CC BY
154
2. ТЕОРИЯ И ИСТОРИЯ ПРАВА И ГОСУДАРСТВА; ИСТОРИЯ УЧЕНИЙ О ПРАВЕ И ГОСУДАРСТВЕ (СПЕЦИАЛЬНОСТЬ 12.00.01)
2.1. МУЛТАНСКОЕ ДЕЛО В КОНТЕКСТЕ ОБЫЧНОГО ПРАВА
Сушкова Юлия Николаевна, д-р ист. наук. Должность: декан. Место работы: Национальный исследовательский Мордовский государственный университет им. Н.П. Огарева. Подразделение: юридический факультет. E-mail: [email protected]
Аннотация: В статье анализируются обычно-правовые аспекты Мултанского дела, по которому группу удмуртов обвинили в совершении ритуального убийства с принесением человеческой жертвы языческим богам. Данный процесс обнажил пороки не только национальной политики, но и собственно самой судебной системы, деятельности полицейских органов. В мултанском деле отражены обычно-правовые особенности жизнедеятельности удмуртского народа, прежде всего общинной организации, традиционных способов разрешения споров. Вместе с тем, источники мултанского дела также содержат данные по обычно-правовой практике урегулирования межнациональных конфликтов, характеризующие как положительные, так и отрицательные ее черты. Особое историко-правовое значение мул-танского дела обусловило привлечение к нему внимания всей прогрессивной общественности России.
Ключевые слова: Мултанское дело, удмурты, обычное право, религия, жертвоприношения.
MULTAN CASE IN THE CONTEXT OF CUSTOMARY LAW Sushkova Yulia Nikolaevna, Dr of History. Position: Dean. Place of employment: National Research Mordovia State University named after N.P.Ogarev. Department: Law Faculty. Email: [email protected]
Annotation: The article analyzes the customary legal aspects of the Multan case, in which a group of Udmurts was accused of committing a ritual murder with the human sacrifice to the pagan gods. This process has exposed the evils not only of national policy, but also of the judicial system itself, the activities of the police. The Multan case reflects the usual legal features of the life of the Udmurt people, especially the community organization, traditional ways of dispute resolution. At the same time, the sources of the Multan case also contain data on the customary legal practice of settlement of international conflicts, characterizing both positive and negative features of it. The special historical and legal significance of the Multan case has led to the attraction of attention of the entire progressive public in Russia.
Keywords: Multan case, Udmurts, customary law, religion, sacrifice.
Одним из наиболее резонансных судебных процессов в истории финно-угорских народов дореволюционного периода было так называемое Мултанское дело, по которому группу удмуртов обвинили в совершении ритуального убийства с принесением человеческой жертвы языческим богам. Подобными по существу, наряду с Мултанским, были Велижское (1823-1830) и Саратовское (1853-1855) дела, возникшие в результате клеветнических заявлений, раздутых полицией и судом с целью вызвать злобу, ненависть и презрение к «инородцам». По данным делам организовывались
антисемитские процессы по обвинению евреев в ритуальных убийствах.
Мултанское дело было обусловлено стремлением местных судебных властей использовать обстоятельства так, чтобы «доказать» существование у удмуртов социально опасных и вредных религиозных практик, демонстрируя и оправдывая тем самым неполноправность их с русским народом, распространение дискриминационной политики. Так, в 1894 году удмурты села Старый Мултан по делу о человеческих жертвоприношениях были признаны виновными в убийстве Конона Матюнина отделением Сарапульского окружного суда присяжных в городе Малмыже Вятской губернии. К каторжным работам на срок от восьми до десяти лет и ссылке в Сибирь суд приговорил семерых, трое были освобождены. В 1895 г. на втором процессе присяжные вновь признали обвиняемых виновными. Дело направили в Сенат, которое вернулось оттуда на новое рассмотрение. Обвиняемых оправдали лишь в мае 1896 г. на третьем процессе.
Несмотря на оправдательный приговор мултанцев, убийство К. Матюнина так и осталось нераскрытым. Вместе с тем различные источники и огромное внимание к этому делу способствовали выяснению его обстоятельств. Село Старый Мултан (Малмыжский уезд Вятской губернии), где жили удмурты и русские, насчитывало около 80 дворов. Между русскими и удмуртами не было открытой вражды, но проблема принижения инородцев, сложное социально-политическое и экономическое положение крестьян в целом обострялись малоземельем, особенно в неурожайные годы. Земли Старого Мултана были плодородными, и крестьяне могли получать довольно значительные урожаи. Недалеко от Старого Мултана располагались русские поселения - деревни Анык, Кузнерка, Чулья. Неурожай 1891 г. нанес большой ущерб крестьянам окрестных деревень, но Старого Мултана это бедствие почти не коснулось, что вызвало зависть в окрестных селах.
Кроме того, за недозволенное производство пороха русские крестьяне деревни Чулья в свое время были привлечены к суду. Мултанские удмурты выступали на суде как понятые и разоблачали чульинцев. Естественно, что крестьяне деревни Чулья затаили злобу на мултанцев и хотели им отомстить. И поэтому первым, кто указал на удмуртов как на виновников убийства с целью жертвоприношения, оказались жители деревни Чулья.
В 1897 г. привлеченный как медицинский эксперт профессор Феодосий Патенко назвал виновными двух крестьян из деревни Анык - Тимофей Васюкин и Яков Конешин. Этих мужчин выгнали за воровство, и они просили их принятия в Старом Мултане. Получив отказ, обиженные крестьяне пригрозили отомстить и добиться выселения мултанцев, чтобы захватить их плодородные земли. В последующем рассказывали, что будто бы перед смертью, один из них сообщил правдивые обстоятельства дела на исповеди священнику Тукмачеву. Стремление приобрести землю - непосредственная причина, толкнувшая на убийство. По верному выводу Л. Шатенштейна, «порожденные политикой царизма голод, нищета, бескультурье, нацио-
нальная вражда, предрассудки - это и есть целый комплекс причин возникновения Мултанского дела»1.
Выяснение данных обстоятельств проливает свет на первопричины конфликта, которые объясняются сложившимися веками обычно-правовыми нормами взаимоотношений в крестьянской среде. Обычаи мести, раздела земли, выселение за воровство на фоне тяжелого социально-экономического положения, бесправия российских крестьян в целом, безусловно, открывают многосложные глубины общинной организации деревенского мира.
В деле защиты удмуртских крестьян приняли участие выдающиеся юристы А.Ф. Кони, Н.П. Карабчевский и М.И. Дрягин, профессор судебной медицины Харьковского университета Ф.А. Патенко, этнограф и археолог С.К. Кузнецов, журналисты А.Н. Баранов, О.М. Жирнов и др. Примером активной гражданской позиции стала деятельность писателя В.Г. Короленко, участвовавшего в двух судебных процессах по Мултанскому делу и добившегося оправдания удмуртских крестьян. Подробности процессов опубликованы в 1895—1898 гг. В.Г. Короленко в очерках «Мултанское жертвоприношение» на страницах газеты «Русские ведомости» и журнала «Русское богатство»2.
В последующем Мултанское дело стало объектом изучения многих исследователей, в числе которых историки П.Н. Луппов3, Л.С. Шатенштейн4, журналист Е.М. Флейс5, удмуртский писатель М. Петров6, глазов-ский краевед и судья М.И. Буня7, доктора юридических наук В. Смолярчук8 и Н.В. Витрук9, доктор филологических наук В.М. Ванюшев10 и др.
Ключевым вопросом этого процесса был вопрос о существовании у удмуртов религиозной практики жертвоприношений. А.Ф. Кони подытоживал, что согласно приговора на пороге XX столетия существуют «человеческие жертвоприношения» среди народа, который более трех веков живет в пределах и под «цивилизующим» воздействием христианского государства. По его мнению, основания такого приговора должны быть подвергнуты гораздо более «строгому испытанию», чем те мотивы и данные, по которым выносится обвинение в «заурядном убийстве»11.
1 Шатенштейн Л.С. Мултанское дело (1892-1896 гг.). Ижевск, 1960. С. 4-6.
2 Чиркова О.В. Участие В.Г. Короленко в Мултанском деле (по материалам фонда редких, ценных и краеведческих документов) // Культура провинции: история и современность : восьмые Коро-ленков. чтения : материалы Междунар. науч.-практ. конф., 12-13 сент. 2008 г. - Глазов, 2008. - С. 137-140.
3 Луппов П.Н. Громкое дело мултанских удмуртов (вотяков), обвинявшихся в человеческом жертвоприношении (1892-1896 г.г.). -Ижевск, 1925. - 40 с.
4 Шатенштейн Л.С. Мултанское дело (1892-1896 гг.). Ижевск, 1960. 71 с.
5 Короленко В.Г. Избранные письма о Мултанском деле / Сост. Е.М. Флейс. Ижевск, 1939; Флейс Е.М. В.Г. Короленко и удмуртский народ. Ижевск, 1956.
6 Петров М. Старый Мултан. Роман. М., 1956.
7 Буня М.И. Мултанское дело и участие в нем В.Г. Короленко (б.м, 1953); В.Г. Короленко в Удмуртии. Ижевск, 1982, 1995.
8 Смолярчук В. Исследование народного судьи о В.Г. Короленко // Социалистическая законность. - 1983. - №4. - С. 66-67.
9 Витрук Н.В. Мултанское дело (1892-1896) // Российское правосудие. - 2006. - №8. - С. 22-33.
10 Мултанское дело. Документальный фильм. Реж. Л. Вахитов. Ижевск, 1996; Мултанское дело: история и современный взгляд: Материалы научно-практической конференции сост. В.М. Ванюшев. - Ижевск, 2000.
11 Кони А.Ф. В.Г. Короленко и суд // Воспоминания о писателях.
Сост., вступит. ст. и комм. Г.М. Миронова и Л.Г. Миронова. М.,
1989.
Писатель В.Г. Короленко при подготовке к судебным разбирательствам проанализировал большое количество литературы, прежде всего этнографические исследования таких авторов как Г.Е. Верещагин, П.Н. Лу-гатов, С.К. Кузнецов, И.Н. Смирнов, П.М. Богаевский и др. Ознакомившись с материалами, он откликнулся на приглашение и в сентябре 1895 года прибыл в Елабу-гу. Суд не позволил ему выступить адвокатом на процессе, вновь вынеся в отношении него обвинительный приговор. По завершении судебного разбирательства В.Г. Короленко и А.Н. Баранов посетили село Старый Мултан, встретившись с местными жителями. Ими были изучены культовые места, в том числе и то, где был найден труп нищего Матюнина. На третьем судебном заседании в 1896 г. В.Г. Короленко выступал как эксперт-этнограф со стороны защиты, после чего 17 июня 1896 г. подсудимые были оправданы.
Подсудимые были оправданы, но поднятая против удмуртов травля не прекращалась. Русский писатель В.Г. Короленко активно обосновывал, что жители Старого Мултана не совершали никаких жертвоприношений. В письме к А.Ф. Кони В.Г. Короленко сетовал, что 24 августа 1898 года священник Н. Н. Блинов выступил на X съезде естествоиспытателей и врачей с «доказательствами» существования у вотяков человеческих жертвоприношений. «Московские ведомости», «Новое время» и другие издания примкнули к взглядам Н.Н.
Блинова, в последующем опубликованным в отдель-
12
ном издании12.
Блинов тенденциозно давал оценку значения обычно-правовых аспектов языческих верований удмуртов, системы нарушений и наказаний за них, значения греха и роли жертвоприношений. По его наблюдениям, вотяки молятся часто, принося жертвы, но не о прощении грехов. Они еще не «возвысились» до понимания «греховности» нравственных проступков, не раскаиваясь в совершенном. Обычные молитвы сводятся к прошению не причинять вреда. Вотяки не ожидают «наказания» за дурную жизнь13. О взглядах Н.Н. Блинова В.Г. Короленко в 1898 г. писал как о проявлении «глубочайшего невежества», «грубого искажения» текстов и ребяческого «легковерия» к слухам, дополняв-
14
шим «инквизиционную картину»14.
Кроме того, по свидетельству В. Короленко, обвинитель в Мултанском деле Раевский считал, что только благодаря «взяточничеству прежних судов» факты о человеческих жертвоприношения не раскывались. Н.Н. Блинов отстаивал позицию, что власти в том же уезде, стане и участке «покрыли» заведомое убийство, что «обошлось не дешево» вотякам15. В.Г. Короленко активно выступал против его позиции по делу, доказывая несостоятельность подобных взглядов на религиозные верования удмуртов16.
Против обвинения удмуртов в человеческом жертвоприношении выступил публицист, социолог С.Н. Южа-ков, писавший, что совершение человеческого жертвоприношения мирными земледельцами, «полухристианами», которые века дружелюбно сожительствуют с христианским русским населением,
12 Блинов Н.Н. Языческий культ вотяков. Вятка, 1898.
13 Там же. С. 39.
14 Кони А.Ф. В.Г. Короленко и суд // Воспоминания о писателях. Сост., вступит. ст. и комм. Г.М. Миронова и Л.Г. Миронова. М., 1989.
15 Там же.
16 Зырянов П. Из Вятского края («Ученый труд» о человеческих жертвоприношениях) // Русское богатство. - 1898. - №10. - С. 167-179.
- «нечто слишком дикое и маловероятное»17. Автор верно отмечал, что если бы такой обычай существовал, то о нем было бы известно раньше, задолго до 1892 г. Публицист подчеркивал, что ни показания обвиняемых, ни заявления свидетелей не дают положительного подтверждения существования обычая совершения человеческих жертвоприношений. Выводы судебного обвинения он счел поспешными. С.Н. Южа-ков подчеркивал, что помимо чувства справедливости по отношению к подсудимым, в деле затронуты чувства справедливости по отношению к целой народности. Он полагал, что такая политика создавала прецедент, возбуждавший «враждебные чувства» к вотякам в местном русском, татарском и чувашском населении18.
А.Н. Максимов, характеризуя различные черты жизнедеятельности удмуртов, писал, что их религиозные представления «очень грубы», но «неоднократно высказывавшееся против них обвинение в том, что они приносят человеческие жертвы, - обвинение, бывшее даже предметом судебного разбирательства (так называемое Мултанское дело), совершенно неосновательно», культурная отсталость в значительной степени объясняется их «забитостью» и проживанием в «глухих местах»19. В 1925 г. П.Н. Луппов на базе широкого круга источников, в том числе архивных материалов Синода XVIII в., данных библиотек Московской духовной академии и Саратовской консистории автор сделал вывод, что не обнаружено ни одного указания на существовании обряда жертвоприношения у удмуртов.
Несмотря на то, что существование человеческих жертвоприношений в исследуемый период было убедительно опровергнуто на материалах разнообразных источников, отдельные наблюдения одного из главных обвинителей мултанцев священника Н.Н. Блинов представляют интерес. Активная государственная политика интеграции инородческих народов в единое политико-правовое пространство преследовало целью ускорение их христианизации. Поддерживая стремительную христианизацию, Н. Блинов подчеркивал, что познание религиозно-нравственной жизни и вообще «умственного развития вотяков» представляет собой «вопрос особенной важности», поскольку представляет материал для более глубокого осмысления подлин-
давали правдивых ответов, особенно после мултан-ского дела. «Словоохотливость» сдерживалась предостережениями «осторожных людей», поэтому существенным условием успешного изучения языческой веры должно быть предварительное личное ознакомление вообще с бытом вотяком22.
В его очерке содержались интересные данные обычно-правового характера, затрагивавшие отношения удмуртов к природным богатствам, особенности управления в общине. «Вотяки уверены, что в старое время предки их жили лучше, чем они сами теперь живут; первые люди - родоначальники, основатели селения, были счастливы, пользовались всеми удобствами - лесу было много, земля плодородная, налоги легкие; оттого они имели в изобилии хлеба, скота, были здоровы»23. Ссылаясь на профессора И.Н. Смирнова, Н. Блинов подчеркивал, что «вотяк весь в семье и в общине и почти не имеет личной инициативы». Если вотяк попадал в «беду», то вся деревня за него ходатайствовала, не жалея денег. «Идеал» вотских общественных решений - проживание «одной мыслью», в
24
«одну речь»24.
По его наблюдениям, христианские воззрения и русские обычаи усваивались успешнее там, где их деревни, с течением времени, окружались русскими поселками, где русские крестьяне постепенно брали «перевес» над вотяками; там, где предстояла необходимость часто посещать города, заводы, где проходили трактовые дороги, реки. Вотяков здесь охватывала русская жизнь - «русский дух», с русской речью расширялись и понятия «полудикаря». При такой ситуации «непокорные, преданные заветам старой веры, вотяки уходили в глубь лесов, пока представля-
25
лась к тому возможность»25.
Блинов, вопреки желанию быстрейшей ассимиляции удмуртов, вынужден был признать, что в пограничных местах до последнего времени язычество «упорно выдерживало борьбу за свое существование с усиливающимся распространением в массе христианских взглядов и применением их к практике жизни». Он отмечал, что переселение русских в вотские селения постепенно изменяля условия духовной жизни вотяков, но и при этом настойчивом, исторически-последовательном русском воздействии на весь быт
ных причин задержания «обрусения этих инород- инородцев, они еще в весьма многих селениях оста-
цев» .
В то же время он справедливо подмечал, что в рамках мултанского дела обнаружилась «удивительная неполнота сведений о целом инородческом племени»21, минимальная информированность о содержании и порядке проведения «молений» и в целом их сакральном значении в жизни народа. Исходя из важнейшего обычно-правового принципа сохранения тайны общины и семьи, удмурты с целью самосохранения стремились минимизировать внешние контакты. Новому человеку было не легко «заслужить доверие скрытных и мнительных, сильно запуганных и потому довольно хитрых инородцев». Дело облегчалось во многих вотских деревнях присутствием русских крестьян. В разговорах «между прочим» возможно было узнать многое, поскольку при прямых вопросах они не
ются «неуклонными приверженцами старины»26.
В работе Блинова множество сведений из крестьянского быта удмуртов намеренно подводилось для обоснования человеческих жертвоприношений. Однако отдельные фрагменты могли вполне подлинно отражать черты традиционного юридического уклада жизни народа. Например, применение наказаний в отношении нарушителей обычного права, в том числе физическая расправа вплоть до причинения смерти, были характерны для всех народов Российской империи, как инородцев, так и русских. Так, к концу 40-х-началу 50-х гг. XIX в. относилось свидетельство одного старика из удмуртского села Кизнери, который через щель забора во дворе одного дома в деревне видел «привязанного человека и толпу вотяков с ножами», в другой раз - всадников-вотяков, к лошади одного из которых был «привязан человек»27.
17 Южаков, С.Н. Человеческое жертвоприношение в Малмыж-ском уезде // Русское богатство. - 1895. - №6. - С. 158.
18 Там же. С. 169.
19 Максимов А.Н. Какие народы живут в России: справочное издание. М., 1919. С. 58.
20 Блинов Н.Н. Языческий культ вотяков. Вятка, 1898. С. 3.
21 Там же. С. 4.
" Там же. С. 24. 3 Там же. С. 14. * Там же. С. 54. 5 Там же. С. 75-76. 3 Там же. С. 76. 1 Там же. С. 86.
Мултанское дело играло большую роль в понимании процессов регулирования межнациональных отношений в Российской империи. Так, А.Ф. Кони отмечал особую важность недопустимости нарушений при ведении уголовных дел в суде в тех случаях, когда «приходится иметь дело с исключительными общественными и бытовыми явлениями и вместе с признанием виновности подсудимых судебным приговором уста-новляется и закрепляется, как руководящее указание для будущего, существование какого-либо мрачного явления в народной или общественной жизни, послужившего источником или основанием для преступления». К таковым он относил дела о новых сектах, о местных обычаях (к примеру, насильственный увод девиц для брака, «родовое кровомщение»), о ритуальных убийствах и человеческих жертвоприношениях и т.д.28
A.Ф. Кони полагал, что в такого рода делах суд обязывался с «особой точностью и строгостью» выполнить все предписания закона, памятуя, что приговор его является не только решением судьбы подсудимого, но и установлением такого «печального явления» в среде народа29. Он глубоко понимал, что признание подсудимых виновными в человеческом жертвоприношении должно быть совершено с соблюдением законодательства, ибо подобным решением авторитетным мнением суда утверждалось не только существование этого обычая, но и выдвигался вопрос о полноте предпринятых мер для выполнения Россией, в течение нескольких столетий владеющей «Вотским краем», своей христиански-культурной просветительной миссии30.
B.Г. Короленко поднял проблему того, что в основе дела было собранное полицией множество «слухов», связанных с религиозно-обрядовыми особенностями культуры народов России. Он справедливо полагал, что наблюдения, предположения и факты, изложенные священником - разные вещи, употреблять их в качестве аргументов судебного дела нельзя31. В то же время обвинение из-за распространившихся слухов перестало быть обвинением семи мултанцев, а оказалось направленным против всего удмуртского народа. В.Г. Короленко доказывал, что приведенные в обвинительном акте имена удмуртских богов, а также названия и описания обрядов не соответствуют подлинным верованиям удмуртов. Так, осужденные, судя по обвинительному акту и показаниям свидетелей, принесли Матюнина в жертву богу Курбону, которого у удмуртов вообще не существовало32.
Мултанское дело прочно объединила прогрессивную общественность того времени в осуществлении деятельности против разжигания «племенных страстей», межнациональной розни между русским народом и другими народами, населяющими Поволжье, на что рассчитывали устроители этого позорного процесса. Опасность разжигания национальной и религиозной исключительности достигала накала.
В.Г. Короленко по этому поводу отмечал, «с какой предвзятой односторонностью велись по нему и пред-
28 Кони А.Ф. В.Г. Короленко и суд // Воспоминания о писателях. Сост., вступит. ст. и комм. Г.М. Миронова и Л.Г. Миронова. М., 1989.
29 Там же.
30 Там же.
31 Короленко В.Г. По поводу доклада священника Блинова: новые факты из области человеческих жертвоприношений // Русское богатство. - 1898. - №9. - С. 186-202.
32 Короленко В.Г. Мултанское жертвоприношение // Русское богатство. - 1986. - №11. - С. 147-154.
варительное и судебное следствия, как забывал обвинитель свою обязанность «не представлять дело в одностороннем виде, извлекая из него только обстоятельства, уличающие подсудимого, и не преувеличивая значения имевшихся в деле доказательств и улик или важности рассматриваемого преступления», что определенно предписывается Судебными уставами, и как он возбуждал племенные страсти, начав свою речь с указания на «общеизвестность» извлечения евреями необходимой для ритуала крови убиваемых христианских младенцев и кончив напоминанием присяжным, что оправдательным приговором они укажут тысячам вотяков на возможность продолжать и впредь свои человеческие жертвоприношения»33.
Как дело мултанских крестьян-вотяков (1894—1896), так и пресловутый процесс (1913) над приказчиком кирпичного завода в Киеве Бейлисом несправедливо подвергали невыносимым испытаниям простых тружеников российского общества. Кони писал, что «достоинство правосудия» подвергалось «тяжкому испытанию» по делу Бейлиса, которое «вырывает еще глубже пропасть между евреями и русскими и вместо единственно возможного сближения и ассимиляции ведет к ожесточению и затаенному мщению»34. М. Горький отмечал: «Мултанское жертвоприношение, процесс не менее позорный, чем дело Бейлиса, принял бы еще более мрачный характер, если бы В. Г. Короленко не вмешался в этот процесс, не заставил бы прессу обратить внимание на идиотское мракобесие самодержавной власти».
Мултанское дело обнажило пороки не только национальной политики, но и собственно самой судебной системы, деятельности полицейских органов. Обер-прокурор уголовно-кассационного департамента Сената А.Ф. Кони, добиваясь передачи дела Сенатом на новое рассмотрение в Казанском окружном суде, усматривал в нем крупные нарушения на разных стадиях процесса 35.
В.Г. Короленко обращал особое внимание на ряд сущностных и процессуальных отклонений в ведении Мултанского процесса о нарушении судом даже после постановления Сената правил судебного судопроизводства: «Это была настоящая война магистратуры с Сенатом... и прямо дерзкое невнимание к категорическим указаниям высшей судебной инстанции не могло бы, разумеется, иметь место без прямой поддержки министра» 36. Автор отклика на статью Короленко подчеркивал, что ее автор «заставляет выбрать одно из двух: или факт существования человеческого жертвоприношения, или дважды повторенную судебную ошибку, происшедшую, по вине следственных органов и судебных властей, препятствовавших подсудимым оправдываться и вымогавших показания и у подсудимых, и у свидетелей»37. В.Г. Короленко указывал на то, что жестокие действия полиции являются не случайностью, а «как бы частью системы»38.
Н.Ф. Анненский и В.Г. Короленко подчеркивали, что причина столь необычного хода Мултанского дела (два обвинения и одно оправдание) заключалась в
33 Кони А.Ф. В.Г. Короленко и суд // Воспоминания о писателях. Сост., вступит. ст. и комм. Г.М. Миронова и Л.Г. Миронова. М., 1989.
34 Там же; Собр. соч. - Т. 8. С. 281 - 282.
35 Там же.
36 Короленко, В.Г. О суде, о защите и о печати / В.Г. Короленко. - Петроград, 1914. - С. 36.
37 Отклик на статью В.Г. Короленко // Вестник Европы. - 1895. -№11.
38 Там же.
системе предварительного следствия и сбора документов, а отчасти и в том, «что в прокуратуру проникла в последнее время излишняя терпимость к таким приемам подготовительных к суду действий, которые вскрылись, хотя, быть может, еще не вполне во время
39
мултанского процесса»39.
Свидетели по делу признавались, что были вынуждены выдумать ложь из-за побоев, наносимых полицейскими. Полицейские били свидетелей кнутом, подвешивали за голову на два часа, стреляли из револьвера. Характерной для методов следствия по Мултанскому делу явилась присяга, к которой пристав Шмелев приводил свидетелей. Спекулируя на суеверных чувствах удмуртов, он заставлял их приносить присягу перед чучелом медведя. Обвиняемые и свидетели должны были рубить голову медведя, целовать его морду, пролезать под дугой и проделывать ряд
-40
других «очистительных» операций40.
С сочувствием и с глубоким уважением вспоминал В.Г. Короленко А.Ф. Кони, его «живое и проникнутое предвидением участие в Мултанском деле, заставлявшее его справедливо тревожиться за пагубный прием разрешения бытовых и племенных вопросов путем судебных приговоров и за обращение суда в орудие для Достижения чуждых правосудию целей»41. В своем последнем письме В.Г. Короленко из Полтавы от 8 октября 1915 г. писал А.Ф. Кони, что он в истории русского суда «твердо занял определенное место и устояли на нем до конца». «...Когда сумерки нашей печальной современности все гуще заволакивали поверхность судебной России, — последние лучи великой реформы еще горели на вершинах, где стояла группа ее первых прозелитов и последних защитников, Вы были одним из ее виднейших представителей; теперь, в дни ритуальных процессов и темных искажений начал правосудия, трудно разглядеть эти проблески. Хочется думать, однако, что закат ненадолго расстался с рассветом, — писал В. Короленко. Желаю Вам увидеть новое возрождение русского права, в котором Россия нуждается более, чем когда бы то ни было»42.
Таким образом, Мултанское дело имело большое ис-торико-правовое значении не только в сохранении позитивного имиджа удмуртского народа, его традиционного уклада жизни, но и в целом регулировании межнациональных отношений, воспитании толерантности. Ход дознания, предварительного следствия и всех судебных процессов по этому делу продемонстрировал сущностные упущения в деятельности правоохранительной системы Российской империи, управлении национальными окраинами. Мултанское дело, завершенное 4 июня 1896 г. справедливым оправдательным приговором суда, стало символом борьбы за этническую самобытность, правовое равенство в многонациональном государстве. Велика роль в борьбе с предрассудками, невежеством и полицейско-судебным произволом лучших представителей российской общественности и прежде всего В.Г. Короленко и А.Ф. Кони, во многом определивших исход судебного процесса.
Список литературы:
1. Блинов Н.Н. Языческий культ вотяков. Вятка: Гу-берн. Тип., 1898. 103 с.
2. Буня М.И. Мултанское дело и участие в нем В.Г. Короленко (б.м, 1953).
3. Буня М.И. В.Г. Короленко в Удмуртии. Ижевск: Удмуртия, 1982, 1995.
4. Витрук Н.В. Мултанское дело (1892-1896) // Российское правосудие. - 2006. - № 8. - С. 22-33.
5. Зырянов П. Из Вятского края («Ученый труд» о человеческих жертвоприношениях) // Русское богатство.
- 1898. - №10. - С. 167-179.
6. Кони А.Ф. В.Г. Короленко и суд // Воспоминания о писателях. Сост., вступит. ст. и комм. Г.М. Миронова и Л.Г. Миронова. М.: Правда, 1989.
7. Короленко В.Г. Избранные письма о Мултанском деле / Сост. Е.М. Флейс. Ижевск, 1939.
8. Короленко В.Г. Мултанское жертвоприношение // Русское богатство. - 1986. - № 11. - С. 147-154.
9. Короленко В.Г. О суде, о защите и о печати. - Петроград, 1914. - С. 298-301.
10. Короленко В.Г. По поводу доклада священника Блинова: новые факты из области человеческих жертвоприношений // Русское богатство. - 1898. - № 9. - С. 186-202.
11. Луппов П.Н. Громкое дело мултанских удмуртов.
- Ижевск: Удкнига, 1925. - 40 с.
12. Максимов А.Н. Какие народы живут в России: справочное издание. М., 1919.
13. Мултанское дело. Документальный фильм. Реж. Л. Вахитов. Ижевск, 1996.
14. Мултанское дело: история и современный взгляд: Материалы научно-практической конференции сост. В.М. Ванюшев. - Ижевск: Удмурт. Ин-т истории, яз. и лит. Урал. отд-ния Рос. Акад. Наук, 2000. - 128 с.
15. О.Б.А. Толки печати о мултанском деле и о приговоре по делу г. Жеденева // Русское богатство. -1896. - № 6. - С. 191-199.
16. Отклик на статью В.Г. Короленко // Вестник Европы. - 1895. - № 11.
17. Петров М. Старый Мултан. Роман. М.: Советский писатель, 1956.
18. Смолярчук В. Исследование народного судьи о В.Г. Короленко // Социалистическая законность. -1983. - № 4. - С. 66-67.
19. Флейс Е.М. В.Г. Короленко и удмуртский народ. Ижевск: Удмуртская правда, 1956.
20. Чиркова О.В. Участие В.Г. Короленко в Мултан-ском деле (по материалам фонда редких, ценных и краеведческих документов) // Культура провинции: история и современность : восьмые Короленков. чтения : материалы Междунар. науч.-практ. конф., 12-13 сент. 2008 г. - Глазов, 2008. - С. 137-140.
21. Шатенштейн Л.С. Мултанское дело (1892-1896 гг.). Ижевск: Удмуртское книжное издательство, 1960. 71 с.
22. Южаков С.Н. Человеческое жертвоприношение в Малмыжском уезде // Русское богатство. - 1895. - № 6. - С. 154- 171.
39 О.Б.А. Толки печати о мултанском деле и о приговоре по делу г. Жеденева // Русское богатство. - 1896. - №6. - С. 191-199. С. 195.
40 Шатенштейн Л.С. Мултанское дело (1892-1896 гг.). Ижевск, 1960. С. 25.
41 Кони А.Ф. В.Г. Короленко и суд // Воспоминания о писателях. Сост., вступит. ст. и комм. Г.М. Миронова и Л.Г. Миронова. М., 1989.
42 Там же.
Статья прошла проверку системой «Антиплагиат»; оригинальность текста - 70,81%.
