CC BY
41
УДК 378(470-25+470.44-25)(093)| 1945/1955| +929
МОСКОВСКОЕ СТУДЕНЧЕСТВО ПЕРВЫХ ПОСЛЕВОЕННЫХ ЛЕТ
А.С. Майорова
СГУ им. Н.Г. Чернышевского, кафедра истории России и археологии e-mail: Majorova-as@mail.ru
Особую ценность для сохранения исторической памяти о Великой Отечественной войне представляют воспоминания участников и свидетелей ее событий. Обращение к воспоминаниям людей, которые после войны были школьниками и студентами, позволяет увидеть, что в среде молодежи очень сильны были ощущения общности судьбы, коллективизм, дружелюбие, оптимистический настрой. Очевидно, они имели решающее значение для достижения успехов в экономическом, научном и культурном развитии СССР в 50-е - 60-е гг. XX века.
Ключевые слова: воспоминания Н.А. Троицкого, воспоминания Т.В. Батаевой, студенты МГИАИ, участники войны, дети войны.
MOSCOW STUDENTS OF THE EARLY POST-WAR YEARS
A.S. Mayorova
(Saratov, Russia)
The memories of participants and witnesses of the Great Patriotic War are of particular value for the preservation of the historical memory. The recollections of the people who were schoolchildren and students after the war, reveal a strong sense of common destiny, teamwork, friendliness and optimism among the young. Obviously, such feelings were crucial to achieving success in the economic, scientific and cultural development of the USSR in the 50-60s of the XX century.
Key words: N. Troitsky's memories, T. Bataeva's memories, students of Moscow State Institute for History and Archives, war veterans, children of war.
В контексте конференции, посвященной памяти Н.А. Троицкого, представляет интерес материал о времени, о том историческом периоде, к которому относится жизнь, преподавательская и научная деятельность нашего замечательного коллеги. Мы все -
его современники, многие из нас - его ученики. Однако мы можем назвать себя только его младшими современниками. Никто из нас не видел и не пережил того, что пережил в течение своей довольно длительной жизни Троицкий. Сейчас еще можно встретить людей, которые были его сверстниками, и даже людей старших по возрасту. Однако их не так уж много. И нам, чтобы понять все грани характера, взглядов на жизнь и научных взглядов Троицкого, необходимо по воспоминаниям современников восстанавливать черты той эпохи, в которой он сформировался как личность. А это было время героическое и одновременно - трагичное, время войны и первого десятилетия после нее.
В наши дни большое внимание уделяется проблеме сохранения исторической памяти о войне. Особую ценность с этой точки зрения представляют воспоминания участников и свидетелей всех событий, связанных с войной. Они приковывают внимание как общественности, так и историков. Недавно в поле зрения специалистов оказались воспоминания людей, ныне очень пожилых, которые были детьми в военные годы. Одним из результатов работы историков по фиксации воспоминаний о военном детстве является сборник, опубликованный в 2015 г., «Дети Сталинграда: 10 лет после войны. Воспоминания жителей города» 1. Для нас данная публикация интересна потому, что Троицкий принадлежал к поколению советских людей, чье детство прошло в годы войны.
Обращение к мемуарным источникам, посвященным этому периоду, позволяет увидеть не только трудности, которые приходилось преодолевать солдатам, вернувшимся с войны, труженикам тыла и их детям. Для историка очень важны и бытовые подробности, и свидетельства о духовной жизни взрослых людей, молодежи, детей, переживших войну. Волгоградские специалисты, которые собирали воспоминания детей войны, стремились уловить особенности психологического состояния и впечатления своих респондентов о межличностных отношениях в первое послевоенное десятилетие. Задача эта может считаться одной из важнейших для историка. Изучение данной проблемы может
1 Дети Сталинграда: 10 лет после войны. Воспоминания жителей города. Волгоград, 2015.
дать ответ на целый ряд вопросов, связанных с послевоенной историей СССР.
Родители детей, рассказывающих о послевоенных годах, принадлежали к поколению, которое смогло отстоять свою страну в тяжелейшей войне и обеспечить ее победу. Их трудом в очень краткие сроки было восстановлено народное хозяйство. О том, в каких условиях происходил этот процесс, и какие особенности советского общества способствовали его успеху, можно узнать, изучая воспоминания - в том числе, и воспоминания детей военного времени. Среди них было много таких, кто трудились на заводах и в колхозах во время войны. Те, кто были помладше, начали свою трудовую деятельность в первое послевоенное десятилетие. Стоит вспомнить, что к этому поколению принадлежал и Юрий Гагарин.
Несмотря на трудности жизни в послевоенном СССР, молодежь хотела не просто обеспечить существование себе и своим близким, работая на заводах и в сельском хозяйстве, она хотела учиться. Об этом свидетельствуют статистические данные, которые фиксировали количество обучавшихся в высших и средних специальных учебных заведениях молодых людей. О том же мы узнаем из воспоминаний тех, кто поступал в вузы в послевоенные годы. Очень важные подробности об условиях жизни и учебы московских студентов того времени содержатся в воспоминаниях Т.В. Батаевой, которая училась в Московском государственном историко-архивном институте (МГИАИ) в 1945 — 49 годах2. Н.А. Троицкий в своих мемуарах 3 также писал о своих студенческих годах в Саратовском университете (1949 — 1954 гг.).
Т.В. Батаева была его современницей. Ее короткие воспоминания посвящены годам учебы в МГИАИ. Троицкий описал не только время студенчества, но и время детства, оставил рассказ о своей учебе в школе. Его повествование об обучении в Саратовском университете отличается конкретностью и содержит массу
2 [Батаева Т.В.] «Наш набор 1945 г. был первым послевоенным...» Воспоминания профессора Т.В. Батаевой об Историко-архивном институте / / Отечественные архивы. 2005 № 1. С. 88 — 109.
3 Троицкий Н.А. Книга о любви. (Записки историка) Саратов, 2006.
подробностей, которые характеризуют эпоху, человеческие отношения, нравственные ориентиры тогдашней молодежи.
Несмотря на то, что Батаева и Троицкий не знали друг друга, в их судьбах есть общие черты. Прежде всего, они принадлежат к одному поколению, только Батаева была года на три —четыре старше Троицкого. Она так же, как и Троицкий, стала доктором исторических наук, длительное время занималась преподаванием в московских вузах - в Историко-архивном институте, Университете Дружбы народов, в Православном Свято -Тихоновском гуманитарном университете.
Воспоминания Батаевой о студенческих годах в послевоенной Москве увидели свет в журнале «Отечественные архивы» в 2005 г., т.е. за год до опубликования «Книги о любви» Троицкого. Батаева зафиксировала свои воспоминания, очевидно, по инициативе редакции журнала. Скорее всего, они были написаны в 2004 году, незадолго до публикации. Первая часть «Книги о любви» Троицкого, в которой речь идет о событиях в жизни автора до 1961 г., была завершена, судя по замечаниям в тексте, в 2002-2003 гг. Сближает эти мемуары не только исторический период, когда они были созданы. Оба автора писали свои воспоминания, достигнув солидного возраста. Их жизненный опыт был обогащен событиями, которые переживал народ нашей страны, с предвоенного периода до распада СССР и первого десятилетия жизни в условиях изменившегося социального строя, к чему необходимо было приспосабливаться.
Разница в авторской позиции мемуаристов определяется, прежде всего, задачами, которые они ставили перед собой. Н.А. Троицкий создал довольно обширное повествование о своей жизни, и поэтому личность автора здесь выступает в большинстве рассказанных эпизодов. Батаева осветила относительно краткий период своей биографии и, судя по всему, ее более всего привлекала задача рассказать о людях, которые ее окружали в то время. Черты характера двух авторов тоже отразились в мемуарах. Все помнят, каким остроумным и ироничным был Троицкий. Смешные случаи, неожиданные реплики, комичные ситуации (порой с трагическим оттенком) часто встречаются на страницах его мемуаров.
Повествование Батаевой представляется более лиричным по характеру. Оно окрашено чувствами, которыми были полны ее друзья-студенты и которые передаются читателю - настроение радостных ожиданий, доброжелательное отношение к окружающему миру. Батаева пишет: «За плечами всех студентов была война с ее страданиями, потерями близких, горестями, голодом и холодом». Чувство того, что впереди всех ожидает «жизнь без войны», оптимистический настрой, присущий молодому поколению, которое пережило трагические годы, переданы автором воспоминаний в лаконичных фразах4. Однако содержание самого повествования служит подтверждением этого.
В настоящее время представляется интересным то, как два человека — Батаева и Троицкий, — пережившие в детстве войну и обучавшиеся в высшей школе в послевоенное десятилетие, рассказывают о жизни студентов в этот период. Правда, существует разница во времени, на первый взгляд, небольшая. Однако она определила и некоторые черты своеобразия в воспоминаниях двух авторов. Батаева поступила в МГИАИ в 1945 г., а Троицкий — в Саратовский университет — в 1949 г.5, когда Батаева закончила обучение в институте. Оба автора обращают внимание своих читателей на состав своих однокурсников. Если в первое пятилетие после войны, как можно видеть по воспоминаниям Батаевой, в вузах было много молодых людей, демобилизованных из армии, встречались и девушки-фронтовички, то позднее, конечно, уже была другая ситуация. Троицкий упоминает о фронтовиках, но наиболее колоритной группой студентов были тогда уже иностранцы, молодые люди из стран народной демократии.
Батаева пишет, что среди 120 студентов-первокурсников, поступивших в МГИАИ в 1945 г., около 20 человек были участниками войны, из них 7 — девушки. Конечно, среди них были инвалиды войны, молодые люди, потерявшие здоровье6. Однако у старших товарищей, прошедших фронтовую школу, можно было научиться самостоятельности, зрелости суждений, умению дис-
4 [Батаева Т. В.] Указ. соч. С. 90.
5 Троицкий Н.А Указ. соч. С. 27.
6 [Батаева Т.В.] Указ. соч. С. 90
кутировать7. При этом, как отмечает автор воспоминаний, учиться хотели все, несмотря на жизненные лишения. «Вопроса с посещаемостью не существовало», — отмечает мемуаристка. Время было голодное, продовольственные пайки — скудные. Однако даже от своей крошечной стипендии студенты отдавали деньги на послевоенный Заем. Особое внимание привлекает замечание автора: «Чувство долга и патриотизма было в каждом»8. Впрочем, ничего удивительного в этом нет, ведь победа в войне была достигнута именно благодаря этим чувствам. Иначе и не было бы победы.
Как видно из воспоминаний Батаевой, главное, что было в студенческой среде первых послевоенных лет — это дружба, которая сплачивала однокурсников и помогала преодолевать трудности в учебе: «Какими мы были тогда? Дружными. Доброжелательными, хотя и полуголодными. Несмотря на разницу в возрасте, мест и условий проживания, курс был сплоченным. Дружили группами»9. Рассказ Батаевой о первой сессии - это рассказ об испытании на серьезность дружеских отношений, которое прошла ее группа. Здесь присутствуют подробности, знакомые всем поколениям студентов, вплоть до способа передачи шпаргалок. Однако есть моменты, указывающие на то, что чувство сплоченности, желание помочь друзьям у однокурсников Батаевой было гораздо более сильным, чем у последующих поколений студентов. Записи лекций и конспекты литературы были общим достоянием группы. Во время экзамена вся группа стояла у дверей аудитории. Конечно, заглядывали в дверь. «Переживали, когда кто-то долго сидел перед экзаменатором, или долго не выходил отвечать к сто-лу»10. Мемуаристка старается передать чувства своих товарищей -все «болели» за всех.
И еще одна подробность, которая была особенно важна для юношей и девушек, переживших войну, - в Москве учились студенты, приехавшие из разных концов Советского Союза, потому что «окончание войны позволило передвигаться по стране». За
7 [Батаева Т.В.] Указ. соч. С. 89 — 90
8 Там же. С. 90
9 Там же. С 102.
10 Там же.
этой оптимистической фразой следует оговорка, которая характеризует реалии тех лет: в Москву можно было приехать «исключительно по вызову института или организации»11. Самое важное, что хочет донести автор воспоминаний до своих читателей: «Дружба не зависела от того, москвич ты или нет». «Кто откуда -этот вопрос не задавался, только со временем, особенно к летним каникулам стало выясняться, кто и куда едет к родным на лето»12. Ощущение единства, общей судьбы можно также назвать особенностью самосознания студенческой молодежи первых послевоенных лет.
Дружба, которая родилась в послевоенные годы, продолжала оставаться необходимой для бывших студентов спустя многие десятилетия. Выпускники 1949 г. устраивали встречи в родном институте через 10, 20 лет, и даже через 45 лет после окончания вуза. На них приезжали однокурсники из Казахстана, Сибири, Белоруссии, Дальнего Востока, Северного Кавказа, из Крыма и, конечно, из Ленинграда. И только на 50-летний юбилей не смогли приехать однокурсники из других городов и стран. Это был 1999 год13.
Интересно то, что для студентки столичного вуза Батаевой и для студента СГУ Троицкого, судя по их воспоминаниям, в равной мере жизненным приоритетом являлось приобщение к сокровищам культуры. Восторженное чувство присуще рассказам обоих авторов, когда они пишут на эту тему. Оба вспоминают о любви к театральному искусству, о посещении театров - в Москве и в Саратове. Троицкий называет имена любимых саратовских артистов14. Он с увлечением рассказал также о том, как ему повезло получить путевку в Москву и побывать там вместе со своими однокурсниками, как они ходили в музеи, в театр, слушали концерт в студенческом клубе на Стромынке15. Он вспоминает и любимые художественные фильмы, артистов, которые играли в ки-но16. По рассказам обоих авторов видно, насколько высоко молодежь послевоенного времени ценила духовные блага.
11 [Батаева Т.В.] Указ.соч. С. 104.
12 Там же.
13 Там же. С. 88
14 Троицкий Н. А Указ. соч. С. 42
15 Там же. С. 44—45
16 Там же. С. 42—43
Рассказ Батаевой об этой стороне жизни московского студенчества послевоенных лет содержит любопытные подробности о том, как ее однокурсники добывали билеты в Большой театр. Как пишет автор, цены на билеты «были доступными даже для нас, студентов, если правильно выбрать места». И конечно, было много желающих попасть в театр. Очередь за билетами «выстраивалась с вечера, нужно было дежурить ночь - старожилы делали перекличку вечером, ночью и рано утром». Находчивые студенты-архивисты нашли выход из положения, с вечера в очереди «дежурила» мужская часть группы, это было возможно потому, что их общежитие было в здании МГИАИ, которое находится рядом с Театральной площадью. (Из окон института видны Большой театр и Малый театр). Утром, к моменту открытия касс «подтягивались девочки». Билеты брали на всю группу. Ради этого, пишет Батаева, «допускались иногда пропуски первой или второй лекции»17.
Вполне естественно, что в мемуарах обоих авторов, и Батае-вой, и Троицкого (на тех страницах, где он пишет о студенческих годах,) значительное место отведено характеристикам преподавателей, у которых они учились. Причем, у Троицкого особое внимание уделено манере чтения лекций. Батаева, кроме того, довольно пространно пишет о судьбах преподавателей МГИАИ, у которых она училась, и со многими из которых она впоследствии работала. Данный аспект рассматриваемых воспоминаний четко определяет специфику мемуаров, посвященных студенчеству. Тем не менее, у них есть и такие черты, которые позволяют включить их в более широкий круг источников личного происхождения, описывающих послевоенные годы. У Батаевой, как уже было сказано, мы встречаем описание взаимоотношений в среде московских студентов того периода.
Если обратиться к наблюдениям волгоградских историков, которые фиксировали и изучали воспоминания детей Сталинграда первого послевоенного десятилетия, то они также указывают на то, что в рассказах респондентов присутствует тема особого характера человеческих взаимоотношений того времени. Во вступительной статье к сборнику М.А. Рыблова обращает внимание на высказывания людей, которые делились своими воспомина-
17 [Батаева Т.В.] Указ. соч. С. 103.
ниями. Одна из женщин говорила: «Мне кажется, мы были более душевные, более мягкие, было больше соболезнования, как бы сказать, мы были более сердечные, а после войны дети стали более жесткими». Здесь же процитировано высказывание другого респондента: «довоенные дети более сознательные, более ответственные и дружелюбные»18. Отмеченные Рыбловой оценки человеческих взаимоотношений, которые принадлежат детям военного Сталинграда, совпадают с теми, которые мы встречаем в воспоминаниях Батаевой. Она также подчеркивает атмосферу дружественности, взаимопомощи в среде молодежи послевоенных лет.
Заслуживает внимания вывод Рыбловой, сделанный на основании изучения материалов воспоминаний, собранных волгоградскими историками. Она пишет: «Вообще всегда свойственный русским коллективизм в годы войны и в послевоенное десятилетие испытывал второе рождение, показав свои безусловные преимущества перед индивидуализмом и стратегиями личного выживания. Коллективные практики преодоления послевоенных трудностей демонстрировал и детский мир, и взрослый»19. Воспоминания Ба-таевой подтверждают справедливость этого наблюдения.
Рыблова подчеркивает еще одну сторону эмоционального настроя детей Сталинграда, которая была характерно не только для них, - послевоенное время было отмечено «всеобщей и огромной верой в будущее, в котором никогда уже больше не будет вой-ны»20. Из воспоминаний Батаевой мы также узнаем о чувстве оптимизма, определявшем настроения московских студентов того периода. Очевидно, это чувство можно назвать доминирующим в среде молодежи в послевоенное десятилетие. Результаты исследования И.В. Савицкого, который изучает мемуары членов семьи крымских немцев Готманов, показывают, что послевоенные оптимистические настроения не были чужды и детям немцев, находившихся в ссылке в период Великой Отечественной войны21.
18 Рыблова М.А. «Усилие воспоминания» или детская память о десяти послевоенных годах, проведенных в Сталинграде / / Дети Сталинграда. С. 7
19 Там же. С. 10
20 Там же. С. 9
21 Савицкий И.В. Мемуары крымских немцев Готманов как исторический источник / / Вспомогательные исторические дисциплины и источниковеде-
Названные мемуары были составлены в 1970 — 1990-ее гг., а в 2010 — 2012 гг. размещены на сайте Лидии Готман. Савицкий проанализировал четыре мемуара Готманов — дяди Фридриха Гот-мана и трех его племянников. О мемуарной записке самого младшего из них Эрвина, (1930 г. р.) исследователь пишет, что она посвящена, в основном, периоду его учебы в Сыктывкарском педагогическом институте в 1949 — 1953 годах. Таким образом, его студенческие годы совпадают со студенческими годами Троицкого. Савицкий отмечает, что текст записки Эрвина Готмана «ярко контрастирует с трагическими страницами» воспоминаний его старших родственников, - он «светится оптимизмом»22. Автор этих воспоминаний, несмотря на то, что принадлежал к семье крестьян-немцев, подвергшихся репрессиям, смог добиться успеха в жизни, он стал заслуженным учителем школы Коми АССР. (Его старший брат Эдгар стал видным математиком, профессором Арзамасского пединститута)23. Савицкий полагает, что Эрвин Готман «в своих записках продемонстрировал свой профессиональный оптимизм»24.
Однако, возможно, оптимистический характер его воспоминаний в своем истоке имеет то чувство, которое было присуще в послевоенное десятилетие всем советским детям и подросткам, пережившим войну. Тяжкие бедствия, которые они претерпели, гибель близких людей - все это было общим, и объединяла всех также общая надежда на счастливое будущее.
Благодаря такой особенности мемуарных источников, как насыщенность эмоциями, историк может ощутить эмоциональный фон изучаемой эпохи. Обращение к памятникам мемуаристики, авторы которых в послевоенное десятилетие были студентами или школьниками, позволяет отметить, что в среде молодежи очень сильны были ощущения общности судьбы, коллективизм, дружеские чувства, оптимистический настрой. Очевидно, они имели решающее значение для достижения успехов в экономическом, научном и культурном развитии СССР в 1950-е — 60-е годы.
ние: современные исследования и перспективы развития: Материалы XXVII Междунар. науч. конф. Москва, 9 — 11 апр. 2015 г. М., 2015. С. 384 — 386.
22 Там же. С. 386.
23 Там же.
24 Там же.
