CC BY
13
Вестник Томского государственного университета. Философия. Социология. Политология. 2023.
№ 74. С. 224-233.
Tomsk State University Journal of Philosophy, Sociology and Political Science. 2023. 74. pp. 224-233.
Научная статья
УДК 321.022:352.075
doi: 10.17223/1998863Х/74/19
МУНИЦИПАЛЬНЫЕ ОРГАНЫ ВЛАСТИ КАК СУБЪЕКТЫ МАССОВОЙ СЕТЕВОЙ КОММУНИКАЦИИ В ИНФОРМАЦИОННУЮ ЭПОХУ
Антон Юрьевич Краснопёров
Национальный исследовательский Томский государственный университет, Томск, Россия,
Аннотация. Представлены результаты авторского исследования коммуникативных практик, которые реализуют муниципальные органы власти Российской Федерации. Цель исследования заключалась в выявлении заинтересованности местных властей в выстраивании эффективной коммуникации с населением посредством ресурсов сети Интернет. На основе данных 173 городов сравнивались используемые платформы, охват населения и функциональные возможности официальных электронных ресурсов.
Ключевые слова: муниципальная власть, город, сетевая политическая коммуникация, Интернет, Российская Федерация
Для цитирования: Краснопёров А.Ю. Муниципальные органы власти как субъекты массовой сетевой коммуникации в информационную эпоху // Вестник Томского государственного университета. Философия. Социология. Политология. 2023. № 74. С. 224-233. doi: 10.17223/1998863Х/74/19
Original article
MUNICIPAL AUTHORITIES AS SUBJECTS OF MASS NETWORK COMMUNICATION IN THE INFORMATION AGE
Anton Yu. Krasnoperov
National Research Tomsk State University, Tomsk, Russia, [email protected]
Abstract. The author analyzes the role of municipal authorities in communication with the population through Internet electronic resources. The growth of global competition for different resources and the process of urbanization influence the importance of local administrations. Municipal authorities around the world are forced to respond to the mentioned challenges. As a result, many concepts and ideas are implemented, each of which defines the strategy and determines the competitiveness of a place (for example, smart city, etc.). Some researches insist that such strategies cannot be effectively realized without the active role of municipal authorities and the human capital (for example, creation of living laboratories where the citizens and the authorities solve urban problems jointly). The responsibility for communication efficiency is on municipal authorities. However, the features of the information age (such as network individualism, fragmentation, the active role of users - prosumption) complicate this task. The article presents the author's study on the interaction between the local authorities and the population by analyzing the official Internet resources (on the example of the Russian cases). In the whole country, 173 cities and towns were selected. The study parameters were: the number of platforms (including social networks), audience coverage and engagement, available functionality of official Internet resources demonstrating the goals and possibilities of communication. The results demonstrate that Russian municipal authorities perform their information and
© А.Ю. Краснопёров, 2023
communication duties very formally (only providing information). The population has no opportunity to influence the agenda setting or to participate in decision-making (electronic surveys are the only exception). The result is a low audience coverage (as a percentage of the total population) and an extremely low engagement rate. There are only minor differences between the websites of authorities (representative and administrative ones). In general, the potential of crowdsourcing is not fully realized in any Russian city. Municipal authorities do not pursue a policy of population involvement in the communication, or measures taken are ineffective.
Keywords: municipal authority, city, network political communication, Internet, official website
For citation: Krasnoperov, A.Yu. (2023) Municipal authorities as subjects of mass network communication in the information age. Vestnik Tomskogo gosudarstvennogo universiteta. Filosofiya. Sotsiologiya. Politologiya - Tomsk State University Journal of Philosophy, Sociology andPoliticalScience. 74. pp. 224-233. (In Russian). doi: 10.17223/1998863Х/74/19
Статья представляет результаты авторского исследования коммуникативных практик муниципальных органов власти во взаимодействии с населением в Российской Федерации, проведенного в 2023 г. Ключевой вопрос исследования состоял в выявлении практической заинтересованности городских властей в построении коммуникации с населением посредством ресурсов сети Интернет для реализации муниципальных стратегий и программ. Для ответа на данный вопрос было необходимо обосновать наличие такой заинтересованности и проанализировать коммуникативные практики муниципальных органов власти.
Процесс глобализации, обостряющий конкуренцию за ресурсы в планетарном масштабе, имеет не только экономическое, но и политическое содержание, поскольку ставит управляющие структуры разного уровня перед необходимостью либо реагировать на проблемы утечки ресурсов с подведомственной им территории (миграция рабочей силы, релокация коммерческих предприятий, утечка налогов и инвестиций и т.п.), либо управлять процессами по их привлечению (создание особых экономических зон, научно-образовательных центров и т.п.). Сказанное одинаково верно в отношении государств, субнациональных территориальных образований, населенных пунктов и иного рода автономных территориальных единиц (кластеров) [1. С. 20-21]. В связи с этим особенно интересна возрастающая роль города и, следовательно, муниципальных властей.
В 2020 г. Глобальный совет мэров подготовил открытое письмо, в котором выражает претензию на повышение роли городов до уровня государств в области участия в выработке и принятии решений глобального характера и просит ООН «открыть дискуссию о новой системе глобального управления с учетом истинной структуры мировых сообществ, включая города. Мы настоятельно призываем ООН рассмотреть вопрос о том, чтобы стать Организацией Объединенных Наций и Городов Мира и начать переходный процесс создания представительных органов городов и взаимодействия с ними в рамках международного сотрудничества» [2. C. 132]. Это и другие подобные требования являются плодом многолетних политических и научных дискуссий о роли городов, обусловленных стремительной урбанизацией и связанной с ней проблемой устойчивого развития. Согласно отчетам ООН, в 2018 г. в городах проживало 55% населения земного шара, а по прогнозам к 2050 г. 68% обитателей Земли, скорее всего, будут являться горожанами [3]. Такие
структурные сдвиги в мировом населении не могли пройти бесследно. Урбанизация повлекла за собой множество вызовов, с которыми пришлось столкнуться не только городам развивающихся стран, страдающим от трущоб, но и развитым странам, где «города являются старыми и сложноорганизованны-ми, с определенным историческим прошлым и собственной идентичностью, имеют проблемы с безопасностью, стабильностью, дорожным движением, загрязнением, потреблением энергии и мобильностью» [4. P. 694]. Одним городам (по мнению А. Расходчикова, - мегаполисам) удается более успешно справляться с проблемами, аккумулировать инновации и огромные капиталы, в то время как другие (малые и средние) деградируют и вымирают [5. С. 14].
Интерес к городской проблематике выражается в появлении новых концепций и переосмыслении старых, актуализирующих ту или иную проблему, и являющихся, в свою очередь, ответом на очередной вызов. Например, идея маркетинга или брендирования города подается инструментом борьбы за ресурсы в условиях глобализации [1. С. 11]. Некоторые города сделали ставку на электронные технологии, и в результате появились функционально близкие концепции, в основе которых лежит использование новых медиа и умных устройств для повышения качества городского управления: «невидимый город», «информационный город», «город-проводник», «телегород», «город, основанный на знаниях», «виртуальный город», «электронные сообщества», «электронные пространства», «гибкий город», «телетопия», «кибервилль» и др. [6. P. 111]. Эти концепции первого типа сегодня более известны под зонтичным брендом «умный город» (smart city). «Умность» городу, согласно Н. Комниносу, придает, помимо технологий и сообщества, еще и власть, которая, используя свои управленческие функции, может организовать живые лаборатории, в которых обсуждаются проекты развития [5. С. 15]. Похожая идея отражена в концепции тройной спирали Г. Ицковица, согласно которой «разные точки зрения позволяют генерировать новые идеи, что приводит к большему пониманию самого инновационного процесса: от пространства знаний через пространство согласия в пространство инноваций» [7. С. 10]. Эти концепции подчеркивают, что в своем стремлении заставить город лучше функционировать с учетом меняющейся среды органы власти должны осознавать важность аккумуляции и использования основного ресурса подведомственного населенного пункта - горожан, способных выступать субъектами выдвижения, обсуждения, принятия и реализации различных решений.
Т. Нэм и Т. Пардо указывают на актуальность концепций второго типа, делающих ставку на вовлечение горожан в управление и подразумевающих, что это важнее, чем внедрение технологии. К концепциям второго типа можно отнести следующие: «креативный город», «учащийся город», «гуманный город», «город знаний», «умное сообщество», «умный рост» [8. P. 284]. Использование только техноцентричного подхода к управлению городом, который доминирует в исследовательской литературе и относится к концепциям первого типа, без учета социальной составляющей, по мнению некоторых исследователей, является неэффективным, поскольку без учета мнений и потребностей горожан любые проекты рискуют быть оторванными от реальности [9. P. 2, 22-23].
Российские исследователи и специалисты в области государственной политики и городского управления признают важность человека не только как потребителя, но и как активного субъекта городского развития [10. С. 23].
Такая точка зрения принимается даже теми, кто отмечает, что в России превалирует авторитарный тип управления в городах, что снижает эффективность взаимодействия и меняет его формат [11. С. 53]. В данной работе разделяется точка зрения о важной роли городского сообщества, без чего исключительно технические решения будут неэффективными. В связи с этим актуализируется вопрос о том, как именно происходит взаимодействие между различными элементами городского сообщества и как выстраивается коммуникация между органами власти и горожанами.
Попытка выстроить коммуникацию власть-общество в информационную эпоху сталкивается с рядом трудностей. Прежде всего этому способствует особенность общения в сети Интернет как основного канала коммуникации: возможность обратной связи и свойственная такой структуре модель поведения - сетевой индивидуализм, ставящий в основу взаимодействия личный интерес [12. Р. 11]. Ранее автор статьи исследовал возможность органов власти контролировать поведение пользователей в сети Интернет, точнее, управлять получаемой пользователем информацией. Было доказано, что отбор информации в рамках интернет-сессии похож на книгу, состоящую из совокупности контентов, компиляция которых в большей степени зависит от самого пользователя, чем от ресурсов, которые он посещает [13. С. 112-113]. Даже несмотря на утверждение некоторых исследователей о том, что «современная индивидуальность - это всего лишь выбор из готовых меню социальных поведенческих практик» [14. С. 6], такая позиция не отменяет того факта, что коммуникативный опыт пользователей может значительно разниться. Можно заключить, что «индивидуализм в совокупности с сетевой организацией общества ведет к кризису агоры как единого пространства публичных обсуждений. Нарастают фрагментация и точечное взаимодействие. Социализация теперь зависит от личного опыта как никогда раньше, в то время как доля общего опыта снижается. Сети - это множество различных специализированных агор, переключение между которыми во многом зависит от личного выбора» [15. С. 160]. Именно в таких условиях органам муниципальной власти приходится выстраивать информационную политику, что требует от них дополнительных усилий по привлечению и удержанию аудитории, не говоря уже даже о виральности - распространении информации самой аудиторией.
Можно было бы предположить, что с понижением административно-территориального уровня будет расти информационная открытость органов власти, а методы вовлечения аудитории в коммуникацию будут более разнообразными, так как низовые уровни управления непосредственно затрагивают повседневные проблемы граждан, такие как их среда жизни, образование, занятость и т.п. Однако такая гипотеза не подтверждается даже на уровне регионов. В составленном К.А. Страховым и А.Н. Пугачевым рейтинге открытости парламентов российских регионов, в котором за образец взяты Государственная Дума РФ и Совет Федерации РФ, утверждается, что «многие региональные парламенты по-прежнему похожи на черный ящик» [16. С. 28]. Ни один из региональных парламентов не превосходит федеральные по уровню открытости (среди лучших - Московская городская Дума с 86,9 баллами, Народное Собрание Республики Дагестан с 86,5 баллами и Законодательное Собрание Республики Карелия с 84,4 баллами, где 100 баллов - это рейтинг ГД РФ, а средний показатель по регионам - 64,4 балла) [16. С. 26-27].
Для ответа на исследовательский вопрос автор данной статьи изучил присутствие в интернет-пространстве муниципальных представительных органов власти и администраций. В выборку вошли все города РФ, отвечающие хотя бы одному из двух критериев: административный центр субъекта РФ или население свыше 100 тыс. человек, всего 173 населенных пункта. Было проанализировано 280 сайтов: 173 официальных сайта городских администраций и 107 сайтов представительных органов власти, так как в остальных 66 случаях отдельный сайт не существует. Для выявления готовности органов власти выходить на контакт с горожанами и взаимодействовать с ними применялся критерий кроссплатформенности (количество и типы цифровых платформ, используемых для взаимодействия с населением). Данный критерий обоснован, поскольку отражает готовность к дополнительным трудозатратам по управлению несколькими информационными ресурсами и учитывает функциональное преимущество таких ресурсов, их удобство для пользователя. Критерий охвата аудитории позволяет оценить эффективность усилий по привлечению населения (замеряется как отношение числа пользователей цифрового ресурса к численности городского населения, а также как отношение доли активных пользователей к общему числу пользователей). Готовность органов власти к определенным формам взаимодействия оценивается посредством выявления доступного функционала электронного участия. Каждый ресурс анализировался вручную с использованием специальных программ, позволяющих собирать и обрабатывать статистические данные: IBM SPSS - для статистической обработки количественных данных, PR-CY -для сбора статистики посещаемости сайтов, VK.BARKOV.NET - для сбора данных по активности в социальной сети ВК). Данные представлены по состоянию на май-июнь 2023 г.
Первым фокусом исследования являлась фиксация количества цифровых платформ, используемых муниципальными органами власти для взаимодействия с населением (по ссылкам с официальных сайтов). К таким платформам относятся социальные сети и специализированные муниципальные сайты, направленные на взаимодействие с населением с целью его вовлечения в управленческую деятельность. Не учитывались ссылки на общенациональные и региональные проекты, а также подчиненные структуры, общественные организации и личные страницы представителей власти. Сводные результаты представлены в табл. 1. Из данных таблицы следует, что самая используемая муниципальными властями альтернативная платформа - это социальная сеть ВК, что является вполне обоснованным и рациональным выбором, так как согласуется с данными по предпочтениям пользователей (см. выводы к табл. 2 ниже). Другие социальные сети используются значительно реже. Кроме того, наблюдается разница между сайтами администраций и представительных органов власти: первые чаще дополняются альтернативными платформами, что говорит о более активной позиции в информационной работе, направленной на больший охват населения. Эти выводы также согласуются с данными из табл. 2. Наконец, отмечается невысокая частота использования специальных платформ для непосредственного взаимодействия с горожанами с целью их вовлечения в управленческие процессы (о характере такого взаимодействия см. выводы к табл. 3).
Таблица 1. Ссылки с официальных сайтов на социальные сети и специализированные муниципальные платформы для взаимодействия с населением
Сайты ВК Одноклассники YouTube Telegram Яндекс Дзен RuTube Другие соц.сети Спец. платформы
Администрации 147 85% 117 67,6% 27 15,6% 99 57,2% 8 4,6% 8 4,6% 32 18,5% 38 22%
Представительные органы власти 81 75,7% 41 38,3% 8 7,5% 28 26,2% 2 1,9% 6 5,6% 14 13,1% 10 9,3%
Все сайты 228 81,4% 158 56,4% 35 12,5% 127 45,6% 10 3,6% 14 5% 46 16,4% 48 17,1%
Примечание. Первая цифра в ячейке указывает абсолютное значение частоты встречаемости, вторая - процентную долю от общего числа исследуемых сайтов.
В исследовании также замерялся охват аудитории официальными ресурсами (для сайтов - среднее количество уникальных посетителей в месяц и их отношение к численности города, для социальных сетей - количество подписчиков и их отношение к численности города), ее вовлеченность (ER -engagement rate, на примере наиболее популярного альтернативного ресурса ВК: доля подписчиков, оставивших реакции в форме «лайков», «репостов» или «комментариев» к последним 100 публикациям на стене сообщества). Сводные данные представлены в табл. 2. Представленные данные показывают, что охват населения официальными сайтами остается невысоким, но при этом отмечается значительная разница между сайтами администрации и представительных органов власти - в 17 раз. Можно предположить, что информационная работа местных администраций более востребована, возможно, во многом благодаря разнообразному функционалу и услугам, предоставляемым исполнительной властью. Тем не менее охват населения органами представительной власти оказывается значительно ниже явки на выборах. Можно предположить, что значительная часть избирателей не следит за деятельностью (и не принимает участие в ней) своих представителей, за которых они отдали голоса, что свидетельствует о неспособности представительных органов власти заинтересовать и вовлечь в работу население. Контраргументом такому предположению является высокий показатель вовлеченности, рассчитанный для социальный сети ВК (по сравнению с администрацией). В целом небольшие сообщества в этой сети отличаются большей активностью своих подписчиков. Следовательно, потенциал для работы с гражданами присутствует и в данном случае. Поэтому второй возможной причиной низкого охвата может быть специфический характер поднимаемых тем и проблем. Обе гипотезы нуждаются в дальнейшей проверке, но первая кажется более убедительной. Разрыв в охвате между разными органами власти прослеживается и в отношении социальных сетей, что лишь подтверждает вывод о более активной роли администраций в работе с населением. Страницы в ВК выделяются наибольшим числом подписчиков по сравнению с другими социальными сетями. Значит, ставка органов власти на выбор этой социальной сети (см. табл. 1) оказывается оправданной. Однако все социальные сети значительно уступают официальному сайту по показателю охвата (в 3 и более раз). Несмотря на значимую роль социальных сетей в информационную эпоху, их второстепенный характер относительно официальных сайтов объясняется использованием аккаун-тов в социальных сетях для дублирования новостей, в то время как основной функционал, как и взаимодействие с пользователем, остается за официальным сайтом.
Таблица 2. Доля населения городов, охваченного информационными ресурсами муниципальных
органов власти
Сайты Основной сайт ВК Одноклассники YouTube Telegram Яндекс Дзен RuTube
охват, % охват, % ЕН, % охват, % охват, % охват, % охват, % охват, %
Администрации 14,36 5,5 4,95 1,5 0,33 0,69 0,02 < 0,01
Представительные органы власти 0,84 0,28 28,58 0,06 0,02 0,04 < 0,01 < 0,01
Все сайты 8,93 3,52 5,67 1,03 0,25 0,53 0,01 < 0,01
Примечание. Данные по сайтам рассчитывались на основе среднемесячного количества уникальных посетителей, для социальных сетей - на основе количества подписчиков; в таблице представлены усредненные показатели по типам ресурсов как сумма уникальных посетителей / подписчиков всех ресурсов одного типа, деленная на общую численность населения всех исследуемых городов, использующих данный ресурс.
Дополнительно изучался характер взаимодействия администрации официальных сайтов и пользователей, обусловленный доступным функционалом электронного участия (определялся посредством анализа структуры сайта вручную), который можно разделить на три уровня [17. Р. 23].
• мониторинг и получение информации (включая отслеживание новостей, реакцию посредством комментариев, обратную связь в форме подачи жалоб, обращений и т.п.) - предусматривает только вертикальную коммуникацию с властью;
• влияние на повестку дня (включая подачу петиций, обращение с инициативами, проведение публичных кампаний и т.п.) - пользователи без пре-модерации могут создавать контент, доступный как администрации, так и другим пользователям, и способны влиять на его продвижение;
• участие в принятии решений (включая консультирование политических деятелей, участие в выработке бюджета или направлений политики, а также другие формы краудсорсинга, голосование по политическим вопросам и т.п.) -предполагается учет коллективных мнений пользователей по обсуждаемым вопросам.
Сводные данные представлены в табл. 3. Из таблицы следует, что функция информирования выполняется всеми без исключения сайтами, что вполне ожидаемо. Но степень открытости остается разной (например, только 5 сайтов публикую данные о поименном голосовании депутатов, для сравнения - на региональном уровне таких сайтов 12). Лишь немногие сайты действительно пытаются вовлечь граждан в управление, предоставляя им инструменты влияния на муниципальную политику. Даже с учетом тех кейсов, когда предусмотрен отдельный специализированный сайт (см. табл. 1) с поправкой на пересечение (7 сайтов) получается, что только 61 сайт (21,8% от общего количества) предоставляет такие возможности. В ходе исследования не удалось установить закономерность, объясняющую функциональную разницу, за исключением разницы между электронными ресурсами представительных органов власти и городских администраций. Первые в большей степени готовы выстраивать взаимодействие с пользователями, что согласуется с ранее сделанными выводами. Невозможно измерить долю тех, кто пользуется функционалом второй и третьей групп. Но по некоторым данным доля граждан России, принимающих участие в решении вопросов городской среды, едва достигает 10,5% [10. С. 26].
Таблица 3. Функционал официальных сайтов муниципальных органов власти по вовлечению
населения в управление городом
Сайты Мониторинг и получение Влияние на повестку Участие в принятии
информации дня решении
Администрации 173 100% 14 8,1% 16 9,2%
Представительные 107 0 4
органы власти 100% 0% 3,7%
Все сайты 280 100% 14 5% 20 7,1%
Примечание. Первая цифра в ячейке указывает абсолютное значение частоты встречаемости, вторая - процентную долю от общего числа исследуемых сайтов.
Результаты проведенного исследования подтверждают тот факт, что не только открытость, но также вовлеченность и функциональность коммуникативных интеракций муниципальной власти и общества посредством электронных ресурсов сети Интернет характеризуются низкими значениями (при этом городские администрации демонстрируют лучшие показатели, чем представительные органы власти). Несмотря на мировую тенденцию глока-лизации и возрастание роли городов, муниципальные органы власти РФ в большинстве своем не проводят политику по вовлечению населения в разработку управленческих решений на местах, либо такие действия не характеризуются эффективностью, измеряемой в охвате потенциального человеческого капитала населенного пункта. Это делает российские города менее конкурентоспособными. Можно предположить несколько объяснений такому положению дел: низкая заинтересованность лиц, принимающих решения, в активном взаимодействии со сложной палитрой мнений граждан; пассивность ответственных за информационную работу департаментов, которые ориентируются на количественную отчетность в показателях своей деятельности; отсутствие законодательства, закрепляющего возможности участия граждан в политике, помимо традиционных способов (выборы, референдум, массовые акции, обращения в органы власти); неумение организовать взаимодействие с населением; высокая стоимость обслуживания такого взаимодействия и др. Но независимо от причины превращение пользователя в просьюмера (не только потребителя, но производителя информации) открывает возможности для использования уже складывающейся культуры цифрового участия для краудсор-синга. Такой подход уже зарекомендовал себя в коммерческой сфере: как утверждает Дж. Хау после анализа многочисленных кейсов краудсорсинга в бизнесе, «у группы знаний больше, чем у отдельного человека» [18. С. 263]. Однако для раскрытия такого потенциала требуются глубокий анализ причин существующей информационной политики и, как следствие, смена коммуникативной стратегии на муниципальном уровне через трансформацию муниципальных органов власти из субъекта, оказывающего информационные и другие услуги, в актора, способного действовать в условиях сетевых взаимодействий.
Список источников
1. Маркетинг мест. Привлечение инвестиций, предприятий, жителей и туристов в города, коммуны, регионы и страны Европы / Ф. Котлер, К. Асплунд, И. Рейн, Д. Хайдер. СПБ. : Стокгольмская школа экономики в Санкт-Петербурге, 2005. 376 с.
2. Будущее, которого мы хотим. Организация Объединенных Наций, которая нам нужна. Обновленная информация о работе Канцелярии Специального советника по подготовке мероприятий по случаю 75-летия Организации объединенных наций. Нью-Йорк : Организация Объ-
единенных Наций, 2020. 182 с. URL: https://www.un.org/sites/un2.un.org/files/2020/12/un75_sep-tember_report_ru_bd.pdf (дата обращения: 01.05.2023).
3. World urbanization prospects: The 2018 revision // United Nations. 2018. URL: https://population.un.org/wup/Publications/Files/WUP2018-KeyFacts.pdf (accessed: 01.05.2023).
4. Dameri R., Benelovo C. Governing smart cities: an empirical analysis // Social Science Computer Review. 2016. № 34 (6). P. 693-707.
5. Расходчиков А.Н. От хаоса трансформации к управляемым изменениям // Университетский город: архитектура смыслов : сб. ст. / под ред. А.И. Щербинина и А.Н. Расходчикова. М. ; Томск : ВЦИОМ : Изд. дом Том. гос. ун-та, 2021. 152 с.
6. Komninos N. Intelligent cities and globalization of innovation networks. Abingdon : Routledge, 2008. 307 p.
7. Ицковиц Г. Модель тройной спирали // Инновации. 2011. № 4 (150). С. 5-10.
8. Nam T., Pardo Th. Conceptualizing smart city with dimensions of technology, people and institutions // The Proceedings of the 12th Annual International Conference on Digital Government Research / ed. by J. Bertot [et al.]. New York : ACM Press, 2011. P. 282-291.
9. Gooch D., Barker M., Hudson L. et al. Amplifying quiet voices: challenges and opportunities for participatory design at an urban scale // ACM Transactions on computer-human interaction. 2018. Vol. 25, № 1. P. 1-34.
10. Курчеева Г.И., КопыловВ.Б. Подходы к разработке концепции «цифровой город»: роль населения в управлении // Научно-технические ведомости СПбГПУ. Экономические науки. 2021. Т. 14, № 1. С. 21-33.
11. Василенко И.А., Володенков С.В., Гаджиев К.С. и др. «Умный город» как социально-политический проект: каким он будет в России? // Власть. 2020. № 1. С. 51-63.
12. Wellman B. Little Boxes, Glocalization, and Networked Individualism // Digital Cities II: Computational and Sociological Approaches. Second Kyoto Workshop on Digital Cities, Kyoto, Japan, October 18-20, 2001 / ed. by M. Tanabe, P. Besselaar, T. Ishida. Berlin : Springer, 2002. P. 10-25.
13. Краснопёров АЮ. Роль Интернета как соконструктора политической медиареальности // Вестник Томского государственного университета. 2020. № 453. С. 111-115.
14. Градосельская Г.В. Невыносимая скорость изменений // Сети 4.0. Управление сложностью : сб. ст. по материалам международных научно-практических конференций, состоявшихся в Москве в 2018-2019 годах. М. : АСИС, 2020. 128 с.
15. Краснопёров А.Ю. Гражданская культура как форма социальной коммуникации // Вестник Томского государственного университета. Философия. Социология. Политология. 2019. № 48. С. 154-162.
16. Страхов К.А., Пугачев А.Н. Парламент на ладони. Рейтинг открытости парламентов российских регионов. СПб. : Фонд развития городского самоуправления «1870», 2020. 36 с.
17. European E-Democracy in Practice / L. Hennen, I. Keulen, I. Korthagen [et al.]. Cham : Springer Open, 2020. 359 p.
18. Хау Дж. Краудсорсинг: коллективный разум как инструмент развития бизнеса / пер. с англ. М. : Альпина Паблишер, 2016. 288 с.
References
1. Kotler, F., Asplund, K., Rein, I. & Haider, D. (2005) Marketing mest. Privlechenie investitsiy, predpriyatiy, zhiteley i turistov v goroda, kommuny, regiony i strany Evropy [Place marketing. Attracting investments, enterprises, residents and tourists to cities, communes, regions and countries of Europe]. St. Petersburg: Stockholm School of Economics in St. Petersburg.
2. UNO. (2020) Budushchee, kotorogo my khotim. Organizatsiya ob"edinennykh natsiy, kotoraya nam nuzhna. Obnovlennaya informatsiya o rabote Kantselyarii Spetsial'nogo sovetnika po podgotovke meropriyatiy po sluchayu 75-letiya Organizatsii ob"edinemykh natsiy [The future we want. The United Nations we need. Update on the work of the Office of the Special Adviser in preparation for the 75th anniversary of the United Nations]. New York: UNO. [Online] Available from: https://www. un.org/sites/un2.un.org/files/2020/12/un75_september_report_ru_bd.pdf (Accessed: 1st May 2023).
3. UNO. (2018) World urbanization prospects: The 2018 revision. [Online] Available from: https://population.un.org/wup/Publications/Files/WUP2018-KeyFacts.pdf (Accessed: 1st May 2023).
4. Dameri, R. & Benelovo, C. (2016) Governing smart cities: an empirical analysis. Social Science Computer Review. 34(6). pp. 693-707.
5. Raskhodchikov, A.N. (2021) Ot khaosa transformatsii k upravlyaemym izmeneniyam [From Chaos of Transformation to Managed Changes]. In: Shcherbinin, A.I. & Raskhodchikov, A.N. (eds) Universitetskiy gorod: arkhitektura smyslov [University City: Architecture of Meanings]. Moscow; Tomsk: VTsIOM: Tomsk State University.
6. Komninos, N. (2008) Intelligent cities and globalization of innovation networks. Abingdon: Routledge.
7. Itskovits, G. (2011) Model' troynoy spirali [Triple helix model]. Innovatsii. 4(150). pp. 5-10.
8. Nam, T. & Pardo, Th. (2011) Conceptualizing smart city with dimensions of technology, people and in-stitutions. In: Bertot, J. et al. (eds) The Proceedings of the 12th Annual International Conference on Digital Government Research. New York: ACM Press. pp. 282-291.
9. Gooch, D., Barker, M., Hudson, L. et al. (2018) Amplifying quiet voices: challenges and opportunities for participatory design at an urban scale. ACM Transactions on computer-human interaction. 25(1). pp. 1-34.
10. Kurcheeva, G.I. & Kopylov, V.B. (2021) Podkhody k razrabotke kontseptsii "tsifrovoy gorod": rol' naseleniya v upravlenii [Approaches to the development of the concept of "digital city": the role of the population in management]. Nauchno-tekhnicheskie vedomosti SPbGPU. Ekonomicheskie nauki. 14(1). pp. 21-33.
11. Vasilenko, I.A., Volodenkov, S.V., Gadzhiev, K.S. et al. (2020) "Umnyy gorod" kak sotsial'no-politicheskiy proekt: kakim on budet v Rossii? ["Smart City" as a socio-political project: what will it be like in Russia?]. Vlast'. 1. pp. 51-63.
12. Wellman, B. (2002) Little Boxes, Glocalization, and Networked Individualism. In: Tanabe, M., Besselaar, P. & Ishida T. (eds) Digital Cities II: Computational and Sociological Approaches. Second Kyoto Workshop on Digital Cities, Kyoto, Japan, October 18-20, 2001. Berlin: Springer. pp. 10-25.
13. Krasnoperov, A.Yu. (2020) Rol' Interneta kak sokonstruktora politicheskoy mediareal'nosti [The role of the Internet as a co-constructor of political media reality]. Vestnik Tomskogo gosudarstvennogo universiteta - Tomsk State University Journal. 453. pp. 111-115.
14. Gradoselskaya, G.V. (2020) Nevynosimaya skorost' izmeneniy [The Unbearable Speed of Change]. In: Seti 4.0. Upravlenie slozhnost'yu [Networks 4.0. Complexity management]. Moscow: ASIS.
15. Krasnoperov, A.Yu. (2019) A civic culture as a form of social communication. Vestnik Tomskogo gosudarstvennogo universiteta. Filosofiya. Sotsiologiya. Politologiya - Tomsk State University Journal of Philosophy, Sociology and Political Science. 48. pp. 154-162. (In Russian). DOI: 10.17223/1998863Х/48/15
16. Strakhov, K.A. & Pugachev, A.N. (2020) Parlament na ladoni. Reyting otkrytosti parlamentov rossiyskikh regionov [Parliament in the palm of your hand. Rating of the openness of the parliaments of Russian regions]. St. Petersburg: Fond razvitiya gorodskogo samoupravleniya "1870."
17. Hennen, L., Keulen, I., Korthagen, I. et al. (2020) European E-Democracy in Practice. Cham: Springer Open.
18. Howe, J. (2016) Kraudsorsing: kollektivnyy razum kak instrument razvitiya biznesa [Crowdsourcing: Collective intelligence as a business development tool]. Translated from English. Moscow: Al'pina Pablisher.
Сведения об авторе:
Краснопёров А.Ю. - кандидат политических наук, ассистент кафедры политологии факультета исторических и политических наук Национального исследовательского Томского государственного университета (Томск, Россия). E-mail: [email protected]
Автор заявляет об отсутствии конфликта интересов.
Information about the author:
A.Yu. Krasnoperov, Cand. Sci. (Political Science), assistant lecturer at the Department of Political Science, Faculty of History and Political Science, National Research Tomsk State University (Tomsk, Russia). E-mail: [email protected]
The author declares no conflicts of interests.
Статья поступила в редакцию 02.06.2023; одобрена после рецензирования 13.07.2023; принята к публикации 18.08.2023
The article was submitted 02.06.2023; approved after reviewing 13.07.2023; accepted for publication 18.08.2023
