CC BY
22
УДК 82/89
МОТИВЫ ЛИРИКИ СЕРГЕЯ ПЮРБЮ (к 100-летию со дня рождения С.БЛюрбю)
Ослина Е.В.
Тувинский государственный университет, Кызыл
THE MOTIVES OF THE L YRICS SERGEYPYURBYU
Oslina E.V.
Tuvan State University, Kyzyl
Статья посвящена 100-летию со дня рождения классика тувинской литературы Сергея Пюрбю. С повой точки зрения анализируются некоторые стихотворения, рассматриваются главные мотивы лирики: мотивы дороги, любви, дружбы, доказывается идейно-художественное своеобразие его поэзии.
Ключевые слова: тувинская литература, лирика, образные мотивы, хронотоп, идейно-художественное своеобразие.
The article is devoted to the 100 anniversary of the birth of classic of Tuvan literature Sergey Pyurbyu. With a new point of view are analyzed some of the poem, are considered the main motives of the lyrics: the motives of roads, love, friendship, is proved by the ideological and artistic originality of his poetry.
Key words: Tuvon literature, poetry, figurative motifs, chronotope, ideological and artistic originality.
Сергей Бакизович Пюрбю (7 сентября 1913 г.- 27 декабря 1975 г.) — признанный классик тувинской литературы. Его вклад в историю литературы и культуры Тувы в полной мере еще не ощенен, хотя в критических статьях и немногочисленных исследованиях, посвященных его жизни и творчеству закономерно тенденциозное советское литературоведение отмечало в качестве достижений его поэзии прославление «новой жизни, партии Ленина, дорогой Москвы .. », а в годы сталинского режима было указано на «крайне низкий идейно-политический уровень» его произведений [1. с 211] и т.п. Односторонние оценки и несправедливые обвинения искусственно ограничивали творческое пространство и степень влияния Пюрбю - автора и гражданина. Современный взгляд с художественных позиций на стихи поэта лишь укрепит убеждение в несомненным таланте признанного мастера тувинской литературы.
«Знаменитый», «старейшина и запевала», «тонкий лирик» - эти эпитеты лишь часть из рада разнообразных определений достоинств личности писателя и его творчества. Путь становления его характера в годы тяжелых испытаний, формирование творческой индивидуальности под влиянием классиков мировой литературы в процессе изменений в частной жизни и жизни республики, а также
особенности писательского стиля Сергея Пюрбю представлены в литературоведческих исследованиях в контексте истории тувинской литературы (см. об этом работы М.А. Хадаханэ и др.). Необходимо объемное монографическое изучение и, следовательно, комплексное разностороннее идейно-художественное представление произведений Пюрбю, а также его вклада в историю перевода [2]. О пересмотре подходов к изучению истории тувинской литературы свидетельствуют и замечания учителей, полагающих, что в школьном преподавании содержательная и методическая составляющая темы «Творчество Сергея Пюрбю» в настоящее время также требует уточнений и изменений [3]. Читателям и исследователям нужно выверенное научное издание текстов произведений Пюрбю с содержательными комментариями.
В статьях литературоведа и критика М. Хадаханэ лаконично и точно указано на проблему качества переводов: «неравномерность, разностильность, неравноценность» [4, с. 66], а в результате - на «потерю поэтического дыхания» [там же]. Несмотря на справедливые замечания, переводы позволяют представить разнообразие составляющих образно-мотивной системы и стихотворных ритмов поэтических произведений Пюрбю. Хотя в стихотворной форме оригинала и перевода случаются несовпадения. Например, текст оригинала хорошо известного стихотворения «Монгун-Тайга» (1944) состоит из восьми строф, а в переводе на русский язык В. Державина их семь. Часто упоминаемая как особенность творческих поисков в области стихосложения введенная Пюрбю в практику тувинской лирики «лесенка» Маяковского не выдержана С. Липкиным при переводе им стихотворения «Кара-Суг» (1945). Об этих несовпадениях писали Р. Донгак и М. Ооржак в работе «Проблемы изучения «возвращенной поэзии» Сергея Пюрбю» [3].
Поэт и переводчик М. Скуратов в предисловии к сборнику «Когда улетают журавли» отметил роль Пюрбю в тувинской литературе: «В советской тувинской поэзии он знаменит как старейшина, зачинатель. Нет ни одной темы в его богатом поэтическом хозяйстве, которые не были бы потом подхвачены и развиты последующими поколениями тувинских поэтов» [5, с. 5]. Одним лейтмотивов лирики и лиро-эпики Пюрбю является мотив движения, реализующийся в образах пути, дороги, скачки или езды на машине, полета. Так, в стихотворении «Моей Туве» (1945, перевод на русский язык М. Скуратова) организующий лирический сюжет мотив поездки по стране («Я / На Саянах древних /побывал, . . . Я ездил / по Сибири сколько раз ...») позволяет поэту или его лирическому герою увидеть «поля бескрайние», «зеленую кольчугу лесов» и ощутить восторг от открывшегося «простора для сердца и для глаз».
... Я взор
над ширью Родины простер...
Отечество!—
безбрежен твой простор.
Но если б
мне сказали:
«Выбирай!» -
Я выбрал бы
родной тувинский край:
Здесь -
выси древних крутобедрых гор,
Здесь -
воды рек,
ласкавших с детства взор,
Здесь -
каждый кустик, травка, прах земли, -
Частицей жизни
и в меня вошли!
«Моей Туве» [Пюрбю 1967, с. 3-6]
Поэтическое вдохновение и полнота чувств неразрывно сочетаются с масштабностью охвата отдельных природных реалий географического пространства огромной страны, даже с уточнением особенностей климата, что в результате художественно являет «безбрежный простор» Отечества» в котором естественно единственной «частицей жизни» осознается «родной тувинский край»:
Данное произведение отдельными мотивами широты пространственного охвата и движения взгляда автора закономерно напомнит оду М.В. Ломоносова «Ода на день восшествия на ... престол ... императрицы Елизаветы Петровны 1747 года», сложный и объемный хронотоп- стихотворение М.Ю.Лермонтова «Родина», а категоричный и однозначный ответ на поставленное условие -есенинские строки стихотворения «Гой ты, Русь моя родная...»: «Дайте родину мою!». Таким образом, при изучении отдельных произведений Пюрбю необходимо использовать богатые возможности сравнительного анализа. Несомненно, интересные результаты даст применение и других литературоведческих методов.
Одно из стихотворений Пюрбю-поэта показательно своим названием: «Дорога к звездам» (без датировки, перевод на русский язык В. Щепотева). Судьба поэта и жизнь его страны показаны как реальное подтверждение ставшего негласным девизом древнеримского изречения «Per aspera ad Astra» (через тернии к звездам). Несмотря на испытания, пережитые писателем в период репрессий, он сохранил радостное мироощущение в восприятии окружающей его новой жизни с ее динамикой человеческих свершений. Полет Юрия Гагарина и «кобальт, добытый в Хову-Аксы», представлены как эпохальные деяния, открывающие человеку иной мир, «что тьмою вселенской сокрыт» был в прошлом, куда сегодня ведет новый «космический путь».
Интересна пространственно-временная организация произведения Историческое прошлое земного бытия человека представлено как воспоминание о радости от сделанного отцом из «осины сухой» лука «с тетивой, струн певучих милей» с одновременным разочарованием от того, что «стрелы ... не летят они выше горы». Настоящее связано с реализацией мечты: сказочной картины парения меж звезд богатыря или романов фантастов о полетах на Луну или Венеру. Для
Пюрбю именно полет Гагарина «сделал явью сказание о Курбусту» (Курбусту-Хан- персонаж народных сказок, владыка небес). Но поэт не просто смотрит в будущее, в котором прозревает воплощением человеческого труда «звездолеты послушные» и «космический путь» космонавтов». Он лично деятельно и радостно готовит грядущее воплощение мечты.
В поэтически представленном прошлом у Пюрбю возможности освоения человеком жизненного пространства были художественно локализованы, в частности, образом горы и полета стрелы. В современности поэт рисует новые возможности человечества: он раздвигает земные пределы — восхищается тем, что Гагарин «улетел в неизведанную высоту», а также тем, что этот полет станет залогом будущего освоения Вселенной: «дети мои мир откроют, что тьмою вселенской сокрыт».
Эпитет «неизведанные» и метафора «открытия мира, сокрытого тьмой» позволяют сочетать образ осваиваемого галактического пространства и идею нового знания с вечным мотивом света, побеждающего тьму. Призрачные видения обрели воплощение, это представлено поэтом как утверждение человеческой воли и силы духа людей, а не веры в сказочные чудеса. Энергия движения от Земли в космос передается с помощью ритмометрических особенностей динамики акцентного стиха и «лесенки».
Совершенно иное звучание обретают у Сергея Пюрбю строки о любви двоих людей. Нежность чувств и глубина переживаний лирического героя тонко переданы в стихотворении «Ты прекрасна» (перевод И. Принцевой)
Ты прекрасна
Я долго бродил по степи, собирая цветы.
... Мой подарок завянет в запылившейся банке,
И обидишься ты.
Ты прекрасна.
Я много работал, чтоб осыпать тебя серебром.
В драгоценной оправе постареет родное лицо. ..
Ты прекрасна
Украшенья — на лето, цветы - на весну.
Знаешь, осенью все потеряет свою новизну.
Ты прекрасна.
Завянет лицо,
Почернеет литье
И останется только любовь и терпенье твое.
[Пюрбю 2002, с. 59]
Всего четыре строфы, начинающиеся короткой, но многозначной фразой-утверждением: «Ты прекрасна». Она позволяет читателю вспомнить библейскую «Песню песней» царя Соломона с ее ставшими классическими поэтическими
строками выражения извечного восторга и преклонения перед совершенством возлюбленной: «О, ты прекрасна, возлюбленная моя. ты прекрасна!..» (Песнь Песней. Глава 4).
Стихотворение Пюрбю исключительно в своей индивидуальности. Хотя в тексте изящно и гармонично сочетаются узнаваемые по хрестоматийным произведениям любовной лирики мировой литературы мотивы собранного букета в подарок «той девушке, которую люблю» (Н. Рубцов), желание одарить возлюбленную, отдав ей все, что есть ценного, «все, все земное» (М. Лермонтов), или «ее лицо в его простой оправе» (А. Блок), а также другие образы. Отметим, что проблемы компаративистики при изучении творчества Пюрбю ждут подробного рассмотрения.
Сергею Пюрбю удалось в небольшом по объему поэтическом тексте показать разнообразие и единство чувств человека: влюбленного, любящего и любимого, для которого нет в мире ничего драгоценнее и нужнее вечной взаимной любви: даже если внешние реалии изменятся под влиянием времени. Пылкая юношеская влюбленность становится непреходящей любовью, несмотря на то, что возлюбленная может измениться или «постареет родное лицо». Старость не может обесценить чувство, хотя время неизбежно уничтожает молодость человека, природа может утратить нежность и красоту: «завянет в запылившейся банке» подаренный букет, или «почернеет литье» «драгоценной рамы» портрета любимой. Внешние признаки старения: потемневшее серебро, увядание - закономерны и неизбежны, как естественная смена времен года: это цветы весной, украшения лета или осень с ее ощущением конца и невозможностью обновления.
Несмотря ни на что, в стихотворении Пюрбю нет печали отрицания, потому что истинное глубокое искреннее чувство не исчезает, не увядает, а остается и неизбежно усиливается, удваивается взаимностью любящих. Жизнеутверждающий пафос философского подтекста любовной лирики Пюрбю напомнит лирические строки признаний так любимого им А. Пушкина, по образности — лирику И. Бунина или Н. Рубцова, но по глубине лаконично выраженной мысли - восточных поэтов.
Поэтически многогранно представлен мотив верной дружбы в ВОСЬМИСТИШИИ «На прощанье, на боль нашей вечной разлуки» (перевод И Принце вой):
На прощанье, на боль нашей вечной разлуки. Тьмой лица отстраняясь от всех провожающих лиц. Вы не ждали обратно, не дарили любви побрякушек, Ваша дружба была, словно черный ночной кипарис.
Подарите мне ветку своей вечной, неподкупной печали, Ей укроюсь от невзгод и предательств земных, -Потому что, когда мне напутствия громко кричали, -Ваша горесть была, словно черный ночной кипарис.
[Пюрбю 2002, с. 59]
Неожиданное использование образа кипариса, точнее, «черного ночного кипариса», в художественном сравнении истинной дружбы нисколько не диссонирует с общей трагедийностью контекста поэтических строк стихотворения.
Единственная живая природная реалия, упоминаемая в стихотворении — кипарис, «дерево печали» - один из традиционных символов смерти и траура. Физической же смерти героя нет, поэтому кипарис оказывается символом гражданской смерти, а может быть, политической. Но в стихотворении нет и намека на несвободу воли и духа героя. Кипарис - символ многозначный, он также может представлять выносливость, упорство и доблесть (в христианстве). В Азии кипарис - эмблема долголетия и бессмертия, как и другие вечнозеленые деревья-долгожители. В Греции кипарис имел двойственную репутацию: ... он стал символом возрождения и жизни после смерти в траурных церемониях (по «Словарю символов» Дж. Трессидера). В Китае - символизирует духовную стойкость, неизменность устремлений, жизненную силу, долголетие. Образы эти пришли из фольклора и встречаются еще в «Шицзине» («Книге песен», Х1-У11 вв. до н.э.). У Гёте же: «...чистый, юный, летящий вверх кипарис ... всестатная красота!».
Внутренний стержень лирического героя может напомнить нам «образ кипариса в демонстративном соединении со словами-сигналами русской гражданской лирики, в том числе и с понятием «свобода», возникает в одном из последних поэтических текстов К.Н. Батюшкова^ в цикле лирических миниатюр «Подражания древним» (1821) [6, с. 72]:
Взгляни: сей кипарис, как наша степь бесплоден, -Но свеж и зелен он всегда.
Не можешь, гражданин, как пальма дать плода? Так буди с кипарисом сходен:
Как он уединен, осанист и свободен
(К Н.Батюшков, 1821)
Стихотворение Пюрбю по жанру напоминает одновременно дружеское послание и философскую элегию на вечную тему о жизни и смерти. В нем узнаваемы события личной жизни поэта. Композиционно оно построено на оппозициях-сопряжениях. Общая тема воспоминания о прощании, заявленная в первом значимом слове, усиливается психологическими, физиологическими, звуковыми и даже цветовыми образами крика, «боли», «печали», «горести», «тьмы лиц», «черного ночного кипариса». «Вечная разлука» определяет особенность развития лирического сюжета: насильственное расставание друзей, проводы героя, уезжающего не по своей воле, а из-за «невзгод и предательств земных», а значит, людских предательств, о которых герой знает или догадывается. Физический отъезд-разделение не означает разрыв духовных связей с истинными друзьями, которые не обманывали надеждой на скорую встречу: «не ждали обратно, не дарили любви побрякушек». Единственная просьба покидающего друзей героя -это насущная необходимость, это мольба о возможном спасении: «подарите мне ветку своей неподкупной печали». Сложный метафорический перифраз «черного
ночного кипариса» осознается как символ дружеского участия и взаимопомощи, вечности дружеских чувств и обоюдной верности, искренности и стойкости даже в горести разлуки.
Спасение героя в его вере в друзей и уверенности в их неподкупности, а также неизменности, постоянстве в собственных убеждениях и поступках. Именно символом такого постоянства осознается образ кипариса, сочетающего в себе различные значения. Неслучайно поэт как рефрен повторяет чуть измененную строку-утверждение в конце каждого четверостишия.
Поэзия Пюрбю богата и многообразна в жанрово-стилевом и идейно-тематическом плане. Мир лирики поэта отражается в различных гранях его стихов, свидетельствует о глубине его чувств, цельности его личности и несомненном художественном даре. Творческий путь поэта совпал со сложными и противоречивыми событиями в истории страны, что не позволило свободно развиваться его таланту, но поэт нашел свою «дорогу к звездам».
Библиографический список:
]. Бузыкаева О. Сергей Пюрбю, «И ничего на свете быть не может свободы человеческой дороже» // Люди Центра Азии. Т. 3. - Кызыл: ООО Редакция Газеты «Центр Азии», 2006. - С. 209-213.
2.Комбу С.С. Изучение переводных произведений в средних и высших школах Тувы. URL: http://e-lib.aasu.ru/kon 171 iter/R 20.html iдата обращения 08.12.12),
3. Донгак P.M., Ооржак M,H. Проблемы изучения возвращенной поэзии тувинского поэта С. Пюрбю в национальной школе // Судьба и литературное наследие репрессированных: взгляд из XXI века: Материалы научно-практической конференции,- Горно-Алтайск: 2010. URL: Ьир://тывадыл.рф/ш0ех.р11р?ор1юп=сот content&vie\\-article&id-21:-lr-&catid-3:2011-12-14-01-04-31&Itemid-ll (дата обращения 08,12.12),
4. Хадаханэ М. А. Литературная Тува: сборник статей,- Кызыл: Тувинское книжное издательство, 1986. - 124 с,
5. Скуратов М. Певец тувинского народа // Пюрбю С. Когда улетают журавли. - М.: Современник, 1973, С. 5-6.
6.Лебедева О, Н. «Образ Неаполя в творческом сознании А.С.Пушкина. Статья II. Ландшафтная меридионатьнаная лирика: «Кто знает край..» // Вестник Томского государственного университета. - 2011. Серия Филология, №1( 13 ). - С. 66-83.
7. Куулар Д.С. Тувинская поэзия. - Кызыл: Ту в. кн. изд-во, 1970. -
8. Пюрбю С. Когда улетают журавли: стихии поэма. -М.: Современник, 1973. - 72 с.
9. Пюрбю С. На прощанье, на боль нашей вечной разлуки // Улуг-Хем. - 2002. - С. 59.
10. Пюрбю С. Ты прекрасна // Улуг-Хем, - 2002, - С. 59,
