CC BY
149
МОЖЕТ ЛИ ЗАКОННЫЙ ПРЕДСТАВИТЕЛЬ НЕСОВЕРШЕННОЛЕТНЕГО ПОДОЗРЕВАЕМОГО (ОБВИНЯЕМОГО) БЫТЬ СУБЪЕКТОМ СВИДЕТЕЛЬСКОГО
ИММУНИТЕТА?
CAN THE LEGAL REPRESENTATIVE OF A JUVENILE SUSPECT (ACCUSED) BE SUBJECT TO WITNESS IMMUNITY?
УДК 343.143
Л.В. СТОЛБИНА,
кандидат юридических наук, доцент (Белгородский юридический институт МВД России имени И.Д. Путилина) [email protected]
L.V. STOLBINA,
candidate of law, associate professor (Putilin Belgorod Law Institute of Ministry of the Interior of Russia)
А.В. ЧУРСИН
(Белгородский юридический институт МВД России имени И.Д. Путилина)
A.V. CHURSIN
(Putilin Belgorod Law Institute of Ministry of the Interior of Russia)
А.А. РЫТЬКОВ,
кандидат юридических наук, доцент (Калининградский филиал Санкт-Петербургского университета МВД России) [email protected]
A.A. RYTKOV,
candidate of law, associate professor (the Kaliningrad branch of St. Petersburg University of the Ministry of internal Affairs of Russia)
И.В. МАЛЫХИН
(Белгородский юридический институт МВД России имени И.Д. Путилина) [email protected]
I.V. MALIHIN
(Putilin Belgorod Law Institute of Ministry of the Interior of Russia)
Аннотация: в статье исследуется одна из конституционных и уголовно-процессуальных гарантий лица не давать показания против себя и своих близких родственников, круг которых определен законом. Анализ норм УПК Российской Федерации и правоприменительной практики провоцирует достаточно закономерный вопрос: может или должен законный представитель несовершеннолетнего подозреваемого (обвиняемого) давать обвинительные показания в отношении несовершеннолетнего, чьи интересы он представляет.
Ключевые слова: несовершеннолетний подозреваемый (обвиняемый), законный представитель, адвокат-защитник, свидетельский иммунитет, показания, права, обязанность.
Abstract: in the article one of the constitutional and criminal procedural guarantees for a person not to testify against himself and close relatives whose circle is determined by law. The analysis of norms of the criminal procedure code of the Russian Federation and law-enforcement practices, provokes a quite natural question: can or should the legal representative of a juvenile suspect (accused) to give incriminating testimony against a minor, whose interests he represents.
Keywords: juvenile suspect (accused), legal representative, defense attorney, witness immunity, testimony, law, responsibility.
Уголовно-процессуальное законодательство Российской Федерации предусматривает двойное представительство законных интересов несовершеннолетних, вступивших в конфликт с уголовным законодательством, с обязательным участием по такой категории уголовных дел адвоката-защитника и законного представителя.
Сразу подчеркнем, что в отличие от защитника законный представитель - не юрист, он далеко не всегда сведущ в тонкостях материи уголовного судопроизводства. Защитник до привлечения к участию в деле, как правило, не знаком с несовершеннолетним подозреваемым (обвиняемым) и теряет с ним связь по окончанию производства по делу.
У законного представителя несовершеннолетнего подозреваемого (обвиняемого) в отличие от защитника есть особая значимость, она объясняется тем, что, как правило, это взрослое дееспособное лицо, хорошо знающее несовершеннолетнего подозреваемого (обвиняемого) - его родитель. Он привлекается с целью реализации защитной функции в уголовном судопроизводстве не по долгу службы, своей профессиональной деятельности, как адвокат-защитник, а в силу общеправовой ответственности за воспитание и защиту прав и законных интересов своих несовершеннолетних детей, с учетом морально-нравственных аспектов воспитания. Следовательно, законные представители должны действовать в интересах своих детей, защищая их права и законные интересы. Указанной позиции придерживается ряд авторов [5, с. 60; 10, с. 74].
Получив процессуальный статус законного представителя несовершеннолетнего подозреваемого (обвиняемого), последний, как и всякий участник уголовного судопроизводства, наделяется правами и обязанностями. Права данного участника уголовного судопроизводства на досудебных стадиях закреплены в ст. 426 УПК
Российской Федерации, в судебном заседании - в ч. 1 ст. 428 УПК Российской Федерации.
Анализ положений обозначенных выше норм убедительно свидетельствует о том, что законный представитель несовершеннолетнего подозреваемого (обвиняемого) наделен правом давать показания только в судебном заседании. Следовательно, можно сделать вывод, что законный представитель несовершеннолетнего подозреваемого (обвиняемого) на досудебных стадиях обязан давать показания.
С учетом специфики предмета доказывания (ст. ст. 73, 421 УПК Российской Федерации) вполне естественной и исключительно важной видится необходимость в допросе законного представителя несовершеннолетнего подозреваемого (обвиняемого), поскольку кто еще, как не один из родителей (или близких родственников, попечителей, усыновителей, удочерителей, приемных родителей и т.п.) может дать наиболее объективную, соответствующую реальности информацию о личности представляемого им несовершеннолетнего. Но возникает вопрос, в качестве кого и о чем необходимо допрашивать законного представителя? Ответ можно сформулировать после анализа положений ст. 56, 74 УПК Российской Федерации, которые указывают на то, что законного представителя несовершеннолетнего подозреваемого (обвиняемого) следует допрашивать только в качестве свидетеля (доказательств в виде показаний законного представителя нет). Аналогичной позиции придерживаются ученые, занимающиеся научными изысканиями в данной области [7, с. 98; 8; 18].
Изучение правоприменительной практики свидетельствует о том, что в протоколах допросов законных представителей зачастую большее место отведено обстоятельствам, уличающим несовершеннолетнего в преступлении, а не вы-
яснению условий жизни и воспитания, уровня психического развития и иным особенностям личности несовершеннолетнего подозреваемого (обвиняемого).
По результатам изученных нами уголовных дел (115) установлено, что в 108 случаях, а это 93,9% от общего числа уголовных дел, законные представители были допрошены в качестве свидетеля. Из них только 15% в допросе ограничились характеристикой личности их представляемого, остальные 85% - были допрошены и об известных им обстоятельствах преступления, совершенного несовершеннолетним. В остальных семи случаях законные представители вообще не допрашивались.
Нами ранее было отмечено, что законный представитель несовершеннолетнего подозреваемого (обвиняемого) в силу реализуемой им функции защиты призван защищать права и законные интересы представляемого с позиции одностороннего оправдательного подхода к оценке обстоятельств по делу. В этом проявляется сходство процессуального статуса законного представителя несовершеннолетнего подозреваемого (обвиняемого) с адвокатом-защитником. Однако сочетание законным представителем функции защиты и дача им изобличающих несовершеннолетнего подозреваемого (обвиняемого) показаний не просто указывает на двусмысленность правового положения данного участника уголовного судопроизводства, а открыто «заявляет» о нарушении положений ч. 2 ст. 15 УПК Российской Федерации, в которой сказано, что «Функции обвинения, защиты и разрешения уголовного дела отделены друг от друга и не могут быть возложены на один и тот же орган или одно и то же должностное лицо».
На первый взгляд, в обозначенной проблеме нет никаких противоречий с действующим законодательством, поскольку и Конституция Российской Федерации (ч. 2 ст. 51), и УПК Российской Федерации (п. 1 ч. 4 ст. 56) предоставляют возможность лицу не свидетельствовать против самого себя, своего супруга (своей супруги) и других близких родственников, круг которых определен пунктом 4 ст. 5 УПК Российской Федерации. Однако при согласии свидетеля дать показания он должен быть предупрежден о том, что его показания могут быть использованы в качестве доказательств по уголовному делу, в том числе и в случае его последующего отказа от этих показаний. Указанное положение в полной мере согласуется с предписаниями, закрепленными в ч. 2 ст. 11 УПК Российской Федерации.
Более того, положения ст. 11 УПК Российской Федерации обязывают лицо, в производстве которого находится уголовное дело, разъяснить эти права законному представителю, а также указать, что полученные от него сведения могут быть ис-
пользованы в качестве доказательств, даже если позднее в суде он от них откажется.
В теории уголовного процесса дискуссионной является проблема о соотношении субъективных прав участников процесса и процессуальных гарантий реализации этих прав, и совершенно справедливо отмечено А.В. Гриненко, что обязанность, налагаемая на должностных лиц уголовного судопроизводства в том виде, в котором она в настоящий момент закреплена в законодательстве, носит сугубо декларативный характер [6, с. 21-22].
Подтверждением тому служит проведенное нами исследование, в ходе которого 39% опрошенных законных представителей указали на то, что следователь, дознаватель не разъяснял им их права, а лишь указал, где поставить подпись, 46% респондентов отметили, что не поняли сущности своих прав, поэтому и в первом, и во втором случае законные представители отвечали на все поставленные следователем, дознавателем вопросы. Только 15% респондентов отметили, что сущность прав поняли и воспользовались ими, т.е. давали показания, но только характеризующие личность их ребенка. Таким образом, следователь, дознаватель, нарушая предписания уголовно-процессуального законодательства, добывает доказательства, которые порой изобличают несовершеннолетнего подозреваемого, обвиняемого в совершенном им преступлении. Нарушения, допущенные следователем, дознавателем сложно доказать и обосновать в суде, поскольку подпись законного представителя о том, что ему разъяснены его права, есть в протоколе, а вот понял ли он их или нет - вопрос другой: смог ли законный представитель реально воспользоваться своим правом и не свидетельствовать в отношении своего ребенка или нет. Судя по результатам проведенного анкетирования, такая порочная практика - «любой ценой» получить доказательства, изобличающие несовершеннолетнего - достаточно распространенное явление в органах предварительного расследования.
Конечно, с позиции обвинительных доказательств, показания, полученные от законного представителя, изобличающие несовершеннолетнего подозреваемого (обвиняемого) в совершенном преступлении, крайне важны и нужны. Но необходимо принимать во внимание моральный аспект данного действия. Простит ли впоследствии ребенок такое поведение своего родителя, сможет ли его оправдать, принимая во внимание «гражданский долг», из-за которого давал такие показания его законный представитель (мать, отец и другие близкие родственники)? Думаем, что вряд ли.
И.С. Дикарев совершенно справедливо указывает на то, что «дача свидетельских показаний об известных обстоятельствах уголовного дела составляет гражданский долг и юридическую обязанность каждого гражданина. Однако из этого общего правила законодатель делает ряд исключений, в одних случаях предоставляя гражданам самим решать - давать или не давать показания, в других - прямо запрещая органам предварительного расследования и суду получать такие показания от определенных лиц. В связи с этим следует различать свидетельский иммунитет и устранение от свидетельства [10].
Наша позиция по данной проблеме конкретна и последовательна. Полагаем, что в УПК Российской Федерации необходимо предусмотреть положение, которое могло бы регулировать процессуальный порядок и пределы допроса законного представителя несовершеннолетнего подозреваемого (обвиняемого), поскольку его осведомленность об обстоятельствах, имеющих значение для уголовного дела, связанных с жизнью и деятельностью представляемого им лица, неизбежно ставит законного представителя в положение свидетеля.
Нами и ранее высказывалось предложение о необходимости нормативного закрепления такого источника доказательств, как «показания законного представителя», что позволило бы сохранить данному участнику возможность осуществления только одной функции - защиты прав и законных интересов несовершеннолетнего подозреваемого (обвиняемого). Данная позиция находит поддержку в юридической литературе [2].
Продолжая анализ исследуемой проблемы, отметим, что если же лицо, участвующее в уголовном деле в качестве законного представителя несовершеннолетнего подозреваемого (обвиняемого), все же желает дать показания, которые изобличают его представляемого, то необходимо допросить его в качестве свидетеля и решить вопрос о замене законного представителя, поскольку его интересы будут противоречить интересам несовершеннолетнего подозреваемого (обвиняемого), т.к. свидетельства, усугубляющие положение несовершеннолетнего обвиняемого (подозреваемого), могут вызвать моральные страдания у последнего. Наша позиция обоснована тем, что исполнение законными представителями своих обязанностей по представительству интересов их подопечных в большинстве случаев связано с исполнением нравственного долга, моральными обязательствами в отношении представляемых ими лиц.
Именно в этой связи еще в конце 1990-х годов Н.В. Бутов указывал на необходимость законодательного закрепления «права абсолютного и относи-
тельного отказа от дачи свидетельских показаний ... родителям против детей и детям против родителей» [4]. Изучением данной проблемы занималась О.В. Качалова, полагая, что целесообразно законного представителя несовершеннолетнего подозреваемого (обвиняемого) наделить свидетельским иммунитетом [11]. В.Н. Лопатин, А.Ф. Федоров предлагают свидетельский иммунитет использовать не только применительно к свидетелям, но и по отношению к другим категориям лиц [14].
На основании положений, закрепленных в п. 2 и 3 ч. 3 ст. 56 УПК Российской Федерации, не подлежит допросу в качестве свидетеля адвокат, защитник подозреваемого, обвиняемого - об обстоятельствах, ставших ему известными в связи с обращением к нему за юридической помощью или в связи с ее оказанием, адвокат - об обстоятельствах, которые стали ему известны в связи с оказанием юридической помощи.
В свое время А.Ф. Кони писал: «Между защитником и тем, кто в тоске и тревоге от грозно надвинувшегося обвинения обращается к нему в надежде на помощь, устанавливается тесная связь доверия и искренности. Защитнику открываются тайники души, ему стараются разъяснить свою виновность или объяснить свое падение и свой скрываемый от других позор такими подробностями личной жизни, по отношению к которым слепая Фемида должна быть и глухою»[12]. М.С. Строгович указывал, что «нельзя быть одновременно защитником и свидетелем, ...если бы защитник мог быть допрашиваем в качестве свидетеля, доверие к защитникам было бы сильно подорвано» [16].
Так почему же законный представитель несовершеннолетнего подозреваемого (обвиняемого), который также как и адвокат-защитник реализует в уголовном судопроизводстве функцию защиты, может быть допрошен в качестве свидетеля об обстоятельствах, изобличающих его представляемого?
Именно в этой связи обращает на себя внимание высказывание ряда авторов о « ... привилегии специальной части показаний от свидетельства» [8; 9]. Некоторые ученые-процессуалисты неоднократно обращали внимание на то, чтобы наделить законного представителя правом свидетельского иммунитета [10, с. 15].
Обобщая изложенное, считаем, что запрет допрашивать законного представителя несовершеннолетнего подозреваемого (обвиняемого) об обстоятельствах совершенного преступления представляемым способствовал бы повышенной охране прав и законных интересов несовершеннолетнего подозреваемого (обвиняемого).
Однако на практике могут складываться такие ситуации, когда законный представитель может и хочет дать показания, которые оправдывают
или смягчают ответственность несовершенно- полагаем, в таком случае нет оснований пре-летнего подозреваемого (обвиняемого), поэтому пятствовать этому.
Литература
1. Аберхаев Э.Р. Свидетельский иммунитет как гарантия права на неприкосновенность частной жизни // Российский следователь. 2006. № 4.
2. Александрова О.Ю. К вопросу об уголовно-процессуальном представительстве, осуществляемом законными представителями // Вестник Сибирского юридического института МВД России. 2008. № 2.
3. Бандурин С.Г., Громов Н.А. О проблемах свидетельского иммунитета // Следователь. 2004. № 7.
4. Бутов Н.В. Свидетельский иммунитет как гарантия законных прав и интересов личности в уголовном судопроизводстве // Идеалы Всеобщей декларации прав человека и современный мир: материалы международной научно-практической конференции, посвященной 50-летию со дня принятия ООН Всеобщей декларации прав человека: сборник. - Уфа: РИЦ БашГУ, 1999.
5. Галимов О.Х. Малолетние лица в уголовном судопроизводстве. - СПб.: Питер, 2001.
6. Гриненко А.В. Процессуальные и тактические возможности защитника на предварительном следствии // Адвокатская практика. 2004. №1.
7. Дежнев А.С. Защита интересов семьи и несовершеннолетних в уголовном процессе России: монография. - Омск: Омская академия МВД России, 2009.
8. Дежнев А.С. Реализация социальных функций семьи в уголовном процессе России. - Омск: Омская академия МВД России, 2012.
9. Дикарев И. Свидетельский иммунитет законных представителей несовершеннолетних // Уголовное право. 2009. № 1.
10. Дикарев И. Свидетельский иммунитет в уголовном процессе // Журнал российского права. 2012. № 3.
11. Качалова О.В. Охрана конституционных прав подозреваемого и обвиняемого на предварительном следствии: дис. ... канд. юрид. наук. - М., 1999.
12. Кони А.Ф. Нравственные начала в уголовном процессе. Собрание сочинений в 8 т. Т. 4. - М.: Юридическая литература, 1967.
13. Литвинцева Н.Ю. Свидетельский иммунитет адвоката // Адвокатская практика. 2014. № 1.
14. Лопатин В.Н., Федоров А.В. Свидетельский иммунитет // Государство и право. 2004. № 6.
15. Степкин С. Право молчать // ЭЖ-Юрист. 2012. № 50.
16. Строгович М.С. Курс советского уголовного процесса. В 2 т. Т. 1. - М.: Наука, 1968.
17. Тарасов А.А., Шарипова А.Р. Уголовно-процессуальное право в системе социальных регуляторов: место и значение // Lex russica. 2015. № 8.
18. Тетюев С.В. Актуальные вопросы участия законных представителей несовершеннолетних подозреваемых и обвиняемых в досудебном производстве // Адвокатская практика. 2007. № 3.
19. Фокина М., Гоомов Н., Конев В. Свидетельский иммунитет и его виды в гражданском судопроизводстве // Законность. 1996. № 4.
20. Цурлуй О.Ю. Понятие и методологическое значение принципов российского уголовного судопроизводства // Научные ведомости Белгородского государственного университета. 2011. № 20 (115). Выпуск 18.
References
1. Aberhaev E.R. Testimonial immunity as a guarantee of the right to inviolability of private life // Russian investigator. 2006. № 4.
2. Aleksandrova O.Y. To the question of criminal procedure, the office carried out by legal representatives // Bulletin of the Siberian law Institute of MIA Russia. 2008. № 2.
3. Bandurin S.G., GromovN.A. About the problems of witness immunity // The Investigator. 2004. № 7.
4. Butov N.V. Testimonial immunity as a guarantee of the legitimate rights and interests of the personality in criminal legal proceedings // The Ideals of the universal Declaration of human rights and the modern world: materials of international scientific-practical conference dedicated to 50-th anniversary of the adoption of the UN universal Declaration of human rights: a Compilation of. - Ufa: the Bashkir state University RIC, 1999.
5. Galimov O.K. Minors in criminal proceedings. - SPb.: Piter, 2001.
6. Grinenko V. A. Procedural and tactical possibilities of the defender on preliminary investigation // Law practice. 2004. № 1.
7. Dezhnev A.S. Protection of the interests of family and minors in criminal trial of Russia: monograph. - Omsk: Omsk Academy of the MIA of Russia, 2009.
8. Dezhnev A.S. The Implementation of social functions of the family in the criminal process of Russia. - Omsk: Omsk Academy of the Ministry of internal Affairs of Russia, 2012.
9. Dikarev I. Testimonial immunity legal representatives of a minor // Criminal law. 2009. № 1.
10. Dikarev I. Immunity of a Witness in criminal proceedings // Journal of Russian law. 2012. № 3.
11. Kachalova O.V. Protection of the constitutional rights of suspects and accused during the preliminary investigation: dis. ... cand. of law. sciences. - M., 1999.
12. KoniA.F. Moral principles in the criminal process: the collected works: In 8 vols. Vol. 4. - M.: Legal literature, 1967.
13. Litvintseva N.Yu. Testimonial immunity lawyer // Law practice. 2014. № 1.
14. Lopatin V.N., FedorovA.V. Transactional immunity // State and law. 2004. № 6.
15. Stepkin S. The Right to remain silent // EJ-Lawyer. 2012. № 50.
16. Strogovich M.S. Course of the Soviet criminal process: In 2 T. Vol. 1. - M.: Nauka, 1968.
17. Tarasov A.A., Sharipova R.A. The Criminal procedure law in the system of social regulators: the place and importance of // Lex russica. 2015. № 8.
18. Tetyuev S.V. Topical issues of participation of the legal representatives of the juvenile suspects and accused persons in pretrial proceedings // Law practice. 2007. № 3.
19. Fokina M., Gromov N., Konev V. Transactional immunity and its types in civil proceedings // The Legitimacy. 1996. № 4.
20. Tcurlui О.Ю. The concept and methodological principles of the Russian criminal legal proceedings // Scientific statements of Belgorod state University. 2011. № 20 (115). Issue 18.
(статья сдана в редакцию 21.12.2015)
Проблемы правоохранительной деятельности 1'16-
85
