CC BY
25Геополитика и экогеодинамика регионов. Том 5(15). Вып. 3. 2019 г. С. 90-100. УДК 911.3 (26)
Дружинин А. Г.1' 2
Морское порубежье России: локализация экономического потенциала
1 ФГАОУ ВО «Южный федеральный университет», г. Ростов-на-Дону, Российская Федерация
2 ФГАОУ ВО «Балтийский федеральный университет им. И. Канта», г. Калининград, Российская Федерация e-mail: alexdru9@mail.ru
Аннотация. В современном глобализирующемся мире (характеризуемом масштабными геоэкономическими изменениями, усилением геополитической турбулентности, а также обострением конкуренции за ресурсы) в экономической деятельности и развитии систем расселения всё более существенна роль "морского фактора". Универсальный (характерный в том числе и для Российской Федерации) многомерный "сдвиг к морю" экономической деятельности, населения и инфраструктуры в условиях геополитического противостояния воплощается в формировании особого социально-географического феномена - морского порубежья. Целью статьи является анализ особенностей локализации экономического потенциала морского порубежья России. Особое внимание уделено факторам и тенденциям развития «морской экономики» в регионах Западного порубежья России.
Ключевые слова: морское порубежье, Россия, Западное порубежье России, приморские зоны, экономический потенциал, экономическая безопасность
Введение
Для современной России (страны «многососедской» [1], оконтуриваемой десятками тысяч километров государственных границ [2] и перманентно пребывающей на сложном геоэкономическом и геополитическом «перепутье» [3]) актуальность лимологической проблематики (как это многократно акцентировано [4,5,6]) - всё более возрастает. В системе опоясывающих Российскую Федерацию границ (и пограничных пространств) особую, весьма существенную геоэкономическую и геополитическую роль играют морские рубежи (около 39,5 тыс. км или 64% от всей протяжённости российских границ); значимость их (коррелируя с присущим постсоветскому периоду общим «сдвигом к морю» населения страны, её инфраструктуры и хозяйственной активности [7]) зримо возрастает в условиях «большой» евразийской интеграции и обостряющейся глобальной конкуренции за позиционирование на рынках и ресурсы. Цель данной статьи - общественно-географическая концептуализация феномена «морское порубежье России», идентификация основных компонент его пространственной (аквально-территориальной) структуры, а также выявление присущих морскому порубежью особенностей локализации экономического (морехозяйственного) потенциала и предопределяемых им «профильных» специализаций.
Материалы и методы
Представления о существенности Моря, Мирового Океана, «морского фактора» в геополитике, мирохозяйственном устройстве, пространственном развитии (развиваемые в трудах Л. И. Мечникова, В. П. Семёнова-Тян-Шаского, П. Н. Савицкого, С. Б. Слевича, С. Б. Лаврова, С. С. Сальникова, В. В. Покшишевского, А. П. Алхименко, В. А. Дергачёва
и др.) - традиционны для общественной географии. Необходимость приоритетного исследования «морской» тематики подчёркивал и выдающийся теоретик нашей науки Ю. Г. Саушкин [8], всячески, при этом, акцентируя «земноводность» формирующейся экономической географии Мирового океана. В последние годы (в условиях трендового для постсоветской России роста морехозяйственной активности) аквально-территориальная тематика успешно развивается целой когортой российских географов-обществоведов [9, 10, 11]. Укоренение «морской составляющей» в российской социально-экономической географии получило своё последовательное воплощение и в концептуализации феномена «приморской зоны» (Coastal Zones), особого рода общественно-географического образования (таксона), характеризуемого не только своей локализационной спецификой, но и выраженной проекцией «фактора моря» на селитебную и экономическую структуру [12, 13].
Приморские зоны приурочены непосредственно к морскому побережью (генерирующему свойства «междумирья», контрастной среды и требующему особых геоадаптивных подходов при решении хозяйственных, инфраструктурных, селитебных, природоохранных, оборонных и иных задач); особенности их структуры и конфигурации предопределены физико-географическими (извилистость береговой линии, орография и др.) и социальными условиями (экономический потенциал и профиль приморских центров, «рисунок» транспортной сети, технологии доставки пассажиров и грузов и т.п.). Локализуясь на «стыке» суши и моря, приморские зоны уже в силу одного этого обладают свойствами «порубежности» (в природно-географическом, геоэкологическим и, отчасти, ресурсно-хозяйственном её аспектах). Не всякая приморская зона, при этом, может быть соотнесена с политико-географическими рубежами, т.е. инкорпорирована в категорию «порубежье» в его приоритетном, геополитическом смысле (понимаемом как пограничье в условиях резко возросшего межгосударственного, межблокового, межцивилизационного противостояния [14]). В этом плане в содержательном «наполнении» категорий «приморская зона» и «морское порубежье» - нет (и в принципе не может быть) полной тождественности. Будучи ключевой (в общественно-географическом отношении, пожалуй, важнейшей) составляющей «морского порубежья», совокупность приморских зон выступает лишь одной из его структурных компонент. Это предопределено полимасштабностью «морского порубежья» (проявляющего себя на общестрановом, бассейновом и региональном уровнях), его аквально-территориальной сущностью (с акцентом на аквальные характеристики) и, соответственно, сложной (выходящей за рамки собственно приморских зон) структурой. Так, в частности, руководствуясь Конвенцией ООН по морскому праву [15]) к «морскому порубежью» можно относить и «внутренние морские воды Российской Федерации», и её «территориальное море», и т.н. «прилежащую зону» [16]. Признаками «порубежности» обладает и морской шельф (согласно российскому законодательству - морское дно и недра подводных районов, находящиеся за пределами территориального моря Российской Федерации на всем протяжении естественного продолжения ее сухопутной территории до внешней границы подводной окраины материка [17]).
Если ориентироваться на современные оценки площади относимого к российской юрисдикции шельфа и континентального склона (6,2 млн км2, что соответствует 21% площади шельфа Мирового океана [18]), а также размеров исключительной экономической зоны Российской Федерации (около 8,5 млн. км2 [19]), то собственно морские сегменты «морского порубежья» (в широкой, геополитической и геоэкономической его трактовке) существенно превышают суммарную территорию всех примыкающих к морю муниципальных районов России (3,8 млн. км2; не все эти территории, правда, могут быть отнесены к приморской зоне). Российское «морское
порубежье» по своим площадным характеристикам, в любом случае, - преимущественно аквально, масштабно, «структурно» и вполне сопоставимо с обширнейшим массивом внутриконтинентальных территорий нашей страны.
Выступая частью мегаструктуры «морского порубежья», приморские зоны, в свою очередь, являют собственный присущий им пространственный каркас - локализованные на побережье узловые центры морехозяйственной активности, а также обеспечивающие их функционирование интермодальные коммуникации (включая и морские пути). Развитие данного каркаса (как и в целом эффективное и полноформатное использование ресурсного потенциала «морского порубежья») при этом напрямую предопределяется морскими (хозяйственными и геополитическими) интересами, степенью и масштабом их реализации в процессе развития (и локализации в приморских зонах, их важнейших центрах) совокупности отраслей и видов хозяйственной деятельности, которые можно идентифицировать как «морскую экономику», морехозяйственный комплекс (согласно Г. Г. Гогоберидзе [20], совокупность межотраслевых межорганизационных производственно-экономических связей, локализованных непосредственно на приморской территории и связанных с морской деятельностью), систему морехозяйственных кластеров. Локализация отраслей морского хозяйства корреспондирует с экономико-ресурсным потенциалом «морского порубежья» [21] и, в свою очередь, всё в возрастающей мере предопределяется актуальными геополитическими и геоэкономическими трансформациями.
Результаты и обсуждение
Морское хозяйство России (основополагающий компонент и способ реализации экономического потенциала «морского порубежья») объединяет следующие основные составляющие:
- морские порты и морское судоходство (за 1994-2018 гг. грузооборот морских портов России вырос в 7,8 раза, превысив 816 млн. тонн);
- добыча биоресурсов моря (включая морское рыболовство) и аквакультура (суммарные уловы рыбы и морепродуктов в Российской Федерации в последние годы варьируют около в диапазоне 5,5-6,5 млн. тонн);
- поиск и извлечение минерального сырья (нефть, газ) на морских шельфах и побережьях, осуществляемое практически во всех опоясывающих страну морских акваториях, хотя удельный вес «морской составляющей» нефте- и газодобычи в России пока невелик: так «Газпром» в 2018 г. извлёк на шельфе всего 0,73 млрд. м3 газа и 3,19 млн. тонн нефти (из 40) [22]; на шельфовую зону приходится менее 3% всего объёма нефтедобычи «Роснефти» [23];
- судостроение и судоремонт; сооружение техники для освоения ресурсов шельфа (этот узловой для развития «морской экономики» комплекс, с 2007 г. институционально интегрируем, прежде всего, форматом «Объединённой судостроительной корпорации», включающей около четырёх десятков верфей, судоремонтных и машиностроительных предприятий, проектно-конструкторских бюро и специализированных научно-исследовательских центров).
Помимо вышеназванных отраслей, экономический потенциал морского порубежья в существенной мере (на отдельных сегментах побережья) зависит от локализации «приморских» туристско-рекреационных комплексов, от размещения структур ВМФ и их инфраструктуры. Важную роль играют и тесно связанные с морским хозяйством («морезависимые») сферы промышленности (экспортоориентированные, либо,
напротив, зависимые от импорта через морские порты сырья, комплектующих и т. п.), включая автосборку, отдельные предприятия пищевой промышленности, химии и нефтехимии, а также комплексы по сжижению и регазификации природного газа. Сложность, полиморсфность структуры морского хозяйства страны сочетается с выраженной пространственной (аквально-территориальной) неравномерностью (асимметрией) в локализации его важнейших компонент.
В макромасштабе (в разрезе основных направлений реализации геополитических и геоэкономических интересов России и соответствующих океанических и морских акваторий) уместно констатировать, в частности лидерство морского порубежья российского Причерноморья и Балтики в области морских грузоперевозок (65,6% грузооборота всех морских портов страны), Причерноморья - рекреации и туризма, Тихоокеанской России - уловах рыбы и морепродуктов (табл. 1).
Таблица 1.
Локализация некоторых ключевых составляющих экономического потенциала морского порубежья России (в макрорегиональном разрезе), % от общероссийского показателя, 2017 г.* Макрорегион Грузооборот Уловы рыбы и Число ночёвок в ВРП
морских морепродуктов коллективных
Балтийский**
Арктический***
Тихоокеанский****
Черноморский*****
Каспийский******
портов
31.4 9,4
24.5 34,2 0,5
7,6 21,4 65,6 4,1 1,3
средствах размещения
6.8 7,3
2.9 8,6 2,9 3,7 27,6 5,2 0,6 1,4
* составлена автором по данным Росстата, Федерального агентства по туризму и Ассоциации морских портов России
** Санкт-Петербург, Ленинградская и Калининградская области;
***Мурманская область, Республика Карелия, Архангельская область, Ненецкий АО, Ямало-Ненецкий АО, Красноярский край, Республика Саха-Якутия;
**** Чукотский АО, Камчатский край, Приморский край, Хабаровский край, Сахалинская область, приморский край;
***** Краснодарский край, Ростовская область, Республика Крым, г. Севастополь; ****** Астраханская область, Республика Калмыкия, Республика Дагестан
Специфика России, при этом, такова, что почти 90% (36,8 из 41 тыс. км) морских границ Российской Федерации простираются вдоль её тихоокеанского и арктического побережий, удалённых от основных центров социально-экономической активности, слабо освоенных (с «островным» характером урбанизации [24]) и в природно-климатическом отношении в целом неблагоприятных дня жизнедеятельности человека. Именно здесь - наиболее обширные по площади (и по ресурсному потенциалу, включая энергоносители, биоресурсы) сегменты российского морского порубежья и, одновременно, - крайне разреженный (сконцентрированной в узкой, прерывистой полосе приморской зоны) хозяйственно-инфраструктурный каркас «морской экономики».
Существенно иная ситуация - на западе и юго-западе страны (в Причерноморье и на Балтике), где «фактор моря» полномасштабно ощутим не только для приморских муниципалитетов (в целом по Российской Федерации на их долю приходится 22,4%
территории и 11,5% демографического потенциала [7]), но и на макроуровне: в Южном федеральном округе в пределах 200-км доступности от побережья проживает 67% населения, а в Северо-Западном - 96%. Обусловленная природными и историческими обстоятельствами выраженная асимметрия российских приморских зон по оси «юго-запад - северо-восток» (в хозяйственном потенциале, демографической динамике, а в этой связи - и в «ширине» сферы простирания) весь постсоветский период устойчиво нарастала. Симптоматично, что за последние три десятилетия из 34 городов, локализованных на арктическом и тихоокеанском побережьях страны, позитивную демографическую динамику продемонстрировали лишь 4 (Южно-Сахалинск, Нарьян-Мар, Салехард и Артём).
В этой ситуации наблюдается не только концентрация морехозяйственной активности (в первую очередь сервисных отраслей, судостроения и т. п.) в немногих наиболее обустроенных, крупных, приближенных к основной полосе расселения страны центрах (Владивосток - в Тихоокеанском порубежье, Мурманск и Архангельск - в Арктике), но и своеобразное «делегирование» функций экономического освоения морского порубежья приморским мега-центрам вне «своего» океанического бассейна. Так, в частности, в последние годы в фактическую «морскую столицу» России (в связи с активизацией российского судостроения и переносом места размещения Главного командования ВМФ) превращается Санкт-Петербург. С учётом потенциала наращивания грузоперевозок по Северному морскому пути (в том числе и в интересах Китая, других держав «Большой Евразии» [25]) возрастает значимость Владивостока как «ядра» морской экономики не только Тихоокеанского, но и Арктического сегментов морского порубежья России.
Неповсеместный, фрагментарный «сдвиг к морю» экономики и населения (с соответствующим «расширением» и «уплотнением» приморских зон) практически полностью корреспондирует с геоэкономическими реалиями (в том числе и с успешным обустройством важнейших транспортно-логистических коридоров [26]) и сопровождается концентрацией населения и социально-экономической активности в крупнейших многофункциональных приморских городах. Так, в частности, в Санкт-Петербурге за постсоветский период население «приросло» на 530 тыс. (или на 11,3%), в Махачкале - на 393 тыс. (в 2,2 раза), в Сочи - на 132 тыс. (на 39%), в Ростове-на-Дону - на 96 тыс. (на 9,6%), Калининграде на 52 тыс. (13%). В целом же, на относящихся к юрисдикции Российской Федерации побережьях в настоящее время функционируют 14 сложившихся городских групповых систем расселения, различающихся своей демографо-экономической «массой», пространственной структурой и функционалом. Численность их населения (включая тяготеющие к ядрам агломерации сельские поселения) суммарно достигает 15,5-15,8 млн. чел., что эквивалентно 92-93% от всего «приморского» населения России. Характерно, что основная масса «приморского» (по своим характеристикам - в огромной мере городского) населения концентрируется на западе (северо- и юго-западе) страны: важнейшими центрами притяжения миграционных потоков, при этом, выступают Санкт-Петербург и Ленинградская область, Черноморское побережье Краснодарского края, Калининград (с прилегающими поселениями на Балтике), а также Севастополь. Присущая приморским зонам страны гиперубанизированность и доминанта городских агломераций, генерируя дополнительные предпосылки для опережающей социально-экономической динамики, одновременно создают «колею зависимости» наращивания морехозяйственной активности (и, следовательно, дальнейшего развития всей приморской зоны) от инфраструктурных, инвестиционных и кадровых возможностей немногих ведущих приморских центров, от их способности принять на себя миссию порубежных
форпостов, приморских «фасадов», стать узловыми элементами формирующихся «коридоров развития», а также центрами генерирования и ретрансляции различного рода инноваций.
Детализированный (в региональном «разрезе») анализ ресурсных факторов и особенностей морехозяйственной активности позволяет вычленить не только профильные (для отдельных приморских субъектов РФ) «морские» специализации (табл. 2), но и идентифицировать ключевые (в общероссийском масштабе) территории их развёртывания и реализации.
Таблица 2.
Важнейшие морские специализации и их локализация в морском порубежье России (в региональном «разрезе»)*
Регионы Важнейшие морские специализации
1 2 3 4 5 6 7 8
Санкт-Петербург ++ 0 0 ++ ++ ++ ++ ++
Ленинградская область ++ 0 0 + ++ + ++ ++
Калининградская область + + + + ++ ++ + ++
Мурманская область ++ ++ ++ + + ++ + 0
Республика Карелия 0 0 + 0 0 0 0 0
Архангельская область + ++ + 0 ++ + + 0
Ненецкий АО 0 ++ 0 0 0 0 0 0
Ямало-Ненецкий АО 0 ++ 0 0 0 0 0 0
Красноярский край 0 0 0 0 0 0 0 0
Республика Саха - Якутия 0 0 0 0 0 0 0 0
Приморский край ++ 0 ++ + + ++ + +
Сахалинская область + ++ ++ 0 0 0 + 0
Хабаровский край 0 0 + 0 0 0 0 0
Камчатский край 0 + ++ + 0 + 0 0
Магаданская область 0 0 + 0 0 0 0 0
Чукотский АО 0 0 + 0 0 0 0 0
Краснодарский край
Ростовская область
Республика Крым
г. Севастополь
Астраханская область
Республика Калмыкия
Республика Дагестан
* составлена автором по данным Росстата, Федерального агентства по туризму и Ассоциации морских портов России 1 - морские порты и логистика, 2 - добыча нефти и газа на шельфе, 3 - добыча морских биоресурсов, 4 - «приморские» рекреация и туризм, 5 - судостроение и судоремонт, 6 - локализация структур ВМС, 7 - центры «приморской» промышленности, 8 - комфортное расселение в приморских зонах
++ - специализация наиболее выражена; + - специализация имеет место; 0 - специализация не выражена
Реалии таковы, что более четверти (по всему морскому порубежью России) уловов рыбы приходится именно на Камчатский край. Приоритетное место в «приморской» рекреации занимают побережья Краснодарского края и Крыма (в сумме, по итогам 2017 г. - почти 27% всех ночёвок в коллективных средствах размещения страны. Фактически мегакластер «приморской индустрии» (благодаря таким крупным корпорациям как «Газпром», «Роснефть», «Лукойл», НОВАТЭК и др.) формируется в Санкт-Петербурге и тяготеющим к нему приморским территориям Ленинградской области. И подобные региональные специализации предопределяются не только природно-ресурсными факторами, но и общественно-географическими (в том числе и геоэкономическими) обстоятельствами. Под влиянием европейской, а в последние шесть-семь лет и евразийской интеграции (с 2015-2016 гг. идентифицируемой как становление «Большой Евразии» [27]) хозяйственная активность в морском порубежье России обретает выраженные трансграничные черты, интернационализируется. Формируется (аспектно инкорпорируя в себя Калининградскую и Ленинградскую области, а также Санкт-Петербург [28]) морской, транснациональный Балтийский регион. В процессы трансграничной регионализации (благодаря рыбодобыче, а также экспорту энергоносителей) всё шире вовлекается морское порубежье России на Востоке Евразии [29]. Фрагментарное, неустойчивое, но, тем не менее стратегическое трансакваториальное сотрудничество России и Турции в газотранспортной сфере прорисовывает контур Российско-Турецкого Причерноморья. Складываются и предпосылки (в первую очередь - геополитические) для активизации интеграционных экономических процессов на Каспии.
Выводы
Обретая многовекторность в своей внешней политике [30], Россия одновременно устойчиво «разворачивается к морю» [31]. Это проявляется, прежде всего, в возрастающей морехозяйственной активности, в усилении геостратегического (в том
++
+
++
+
+
++
+
+
+
+
+
+
0
+
+
0
++
+ + + + +
++ ++ +
+
+ +
0 0
+ ++ +
+
0 0
0
0
+ ++
0
0
+
0
0
0
0
0
0
0
0
0
0
0
0
0
числе и военно-силового) присутствия Российской Федерации в прилегающих акваториях Мирового океана. Процессы эти чётче высвечивают и делимитируют морские (океанические) порубежные пространства как сферу приоритетных геоэкономических и геополитических интересов нашей страны, значимый (в том числе и в контексте формирования «Большой Евразии») ареал её трансграничной, евразийской активности, выдвигая, тем самым, на авансцену общественно-географического анализа категорию «морское порубежье», инициируя её детализированное (в том числе и регионально сфокусированное) исследование.
Исследование выполнено в рамках гранта РНФ 18-17-00112 «Обеспечение экономической безопасности регионов Западного порубежья России в условиях геополитической турбулентности».
Литература
1. Трейвиш А. И. Город, район, страна и мир. Развитие России глазами страноведа. М.: Новый хронограф. 2009. 372 с.
2. Российское пограничье: вызовы соседства / под ред. В. А. Колосова. Москва: ИП Матушкина И. И. 2018. 562 с.
3. Дружинин А. Г. Россия в многополюсной Евразии: взгляд географа-обществоведа. Ростов-на-Дону: Издательство Южного федерального университета, 2016. 228 с.
4. Колосов В. А. География государственных границ: идеи, достижения, практика // Известия РАН. Серия географическая. 2008. № 5. С.8-20.
5. Попкова Л. И. Приграничное пространство как особый тип территории (на примере российско-украинского приграничья) // Известия Русского географического общества. 2005. Т. 137. №1. С. 83-89.
6. Герасименко Т. И. Проблемы этнокультурного развития трансграничных регионов. СПб, 2005. 235 с.
7. Дружинин А. Г. Талассоаттрактивность населения в современной России: общественно-географическая экспликация // Балтийский регион. 2017. Т.9, №2. С. 2843.
8. Саушкин Ю. Г. Экономическая география: история, теория, методы, практика. М.: Мысль. 1973. 559 с.
9. Дружинин А. Г. «Морская составляющая» российской общественной географии: традиции и новации // Известия РАН. Серия географическая. 2016. №6, С. 7-16.
10. Бакланов П. Я. Морское пространственное планирование: теоретические аспекты // Балтийский регион. 2018. Т.10, №2. С. 76-85.
11. Fedorov G. M., Mikhailov A. S. and Kuznetsova T. Yu. (2017). The influence of the sea on the economic development and settlement structure in the Baltic Sea region. Baltic region, 9(2), pp. 4-18.
12. Бондаренко В. С. Экономико-географическое изучение приморских зон // Вестник МГУ. География. 1981. №1. С. 36-41.
13. Дружинин А. Г. Приморская зона России как общественно-географический феномен: подходы к концептуализации и делимитации // Балтийский регион. 2016. Т. 8, №2. С. 85-100.
14. Дружинин А. Г. О феномене «западное порубежье России» // Региональные исследования. 2018. № 3(61). с. 35-44.
15. Конвенция ООН по морскому праву [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.un.org/ru/documents/decl_conv/conventions/lawsea.shtml.
16. Федеральный закон от 31.07.1998 г. №155-ФЗ «О внутренних морских водах, территориальном море и прилежащей зоне Российской Федерации» (с изменениями и дополнениями) [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://base.garant.ru/12112602/.
17. Федеральный закон от 30.11.1995 №187-ФЗ (ред. от 28.11.2018) «О континентальном шельфе Российской Федерации» (с изм. и доп., вступ. в силу с 01.01.2019) [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://legalacts.ru/doc/federalnyi-zakon-ot-30111995-n-187-fz-o/.
1B. Еремин Н. А., Кондратюк А. Т., Еремин Ал. Н. Ресурсная база нефти и газа Арктического шельфа России // Георесурсы, геоэнергетика, геополитика. 2010, №1. С. 23-33.
19. Алхименко А. П. Морехозяйственный комплекс России: тенденции развития и проблемы // Морехозяйственный комплекс России. СПб. 2005. С. 5-23.
2Q. Гогоберидзе Г. Г. Методология и методы оценки морского потенциала приморских территорий: автореф. ... д-ра экон. наук. М., 2009.
21. Дружинин А. Г. Экономический потенциал приморской зоны: понятийно-категориальные основы концепции // Известия учебных заведений. СевероКавказский район. Серия: Общественные науки. 2004. №4(128), С. 54-60.
22. Годовой отчёт ПАО «Газпром» за 2018 год. М. 2019. 233 с. [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://www.gazprom.ru/fZposts/01/851439/gazprom-annual-report-2018-ru.pdf.
23. Роснефть. Годовой отчёт за 2018 год. [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://www.rosneft.ru/upload/site1/document_file/a_report_2018.pdf.
24. Пилясов А. Н. Города-базы арктического фронтира // Вопросы географии. Вып. 141. Проблемы регионального развития России. М.: Издательский дом «Кодекс». 2016. С. 503-528.
25. Вардомский Л. Б. Северный морской путь как механизм обеспечения связанности Большой Евразии // Мир перемен, 2019. №2. С. 129-140.
26. Radvanyi J., 2017. Quand Vladimir Poutine se fait géographe.// Hérodote. Géopolitique de la Russie, N166-167: 113-132.
27. Место России в формирующейся Большой Евразии / В.М. Котляков, В.А Шупер. М.: Издательский дом «Кодекс», 2019. 376 с.
2B. Клемешев А. П., Корнеевец В. С., Пальмовский Т., Студжиницки Т., Федоров Г. М. Подходы к определению понятия «Балтийский регион» // Балтийский регион. 2017. Т.9, №4. С. 7-28.
29. Бакланов П. Я., Романов М. Т. Тихоокеанская России в геополитических структурах Восточной Евразии // Вопросы географии. Сб. 148. Место России в формирующейся Большой Евразии/ В.М. Котляков, В.А Шупер. М.: Издательский дом «Кодекс», 2019. С.194-209.
3Q. Druzhinin A., 2016. Russia in modern Eurasia: The Vision of a Russian Geographer. Quaestiones Geographicae 35(3), Bogucki Wydawnictwo Naukowe, Poznan, pp. 31-39.
31. Druzhinin A., 2019. The sea factor in the spatial and socio-economic dynamics of today's Russia. Quaestiones Geographicae. 38(2). Boducki Wydawnictwo Naukowe, Poznan, pp.91-100.
Druzhinin А. G.
Sea borderline areas of Russia: localization of economic potential
1 North Caucasus Research Institute of Economic and Social Problems of the South federal university, Russian Federation, Rostov-na-Dony
2 Immanuel Kant Baltic Federal University, Russiaan Federation, Kaliningrad
e-mail: esa81@mail.ru
Abstract. The role of the "marine factor" in economic activity and the formation of settlement systems has increased even more in the modern period, characterized not only by prolonged globalization processes, but also by large-scale geo-economic changes, increased geopolitical turbulence, and increased competition for resources. The universal (characteristic including for the Russian Federation) multidimensional "shift to the sea" of economic activity, population and infrastructure is embodied in the formation of a special socio-geographical phenomenon - the sea borderline area. The purpose of the article is the characteristic of sea borderline areas of Russia. Particular attention is paid to the factors and trends in the development of the «marine economy» in the Western borderline area of Russia.
Key words: sea borderline area, Russia, Western borderline area of Russia, coastal zones, economic potential, economic security.
References
1. Trejvish A. I. Gorod, rajon, strana i mir. Razvitie Rossii glazami stranoveda. M.: Novyj hronograf. 2009. 372 s. (in Russian)
2. Rossijskoe pogranich'e: vyzovy sosedstva / pod red. V. A. Kolosova. Moskva: IP Matushkina I. I. 2018. 562 s. (in Russian)
3. Druzhinin A. G. Rossiya v mnogopolyusnoj Evrazii: vzglyad geografa-obshchestvoveda. Rostov-na-Donu: Izdatel'stvo Uzhnogo federal'nogo universiteta, 2016. 228 s. (in Russian)
4. Kolosov V. A. Geografiya gosudarstvennyh granic: idei, dostizheniya, praktika // Izvestiya RAN. Seriya geograficheskaya. 2008. №5. S.8-20 (in Russian)
5. Popkova L. I. Prigranichnoe prostranstvo kak osobyj tip territorii (na primere rossijsko-ukrainskogo prigranich'ya) // Izvestiya Russkogo geograficheskogo obshchestva. 2005. T.137. №1. S. 83-89. (in Russian)
6. Gerasimenko T.I. Problemy etnokul'turnogo razvitiya transgranichnyh regionov. SPb, 2005. 235 s. (in Russian)
7. Druzhinin A. G. Talassoattraktivnost' naseleniya v sovremennoj Rossii: obshchestvenno-geograficheskaya eksplikaciya // Baltijskij region. 2017. T.9, №2. S. 28-43. (in Russian)
8. Saushkin YU. G. Ekonomicheskaya geografiya: istoriya, teoriya, metody, praktika. M.: Mysl'. 1973. 559 s. (in Russian)
9. Druzhinin A. G. «Morskaya sostavlyayushchaya» rossijskoj obshchestvennoj geografii: tradicii i novacii // Izvestiya RAN. Seriya geograficheskaya. 2016. №6, S.7-16. (in Russian)
10. Baklanov P. YA. Morskoe prostranstvennoe planirovanie: teoreticheskie aspekty // Baltijskij region. 2018. T.10, №2. S. 76-85. (in Russian)
11. Fedorov G. M., Mikhailov A. S. and Kuznetsova T. Yu. (2017). The influence of the sea on the economic development and settlement structure in the Baltic Sea region. Baltic region, 9(2), pp. 4-18. (in English)
12. Bondarenko V. S. Ekonomiko-geograficheskoe izuchenie primorskih zon // Vestnik MGU.
99
Geografiya. 1981. №1. S.36-41. (in Russian)
13. Druzhinin A. G. Primorskaya zona Rossii kak obshchestvenno-geograficheskij fenomen: podhody k konceptualizacii i delimitacii // Baltijskij region. 2016. T.8, №2. S. 85-100.
14. Druzhinin A.G. O fenomene «zapadnoe porubezh'e Rossii» // Regional'nye issledovaniya. 2018. № 3 (61). s. 35-44. (in Russian)
15. Konvenciya OON po morskomu pravu URL: http://www.un.org/ru/documents/decl_conv/conventions/lawsea.shtml. (in Russian)
16. Federal'nyj zakon ot 31.07.1998 g. №155-FZ "O vnutrennih morskih vodah, territorial'nom more i prilezhashchej zone Rossijskoj Federacii" (s izmeneniyami i dopolneniyami) URL: https://base.garant.ru/12112602/. (in Russian)
17. Federal'nyj zakon ot 30.11.1995 g. №187-FZ (red. ot 28.11.2018) "O kontinental'nom shel'fe Rossijskoj Federacii" (s izm. i dop., vstup. v silu s 01.01.2019) URL: https://legalacts.ru/doc/federalnyi-zakon-ot-30111995-n-187-fz-o/. (in Russian)
18. Eremin N. A., Kondratyuk A. T., Eremin Al. N. Resursnaya baza nefti i gaza Arkticheskogo shel'fa Rossii // Georesursy, geoenergetika, geopolitika. 2010, №1. S. 23-33. (in Russian)
19. Alhimenko A. P. Morekhozyajstvennyj kompleks Rossii: tendencii razvitiya i problemy // Morekhozyajstvennyj kompleks Rossii. SPb. 2005. S.5-23. (in Russian)
20. Gogoberidze G. G. Metodologiya i metody ocenki morskogo potenciala primorskih territorij: avtoref. ... d-ra ekon. nauk. M., 2009. (in Russian)
21. Druzhinin A. G. Ekonomicheskij potencial primorskoj zony: ponyatijno-kategorial'nye osnovy koncepcii // Izvestiya uchebnyh zavedenij. Severo-Kavkazskij rajon. Seriya: Obshchestvennye nauki. 2004. №4(128), S.54-60. (in Russian)
22. Godovoj otchyot PAO «Gazprom» za 2018 god. M. 2019. 233 s. URL: https://www.gazprom.ru (in Russian)
23. Rosneft'. Godovoj otchyot za 2018 god. URL: https://www.rosneft.ru/upload/site1/document_file/a_report_2018.pdf. (in Russian)
24. Pilyasov A. N. Goroda-bazy arkticheskogo frontira // Voprosy geografii. Vyp. 141. Problemy regional'nogo razvitiya Rossii. M.: izdatel'skij dom «Kodeks». 2016. S. 503-528. (in Russian)
25. Vardomskij L. B. Severnyj morskoj put' kak mekhanizm obespecheniya svyazannosti Bol'shoj Evrazii // Mir peremen, 2019. № 2. S.129-140. (in Russian)
26. Radvanyi J., 2017. Quand Vladimir Poutine se fait géographe // Hérodote. Géopolitique de la Russie, N° 166-167: 113-132. (in Russian)
27. Mesto Rossii v formiruyushchejsya Bol'shoj Evrazii/ V.M. Kotlyakov, V.A SHuper. M.: Izdatel'skij dom «Kodeks», 2019. 376 s. (in Russian)
28. Klemeshev A.P., Korneevec V.S., Pal'movskij T., Studzhinicki T., Fedorov G.M. Podhody k opredeleniyu ponyatiya «Baltijskij region» // Baltijskij region. 2017. T.9, №4. S. 7-28. (in Russian)
29. Baklanov P. Ya., Romanov M. T. Tihookeanskaya Rossii v geopoliticheskih strukturah Vostochnoj Evrazii // Voprosy geografii. Sb. 148. Mesto Rossii v formiruyushchejsya Bol'shoj Evrazii/ V. M. Kotlyakov, V. A SHuper. M.: Izdatel'skij dom «Kodeks», 2019. S.194-209. (in Russian)
30. Druzhinin A., 2016. Russia in modern Eurasia: The Vision of a Russian Geographer. Quaestiones Geographicae 35(3), Bogucki Wydawnictwo Naukowe, Poznan, pp. 31-39. (in English)
31. Druzhinin A., 2019. The sea factor in the spatial and socio-economic dynamics of today's Russia. Quaestiones Geographicae. 38(2). Boducki Wydawnictwo Naukowe, Poznan, pp.91-100. (in English)
Поступила в редакцию 05.08.2019 г.
