munich security conference and the vectors of Russian foreign policy strategy VENEDIKTOV ALEXANDER NIKOLAEVICH
Assistant Secretary of the Security Council of the Russian Federation
Abstract: The article considers the role of the Munich security conference as a «barometer» of the global political situation, which showed in 2017, the signs of the crisis of the Western world. Noted that at the Munich conference in 2017 as «revelations» sounded the ideas formulated in 2007 by the President of Russia Vladimir Putin in his speech at the Munich security conference 2007. It was then that he expressed ideas about the crisis of the global world order, aimed at ensuring the growth of the «elite club of States» and its dominance over all others. The idea of the Munich speech of President Vladimir Putin, which determined the basic outlines of a model of multipolar world order, developed in the national security Strategy, Doctrine, foreign policy, Military doctrine of Russia are the basis of Russian foreign policy strategy, formulated on the principles of a multipolar world and exposed an alternative to the «Munich scenarios».
Key words: the Munich security conference, the outlines of the construction of a multipolar world, Russian foreign policy strategy.
Россия — страна с более чем тысячелетней историей, и практически всегда она пользовалась привилегией проводить независимую внешнюю политику. Мы не собираемся изменять этой традиции и сегодня.
Президент Российской Федерации В.В. Путин. Речь на 43-й Мюнхенской конференции по безопасности
10 февраля 2007 года
Мюнхенская конференция по безопасности как «барометр» глобальной политической ситуации
В современной международной жизни многосторонние диалоговые площадки играют значимую роль. Подобные платформы, как правило, не являются механизмами принятия и реализации значимых политических решений, что не умаляет их роли как незаменимых «барометров», которые позволяют фиксировать глубинные сдвиги глобальной политической конъюнктуры, выявлять расстановку сил на мировой арене и яснее понимать настроения и стратегические ориентиры ключевых игроков.
Мюнхенская конференция по вопросам безопасности, ведущая свою историю с 1963 г., является одной из наиболее важных многосторонних диалоговых площадок. Вплоть до 1990-х гг. конференция проводилась под эгидой «Wehrkunde» - немецкого «Общества военного искусства», что предопределяло нацеленность мероприятия на обсуждение военно-политической ситуации в евро-атлантическом регионе.
С окончанием холодной войны повестка дня Мюнхенской конференции значительно расширилась, а само мероприятие постепенно выдвинулось в число наиболее авторитетных площадок для обсуждения проблем, связанных с глобальной и региональной безопасностью. Признавая быстрое расширение данной проблематики, организаторы конференции с каждым годом вносят все большее разнообразие в повестку дня. В наши дни в Мюнхене активно обсуждается глобальная экономика, энергетическая и информационная безопасность, проблемы здра-
воохранения, экологии, помощи развивающимся странам.
Расширилась и география конференции, что выражается не только в участии видных политических деятелей и интеллектуалов изо всех регионов мира, но и в проведении ежегодных региональных выездных заседаний.Последнее такое заседание, состоявшееся в ноябре 2016 г. в Пекине, было посвящено безопасности в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Кроме того, с 2015 г. в рамках конференции организуется Мюнхенский стратегический форум, стоящий особняком как в плане приглашенных участников - представителей политических элит, главным образом, из государств «Большой семерки», - так и в отношении закрытого и особо охраняемого места его проведения.
Таким образом, за свою более чем полувековую историю Мюнхенская конференция по безопасности прошла путь от частного клуба любителей военной истории до политического форума высшей категории. Анализируя выступления участников конференции и ее итоговые документы, можно получить представление о развитии ситуации не только в евро-атлантическом регионе, но и в масштабе всего мира. Особенно интересные идеи и мнения прозвучали в ходе последней, 53-й Конференции по вопросам безопасности, состоявшейся в Мюнхене 18 февраля 2017 г. Одной из центральных ее проблем стала оценка соотношения внешнеполитической стратегии Российской Федерации с приоритетами развития того миропорядка, который сегодня выстраивают западные государства.
Мюнхенская конференция 2017 г.: признание кризиса Западного мира?
Несмотря на то, что 2017 г. еще не закончился, можно с уверенностью утверждать, что он стал знаковым для западного мира. Впервые с момента распада социалистического лагеря миллионы европейцев решились высказать сомнения в оптимальности либерального миропорядка. Если раньше такие сомнения считались уделом маргиналов, то в 2017 г. они стали едва ли не центральной темой политических дебатов, развернувшихся на Западе.
Вступление Д. Трампа в должность президента США, движение Великобритании к выходу из Евросоюза, выборы во Франции и Нидерландах, в ходе которых системным силам удалось одержать трудную победу, политическая нестабильность в Италии, непростая обстановка в преддверии парламентских выборов в ФРГ - все это позволяет говорить о том, что Запад вошел в полосу политической турбулентности. В этих условиях был нанесен значительный урон создававшемуся годами безупречному имиджу западной парадигмы развития, которая претендовала на роль «политического бренда номер один в мире». Это продемонстрировали события, подобные прошедшему в апреле 2017 г. конституционному референдуму в Турции - государстве, которое десятилетиями носило статус главного кандидата на присоединение к евросообществу за пределами Европы.
Жители Старого света впервые осознали сомнительность заявлений европейских политиков, уверявших, будто западная либеральная модель развития обеспечивает не только наилучшие показатели социально-экономического развития, но и наиболее гармоничное сосуществование государств на международной арене - из чего логически следовал лозунг о необходимости всемерно «подтягивать» к этой модели другие государства. Наиболее серьезный удар по этой идеологии нанесли проблемы в области безопасности. Миграционный кризис и сопряженный с ним рост социальной напряженности, разгул
трансграничной преступности, торговли наркотиками и людьми, прокатившаяся по Европе волна терактов, факты обнаружения в европейских государствах подпольных сетей и тренировочных лагерей исламских радикалов и неонацистов -все это показало, что статус Европы как самого безопасного региона мира поставлен под сомнение.
Эти и другие темы оказались в центре внимания Мюнхенской конференции 2017 г. В подготовленном по ее итогам докладе председатель конференции известный дипломат В. Ишингер пишет: «Сегодня ситуация в области международной безопасности, вне всякого сомнения, стала неустойчивей, чем когда бы то ни было с момента окончания Второй мировой войны. Ослабляются некоторые основополагающие опоры Запада и либерального международного порядка. Враги открытого общества перешли в наступление». Угрозы и вызовы современному открытому обществу, т. е. либеральному западному капитализму, обозначены в самом названии доклада, имеющем характерный подзаголовок «Пост-правда, пост-Запад, пост-порядок?».
Термином «пост-правда», который в 2016 году был признан словом года по версии Оксфордского словаря, сегодня принято обозначать приоритет эмоций над фактами в оценке новостей. «Граждане демократических государств, - пишут авторы доклада, - все меньше верят, что их системы способны обеспечить положительные результаты для них самих и все больше отдают предпочтения решениям в пределах национальных государств и закрытию границ вместо открытости и глобализации».
Одновременно, как отмечается в докладе, в мире происходит «геополитическая рецессия», связанная с тем, что Запад перестает играть свою историческую роль как глобального флагмана свободы и стремится замкнуться на собственных интересах. Победа Д. Трампа в США,
угрожающий общеевропейскому единству рост национализма и популизма в европейских странах - все это стало ярким проявлением геополитической рецессии. В результате западные государства, взявшие на себя роль локомотивов развития либерального миропорядка, рискуют обнаружить себя оттесненными на сомнительные роли строителей параллельных или побочных конструкций в глобальной архитектуре международных отношений. Это явление в докладе называют «пост-Западом». Приведет ли данная тенденция к возникновению «пост-порядка», тотальному размыванию существующих интернациональных институтов и механизмов - этот вопрос авторы доклада оставляют открытым.
Как видим, если оставить в стороне детали, то в центре внимания Мюнхенской конференции 2017 г. оказались те же самые проблемы, которые десятью годами ранее поднимал в своем выступлении Президент Российской Федерации В.В. Путин. Мир становится более опасным и нестабильным; войны, надежду на завершение которых давал финал холодной войны, приобретают все больший размах и кровопролитность; право сильного становится нормой поведения на международной арене - во всех этих тенденциях, перечисленных российским лидером, нетрудно было увидеть предвестия «пост-порядка», который сегодня пугает западный политический истеблишмент. Это отметил, в частности, Министр иностранных дел Российской Федерации С.В. Лавров в своем выступлении на Мюнхенской конференции 2017 г.: «Кризис (либерального миропорядка) был запрограммирован уже тогда, когда концепция экономической и политической глобализации задумывалась главным образом как инструмент обеспечения роста элитарного клуба государств и его доминирования над всеми остальными. Объективно устойчивость подобной системы не может быть долговечной».
Следует отметить, что соответствующие выводы еще задолго до «откровений», прозвучавших в Мюнхене в феврале 2017 г., были заложены в
Стратегию национальной безопасности Российской Федерации, утвержденной в 2009 году. В ней отмечалось, в частности:
• усугубление геополитических «линий разлома», связанное с невозможностью обеспечить равномерное развитие государств и регионов мира в процессе глобализации («между государствами обострились противоречия, связанные с неравномерностью развития в результате глоба-лизационных процессов, углублением разрыва между уровнями благосостояния стран»);
• несостоятельность планов западных государств по продвижению либеральной модели миропорядка как единственно верной («ценности и модели развития стали предметом глобальной конкуренции»);
• устарелость существующей системы международной и региональной безопасности, ориентированной на реалии биполярного мира, а равно неспособность ведущих мировых держав обеспечить открытый и прозрачный международно-правовой режим («несостоятельность существующей глобальной и региональной архитектуры... а также несовершенство правовых инструментов и механизмов все больше создают угрозу обеспечению международной безопасности»).
Излишне говорить, что эти и другие положения были не только включены в качестве преамбулы в основные документы стратегического планирования, но и стали основой для выработки конкретных действий Российской Федерации на международной арене. Впрочем, многие западные политики предпочитают игнорировать это обстоятельство, упрямо продолжая раскручивать
теорию о заведомо агрессивном и экспансионистском характере российской политики. Такой подход представляет собой одну из разновидностей использования «пост-правды» в качестве инструмента информационной войны. Умелое использование метода «пост-правды» для дискредитации российской политики можно найти и в последнем докладе Мюнхенской конференции.
Сложная геополитическая ситуация, сложившаяся к настоящему моменту на евро-атлантическом направлении, стала логическим следствием стратегии, сформированной Западом еще в годы холодной войны. Начиная с 1945 г. западноевропейские политики неустанно внедряли либеральные интеграционные подходы, ставя во главу угла в качестве главного приоритета недопущение новой европейской войны. Евросоюз был призван сглаживать внутриеевропейские противоречия, выравнивать уровни развития государств и сближать их интересы, тогда как НАТО было поручено сдерживание СССР, а потом и России. Наша страна считалась - а во многом и сегодня считается - государством, которому нет места в содружестве европейских народов. Создание не только регионального, но и глобального миропорядка в рамках этого подхода считалось задачей, которую можно выполнить силами одних евро-атлантических держав, без участия России, установки которой расценивались как заведомо чуждые Западу. Исходя из этого тезиса, западные лидеры предпочитали деликатно игнорировать большинство российских инициатив, направленных на создание режима единой и неделимой безопасности, к которым можно отнести «Хельсинки 2.0», идею Договора о европейской безопасности, адаптированный вариант ДОВСЕ и многие другие проекты, выдвигавшиеся Москвой с конца прошлого столетия.
Успешно ли справилась Европа с задачей предотвращения вооруженного конфликта в регионе? С одной стороны, сегодня уже немыслим конфликт между ФРГ и Францией, который в период почти столетия (1870-1945) был главной
проблемой для европейской политики. С другой стороны, военных конфликтов на Балканах в 1990-х - начала 2000-х гг. или кровопролитных событий на востоке Украины можно было бы избежать, если бы Брюссель не расценивал Балканы или Украину в качестве «задворок Европы» с соответствующим к ним отношением. Наконец, волна терактов, потрясшая европейские города в последние годы, и непрекращающийся поток сообщений о раскрытии все новых ячеек и сетей исламских и ультраправых радикалов на континенте отнюдь не обнадеживает. Гарантий того, что в ближайшие годы на улицах крупнейших городов континента не разгорится «городская ге-рилья», сегодня нет.
Распад СССР и возглавляемого им социалистического лагеря, а также последовавшее за этим завершение противостояния сверхдержав должны были привести к радикальным изменениям не только на Востоке, но и на Западе. Эти изменения должны были прежде всего коснуться западного стиля геополитического мышления, который и поныне скроен по шаблонам холодной войны. Если бы исчезновение одного из двух балансиров на глобальной оси Запад - Восток привело бы к фундаментальной перестройке стратегии оставшейся стороны, сегодняшний мир был бы значительно ближе к идеалу равной и неделимой безопасности для всех - и, соответственно, порождал бы значительно менее радикальные вызовы и угрозы международной стабильности.
Тем не менее, линия поведения США и их союзников после 1990 года выстраивалась по инерционному сценарию, в котором предполагалось, что Вашингтон одержал заслуженную победу в холодной войне, что подтверждает правильность выбранного курса и необходимость следовать ему и в дальнейшем. Такой подход, разумеется, не оставляет пространства для адаптации к новым реалиям. Именно поэтому НАТО сегодня продолжает упрямо цепляться за устаревшую стратегию сдерживания, разработанную во времена противостояния СССР и США, демонстрируя
при этом крайне слабые возможности бороться с реальными вызовами - терроризмом, неконтролируемой миграцией, преступностью в кибер-пространстве, деятельностью транснациональ-
ного криминалитета. Поэтому поиски виновных в наступлении эпохи «пост-Запада» за пределами самого Запада лишены смысла. Еще более бессмысленны попытки обвинить в этом Россию.
Построение многополярного мира
как альтернатива«мюнхенским сценариям»
В своей Мюнхенской речи Президент Российской Федерации В.В. Путин заложил идеи, которые вплоть до сегодняшнего дня являются основой российской внешнеполитической стратегии. Эти принципы фундаментальны, они не носят сиюминутного характера и не обесцениваются в зависимости от развития глобальной политической ситуации. Более того, как было показано выше, события минувших десяти лет лишь подтвердили востребованность и актуальность идей и инициатив, высказанных Президентом России в Мюнхене. Безусловно, в выступлении 2007 г. раскрыты далеко не все принципы - это было сделано впоследствии в основных стратегических документах: Стратегии национальной безопасности, Доктрине внешней политики, Военной доктрине.
Важно понимать, что эти концепции не имеют узконационального характера, они не являются достоянием исключительно Российской Федерации. Чем больше государств будут стремиться к реализации данных принципов в своей внешней политике, тем больше шансов сделать наш мир более безопасным и комфортным для проживания всех без исключения народов, на каком бы уровне социально-экономического развития они ни стояли и каких бы культурных и идеологических ориентиров ни придерживались. Именно в этом заключается глубокий нравственный смысл концепции многополярного мироустройства.
Бесспорно, понятие многополярности крайне неоднозначно. Западные политики и представители экспертного сообщества используют в своих выступлениях понятие многополярного мира
не менее охотно, чем термины «демократия» или «права человека». При этом подразумевается, что речь идет об однозначно позитивном явлении, своего рода глобальной ценности, которую мировое сообщество должно ставить во главу угла.
При этом реальные действия проводников либерального миропорядка демонстрируют, что западное видение многополярного мира отличается значительной спецификой. Анализируя выступления многих представителей американского и европейского истеблишмента, можно не без удивления заметить, что задачи установления глобальной гегемонии Западу, по их мнению, не входят в противоречие с процессом построения многополярного мира. Более того, действия США в качестве «мирового полицейского» зачастую преподносятся как необходимое условие многополярности. Отметим, что эта тенденция появилась далеко не вчера - в свое время еще Ш. де Голль, которого никак нельзя обвинить в неприятии западных ценностей, отмечал: «США пытаются утверждать, что не соглашаться с ними означает подрывать Атлантический союз и ставить
под угрозу свободу Запада... Весь мир должен строиться в колонну по двое за дядей Сэмом, иначе берегитесь».
Становление многополярности является объективной тенденцией, которую невозможно отрицать. Однако концепция многополярности не должна использоваться в качестве удобной пропагандистской ширмы, за которой можно укрывать деструктивную геополитическую стратегию. Так, в качестве зримого проявления укрепления многополярного мира западные эксперты называют факт создания многонациональных коалиций для борьбы с терроризмом. В рамках этих коалиций, с гордостью замечают эксперты в Вашингтоне или Брюсселе, вклад государств, обладающих вооруженными силами совокупной численностью в 10 000-15 000 человек, ничуть не менее значим, чем вклад американцев или британцев. При этом опускается тот факт, что само создание подобных коалиций происходит в одностороннем порядке по указанию гегемона, а формирование многонационального воинского контингента подчас напоминает вассальную повинность эпохи феодализма.
О многополярности нельзя судить по внешним, формальным признакам. Говоря о становлении многополярного мира, нужно обращаться к глубинным характеристикам этого типа мироустройства. Надо отдать должное многим западным мыслителям, которые сформировали взвешенный и конструктивный взгляд на многополярность. Показательно мнение известного шведского социолога и историка Й. Терборна: «Нам открывается новое пространство социального воображения, не замкнутого более в границах национального государства, и где заявления представителей Североатлантического региона больше не обладают универсальностью. Это новый мир - мир множества цивилизаций со своей живой историей, а не бинарный мир вчерашних Североатлантических лидеров, противопоставляющих (нашу) цивилизацию угрожающим ей варварам. Это мир новых центров власти и
возрождающихся культур, а не только глобальных рынков; мир альтернативных возможностей и различных жизненных путей».
Созвучные идеи можно найти и в российских доктринальных документах - например, в Концепции внешней политики Российской Федерации: «Знаковой чертой современного этапа международного развития являются глубинные сдвиги в геополитическом ландшафте. Международные отношения переживают переходный период, существо которого заключается в формировании поли-центричной международной системы. Продолжают сокращаться возможности исторического Запада доминировать в мировой экономике и политике. Выход на авансцену мировой политики и экономики новых игроков на фоне стремления западных государств сохранить свои привычные позиции сопряжен с усилением глобальной конкуренции, что проявляется в нарастании нестабильности в международных отношениях. В условиях глобальной турбулентности и растущей взаимозависимости государств и народов уже не имеют перспектив попытки строить отдельные "оазисы спокойствия и безопасности", а единственно надежной страховкой от возможных потрясений является соблюдение универсальных принципов равной и неделимой безопасности применительно к евро-атлантическому, евразийскому и азиатско-тихоокеанскому пространствам».
Построение многополярного мира в истинном его понимании - подобном тому, что было высказано шведским интеллектуалом или определено с российской концепции, - является лучшим способом избежать тех негативных явлений, которые с тревогой отмечают авторы итогового доклада Мюнхенской конференции 2017 г. В многополярном мире не будет места «пост-правде» - она просто не сможет прижиться в условиях информационной открытости и честной конкуренции различных источников и каналов получения информации. Пугающий сценарий «пост-порядка» также не сможет быть реализован при многополярном мироустройстве, поскольку безопасность в таком
мире перестанет быть «товаром», производимым единственным гегемоном и его союзниками, а станет доступна для всех без исключения игроков в рамках системы коллективной безопасности. Что касается сценария «пост-Запада», то многополярный мир, безусловно, перестанет быть западным или прозападным. Однако это отнюдь не означает утрату западными государствами достойного места на карте мира - напротив, именно в новой, многополярной реальности они смогут занять по-настоящему почетное место, пользуясь своим лидерством в области экономики, технологий, образования и социального развития.
Задача построения многополярного мира вполне реализуема с практической точки зрения. Очертим основные контуры модели многополярного мироустройства.
Отказ от практики блоковой дипломатии. Создание блоков предполагает их направленность против третьих сторон и поддержание режима исключительности для членов блока. Безусловно, динамика международных отношений неизбежно приводит к сближению интересов определенных государств. Для их учета и координации в рамках многополярной архитектуры создаются более гибкие объединения, которые не предполагают жестких обязательств, соблюдаемых в том числе в ущерб национальным интересам, и членство в которых открыто для всех заинтересованных сторон.
Учет собственных национальных интересов и проведение прагматичной политики. Членство в любом клубе или объединении длится до тех пор, пока имеется определенная общность интересов, гарантирующая взаимовыгодное сотрудничество. В рамках блоков высшим приоритетом объявляются блоковые интересы, которые практически всегда совпадают с интересами наиболее влиятельного участника.
Отказ от вмешательства во внутренние дела суверенных государств. Основополагающий принцип международных отношений - главенство легитимного правительства на территории
национального государства - должен оставаться незыблемым ориентиром для других игроков на мировой арене. Любые попытки оказания военного, экономического, политического, информационного давления на суверенное государство должны не просто осуждаться, но решительно пресекаться мировым сообществом.
Признание равноправия альтернативных моделей развития. В многополярном мире игроки должны понимать, что условия, в которых развиваются различные общества, могут в корне отличаться, что подразумевает возникновение уникальных экономических, политических и культурных институтов. Не существует универсальных моделей развития, которые в одинаковой степени подходят всем государствам. Попытки навязать другим определенные формы экономического или политического устройства, чуждую культуру - все это должно рассматриваться как скрытая форма вторжения в дела суверенных государств.
Безусловно, многополярность не отменяет значительных различий в целях и задачах развития, которые ставят перед собой государства. Конкуренция была и остается одной из ключевых характеристик международной политики и экономики. Однако приоритетом является честная и прозрачная конкуренция, которую характеризует равенство переговорных позиций сторон, отсутствие давления, отказ от введения партнера в заблуждение. В отличие от многополярного мира, в однополярной (биполярной) системе действуют политические и экономические монополии, доступ к ресурсам которых предоставляется в той степени, в какой государства готовы разделять и поддерживать интересы лидера, отказываясь при этом от собственных амбиций.
От честной конкуренции неотделим принцип верховенства международного права, который можно назвать одним из краеугольных камней многополярного мира. Нормы международного права должны разрабатываться и совершенствоваться в тесном сотрудничестве между всеми государствами, а их правоприменительная
практика выстраиваться таким образом, чтобы избежать превращения международного права в инструмент сильного.
Это предполагает наличие независимых и авторитетных наднациональных структур, в рамках которых будет происходить диалог всех без исключения государств по ключевым вопросам повестки дня. В рамках этих структур должны быть выработаны такие механизмы представительства и принятия решений, которые обеспечат учет интересов и мнений сторон независимо от их военных, политических, экономических возможностей. Кроме того, должны быть созданы эффективные инструменты принуждения к выполнению коллективных постановлений. В противном случае эти организации рискуют повторить судьбу Лиги Наций, в межвоенное время безуспешно боровшейся с агрессией путем осуждения агрессора.
Наконец, многополярный мир нельзя представить без верховенства дипломатических методов разрешения спорных ситуаций. Четкие общепринятые нормы международного права и наличие авторитетных переговорных площадок создают прочную основу для использования дипломатии в качестве ключевого инструмента снятия противоречий.
Если сравнить приведенный выше перечень с основными положениями принятых в Российской Федерации документов стратегического планирования, станет очевидно, что наша страна реализует свою внешнеполитическую стратегию в полном соответствии с задачами построения многополярного мира. Продвижение этой модели на международной арене без преувеличения можно назвать исторической миссией российского государства.
