CC BY
25
УДК 82-65
Вестник СПбГУ. Язык и литература. 2017. Т. 14. Вып. 1
Екатерина Владимировна Шашкова
Многофункциональный региональный центр прикладных квалификаций «Техникум энергомашиностроения и металлообработки», «МРЦПК"ТЭиМ"», Российская Федерация, 195197, С.-Петербург, ул. Жукова, 7 [email protected]
«МЫ ВОЗВРАЩАЕМ ПОЭТУ ЕГО ДОМ...»
(О ПЕРЕПИСКЕ В. Е. ЕВГЕНЬЕВА-МАКСИМОВА И О. В. ЛОМАН.
ИЗ СОБРАНИЯ РУКОПИСНОГО ОТДЕЛА ИРЛИ (ПУШКИНСКОГО ДОМА) РАН)
В статье на материале писем наглядно демонстрируются основные виды работ, которые велись в музее на Литейном, 36 в начале 1950-х годов. Представленная переписка В. Е. Евгенье-ва-Максимова и О. В. Ломан раскрывает проблемы музея Н. А. Некрасова в Ленинграде, освещая, таким образом, ряд страниц его истории и показывая всю значимость музейной работы для В. Е. Евгеньева-Максимова, известного ученого, стоявшего у истоков создания музея. Биб-лиогр. 3 назв.
Ключевые слова: поэт, ученый, музей, переписка, музейная деятельность, некрасоведение.
Ekaterina V. Shashkova
Multifunctional Regional Centre of Applied Qualifications "College of Engineering and Metal Working", 7, Zhukova st., St Petersburg, 195197, Russian Federation [email protected]
"WE ARE RETURNING TO THE POET HIS HOUSE ..."
(ON THE CORRESPONDENCE OF V. E. EVGENYEV-MAKSIMOV WITH O. V. LOHMAN. FROM THE COLLECTION OF THE MANUSCRIPT DEPARTMENT OF THE PUSHKIN HOUSE (PUSHKINSKY DOM), RUSSIAN ACADEMY OF SCIENCES)
The article demonstrates the main activities that took place at the museum on Liteiny Prospekt 36 in the early 1950s. The correspondence of V. E. Evgenyev-Maksimov with O. V. Lohman discloses the problems at the apartment-museum of Nikolay Nekrasov in Leningrad. This sheds some light upon several chapters of museum's history and shows the significance of museum work for the well-known scholar who was behind its creation. Refs 3.
Keywords: poet, scientist, museum, correspondence, museum activities, Nekrasov-studies.
В автобиографии Владислава Евгеньевича Евгеньева-Максимова, известного советского ученого, доктора филологических наук, основоположника отечественного некрасоведения, от 3 апреля 1943 г. читаем: «... в настоящее время мое внимание как научного работника привлекают преимущественно две темы: 1. Жизнь и творчество Некрасова и 2. История русской журналистики в XIX веке» [Кафедра истории журналистики, с. 65]. А уже через три года эти две темы тесно переплетутся в его судьбе. Являясь основателем кафедры истории русской журналистики ЛГУ, в 1946 г. Евгеньев-Максимов становится ее первым заведующим.
Творчество Н. А. Некрасова было основным объектом исследований Евгенье-ва-Максимова. Свои знания он щедро передает студенческой аудитории на лекциях и в семинарах. Заслугой ученого является решение еще одного немаловажного вопроса — создание музея Н. А. Некрасова.
© Санкт-Петербургский государственный университет, 2017
«Мы возвращаем поэту его дом...» — слова В. Е. Евгеньева-Максимова, которые он произнес на церемонии открытия музея-квартиры Н. А. Некрасова 5 декабря 1946 г. в доме на Литейном, 36.
Известно, что еще в конце двадцатых годов ушедшего столетия ученый пришел к убеждению, что музей нужно перевести в квартиру, в которой жил и скончался Некрасов. В 1936 г., Евгеньев-Максимов начал хлопоты о передаче Пушкинскому Дому квартиры Н. А. Некрасова для устройства музея. В 1938 г. его усилия увенчались успехом: вышло постановление Ленсовета о расселении жильцов и передаче части помещений 2-го этажа для нужд музея. И только в начале 1946 г. в израненном войной городе началось создание музея Н. А. Некрасова. Деятельность Евгеньева-Максимова в этом деле была активной: встреча с рабочими, занятыми ремонтом дома; создание, по просьбе дирекции Пушкинского Дома, экспозиционного плана будущего музея; при этом ученый замечает, что хотя бы три комнаты обязательно следует воссоздать как мемориальные (приемная, кабинет, спальня). Работа продолжилась и в последующие годы.
Переписка Владислава Евгеньевича Евгеньева-Максимова и Ольги Владимировны Ломан, организатора и первого ученого хранителя музея Н. А. Некрасова, которую мы хотим осветить, публикуется впервые и демонстрирует основные виды работ, которые велись в музее на Литейном в начале 1950-х гг.: исследование архивов — как для нужд экспозиции, так и для научных трудов, написание статей и брошюр, взаимодействие с художником, оформлявшим музей, собирательская работа и т. д. По сути дела, весь спектр музейной деятельности нашел свое отражение в переписке. В то же время она является существенной частью того знания, которое называют социокультурным аспектом эпохи, того, чем жила определенная часть советского общества, интересов и устремлений, обыкновений и стереотипов.
Знаменательно, на наш взгляд, что переписка начинается с вопроса о «Некрасовском сборнике» (рабочее название — «Труды конференции»), которому В. Е. Евгеньев-Максимов отдал немало времени и сил. В первом своем письме от 07.06.1950 он напоминает о необходимости срочной доставки статьи для этого издания:
Глубокоуважаемая Ольга Владимировна, "Труды Конференции" я сдал, но без Вашего доклада, ибо, несмотря на все мои напоминания, Вы так мне и не доставили его. Но в оглавление "Трудов" этот доклад мною введен, а потому вы имеете возможность в ближайшие дни присоединить его к другим докладам [ИРЛИ (РАН). Ф. 719. Оп. 2. Ед. хр. 17].
На это О. В. Ломан реагирует довольно быстро (письмо от 08.06.1950):
Глубокоуважаемый Владислав Евгеньевич! Я настолько виновата перед Вами, что нет мне ни оправданья, ни прощенья! Только при Вашей святой доброте и доброжелательству к людям возможно такое терпение, с каким Вы отнеслись ко мне. Всякий другой давно бы махнул рукой на столь нерадивого человека, как я.
Дорогой Владислав Евгеньевич! Я это все очень хорошо понимаю и очень, очень ценю. Статья моя перепечатана только сегодня. Один экземпляр я приложу к "Трудам.", а второй, если разрешите, привезу Вам в Прибытково. В Институте сейчас все заняты Всесоюзной Пушкинской конференцией и "Труды.." еще полежат у технического редактора [Там же. Ед. хр. 257].
Среди авторов, которых привлек В. Е. Евгеньев-Максимов, были как маститые ученые, так и начинающие исследователи. Желание обозначить основные направления дальнейшего развития некрасоведения отражено в тематике статей, где музейному и краеведческому направлениям уделено немало места (помещены статьи о Карабихе и о Петербурге и две статьи О. В. Ломан — о музее на Литейном и о Чу-довской Луке).
Переписка В. Е. Евгеньева-Максимова и О. В. Ломан хронологически ограничивается датами 07.06.1950-22.11.1954, в основном она затрагивает проблемы музея Н. А. Некрасова в Ленинграде и таким образом освещает ряд страниц его истории. Конечно, эта переписка выглядит довольно неровно, велась она, как можно понять, в силу своеобразной необходимости. Казалось бы, люди живут в одном городе — к чему еще эпистолярный жанр? Но благодаря переписке О. В. Ломан договаривалась о встречах с ученым для консультации, готовила заранее вопросы. Порою В. Е. Евгеньев-Максимов бывал «недостижим» из-за своего пребывания на даче в Прибыткове, приходилось заранее предупреждать о своем приезде и т. д. Эти письма — «осколки» непосредственного общения, они передают и атмосферу работы, и основные интересы корреспондентов.
Некоторые мероприятия с точки зрения современной музейной работы выглядят необычными, так, например, музей отмечал и годовщину смерти поэта. 6 января 1951 г. О. В. Ломан пишет: «Пригласительные билеты на 8/1 были готовы только вчера поздно вечером. Сегодня с утра спешим Вам их переправить. Приедете ли Вы к нам на 8/1? [...] К 8/1 я обновляю и дополняю в музее раздел "Русские женщины". Вновь сделала тему "Дедушка"» [ИРЛИ (РАН). Ф. 719. Оп. 2. Ед. хр. 257].
О переменах в экспозиции и дополнениях в ней говорит и письмо от 24.01.1951: «Очень тесно у нас стало на Некрасовской квартире: Некрасову все время приходится тесниться, чтобы дать место то Белинскому, то Чернышевскому, то Салтыкову-Щедрину» [Там же].
«Экспозиционные новости» самые разнообразные, они обсуждаются наряду с новостями иного плана, как в письме от 08.06.1951:
В музее у нас сейчас очень тихо. Экскурсий совсем нет, да и одиночных посетителей мало. Наконец, шьют нам занавески на окна у двери. Это, конечно, далеко не то, что было у Некрасова (репс вместо шелка), но и то хорошо. Все-таки будет уютнее, жилым духом запахнет. Летом будем несколько обновлять экспозицию. Кое-что уже сделано [Там же].
«Тишина» (когда ведется невидная, подспудная работа) сменяется оживлением: «В музее все благополучно, экскурсий сейчас много. В Институте я бываю редко, почти все время провожу на Некрасовской квартире. К 1 октября готовлю обновление экспозиции по теме "Некрасов и современность"» (19.09.1951) [Там же]. Однако «обновление экспозиции по теме "Некрасов и современность"» оказалось делом не таким быстрым, как планировалось.
26 октября 1951 г. О. В. Ломан посылает В. Е. Евгеньеву-Максимову отпечатанный «Некрасовский сборник», спрашивает советов по теме «Некрасов и современность»:
Разрешите мне прибегнуть к Вашей помощи еще раз по вопросу экспозиции темы "Некрасов и современность".
Я думаю, в этом разделе следует показать работу советских ученых, и Ваши в первую очередь, над собиранием текстов Некрасова, освобождением их от цензурных искажений, над изучением жизни и творчества Некрасова. Что Вы мне тут посоветуете?
Еще вопросы:
1). Не было ли какого-либо правительственного постановления в 1921 году?
2). Где можно найти цифровые данные об изданиях Некрасова в дореволюционное время и теперь.
3). Нет ли высказывания какого-нибудь большого человека о живучести традиций Некрасова сейчас (кроме слов А. А. Жданова).
Если их нет, нельзя запросить, скажем, Фадеева или Тихонова, еще лучше — Ворошилова.
Очень трудно с изобразительным материалом. Я Вам буду бесконечно благодарна, если Вы что-нибудь надумаете по поводу этой темы.
Если Вы разрешите, я приду к Вам за советами, когда Вам это будет удобно [Там же].
Эмоциональным было обсуждение места установки памятника Некрасову, по этому поводу О. В. Ломан пишет 23 октября 1952 г.:
По поручению Института я была на заседании Ученого Совета комитета по делам архитектуры, где обсуждался вопрос о месте памятника Некрасову. Архитектор Эйс-монд вторично выступил с предложением поставить памятник на Литейном (в скверике у "парадного подъезда"). Его предложение вторично забраковали.
Я взяла слово и рассказала о Вашем предложении — Сенная, и о нашем общем — в районе ликвидируемого Новодевичьего кладбища. Оказывается, архитектор Эйсмонд, которому поручено проектировать памятник, ввел нас (институт и нас в частности) в заблуждение: Он категорически заявил, что проспект им. Сталина1 исключается. Ученый Совет, наоборот, прислушался внимательно к предложениям института и заявил, что район быв. Новодевичьего кладбища очень подходит. Поручили подготовить новый проект. Совершенно правильно указали, что в скверике на Литейном — памятник будет зажат домами, будет выглядеть интимно вроде памятнику Пушкину во дворе квартиры на Мойке. Прения по этому вопросу были очень большие. Вся беда в том, что Эйсмонд против пр. им. Сталина, а главное, — что он не любит Некрасова.
Пока мы ожидали начала заседания, он все мне проповедовал, что Некрасов был картежник и плохой поэт и т. д. в этом роде. Прямо как будто из 19 века человек выскочил, из враждебного великому поэту лагеря!
Все это я Вам пишу, чтобы Вы были в курсе дела и, если Вам позвонят оттуда, — поддержали вариант с площадью на проспекте Сталина [ИРЛИ (РАН). Ф. 719. Оп. 2. Ед. хр. 257].
Еще одна проблема, которая волновала и музейных сотрудников, и В. Е. Евге-ньева-Максимова, — это передача музея на Литейном из ведения АН СССР Министерству культуры. Конечно, такие перемены предполагают и новое начальство, а отсюда и кадровые перемены, и, возможно, новые направления работы, и расставания со старыми и т. п. Об этом О. В. Ломан пишет 16.08.1953:
1 Название Московского проспекта с 1950 по 1956 год.
Очень всех нас тревожит вопрос о передаче наших музеев Министерству Культуры. Не думаю, чтобы нам было там лучше. Не захирели бы наши мемориальные музеи? Не могу понять, чем помешали наши музеи Академии Наук? Я думаю, Владислав Евгеньевич, что и Вам это неприятно: Вами созданный и выпестованный музей куда-то отходит. Может быть можно было бы написать президенту — к Вашему мнению прислушались бы. [...] Я не представляю, как это будет с отторжением Некрасовской квартиры. Будут ли, как раньше устраиваться Всесоюзные конференции и т. д. Все не ясно и странно. А без Вас — мы окончательно пропали [Там же].
Эта тема поднималась неоднократно. Однако перемены в конце концов произошли и оказались не такими уж страшными:
У нас жизнь постепенно налаживается. В начале было довольно тяжко: в новом учреждении не было денег, не платили зарплаты, отключили в музее телефон за неуплату. Теперь мы разбогатели, получили сразу 2 зарплаты, телефон звонит и начинаем даже кое-что приобретать. Наметился обширный и интересный план работы. Наконец, удалось включить в план путеводитель. Я с большим удовольствием думаю о работе над ним. Обещают, что обогатим "советский раздел" — собираемся купить вазу завода им. Ломоносова с портретом Некрасова, скульптуру Криворуцкого2, палехские коробки и т. д. [Там же].
Продолжилась работа над разделом «Некрасов и современность», причем со значительным «своеобразием»:
Признаться сказать, изрядно я измучилась сейчас. После того, как проектировщики и мастера ЛенИзо отказались у нас работать по созданию "Советского отдела", мне приходится самой действовать: раздобывать, просить, требовать, руководить оформлением и т. д. Здесь много трудностей и не без курьезов. Как я добывала и перевозила мраморный (тяжеленный!) бюст Некрасова — это материал для "Крокодила". Но это надо рассказать в лицах! Достаточно сказать, что выгружали и тащили наверх в музей. постовые милиционеры, которые хотели нас оштрафовать за неправильный поворот машины с Литейного на ул. Некрасова. Я им внушила, что штрафуют они каждый день, а доброе дело делают значительно реже и, чем штрафовать, лучше пусть помогут отнести бюст Некрасова в музей. Они, оказывается, не знали о существовании музея и охотно нам помогли. Потом осматривали музей (15.07.1054).
В том же письме О. В. Ломан пишет о планируемом музейном сборнике: «Об этом сборнике мне очень нужно поговорить с Вами, Владислав Евгеньевич. Мы будем Вас просить его возглавлять. В основном он должен быть "Музейным", но статьи общего порядка, конечно, в нем также должны иметь место» [Там же]. Идея эта не была реализована, но показательна сама потребность иметь еще одно самостоятельное некрасоведческое издание.
В письме от 05.07.1954 О. В. Ломан в очередной раз обращается к своим хлопотам по работе над «Советским отделом»:
Но главная моя забота — "Советский отдел". Надо ремонтировать комнату, для него предназначенную; заказывать постаменты, щиты, витрины; торговаться с художниками-оформителями; раздобывать недостающий материал. Под угрозой мой отпуск. Очень много неприятностей. Все это наладится. Художники нахватали вся-
2 Петр Моисеевич Криворуцкий (1920-1987) — советский скульптор, живописец, график. Автор скульптуры «Некрасов Н. А. с собакой».
кой работы и, получив деньги за работу у нас, теперь оформляют какие-то ясли при заводе, а наша срочная работа стоит!
Для "Советского отдела" я раздобыла много нового. Написала во все крупные библиотеки Союза и теперь в ответ на мои просьбы мы получаем Некрасова на языках народов СССР и другие интересные книги [ИРЛИ (РАН). Ф. 719. Оп. 2. Ед. хр. 257].
Рис. 1. В. Е. Евгеньев-Максимов со студентами ЛГУ, участниками некрасовской конференции, в музее Н. А. Некрасова. 1951 г. (из фондов музея Н. А. Некрасова. С.-Петербург)
Письма самого В. Е. Евгеньева-Максимова кратки, их немного, его интересует обычно экспозиционная работа, научные изыскания. По-видимому, основные его суждения сообщались в устной форме. Его заслуги всем сотрудникам музея представляются выдающимися, — пожалуй, полнее всего это выразилось в поздравлении, направленном ученому в связи с его 70-летием:
Дорогой Владислав Евгеньевич!
Сегодня в День Вашего семидесятилетия нам, Вашим друзьям и сослуживцам, хочется от всей души поздравить Вас и пожелать Вам здоровья, сил, душевной бодрости и долгих лет жизни.
Нам выпало большое счастье работать с Вами, учиться у Вас. Вы постоянно заражали нас своим энтузиазмом своей горячей любовью к Некрасову. С неутомимой энергией изучаете Вы, вот уже полвека, жизнь и творчество великого поэта революционной демократии, с той же энергией пропагандируете Вы его среди тысяч читателей и слушателей. Мы никогда не забудем сколько сил, волнений стоило Вам создание и открытие Некрасовского музея, который можно по справедливости назвать Вашим детищем. И никогда Вы не отказывали никому из нас в консультации, совете, помощи, ласковом слове.
Мы горячо благодарим Вас и желаем, чтобы Вы долго-долго были с нами, наш дорогой учитель, наш добрый друг.
18 сентября 1953 [Там же].
Научная деятельность В. Е. Евгеньева-Максимова многогранна и плодотворна. Это яркий пример самоотверженного и бескорыстного служения памяти великого поэта Н. А. Некрасова.
Литература
ИРЛИ (РАН). Ф. 719. Оп. 2. Ед. хр. 257 — Архив В. Е. Евгеньева-Максимова. ИРЛИ (РАН). Рукописный отдел. Ф. 719. Оп. 2. Ед. хр. 257. 26 лл. Письмо О. В. Ломан В. Е. Евгеньеву-Максимову. ИРЛИ (РАН). Ф. 719. Оп. 2. Ед. хр. 17 — Архив В. Е. Евгеньева-Максимова. ИРЛИ (РАН). Рукописный
отдел. Ф. 719. Оп. 2. Ед. хр. 17. 14 лл. Письмо В. Е. Евгеньева-Максимова О. В. Ломан. Кафедра истории журналистики 2006 — Кафедра истории журналистики: летопись жизни и деятельности. Жирков Г. В. (ред.). СПб.: Роза мира, 2006. 65 с.
Для цитирования: Шашкова Е. В. «Мы возвращаем поэту его дом...» (О переписке В. Е. Евге-ньева-Максимова и О. В. Ломан. Из собрания Рукописного отдела ИРЛИ (Пушкинского Дома) РАН) // Вестник СПбГУ Язык и литература. 2017. Т. 14. Вып. 1. С. 49-55. DOI: 10.21638/11701/spbu09.2017.105.
References
ИРЛИ (РАН). Ф. 719. Оп. 2. Ед. хр. 257 — Arkhiv V. E. Evgen'eva-Maksimova [V E. Evgenyev-Maksimov's Archive]. Institute of Russian Literature (Russian Academy of Sciences). Rukopisnyi otdel [Manuscript dept.].Fund 719. Inventory no. 2. Archival Unit no. 257. O. V. Lohman to V. E. Evgenyev-Maksimov. (in Russian)
ИРЛИ (РАН). Ф. 719. Оп. 2. Ед. хр. 17 — ArkhivV. E. Evgen'eva-Maksimova [V. E. Evgenyev-Maksimov's Archive]. Institute of Russian Literature (Russian Academy of Sciences). Rukopisnyi otdel [Manuscript dept.]. Fund 719. Inventory no. 2. Archival Unit no. 17. V. E. Evgenyev-Maksimov to O. V. Lohman. (in Russian)
Кафедра истории журналистики 2006 — Zhirkov, G. V. (ed.). Kafedra istorii zhurnalistiki: letopis' zhizniideiatelnosti [Department of History of Journalism: chronicles of life and activity]. St. Petersburg, Roza mira Publ., 2006, 65 p. (in Russian)
For citation: Shashkova E. V. "We Are Returning to the Poet His House ..." (On the Correspondence of V. E. Evgenyev-Maksimov with O. V. Lohman. From the Collection of the Manuscript Department of the Pushkin House (Pushkinsky Dom), Russian Academy of Sciences). Vestnik SPbSU. Language and Literature, 2017, vol. 14, issue 1, pp. 49-55. DOI: 10.21638/11701/spbu09.2017.105.
Статья поступила в редакцию 5 сентября 2015 г. Статья рекомендована в печать 29 апреля 2016 г.
