CC BY
32ВЕСТНИЦ®,,
Iетшпита оциологии
65
ТЕМА НОМЕРА
ГРАЖДАНСКАЯ АКТИВНОСТЬ В РОССИИ: ИНСТИТУТЫ И МОТИВАЦИИ
DOI: 10.19181/vis.2022.13.2.790 EDN:SZGOEV
Мотивация волонтёров, участвующих в реагировании на чрезвычайные ситуации: результаты массового опроса1
Ссылка для цитирования: Воронина Н. С., Башева О. А. Мотивация волонтёров, участвующих в реагировании на чрезвычайные ситуации: результаты массового опроса // Вестник Института социологии. 2022. Том 13. № 2. C. 65-90. DOI: 10.19181/vis.2022.13.2.790; EDN: SZGOEV
For citation: Voronina N. S., Basheva O. A. Motivation of volunteers involved in emergency situation response: results of a mass survey. Vestnik instituta sotziologii. 2022. Vol. 13. No. 2. P. 65-90. DOI: 10.19181/vis.2022.13.2.790; EDN: SZGOEV
(N (N О (N
ГО
AuthorlD РИНЦ: 725230
AuthorlD РИНЦ: 670607
Аннотация. Данная статья является продолжением опубликованной в «Вестнике Института социологии» (2021. Том 12. № 4) работы. В статье анализируется мотивация волонтёров, действующих в условиях чрезвычайных ситуаций (ЧС). Участие волонтёров рассматривается как реальный эффективный инструмент помощи официальным службам при реагировании на ЧС (наводнения, пожары, пропажа людей в природной и городской
(N OI
1 Исследование выполнено в рамках гранта РНФ, проект № 19-78-10052 «Волонтёрство в чрезвычайных ситуациях как ответ на природные и техногенные вызовы в России».
средах). При этом деятельность волонтёров сопряжена с физическими и эмоциональными нагрузками, рисками для жизни и здоровья, в связи с чем необходимо знание о том, что мотивирует этих людей включаться в данную деятельность и удерживаться в ней длительное время. Авторами показано, что данная тема остаётся мало изученной в России. Для поиска наиболее адекватной методики изучения мотиваций российских волонтёров авторами проведён анализ существующих теоретических подходов, а также ряда качественных и количественных эмпирических исследований по соответсвующей проблематике. Результаты массового опроса, проведённого авторами, демонстрируют, что в России распространены мотивы, схожие по смысловому наполнению с типологией мотивов, предложенной И. Г. Клери и М. Снайдером. Наиболее распространёнными мотивами являются альтруистический (потребность в безвозмездной помощи людям) и личностный (характеризующийся потребностью в саморазвитии). За свою деятельность российские волонтёры чаще всего получают символическое вознаграждение: грамоты, благодарности или возможность поучаствовать в обучающих семинарах. При этом они отмечают, что вообще ничего не ожидают в обмен на свою помощь. При выборе волонтёрской организации добровольцы чаще всего ориентируются на круг проблем, которыми эта организация занимается, а также на возможность в рамках данной организации реализовать собственный потенциал. Анализ также показал, что почти половина опрошенных когда-то имели мысли выйти из волонтёрской деятельности, и прежде всего такое желание у них возникало из-за эмоционального выгорания. Однако в планах на 3-5 лет почти все респонденты не планируют прекращать волонтёрскую работу. Полученные результаты анализируются с позиций теорий мотивации А. Маслоу, Л. Хастингс и Ф. Ламмертина.
Ключевые СЛОВа: социология, спасательное волонтёрство, чрезвычайные ситуации, мотивация, мотивы участия, Россия
(N
(N
О
ijs äp (N
|о
р ГО
ГЯ" о тН
§
S ,о
X 1—
1- J (N
Ol
со 2
Постановка проблемы
Важность изучения мотивации1 участия волонтёров в предотвращении чрезвычайных ситуаций (ЧС) и реагировании на них подчёркивается во многих международных документах2. В практическом плане в России государственная заинтересованность в вовлечении волонтёров в реагирование на ЧС3 всецело проявилась после 2018 г. («Года волонтёра»), когда сформировалась сеть инфраструктуры поддержки добро-
1 В самом общем смысле мотивационная теория стремится объяснить, что побуждает людей к действию, что направляет такое поведение и как оно поддерживается [27].
2 Например, в Сендайской рамочной программе по снижению риска бедствий 2015—2030 гг. (Сендайская рамочная программа по снижению риска бедствий на 2015—2030 гг. URL: https://www.unisdr.org/files/43291 russiansendaiframeworkfordisasterri.pdf (дата обращения: 03.02.2022), или в Резолюции ООН о поддержке добровольчества (Резолюция 56 сессии Генеральной Ассамблеи ООН // Рекомендации о поддержке добровольчества. URL: https:// undocs.org/ru/A/RES/56/38 (дата обращения: 03.02.2022), а также в стратегиях развития нашей страны (Концепция развития добровольчества (волонтёрства) в Российской Федерации до 2025 года. URL: http://static.government.ru/media/files/e6LFLgABRP4MyQ8mW7HClCGR 8esYBYgq.pdf (дата обращения: 03.02.2022)).
3
В предыдущих работах авторов уже были показаны особенности волонтёрства в условиях ЧС, поэтому мы не будем останавливаться на этом вопросе (подробнее см. [1])
(N
(N
О
4s (N
It
ГО
о tH
§
s ,o
X 1—
1- J <N
Ol
CO 2
вольчества в субъектах РФ, а именно, Ресурсные центры по поддержке добровольчества в сфере культуры безопасности и ликвидации последствий стихийных бедствий, президентские гранты и проч.
По оценкам МЧС, количество ЧС в России в 2021 г. увеличилось на 14% по сравнению с 2020 г.1, при этом ЧС могут наносить ущерб не только окружающей среде, привычному образу жизни людей, приводить к материальным потерям, но и вести к масштабным человеческим жертвам. Среди самых крупных ЧС за последнее время стали наводнения в Краснодарском крае (2012) и на Дальнем Востоке (2013), пожары в Якутии (2019-2021). Нельзя забывать и о том, что в России в природной и городской средах ежегодно пропадает порядка 180 тысяч человек, а около 20 тысяч из них не удаётся найти2. Таким образом, ЧС приводят к значительным потерям, таким как ущерб имуществу, инфраструктуре, гибель, травмы и болезни людей, финансовый ущерб государству, экологические загрязнения и др. Многочисленные исследования3 подтвердили, что участие волонтёров минимизирует эти потери, поэтому их включение в реагирование на ЧС важно на всех этапах: в их предотвращении, работе непосредственно в зоне ЧС, а также ликвидации их последствий. Тем не менее участие в волонтёрской деятельности такого рода может быть сопряжено с большими затратами, риском для жизни и здоровья, эмоциональным выгоранием, тяжёлыми физическими нагрузками, что может приводить к разовому участию в волонтёрской деятельности в условиях ЧС либо желанию выйти из этой деятельности после определённого срока. В связи с этим знание о том, что мотивирует волонтёров заниматься этой деятельностью, необходимо для разработки мер по их вовлечению и удержанию в ней. В данной статье будет рассмотрена мотивационная структура волонтёров в условиях ЧС, под которой мы понимаем распределение мотивов по важности в оценках самих волонтёров.
Проблема нашего исследования носит скорее онтологический характер, что связано с отсутствием глубинных знаний о том, что именно мотивирует российских волонтёров участвовать в спасательной работе. В западных странах, в частности в Австралии, США и Германии, есть исследования опыта участия добровольных пожарных, участников поисково-спасательных групп [18; 21], а также pro bono волонтёров, например врачей, которые мобилизуются посредством мобильных приложе-ний4. Ниже мы приведём обзор данных исследований. В нашей стране могут быть свои ограничения на участие добровольцев, которые мы
1 Ущерб от ЧС в России в этом году может превысить 165 млрд рублей // Тасс. URL: https://tass.ru/ekonomika/13253779 (дата обращения: 19.01.2022).
2
В «Лиза Алерт» рассказали, сколько людей ежегодно теряется в России. URL: https://www.m24.ru/news/obshchestvo/05042021/1597117utm source=CopyBuf (дата обращения: 03.02.2022).
3 Например, [6; 11].
4 См., например, опыт Израиля: [23].
должны учитывать, чтобы создать необходимые условия для эффективной работы волонтёров и их успешного взаимодействия с официальными службами экстренной помощи.
Известно, что в текущее время практически в каждом регионе России уже есть официальные соглашения о сотрудничестве между МВД и различными добровольными поисково-спасательными отрядами1, проводятся совместные учения добровольцев2 и МЧС, и это говорит о том, что помощь волонтёров рассматривается как реальный ресурс официальных служб, но для того, чтобы понять, как сделать её долгосрочной, предстоит изучить мотивы волонтёров к вступлению в эту деятельность и удержанию в ней.
(N
(N
О
4s äp (N
|о
р ГО
ГЯ" о тН
§
S ,о
X 1—
1- J (N
Ol
во 2
Предыдущие исследования мотивации волонтёров, действующих в условиях ЧС
Для того, чтобы понять, что уже исследовано, а какие области остаются неизученными в теме мотивации волонтёров в условиях ЧС, мы обобщили найденные нами эмпирические исследования (табл.1). Рассмотренные работы зачастую не содержали теоретического обоснования, лишь редкие из них являются исключением. Наиболее часто используемой является теория мотивации А. Маслоу [25], согласно которой, в основе мотивов личности лежат потребности, понимаемые как отсутствие чего-либо, вызывающее побуждение к действию. Маслоу предложил пирамиду потребностей, которые делятся на базовые (физиологические и потребности в безопасности) и метапотребности - потребности высшего порядка (социальные, престижные, духовные потребности), возникающие, когда удовлетворены базовые. Таким образом, пирамида Маслоу скорее может служить теоретической рамкой для объяснения факторов, влияющих на мотивацию волонтёров, таких как, например, наличие высокого дохода, позволяющего без риска для своего бюджета тратить свободное время на добровольческую деятельность. К недостаткам данной теоретической рамки, применительно к мотивации волонтёрской деятельности можно отнести то, что она ничего не говорит нам о возможных типах мотивов и об их иерархии. Чтобы дать объяснение иерархии мотивов, рассматривают ценностно-мотивационную структуру волонтёров, которая базируется на идее Р. Инглхарта: по мере развития общества происходит переход от материалистических ценностей (где значимы традиции, благосостоя-
1 Сведения о действующих региональных волонтёрских отрядах, ориентированных на розыск граждан, пропавших без вести, с которыми взаимодействуют органы внутренних дел (актуально на декабрь 2020).
2
См., например: Активисты «Лизы Алерт» отработали поиск людей в лесу с рязанскими следователями, 18.06.2018 // рзн. инфо. URL: https://www.rzn.info/news/2018/6/15/ aktivisty-lizy-alert-otrabotali-poisk-lyudey-v-lesu-s-ryazanskimi-sledovatelyami-foto.html (дата обращения: 03.02.2022); Совместные учения впервые провели поисковики «Лизы Алерт», МЧС, МВД и Служба спасения Костромской области, 27.05.2018 // МК Кострома. URL: https:// kostroma.mk.ru/social/2018/05/27/sovmestnye-ucheniya-vpervye-proveli-poiskoviki-lizy-alert-mchs-mvd-i-sluzhba-spaseniya-kostromskoy-oblasti.html (дата обращения: 03.02.2022).
<ч
<ч
о
45 <ч
|о
го
ГЯ" о тН
§
,о
X 1—
1- и <ч
01
во 2
ние, безопасность) к постматериалистическим (где подчёркивается важность индивидуальных ценностей, таких как, например, саморазвитие). Теория Р. Инглхарта во многом основывается на пирамиде потребностей А. Маслоу [3, с. 149]: когда у людей удовлетворены базовые потребности, и им не нужно думать о выживании и безопасности, у них актуализируются потребности более высокого порядка, такие как самовыражение. Таким образом, можно объяснить превалирование мотивов, связанных с карьерным продвижением, потребностью в выживании - возможностью получать более высокую зарплату, тогда как мотив альтруизма является примером потребностей высшего порядка и присущ тем волонтёрам, у которых удовлетворены высшие потребности.
Развивая эти идеи в рамках изучения волонтёрского сообщества, Л. Хастингс и Ф. Ламмертин [22] для объяснения мотивации волонтёров также применили теорию модернизации Инглхарта и описывали тип волонтёров с традиционными (материалистическими) ценностями как «коллективный», а с современными (постматериалистическими) - как «рефлексивный». Волонтёры руководствуются чувством долга или ответственности перед местным сообществом, альтруизмом. Коллективное волонтёрство сопряжено с членством в группе и сильной значимостью групповой идентичности. В то время как у рефлексивного типа акцент смещён в сторону индивидуализма, и мотивы его более эгоистичны: саморазвитие, построение карьеры, нацеленность на конкретный результат, свобода выбора. Но, по мнению Л. Хастингса и Ф. Ламмертина, говорить о жёстком разделении на два типа не стоит, поскольку в настоящий момент наблюдается плюрализация мотивов волонтёров, у одного человека могут быть мотивы как коллективного типа, так и рефлексивного, и они «не обязательно противоречат друг другу, но усиливают и обогащают мотивацию» [22, с. 168].
В других исследованиях для объяснения мотивации экстренных служб спасения использовались теория социального обмена (Дж. Хоманса) или теория рационального выбора1. С точки зрения этих теорий в основе волонтёрской деятельности могут лежать эгоистические мотивы, такие как, например, престиж, социальный контакт и улучшение человеческого капитала. Сторонники теории социального обмена полагают, что за свою деятельность доброволец ожидает адекватное приложенным усилиям вознаграждение, будь то продвижение по карьерной лестнице или получение нового опыта, полного ярких ощущений. Сторонники теории рационального выбора утверждают, что волонтёры анализируют затраты и выгоды от своего участия, не ориентируясь на альтруизм. Они не будут участвовать, если не могут понять для себя какой-либо выгоды [10]. С позиции типологии социального действия по М. Веберу: целерациональ-ным может являться пример вовлечения в спасательное волонтёрство как предпосылка к получению аттестации, необходимой для профессиональной работы спасателем; ценностно-рациональным может быть пример волон-тёрства в ЧС из-за религиозных убеждений о помощи ближнему в тяжёлой жизненной ситуации; аффективным может быть пример участия в волон-
1 См., например, [27].
(N
(N
О
4s (N
It
ГО
о tH
§
s ,o
X 1—
1- J <4
Ol
GO 2
тёрстве в условиях ЧС, когда человеку нравятся те эмоции, которые он переживает, осуществляя эту деятельность, испытывает новые ощущения; традиционным, - если волонтёрством в ЧС занимались ещё родители и это стало нормой в семье. Недостатком данных теоретических рамок является априорное убеждение в том, что у волонтёров отсутствуют альтруистические мотивы в чистом виде, везде они преследуют какую-то выгоду, даже если она чисто символическая. Данное убеждение, на наш взгляд, требует эмпирической проверки.
На практике для оценки мотивации используют как качественные, так и количественные методы. Среди количественных наиболее популярны такие опросники, как «Список волонтёрских функций» («Volunteer Functions Inventory») «Шкала установок относительно помощи другим» («Attitudes toward Helping Others Scale»), «Шкала помогающих отношений» («The Helping Attitudes Scale»), «Шкала волонтёрства-активизма Бейлза» («Bales Volunteerism-Activism Scale») и «Шкала мотивации силы помощи» («Helping Power Motivation Scale»). Но самый широко применяемый из них, ставший стандартным инструмент - это типология функциональных мотивов, предложенная Клери и Снайдером [14]. С точки зрения этой типологии деятельность может быть одинаковой у разных волонтёров, а мотивы заниматься ею - разные. И с другой стороны, волонтёры могут иметь несколько мотиваций одновременно, и они могут меняться с течением времени.
Типология Клери и Снайдера включает шесть различных мотивов: альтруистические - желание действовать в соответствии с общечеловеческими ценностями и неравнодушие к другим; личностные - желание приобрести навыки или лучше узнать людей; социальные - стать членом группы и заслужить одобрение; карьерные - приобрести опыт и контакты, полезные для продвижения по службе; защитные - бегство от личных проблем; а также повышение самооценки - укрепление чувства собственного достоинства, уверенности в себе.
Обзор исследований, в которых применялась данная типология, показал, что основной мотив волонтёров - альтруистический, ориентированный на других. А вот социальные и защитные мотивы чаще имеют меньшие значения [16; 17; 24].
Проведённый нами обзор [2] исследований в области волонтёрства общественной безопасности подтвердил популярность данной методики.
Причиной частой применяемости типологии И. Г. Клери и М. Снайдера, по мнению Ф. Чейкон и коллег, служит её универсальность, достигаемая благодаря хорошо обоснованной теоретической базе, хорошим психометрическим свойствам и адаптации к разным культурным контекстам и направлениям волонтёрства [13]. И всё же данная типология многократно подвергалась критике, например, Р. Кнаан и Р. Гольдберг-Глен [16] утверждают, что в основе деятельности волонтёров лежит совокупность мотивов, а не отдельные мотивы. Кроме того, мотивы имеют сложную многоуровневую природу, а не ограничиваются описанием, приведённым в работе И. Г. Клери.
Некоторые авторы предлагают альтернативные или скорректированные модели анализа волонтёрских мотивов. Так, П. Холвитт и коллеги [21] высказывают мнение о том, что концепция И. Г. Клери и М. Снайдера эклектична, не содержит теоретической основы, игнорирует более сложные мотивационные модели, поэтому авторы лишь опираются на модель, основанную на концепции функциональных мотивов Клери, но предлагают интегрировать её в общие рамки. В связи с этим для исследования волонтёрского вовлечения в менеджмент катастроф в трёх регионах Германии авторы выбрали подход, предполагающий, что участие в ликвидации последствий стихийных бедствий удовлетворяет три базовые психологические потребности человека: в принадлежности (к той или иной форме сообщества), уверенности/определённости (которая связана с интересом к познанию мира и стремлением к предсказуемости и порядку, справедливости и взаимности) и контроле (который означает потребность активно формировать мир, влиять на своё окружение и немедленно осознавать результаты своих действий).
Результаты анализа эмпирических исследований показали, что наибольшую проработку тема мотивации волонтёрства в условиях ЧС получила в Австралии. В российском контексте ещё нет комплексных исследований данного феномена, за исключением нескольких инициативных проектов [2; 4]. Как можно заметить из табл. 1, в рассмотренных исследованиях авторы очень часто не приводили определения мотивации, таким образом, затрудняя понимание того, почему то или иное суждение в анкете они принимали за мотив. Было ли общее основание для выделения мотивов? Как формировались эти мотивы? Какова их структура? К сожалению, авторы не приводят ответы на эти вопросы.
Найденные нами исследования были преимущественно выполнены в количественной методологии, лишь несколько - в качественной1. Если рассматривать общие тенденции полученных эмпирических выводов (табл. 1), несмотря на разницу в методиках, культурного контекста различных стран и т. д., то получается, что большинство исследований подтверждает, что у волонтёров, реагирующих на ЧС, превалируют альтруистические мотивы. Некоторые исследователи, например Дж. МакЛеннан, А. Берч [26], заранее закладывали в анкету только определённые мотивы, не объясняя, почему включён именно такой набор суждений. Другие, например С. Райс и Б. Фэллон [27], применяли теорию социального обмена в качестве теоретической рамки и рассматривали только те мотивы в эмпирической части, которые могли бы быть объяснены этой чх теорией, такие как вознаграждения различного типа (карьерные поощ-
^ рения, сплоченность группы, похвала и т. д.), поэтому в данном слу-
Зо лл
|| чае встаёт вопрос о валидности полученных результатов. Д. Э. Фрэнсис,
^ ^ М. Джонс [18] выбирали в качестве типологии мотивов упомянутую выше О модель функциональной мотивации И. Г. Клери, М. Снайдера и коллег [14], не ставя под сомнение, что эта типология универсальна.
Б гчГ
Ш 01 -
аа т1 1
См., например, [4; 21; 23].
Таблица 1 (Table 1) Исследования, посвящённые мотивации волонтёров в условиях ЧС
Studies on the motivation of volunteers in ES
CM
CM
о
IF CM
It
on
о
§
s ,o
X 1—
1- J ГчГ
Ol
GO z
Год публикации, страна, авторы Выборка, методология Определение мотивации Теоретическая рамка Результат: наиболее распространённые мотивы
2012, Дж. МакЛеннан, А. Берч [26]. Австралия 455 волонтёров-пожарных, количественная методология Отсутствует Отсутствует Беспокойство о безопасности людей, желание внести свой вклад, саморазвитие в личностном и карьерном плане
2006, Дж. Карпентер, С. К. Майерс [12]. США 413 волонтёров-пожарных, количественная методология Отсутствует Модель просоци-ального поведения Р. Бенабу и Дж. Тироля, Уровень религиозности, альтруизм, социальные и карьерные мотивы положительно связаны с решением стать волонтёром
2019, Б. Калькатт [11]. Австралия 552 волонтёра экстренных служб спасения, количественная методология Мотивы -рациональные и эмоциональные причины действий Теория базовых ценностей Ш. Шварца Главный фактор мотивации волонтёров -альтруистические ценности
2014, Х. Байтия, М. К. Наджа [7]. Лива 332 волонтёра-студента, реагирование на землетрясение, количественная методология Отсутствует Функциональная теория мотивации. И. Г. Клери, М. Снайдер, Р. Д. Ридж, Дж. Коупленд, А. А. Стукас, Дж. Хауген и П. Мине Главный фактор мотивации - альтруистические ценности
2012, Д. Э. Фрэнсис, М. Джонс [18]. Австралия 252 волонтёра экстренных служб спасения, количественная методология Отсутствует Функциональная теория мотивации. И. Г. Клери, М. Снайдер, Р. Д. Ридж, Дж. Коупленд, А. А. Стукас, Дж. Хауген и П. Мине Наиболее распространёнными в обоих поколениях волонтёров (до 34 лет и 35 лет и старше) оказались «альтруистические» и «личностные» мотивы
2011, С. Райс, Б. Фэллон [27]. Австралия 2306 волонтёров служб экстренного спасения, количественная методология Отсутствует Теория социального обмена Дж. Хоманса Показана важность мотива вознаграждения (похвала, внимание, интерес к деятельности, поддержка и забота, групповая сплочённость)
Окончание таблицы 1
Год публикации, страна, авторы Выборка, методология Определение мотивации Теоретическая рамка Результат: наиболее распространённые мотивы
2018, И. В. Мерсия-нова [4]. Россия 53 волонтёра («Лиза Алерт», медицинское волонтёрское движение, участники событийного волонтёрского движения, бывшие волонтёры), качественная методология Отсутствует Отсутствует Важность мотивов: «поиска смысла жизни, нежелания решать свои проблемы, "убивать" свободное время, общения, новых знакомств, желания стать известным героем, личного признания, жажды славы, желания встретить свою "половинку", желания раскрыться и найти новый круг знакомых, "чувства долга перед теми, кто в лесу, в холоде погибает", "потешить самолюбие и тщеславие"; "показать детям папу на ТВ" и улучшения "кармы" (спасённые жизни)»
1993, A. М. Томпсон, B. А. Боно [28]. США 354 волонтёра пожарных, количественная методология Отсутствует Теория мотивации А. Маслоу Основные мотивы - борьба с социальной изоляцией и самоотчуждением, волонтёрство как место, где можно достичь определённой степени самореализации
2006, М. Бьернельд, Г. Линдмарк, Л. Э. Мак-Спадден, М. Дж. Гарретт [8]. Страны Скандинавии 19 волонтёров-медиков, качественная методология Отсутствует Теория мотивации А. Маслоу Основные мотивы -признание достижений, увлекательность волонтёрской деятельности, попробовать что-то новое, получить новый опыт
2017, П. Холвитт, С. Штронш-найдер, Р. Зинке, С. Кайзер, И. Кранерт, А. Линке, М. Мэлер [21]. Германия 40 интервью с волонтёрами, действующими в условиях катастроф Отсутствует Теоретическая модель, основанная на работах психологов Дёрнера и Бишофа Большую роль играют три мотива: в аффилиации, уверенности/ определённости и контроле
<ч
<ч
о
<ч
|о
го
ГЯ" о тН
§
,о
X 1—
1- и <ч
01
во 2
Обзор научной литературы по исследуемой проблематике показал, что:
Далеко не все исследователи применяют к полученным результатам какие бы то ни было теоретические рамки при изучении мотивов волонтёров, действующих в условиях ЧС, почти никто не приводит определения мотивов, оснований для их выделения. Даже сам А. Маслоу не дал прямого определения мотива в своих трудах, а в статьях других авторов понятие «мотив» используется как само собой разумеющееся, не требующее дефиниции. В количественных исследованиях авторы зачастую изучали только лишь степень выраженности мотивов, не рассматривая иных вопросов, относящихся к проблеме мотивации, которые могли бы раскрыть данный феномен в более широком контексте. Например, полученный наиболее распространённый мотив альтруизма может быть проверен с помощью дополнительных вопросов о желаемом вознаграждении для волонтёров.
Наиболее часто применяемыми теоретическими рамками в исследовании мотивации волонтёров в условиях ЧС являются: теория мотивации А. Маслоу, теория модернизации Р. Инглхарта, теория рационального выбора, теория социального обмена Дж. Хоманса. Каждая из теорий имеет свои преимущества и недостатки применительно к описанию мотивации волонтёров в условиях ЧС, однако ни одна из них не даёт полного потенциала для интерпретации, так как ни одна из них не способна дать ответы на все вопросы, стоящие перед исследователем данной проблематики. Например: какова типология мотивов? Какова иерархия мотивов и почему именно в таком порядке мотивы расположены? Что влияет на мотивационную структуру? И т. д.
Наиболее часто применяемым в ракурсе изучения типологии мотивов волонтёров является функциональный подход мотивации И. Г. Клэри, М. Снайдер, Р. Д. Ридж, Дж. Коупленд, А. А. Стукас, Дж. Хауген, П. Мине, так как он предлагает конкретную, а не абстрактную типологию мотивов, иерархию которых можно проверить эмпирически.
Большинство исследований фиксируют превалирование альтруистических мотивов у волонтёров в ЧС, однако они носят противоречивые результаты. Кроме того, эмпирическая проверка мотивов волонтёров в условиях ЧС в российском контексте не была проведена авторами этих исследований.
Большинство обнаруженных нами количественных и качественных исследований проведены в Австралии, также были найдены исследования из Германии, США, Ливана, стран Скандинавии и только одно качественное в России, что подтверждает недостаточную изученность данной проблемы в российских реалиях и актуализирует проведение количественного исследования.
Исходя из сказанного, в нашем исследовании мы предполагаем получить более полную картину мотивации волонтёров, действующих в условиях ЧС, за счёт включения дополнительных вопросов, касающихся поощрения за волонтёрскую деятельность, причин выбора волонтёрской организации и желания прекратить добро-
вольческую работу в условиях ЧС. В итоге мы предполагаем получить: 1) типологию мотивов, существующую у российских волонтёров, участвующих в реагировании на ЧС, 2) мотивационную структуру, представляющую из себя иерархию мотивов по степени выраженности у российских волонтёров в ЧС, 3) проверить, ожидают/получают ли волонтёры какое-либо вознаграждение за свою деятельность, 4) выявить причины выбора волонтёрской организации, 5) выявить, у какой доли волонтёров имеется желание выйти из волонтёрской деятельности, 6) выявить причины прекращения волонтёрской деятельности.
(N
(N
О
ijs (N
It
ГО
о tH
§
s ,o
X 1—
1- J <N
Ol
GO 2
Методология
В статье представлены результаты массового онлайн-опроса российских волонтёров, имеющих хотя бы единичный опыт оказания помощи в условиях ЧС, проводившегося в период с конца января по начало марта 2021 г. (см. подробные результаты опроса в ИНАБ, 2021). Данный опрос является одним из этапов исследовательского проекта «Волонтёрство в чрезвычайных ситуациях как ответ на природные и техногенные вызовы в России». Задачей проекта является выявление форм волонтёрского участия в ЧС и в спасательных мероприятиях в целом: ликвидация последствий природных и техногенных катастроф, аварийно-спасательные и поисковые работы в городской и природной средах. Также рассматриваются проблемы развития данного сегмента гражданского общества, в том числе особенности институцио-нализации волонтёрства и рекрутирования волонтёров в организации; гражданско-государственное партнёрство в сфере спасательной работы, мотивации и ценности волонтёров. Для достижения поставленных целей использовались количественные и качественные методы: онлайн-монито-ринг СМИ и информационных площадок организаций, анализ законодательства, глубинные и экспертные интервью, массовый опрос волонтёров.
При выделении объекта исследования мы ориентировались на наиболее общую дефиницию, исходя из которой волонтёрство понимается как «свободная неоплачиваемая работа на благо тех, с кем волонтёр не связан обязательствами контракта, родства или дружбы» [29]. Такое определение позволило нам охватить как волонтёров, участвовавших в спонтанном реагировании на ЧС, так и членов добровольческих организаций. Также мы предположили, что сама специфика сферы деятельности (спасательной работы в условиях ЧС), а не только принципы безвозмездности и добровольности, будет влиять на типы вовлечённых акторов и каковы будут основные мотивы и паттерны их участия [5]. Таким образом, основным объектом нашего исследования стали те, кого принято называть «волонтёрами катастроф» (disaster volunteers) [9].
Мы можем лишь косвенно судить о размерах генеральной совокупности целевой группы на основе онлайн-мониторинга волонтёрских организаций, зарегистрированных или каким-то образом проявляющих себя
(N
(N
О
ijs (N
It
ГО
tH
§
s ,o
X 1—
1- J <N
Ol
GO 2
на цифровых платформах. Поэтому мы воспользовались сетевым методом составления выборки (respondent-driven sampling), при котором каждый респондент рекрутирует следующего респондента из своего окружения, и таким образом выборка «волнообразно расширяется» [20].
Предварительно мы составили список волонтёрских организаций, действующих в условиях ЧС (это добровольные поисково-спасательные формирования, добровольные дружины по борьбе с лесными пожарами и некоторые организации, занимающиеся оказанием гуманитарной помощи пострадавшим от стихийных бедствий), используя открытые данные Минюста для зарегистрированных в качестве НКО организаций, а также осуществляя поиск по ключевым словам в социальных сетях и поисковиках для незарегистрированных сообществ. Таковых мы выявили 370 организаций и объединений, включая региональные отделения сетевых организаций (например, поисково-спасательный отряд (ПСО) «Лиза Алерт» имеет не менее 48 ячеек). При этом мы не брали в расчёт такие крупные общероссийские организации, как Российский союз спасателей, Всероссийское добровольное пожарное общество, Всероссийский студенческий корпус спасателей, Всероссийское общество спасения на водах, Добровольное общество содействия армии, авиации и флоту России, так как нас интересовали исключительно независимые, низовые организации. По данным МВД и по нашим оценкам, в среднем в каждой организации (или региональном отделении сетевой организации) состоит несколько десятков постоянно действующих членов, исключение составляют такие крупные организации, как нижегородские ПСО «Рысь» и «Волонтёр», в которых состоит 1500-2000 участников. В итоге в опросе приняли участие представители следующих организаций: ПСО «Лиза Алерт», ПСО «Экстремум», объединение волонтёрских групп «Добровольные лесные пожарные», ДПСО «Поиск 71», ПСГ «Сибирь», ПСО «Партизан», ПСО «СпасРезерв», ПСО «Регион 18», ПСО «Волонтёр», «Спасатель. Рядом», ДоброСпас, Легион-Спас, ПСО «Маяк», ПСО «Сальвар», ПСО «Тотьма-СПАС», «Добровольческий корпус Байкала», ДПСЦ «Рысь», ПСО «ОренСпас», ПСО «Партизан», Поисковый отряд имени Кости Долгова, ПСО «Сова», ПСО «Феникс» и др.
Для рекрутинга респондентов мы делали рассылку по официальным контактам каждой организации или объединения, а также обращались непосредственно к лидерам этих организаций с просьбой распространить анкету среди участников. В итоге в ходе массового опроса авторами было получено 446 анкет, заполненных волонтёрами, имеющими опыт реагирования на ЧС. Анкета включала в себя 82 вопроса, разделённых на смысловые блоки.
Исследовательские гипотезы относительно мотивов вступления, удержания и выхода из волонтёрства для этапа массового опроса были скорректированы после анализа проведённых на первом году проекта (январь-май 2020 г.) глубинных и экспертных интервью с добровольцами, руководителями и лидерами волонтёрских организаций, профессиональными спасателями, имеющими также волонтёрский опыт (N = 45)1.
1 См. подробнее [1].
В стратегии нашего исследования мы не предполагали, что какая-либо существующая типология мотивов подойдёт для проверки на российской выборке, поэтому на первом этапе качественного исследования мы закодировали в проведённых нами интервью все названные респондентами мотивы участия при ответе на вопрос о том, что их мотивирует заниматься этой деятельностью. Полученные суждения (всего их 33, например: «я занимаюсь волонтёрством как хобби», «я могу безвозмездно помогать людям», «я могу делиться имеющимся у меня опытом» и др.) мы внесли в анкету для того, чтобы получить мотивационную структуру, которая соответствует российским реалиям. Таким образом, мы не принимаем на веру, что та или иная типология будет идентична нашей, а проверяем, какие именно агрегированные мотивы она будет образовывать из тех суждений, которые мы закодировали.
Результаты
Респондентам предлагалось оценить степень важности перечисленных причин для их участия волонтёрской работе по пятибалльной шкале, где 1 означало - совсем не важно, а 5 - очень важно. Для того, чтобы проверить, в какие мотивы агрегируются данные суждения, мы провели процедуру факторного анализа методом главных компонент (вращение уаг1шах) (табл. 2). Полученная на выходе конфигурация факторов покрыла 50,1% объяснительной дисперсии изучаемого признака. Критерий адекватности выборки Кайзера-Мейера-Олкина показал высокую адекватность применения (0,8).
Первый фактор, самый весомый (25,8% совокупной дисперсии), можно обозначить как карьерный мотив. Он включает в себя приобретенный опыт и контакты, полезные для продвижения по службе. Второй фактор (8,3%) подчеркивает важность социального мотива, он включает в себя расширение социальных связей, идентификацию с группой волонтёров, а также занятие волонтёрством как способ уйти от собственных проблем. Третий фактор (6,7%) отражает личностный мотив: приобретение новых навыков, знаний, а также возможность их применения. Четвёртый фактор (5,5%) - альтруистический мотив: безвозмездная помощь людям, забота о природе, возможность менять жизнь в городе, в государстве к лучшему. Пятый, наименее весомый фактор (4,6%) - защитный мотив, проявляющийся в поиске одобрения,
О ощущении геройства. Как видно из полученных результатов, данные Гч1 г
^ проведенного нами исследования на российской выборке воспроизвели
II ^ результаты И. Г. Клери и М. Снайдера, верифицируя их методику.
Полученные факторы по смысловому наполнению были сохра-
^ 0 нены в пяти новых переменных - мотивы волонтерской деятельности,
| I— представляющие из себя средние значения по переменным, объеди-
^ ("ч? нившимся в результате ФА. На рис. 1 представлена иерархия мотивов
Ш 01 (мотивационная структура) волонтёров по степени важности. Полученные СО
средние значения были проверены с помощью процедуры дисперсионного анализа (ANOVA) для проверки статистически значимой разницы между средними, что дало возможность сравнения средних между собой (p < 0,05, критерий Шеффе).
Таблица 2 (Table 2) Факторный анализ причин участия в волонтёрской деятельности
Factor analysis of the reasons for participating in volunteer activities
Причины участия Компонента
1 2 3 4 5
Волонтёрство необходимо мне для моего резюме/ карьерных возможностей 0,735
Я получаю различные социальные бонусы вроде повышенной стипендии, бесплатного проезда по стране и проч. 0,718
Я могу защищать свои права 0,631
Я получаю доступ к нужной мне информации 0,618
Я могу находить здесь полезные контакты 0,591
Этот опыт даст мне возможность стать профессионалом в той области, в которой я сейчас выполняю работу добровольно (например, профессиональным спасателем) 0,586
Здесь я чувствую комфорт, доверие и безопасность 0,695
Я провожу время в кругу друзей и единомышленников 0,652
Я могу общаться с интересными людьми 0,624
Здесь я могу не думать о своих проблемах, бороться со стрессом 0,572
Я расширяю круг своего общения 0,568
Я могу делиться имеющимся у меня опытом 0,680
Я могу применять уже имеющиеся у меня навыки и знания 0,653
Я могу интересно проводить время 0,561
Я приобретаю новые навыки и знания, становлюсь лучше, расширяю кругозор 0,532
Я могу улучшить жизнь в своем городе 0,742
У меня есть возможность влиять на ситуацию в обществе, менять её к лучшему, привлечь внимание к существующим в обществе/ государстве проблемам 0,648
Я могу безвозмездно помогать людям, приносить пользу 0,619
Я могу заботиться о природе 0,530
Я получаю уважение окружающих 0,824
Я чувствую себя героем, особенным 0,811
Я чувствую себя хорошим человеком 0,657
■ : ■
Личностный Альтруистический Социальный Гедонистический Защитный Карьерный
Рис. 1. Мотивационная структура волонтёров, действующих в условиях ЧС
Figure 1. Motivational structure of volunteers operating in ES
Результаты показывают, что наиболее значимыми мотивами для российских волонтёров, участвующих в реагировании на ЧС, являются личностный, альтруистический и социальный. Причём проверка статистической значимости показала, что средние по личностному и альтруистическому мотивам не различаются, а значит, можно считать, что эти два мотива имеют одинаковую значимость.
Поощрения за волонтёрскую работу
Для проверки сделанных выводов о приоритете личностных мотивов были заданы дополнительные вопросы, касающиеся значимости получения и использования навыков и компетенций. Как видно из результатов (рис. 2), три наиболее распространённых ответа (грамоты, благодарности (32,4%), возможность участвовать в обучающих семинарах (27,2%) и ничего из перечисленного (16,4%)) не сопряжены с какими-то серьёзными дорогостоящими компенсациями. Участие в семинарах пересекается с личностными мотивами, желанием личностного роста.
(N
(N
О
(N
It
ГО
îï о tH
§
S ,o
X 1—
1- J (N
Ol
CÛ 2
Грамоты, медали, благодарности, рекомендации Возможность участвовать в обучающих семинарах
Ничего из этого Билеты на различные мероприятия Ценные подарки Денежная компенсация Возможность бесплатного проезда по стране
Отгулы на работе Карьерное продвижение
32,4
7,0
4,8 4,8
I 3,0 2,1 2,3
27,2
16,4
Рис. 2. Какие из следующих видов поощрения/компенсации респонденты когда-либо получали за свою волонтёрскую деятельность
Figure 2. Which of the following types of incentives/compensation have respondents ever received for their volunteer activities?
Далее респондентам задавался вопрос о том, ожидают ли они поощрения в какой-либо форме за свою деятельность (рис. 3). Полученные результаты согласуются с общим альтруистическим характером волонтёрской деятельности: почти треть респондентов (31,1%) ничего не ожидают, 28,8% ожидают, что их деятельность привлечёт внимание к конкретной социальной проблеме, 13,5% ожидают чисто символи-
О и /-< о тт о
ческих поощрений в виде медалей, благодарностей. Данный результат согласуется с тем, что волонтёры реально получают за свою деятельность (рис. 3), а также с иерархией мотивов, где на последнем месте находится карьерный мотив, - в качестве поощрения волонтёры менее всего ожидают материальных наград.
Нет, ничего не ожидаю
Да, я надеюсь, что моя деятельность привлечёт внимание к конкретной социальной проблеме
Да, символического поощрения (грамот, медалей, благодарностей, рекомендаций)
Да, общественного уважения
Да, социальных бонусов (отгулы на работе/отпуска/бесплатный проезд)
Да, материальных наград (денежной компенсации, повышенной стипендии, ценных подарков)
3,7
13,5 13,4
9,5
31,1
28,8
Рис. 3. Ожидают ли волонтёры какого-то поощрения за свою деятельность
Figure 3. Do volunteers expect any kind of reward for their work?
(N
(N
О
4s (N
It
ГО
о tH
§
s ,o
X 1—
1- J <N
Ol
GO 2
Причины выбора волонтёрской организации
Среди тех респондентов, кто состоит в волонтёрской организации (а их большинство - 88,9%), наиболее распространённые причины её выбора связаны с тем, что организация занимается проблемами, которые сам респондент считает важными (28,8%), с возможностью реализации собственного потенциала (22,7%), а также с тем, что организация близка волонтёрам по духу (20,8%) (рис. 4). Данные результаты также соотносятся с полученной иерархией мотивов. Так, наиболее значимая причина, заключающаяся в важности проблем, перекликается с альтруистическим мотивом, а реализация навыков и потенциала - с личностным мотивом.
Эта организация занимается проблемами, которые я считаю важными
Здесь я могу реализовать свой потенциал/применить свои навыки
В этой организации состоят близкие мне по духу люди
Членство в этой организации даёт мне возможность участвовать в интересных мероприятиях/событиях
Эта организация находится рядом со мной территориально
Здесь я могу путешествовать по стране/миру
3,5
Членство в этой организации престижно 1,8
Являюсь
Затрудняюсь ответить | 0,8
организатором этой организации | 0,7
Ничего из этого 0,6
}
28,8
Рис. 4. Причина выбора конкретной организации у волонтёров
Figure 4. Reason for choosing a particular organisation among volunteers
(N
(N
О
îjs (N
It
en
ÎÏ о tH
§
S ,o
X 1—
1- J <4
Ol
CÛ 2
Причины выхода из волонтёрства
Далее респондентам задавался вопрос о том, были ли ситуации, когда они хотели прекратить участие в волонтёрской деятельности. На рис. 5. мы видим, что 42,8% респондентов имели такое намерение, а 57,2% не имели.
Наиболее частыми причинами выхода (желания прекратить) из волонтёрской деятельности были: стресс/эмоциональное выгорание (20,1%), изменение обстановки внутри волонтёрского сообщества (19,4%), отсутствие возможности и дальше совмещать работу и волон-тёрство (16,3%) (рис. 6).
Рис. 5. Были ли ситуации, когда респонденты хотели прекратить участвовать в волонтёрской деятельности в условиях ЧС
Figure 5. Were there situations when respondents wanted to stop participating in
volunteer activities in ES
Из-за стресса/эмоционального выгорания, связанного с волонтёрством
Изменилась обстановка внутри волонтёрской организации/коллектива
Больше не было возможности совмещать работу и волонтёрство
Изменились обстоятельства жизни (появилась семья, родились дети)
Снизился уровень доходов Страдали отношения в семье/с близкими Ухудшилось мое здоровье Изменилась сфера интересов Появилась другая сфера самореализации
20,1 19,4
16,3
12,4
9,5
8,5
6,1
4,1
3,6
(N
(N
О
îjs (N
It
en
ÎÏ о tH
§
S ,o
X 1—
1- J <4
Ol
CÛ 2
Рис. 6. Причины выхода из волонтёрской деятельности
Figure 6. Reasons for leaving volunteer work
Дальнейшее участие
Как показывают результаты опроса (рис. 7), большинство респондентов склоняется к вариантам продолжать (44,5%) или скорее продолжать, чем нет (50,2%), волонтёрскую деятельность. Лишь 4,8% сомневаются в дальнейшем участии, а 0,5% не собираются продолжать свою деятельность в роли волонтёра в условиях ЧС.
Рис. 7. Будут ли в ближайшем будущем, например через 3—5 лет, волонтёры продолжать заниматься своей деятельностью
Figure 7. Will volunteers continue their activities in the near future, for example,
in 3-5 years?
Далее, с помощью вопроса-фильтра, мы отобрали только тех волонтёров, кто на вопрос о планируемом участии ответил - «скорее нет, чем да» и «нет», им был задан вопрос о причинах отказа от участия (рис. 8).
(N
(N
О
45 (N
It
en
Sa-о tH
§
S ,o
X 1—
1- J
Ol
CÛ 2
Эмоциональное выгорание Нехватка материальных и временных ресурсов
Состояние здоровья Другие приоритеты Потребительское отношение к волонтёрам
Возраст
Другие планы на будущее
33,3
11,1
11,1
5,6
5,6
5,6
27,8
Рис. 8. Причины нежелания дальнейшего участия
Figure 8. Reasons for not wanting further participation
В качестве причин нежелания дальнейшего участия респонденты называли чаще всего эмоциональное выгорание (33%), нехватку материальных и временных ресурсов (27,8%), состояние здоровья (11,1%) и другие приоритеты (11,1%).
Выводы
По итогам исследования выявлено, что участие волонтёров в реагировании на ЧС рассматривается как реальный и эффективный ресурс официальных служб (таких как МЧС) на всех этапах: от предотвращения ЧС до непосредственной помощи в зоне ЧС и ликвидации последствий, что актуализирует изучение мотивации добровольцев для привлечения и удержания их в этой деятельности.
Приведённый обзор существующих в мире исследований по теме мотивации спасательного волонтёрства позволил нам выявить основные используемые теоретические рамки и оценить их преимущества и недостатки. Анализ мотивации российских волонтёров в условиях ЧС показал, что типы мотивов, полученные в ходе проведения факторного анализа, совпадают по смысловому наполнению с типологией И. Г. Клери, М. Снайдера и коллег, подтверждая адекватность применения данной типологии в российском контексте. Наиболее распространёнными среди российских волонтёров являются личностный и альтруистический мотивы, затем следуют социальный, гедонистический, защитный и на последнем месте - карьерный мотив.
Ответы на вопрос о том, какие поощрения получают волонтёры за свою работу, подтвердили символический характер этих поощрений, в основном это грамоты, благодарности - что согласуется с альтруистическим мотивом, а также возможность участвовать в обучающих семинарах, что согласуется с личностным мотивом. Вопрос об ожидаемом поощрении также подтверждает эти результаты - большинство респондентов ничего не ожидает, что показывает альтруистическую направленность деятельности волонтёров и ставит под сомнение применение теоретической рамки теории социального обмена, где заранее предполагается, что волонтёры всегда ожидают некоторой награды за свою деятельность, пусть и символической. Полученные нами результаты доказывают, что это не так.
Причины выбора волонтёрской организации также согласуются с наиболее распространёнными мотивами. Респонденты указали, что выбирали организацию, потому что она занимается важными проблемами, что согласуется с альтруистическим мотивом, а также, что выбрали её для того, чтобы реализовать свой потенциал, применить навыки, что согласуется с личностным мотивом, характеризующимся нацеленностью СЧ на саморазвитие.
¡1 ^ Анализ доли желающих выйти из волонтёрской деятельности
Ц ^ показал, что достаточно большое количество респондентов (около поло-
1=! | вины) бывали в ситуациях, когда у них возникало такое намерение.
^ § В качестве причин такого решения респонденты называли прежде всего
5 .О стресс, эмоциональное выгорание, а также изменение обстановки вну-
II—
^ ^ три волонтерской организации и отсутствие возможности совмеще-
у ^ ния волонтёрской деятельности с работой.
Ш 01 СО 2
Тем не менее результаты анализа также показали, что в перспективе ближайших 3-5 лет большинство респондентов собирается продолжить волонтёрскую деятельность, несмотря на все трудности. Лишь 5,3% сомневаются или не имеют намерения продолжать участие, и это связано у них также с эмоциональным выгоранием, нехваткой материальных ресурсов и состоянием здоровья.
Если сопоставить наши результаты с данными о социологическом портрете волонтёров, действующих в условиях ЧС [2, с. 10], то получается, что это чаще мужчины, с высшим образованием по профилю, связанному с точными науками, в возрасте 30-39 лет, работающие высококвалифицированные специалисты с доходом выше среднего, состоящие в зарегистрированном или незарегистрированном браке, имеющие детей, проживающие в больших городах, способные тратить 11-20% личных финансов на волонтёрскую деятельность. Если рассматривать данный портрет с точки зрения теории А. Маслоу, то можно предположить, что у такого типа волонтёров удовлетворены базовые потребности, что приводит к желанию удовлетворить потребности более высокого порядка, такие как помощь другим людям, саморазвитие (альтруистический, личностный мотив).
Если рассматривать полученные результаты с позиций, изложенных Л. Хастингс и Ф. Ламмертин, то наши данные подтверждают описанную ими тенденцию о смешанном типе мотивации. У волонтёров превалируют мотивы рефлексивного типа, такие как личное саморазвитие, а также коллективного типа, такие как альтруизм, чувство долга, желание сделать мир лучше для других.
Мы полагаем, что полученные в ходе исследования результаты имеют практическую значимость и могут быть полезны при выработке рекомендаций по привлечению и удержанию волонтёров, готовых участвовать в деятельности по реагированию в профилактике и преодолению последствий ЧС.
Библиографический список
1. Воронина Н. С. Мотивы волонтёров в условиях чрезвычайных ситуаций // Вестник Института социологии. 2021. Т. 12. № 3. С. 87-107. Б01: 10.19181/У1Я.2021.12.4.752
2. ИНАБ. Российское волонтёрство в чрезвычайных ситуациях: портрет, мотивы, деятельность. 2021. № 3. 121 с. Б01: 10.19181/
И ^ ШАВ.2021.3
|£ 00 & т—I
I I-
3. Инглхарт Р., Вельцель К. Модернизация, культурные изменения и демократия. Последовательность человеческого развития / Пер.
О с англ. М. Коробочкина. М.: Новое изд-во, 2011. 464 с.
4. Мерсиянова И. В. Мотивация волонтёрской деятельности //
у ^ Национальный исследовательский университет Высшая школа эконо-
Ш 01 СО
мики, 2018. иИЬ: https://afly.co/57y3 (дата обращения: 26.02.2022).
(N
(N
О
(N
It
ГО
о tH
§
s ,o
X 1—
1- J <N
Ol
GO 2
5. Невский А. В. Социология волонтёрства: определение границ исследования // Вестник Института социологии. 2020. Т. 11. № 1. C. 30-46. DOI: 10.19181/vis.2020.11.1.624
6. Яницкий О. Н. Типология критических состояний современного общества // Вестник Института социологии. 2020. Т. 11. № 1. С. 16-31. DOI: 10.19181/vis.2020.11.1.623
7. Baytiyeh H., Naja M. K. Volunteering in Earthquake Disaster Programs: Engineering Students Perceptions and Motivations // American Society for Engineering Education. 2014. URL: https://peer.asee.org/vol-unteering-in-earthquake-disaster-programs-engineering-students-percep-tions-and-motivations.pdf (дата обращения: 26.02.2022).
8. Bjerneld M., Lindmark G., McSpadden L. A., Garrett M. J. Motivations, Concerns, and Expectations of Scandinavian Health Professions Volunteering for Humanitarian Assignments // Disaster Management & Response. 2006. Vol. 4. No. 2. P. 49-58. DOI: 10.1016/j. dmr.2006.01.002
9. Britton N. Permanent Disaster Volunteers: Where Do They Fit? // Nonprofit and Voluntary Sector Qarterly. 1991. Vol. 4. No. 20. P. 395-414.
10. Bussell H., Forbes D. Understanding the Volunteer Market: The What, Where, Who and Why of Volunteering // International Journal of Nonprofit and Voluntary Sector Marketing. 2002. Vol. 7. No. 3. P. 244-257. DOI: 10.1002/nvsm.183
11. Calcutt B. Valuing Volunteers: Better Understanding the Primary Motives for Volunteering in Australian Emergency Services. Master of Philosophy thesis, School of Management, Operations and Marketing, University of Wollongong, 2019. URL: https://ro.uow.edu.au/theses1/558 (дата обращения: 26.02.2022).
12. Carpenter J., Myers C. K. Why Volunteer? Evidence on the Role of Altruism, Image, and Incentives // Journal of Public Economics. 2010. Vol. 94. No. 11-12. P. 911-920. DOI: 10.1016/j.jpubeco.2010.07.007
13. Chacyn F., Gutiérrez G., Sauto V., Vecina M. L., Pérez A. Volunteer Functions Inventory: A Systematic Review // Psicothema. 2017. Vol. 29. No. 3. P. 306-316. DOI: 10.7334/psicothema2016.371
14. Clary E. G., Snyder M., Ridge R. D., Copeland J., Stukas A. A., Haugen J., Miene P. Understanding and Assessing the Motivations of Volunteers: A Functional Approach // Journal of Personality and Social Psychology. 1998. Vol. 74. No. 6. P. 1516-1530.
15. Cnaan R. A., Handy F., Wadsworth M. Defining who is a Volunteer: Conceptual and Empirical Considerations // Nonprofit and Voluntary Sector Qarterly. 1995. Vol. 3. No. 25. P. 364-383.
16. D ávila M. C., Díaz-Morales J. F. Age and Motives for Volunteering: Further Evidence // European Journal of Psychology. 2009. Vol. 5. No. 2. P. 82-95. DOI: 10.5964/ejop.v5i2.268
(N
(N
О
4s (N
It
ГО
о tH
§
s ,o
X 1—
1- J <N
Ol
GO 2
17. Fletcher T. D., Major D. A. Medical Student's Motivations to Volunteer: An Examination of the Nature of Gender Differences // Sex Roles. 2004. Vol. 51. No. 1-2. P 109-114. DOI: 10.1023/B:S ERS.0000032319.78926.54
18. Francis J., Jones M. Emergency Service Volunteers: A Comparison of Age, Motives and Values // Australian Journal of Emergency Management. 2012. Vol. 27. No. 4. P. 23-28.
19. Gillespie D. F., King A. E. Demographic Understanding of Volunteerism // Journal of Sociology and Social Welfare. 1985. Vol. 12. No. 4. P. 798-816.
20. Heckathorn D. D., Cameron C. J. Network Sampling: From Snowball and Multiplicity to Respondent-Driven Sampling / / Annual Review of Sociology. 2017. Vol. 43. P. 101-119. DOI: 10.1146/ annurev-soc-060116-053556
21. Holwitt P., Strohschneider S., Zinke R., Kaizer S., Kranert I., Linke A., Maehler M. A Study of Motivational Aspects Initiating Volunteerism in Disaster Management in Germany // International Journal of Safety and Security Engineering. 2017. Vol. 7. No. 3. P. 294-302. DOI: 10.2495/SAFE-V7-N3-294-302
22. Hustinx L., Lammertyn F. Collective and Reflexive Styles of Volunteering: A Sociological Modernization Perpective // International Journal of Voluntary and Nonprofit Organizations. 2003. Vol. 14. № 2. P. 167-187. DOI: 10.1023/A:1023948027200
23. Khalemsky M., Schwartz D. G., Herbst R., Jaffe E. Motivation of Emergency Medical Services Volunteers: a Study of Organized Good Samaritans // Israel Journal of Health Policy Research. 2020. Vol. 9. No. 11. P. 1-12. DOI: 10.1186/s13584-020-00370-9
24. Konrath S., Fuhrel-Forbis A., Lou A., Brown S. Motives for Volunteering are Associated with Mortality Risk in Older Adults // Health Psychology. 2012. Vol. 31. No. 1. P. 87-96. DOI: 10.1037/a0025226
25. Maslow A. H. Motivation and Personality. New York: Harper and Row, 1970. 369 p.
26. McLennan J., Birch A. Why Would You Do It? Age and Motivation to Become an Australian Volunteer Firefighter // International Journal of Mass Emergencies and Disasters. 2009. Vol. 27. No. 1. P. 53-65. DOI: 10.1375/ajop.1.1.7
27. Rice S., Fallon B. Retention of Volunteers in the Emergency Services: Exploring Interpersonal and Group Cohesion Factors // The Australian Journal of Emergency Management. 2011. Vol. 26. No. 1. P. 18-23.
28. Thompson A. M., Bono B. A. Work Without Wages: The Motivation for Volunteer Firefighters // American Journal of Economics and Sociology. 1993. Vol. 52. No. 3. P. 323-343.
29. Tilly C., Tilly Ch. Capitalist Work and Labour Markets // The Handbook of Economic Sociology / Ed. N. J. Smelser, R. Swedberg. New York: Russell Sage Foundation, 1994. P. 283-312.
Получено редакцией 5.03.22
СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРАХ
Воронина Наталья Сергеевна, кандидат социологических наук, старший научный сотрудник Института социологии ФНИСЦ РАН; доцент Государственного академического университета гуманитарных наук Башева Ольга Александровна, кандидат социологических наук, старший научный сотрудник Института социологии ФНИСЦ РАН
(N
(N
О
4s If (N
It
P ГО
îï tH
§
S ,o
X 1—
1- J (N
Ol
CÛ 2
DOI: 10.19181/vis.2022.13.2.790 EDN:SZGOEV
Motivation of Volunteers Involved in Emergency Situation Response: Results of a Mass Survey1
Natalia S. Voronina
Institute of Sociology of FCTAS RAS, Moscow, Russia
E-mail: navor@bk.ru
ORCID ID: 0000-0001-8859-6803
Olga A. Basheva
Institute of Sociology of FCTAS RAS, Moscow, Russia
E-mail: OlgaAUsacheva@yandex.ru ORCID ID: 0000-0003-1459-0091
For citation: Voronina N. S., Basheva O. A. Motivation of volunteers involved in emergency situation response: results of a mass survey. Vestnikinstitutasotziologii. 2022. Vol. 13. No. 2. P. 65-90. DOI: 10.19181/vis.2022.13.2.790; EDN: SZGOEV
Abstract. This article being a continuation of the work published in the Bulletin of the Institute of Sociology (2021. Volume 12. No. 4) analyses the motivation of volunteers operating in emergency situations (ES). The participation of volunteers is seen as a real effective tool to help official services respond to emergencies (floods, fires, people missing in natural and urban environments). At the same time, the activity of volunteers is associated with physical and emotional stress, risks to life and health, and therefore it is important to know what motivates these people to get involved in this activity and stay in it for a long time. The authors show that this topic remains little studied in Russia. To search for the most adequate methodology for studying the motivations of Russian volunteers, the authors have analysed the existing theoretical approaches, as well as a number of qualitative and quantitative empirical studies on the relevant issues.
The results of a mass survey conducted by the authors demonstrate that motives common in Russia are similar in meaning to the typology of motives proposed by E. G. Clary and M. Snyder. The most common motives are altruistic (the need for gratuitous help to people) and personal (characterised by the need of self-development). Russian volunteers most often receive symbolic rewards for their activities: diplomas, official gratitude, or the opportunity to participate in training seminars. At the same time, they note that they do not expect anything at all in return for their help. When choosing a volunteer organisation, volunteers most often focus on the range of problems this organisation deals with, as well as on the opportunity within this organisation to realise their own potential. The analysis also showed that almost half of the respondents once had thoughts of quitting volunteer activities, and first of all, due to emotional burnout. However, in their plans for 3-5 years, almost all respondents do not plan to stop volunteering. The results obtained are analysed from the standpoint of theories of motivation by A. Maslow, L. Hustinx and F. Lammertyn.
Keywords: sociology, rescue volunteering, emergencies, motivation, participation motives, Russia
1 The study was carried out within the project "Volunteering in emergency situations as a response to natural and man-made challenges in Russia", supported by the Russian Science Foundation, grant No. 19-78-10052.
(N
(N
О
IF (N
It
ГО
о tH
§
s ,o
X 1—
1- J <N
Ol
GO 2
References
1. Voronina N. S. Motives for Volunteers in Emergencies. Vestnik instituta sotziologii, 2021: 12(3): 87-107 (in Russ.). DOI: 10.19181/vis.2021.12.4.752
2. INAB. Rossijskoe volontyorstvo v chrezvychajnyh situaciyah: portret, motivy, deya-tel'nost [INAB. Russian volunteering in emergency situations: portrait, motives, activities]. 2021: 3: 121 (in Russ.). DOI: 10.19181/INAB.2021.3
3. Inglehart R., Welzel Ch. Modernization, Cultural Change and Democracy. The Human Development Sequence. Transl. from Eng. by M. Korobochkin. Moscow, Novoe izd-vo, 2011: 464 (in Russ.).
4. Mersiyanova I. V. Motivaciya volonterskoj deyatel'nosti. [Motivation for volunteering]. Accessed 10.02.2022. URL: https://afly.co/57y3 (in Russ.).
5. Nevsky A. V. Sociology of Volunteering: Defining the Boundaries of the Study. Vestnik Instituta sotziologii, 2020: 11(1): 30-46 (in Russ.). DOI: 10.19181/vis.2020.11.1.624
6. Yanitsky O. N. Typology of critical states of modern society. Vestnik Instituta sotziologii, 2020: 11(1): 16-31 (in Russ.). DOI: 10.19181/vis.2020.11.1.623
7. Baytiyeh H., Naja M. K. Volunteering in Earthquake Disaster Programs: Engineering Students Perceptions and Motivations. American Society for Engineering Education, 2014. Accessed 10.02.2022. URL: https://peer.asee.org/volunteering-in-earthquake-disaster-programs-en-gineering-students-perceptions-and-motivations.pdf
8. Bjerneld M., Lindmark G., McSpadden L. A., Garrett M. J. Motivations, Concerns, and Expectations of Scandinavian Health Professions Volunteering for Humanitarian Assignments. Disaster Management & Response, 2006: 4(2): 49-58. DOI: 10.1016/j.dmr.2006.01.002
9. Britton N. Permanent Disaster Volunteers: Where Do They Fit? Nonprofit and Voluntary Sector Qarterly, 1991: 4(20): 395-414.
10. Bussell H., Forbes D. Understanding the Volunteer Market: The What, Where, Who and Why of Volunteering. International Journal of Nonprofit and Voluntary Sector Marketing, 2002: 7(3): 244-257. DOI: 10.1002/nvsm.183
11. Calcutt B. Valuing Volunteers: Better Understanding the Primary Motives for Volunteering in Australian Emergency Services. Master of Philosophy thesis, School of Management, Operations and Marketing, University of Wollongong, 2019. Accessed 10.02.2022. URL: https://ro.uow.edu.au/theses1/558
12. Carpenter J., Myers C. K. Why Volunteer? Evidence on the Role of Altruism, Image, and Incentives. Journal of Public Economics, 2010: 94(11-12): 911-920. DOI: 10.1016/j. jpubeco.2010.07.007
13. Chacyn F., Gutiérrez G., Sauto V., Vecina M. L., Pérez A. Volunteer Functions Inventory: A Systematic Review. Psicothema, 2017: 29(3): 306-316. DOI: 10.7334/psicothema2016.371
14. Clary E. G., Snyder M., Ridge R. D., Copeland J., Stukas A. A., Haugen J., Miene P. Understanding and Assessing the Motivations of Volunteers: A Functional Approach. Journal of Personality and Social Psychology, 1998: 74(6): 1516-1530.
15. Cnaan R. A., Handy F., Wadsworth M. Defining who is a Volunteer: Conceptual and Empirical Considerations. Nonprofit and Voluntary Sector Qarterly, 1995: 3(25): 364-383.
16. Dávila M. C., Díaz-Morales J. F. Age and Motives for Volunteering: Further Evidence. European Journal of Psychology, 2009: 5(2): 82-95. DOI: 10.5964/ejop.v5i2.268
17. Fletcher T. D., Major D. A. Medical Sstudent's Motivations to Volunteer: An Examination of the Nature of Gender Differences. Sex Roles, 2004: 51(1-2): 109-114. DOI: 10.1023/B:S ERS.0000032319.78926.54
18. Francis J., Jones M. Emergency Service Volunteers: A Comparison of Age, Motives and Values. Australian Journal of Emergency Management, 2012: 27(4): 23-28.
19. Gillespie D. F., King A. E. Demographic Understanding of Volunteerism. Journal of Sociology and Social Welfare, 1985: 12(4): 798-816.
20. Heckathorn D. D., Cameron C. J. Network Sampling: From Snowball and Multiplicity to Respondent-Driven Sampling. Annual Review of Sociology, 2017: 43: 101-119. DOI: 10.1146/ annurev-soc-060116-053556
21. Holwitt P., Strohschneider S., Zinke R., Kaizer S., Kranert I., Linke A., Maehler M. A Study of Motivational Aspects Initiating Volunteerism in Disaster Management in Germany. International Journal of Safety and Security Engineering, 2017: 7(3): 294—302. DOI: 10.2495/SAFE-V7-N3-294-302
22. Hustinx L., Lammertyn F. Collective and Reflexive Styles of Volunteering: A Sociological Modernization Perpective. International Journal of Voluntary and Nonprofit Organizations, 2003: 14(2): 167-187. DOI: 10.1023/A:1023948027200
23. Khalemsky M., Schwartz D. G., Herbst R., Jaffe E. Motivation of Emergency Medical Services Volunteers: a Study of Organized Good Samaritans. Israel Journal of Health Policy Research, 2020: 9(11): 1-12. DOI: 10.1186/s13584-020-00370-9
24. Konrath S., Fuhrel-Forbis A., Lou A., Brown S. Motives for Volunteering are Associated with Mortality Risk in Older Adults. Health Psychology, 2012: 31(1): 87-96. DOI: 10.1037/ a0025226
25. Maslow A. H. Motivation and Personality. New York: Harper and Row, 1970: 369.
26. McLennan J., Birch A. Why Would You Do It? Age and Motivation to Become an Australian Volunteer Firefighter. International Journal of Mass Emergencies and Disasters, 2009: 27(1): 53-65. DOI: 10.1375/ajop.1.1.7
27. Rice S., Fallon B. Retention of Volunteers in the Emergency Services: Exploring Interpersonal and Group Cohesion Factors. The Australian Journal of Emergency Management, 2011: 26(1): 18-23.
28. Thompson A. M., Bono B. A. Work Without Wages: The Motivation for Volunteer Firefighters. American Journal of Economics and Sociology, 1993: 52(3): 323-343.
29. Tilly C., Tilly Ch. Capitalist Work and Labour Markets. The Handbook of Economic Sociology. Ed. Neil J. Smelser and Richard Swedberg. New York: Russell Sage Foundation, 1994: 283-312.
The article was submitted on: March 5, 2022
INFORMATION ABOUT THE AUTHORS
Natalia S. Voronina, Candidate of Sociological Sciences,
Senior Researcher of the Institute of Sociology of FCTAS RAS;
Associate Professor of the State Academic University for the Humanities
Olga A. Basheva, Candidate of Sociological Sciences,
Senior Researcher of the Institute of Sociology of FCTAS RAS
(N
(N
О
4s (N
It
P ГО
îï о tH
§
S ,o
X 1—
1- J (N
Ol
CÛ 2
