CC BY
127
СИСТЕМА ЯЗЫКА: ЕДИНИЦЫ И МЕТОДЫ
УДК 81'37
МОТИВАЦИОННОЕ ПОЛЕ В ЛИНГВИСТИКЕ: ОБЪЕМ, ГРАНИЦЫ, СТРУКТУРА*
А.В. Петров, В.П. Сембирцева
Кафедра русского, славянского и общего языкознания Факультет славянской филологии и журналистики Таврический национальный университет им. В.И. Вернадского Проспект академика Вернадского, 2, Симферополь, Автономная Республика Крым, Украина, 95007
В статье рассматриваются различные подходы к выделению мотивационных полей в лингвистике; определяются объем, границы и структура мотивационного поля; предлагается конфигурация мотивационного поля, которая включает суб- и микрополя; устанавливается место семантических и морфологических дериватов, а также устойчивых и свободных сравнений в структуре мотивационного поля.
Ключевые слова: семантическое поле, мотивация, мотивационное поле, конфигурация поля, суб- и микрополя, ядро и периферия поля, семантическая и морфологическая деривация.
Системный подход к языку — одна из характерных черт лингвистических исследований XX в., заключающаяся в разработке методов описания языка как целостной системы, в создании приемов и методов, позволяющих увидеть системную взаимообусловленность всех ярусов языка и всех единиц.
Понятие «поле» было введено в научный лингвистический обиход Г. Ипсеном в 1924 г. и определялось как совокупность слов, обладающих общим значением. Традиционно в лингвистике исследования лексики по семантическим (понятийным) полям связываются с именем Й. Трира, который трактует данный термин как структуру определенной сферы или круга понятий. Зарождение теории поля находит отражение в работах Л. Вайсгербера, Р. Мейера, В. Порцига, А.А. Потебни, М.М. Покровского.
Во второй половине ХХ в. полевая концепция получает широкое развитие в трудах русских лингвистов (Ю.Д. Апресян, Л.М. Васильев, Р.М. Гайсина,
* Рец.: доц. Н.Н. Ничик (РВУЗ «Крымский инженерно-педагогический университет»); доц. С.Г. Чернобривец (Таврический национальный университет имени В.И. Вернадского).
Ю.Н. Караулов, А.А. Уфимцева, Д.Н. Шмелев, Г.С. Щур и другие ученые). В 1989 г. выходит в свет коллективная монография под редакцией профессора З.Д. Поповой «Полевые структуры в системе языка», которая внесла существенный вклад в разработку полевой модели языка.
Г.С. Щур понимает поле как «способ существования и группировки лингвистических элементов, принадлежащих к разным уровням языка, обладающих общими (инвариантными) свойствами, наряду с признаками, отличающими эти языковые единицы друг от друга» [14. С. 68].
Близко к данной трактовке поля определение, данное в лингвистическом энциклопедическом словаре: «Совокупность языковых (гл. образом лексических) единиц, объединенных общностью содержания, иногда общностью формальных показателей и отражающих понятийное, предметное или функциональное сходство обозначаемых явлений» [6. С. 380—381].
В лингвистической литературе выделяют различные типы полей (семантические, лексико-семантические, синтаксические, морфологические, морфосеманти-ческие, словообразовательные, предикатно-актантные, ассоциативные и др.). Одним из перспективных направлений является изучение мотивационных полей (далее — МП).
Цель исследования — определить объем, границы и структуру мотивацион-ного поля.
Источником для сбора материала послужили толковые словари, «Словообразовательный словарь русского языка» А.Н. Тихонова [12], «Словарь устойчивых сравнений русского языка (синонимо-антонимический)» В.М. Огольцева [8], «Словарь сравнений русского языка» В.М. Мокиенко [7], «Словарь языковой образности (значение подобия)» А.В. Петрова и В.П. Сембирцевой, поисковые системы Интернета, «Национальный корпус русского языка» (НКРЯ), а также специализированные справочники и энциклопедии.
Термин «мотивационное поле» был введен З.В. Беркетовой в работе «Моти-вационное поле как один из типов семасиологических полей» (1990 г.). Автор трактует МП как «...иерархически устроенное системное образование, которое включает лексему-мотиватор и все образованные от нее вторичные слова» [1. С. 548]. По мнению З.В. Беркетовой, МП включает только сложные по структуре производные различных частей речи (при этом ядерный компонент должен занимать препозицию) с прямыми и переносными значениями, находящимися с центром поля в мотивационных отношениях.
Понятия «мотивация», «мотивационные отношения», «мотивационное поле», «внутренняя форма слова» входят в терминосистему такого научного направления, как мотивология. По словам О.И. Блиновой, мотивология — это наука «... о мотивированных словах (волнушка, незабудка, шиповник), составляющих более 80% лексических единиц языка; о внутренней форме слова, в которой заключена разгадка названия (подсолнух — похож на солнце), которая играет в языке образную, познавательную, системообразующую, культурологическую роль, выражает национальную самобытность языка и языковую картину мира» [2. С. 6].
Проблеме мотивированности слова посвящены работы многих исследователей (О.И. Блиновой, В.Г. Гака, Н.Д. Голева, Е.С. Кубряковой, В.Г. Наумова, А.А. Потебни, И.С. Улуханова и др.). Согласно «Словарю лингвистических терминов», мотивированность — это «соотнесенность производного слова с производящим, при которой смысл и структура первого слова могут быть объяснены путем обращения к смыслу и форме производящего слова» [4].
С.М. Толстая в работе «Мотивационные семантические модели и картина мира» выделяет две значительные стороны явления мотивированности: «...одна, характеризующая внутреннюю семантическую структуру отдельного слова (внутреннюю форму слова), другая — деривационные отношения между двумя словами, производным и производящим» [13. С. 113].
Исследовательница отмечает, что «регулярность мотивационных отношений проявляет себя в существовании мотивационных моделей, охватывающих не единичные пары слов, а целые классы слов — семантические поля» [13. С. 114]. Лингвист приводит пример «предметного» поля названия растений, мотивируемого наименованиями животных (ср. растения барашки, блошник, воробейник, волчье лыко и др.).
Мотивологический подход к анализу образных средств языка использует Е.А. Юрина. Исследователь вводит понятие «мотивационно-образная лексическая парадигма» (МОП) по отношению к объединению «образных слов и выражений и мотивационно связанных с ними образных единиц, имеющих структурно-семантическую общность» [15. С. 78]. В качестве примера автор приводит МОП метафоризации прилагательного мягкий, включающую 28 лексем, 1 фразеологизм, 20 необразных лексических единиц, 45 образных, 38 метафорических лексико-семантических вариантов, 7 собственно образных слов. Е.А. Юрина рассматривает широкий пласт образной лексики, в который включает: 1) языковые метафоры: экспрессивные — медведь (о человеке), кислый (кислое лицо), бурлить (о жизни); нейтральные — галстук-бабочка, огонек (цветок); а также разговорного типа (крокодил 'несимпатичный человек'); 2) собственно образные слова — образные значения воплощены в прямых номинативных значениях: экспрессивные — лоботряс, бесхребетный, пропесочить; нейтральные — змеевик, вуалировать, остроумный; 3) двухкомпонентные образные номинации: венерин башмачок, бычье сердце, солнечное сплетение; 4) устойчивые образные выражения: 1. Устойчивые образные сравнения: а) УС (острый как игла); б) компаративные фразеологизмы (дрожать как осиновый лист); в) сравнение с ослаблением компаративного элемента и усилением обстоятельственного значения (голодный как волк, работать как лошадь); 2. Образные словосочетания с творительным сравнения (свернуться калачиком); 3. Образные перифрастические выражения (черное золото — нефть) [15. С. 19].
Н.Д. Голев рассматривает МП как набор мотивирующих баз с определенным лексическим значением, опирающимся на тот или иной мотивировочный признак [3. С. 32]. Распределение единиц с точки зрения ядра/периферии автор предлагает осуществлять на основании либо семантического критерия (т.е. в ядре находятся
те лексемы, которые наиболее адекватно отражают «характер мотивировочного признака»), либо функционального (ядро представляют наиболее распространенные лексемы).
На материале украинской лексики построению МП посвящена статья М.В. Жуйковой и А.В. Евпак «Мотивацшш поля в лексичнш пiдсистемi мови» [5]. Исследователи предлагают группировать лексемы на основании их мотивацион-ных связей с базовой лексемой и на основании денотативной отдаленности производных от сферы, к которой принадлежит базовая лексема [5. С. 234]. В состав МП, по мнению лингвистов, должны входить только имена существительные, а также сложные номинации, построенные по типу словосочетаний (коленчатый вал). Таким образом, за пределами МП остаются дериваты других частей речи.
С нашей точки зрения, МП включает более узкие объединения — субполя, при этом отношения между МП и субполями строятся на родо-видовом признаке. Обязательным является учет образной составляющей поля. Образность формируется на уровне а) семантической деривации, при этом сохраняется «яркость» образа и в результате, б) морфологической деривации, в данном случае можно говорить о «погасшей» образности.
При сопоставлении образных значений, реализовавшихся посредством семантической или морфологической деривации, обнаруживается либо повторение сем, либо актуализация новых признаков исходного субстантива.
Структура МП строится по иерархическому принципу (ядро — периферия). Ядро МП представлено инвариантом, являющимся гиперонимом по отношению к входящим в него субполям. Околоядерную зону формирует семантическая деривация, периферию — морфологическая деривация. Распределение субполей в периферийной зоне обусловлено деривационным фактором — количеством производных слов. Посредством семантической деривации передается меньшее количество сем исходного субстантива.
В свою очередь, субполе представляет собой объединение однокоренных образных единиц различных частей речи, простых и сложных по структуре, а также устойчивых сочетаний. Главными критериями включения лексемы в определенное субполе являются следующие: 1) лексема является производной от исходного слова; 2) представляет с ним словообразовательную пару; 3) передает образное значение, при этом образное значение может опираться на признаки 'цвет', 'форма', 'функция', 'размер', 'структура' и т.д.
В МП входят сложные по структуре композиты с основами -видный, -образный, -подобный. Включение таких производных обусловлено тем фактом, что они могут «закреплять» семы, которые не актуализировались через другие конститу-енты поля.
Кроме цельнооформленных сочетаний МП включает раздельнооформленные конструкции — устойчивые и свободные сравнения (УС и СС). Сравнительные обороты важны для исследования, так как они развивают образное значение, способны передать те семантические признаки, которые не актуализировались при семантической и морфологической деривации. В структуре МП УС и СС располагаются в зависимости от части речи образа сравнения (признака С).
МП содержит составные наименования терминологического характера, построенные по типу словосочетаний, при этом один из компонентов должен быть производным от базовой лексемы. В состав МП входят не только лексемы, зафиксированные в толковых словарях, но и узкоупотребительные единицы, взятые из специализированных справочников и энциклопедий. Однако при формировании МП не учитываются случаи индивидуально-авторских номинаций.
Внутри субполя выделяются микрополя, основанные на частеречном признаке (микрополе адъективов, микрополе субстантивов, микрополе наречий и микрополе глаголов). Каждое микрополе включает ядро, околоядерную зону (ОЯЗ), ближнюю периферию (БП), дальнюю периферию (ДП) и крайнюю периферию (КП).
Так, МП инструменты включает 5 субполей: лопата (15 производных), молот (11), пила (11), вилы (9) и серп (9). Внутри субполей образуется микрополе субстантивов и микрополе адъективов.
Ядром микрополя субстантивов является лексико-семантический вариант подобие 1 'что-либо похожее на кого-, что-либо'. БП включает производные имена существительные с деминутивными суффиксами -к-, -ок-/-ик-, -очк-, -ушк- (лопатка, молоток, молоточек), ДП формируют простые субстантивы с инвариантными суффиксами (пилильщик, серпуха), КП состоит из сложных лексем (вилорог, лопатонос, пилохвост, серпокрылка и др.), а также устойчивых сравнений.
Структура микрополя прилагательных представлена следующим образом: 1) в ядро входят лексические единицы похожий, подобный; 2) зона БП включает лексемы с неинвариантными (И.С. Улуханов) аффиксами: композиты с основами -видный, -образный, -подобный (пиловидный, пилообразный, пилоподобный) и адъ-ективы с суффиксами -оват-/-еват-, -чат-/-ат-, -ист- (вильчатый, лопатчатый, лопатистый, пильчатый); 3) КП состоит из сложных двухкомпонентных адъекти-вов (лопатоногий, вилохвостый).
Образное значение производных, входящих в МП инструменты, опирается на признак 'форма'. Ср.: серпокрылка 'бабочка с крыльями, изогнутыми подобно серпу', пилонос 'донная рыба, имеющая уплощенное и напоминающее пилу рыло', вильчатый 'формой напоминающий вилы, с двумя зубьями; раздвоенный' (вильчатый крест, вильчатые листья).
Вслед за С.М. Толстой внутри МП мы выделяем тематические группы, объединенные денотативным единством. Так, микрополе имен существительных формирует тематические группы, мотивированные наименованиями инструментов:
1) группу зоонимов: субполе вилы (вилорог 'млекопитающее подотряда жвачных, у самцов короткие толстые рога, раздвоенные в виде вил', вилоязычные 'одна из групп отряда ящеричных, включающая ящериц с раздвоенным на конце языком'); субполе лопата (лопатонос 'род рыб с крупной головой, имеющей широкую и плоскую переднюю часть, напоминающую лопату', рыба-лопата 'рыба с сильно сжатым с боков телом, похожим на лопату'); субполе молот (молотоглав 'птица, имеющая похожую на молот голову', акула-молот 'акула с головой, похожей на молот'); субполе пила (пилильщик 'насекомое, яйцеклад которого похож на пилу', пила-рыба 'морская рыба, имеющая удлиненное рыло с отростками, по-
хожими на зубцы пилы', пилонос 'донная рыба, имеющая уплощенное и напоминающее пилу рыло', пилохвост 'акула, верхний край хвостового плавника которой подобен пиле'); субполе серп (серпокрылка 'бабочка с крыльями, изогнутыми подобно серпу', серпоклюв 'птица с клювом, изогнутым подобно серпу');
2) группу анатомической лексики: субполе лопата (лопатка 1 'одна из двух плоских широких треугольной формы костей в верхней части спины, напоминающая лопату'); субполе молот (молоточек 2 'одна из слуховых косточек среднего уха');
3) группу географических терминов: субполе лопата (лопатка 2 'плоский мыс; наносная песчаная коса, вдающаяся в озеро или в море', лопатина 'широкая плоская коса, частью подводная').
Необходимо отграничить термины «морфосемантическое поле», «словообразовательное гнездо» и «образное гнездо» от понятия МП.
Под морфосемантическими полями понимают «...такую группировку образований, которая подчинена единому организующему центру, обнаруживающему самостоятельные валентные связи» [10. С. 210—211].
По словам П. Гиро, такие поля включают помимо генетических (словообразовательно-этимологических) отношений также отношения омонимии, паронимии, синонимии, антонимии, контекстуальные связи. С точки зрения О.М. Соколова, морфосемантическое поле строится на основании общего ядра, при этом каждое ядро «...группирует вокруг себя несколько морфосемантических центров со своим кругом аффиксальной валентности» [11. С. 122]. Характерной особенностью таких полей помимо семантической близости является наличие общего аффикса или основы. Критерий существования общей основы для построения морфосемантиче-ских полей учитывается и при формировании МП.
З.В. Беркетова, дифференцируя термин «поле» и «гнездо», считает, что сходство этих понятий иллюзорно, и выделяет несколько основных закономерностей. Во-первых, «с точки зрения структуры поля — это часть словообразовательного гнезда... ограниченная одним деривационным шагом», во-вторых, МП «репрезентирует системность мотивационных отношений в лексике, являясь особой разновидностью семасиологического поля» [1. С. 552].
Основные отличия МП от словообразовательного гнезда заключаются в следующем: 1) конституенты МП отграничиваются от ядерной лексемы одним деривационным шагом, в гнезде же представлены также словообразовательные цепочки; 2) МП, по нашему мнению, включает только образные единицы, предающие значение подобия, словообразовательное гнездо отражает все возможные дериваты; 3) структура МП шире, чем структура словообразовательного гнезда, поскольку в состав МП входят не только цельнооформленные, но и раздельнооформ-ленные сочетания — устойчивые и свободные сравнения; 4) кроме устойчивых и свободных сравнений МП включает словосочетания терминологического характера (напр., растение петушиный гребешок); 5) состав МП расширяется за счет включения лексем (или отдельных лексико-семантический вариантов), которые еще не закреплены в лексикографических источниках, однако частотно использу-
ются в специальной литературе; 6) МП предполагает наличие развернутых толкований производных, в гнезде же словарные дефиниции отсутствуют.
В лингвистике широко используется понятие образного гнезда (далее — ОГ). Е.В. Огольцева определяет его как «совокупность компаративных и метафорических дериватов, которые группируются вокруг общей мотивирующей основы — имени существительного» [9. С. 143]. В качестве оснований для объединения дериватов в ОГ выступает единство: «1) "образного стержня" — мотивирующей основы; 2) единство признака сравнения» [9. С. 143]. В мотивационном поле производные слова и раздельнооформленные лексические единицы не группируются с точки зрения константности признака С. Специфика МП заключается в том, что в нем объединяются образные дериваты с общим и различным основанием сравнения.
Е.В. Огольцева рассматривает также случаи семантического расщепления образных гнезд, обусловленного отсутствием общего признака сравнения, ср.: шелк — шелковый (С: 'покладистый / о человеке); шелк — шелковистый, шелковисто, шелковистость (С: 'мягкий', 'блестящий' / о предмете). Такие группировки лингвист определяет как подгнезда.
Для иллюстрации ОГ Е.В. Огольцева приводит следующий пример: зверь — зверский — зверски — звериный — по-звериному — зверствовать — зверствующий — зверствуя — звереть — озвереть — озверелый — озверевший — озверев — звероподобный (-о, -не) — зверовидный (-о, -ость) — зверообразный (-о).
Так, лингвист рассматривает цепочку производных, включая при этом в состав ОГ не только самостоятельные слова, но и формы слов (причастия, деепричастия). Однако следует учитывать, что в цепочке слов актуализируется не исходная сема базового мотиватора, а находит отражение образная семантика предшествующих звеньев.
Итак, понятия «образное гнездо» и «мотивационное поле» не тождественны и дифференцируются по следующим параметрам: 1) главный критерий ОГ (единство признака сравнения) не учитывается при формировании МП; 2) образование ОГ происходит с опорой на дефиниции толковых словарей, состав МП пополняется за счет обращения также к специализированным справочникам и энциклопедиям; 3) в отличие от МП в состав ОГ входят индивидуально-авторские номинации (медузообразность, цеплячье-зеленые холмы и т.п.); 4) в ОГ не включаются словосочетания терминологического характера.
Таким образом, в данном исследовании МП приобретает самостоятельный статус и понимается как объединение субполей, включающих только образные дериваты. При построении МП учитывается «движение» сем внутри поля, реализация в производных различных оснований сравнения. В структуре МП выделяются суб- и микрополя. В границах МП формируются тематические группы, мотивированные ядрами субполей.
ЛИТЕРАТУРА
[1] Беркетова З.В. Мотивационное поле как один из типов семасиологических полей //
Известия АН СССР. Серия лит-ры и языка. — Т. 48. — № 6. — М., 1990. — С. 548—552.
[2] Блинова О.И. Мотивология и ее аспекты. — Томск: Изд-во Том. ун-та, 2010.
[3] Голев Н.Д. Мотивация и словообразование // Проблемы лексической и словообразовательной мотивации в русском языке. — Барнаул: Алтайск. ун-т, 1986. — С. 30—47.
[4] Жеребило Т.В. Словарь лингвистических терминов. — Назрань: Пилигрим, 2010.
[5] Жуйкова М.В, Свпак А.В. Мотивацшш поля в лексичнш пщсисгет мови // Мовш i кон-цептуальш картини свиу. — Вип. 38. — К.: ВПЦ «Кшвський ушверситет», 2012. — С. 232—238.
[6] Лингвистический энциклопедический словарь / Гл. ред. В.Н. Ярцева. — М.: Сов. энциклопедия, 1990.
[7] Мокиенко В.М. Словарь сравнений русского языка. — СПб.: Норинт, 2003.
[8] Огольцев В.М. Словарь устойчивых сравнений русского языка (синонимо-антонимиче-ский). — М.: ООО «Русские словари», ООО «Издательство Астрель», ООО «Издательство АСТ», 2001.
[9] Огольцева Е.В. Опыт гнездового описания образной производной лексики (На материале образных гнезд зоонимов) // Русский язык в научном освещении. — № 2 (12). — М., 2006. — С. 139—165.
[10] Соколов О.М. Вопросы морфемно-семантической соотносительности в лексике русского языка: Материалы для спецкурса. — Томск: Изд-во Томск. ун-та, 1972.
[11] Соколов О.М. Опыт использования матрицы при изучении морфо-семантических полей // Вопросы языкознания и сибирской диалектологии. — Томск: Изд-во Томск. ун-та, 1971. — С. 122—137.
[12] Тихонов А.Н. Словообразовательный словарь русского языка: в 2 т. — М.: Русский язык, 1985.
[13] Толстая С.М. Мотивационные семантические модели и картина мира // Русский язык в научном освещении. — М.: Языки славянской культуры, 2002. — № 1 (3). — С. 112—127.
[14] ЩурГ.С. О соотношении системы и поля в языке // Проблемы языкознания: доклады: и сообщения советских ученых на X Международном конгрессе лингвистов, 28 августа — 2 сентября 1967 г., Бухарест. — М.: Наука, 1967. — С. 66—70.
[15] Юрина Е.А. Комплексное исследование образной лексики русского языка: Автореф. дисс. ... докт. филол. наук. — Томск, 2005.
MOTIVATIONAL FIELDS IN LINGUISTICS: RANGE, SCOPE AND STRUCTURE
A.V. Petrov, V.P. Sembirceva
The Department of Russian, Slavic and General Linguistics The Faculty of Slavic Philology and Journalism Taurida National V.I. Vernadsky University
Academician Vernadsky Ave., 4, Simferopol, Crimean Autonomous Republic, Ukraine, 95007
In the article there are considered different approaches to the allocations of motivational fields in linguistics; the range, scope and structure of motivational field are defined; the configuration of motivational field is proposed, that includes sub- and microfields; the place of semantic and morphological derivatives is established, and also set and free comparisons in the structure of motivational field are determined.
Key words: semantic field, motivation, motivational field, field configuration, sub- and micro-fields, the core and the periphery of the field, semantic and morphological derivation.
REFERENCES
[1] Berketova Z.V. Motivacionnoye pole kak odin iz tipov semasiologicheskikh poley // Izves-tiya AN SSSR. Seriya lit-ry i yazyka. — T. 48. — № 6. — M., 1990. — S. 548—552.
[2] Blinova O.I. Motivologiya i yeyo aspekty: [monografiya]. — Tomsk: Izd-vo Tom. un-ta, 2010.
[3] Golev N.D. Motivaciya i slovoobrazovaniye // Problemy leksicheskoy i slovoobrazovatelnoy motivatsii v russkom yazyke. — Barnaul: Altaysk. un-t, 1986. — S. 30-47.
[4] Zherebilo T.V. Slovar lingvisticheskikh terminov. — Nazran: Piligrim, 2010.
[5] Zhuykova M. V. Motivatsiyni polya v leksichniy pidsistemi movi // Movni i kontseptualni kartini svitu. — Vip. 38. — K.: VPC «Kiivskiy universitet», 2012. — S. 232—238.
[6] Lingvisticheskiy entsiklopedicheskiy slovar / Gl. red. V.N. Yartseva. — M.: Sov. entsiklope-diya, 1990.
[7] Mokiyenko V.M. Slovar sravneniy russkogo yazyka. — SPb.: «Norint», 2003.
[8] Ogoltsev V.M. Slovar ustoychivykh sravneniy russkogo yazyka (sinonimo-antonimicheskiy). — M.: OOO «Russkiye slovari», OOO «Izdatelstvo Astrel», OOO «Izdatelstvo AST», 2001.
[9] Ogoltseva E. V. Opyt gnezdovogo opisaniya obraznoy proizvodnoy leksiki (Na materiale ob-raznykh gnezd zoonimov) // Russkiy yazyk v nauchnom osveschenii. — M., 2006. — № 2 (12). — S. 139—165.
[10] Sokolov O.M. Voprosy morfemno-semanticheskoy sootnositelnosti v leksike russkogo yazyka: Materialy dlya spetskursa. — Tomsk: Izd-vo Tomsk. un-ta, 1972.
[11] Sokolov O.M. Opyt ispolzovaniya matritsy pri izuchenii morfo-semanticheskikh poley // Voprosy yazykoznaniya i sibirskoy dialektologii. — Tomsk: Izd-vo Tomsk. un-ta, 1971. — S. 122—137.
[12] Tikhonov A.N. Slovoobrazovatelnyy slovar russkogo yazyka: V 2 t. — M.: Rus. yaz., 1985.
[13] Tolstaya S.M. Motivatsionnye semanticheskiye modeli i kartina mira // Russkiy yazyk v nauchnom osveschenii. — M.: Jazyki slavjanskoj kul'tury, 2002. — № 1 (3). — S. 112—127.
[14] Schur G.S. O sootnoshenii sistemy i polya v yazyke // Problemy yazykoznaniya: doklady i soobscheniya sovetskikh uchenykh na X Mezhdunarodnom kongresse lingvistov, 28 avgusta — 2 sentyabrya 1967 g. — Bukharest. — M.: Nauka, 1967. — S. 66—70.
[15] Yurina E.A. Kompleksnoye issledovaniye obraznoy leksiki russkogo yazyka: avtoref. diss. na soiskaniye uchomoy stepeni dokt. filol. nauk: spetsialnost'10.02.01 «Russkiy yazyk». — Tomsk, 2005.
