CC BY
72
УДК 330.83 ББК 63.3 (2 РОС)-2
МУСТАФА ЛУТФИ ИЗМАЙЛОВ -ЛИДЕР АСТРАХАНСКОГО РЕГИОНАЛЬНОГО ОБЩЕСТВЕННОГО ДВИЖЕНИЯ МУСУЛЬМАН НАЧАЛА XX ВЕКА
М.М. Имашева
Аннотация. В начале ХХ века в Российской Империи происходит организационное оформление мусульманского общественного движения. Практически во всех регионах со значительным количеством мусульманского населения, возникают местные мусульманские общественные организации. В Астрахани, четверть населения которой составляли мусульмане, было учреждено культурно-просветительское общество «Шурай-Ислам». Организатором, идейным вдохновителем и бесспорным лидером этого общества стал Мустафа Лутфи Измайлов. Выходец из богатой азербайджанской семьи, М.Л. Измайлов, появившись в городе на пике подъема первой русской революции, очень быстро завоевал общественное признание местной татарской общины. Будучи председателем общества «Шурай-Ислам» в 1906-1911 гг. Измайлов совершил настоящий переворот в сознании местной мусульманской общины. Благодаря его стараниям, татарская община вышла за рамки своей этноконфессиональной замкнутости. Начала издаваться газета на татарском языке, произошло становление начальной школы 283 вне рамок конфессиональной общины. Активная общественная деятельность М.Л. Измайлова стала объектом пристального внимания гражданских властей и жандармерии. Он привлекался к политическому следствию по обвинению в распространении идей панисламизма и пантюркизма. Острое неприятие педагогической деятельности Измайлова со стороны астраханской дирекции народных училищ, его непримиримая позиция по отношению к властям привела к вынужденной отставке лидера астраханских мусульман и его отъезду из Астраханской губернии.
Ключевые слова: общественное движение, мусульмане, махалля, культурно-просветительское общество, джадидизм, жандармерия.
MUSTAFA LUTFI IZMAILOV - LEADER OF THE ASTRAKHAN REGIONAL PUBLIC MOVEMENT OF THE MUSLIMS OF THE EARLY TWENTIETH CENTURY
I M.M. Imasheva
Abstract. In the early twentieth century, among other public movemen ts in the Russian Empire, there was an organizational registration of Muslim public movemen t. In almost all regions with significan t Muslim population, there were local Muslim community organizations. In Astrakhan, a quarter of whose population were Muslims, a cultural-educational society "Shuri-Islam" was established Mustafa Lut.fi Izmailov became the organizer, in-spi.rer and undisputed leader of this society. The son of a wealthy Azerbaijani, family, M.L. Izmailov, appearing in the town on the peak of the first Russian revolution, quickly gained public recognition of the local Tatar community. .4s a Chairman of the community "Shuri-Islam " in 1906-1911, Izmailov made a real revolution in the consciousness of the local Muslim community, thanks to his efforts, the Tatar community moved beyond their ethnic and religious isolation. The newspaper in the Tatar language started being issued, there was a formation of elemen tary school outside a confessional comm unity. Vigorous public work ofM. L. Izmaylov became an object of close atten tion of the civil authorities and gendarmerie. He was in volved in a political con sequence on a charge of spreading the ideas of Pan -Islam ism and pan-Turkism. An acute aversion of Izmaylov's pedagogical activity from the Astrakhan managemen t of national schools, his hard line in relation to the authorities led to the compelled resignation of the leader of the Astrakhan Muslims and his departure from the Astrakhan province
Keywords: social movement, Muslims, mahallah, cultural and educational society, jadidism, the gendarmerie.
Начало XX века в Астраханской губернии, как и в других регионах огромной Российской Империи, было ознаменовано ростом общественного движения. Специфика Астраханского региона состояла в том, что значительную часть населения (до 25% в губернском центре, в 1901-1904 гг. - 8772 души обоего пола из 35000 населения Астрахани [8, л. 16-17]) здесь составляли мусульмане (татары, ногайцы, казахи,
азербайджанцы и до.), которые находились в состоянии поиска путей своей общественно-национальной самоидентификации в рамках российского социума.
На рубеже XIX—XX веков появляются первые робкие ростки национального движения, отдельные представители махали предпринимают попытки преодолеть ее косность н закрытость. Городские татары начинают интересоваться обще-
городскими и общегосударственными делами, осознают необходимость изучения русского языка и получения светского образования, выписывать н читать газету «Тарджн-ман» — единственный на тот момент печатный орган на татарском языке [6, л.9].
Тем не менее, для того чтобы облечь общественные интересы мусульман Астрахани в организованные формы потребовались масштабные сдвиги в общественном движении всего государства. Революция 1905— 1907 гг. н Манифест 17 октября 1905 г. стали факторами, способствовавшими организационному оформлению общественного мусульманского движения в регионе. Кроме того, именно в этот момент появляется лидер, готовый взять на себя всю ответственность н нести все трудности, связанные с созданием и деятельностью культурно-просветительского общества в Астрахани. Общество астраханских мусульман получило название «Шурай-Меджлис-Ислам» («Дом мусульманских собраний»), создателем н идейным вдохновителем — Му-стафа Лутфи Измайлов.
Измайлов Мустафа Гаджи Сад-ретдин-оглы, 1876 г.р. (по метрической выписке из Шемахи — 1873 г.р.). На дознании, проведенном жандармами в январе 1908 г., показал, что по происхождению является пятым сыном шемахинского купца Садрет-днна Измайлова. Народность свою указал — татарин (но в начале XX века «татарами» называли представителей всех тюркских национальностей, поэтому азербайджанец — татарин с Кавказа - М.И.). Подданство — русское. В качестве профессиональных занятий указал преподава-
ние в школе общества «Шурай-Ислам». Средства к жизни — «личный труд, а также от магазина ковров, что в Доме Губернатора».
К моменту переезда в Астрахань родители Мустафы Лутфи уже умерли, брат Измаил 40 лет проживал в Астрахани и был, собственно, хозяином магазина ковров, два брата — Шихмамед 45 лет и Шамсетдин 35 лет, сестра Хаджар-ханум 48 лет, проживали в Шемахе. За счет родителей М.Л. Измайлов в 1899 г. закончил курс обучения в Шемахе, в медресе Эфенднева; а затем в 1901 г. окончил Шемахннское частное уездное училище. Уездный начальник Шемахи сообщил, что семья Измайлова принадлежит к суннитскому меджлису Бакинской губернии [7, л. 103-104].'
В 1903—1904 гг., по данным астраханского полицмейстера, М.Л. Измайлов жил в Турции, в Константинополе, где получал образование «в каком-то низшем учебном заведении по типу российских городских училищ), а затем приехал в Россию, в Астрахань, где его и застали революционные события [7, л. 16].
С началом первой русской революции н образованием партий, М.Л. Измайлов вступил в кадетскую партию, «где и стал представлять самые энергичные действия в политическом движении». Следующим шагом Измайлова стало создание мусульманского культурно-просветительского общества «Меджлис Шу-рай-Ислам» («Совет Мусульманских Собраний»),
Один из его политических противников так описывал это событие: «Когда среди астраханских кадетов пошли разговоры о необходимости
привлечь в своп ряды мусульман города, Измайлов н его соратник Хуса-ин Хаятов, начали проводить эту идею в жизнь и в этом достигли значительных успехов, отчасти пользуясь тупостью магометан, отчасти несбыточными обещаниями, отчасти запугиванием, а где и прямо подкупом» [7, л. 19об.]. Благодаря своей активной политической позиции, к концу 1905 г. М.Л. Измайлов становится самой заметной фигурой в среде мусульманской буржуазии и интеллигенции города.
По словам полицмейстера, после издания манифеста 17 октября 1905 г. Измайлов «начал широкую пропаганду среди татар, восстанавливая их против русских и Русского Правительства, якобы пьющего кровь русского магометанина».
Пропаганда Измайлова заключалась: «1) в открытом произнесении речей противоправительственного содержания на собраниях общества «Шурай-Ислам», учрежденном как бы специально для этой цели: 2) в печатании такого же содержания статей в издаваемой им татарской газете «Бургани-Таракки»; 3) в особой системе преподавания в школе мусульман, открытой на средства названного общества» [7, л. 16].
Успех его, безусловно, был результатом ораторского таланта. Одни нз учредителей общества «Шу-рай-Ислам», Загидулла Шарифул-лин так описывал выступления Измайлова на собраниях: «...Он сначала читал собравшимся Коран, объяснял его, доводил до высшего религиозного настроения слушателей, переводил затем на историю, указывал на бывшее владычество татар, их привольную во всех отношениях
жизнь. II затем переходил на настоящее положение, указывая на бедность н угнетенность магометан». А затем призывал к единению во имя процветания и прогресса мусульман в Российской Империи с тем, чтобы они могли четко формулировать и отстаивать свои этноконфессиональ-ные интересы в русском православном государстве. Как правило, после таких речей Измайлов просил сделать пожертвования на какие-либо благие дела. Жертвовали охотно, затем деньги без всякого отчета забирал сам Измайлов [7, л. 25-26об.].
В результате за очень короткое время Измайлов привлек на свою сторону огромное число сторонников, большинство из которых принадлежали к имущим слоям города. Практически вся татарская буржуазия города стала видеть в Измайлове своего лидера и идейного вдохновителя. Еще одним результатом этой деятельности стало установление контроля со стороны жандармерии за деятельностью Измайлова. Ежемесячные отчеты об этой деятельности астраханские жандармы будут собирать у агентов до августа 1911 г.
Первым общественным поручением от астраханцев стала командировка в конце 1905 г. М.Л. Измайлов вместе с X. Давлекамовым, В. Тана-чевым н К. Ходжаевым (представители крупной мусульманской буржуазии города) был избран делегатом на первый учредительный всероссийский съезд мусульман в Санкт-Петербурге. Однако, прибыв туда 8 января 1906 г., они узнали, что съезд правительством не разрешен и уехали назад, в Астрахань [7, л. 17].
По возвращении в город Измайлов активизирует процесс создания
общества «Шурай-Ислам», встречается с наиболее влиятельными членами татарской общнны, муллами, проводит беседы с молодежью. В итоге, 9 октября 1906 г. астраханский губернатор утверждает устав общества. В нем Измайлов формулирует цель общества: «Общество имеет целью объединение своих членов, удовлетворение нужд мусульман — правовых, духовных, материальных, в пределах Манифеста 17 октября 1905 г.» [10, л. 88об.]
В общество принимались мусульмане обоих полов, кроме учеников низших н средних школ. Кроме М.Л. Измайлова учредителями общества являлись еще 5 человек — представители семей крупной и средней татарской буржуазии, имевших в городе прочные коммерческие и семейные связи: Закнр Ходжа ев, Курбан-Галн Эрембетов, Мухамед-Сафа Керимов, Ахмеджан Ижберднев, Муся Самакаев. Эти молодые люди представляли собой новый тип татарского буржуа: одетые в европейский костюм, уверенно говорившие и писавшие на русском языке, участвующие в городском самоуправлении, избирательных кампаниях различного урон-пи н т.д. Они до конца оставались верными соратниками Измайлова.
Огромна заслуга Измайлова перед астраханской мусульманской общиной н в становлении национальной школы вне рамок конфессиональной общины. Как следовало из слов полицмейстера, главным делом на пути культурного просветительства мусульман региона, М.Л. Измайлов считал создание школы «Да-руль-Эдеп» н руководство ею. Школа была организована на принципах педагогики джадндизма.
С первых же месяцев деятельности школа становится объектом пристального внимания со стороны дирекции народных училищ губернии, вызывая все больше и больше нареканий. В конечном счете, именно школа стала поводом к началу преследований М. Измайлова со стороны властей.
Дело М.Л. Измайлова по обвинению его в антиправительственной деятельности было начато 27 ноября 1907 г. и окончено 12 января 1908 г. Основанием для начала следствия стало письмо Директору K.M. Аммо-сову от директора школы «Даруль-Эдеп» Х.Х. Ишкузннова от 23 ноября 1907 г., в котором он обвинил М. Измайлова в произнесении антиправительственных речей н призывах не подчиняться правительственным распоряжениям на собраниях общества н перед учениками школы.
28 ноября 1907 г. губернатор поручил Полицмейстеру, Начальнику астраханского жандармского управления н Директору Народных училищ собрать сведения о противоправительственной деятельности Измайлова, возбудить дело и начать дознание по нему. За Измайловым был установлен негласный надзор [7, л. 4-6].
Главным обвинителем по делу Измайлова выступил Директор народных училищ Астраханской губернии K.M. Аммосов. Измайлов, по его мнению, «был проникнут идеями младотурецкой партии и принадлежал к тому мусульманскому союзу, который заявил себя крайне враждебным отношением к России и русскому государственному строю в последние годы нашей смуты, а в учебном деле — стремлением создать осо-
бые школы, вне зависимости от правительственного надзора, школы, общие для всего мусульманства, с введением общего для всех языка — турецкого, и идей младотурец-кой партии». Аммосов считал, что цель создания «Даруль-Эдеп» первоначально была именно этой [7, л. 13].
Существенными были обвинения Измайлова в финансовых злоупотреблениях. Аммосов со слов X. Ишкузи-нова и II. Искендерова, утверждал, что Измайлов присвоил и растратил общественные 12 тысяч денег, собранные членами общества «Шурай-Ислам» на общественные нужды (к слову сказать, сумма огромная, такую вряд ли могли собрать отнюдь не самые богатые астраханские татары в течение неполного года —М.И.). Также, по сообщению Ишкузинова, на собрании общества в ноябре 1907 г. было якобы собрано 1600 рублей, которые Измайлов завернул в платок и забрал себе.
Полицмейстер сообщал: «...Измайлов занял первое место в обществе местных мусульман. ...Прикрываясь правом Общества собирать пожертвования, он собирает громадные суммы денег, но отчетов в израсходовании сих сумм никому не дает и расходует их по своему усмотрению» [7, л. 16].
Обвинения в финансовой нечистоплотности против Измайлова становятся объектом внимания со стороны татарской печати в масштабах всей Российской Империи. В газете «Чукуш», издававшейся в Оренбурге, в №32 был помещен фельетон, в котором была высмеяна «корыстная н иная деятельность» Измайлова. Стараниями И. Искендерова и муллы X. Максютова стала известна эта
статья и в Астрахани. Вот перевод статьи, сделанный последним:
«Объявление. Продаю титул служащего нации с платою за председательство в собрании, продаю чудесно возрощенный в долинах соленый перечный способ, как выгнать муга.шш-мов из мектебе, показываю путь к таким лицам, которые не знают, куда девать общественные деньги, даю совет таким издателям, которые не находят никакого способа прекратить своп газеты. II скрываясь в Турции с намерением быть агентом для изыскания вакансий в России тамошним уличным бродягам и пользующимися остатками кофе. То есть, облизывающими стаканы лицам. Желаю прекращать по ликвидации все свои фирмы и мастерские, находящиеся в России. Вследствие этого предаю все дешево. Адрес просить в обществе "Шурай-Ислам" Ширваиа Ширван-ского» [7, л. 13].
Тем не менее, к моменту начала следствия Измайлов по политическим делам никогда не привлекался, никогда под судом н следствием не состоял, но среди астраханских мусульман действительно слыл за отъявленного туркофила, так сообщал начальник Жандармского Управления.
Астраханский полицмейстер по результатам проведенного дознания заключил, что главная цель деятельности Измайлова состояла в том, чтобы настроить татарское общество против священнослужителей-мулт, которые были главным оплотом русского престола в мусульманской среде. Далее полицмейстер сообщал, что Измайлов склонял астраханских мусульман «перейти в Персидское нлн Турецкое подданство, дабы избежать обрусения магометан и, якобы,
предполагающегося Русским правительством поголовного обращения их в христианство». После издания Манифеста 17 октября 1905 г. Измайлов «начал широкую пропаганду среди татар, восстанавливая их против русских и Русского Правительства, якобы пьющего кровь русского магометанина» [7, л. 13].
Дознание полицмейстера установило, что Измайлов не только панисламист, якобы, «по своим политическим воззрениям Измайлов принадлежит к крайне левым, а во время политического движения (видимо, имелись в виду революционные события 1905-1907 гг. - МЛ.) принимал в нем самое горячее участие, открыто произносил противоправительственные речи, склоняя магометан не подчиняться властям и призывал их к объединению на борьбу с правительством» [7, л. 16].
То, что до ноября 1907 г. власти не привлекали Измайлова к предварительному следствию н формальному дознанию, жандармерия объясняла рядом причин, первая из которых — большая популярность подследственного в среде астраханских мусульман: «...Пользуясь огромной популярностью среди мусульманского населения, Измайлов, несомненно, в состоянии противопоставить целую массу небеспристрастных свидетельских показаний к своему обелению, которыми при производстве формального дознания могут быть парализованы собранные дознанием данные о его преступной противоправительственной деятельности» [9, л. 34].
Итогом стало вывод о том, что деятельность Измайлова была отнесена к революционной, идеи — к близким младотурецкой идеологии. На
этом основании власти посчитали, что Измайлова, как «наиболее видного и вредного деятеля панисламизма», было бы полезным «выслать нз пределов Астраханской губернии, где долговременная агитационная деятельность сделала его лицом весьма популярным среди мусульманского населения, с отдачею его под гласный надзор полиции сроком не менее 3 лет» [9, л. 34].
Сам Мустафа Лутфн, однако, доказывал, что преследовал исключительно просветительские цели своей общественной деятельностью — «образовать мусульманство и объединить его с русскими». Он писал губернатору, что всеми своими действиями, вопреки мнению, сложившемуся под влиянием мулл, старается «все своп знания употребить на то, чтобы сделать мусульман более полезными России, так как Россия такое же наше Отечество и Родина и близка к сердцу, как н русским» [9, л. 41].
О газете «Бургани-Таракки», консерваторы в лице учителя Ишку-зинова сообщали властям следующее: «Насколько я познакомился с этой газетой — это есть сборник самых резких, возмутительных для русского подданного, противоправительственных прокламаций, остающихся неизвестными агентам правительства только благодаря трудностям перевода, ибо для понимания высказываемых Измайловым идей не достаточно только дословного перевода его статей, а необходимо выяснение самой идеи» [7, л. 19об.].
Действительно, переводы ряда статей нз газеты, представленные цензором И.Х. Искендеровым, не могли вызывать восторга властей. В статье от 5 ноября 1906 г. Измай-
лов рассуждал о судьбе и роли Государственной Думы второго созыва в России: «...Правительство всеми силами, зубами н когтями не стремится не допустить в Думу людей, ("громящихся к прогрессу. ...Правительство стремится составить Думу из черносотенцев-помещиков и из крестьян с имущественным цензом и с ними, рука об руку, думает высосать последнюю кровь голодающих... Не достаточно, что богачи грабят рабочих, правительство же еще усерднее старается ограбить этих рабочих... Еще хуже стало положение сельского общества в селах и городах — рабочих с объявлением Сенатом нового закона о выборах в Думу. Сенат этим объявлением лишил население глаз, поэтому последние не в силах выбирать полезных для себя людей».
В №63 от 21 января 1907 г. негативно оценивается положение мусульман в России: «В последние три года в нашем отечестве полное брожение, масса убийств-кровопролитий. До издания манифеста, мы, как истоптанные под ногами нации, ходатайствовали о даровании нам некоторых прав. Или просили об отмене противодействующих нашему быту изданных узаконений. Нам отвечали — «Вы, мусульмане, зачем беспокоитесь, к чему подаете прошения, живите спокойно. Никто вас не стесняет, живите н теперь, так как жили раньше». Вот нам ответ, а на иные просьбы — молчание...» [7, л. 82].
Помещались в газете и призывы к просвещению. Например, стихотворное от 26 января 1907 г.: «Призыв к просвещению. С усердием надо приняться за просвещение, Обрати внимание на нашего победителя (имелась в виду Япония — М.И.).
Присмотрись. Берн пример у японцев. Желаете быть такими, как японцы, Примитесь за просвещение. Нам нужно объединение... Теперь мы все разбросаны в разные стороны. А чтобы объединится нам надо найти имя объединяющего».
Сам Измайлов на допросе о своей издательской деятельности сообщил, что статьи против мулл действительно помещал в «Бургани-Таракки», но «никогда не касался политики». Статьями на политические темы занимались в газете Ибрагим Муратов и Наджиб Адры, которые «главным образом и были авторами недозволительных статей». Вся вина Измайлова, по его мнению, состояла лишь в том, что он был «слишком доверчив к этим лицам и не проверял их статьи» [7, л. 82].
22 января 1908 г. у него дома был произведен обыск, а затем г. Измайлов был подвергнут личному задержанию. Общество приписало обыск и арест «неправильным доносам» и обратилось с телеграммой к мусульманской фракции Государственной Думы, а также к депутату от Астраханской губернии кадету В.А. Виноградову, который своим избранием был во многом обязан позиции мусульманского общества города и лично М.Л. Измайлову. В телеграмме содержалась просьба оказать содействие к скорейшему выяснению дела, по которому произведено задержание г. Измайлова [1].
23 января 1908 г. жандармский полковник Бураго вынес постановление о препровождении М.Л. Измайлова в тюрьму. Начался новый этап расследования. Были допрошены те же лица, что и на предварительном дознании.
Были допрошены в качестве свидетелей главные политические оппоненты Измайлова — представители «правого» крыла астраханской мусульманской буржуазии н консервативного духовенства, потерявшие значительную часть своего влияния в ма-халте после появления Измайлова.
Но жандармов ждало разочарование. Оказалось, что И. Искендеров, 3. Шарифулшш, старший ахун города Мухтар Салихов, мулта Мухамед-Керим Ходжаев, мулта Абдурахман Атиев, Х.А. Давлекамов не могут точно передать содержание антиправительственных речей Измайлова, поскольку лично на собраниях не присутствовали, а высказываний против Императора и вообще не слышали никогда. Ати Максютов, как оказалось, не только никогда не бывал на собраниях, но вообще не знаком с Измайловым и никогда его не видел лично. Астраханского мещанина Мир.¡у Аббаса Ларина просто «взяли» для допроса на улице, он вообще ничего об Измайлове не знал [7, л. 63-67]. Власти не учли главного — мусульмане предпочитали решать все проблемы внутри махалли, не прибегая, там, где это было возможно, к вмешательству русских властей.
Были допрошены и близкие М.Л. Измайлову люди. А.Н. Адемов, учитель-турок, не мог припомнить противоправительственных высказываний Измайлова. Член общества «Шурай-Ислам» Сент-Батал Хали-ков также не заметил ничего предосудительного ни в речах, ни в педагогической деятельности Измайлова. Однако молодой сын муллы Мак-сютова Хасян с уверенностью рассказал о противоправительственных речах Измайлова. Подтвердил и М. Га-
битов свои показания, но был он стар н неграмотен, так что показания его особого внимания не заслуживали [7, л. 63-67].
В начале марта 1908 г. М. Измайлов в тюрьме заболел, практически ни одно обвинение против него к этому времени не подтвердилось. Полковник А.Н. Бураго принимает решение изменить меру пресечения — Измайлова отпустили домой и отдали под гласный полицейский надзор [7, л. 89].
29 марта М.Л. Измайлов передал в жандармерию покаянное письмо Хасяна Максютова, в котором автор просит прощения у М.Л. Измайлова за возведенную на него клевету. Опорочить Измайлова его заставил отец, на содержании которого он с женой н двумя детьми он находился. Каялся Максютов в своей трусости и невежестве. Оказалось, что X. Максютов был постоянным читателем газеты «Бурганн-Таракки» и сторонником идей Измайлова. Более того, под влиянием этих пдей X. Максютов вышел нз общества «Джамиятти-Ис-ламия», о чем поместил сообщение в «Бургани-Таракки», но отец под угрозой лишить содержания и наследства, заставил его изменить решение. А затем на допросе дал показания против Измайлова. За что и просил прощения [7, л. 113-114].
А затем и учитель И. Ишкузинов в частной беседе со своими знакомыми рассказал, что начать конфликт с Измайловым и оклеветать его есть инициатива И. Искендерова и 3. Ша-рифуллина. А сам Ишкузинов теперь, ознакомившись с делами в Астрахани ближе, понимает, что сделано это неправедно, а Измайлов — человек хороший и полезный му-
сульманскому и русскому обществу [7, л 115-115об.].
25 июля дознание жандармами было закончено и дело Измайлова препровождено прокурору Астраханского Окружного суда, который постановил: «...Показания свидетелей обвинения на основании вражды существующей между Измайловым и большей частью мусульман не заслуживают полного доверия и, таким образом, улики против Измайлова совершенно недостаточны». Астраханское Губернское Совещание согласилось с прокурором и сочло собранные сведения «совершенно недостаточными для обвинения Измайлова по суду в преступлениях государственных» и постановило 17 августа 1908 г. «против Измайлова производство прекратить с отменой принятой против него меры пресечения — особого надзора полиции» [7, л. 116-120].
После освобождения каждый шаг Измайлова оказывался в центре внимания властей. Главным лицом, оповещавшем о .любом действии Муста-фы Лутфи, становится цензор ИХ. Ис-кендеров. Потомственный почетный гражданин Исхак Халильуллевич Ис-кендеров был бессменным директором и учителем Первого Русского Министерского русско-татарского училища, серьезную конкуренцию которому составила школа «Даруль-Эдеп».
Например, в августе 1909 г. Ис-кендеров сообщил губернатору, а тот, в свою очередь, полицмейстеру, что под председательством М.Л. Измайлова состоялось чрезвычайное общее собрание общества «Шурай-Ислам», «на котором, между прочим, присутствовали лица, не принадлежащие к означенному обществу). Губернатор просил полицмейстера про-
извести новое дознание по этому поводу в отношении Измайлова, а также почему объявление, помещенное в газете «о приглашении на собрание были выпущены без разрешения надлежащего начальства» [10, л. 42].
В октябре 1909 г., после приезда в город ссыльного доктора Нарнмана Нариманова (выдающегося общественного н политического деятеля, в будущем — одного нз создателей Азербайджанской ССР), Измайлов публикует в «Бурганн-Тараккн» восторженную статью, посвященную деятельности и личности выдающегося азербайджанского общественного деятеля. Перевод был представлен губернатору, на Измайлова, как на издателя, был наложен штраф в 200 рублей «за восхваление преступной деятельности Нариманова» [10, л. 43-44].
Очень долгое время у общества не было своего помещения. Но, в итоге, 23 мая 1910 г. Астраханское мусульманское общество «Меджлис Шурай-Ислам» приобрело дом у Потомственного Почетного гражданина Алексея Васильевича Швецова за 19664 руб. 98 коп. Дом этот находился в 5 участке города Астрахани, в 14 околотке, на углу улиц Измайловской и 2-Мечетной, мерой земли вдоль улицы 44,5 саж. II поперечнику во дворе 24,5 саж. [5]
Это достижение, также можно отнести к успехам ораторской деятельности и агитации в среде астраханских мусульман. Понадобился целый ряд общих собраний махалли, чтобы была собрана третья часть суммы. Причем активнейшее участие, безусловно, не без уговоров Измайлова, приняли богатые татарские купцы — прежде всего, потомственный почетный гражданин, ка-
занский купец 1 гильдии Мухамед-шакир Казаков. Недостающие деньги под залог недвижимости общество заняло в банке.
М.Л. Измайлов имел связи и с персидской диаспорой Астрахани. Посещал собрания Благотворительного общества пособия бедным пер-спдско-подданным в городе «Энджу-менэ-Хайрья», куда входили не только персияне, но и «русско-подданные татары» (шииты Кавказа — И.М.), и «вообще мусульмане всех толков». На собраниях этого общества, как правило, присутствовал персидский консул в Астрахани с помощниками. Сам персидский консул вызывал Измайлова для «неизвестно каких бесед», которые затягивались порой до трех часов [9, л. 13об., 20об.].
В 1910 г. общество «Шурай-Ислам» вступает в полосу кризиса, который, со всей очевидностью, вел к расколу движения. Формируются две партии. Одна — сторонники М.Л. Измайлова (настаивавшие на продолжении отстаивания прав на свою этноконфесснональную самоидентичность, а также за продвижение пантюркистских и панисламист-ских идей в астраханской махалте), вторая — сторонники умеренных Му-хаметлатифа Шаммасова и Абубеки-ра Дашкина (выступавших за отказ от этих идей и от конфронтации с властями, особенно по вопросам национального светского образования).
Главным вопросом в этой борьбе, активно поддержанной губернскими властями, стал вопрос о школе «Да-руль-Эдеп». С самого открытия школы власти в лице директора народных училищ Астраханской губернии K.M. Аммосова пристально следили за учебным процессом, опасаясь рас-
пространения идей пантюркизма и панисламизма среди татарской молодежи. Особенно пристальное внимание властей сосредоточилось на двух моментах: 1) преподают ли в школе турецко-подданные или лица, прошедшие курс обучения за границей (конечно же, подразумевалась Турция); и 2) в какой стране изданы учебные материалы и пособия, по которым обучаются дети.
Ответы на оба поставленных вопроса были более чем не успокоительные с точки зрения официальных властей. В начале 1908 г. в школе «Даруль-Эдеп» состояли четверо турецко-подданных: Ахмет Нура-Адемов, Мухта.шшм Ярлыгаев, Мар-губа Ярлыгаева и Зулейха Ханым Измайлова, которую М.Л. Измайлов выдавал за свою жену, опасаясь ее отстранения от преподавательской деятельности и высылки за пределы государства. Этих четверых, а также «неблагонадежных» Измайлова и Хабибулту Умерова К. Аммосов, как директор народных училищ, настоятельно рекомендовал устранить от преподавания и от всякого участия в учебно-воспитательном деле школы, как лиц могущих распространять «вредные идеи» [10, л. 38-38об.].
Главный конфликт мусульманского общества и русских властей, приведший к закрытию школы на несколько месяцев, приходится на 1910 г. Школу закрыли под предлогом необходимости устранении от преподавания турецкоподцанного учителя Халила-Эфенди Хамидул-лаха и самого Измайлова, как не имеющего учительских прав. В общей сложности в 1908—1910 гг. школа по настоянию властей закрывалась 4 раза [10, л. 38-38об.].
На страницах астраханской прессы, как татарской, так и русской, перипетии этой борьбы широко освещались. Умеренные члены общества «Шурай-Ислам», уставшие от постоянного н пристального внимания к деятельности и школы, и общества, череды закрытий и открытий, сложных переговоров с властями, начавшихся к 1910 г. финансовых проблем в обществе, начинают открыто высказывать свое недовольство М.Л. Измайловым, настаивать на его отставке с поста председателя.
С другой стороны, наиболее прогрессивные участники общественного движения, предрекая его закат, промятой оказать максимальную поддержку Измайлову. В конце августа 1910 г. в газете «Астраханский листок» вышла статья Н. Нариманова «Несколько слов об обществе «Шу-рай-Ислам» и господине Измайлове». Ссыльный врач и революционер дает очень высокую оценку личности лидера мусульманского движения в Астрахани, поддержав его в очень трудный период борьбы за власть в обществе «Шурай-Ислам», оказавшийся в итоге борьбой за само существование общества: «...Личность г. Измайлова вкратце охарактеризована одним обличителем его: «ученый муж, полезный общественный деятель, одни нз главных руководителей общества...», «...много потрудившийся на Iю.'иду общества, он вел газету. Смелую, обличительного характера, критикующую». II после такой характеристики тот же самый автор называет его диктатором. Трудно, конечно, говорить с человеком подобной логики» [4].
Преданные сторонники Измайлова, когда он был отстранен от пе-
дагогической деятельности и практически потерял средства к существованию, приложили все усилия чтобы уладить как-нибудь его бедственное положение. В июне 1910 г. М.Л. Измайлову из бюджета общества «Шурай-Ислам» было ассигновано 200 рублей для поездки в Санкт-Петербург для встречи с министром народного просвещения, чтобы он мог доказать свою лояльность властям н добиться отмены запрета на педагогическую деятельность. Но «разрешения лично перед министром он так вытребовать и не смог (министр и неблагонадежность — понятия растяжимые и противоположные), старанья были тщетны».
Сторонники Измайлова предложили еще один выход — «принять орган Измайлова «Бургани-Таракки» на счет общества, а его назначить редактором, положив жалованье». Но, увы! Бюджет общества был не в состоянии выдержать таких затрат [2]. В этой ситуации М.Л. Измайлов отказывается от своих общественных достижений.
Отказ от редактирования газеты, отстранение от заведывания школой и, наконец, отставка с поста председателя общества «Шурай-Ислам» заставили Измайлова искать новые формы реализации общественной активности. В начале 1911 г. он пытался пройти в выборщики Государственной Думы 4 созыва по городу Астрахани. В этом он сильно надеялся на поддержку астраханских кадетов и газеты «Прикаспийский край» (кадетского органа в региона). Попытка оказалась неудачной [9, л. 43об.].
В это время он вынужден просить астраханского губернатора вы-
дать ему свидетельство в своей политической благонадежности. Якобы, он хотел устроиться учителем в одну нз астраханских мусульманских школ. Если это невозможно, он просил о возможности выхода его из российского подданства и выехать в Турцию [9, л. 21].
В феврале 1911 г. М.Л. Измайлов переживает кризис своей политической карьеры. Он больше не председатель общества «Шурай-Ислам», ему запрещено даже появляться в школе «Даруль-Эдеп», а редактором газеты «Бургани-Таракки» он вынужден поставить Абдусамеда Ширинова — мелкого, полуграмотного торговца. С 21 января 1911 г. газета стала выходить под двумя подписями — издатель М.Л. Измайлов, редактор — А. Шири-нов (хотя все прекрасно понимали, что последний на самом деле никакого отношения к редакторству не имеет).
Сторонников у Изммайлова в это время остается немного — Гилязут-дин Ягудин, Муся Самакаев, Гур-бангали Эрембетов, Ахмедша Каратаев, Хаджи Махмуд Айтмамбетов, Галиакбар Хусаинов, Сагит Рамеев, Рахим Басырин, Абубакир Халиев. Большинство из них — состоятельные торговцы и предприниматели. II в условиях, когда газета совсем не приносит прибыль, именно эти люди выделяют средства на ее издание.
Власти продолжают считать, что цель издания — пропаганда идей панисламизма. Но власти из номера в номер констатировали, что «статей, за которые можно было бы привлечь Измайлова к ответственности, не помещается», виня при этом, в том числе, и трудности перевода. Половину каждого номера Измайлов отводил под разные сообщения, взятые нз ту-
рецких газет или русских, но касающихся Турции [Ю, л. 205-205об.].
7 марта 1911 г. дом братьев Измайловых подвергся новому обыску. В «Бурганн-Таракки» на следующий день было высказано предположение, что обыск стал следствием доноса мулл н политических противников Мустафы Лутфн, а с другой стороны — следствием о панисламистах, в связи с делом Буинского медресе.
О предстоящем обыске М. Измайлов ничего заранее не знал. Несколько дней он болел и никуда не выходил, лежал дома с высокой температурой. О том, какое значение власти придавали фигуре Измайлова, говорит тот факт, что в ночном обыске приняли участие несколько десятков человек во главе с губернским прокурором, жандармским полковником, адъютантами и несколькими офицерами.
Обыск проводился с 9 часов вечера до 2 часов ночи. Отобраны были все книги, Кораны, брошюры, письма, пакеты, газеты на русском и татарском языках, из которых часть была сложена в ящики и отправлена на извозчике, а часть сложена в шкафы н сундуки хозяев, опечатана и оставлена в квартире [10, л. 202].
Власти называли еще одну причину, по которой Измайлов отказался от редакторства — желание стать выборщиком от мусульман города на выборах в Государственную Думу Четвертого созыва. В этом отношении он также очень сильно надеялся на поддержку русских кадетов в городе и газеты «Прикаспийский край» (астраханский печатный орган кадетов) [10, л. 220].
Несмотря на это, в ближайшее время М.Л. Измайлова ждал серьез-
ный удар по самолюбию. 16 и 17 апреля 1911 г. в Астрахани с визитом был лидер российских кадетов П.Н. Милюков. Астраханский городской комитет кадетской партии устроил торжественный банкет в Большой московской гостинице в честь этого события. Но члены этого комитета от мусульман М.Л. Измайлов, Гилязутдин Ягудин и Шагиах-мет Валиев приглашены на банкет не были. Хотя устроители не забыли пригласить на торжество известного татарского певца и актера Камилл Ать-Мутыга Тухватулшша, который пел на банкете как татарские, так и русские песни. По сведениям охранки, Измайлов громко негодовал против своего неприглашения [10, л. 234]. А ведь на выборах в три первых состава Государственной Думы Российской Империи именно позиция Измайлова и его влияние на маха ллю позволило депутатам от кадетской партии уверенно завоевать депутатские мандаты от Астраханской губернии.
В мае 1911 г. агент охранки сообщал: «Мустафа Лутфи Измайлов в последние месяцы заметно утратил популярность среди астраханских мусульман н нажил себе еще более врагов среди местных мулл и их приверженцев своими нападками в газетных статьях на мусульманское духовенство» [10, л. 260об.]. О вышеприведенных причинах н поводах, приведших к отстранению Измайлова от руководства обществом, подробно сообщил Н. Нариманов.
М.Л. Измайлов, в 1909 и первой половине 1910 гг. давал безвозмездно частные уроки на квартире своей жены, находившейся в доме, принадлежавшем обществу «Шурай-Ис-
лам», двум ученицам и трем учительницам школы «Даруль-Эдеп». В это время любая педагогическая деятельность ему уже была воспрещена. Такое поведение «самоотверженного Измайлова» некоторым членам общества показалось предосудительным, так как «может не понравится начальству» [4].
Измайлов, со своей стороны, убеждал сомневающихся, что запрет не относится к частным урокам, а касается лишь преподавания в школе, н начальство ничего против иметь не может. Отсюда и начался, по свидетельству Нариманова, «раскол между членами общества». Тут же «выяснились физиономии некоторых новых членов правления, явно настроенных реакционно».
Это позволило Измайлову, «человеку идеи, убежденному борцу», увидеть около себя «в качестве работников людей неустойчивых», способных изменить первоначальной программе общества». II он заявляет: «Я далее не могу работать с такими людьми, для которых вчерашнее белое становится черным, потому только, что приказывают называть черным» [там же].
Измайлов в этот момент не учел главного — его популярность и авторитет в татарской среде заметно пошатнулись, так как практически все начинания «Шурай-Ислам», инициированные им, вызвали серьезные конфликты с властями, к которым косная в основе своей татарская община города была не только не готова, но и относилась весьма негативно. Предпочитая политику соглашательства, татары получали гарантии невмешательства в свои конфессиональные и этнические традиции, ви-
дели возможность сохранения самобытности. Поэтому-то «раскольники», ратовавшие за отстранение Измайлова как главного смутьяна, очень быстро находят поддержку у значительной части членов общества.
Но «такой человек», — писал На-риман Нариманов, — «на языке некоторых называется диктатором. На каком же языке подобный человек достоин полного уважения общества, которое теперь, в момент упадка общественных сил и безразличия, более всего нуждается в подобных убежденных деятелях.
Под ударами судьбы ряды честных общественных деятелей все более н более редеют. Эти устойчивые люди теперь не нужны для известной части общества; они для малодушных теперь невыносимы, грубы, диктаторы н т.д. Но, с другой стороны, эти «диктаторы» занимают почетное место среди лучшей части нашего общества — той части, которая еще не потеряла надежды на светлое будущее. Такое именно почетное место среди лучшей части мусульман займет г. Измайлов, так самоотверженно работавший для пользы местных мусульман. Он всегда найдет в них нравственную поддержку» [там же].
Практически ту же причину ухода Измайлова с астраханской политической сцены называет и один из его политических противников — Ша-рафутдин Капкаев. В той же газете «Астраханский листок» он писал: «Измайлов с супругою, как лица, занимающиеся педагогической деятельностью, состояли при школе общества "Шурай-Ислам" учителями и получали изрядный куш. Потом-же, когда директор народных училищ
Амосов уволил вследствие политической "неблагонадежности" сначала его, а потом и ее — материальная сторона их сильно пострадала, так как никаких других занятий они не имеют. II так как басни соловья не кормят, то вполне естественно, что когда захромал бюджет Измайлова — он не мог уже безвозмездно работать на пользу общества, а так как председателю жалованья не полагается, то он н оставил свое кресло» [2].
Сам Мустафа Лутфи назвал и другие причины, побудившие покинуть его пост председателя: «...я ухожу не потому, что меня уволили из училища, а следовательно, и лишили жалованья, как думают многие, а потому, что при настоящем составе членов Правления немыслимо работать с пользой для общества» [3].
В статье, опубликованной в газете «Астраханский листок», М.Лю Измайлов так оценил свою роль в астраханском мусульманском общественном движении, подводя итоги этого этапа своей деятельности: «Я пять лет воевал с темными силами (муллами и другими реакционерами — М.И.) и не без результата. Теперь известная часть татар, населения прекрасно понимает: «ученье — свет, неученье — тьма». Это темные силы тоже повторяли, но под учением они подразумевали только знание шариата, а все остальное — изучение русского и других языков, прохождение общеобразовательных наук, считали грехом для мусульман» [там же].
М.Л. Измайлов в начале сентября 1911 г. выехал нз Астрахани на Кавказ, по сведениям жандармерии, «на продолжительное время». Больше он в Астрахань не вернулся [10,
л. 284об.]. Общество «Шурай-Ислам» формально просуществовало до января 1913 г., фактически же перестало действовать весной 1912 г.
Общественная деятельность Му-стафы Лутфи Измайлова в среде астраханских мусульман, безусловно, имела огромное значение для пробуждения политической и социальной активности махалли. Благодаря Измайлову, астраханская буржуазия сумела выйти за рамки интересов замкнутой религиозной общины, сформулировать и донести до властей главные вопросы своей жизни, приобщиться к светскому образованию, приобрести опыт участия в различных общегосударственных и региональных общественных процессах.
В годы глубочайшего политического кризиса, связанного с революциями 1917 г. и гражданской войной, этот опыт оказался бесценным. Не случайно на авансцене политической борьбы в регионе в этот период, выступают практически все бывшие 1ПП активисты «Шурай-Ислам», соратни-298 ки М.Л. Измайлова.
СПИСОК ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ
1. Астраханский листок [Текст]. - 1908. - 26 января (№ 22).
2. Астраханский листок [Текст]. - 1910. - 22 июля (№ 157).
3. Астраханский листок [Текст]. - 1910. - 4 августа (№ 166).
4. Астраханский листок [Текст]. - 1910. - 24 августа (№ 182).
5. Бургани-Таракки [Текст]. - 1909. - № 476.
6. Государственный архив Астраханской области (далее - ГААО). - Ф. 1. - Оп. 2. -Д. 1712.
7. ГААО. - Ф. 1. - Оп. 12. - Д. 722.
8. ГААО. - Ф. 13. - Оп. 1. - Д. 54433.
9. ГААО. - Ф. 286. - Оп. 1. - Д. 518.
10. ГААО. - Ф. 286. - Оп. 2. - Д. 297.
REFERENCES
1. Astrahanskiy listok, No. 22, 1908.
2. Astrahanskiy listok, No. 157, 1910.
3. Astrahanskiy listok, No. 166, 1910.
4. Astrahanskiy listok, No. 182, 1910.
5. Burgani-Tarakki, No 476, 1909.
6. Gosudarstvennuy arhiv Astrahanskoy oblas-ti, f. 1, ор. 2, d. 1712.
7. Gosudarstvennuy arhiv Astrahanskoy oblas-ti, f. 1, ор. 12, d. 722.
8. Gosudarstvennuy arhiv Astrahanskoy oblas-ti, f. 13, ор. 1, d. 54433.
9. Gosudarstvennuy arhiv Astrahanskoy oblas-ti, f. 286, ор. 1, d. 518.
10. Gosudarstvennuy arhiv Astrahanskoy oblas-ti, f. 286, ор. 2, d. 297.
Имашева Марина Маратовна, кандидат исторических наук, доцент, Астраханский филиал Саратовской государственной юридической академии, [email protected] Imasheva Marina, PhD in History, Associate Professor, Astrakhan Branch, Saratov State Law Academy, [email protected]
