CC BY
103
Горные городища Прибайкалья исследователи относят к курумчинской культуре эпохи средневековья. Дальневосточные культуры значительно повлияли на специфику материального облика курумчинской культуры (в том числе на строительство горных городищ) и определили ее особенности.
Важным для понимания сложения дальневосточных элементов в культурном комплексе курумчинской культуры являются связи с хуннскими традициями.
Дальневосточные истоки культуры хунну и близость ее к оседлым центрам Южной Маньчжурии выявлены достаточно убедительно. Значительная часть аналогий, сближающих культуру хунну с курумчинской, в основном связана с восточноазиатскими древностями (Дашибалов ББ. 2005).
Таким образом, близость археологического комплекса Прибайкалья, в частности таких интересных памятников, как горные городища к аналогичным памятникам Корейского полуострова находит свое объяснение в древних миграциях населения с берегов Тихого океана. На берегах Байкала эти дальневосточные традиции долго сохраняли свои особенности.
Literature
Dashibalov Е.В., Dashibalov В В. Mountain fortified settlements of Cisbaikalia and South Siberia and their similarities with Korean fortresses // Proceedings of the Wold Congress of Korean Studies 2006. Seoul: The Academy of Korean Studies, 2006. P. 483-487,
Сведения об авторе
Дашибалов Эрдэм Баирович - аспирант кафедры истории, археологии и этнографии восточного факультета Бурятского государственного университета (г. Улан-Удэ), [email protected]
Data on author
Dashibalov Erdem Bairovicb - RSU. Oriental department, history, archeology & ethnography chair, postgraduate student (Ulan-Ude). erdemlO [email protected]
УДК 327 (470+517.3)
ББК 66.4 (2Poc), 9 (5Мон) B.A. Родионов
«МЯГКАЯ» СИЛА В СОВРЕМЕННЫХ РОССИЙСКО-МОНГОЛЬСКИХ ОТНОШЕНИЯХ
Исследование выполнено при финансовой поддержке РГНФ в рамках научно-исследовательского проекта РГНФ (Российское присутствие в Монголии: модернизация "советских" институтов на "постсоветском" пространстве ), проект № 09-03-00395 а/р.
В статье рассматривается роль «мягкой» силы во внешней политике современной России. Активизация российской политики на монгольском направлении актуализировала вопрос о методах и формах реализации влияния России в Монголии. Наряду с политическими, экономическими, военными методами воздействия, не менее важным остаются культурные, связанные с образованием, наукой, массовой информацией и культурой. Учитывая богатую историю культурного влияния России в социалистический период, мы считаем развитие отношений в этой области перспективным и значимым для современных российско-монгольских отношений.
Ключевые слова: «жесткая» и «мягкая» сила, культурное влияние, русский язык, образ страны
V.A. Rodionov
«SOFT» POWER IN THE MODERN RUSSIAN-MONGOLIAN RELATIONS
The article is devoted to the role of "soft" power in foreign policy of modern Russia. Activization of the Russian policy in the Mongolian direction has aggravated a question about methods andforms of realization of Russia influence in Mongolia. With political, economic, military methods of influence, not less important remain cultural, connected with education, a science, the mass information and culture. Knowing long history of cultural influence of Russia during the socialist period, development of relations in this sphere is a perspective and significant one for modern Russian-Mongolian relations.
Key words: "hard" and "soft" power, cultural influence, the Russian language, an image of the country.
С распадом СССР и дезинтеграцией социалистической системы отношения между Россией и Монголией претерпели серьезные трансформации. Россия более не стремилась (и объективно не могла) играть роль государства-патрона Монголии. В 1989-1992 гг. были выведены советские/российские войска с монгольской территории, практически свернута советская финансово-
экономическая помощь. В дальнейшем крайне пассивная российская политика в регионе, во многом детерминированная социально-экономическим спадом в РФ 1990-х гг., неотрегулированностью внешнеполитической стратегии Москвы, привела к заметному снижению российского влияния в Монголии. За первое постсоциалистическое десятилетие Москва утратила многие наработанные за годы советско-монгольских отношений связи с высшими политическими кругами Монголии, значительно снизив интенсивность межгосударственных контактов на высшем уровне. На протяжении 1990-х гг. объемы торговли между двумя странами неизменно снижались - с $ 1233 млн в 1990 г. до $ 198 млн в 1999 г.[Монгол улсын статистикийн эмхтгэл 2000, с. 177, 17].
Все это происходило на фоне наращивания экономического и политического влияния на Монголию Китая. С 1999 г. КНР является лидером во внешнеэкономических связях с Монголией, впервые за многие десятилетия опережая Россию. По итогам 2007 г. доля Китая во внешней торговле Монголии превысила 50% [Монголын гадаад худалдааны тойм, 2008, с.7-12; 19]. С 1997 г. Китай лидирует и в области иностранных инвестиций в монгольскую экономику - 47,4% всех инвестиций за период 1990-2006 гг. [Гадаадын шууд хоронгв..., 2007, 18]. Кроме этого, Пекин начиная с 1991 г. регулярно предоставляет крупные финансовые кредиты монгольскому правительству и, по словам директора Института международных отношений Монгольского государственного университета Н. Алтанцэцэг, «занял место России в качестве основного патрона в сфере экономической помощи» [Altantsctseg, 2003, с.72; 22]. Помимо Китая за последние два десятилетия значительно увеличили свое влияние на Монголию такие страны, как США, Япония, Южная Корея, активно развивая с ней отношения в политической, экономической, культурной сферах.
Таким образом, в начале 2000-х гг. обозначилась довольно явная перспектива полной утери Россией своих позиций в соседней стране.
Экономический подъем в России 2000-х гг., предание ее внешней политике большей сбалансированности и прагматизма, стали предпосылками к активизации российско-монгольских отношений. Начиная с 2000 г. была возобновлена практика ежегодных визитов в Монголию на высшем и высоком уровнях представителей российского руководства. Подписанная в декабре 2006 г. во время визита монгольского Президента Намбарын Энхбаяра в Москву «Программа по развитию российско-монгольского торгово-экономического сотрудничества на 2006-2010 гг.» своей целью обозначила обеспечение условий для наращивания масштабного сотрудничества в экономической сфере и доведения к 2010 г. объема взаимной торговли до уровня $ 1 млрд за счет внедрения российского капитала в перспективные сферы монгольской экономики, дальнейшего расширения регионального и приграничного сотрудничества [Программа по развитию... 13]. Кроме того, на совместной пресс-конференции по окончании переговоров со своим монгольским коллегой, В.В. Путин заявил, что при создании необходимых условий для развития инвестиционной деятельности в Монголии российские инвестиции в монгольскую экономику могут достичь $5 млрд [ Заявление для прессы... 9]. По итогам 2007 г. объем торговли между странами составил $789,4 млн [Статистик мэдээ... 21]. Произошла активизация в сфере военных отношений. Москва стала постепенно возобновлять характерную для социалистического периода отношений практику безвозмездной передачи военной техники монгольской стороне. Во время визита главы российского правительства М.Е. Фрадкова в Улан-Батор летом 2006 г. российская сторона выразила намерение увеличить количество монгольских офицеров, обучающихся в военных вузах России также на безвозмездной основе [РИА «Новости»; 14].
Однако наряду с такими традиционными сферами межгосударственных отношений, как политическая, военная и экономическая, не менее значимой остается сфера культурно-информационного взаимодействия России и Монголии. В современной политологической литературе уже классическим стало различие между «жесткой» силой (hard power) и «мягкой» силой (soft power). Под «мягкой» силой профессор Гарвардского университета Джозеф Най-младший понимает «способность государства (союза, коалиции) достичь желаемых результатов в международных делах через убеждение (притяжение)..., используя идеологию, науку и культуру в качестве эффективных инструментов осуществления собственного внешнеполитического влияния на другие страны мира. В свою очередь, к «жесткой» силе относятся такие методы внешней политики, как военное, политическое, экономическое воздействие [Nyc, 2004, р.61; 25].
В социалистический период научно-культурное сотрудничество между СССР и МНР являлось значимым каналом укрепления союзнических отношений. При непосредственном содействии Советского Союза Монголия сумела создать собственную научно-техническую базу, сисгему среднего и высшего образования, здравоохранения, подготовить национальные кадры ученых и специалистов в различных высокотехнологических областях. По словам монгольского политолога К. Дэмбэрэла,
«СССР был своеобразным «Западом» для Монголии, то есть западная цивилизация проникала в Монголию в XX веке при помощи (посредничестве) СССР» [Дэмбэрэл, 2002, с.8; 1\. По мнению многих российских и монгольский ученых, успешному освоению Монголией многих элементов западной культуры способствовало длительное сотрудничество с Россией, подготовившее для этого почву [Бойкова, 2002, с.63, Яскина, 2002, с.40; Академич Базарын Шырсндыв, 1997, с. 127; 1]. Социокультурные связи были важным каналом информационного сопровождения советской внешней политики в отношении МНР. Посредством научно-культурных, гуманитарных связей формировался позитивный образ Советского Союза, его народа. При том, что основной акцент в советско-монгольских отношениях делался на военной, политической и экономической сферах, использование методов «мягкого» влияния также было частью внешнеполитического инструментария Москвы.
С началом кризиса советско-монгольских отношений интенсивность сотрудничества между странами в научно-культурной сфере, как и во всех прочих сферах двусторонних отношений, была значительно снижена. Конец 1980-х - начало 1990-х гг. были отмечены значительным подъемом антироссийских/антисоветских настроений в Монголии. Отзыв из Монголии советских технических специалистов, осуществленный по настоянию монгольского руководства, стал во многом реакцией на подобные националистические настроения в монгольском обществе [Гольман, 2001, с.266; 5]. Последовавшие за этим значительное сокращение научных и культурных связей и контактов, сужение сферы изучения и использования русского языка привели к уменьшению информационного поля, способного формировать положительный образ России и ее граждан [Ганжуров, 1997; 3] В атмосфере системного общественного кризиса, охватившего монгольское общество, советское/российское культурное влияние стало восприниматься в качестве части советской «колониальной политики» в отношении Монголии. Нередко попытки сознательного дистанцирования от любых атрибутов собственного социалистического прошлого, становившиеся частью государственной политики, являлись по существу действиями по отторжению культурного влияния России.
Так, одним из первых требований оппозиционных правящей Монгольской народной революционной партии (МНРП) движений стала замена кириллического письма, введенного в МНР в 1941 г., на старомонгольскую письменность (монгол бичиг). Хотя идея о возврате к старомонгольскому письму была выдвинута самим руководством МНРП еще в середине 1980-х гг. и была призвана стать одним из признаков перестройки и обновления в Монголии, в политических программах оппозиционеров она превратилась в «символ искажения и вмешательства в монгольскую культуру со стороны Советов», окончательно получив политическую окраску. Как указывает К. Каплонски, данное требование возникло несмотря на то, что большинство населения страны, так же как и многие лидеры оппозиции (например, с. Зориг, Б.-Э. Батбаяр, Ц. Элбегдорж, получившие образование в СССР и в странах Восточной Европы), не владели старомонгольским письмом [Кар1опзк1, 2000, с.349; 24].
В первые годы постсоциалистического периода данная идея продолжила быть лозунгом различных политических партий и сил, требовавших немедленного перехода страны на старомонгольскую письменность [Бойкова, 2000, с. 13; 2]. Так, весной 1995 г. Великий государственный хурал (монгольский парламент), несмотря на протесты ряда монгольских ученых в области филологии и языкознания [Лувсандэндэв, 1992, с.64-67, 11], принял разработанную правительством «Национальную программу монгольской письменности», предусматривающую всеобщий переход на старомонгольскую письменность к 2005 г. и отказ от кириллического письма, как «шаг к утраченному культурному наследию» [Гольман, 1996, с.43; 4]. Однако в наступившем 2005 г. в Монголии всеобщего перехода на старомонгольскую графику не произошло, и вряд ли данный переход прогнозируем в ближайшем будущем. Сегодня старомонгольское письмо используется на общенациональных торжествах и мероприятиях, в официальных государственных документах и надписях, но письменностью повседневности и делового общения она так и не стало.
В целом начиная с середины 1990-х гг. по мере ухудшения социально-экономической ситуации в стране, снижения уровня жизни населения, качества медицинского обслуживания, роста смертности и социальных болезней и других проблем, большинством монголов были востребованы иные слои исторической памяти, связанные с ностальгией по более благополучным условиям жизни в социалистическом прошлом. По словам американского политолога М. Россаби, «суровые времена реформ 1990-х гг. вызвали среди монгольского населения ностальгию по советским временам, более стабильным и благополучным» [КовваЫ, 2005, с.206; 26]. Россия стала вновь рассматриваться на массовом уровне в качестве желательного внешнеполитического партнера. Результаты социологических опросов последних лет ставят Россию на первое место в списке наиболее благожелательно воспри-
нимаемых населением Монголии, Так, согласно данным социологического опроса, проведенного «Сант Марал Фондом» в 2003 г., наиболее благожелательным внешним партнером была названа Россия, у которой оказалось примерно вдвое больше голосов, чем у США, затем шли Япония и Китай [The New York Times... 27]. В том числе произошла обратная переоценка роли советского/российского культурного влияния на Монголию в XX в.
На рубеже веков оживились научные и культурные контакты между двумя странами. В июле 2002 г. подписана «Программа сотрудничества Правительства РФ и Правительства Монголии в области науки и культуры на 2003 - 2006 гг.» [Джагаева, 2005, с.58; 6]. В ходе московской встречи президентов двух стран в 2006 г. была подписана программа сотрудничества между Российским федеральным агентством по культуре и кинематографии (Российская Федерация) и Министерством образования, науки и культуры Монголии на 2006-2008 гг. [Забайкальское информационное агентство... 8j, После многолетнего перерыва ежегодно стали проводиться «Дни монгольской культуры» в Москве, Санкт-Петербурге и других городах России, а «Дни российской культуры» в Улан-Баторе, Дарха-не, Эрдэнэте [Джагаева, 2005, с.56-59; 6]. Примером наибольших подвижек в области образования является решение российской стороны об увеличении квоты на обучение в российских вузах за счет федерального бюджета до 200 монгольских студентов (треть всей квоты, предоставляемой странам Азии) |E-mail Daily News. ..23]. Около 800 монгольских студентов обучаются в России и 500 - в улан-баторских филиалах российских вузов (МЭИ, Восточно-Сибирский ГТУ, Бурятский ГУ, Кемеровский ГУ, РЭА им. Г.В.Плеханова) [О российско-монгольском... 12]. 5 декабря 2006 г. был подписан Меморандум о сотрудничестве между Сибирским отделением РАН и Монгольской академией наук [ИА «REGNUM»... 10]. В целом в российской внешней политике на монгольском направлении в последние годы все активнее делается упор на развитие прямых контактов с монгольской аудиторией посредством системы обменов, программ научных и образовательных стипендий, позволяющих монгольским гражданам лично знакомиться с Россией.
Знаковым событием в сфере культурных взаимоотношений стран стало принятие в 2006 г. монгольским Правительством решения о введении обязательного изучения русского языка в средних общеобразовательных школах Монголии начиная с 7 класса [йноодор... 20]. Фактически произошло восстановление статуса русского языка в системе монгольского образования, до 1990 г. изучавшегося во всех средних школах МНР. Подобное решение не стало неожиданным и случайным выбором монгольского руководства. Согласно данным социологического опроса «Сант Марал Фонда», хорошую и удовлетворительную оценку своим знаниям русского языка дали свыше половины респондентов -50,1% (13,3% - хорошую, 36,8% - удовлетворительную). Еще 21,6% оценили свои знания русского языка как слабые. То есть почти 3/4 столичных жителей знают в той или иной мере русский язык. И, что самое важное, 93,3% респондентов выступают за преподавание русского языка в средних школах Монголии, 98,5%- за обучение монгольских студентов в России [Железняков, 2007, с.6-7; 16].
Эти цифры красноречиво свидетельствуют о том, что данный шаг монгольского руководства был продиктован не только (и, скорее всего, и не столько) конъюнктурными внешнеполитическими соображениями, но и объективными потребностями монгольского общества в сфере образования, деловой и духовной культуры. Кроме того, как отметила профессор Г.С. Яскина, «интерес к организованному обучению русскому языку, подтвержденный на высоком государственном уровне в Монголии - это не что иное, как выражение доверия и приязни со стороны Монголии к России» [Яскина, 2007, с.49; 15], В целом в условиях отсутствия каких-либо искусственных препятствий для культурных контактов с любой из стран мира, возрождение интереса к русской (российской) культуре со стороны монголов на рубеже XX-XXI вв. является свидетельством естественности, непринужденности этого интереса, тяготения монгольского народа к культурным контактам со своим северным соседом.
Важной составляющей «мягкой» силы того или иного государства является эффективное информационное сопровождение его внешнеполитической деятельности, чего современной России зачастую не хватает. Многие дружественные акции со стороны России в отношении Монголии (реструктуризация монгольской задолженности, содействие в поиске информации о репрессированных гражданах Монголии, помощь в борьбе со стихийными бедствиями, предоставление бюджетных мест для студентов в вузах России и др.) до последнего времени оставались мало отмеченными в общественном сознании монгольского населения. Поэтому существует насущная потребность в грамотной PR-политике РФ в отношениях с Монголией. Подписанное в 2006 г. в ходе' визита Н. Энхбаяра в Москву Соглашение между ИТАР-ТАСС и монгольским телеграфным агентством МОНЦАМЭ о сотрудничестве в области информации стало
значительным шагом в сторону восстановления российского информационного присутствия в Монголии.
Таким образом, культурное влияние остается важным (наряду с экономическим и политическим) каналом взаимоотношений России с Монголией, способствует Духовной близости российского и монгольского народов, их взаимопониманию и доверию. Именно культура (как «высокая» - наука, образование, так и «массовая» - музыка, кино, телевидение) должна стать ключевым столпом «мягкой» силы Российского государства в отношениях с другими странами и народами.
Литература
1. Бойкова Е В. К вопросу о культурном взаимодействии России и Монголии в XX веке // Россия и Монголия в свете диалога евразийских цивилизаций: материалы междунар. науч. конф. Звенигород. 2-5 июня 2001 года. - М.: ИВ РАН, 2002; Яскина Г.С. Западная цивилизация и азиатские реалии: опыт Монголии // Там же; Академии Базарын Щырендыв (Академик Базарын Шырендыб). - Улаанбаатар, 1997.
2. Бойкова Е.В. Проблема перехода на старомонгольскую письменность в Монголии: политический аспект // Владимирцовские чтения-IV / Доклады и тезисы Всероссийской научной конференции (Москва, 15 февраля 2000 года). -М.: ИВ РАН, 2000.
3. Ганжуров В Ц. Россия-Монголия (история, проблемы, современность). - Улан-Удэ: БНЦ СО РАН, 1997.
4. Гольман М.И. По пути демократических реформ // Азия и Африка сегодня. - 1996, - JV°7.
5. Гольман М.И. Западные авторы об отношениях России и Монголии в XX веке // Россия и Монголия: новый вчглад на историю взаимоотношений в XX веке. - М.: ИВ РАН, 2001.
6. Джагаева O.A. Россия и Монголия: новый этап культурного сотрудничества // Азия и Африка сегодня. - 2005. - №5.
7. Дэмбэрэл К. Влияние международной среды на развитие Монголии: сравнительный анализ в историческом контексте. - Иркутск, 2002.
8. Забайкальское информационное агентство «Zabinfo.ru» http://zabiiifo.riVmodules.php?op=modload&ia^ (12.02.2009).
9. Заявление для прессы по окончании российско-монгольских переговоров на высшем уровне http://www.krcmljn.iytcxt/aj^ (12.12.2008).
Í0. ЙА «REGNTJM». 6.12.2006.
11. Лувсандэндэв А. О судьбах монгольского языка // Проблемы Дальнего Востока. - 1992. - №5.
12. О российско-монгольском культурном и научном сотрудничестве, 29.05.2006. http://www.mid.ni/ns-rasia.nsí/1083b7937ae580ae432569e7004199c2/71bbd76431fc879dc3256e2a00437cb6?OpenDocument (13.02.2009).
13. Программа по развитию российско-монгольского торгово-экономического сотрудничества на 2006-2010 гг. http://mongoIia.mid.ru/press 13 .html (5.11.2007).
14. РИА «Новости». 10.07.2006.
15. Яскина Г.С. О новых перспективах внешнеэкономической стратегии Монголии на российском направлении // «Россия-Монголия: развитие социально-экономического сотрудничества двух стран»: материалы науч.-практ. конф. 11 мая 2007 г. - М.: РАГС, 2007.
16. Железняков A.C. Социологийн судалгааны дУн. (Результаты социологического исследования) // Умард хорш (Северный сосед). - 2007. -№11.
17. Монгол улсын статистикийн эмхтгэл 2000 (Статистический сборник Монголии). - Улаанбаатар, 2000.
18. Гадаадын шууд хоронго оруулалтын бУтэц, улсаар (1990-2006). (Распределение прямых иностранных инвестиций). ht№://wTvw.mit.pmis.gov.mn/modules.php?name=News&file=article&sid=38 (24.09.2007).
19. Монголии гадаад худаддааны тойм (2007 оны эцеийн байдлаар). (Обзор внешней торговли Монголии (по состоянию на 2007 год)). - Улаанбаатар, 2008.
20. 0Н00дор (Сегодня). - 2007. - 2 апреля.
21. Статистик мэдээ: гадаад худалдаа 2003-2007 оид. Монгол Улсын Уйлдвэр худалдааны яам (Статистический вестник: внешняя торговля в 2003-2007 гг. Министерство промышленности и торговли Монголии) http ://www. mit, pmis. fiov.mn/modules.php?name=Ncws&filc=article&sid=:39 (12.04.2008).
22. Altantsctseg N. Russian-Mongolian and Sino-Mongolian Relations since 1990s // Олон улсын харилцаа (Международные отношения). - 2003. - №2.
23. E-mail Daily News. 11.11.2003.
24. Kaplonski С. Reconstructing Mongolian Nationalism: The View Ten Years on // Mongolian Political and Economic Development During the Past Ten Years and Future Prospect / international Conference Hall, Taiwan, 2000.
25. Nye J. Soft Power. The Means to Success in World Politics. - N.Y.: Public Affairs, 2004.
26. Rossabi M. Modem Mongolia. From Khans to Commissars to Capitalists. - Los Angeles-London: University of California Press, 2005.
27. The New York Times. - 2004. - June 9.
Literature
1. Boykova E.V. То the question on cultural interaction of Russia and Mongolia in XX centuiy // Russia and Mongolia in view of dialogue of the Euroasian civilizations / Materials of the international scientific conferencc. Zvenigorod. June, 2-5, 2001. - M.: Russian Academy of Science, 2002; Yaskina G.S. Western a civilization and the Asian realities: experience of Mongolia // Ibid; Academician Bazaryn Shyrendyb. - Ulaanbaatar, 1997.
2. Boykova E.V. Problem of transition on Old-Mongolian writing in Mongolia: political aspect if Vladi-mirtsovskie chtenia - IV / Reports and theses of the All-Russia scientific confcrcnce (M., on February, 15, 2000). - M.: Russian Academy of Science, 2000.
3. Ganzhurov V.Ts. Russia-Mongolia (history, problems, the present). - Ulan-Ude: BSC the Siberian Branch of the Russian Academy of Science, 1997,
4. Golman MI. On a way of democratic reforms // Azia I Afrika segodnia. - 1996. - №7.
5. Golman M.I. Western authors about relations of Russia and Mongolia in XX century // Russia and Mongolia: a new sight at history of mutual relations in XX century. - M.: Russian Academy of Scicncc, 2001.
6. Dzhagaeva O. A. Russia and Mongolia: a new stage of cultural co-operation // Azia I Afrika segodnia. - 2005.
- №5.
7. Demberel K. Influence of the international environment on development of Mongolia: the comparative analysis in a historical context. - Irkutsk, 2002.
8. Zabaikalian news agency "Zabinfo.ru" http://zabinfo.ru/modules. php?op=modload&name =Sections&file=index&req-printpage&artid=27 (2.12.2009).
9. The statement for press upon termination of the Russian-Mongolian summit talks <http://www.kremlin.ru/text/appears/2006/12/n5126.shtml> (12,12.2008).
10. IA "REGNUM," 12.6.2006.
11. Luvsandendev A. About destinies of the Mongolian language // Problemy Dalnego Vostoka. - 1992. - №5.
12. About the Russian-Mongolian cultural and scientific co-operation, 5/29/2006. <http ://www. mid, ru/ns-rasia.nsfyi083b7937ae580ae432569e7004199c2/7lbbd7643 lfc879dc3256e2a00437cb6?QpenDocument> (2.13.2009).
13. The program on development of the Russian-Mongolian trade and economic co-operation for 2006-2010 http://mongolia.mid.ru/prcss 13.html (11.5.2007).
14. RIA "Novosti". 7/10/2006.
15. Yaskina G.S. About new prospccts of the external economic strategy of Mongolia on the Russian direction // Materials of scientific-practical conference «Russia-Mongolia: development of social and economic co-operation of two countries», on May, 11, 2007. - M.: RAGS, 2007.
16. Zhelcznyakov A.S. Results of sociological research // Umard Khorsh. - 2007. -№11.
17. The Statistical collection of Mongolia. - Ulaanbaatar, 2000.
18. Distribution of direct foreign investments, <http://www.mit.pmis, gov. mn/modules.php?namc =Ncws&file=articlc&sid=3 8> (9.24.2007).
19. The review of foreign trade of Mongolia. - Ulaanbaatar, 2008.
20. Unoodor. - 2007. - April, 2.
21. The Statistical bulletin: foreign trade in 2003-2007. The ministry of the industry and trade of Mongolia <http://www.mit.pmis.gov.mn/modules.php?name=News&file=article&sid=3 9> (4.12.2008).
22. Altantsetseg N. Russian-Mongolian and Sino-Mongolian Relations since 1990s It Olon ulsyn hariltsaa. - 2003.
- №2.
23. E-mail Daily News. 11.11.2003.
24. ICaplonski C. Reconstructing Mongolian Nationalism: The View Ten Years on // Mongolian Political and Economic Development During the Past Ten Years and Future Prospect / International Conference Hall, Taiwan, 2000.
25. Nye J. Soft Power. The Means to Success in World Politics. - N.Y.: Public Affairs, 2004.
26. Rossabi M. Modern Mongolia. From Khans to Commissars to Capitalists. - Los Angeles-London: University of California Press, 2005.
27. The New York Times. - 2004. - June 9
Сведения об авторе
Родионов Владимир Александрович — кандидат политических наук, доцент кафедры истории, археологии и этнографии Бурятского государственного университета (г. Улан-Удэ). e-mail: [email protected].
Data on author
Rodionov Vladimir Alcksandrovich - BSU, Oriental department, history, archeology & ethnography chair, associate professor (Ulan-Ude), e-mail: [email protected].
