CC BY
27
НАРОДЫ КАВКАЗА. ТРАДИЦИИ И СОВРЕМЕННОСТЬ
PEOPLES OF THE CAUCASUS. TRADITION AND MODERNITY
УДК 94(470.6)
DOI 10.18522/2072-0181-2021-106-2-62-67
МОЗДОКСКИЙ ВЕРХНИЙ ПОГРАНИЧНЫЙ СУД (1793-1822): СОЦИАЛЬНЫЙ И ГЕНДЕРНЫЙ СОСТАВ УЧАСТНИКОВ
ПРОЦЕССА
А.Х. Абазов
MOZDOK UPPER BORDER COURT (1793-1822): SOCIAL AND GENDER COMPOSITION OF PARTICIPANTS IN THE PROCESS
A.Kh.
Инкорпорация народов Центрального Кавказа в политико-правовое пространство Российской империи в последней трети XVIII - начале XIX в. - сложный и многосторонний процесс, который включал в себя не только комплекс военно-политических и административно-территориальных мероприятий, но и поиск механизмов по формированию у населения первых признаков российского гражданского самосознания. Это во многом достигалось за счет включения местных жителей в поле деятельности создаваемых в регионе учреждений локального судебно-административного контроля (пограничных и родовых судов, приставских управлений). В этом плане большой научный интерес представляет гендер-ный и социальный состав участников разбирательств в Моздокском верхнем пограничном суде (1793-1822 гг.). С одной стороны, исследование этого вопроса дает возможность определить специфику организации
Абазов Алексей Хасанович - доктор исторических наук, заместитель председателя Кабардино-Балкарского научного центра Российской академии наук, 360003, Кабардино-Балкарская Республика, г. Нальчик, Долинск, ул. Балкарова, 2, e-mail: alex_abazov@list.ru, т. 8(8662)720112.
и деятельности судебно-административных учреждений России в регионах в исторической ретроспективе, определить особенности взаимодействия центра и периферии в империи, рассмотреть процессы территориального расширения сферы применения российских нормативно-правовых актов. С другой, - позволяет определить особенности включения в орбиту российского права народов, находившихся на разных уровнях социоцивилиза-ционного развития, выявить особенности трансформации институтов народного управления и правосудия под влиянием эндогенных и экзогенных факторов, определить истоки формирования у населения российского гражданского самосознания на примере участия в деятельности российских органов государства.
Некоторые аспекты деятельности Моздокского верхнего пограничного суда затрагивались в трудах М.И. Афауновой, З.М. Блиевой, П.Г. Буткова, В.К. Гарданова, Н.Ф. Грабовского, Х.М. Думанова, Ю.М. Ке-
Aleksey Abazov - Kabardino-Balkarian Center of the Russian Academy of Sciences, 2, Balkarov, Dolinsk, Nalchik, Kabardino-Balkarian Republic, 360003, e-mail: alex_ abazov@list.ru, tel.: 8(8662)720112.
това, В.Н. Кудашева, Т.Х. Кумыкова, Б.К. Мальбахова, А.Н. Маремкулова [1-10]. Кроме того, нами предпринимались попытки комплексного исследования деятельности этого учреждения, где мы рассматривали особенности его взаимодействия с иными учреждениями локального судебно-админист-ративного контроля в регионе, изучили основные направления деятельности, определили его роль в системе органов суда и управления, охарактеризовали динамику кадрового состава [11; 12].
Однако в отечественной историографии до настоящего времени не затрагивались вопросы определения тендерного и социального статуса участников судебного процесса в деятельности пограничного суда. Такое исследование возможно за счет анализа делопроизводственной документации суда (докладные и настольные регистры, списки членов суда, ведомости об оплате их труда, протоколы, рапорты членов родовых судов и родовых расправ Большой и Малой Кабарды, различные сообщения, предложения, уведомления должностях лиц и учреждений, приказы (приказания) и указы), хранящейся в фонде «Моздокский верхний пограничный суд» Центрального государственного архива Республики Северная Осетия - Алания.
Верхний пограничный суд был учрежден в Моздоке по указу Екатерины II в 1793 г. и функционировал до 1822 г. К его юрисдикции относились народы, проживавшие в то время за пределами Кавказской линии (в документах того времени - «залинейные горцы»). Суд разбирал дела в отношении кабардинцев Большой и Малой Кабарды, моздокских кабардинцев, осетин, трухменцев, чеченцев, абазин, карабулаков, ногайцев и др. Суд в пределах своей компетенции взаимодействовал с Кавказским наместническим и Астраханским губернским правлениями, Моздокским, Кизлярским, Георгиевским, Ставропольским городовыми магистратами [13, л. 9], моздокским и кизлярским комендантами, Моздокской духовной консисторией [14], Моздокским уездным казначейством, кабардинским и ногайским приставами, Моздокским и Кизлярским уездными судами, Моздокским, Георгиевским, Кизлярским, Ставропольским нижними земскими судами, всеми родовыми судами и расправами Большой и Малой Кабарды [13, л. 2 об.].
Социальный состав суда следует рассматривать в трех основных направлениях,
так как он комплектовался из представителей российской военной и гражданской службы, местного населения и мусульманского духовенства. В штате суда предусматривались председательствующий (моздокский комендант), два российских офицера, шесть кабардинских князей и шесть дворян, армянин, грузин, мурза от ногайцев, проживавших в то время в районе Пятигорья, три переводчика, секретарь, протоколист, регистратор, архивариус, мулла и два его помощника. Российские офицеры-судьи, служащие суда и представители мусульманского духовенства назначались и освобождались от должности на основании предложения председателя суда после утверждения главнокомандующим войсками на Кавказской линии. Судьи - делегаты от местного населения утверждались главнокомандующим по результатам проведенных в обществах выборов в рамках квот, установленных в указе Екатерины II «О родовых судах и расправах в Большой и Малой Кабарде» [15]. Ими, как правило, были представители привилегированных сословий в своих обществах.
В некоторых случаях заседатели на судейские должности назначались не только после народных выборов, но и при наличии дополнительных условий (например, если принадлежали к одному роду с тем, кто до этого занимал освободившуюся вакансию). Так, 3 января 1799 г. на имя императора Павла Петровича было послано сообщение из пограничного суда, в котором отмечалось, что «по штату верхнего пограничного суда высочайше конфирмованному в 1793 г. положен в сем суде черкесского языка переводчик, которой вакансии будучи определенным поручик князь Николай Канчокин и на место умершего сего суда заседателя Малой Кабарды владельца прапорщика Федора Ахлова по происхождению с ним Ахловым из одной фамилии поступил в заседатели. Место же переводчика в сем суде состоит порозжим» [16, л. 1].
Важной социодемографической характеристикой состава Моздокского верхнего пограничного суда является возраст судей и других служащих, который можно установить на основе анализа формулярных списков. Как правило, такие формуляры содержали следующую информацию о судьях и служащих: фамилия, имя, отечество, должность, возраст, из какого звания произведен, сколько имеет во владении мужского пола, когда в службе,
какими чинами, наградами, с каким должностей поступил на текущую работу, не был ли в штрафах, и если был - то за что именно и когда, к продолжению какой штатной службы достоит и присвоения классного чина заслуживает, не был ли в отставке с награждением чина, женат ли, имеет ли детей, если да - имя, пол и где они находятся, в походах против неприятеля и в каких именно участвовал [17, л. 3 об. - 4]. Так, например, на основании сведений формулярного списка Моздокского верхнего пограничного суда по состоянию на август 1800 г. видно, что председателю Ивану Иванову на тот момент было 49 лет; судьям из российских военных офицеров Егору Никитину - 46; Семену Григорьеву - 38 лет; секретарю 12-го класса Петру Тихонову - 29; протоколисту Исхаку Васильеву - 31 [17, л. 35-37 об.]. Примечательно, что большинство служащих суда до этого имело опыт работы в других гражданских и судебных учреждениях. Например, протоколист Исхак Васильев до назначения в пограничный суд в 1793 г. работал подканцеляристом (1786), канцеляристом Моздокского уездного суда (1787), а затем губернским регистратором; регистратор Иван Егоров до назначения в Моздокский верхний пограничный суд имел опыт работы в губернском магистрате Астраханской области, подканцеляристом Кавказского верхнего земского суда [17, л. 39-39 об.].
Социальный состав участников процесса был разнообразным. Фигурантами судебных разбирательств были представители как привилегированных, так и зависимых сословий. Это подтверждается анализом широкого круга делопроизводственной документации. Например, в описи пограничного суда за 1810 г. упоминаются следующие дела: «по прошению Большой Кабарды узденя Докшуки Кучмазу-кова при сем представляя данное ему на татарском диалекте с переводом на российский устное письмо Большой Кабарды узденя Исмаила Докшукина на уступленных ему собственных его холопей из черкес П. и Т. на сумму 500 р. и о выдаче их Кучмазукину» [18, л. 7]; по сообщению «господина генерала от инфантерии и кавалера Булгакова о предании законному суждению кабардинского владельца Атажуку Ад... (неразборчиво. - А.А.) и двух чеченцев Казыханова и Кайсына Башева за чинимое ими около селения Солдатской хищничество» [18, л. 7 об.]. В этих случаях заявителями выступали в основном представители региональных властей (на-
пример, главный и частные приставы) или привилегированных сословий. Прошения могли подаваться в суд заявителями лично или через представителей. В некоторых случаях, если в результате правонарушения вред был причинен представителям зависимых сословий, инициаторами судебных разбирательств выступали их владельцы. Например, в докладном регистре Моздокского верхнего пограничного суда за 1793 г. зафиксировано «прошение владельца секунд-майора Дола Мударова от подвластных его холопьев» по спору о собственности на скот [19].
В конце XVIII - начале XIX в. в материалах суда все чаще стали фигурировать женщины. Поэтому, исследуя гендерный аспект деятельности Моздокского верхнего пограничного суда, следует обратить внимание на две группы дел: в одних женщины выступали фигурантами разбирательств, в других - инициаторами. Интересный сюжет в этом плане содержится в деле, рассмотренном в 1795 г. Моздокским верхним пограничным судом по рапорту родовой расправы Бекмур-зиной и Кайтукиной фамилий «о позволении К-ву с женой разобрать [спор] духовным судом» [20, л. 1]. В приказе пограничного суда записано, что: «1795 г., апреля 17 в Моздокском верхнем пограничному суде по рапорту Бекмурзина и Кайтукина родовой расправы по справке показывает, прошлого 794 года октября 3 дня в постановлении, чиненном самими кабардинцами в общем присудствии (так в документе. - А.А.) в пункте 5 сказано: если муж с женой или жена с мужем в житие своем не будут согласны, и захотят развестись, оное разбирательство представить духовенству, и когда из спорящих кто не будет послушен духовному разбирательству, с того взять в штраф два быка, чего ради приказали: в оную родовую расправу послать указ, и велеть вышеобозначенным... (неразборчиво. - А.А.), чтобы оные о разбирательстве, учиненном об оной женщине дела по силе обвиненного в... учинённого в сем кабардинцами положении явились к духовному разбирательству и решению» [20, л. 3].
В качестве фигурантов разбирательств женщины чаще всего выступали по делам о кражах невест, неуплате калыма, наследственных спорах, спорах о правах владельцев на представителей зависимых сословий и т.п. Например, в 1810 г. в Моздокском верхнем пограничном суде рассматривалось дело по
иску полковника князя Исмаила Атажукина (в анализируемом документе - Атажукова) в отношении отставного хорунжего Степана Безорукина «за передержательство им у себя собственной его Атажукова женщины из черкесов П. с ея детьми (курсив наш. -А.А.)» [18, л. 2 об.]. В 1818 г. на основании отношения супруги Кургоко Перхичева в пограничном суде рассматривалось дело о краже у него караногайцем И-вым четырех лошадей [21, л. 100 об.]. Анализ материалов дела показывает, что потерпевшая женщина к моменту разбирательства уже получила материальную компенсацию и поэтому дело было закрыто на основе примирения сторон [21, л. 100 об.]. Круг этих примеров можно продолжить, но и этого достаточно, чтобы определить степень вовлеченности женщин в деятельность Моздокского верхнего пограничного суда.
По спорам, в которых в качестве инициаторов выступали женщины, Моздокский верхний пограничный суд не накопил обширной практики. Однако случаи, когда женщины обращались с исковыми заявлениями в суд, не были единичными. Наиболее резонансное дело, которое разбиралось в суде в начале 1800-х гг., было связано с убийством титулярного советника пристава майора Дзюбина, фигурантами которого были жители Большой Кабарды и ногайских обществ. В 1809 г. после длительного следствия и ряда судебных разбирательств в пограничный суд было подано прошение «вдовы титулярной советницы майорши Дзюбиной» с приложением регистра «деньгам и вещам убийцами мужа ее [пристава] ограбленным». Суть требования состояла в том, что «по случаю поступления дела сего в сей суд к законному суждению оных убийц, доставить ей Дзюби-ной удовлетворение» [22, л. 171]. 23 апреля 1809 г. в Моздокском пограничном суде после разбора прошения Матрены Дзюбиной судьи решили: «Прошение для рассмотрения и соображения с делом приобщить к оному, а управляющему ногайским и трухменским народом господину надворному советнику Ахвердову сообщить, с тем дабы благоговил учинить достоверную выправку, какое именно есть и в чем оное состоит, Найманова аула у ногайца С-ва, который в сем суде состоит под следствием по делу в рассмотренном убийстве пристава Дзюбина и двух бывших с ним казаков и в грабеже его имения, а также и у товарища
его ногайца Ч-ва, который хотя с ним в убийстве и не участвовал, но из имения части на свою долю при дележе получил, и буде оное у них найдется, зделать (так в документе. - А. А.) опись и отдать надежным людям, и оную опись при своем уведомлении доставить в сей суд в непродолжительном времени...» [22, л. 171 об.].
Таким образом, определение социального и гендерного состава участников процесса отправления правосудия в Моздокском верхнем пограничному суде является одним из перспективных направлений исследования этнополитической истории народов Центрального Кавказа в условиях включения в состав Российской империи в конце XVIII - начале XIX в. Социальный состав служащих суда во многом зависел от способа их приема на работу: если статус судей и служащих суда, работавших на назначаемых должностях, практически не учитывался, то на выборные от местного населения должности принимались в основном представители привилегированных сословий. Судьями становились главным образом мужчины средних лет, накопившие к моменту назначения опыт гражданской и военной службы в других учреждениях. На вспомогательные должности (делопроизводитель, протоколист, архивариус и т.п.) могли приниматься и представители молодежи, делавшие первые шаги на гражданской службе. Социальный состав фигурантов разбирательств охватывал представителей всех сословных групп населения - от владельцев до подвластных. Причем в некоторых случаях в деятельности суда сохранялись традиционные иерархические социальные связи, когда в интересах подвластных инициаторами разбирательств выступали их владельцы. Гендерная характеристика деятельности суда выражается в том, что сторонами разбирательств могли выступать как мужчины, так и женщины. Причем женщины могли быть как потерпевшими или объектами споров, так и истцами -инициаторами судебных разбирательств.
Все это говорит о том, что включенность в деятельность Моздокского верхнего пограничного суда представителей разных сословных и этнодемографических групп повышала значимость этого учреждения в системе локального судебно-административного контроля в регионе и выступала одним их основных векторов их инкорпорации в политико-правовое пространство Российской империи в конце XVIII - начале XIX в.
ЛИТЕРАТУРА
REFERENCES
1. Афаунова М.И. Попытки установления родовых судов и расправ в Кабарде (1793-1807) // Вестник института гуманитарных исследований Правительства КБР и КБНЦ РАН. Нальчик, 2008. Вып. 15. С. 37-54.
2. Блиева З.М. Административные и судебные учреждения на Северном Кавказе в конце XVIII - первой трети XIX в.: дис. ... канд. ист. наук. Ленинград, 1984. 170 с.
3. Бутков П.Г. Материалы для новой истории Кавказа с 1722 по 1803 г. СПб., 1869. Ч. 1-3.
4. Гарданов В.К. Общественный строй адыгских народов в XVIII - первой половине XIX века. М.: Наука, 1967. 331 с.
5. Грабовский Н.Ф. Очерк суда и уголовных преступлений в Кабардинском округе // Сборник сведений о кавказских горцах. Тифлис: Тип. Главного управления наместника Кавказского, 1870. Вып. 4. С. 1-72.
6. Думанов Х.М., Кетов М.Ю. Адыгэ хабзэ и суд в Кабарде во второй половине XVIII - XIX в. Нальчик: Изд-во КБНЦ РАН, 2000. 140 с.
7. Кудашев В.Н. Исторические сведения о кабардинском народе. Нальчик: Эльбрус, 1991. 190 с.
8. Кумыков Т.Х. Из истории судебных учреждений в Кабардино-Балкарии (конец XVIII - XIX в.) // Ученые записки КБНИИ. 1963. Вып. 19. С. 90-102.
9. Мальбахов Б.К. Кабарда в период от Петра I до Ермолова (1722-1825 гг.). Нальчик: Эльбрус, 1998. 352 с.
10. Маремкулов А.Н. Основы геополитики Российского государства на Северном Кавказе в XVIII -начале XIX в.: политико-правовой аспект. Нальчик: Эльбрус, 2003. 152 с.
11. Абазов А.Х. Моздокский верхний пограничный суд в политике Российской империи на Северном Кавказе в 1793-1822 гг. Нальчик: Изд. отдел ИГИ КБНЦ РАН, 2019. 124 с.
12. Абазов А.Х. Народы Центрального Кавказа в политико-правовом пространстве Российской империи (конец XVIII - начало ХХ в.). Нальчик: Печатный двор, 2016. 268 с.
13. ЦГА РСО-Алания (Центральный государственный архив Республики Северная Осетия -Алания). Ф. 244. Оп. 1. Ед. хр. 168.
14. ЦГА РСО-Алания. Ф. 244. Оп. 1. Ед. хр. 169.
15. Антология памятников права народов Кавказа. Т. 2. Памятники права черкесов (адыгов). Ростов н/Д, 2010. 870 с. С. 172-181.
16. ЦГА РСО-Алания. Ф. 244. Оп. 1. Ед. хр. 229.
17. ЦГА РСО-Алания. Ф. 244. Оп. 1. Ед. хр. 205.
18. ЦГА РСО-Алания. Ф. 244. Оп. 1. Ед. хр. 434.
19. ЦГА РСО-Алания. Ф. 244. Оп. 1. Ед. хр. 17.
20. ЦГА РСО-Алания. Ф. 244. Оп. 1. Ед. хр. 110.
21. ЦГА РСО-Алания. Ф. 244. Оп. 1. Ед. хр. 537.
22. ЦГА РСО-Алания. Ф. 244. Оп. 1. Ед. хр. 422.
1. Afaunova M.I. Vestnik instituta gumanitarnykh issledovanii Pravitel'stva KBR i KBNTs RAN, 2008, is. 156 pp. 37-54.
2. Blieva Z.M. Administrativnye i sudebnye uchrezh-deniya na Severnom Kavkaze v kontse XVIII -pervoy treti XIX v.: dis. ... kand. ist. nauk. [Administrative and judicial institutions in the North Caucasus at the end of the XVIII - the first third of the XIX century: Abstract of the PhD Dis.]. Leningrad, 1984, 170 p.
3. Butkov P.G. Materialy dlya novoy istorii Kavkaza s 1722 po 1803 g. [Materials for the new history of the Caucasus from 1722 to 1803]. St. Pbetersburg, 1869, part. 1-3.
4. Gardanov V.K. Obshchestvennyy stroy adygskikh narodov v XVIII - pervoy polovine XIX veka [The social system of the Adyghe peoples in the XVIII -the first half of the XIX century]. Moscow, Nauka, 1967, 331 p.
5. Grabovskiy N.F. Ocherk suda i ugolovnykh prestu-pleniy v kabardinskom okruge [Essay on the court and criminal offenses in the Kabardian district]. In: Sbornik svedeniy o kavkazskikh gortsakh. Tiflis, Printing house of the Main Directorate of the Governor of the Caucasus, 1870, is. 4, pp. 1-72.
6. Dumanov Kh.M., Ketov M.Yu. Adyge khabze i sud v Kabarde vo vtoroy polovine XVIII - XIX v. [Adyghe habze and a court in Kabard in the second half of the 18th - 19th centuries]. Nalchik, Publishing house of the Kabardino-Balkarian Scientific Center of the Russian Academy of Sciences, 2000, 140 p.
7. Kudashev V.N. Istoricheskie svedeniya o kabar-dinskom narode [Historical information about the Kabardian people]. Nalchik, Elbrus, 1991, 190 p.
8. Kumykov T.Kh. Uchenye zapiski KBNII, 1963, is. 19, pp. 90-102.
9. Malbakhov B.K. Kabarda v period ot Petra I do Er-molova (1722-1825 gg.) [Kabarda from Peter I to Er-molov (1722-1825)]. Nalchik, El'brus, 1998, 352 p.
10. Maremkulov A.N. Osnovy geopolitiki Rossiyskogo gosudarstva na Severnom Kavkaze v XVIII - nachale XIX v.: politiko-pravovoy aspect [The basics of the geopolitics of the Russian state in the North Caucasus in the XVIII - early XIX centuries: the political and legal aspect]. Nalchik, El'brus, 2003, 152 p.
11. Abazov A.Kh. Mozdokskiy verkhniy pogranich-nyy sud v politike Rossiyskoy imperii na Severnom Kavkaze v 1793-1822 gg. [Mozdok Upper Border Court in the politics of the Russian Empire in the North Caucasus in 1793-1822]. Nalchik, Publishing Department of Institute for Humanitarian Studies of Kabardino-Balkarian Scientific Center of the Russian Academy of Sciences, 2019, 124 p.
12. Abazov A.Kh. Narody Tsentralnogo Kavkaza v politiko-pravovom prostranstve Rossiyskoy imperii (konets XVIII - nachalo XX v.) [Peoples of the Central Caucasus in the political and legal space of the
Russian Empire (late XVIII - early XX century)]. Nalchik, Pechatnyy dvor, 2016, 268 p.
13. TsGA RSO-Alaniya (Tsentral'nyy gosudarstvennyy arkhiv Respubliki Severnaya Osetiya - Alaniya) [CSA RNO-Alania (Central State Archives of the Republic of North Ossetia - Alania)], f. 244, inv. 1, storage unit 168.
14. TsGA RSO-Alaniya [CSA RNO-Alania], f. 244, inv. 1, storage unit 169.
15. Antologiya pamyatnikov prava narodov Kavkaza. T. 2. Pamyatniki prava cherkesov (adygov) [Anthology of monuments of law of the peoples of the Caucasus. Vol. 2. Monuments of the right of the Circassians (Adygs)]. Rostov-on-Don, 2010, 870 p, pp. 172-181.
16. TsGA RSO-Alaniya [CSA RNO-Alania], f. 244, inv. 1, storage unit 229.
17. TsGA RSO-Alaniya [CSA RNO-Alania], f. 244, inv. 1, storage unit 205.
18. TsGA RSO-Alaniya [CSA RNO-Alania], f. 244, inv. 1, storage unit 434.
19. TsGA RSO-Alaniya [CSA RNO-Alania], f. 244, inv. 1, storage unit 17.
20. TsGA RSO-Alaniya [CSA RNO-Alania], f. 244, inv. 1, storage unit 110.
21. TsGA RSO-Alaniya [CSA RNO-Alania], f. 244, inv. 1, storage unit 537.
22. TsGA RSO-Alaniya [CSA RNO-Alania], f. 244, op. 1, ed. khr. 422.
Поступила в редакцию ДАТА
УДК 94
DOI 10.18522/2072-0181-2021-106-2-67-73
АБХАЗСКАЯ ИСТОРИЯ XIX - НАЧАЛА XX СТОЛЕТИЯ В СИНХРОННЫХ РЕГИОНАЛЬНЫХ НАРРАТИВАХ: АКТУАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ ИСТОЧНИКОВЕДЧЕСКОГО ИЗУЧЕНИЯ
Н.А. Трапш
ABKHAZ HISTORY OF THE 19TH - EARLY 20TH CENTURIES IN SYNCHRONOUS REGIONAL NARRATIVES: TOPICAL PROBLEMS OF SOURCE STUDY
N.A. Trapsh
Современное историческое исследование предполагает не только последовательное вовлечение в научный оборот новых источников, но и системное совершенствование эпистемологического инструментария, позволяющего реконструировать новые эмпирические фрагменты из известного комплекса письменных свидетельств. В контексте указанного обстоятельства особое значение приобретает всесторонний анализ синхронных нарративов, реальное содержание которых может быть выявлено в результате целенаправленной деконструкции индивидуального языка и интеллектуальных построений конкретного
автора. Следует учитывать также и то существенное обстоятельство, что рассматриваемая видовая группа исторических свидетельств нередко имеет имманентные признаки как повествовательного источника, так и формирующейся историографической традиции [1]. Отдельного внимания заслуживает и последовательная реконструкция социокультурных условий, связанных с авторским конструированием конкретного текста.
Содержательная реконструкция разнообразных нарративов является традиционным объектом исследовательской деятельности, предполагающей комплексную характеристику
Трапш Николай Алексеевич - кандидат исторических наук, доцент, до-цент кафедры конфликтологии и национальной безопасности Института социологии и регионоведения Южного федерального университета, 344006, г. Ростов-на-Дону, ул. Пушкинская, 160, e-mail: tirpizn@sfedu.ru, т.: 8(863)2184056.
Nikolay Trapsh - Southern Federal University, 160, Pushkinskaya Street, Rostov-on-Don, 344006, e-mail: tirpizn@ sfedu.ru, т.: 8(863)2184056.
