CC BY
24не согласен с данным прозвищем, он заключает прозвище в кавычки или использует другую форму номинации. Например, пожилой, участвовавший в турецкой кампании, всеми уважаемый казак Бесхлебнов, начав работать в колхозном курятнике, получил обидное прозвище курощуп. Автор (как бы в знак несогласия с таким прозвищем) называет персонаж Акимом Бесхлебновым и если употребляет прозвище, то только в кавычках.
Итак, прозвища в произведениях М. А. Шолохова выступают как средство характеристики персонажа, а также показывают отношение к нему окружающих. Демонстрируя способность народа к имятворчеству, они помогают воссоздать исторический и национальный колорит.
Литература
1. Фонякова О. И. Имя собственное в художественном тексте. Л., 1990. С. 45.
2. Громова В. В. Прозвища в романе «Тихий Дон» // Русская речь. 1980. № 3. С. 4.
3. Шолохов М. А. Тихий Дон: в 2 т. Т. 1. Ростов н/Д, 1998. С. 123.
4. Ушаков Н. Н. Прозвища и личные неофициальные имена (К вопросу о границах прозвища) // Имя нарицательное и собственное. М., 1978. С. 34.
5. Там же. С. 153-154.
6. Шолохов М. А. Тихий Дон ... Т. 2. С. 192.
7. Громова В. В. Прозвища в романе «Тихий Дон» ... С. 35.
8. Шолохов М. А. Тихий Дон ... Т. 1. С. 218.
o. g. kuryachaya. nicknames in m. a. sholokhov's works
The article deals with the specificity of characters' nicknames and their importance in the artistic text on the material of M.A. Sholokhov's works.
Key words: nomination, motivation of characters' nicknames, artistic text.
О. В. НОЗДРИНА МОРФОЛОГИЧЕСКИЙ СТАТУС ЛЕКСЕМЫ «СЛОВНО»
В статье рассматриваются сравнительные отношения различной степени сложности, оформленные при помощи лексемы «словно», и определяется ее морфологический статус.
Ключевые слова: союз, модально-сравнительная частица, союз-частица, союзная скрепа.
В современной лингвистике проблема системного описания неполнозначных слов не утрачивает своей научной актуальности. Высокая частотность употребления неполнозначных слов, их функциональная подвижность и активные процессы вовлечения в данный класс все новых и новых полнозначных слов объясняют нахождение их в зоне пристального внимания ученых. Одним из проблемных вопросов является исследование класса союзов в аспекте теории системных отношений в языке и речи, их пословное описание - «лингвистическое портретирование». Русская грамматика -1980, а вслед за ней и многие другие грамматики характеризуют союзы как служебные части речи, оформляющие связь между частями сложного предложения, отдельными предложениями в составе текста, реже - между словоформами в составе простого предложения. Между тем, в лингвистической литературе нет однозначного понимания термина «союз». Русская грамматика - 1980 объединяет союзы с так называемыми союзными словами (гибридными, совмещающими свойства местоимений и союзов), что отражено в заголовке «Союзы и союзные слова» [1]. Следовательно, будет правомерным считать границы союзов нечеткими, размытыми, а саму часть речи требующей глубокого и всестороннего изучения. Поэтому проблема системного описания союзов нуждается в более четком анализе и обосновании. В числе сложных дискуссионных вопросов - вопрос о морфологическом статусе лексемы «словно».
К типичным простым конструкциям с показателем сравнения «словно» мы относим сравнительные конструкции, в которых компаративный компонент входит в состав сказуемого: «Словно море - сцена, а ряды домов - ряды в театре, кресла, стулья, а там уже и стоячие места» (В. Набоков. «Король, дама, валет»).
Основной дифференциальный признак, характеризующий простую сравнительную конструкцию, - это то, что основание сравнения возникает на основе семантической координации подлежащего и сказуемого, которые одновременно втягиваются в отношения компаративного контрастирования. При этом контрастируются словоформы в позициях подлежащего и сказуемого.
Введение в состав сказуемого модально-сравнительной частицы вносит оттенок метафорического приравнивания [2], который исчезает, если частица отсутствует, хотя синтаксические отношения и грамматические связи остаются неизменными. В предложениях «Сцена словно море», «Ряды домов словно ряды в театре» присутствует лексема «словно», однако нет отождествления сравниваемых предметов (или явлений), хотя и выражается их сходство, сохраняется различие по тем или иным признакам. В предложении без лексемы «словно» сравниваемые предметы отождествляются.
Лексема «словно» в составе именного сказуемого простого предложения чаще всего квалифицируется как союз. Это не всегда правильно, так как союз есть служебная часть речи, оформляющая
00 “Культурная жизнь Юга России”
92 ^™
связь между однородными членами предложения, простыми предложениями в составе сложного или отдельными предложениями в составе текста. Когда лексема «словно» входит в состав именного сказуемого, ни одна из этих функций не выполняется, однако все-таки осуществляется связь между позитивным и компаративным компонентами (подлежащим и сказуемым).
Чем в таких предложениях считать «словно»: связкой или частицей?
Связкой одни ученые считают только спрягаемые глаголы (те средства, которые выражают модальновременные значения сказуемого) и признают существование нулевой связки, которая есть в парадигме структурной схемы простого предложения. Другие рассматривают связку как способ выражения всяких отношений между подлежащим и сказуемым [3]. При таком рассмотрении в круг связочных слов входят не только глаголы, но и частицы.
Если лексему «словно» рассматривать как связку, то в предложении <«Брови словно черные шнурочки, какие покупают теперь для крестов и дукатов девушки» (Н. В. Гоголь. «Вечера на хуторе близ Диканьки») окажется две связки: одна с модальновременным значением, другая - со значением сравнения. Таким образом, морфологический статус лексемы «словно» в составе сказуемого простого предложения нельзя рассматривать однозначно. В данном случае она не является ни связкой ни частицей, поэтому ее можно считать связкой-частицей. При наличии глагольной связки в «словно» акцентируются свойства частицы, при отсутствии такового -связочное значение.
При функционально-семантическом описании сравнительных конструкций в аспекте преобладания свойств союза или частицы у показателя сравнительных отношений «словно» можно использовать шкалу переходности, позволяющую отразить различное соотношение совмещенных свойств сопоставляемых явлений [4].
Лексема «словно» приобретает морфологический статус союза:
- в сложноподчиненных предложениях (СПП), где придаточная часть структурно равна полному простому предложению «Там что-то гасло и загоралось, словно кто-то недовольно стирал одни краски и наносил другие, подбирая цвета» (Д. Гранин. «Иду на грозу»), «Иван Алексеевич встрепенулся, словно кнутом его под коленки жиганули» (М. Шолохов. «Тихий Дон»);
- в осложненных предложениях, вторая часть которых содержит подлежащее и второстепенные члены «Зонты вертелись в руках, рвались в воздух, словно пойманные грачи» (В. Аксенов. «Пора, мой друг, пора»), «Они, словно договорившись, полезли из ямы...» (В. Гроссман. «Жизнь и судьба»);
- в предложениях со сравнительными оборотами, выраженными существительными в косвенных падежах, так как имя существительное в косвенном падеже является членом предложения, входящим в состав сказуемого потенциального придаточного предложения (дополнением, обстоятельством или синкретичным членом предложения, совмещающим свойства названных). Поэтому
такие конструкции близки СПП сравнительного типа: «Приборы, словно ножом, вскрывали внутренности облака» (Д. Гранин. «Иду на грозу»);
Лексема «словно» имеет статус модальносравнительной частицы в позициях между подлежащим и глагольным сказуемым: «Человек словно обласкал его сверху вниз беспечальными глазами» (А. Толстой. «Эмигранты»); перед второстепенным членом предложения: «На фоне звездного неба возник словно вырезанный силуэт всадника» (М. Шолохов. «Тихий Дон»).
Как частица «словно» здесь актуализирует сказуемое или определение, передает субъективномодальное значение оценки достоверности факта (предположение, неуверенность). Сравнительная семантика в этих конструкциях утрачена.
В найденном нами массиве текстов встречались случаи, когда лексема «словно» оформляет отрыв части от ведущей формы, т. е. парцелляцию: «Ровно 10 лет назад, в октябре 1997-го, после многолетней реставрации, под бронированным стеклом картина снова заняла свое место на стенах дворца. Словно заново родилась» (Аргументы и факты. 12.10.2007); «Тихо там, спокойно... Словно в раю!» (М. Е. Салтыков-Щедрин. «Пошехонская старина»). В случаях парцелляции омокомплекс «словно» выполняет роль одноместной союзной скрепы.
Данный омокомплекс является синкретичным образованием и квалифицируется как союз-частица с превалирующими союзными свойствами в предложениях «Я вспоминаю о трех нежных, мягких, ранимых шампиньонах, разворотивших, словно граната, бесчувственный мертвый асфальт» (В. Солоухин. «Третья охота»). Элемент сравнительной конструкции нельзя заменить творительным сравнения или наречиями. Компаративный компонент здесь выражен существительным в именительном падеже. Такой сравнительный оборот напоминает подлежащее придаточного предложения, но в обороте уже нет обстоятельства или дополнения, относящихся к составу сказуемого, поэтому вся конструкция в целом начинает тяготеть к простому предложению.
В предложении с фразеологическим оборотом «Только в джунглях, с автоматом в руках, Эрнесто чувствовал себя словно рыба в воде» (Аргументы и факты. 03.10.2007) сравнительная семантика почти не просматривается, оборот можно заменить свободными в употреблении словами (привольно, свободно и др.). В конструкции, содержащей фразеологизм, ярко выражается субъективная модальность: присутствует значение эмоциональной оценки. Каждый фразеологизм выполняет единую синтаксическую функцию, в данном случае - функцию обстоятельства. Все это подтверждает, что омокомплекс «словно», входящий во фразеологические обороты, классифицируется как союз-частица с превалирующими признаками модально-сравнительной частицы.
Статус союза-частицы он имеет в предложениях типа «Губы его высохли. Лицо заострилось, и пожелтевший нос, словно клюв, торчит в предвечернее небо» (В. Быков. «Третья ракета»), которые
содержат обстоятельства сравнения или устойчивые адвербиальные сравнения.
В высказываниях типа «Платок бабушки был белым, словно снег», «Лицо заострилось, и пожелтевший нос, словно клюв» примерно равны свойства союза и частицы, так как, с одной стороны, компаративный компонент - обстоятельство сравнения - еще не утратил связи с придаточным предложением, а с другой стороны, его можно заменить творительным сравнения (нос клювом). Все это говорит о тяготении обстоятельства сравнения к члену предложения. Компаративный компонент в первом из приведенных примеров напоминает придаточное предложение, так как значение устойчивого адвербиального сравнения мотивировано. В то же время этот компаративный
компонент похож и на член предложения, поскольку его можно заменить свободным словосочетанием с наречием: был очень белым.
Таким образом, в простых синтаксических конструкциях статус лексемы «словно» можно определить как союз, модально-сравнительную частицу, союз-частицу, частицу-союз, одноместную союзную скрепу, связку-частицу.
Литература
1. Русская грамматика: в 2 т. М., 1980. Т. 1. С. 713.
2. Виноградов В. В. Русский язык. М., 1986. С. 553.
3. Бабайцева В. В. Русский язык. Синтаксис и пунктуация. М., 1979.
4. Бабайцева В. В. Явления переходности в грамматике русского языка. М., 2000. С. 132-134.
o. v. nozdrina. the morphological status of the lexeme «as if»
The comparative relations of different complication degrees expressed by means of the lexeme «as if» are considered in the article. The morphological status of this lexeme is determined.
Key words: conjunction, modal-comparative particle, conjuction-particle, conjuction tie.
А. В. ОРДУЛИ
МЕЖДОМЕТИЕ КАК СРЕДСТВО РЕПРЕЗЕНТАЦИИ ЭМОТИВНОГО КОМПОНЕНТА ЯЗЫКА
Сопоставляя различные трактовки междометия как части речи, автор определяет функции данного типа языковых единиц и рассматривает их место в морфологической системе языка.
Ключевые слова: экспрессивная и номинативная функции междометия, эмоциональный оператор.
Междометия представляют собой одно из наиболее ярких средств выражения экспрессивной составляющей коммуникативного смысла, являются важным компонентом процесса общения благодаря особой функциональной нагрузке (непосредственное выражение эмоций и волеизъявлений). Они достаточно сильно отличаются от других языковых единиц по своим грамматическим признакам и роли в речи - краткое, мгновенное высказывание чувств, отношения говорящего к ситуации общения.
В лингвистической литературе статус междометий квалифицируется неоднозначно, что объясняется различием оснований, по которым они выделяются, а также своеобразием семантикограмматической структуры и звуковой формы ин-теръекционных единиц [1].
Согласно концепции Н. Р. Добрушиной, «междометие - это специфическое, исторически изменяющееся отражение в речи звуковой стороны действительности для образного представления о ней. Это не название предметов или их действий, а приблизительное изображение действия предмета, процесса с характерным для него звуком (ритм, мелодия, иногда тембр)» [2].
В. Н. Ярцева определяет междометия как класс неизменяемых слов, служащих для нерасчленен-ного выражения эмоциональных и эмоционально-волевых реакций на окружающую действительность [3]. По ее мнению, они не являются ни
самостоятельной, ни служебной частью речи. От знаменательных слов интеръекционные единицы отличаются отсутствием номинативного значения (междометия не называют, выражаемые чувства и ощущения) и тем, что для них не характерна связующая функция, свойственная служебным словам.
Некоторые междометия ведут свое происхождение от эмоциональных возгласов, сопровождающих рефлексы организма на внешние раздражения («Ах, больно!», «Брр, холодно!», «Ввв, противно!»). Такие лексемы имеют специфический облик: содержат редкие или необычные для данного языка звукосочетания (например, рус. брр, гм, тпру). Более многочисленны группы междометий, генетически связанных с существительными: батюшки, боже, господи; глаголами: ишь, вишь (из «видишь»), пли (из «пали»), товсь (из готовсь); местоимениями, наречиями, частицами и союзами: то-то, эка, тс, тш, цс. Сюда же относят разного рода сращения (да уж, ну уж, ну да, ну и ну) и устойчивые словосочетания (батюшки-светы, слава богу, черт побери, что за черт, вот так так). В русском языке главным источником пополнения междометий являются оценочно-ха-рактеризующие существительные (страх, беда, смерть, ужас и т. п.) и глаголы с экспрессивным значением, преимущественно в форме императива (постой, погоди, давай) [4].
Д. Э. Розенталь трактует данный класс слов
