CC BY
108
Е. П. Иванова
МУЛЬТИМЕДИЙНЫЕ И ЭЛЕКТРОННЫЕ СЛОВАРИ ФРАНЦУЗСКОГО ЯЗЫКА В ИХ ОТНОШЕНИИ К ТРАДИЦИОННОЙ ПЕЧАТНОЙ ЛЕКСИКОГРАФИИ
■ Электронные словари позволяют преодолевать трудности, обусловленные бумажными носителями. Однако, несмотря на все более активное проникновение электронных словарей в информационное пространство, существуют проблемы, связанные с их спецификой и распространением. В статье предлагается последовательное сопоставление природы носителей и особенностей функционирования бумажных и электронных словарей в лексикографическом поле.
Для каждого исторического периода в развитии культур характерен свой тип словаря. В этом плане эволюция французской лексикографии от первых толковых словарей французского языка, увидевших свет в XVII веке (словари Ришелье, Фюретьера и Академии), до последних мультимедийных словарей, появившихся на рубеже XX-XXI веков, представляет собой увлекательный и захватывающий анализ роли и места словаря в культурноинформационном пространстве языка.
Широкое применение электронных носителей на CD-Rom и на DVD-Rom в лексикографии начинается с 1990-х годов, когда издательства приступают к переносу бумажных версий словарей на электронные носители (полную библиографию электронных словарей французского языка см. [9]).
Помимо словарей на электронных носителях существует большая лексикографическая база данных, представленных в Интернете. Так, в настоящий момент информатизирован словарь Tresor de la Langue Frangaise (www. jnalf. fr), содержащий 270 ООО определений и 430 000 примеров, описывающих историю 100 000 слов. Наконец, в Интернете оказывается возможным создание единой лексикографической базы, с помощью которой стало доступным определение слова по нескольким словарям современного языка; поиск слова по корпусу статей; определение слова в хронологически последовательных изданиях одного и того же словаря; поиск слова внутри словарей французского языка различных франкоязычных стран (Dictionnaire universeI francophone).
Преимущества мультимедийного словаря в отличие от его печатного аналога заключается прежде всего в возможности сочетания информативного содержания книжной формы словаря (отбор словника, дефиниции, построение словарной статьи, иллюстративный материал) с многочисленными мультимедийными опциями, представленными в удобном и внешне привлекательном интерфейсе. Из подобных возможностей можно отметить опцию произношения трудных слов, гипертекстовые отсылки к синонимам, антонимам, омонимам, тематические перекрестные отсылки по аналогии. Электронный словарь преодолевает многие препятствия, обусловленные ограниченным объемом и возможностями бумажных носителей. Главная проблема
Г
бумажного словаря, связанная с определением слова посредством других слов, оказывается снятой путем использования мультимедийных средств: экран, образуя своеобразное наложение страниц, открывает доступ к широкому выбору информации и различным стратегиям консультирования — продольного, перекрестного, через анимацию, звуковое сопровождение, поиск через другое, слово или другой сайт. Наконец, электронная форма приводит к стиранию традиционных жанровых границ внутри лексикографического поля; различия между толковыми, специализированными, энциклопедическими, двуязычными или многоязычными переводными словарями постепенно исчезают в связи с тем, что создание словарей происходит на основе одной лексикографической базы данных [11-12]. Соответственно, в ближайшем будущем можно прогнозировать появление электронных носителей, предназначенных для всех категорий пользователей, при обращении к которым пользователь в зависимости от своего желания будет сам активизировать интересующий его блок информации (например, произношение, этимология, энциклопедические данные, употребление в примерах, синонимы и т. д.).
Таким образом, преимущества электронных словарей (как словарей, размещенных в Интернете, так и электронных версий печатных изданий) неоспоримы. Однако, несмотря на их все более активное распространение в информационном пространстве, едва ли следует мысленно распрощаться, как полагают некоторые лингвисты [6-7; 10. С. 84; 14. С. 140] с бумажными изданиями в том виде, в котором они существуют уже более четырех веков. Дискуссия вокруг роли электронных носителей в новом столетии отчасти напоминает уверенные и категоричные заявления сторонников телевидения на заре появления этого нового вида массовой коммуникации, провозглашающие рождение восьмой музы искусства, которая затмит свою младшую сестру — кино. Однако, как известно, этим оптимистическим прогнозам не было суждено претвориться в жизнь. Телевидение не стало искусством, а место восьмой музы (во всяком случае, во французской культурологии) осталось вакантным, пропустив вперед девятую музу, представленную искусством комикса. Согласно М. Маклюэну [3], канадскому социологу, культурологу и теоретику коммуникационных технологий, телевидение, уничтожая границы пространства, расстояния и времени, раздвигая рамки зрительского присутствия и глобально представляя весь мир, преобразует окружающий мир в эгалитарную «глобальную деревню», который, тем не менее, вопреки иллюзорным ожиданиям 60-х годов, так и не стал единым. За прошедшее время после своего появления телевидение превратилось в мощнейший трансляционный канал, который благодаря мозаичности представления, занял строго определенную нишу в системе средств коммуникации и передачи информации. Переворот в культуре влечет за собой смену исторических эпох, он происходит каждый раз тогда, когда появляется новое средство общения (Маклюэн выделяет культурные эпохи племенного, книжного и информационного общества). Подобные опасения за судьбу традиционных видов искусства и коммуникации раздавались всякий раз, когда благодаря поступательному техническому развитию в человеческом обществе возникал принципиально новый способ воплощения творческого замысла (книгопечатание, электричество, компьютерные технологии, СМИ). Однако кино не вытеснило театр, видеоарт сосуществует с кино, телевидение, Интернет — с
печатными каналами передачи информации. По всей видимости, каждый раз для этого существуют свои причины и закономерности, которые должны специальным образом изучаться социологами, культурологами, психологами, искусствоведами (отметим значительный вклад в исследования подобного рода Ж. Бодрийара, М. Фуко, У. Эко, М. Маклюэна, Ф. Броделя, Д.^Белла и др.). Аналогичным образом, вероятно, будет развиваться и дальнейшее параллельное сосуществование мультимедийных электронных и печатных словарей. Очевидно, как и в другах подобных случаях, сфера влияния хронологически более традиционного конструкта культуры оказывается ограниченной под воздействием нового, но не вытесняется полностью. В случае предполагаемого противопоставления печатных и электронных словарей, с нашей точки зрения, можно говорить о двух неразрывных гранях одного культурноинформационного явления, своего рода дихотомии лексикографического жанра, которые находятся в отношениях взаимозависимости и взаимодополняемости. Более того, причины очевидно прогнозируемого сохранения печатных словарей при одновременном интенсивном развитии электронных носителей кроются, скорее всего, как в существенных достоинствах первых, так и в возможных недостатках вторых.
Остановимся более подробно на рассмотрении этого аспекта эволюции словарей в XXI веке. Существование печатных носителей информации в обществе связано с более чем четырехвековыми традициями; всеобъемлющий мир «галактики Гуттенберга» за это время превратился в конструкт культуры, отражающий «книжную» эпоху человеческого общества. Антропологам и историкам известно» что ни один период развития культуры не проходит бесследно,7 глиняный горшок, несмотря на появление новых материалов для изготовления посуды (фарфора, стекла, фаянса, металла), по-прежнему занимает свое, хотя и ограниченное, место в жизни современного человека. Традиция может быть выражена не только эксплицитным сохранением тех или иных артефактов, но и имплицитно, т. к. человек, выросший в определенной общекультурной традиции, формирующей его сознание и образ жизни, наследует ее и передает следующему поколению, хотя прямое использование тех или иных предметов быта или общекультурных ценностей, относящихся к «прежней» парадигме, носит ограниченный характер в «новой». Очевидно, к традиционным факторам следует отнести и алфавитный принцип подачи информации в печатной лексикографии, который, как правило, оказывается не задействованным для электронных носителей. Как скоро исчезнет привычка алфавитного способа информационного поиска при использовании словаря, сложившаяся у пользователей на протяжении нескольких поколений? По этому вопросу также звучат диаметрально противоположные мнения: с одной стороны, утверждается, что человечество в ближайшие десятилетия навеки распрощается с алфавитным способом представления информации [б], с другой стороны, на наш взгляд, более обоснованный оптимистический прогноз высказывает Умберто Эко, для которого алфавитный порядок остается одной из необходимых характеристик общества электронных средств информации и, соответственно, ему не угрожает исчезновение в будущем (его мнение, высказанное по радио, приводится в [6]).
Другой аспект связан с эмоционально-психологическими свойствами восприятия печатного текста. Известно, что профессиональные корректоры
не работают с текстом на компьютере, а правят его исключительно в печатном виде, объясняя это трудностью «увидеть» текст, воспринимать его глазами. Возможно, это связано с тем, что электронные варианты текстов уничтожают один из его важных аспектов — страничный формат, представляя текст как глобальный мегатекст, при чтении которого не актуализируется механизм восприятия паузы. ■
Кроме того, при чтении печатного текста задействован не только уровень зрительного восприятия, но и непосредственного тактильного контакта читателя с материальной поверхностью книги. Известно, что в филогенезе органы осязания формировались раньше, чем слух и зрение, а информация, передаваемая прикосновением, основывается на субперцептивных реакциях, т. е. существующих до уровня перцепции [1]. Органы осязания поставляют информацию, которая не дает целостного восприятия предмета, но без которой осознание предмета невозможно [4. С. 110], Как замечает Мечковская, тактильные свойства фактуры учитываются в сфере искусств, в частности в книжном дизайне (например, имитация кожаного переплета при факсимильном воспроизведении старых книг) [4. С. 112]. В то же время при чтении электронного текста восприятие ограничивается зрительным уровнем. В результате электронный текст становится менее эмоциональным, воспринимается по-другому, стремясь к максимальной концентрации в передаче информации, отсюда лаконизм и краткость форм изложения в электронных СМИ,
Электронные мультимедийные средства (телевидение, компьютер, Интернет) могут вызвать различные формы патологической зависимости, в то время как за всю историю существования книги в печатном виде подобного воздействия не зафиксировано (естественно, в данном случае мы не имеем в виду возможно негативного воздействия на человека идейного содержания книги). И наконец, объективный фактор, связанный с материальной природой носителей информации: это вопрос сохранности информации на электронных носителях и их уязвимость по сравнению с печатными носителями, которые, несмотря на хрупкость бумаги как материала, оказываются более долговечными и надежными хранителями информации.
Конечно, вышеперечисленные обстоятельства, способствующие сохранению книжных словарей, сформулированные нами в первоначальном приближении, носят гипотетический характер и нуждаются в изучении в рамках специальных исследований, выходящих за пределы интересов собственно лингвистической дисциплины. Высказанные соображения могут быть также распространены на дискуссию о сохранности всех печатных носителей (книг, газет, журналов и т. п.) в эпоху доминирования современных информационных технологий, развитие которых, по М. Макяюэну, имеет тенденцию к утере содержательных моментов и гегемонии средства осуществления информации и могут приобрести угрожающие размеры по своему манипулятивному воздействию на индивида [5]. Мысль Маклюэна, высказанная на заре процесса духовной экспансии массовой коммуникации, об определяющей роли культуры и об ее неразрывной связи со средствами общения, формирующими сознание людей и их образ жизни [2], находит подтверждение в XXI веке, который определяется социологами как столетие «информационного общества», предполагающее развитие нового информационного порядка и интегра-
дню существующей системы с новейшими средствами массовой коммуникации. В оценке современного «информационного общества» все больше социологов склоняются к утверждению, что для него характерно разнообразие, предполагающее плюрализм и децентрализацию всех сфер, наряду с одновременными интехрационными процессами. Благодаря телекоммуникационным электронным технологиям формирование фрагментарной культуры превратилось в один из основополагающих признаков современного общества. С одной стороны, информационные технологии создают техническую возможность для создания сверхнасыщенного информационного поля, в которое оказывается погруженным современный человек, с другой стороны, благодаря им человек может находиться в том «фрагменте» информационного пространства, который ему наиболее интересен. Субъект сам вправе выбирать, какой именно сегмент информации его интересует в данный момент, отражением этой тенденции является, например, постоянное увеличение числа телевизионных каналов, адресованных различному зрителю с учетом его социокультурных параметров.
При этом, однако, подобная фрагментарность при использовании телекоммуникационных технологий, на наш взгляд, имеет принципиально иную природу по сравнению с «фрагментарным» использованием словаря. Позволим себе небольшое отступление и краткое сопоставление телевидения и кино как изобразительных средств с точки зрения их предмета и используемых средств. Онтологически телевидение и кино опираются на изобразительный рассказ. В их основе лежит единство трех компонентов — изображение и процесс (;повествование), проецируемые на экран, однако кино представляет собой продукт творческого замысла, предполагающий анализ изображения, удаленного от зрителя по времени, и его индивидуальную интерпретацию автором, и является, таким образом, произведением по отношению к зрителю. Телевидение, в свою очередь, порождает эффект синхронности изображения и изображаемого (само событие и изображение события совмещаются в одной временной парадигме), т. е, мир, представляемый посредством телекоммуникационных технологий, сосуществует со зрителем в едином временном пространстве. Таким образом, онтологически отражая одну сущность — изображение, эти два вида аудиовизуального искусства исследуют и представляют изображение с различным вектором направленности, т. е. эпистемологически отличаются: кино реализует «прочитывание» изображаемого, телевидение — «мозаичность» представления информации, при котором изображаемый мир оказывается синхронным по отношению к зрителю.
При использовании электронного словаря пользователь так же, как при просмотре телевидения, получает доступ к субъективной фрагментации информации, из всего корпуса словаря он по своему желанию выбирает интересующий его сегмент словарного макротекста, однако это всего лишь видимое совпадение поведенческой стратегии пользователя, поскольку телевизионная и словарная «мозаичность» отличаются на качественном уровне, В то время как телевизионный фрагмент является информацией, представляющей результат вертикального членения информационного пространства, при котором момент передачи информации совпадает с моментом ее получения, словарный фрагмент онтологически предполагает потенци-
альную возможность глубинно-объемного прочтения разновекторной направленности, при котором выбранный фрагмент выступает как исходная точка для реализации поведенческой стратегии, направленной на поиск и извлечение необходимой для пользователя информации. Появление электронных словарей с их возможностью немедленного трансверсального перемещения по информационному словарному континууму, с нашей точки зрения, может служить аргументом, опровергающим точку зрения, ориентированную на восприятие толкового словаря как компилятивного источника, содержащего произвольную совокупность микротекстов, и свидетельствующим в пользу признания в словаре металингвистического текста, реализующего семантическую (классификационные признаки), прагматическую (интерпретационные характеристики) и синтаксическую (трансформации) составляющие.
Подводя итог высказанным соображениям о настоящем и будущем словарей на электронных и бумажных носителях, процитируем известное латинское выражение Mutatis mutandis («с заменой того, что подлежит замене; с изменениями, вытекающими из обстоятельств»), которое сегодня благодаря широкому распространению в юридическом дискурсе, активно проникает к в другие области знания, в частности, в антропологию и социологию для характеристики динамично изменяющихся параметров современного общества. Аналогичным образом можно с большой долей уверенности предположить, что электронные словари как компонент мультимедийного информационного поля в количественном и качественном отношении займут доминирующее положение в области лексикографии при сохранении взаимодополняющих отношений с их бумажным аналогом. Несомненно, история словарей не заканчивается сегодня. Как справедливо замечают авторы предисловия к седьмому изданию словаря Французской Академии (1877), в процессе создания словаря невозможно поставить точку, а история лексикографии представляет собой mne sorte d'histoire progressive de dictionmire, toujours refait et jamais acheve tant que la langue franqaise sera une langue vivante» [8. С. IV-V]. Словарь за время своего существования превратился из произведения элитарного как по своему замыслу, так и по степени распространенности, в необходимый инструмент информационного (лексикографического) поиска, опирающийся на новые технологии и диверсифицированный в зависимости от профессиональных, возрастных, эстетических, идеологических и прочих характеристик его пользователя.
С другой стороны, активное проникновение электронных способов представления информации подтверждает дихотомию между «лексикографией» и «дикционарикой», введенной в научный оборот французским лингвистом Б. Кемада [13], а именно: различие между лексикографией как научной дисциплиной, предполагающей исследование различных аспектов слова в качестве объекта научного изучения, и «дикционарикой» (франц. dictionmirique) как направлением издательского дела, рассматривающего словарь прежде всего в качестве продукта экономической деятельности, продвижение которого на потребительском рынке предполагает маркетинговые исследования и рекламную поддержку. Деятельность известных французских издательских домов, специализирующихся на публикации энциклопедий и словарей, таких как Лярус, Робер, Бордас и т. п., доказывает правомерность подхода к словарю
как конструкту культуры, эволюция которого подразумевает неразрывность традиционного и нового, сосуществующих в культурном поле, что, наподобие соссюровского единства обозначаемого и обозначающего для лингвистического знака обеспечивает единство и преемственность словаря, а также гарантирует его коммерческий успех.
Список литературы
1. Грегори, Р. Л. Разумный глаз: Как мы узнаем то, что нам не дано в ощущениях / P. J1. Грегори; пер, с англ. А. И. Когана. М.: УРСС, 2003.232 с,
2. Маклюэн, М. Галактика Гутгенберга: становление человека печатающего / М. Маклюэн; пер. с англ. И. О. Тюриной. М.: Акад. проект: Фонд «Мир», 2005.495 с.
3. Маюпоэн, М. Понимание медиа: внешние расширения человека / М. Маклюэн; пер. с англ. В. Г. Николаева, М.: Жуковский: КАНОН-пресс-Ц: Кучково ноле, 2003. 462 с,
4. Мечковская, Н. Б. Семиотика. Язык, природа, культура / Н. Б. Меч-ковская. М.: Академия, 2004. 432 с.
5. Хоруженко, К. М. Культурология: энцикл. слов. / К. М. Хоруженко. Ростов н/Д.: Феникс, 1997.639 с.
6. B6joint, Н. Lexicographie de corpus: competence et performance; langue et parole [Электронный ресурс] // Actes du Congres de Tunis, Tunis, 2004. Режим доступа: http://archives. univ-lyon2. fr/64/01/bejoint_02, htm,
7. Bejoint, H. Modem Lexicography: Past, Present and Future // Dictionaries and Language Learning : How can Dictionaries Help Human & Machine Learning ? / Murata М., Yamada S. et Tono Y. (edd.). The Asian Association for Lexicography: XJrayasu, 2003. P. 3-17.
8. Dictionnaire de l'Academie fran^aise. Preface de la septieme edition, [Электронный ресурс], 1877. Режим доступа : http://www. chass. utoronto, ca/~wulfric/edicta/mtro. htm.
9. Jacquet-Pfau, Ch. Bibliographie des dictionnaires du francais sur cederom [Электронный ресурс]. Режим доступа : http://www.u-cergy.fi1/ dictionnaires/accueil.html.
Ю*Landau, S. Dictionaries: the art and craft of lexicography / S. Landau. Cambridge : Cambridge University Press, 2001.477 p.
11. Pruvost, J. Dictionnaires et nouvelles technologies / J, Pruvost. Paris : PUF. Collection 6critures 61ectroniques, 2000,177 p.
12.Pruvost, J. Les dictionnaires de langue franpaise / J. Pruvost. Paris: PUF. «Collection Que sais-je?», 2002. № 3622.127 p.
13.Quemada, B, Notes sur lexicographie et dictiormairique // Cahiers de
Lexicologie. 1987. № 51/2. P, 229-242. .
, ^!4-Winchester, s. The Meaning of Everything: the Story of the Oxford English Dictionary / S. Winchester. Oxford: Oxford University Press, 2003.260 p.
