CC BY
12
МОРФОЛОГИЧЕСКИЕ ВАРИАНТЫ В ТЕКСТАХ ГАЗЕТ 20-30-х гг. XX в. НА ЭРЗЯНСКОМ ЯЗЫКЕ
М. В. МОСИН,
доктор филологических наук, заведующий кафедрой финно-угорского и сравнительного языкознания ФГБОУ ВО «МГУ им. Н. П. Огарёва», (г. Саранск, РФ)
В мордовском языкознании постоянно ведутся многогранные исследования по разным аспектам мокшанского и эрзянского языков, от анализа отдельных грамматических категорий до выработки оптимальных литературных норм. Вместе с тем, несмотря на важную роль средств массовой информации в процессе формирования и развития литературного языка, единственным исследованием, посвященным данной сфере, следует считать работу Т. М. Шеяновой «Развитие лексики эрзя-мордовского литературного языка в советскую эпоху» [6]. Однако нужно заметить, что эта книга опубликована в тот период, когда эрзянский язык, как и другие финно-угорские языки, испытывал не лучшие времена. Издание вышло в свет около 50 лет назад, а за последние 25 лет в общественной жизни России произошли существенные изменения, позволяющие по-новому рассматривать процессы, происходившие в языке.
Учитывая вышеизложенные обстоятельства, в 2005 г. при кафедре финно-угорского языкознания Туркуского университета был разработан проект на тему «Мордовские языки в национальной газете 1920-2008 гг.», в котором сравнительному анализу подвергнуты как содержание, так и особенности лексики, фонетики, морфологии, синтаксиса и стилистики газетных текстов, изданных в эти годы. Отдельные лингвистические показатели развития эрзянского литературного языка нашли отражение в ранее
изданных статьях и монографии, в данной же статье дается описание морфологических особенностей материала эрзянских газет 20-30-х гг. ХХ в.
Разработанные правила орфографии и кодификация литературных норм, проведенные в течение последних 80 лет, начиная со Всемордовского собрания учителей 1924 г. и до сегодняшнего дня, позволяют выделить в текстах газет «Чинь стямо» («Восход солнца»), «Якстере теште» («Красная звезда»), «Якстере сокиця» («Красный пахарь»), «Эрзянь коммуна» («Эрзянская коммуна») значительное число вариантных форм, отличающихся от современной морфологической системы эрзянского литературного языка.
В процессе словоизменения
1. Наличие вариантов -t'ej / -t'ij / -t'i / -t'e и -t'en' в дательном падеже определенного склонения: роботантей / robotan't'ej / [~ роботантень] 'работе' (ЯС 1: 1921); сокицянти / sokic'an't'i / [~ сокицянтень] 'крестьянину'; полити-кантий / pol'it'ikan't'ij / [~ политикан-тень] 'политике' (ЯС 4: 1922); народон-тий / narodon't'ij / [~ народонтень] 'народу'; пулеметаньте / pul'em'otan't'e / [~ пулемётонтень] 'пулемету' (ЯС 20: 1922); ячейканьти / jacejkan't'i / [~ ячей-кантень] 'ячейке' (ЯС 16: 1924); ло-манентей / loman'en't'ej / [~ лома-нентень] 'человеку'; робочеeнтей / robocejen't'ej / [~ робочеентень] 'рабочему'; посолоньте / posolon't'e / [~ по© Мосин М. В., 2016
солонтень] 'послу' (ЯТ 4: 1921); книган-тей / kn'igan't'ej / [~ книгантень] 'книге'; пакшантей / paksan't'ej / [~ пакшан-тень] 'ребенку' (ЯТ 1: 1923); модантей / modan't'ej / [~ модантень] 'земле'; деся-тинантей / d'es'at'inan't'ej [~ десяти-нантень] 'десятине' (ЯТ 26: 1924).
Согласно диалектологическим изысканиям эрзянского языка, приведенные формы принадлежат смешанным говорам. На Всемордовском собрании учителей 1924 г. основным был выбран говор Ардатовского и Алатырского районов. С того времени в газете «Якстере теш-те» («Красная звезда») начинает использоваться форма -t'en', ср.: учителен-тень / ucit'el'en't'en' / [~ учителентень] 'учителю'; пакшантень / paksan't'en' / [~ пакшантень] 'ребенку'; букварен-тень / bukvar'en't'en' / [~ букварентень] 'букварю' (ЯТ 2: 1926); тувонтень / tuvon't'en' / [~ тувонтень] 'свинье' (ЯТ 6: 1926); тевентень / t'even't'en' / [~ тевентень] 'делу'; беднотантень / bednotan't'en' / [~ беднотень] 'бедноте' (ЯТ 15: 1931). Впоследствии эта форма была признана и зафиксирована как литературная норма [5].
2. Употребление вариантов -n'e / -ste как наречий, выражающих временные отношения: те пингене / t'e pin'gen'e / [~ те пингестэнть] 'в этот век'; те шкане / t'e skan'e / [~ те шкасто] 'в это время' (ЧС 2: 1921); недлячине / n'ed'l'acin'e / [~ недлячистэ] 'в воскресенье' (ЯС 16: 1924); кажный недляне / kaznij n'ed'l'an'e / [~ эрьва недлясто] 'в каждую неделю' (ЯС 21: 1924); вишкине-не / viskin'en'e / [~ вишкинестэ] 'в детстве' (ЯТ 14: 1923); иене / ijen'e / [~ ие-стэ] 'в год'; ютко шкане / jutko skan'e / [~ ютко шкасто] 'в свободное время' (ЯТ 27: 1924); -ste / -sto: инязоронь пингстэ / in'azoron' pingste / [~ инязоронь пинге-стэ] 'в годы царского правления' (ЧС 9: 1920); войнасть пингстэ / vojnas't' pingste / [~ войнанть пингестэ] 'во время войны' (ЧС 4: 1921); войнань пинг-сто / vojnan' pingsto / [~ войнань пингестэ] 'во время войны' (ЯТ 4: 1921); пингстэ / pingste / [~ пингестэ] 'во время'
(ЯТ 14: 1923). Впоследствии литературными признаны формы -ste / -sto.
3. Варианты инессива основного склонения -ne / -se: пикснэ / piksne / [~ пик-ссэ] 'с помощью веревки' (ЯТ 14: 1923; ЯТ 27: 1924); тонть эснэ / ton't' esne / [~ тонь эйсэ] 'тебя' (ЯТ 27: 1924); коро-монть эйсэ / koromon't' ejse / [~ коро-монть эйсэ] 'этим кормом', 'в этом корме' (ЯТ 26: 1924); понгонить эйсэнзэ / pongon'it' ejsenze / [~ понгонить эйсэнзэ] 'попадают в нём' (ЯТ 2: 1926); пряст эйсэ / pr'ast ejse / [~ пряст эйсэ] 'свои головы' (ЯТ 17: 1926). Позднее за литературную норму принята форма -se.
4. Параллельное употребление притяжательных форм 3 л. ед. ч. -nde / -ndo и -nze / -nzo: сонендэ / son'ende/ [~ со-нензэ] 'ему'; виендэ / viende / [~ виен-зэ] 'силы его' (ЧС 9: 1920); модасон-до / modasondo / [~ модасонзо] 'его землей' (ЧС 9: 1921); сондо / sondo / [~ сон-зэ] 'его' (ЧС 9: 1921); газетандо / gaz'etando / [~ газетанзо] 'его газеты' (ЧС 9: 1921).
Следует заметить, что данный морфологический вариант наличествует только в текстах газеты «Чинь стямо» («Восход солнца»), потому что он распространен в диалектах II и V типов (северо-восточной части республики), а также за пределами Мордовии во многих регионах, где проживает мордва, в том числе в с. Белогор-ское Тереньгульского района Ульяновской области [2, 121].
Что касается других эрзянских газет 1920-х гг., то в них используются варианты: -nze / -nza / -nzo, например: сон-зэ / sonze / [~ сонзэ] 'его' (ЯС 1: 1921); эйсэнза / ejsenza/ [~ эйсэнзэ] 'в нем' (ЯС 4: 1922); сонцинзе / son'c'inze / [~ сонсензэ] 'его' (ЯС 16: 1922); тевин-за / t'evinza / [~ тевензэ] 'дела его' (ЯС 21: 1924); кирьдиманза / kir'd'imanza / [~ кирдемс сонзэ] 'держать его' (ЯТ 1: 1921); семиянзо / s'emijanzo / [~ семиян-зо] 'его семьи' (ЯТ 1: 1921); превезэн-зэ / pr'evezenze / [~ превезэнзэ] 'в ум его' (ЯТ 6: 1923); потмаксонзо / potmaksonzo [~ потмаксонзэ] 'донья его' (ЯТ 6: 1926) и т. д. Варианты -nze / -nzo относятся
к ареалу распространения диалектов I типа [2, 121], поэтому они вошли в литературную норму.
5. Употребление вариантов усилительных частиц -ak / -dak / -d'ak или -kak / -gak: беднойсяк / bednojs'ak / [~ беднойськак] 'и бедный'; сюпаво-сяк / s'upavos'ak / [~ сюпавоськак] 'и богатый' (ЧС 8: 1920); нейдяк / n'ejd'ak/ [~ нейгак] 'и сейчас'; валдак / valdak / [~ валгак] 'ни слова' (ЧС 2: 1921); вой-насяк / vojnas'ak / [~ войнаськак] 'и война' (ЧС 7: 1921); амацнелиздяк / amac'n'el'iz'd'ak / [~ а мадстнелизь-гак] 'и не гасили'; минць-ак / min'c'ak / [~ минськак] 'и мы сами' (ЧС 12: 1920); сюронтяк / s'uron't'ak / [~ сюронть-как] 'и хлеб' (ЯС 16: 1922); моньдяк / mon'd'ak / [~ моньгак] 'и меня' (ЯТ 17: 1926).
Анализ морфологических особенностей текстов рассматриваемых газет показывает, что -ak / -d'ak в основном наличествуют в газете «Чинь стя-мо» («Восход солнца») и эта особенность распространяется в диалектах II и V типов, как и форманты -nde / -ndo. Что же касается текстов газет «Якстере сокиця» («Красный пахарь») и, особенно, «Якстере теште» («Красная звезда»), то в них в основном используется вариант частицы -kak / -gak, например: тень-гак / t'en'gak / [~ теньгак] 'и это' (ЯС 4: 1924); эрявольгак / er'avol'gak / [~ эря-вольгак] 'если бы нужно' (ЯТ 1: 1921); киненьгак / kin'en'gak / [~ киненьгак] 'кому-нибудь' (ЯТ 20: 1922); ломанесь-как / loman'es'kak / [~ ломанеськак] 'и человек' (ЯТ 14: 1923); властеськак / vlas't'es'kak / [~ властеськак] 'и власть' (ЯТ 6: 1926). В правилах, опубликованных в первом орфографическом словаре, за литературную норму была признана форма -kak / -gak [5].
6. Варианты -z- и -j- в конце основы в именах при инессиве, элативе и ил-лативе и в глаголах 3 л. ед. ч. прошедшего времени (процесс диссимиляции) [3, 264]: кардайсэ / kardajse / [~ кар-дазсо] 'во дворе' (ЯТ 17: 1926); сыр-гойсь / sirgojs' / [~ сыргозсь] 'проснул-
ся' (ЯТ 26: 1926); колхойсэ / kolhojse / [~ колхозсо] 'в колхозе'; колхойстэнть / kolhojsten't' / [~ колхозстонть] 'из колхоза'; колхойс / kolhojs / [~ колхозе] 'в колхоз' (ЯТ 15: 1931; ЭК 18: 1932).
Употребление -j- вместо литературного -z- наблюдается весьма редко и свойственно диалектам II и V типов, встречается в говорах сел Бугурусланского района Оренбургской области [2, 121].
7. Наличие формы -ej вместо литературного -i- в глаголах 3 л. ед. ч. будущего времени, ср.: комавцэй / komavcej / [~ комавтсы] 'наклонит'; вешнесэй / vesn'esej / [~ вешнесы] 'поищет'; анол-дасэй / anoldasej / [~ а нолдасы] 'не отпустит' (ЧС 8: 1920); сяйсэй / s'ajsej / [~ сайсы] 'возьмет'; тейсэй / t'ejsej / [~ тейсы] 'сделает' (ЧС 2: 1921); тря-сэй / tr'asej / [~ трясы] 'воспитает' (ЧС 2: 1921).
Следует отметить, что данная форма встречается только в статьях газеты «Чинь стямо» («Восход солнца»), следовательно она присуща только эрзянским говорам Ульяновской области.
8. В окончаниях глагольных форм 1 л. мн. ч. настоящего времени выступают гласные -а или -о: -tana / -t'ana, -dana / -d'ana или -tano / -t'ano, -dano / -d'ano, в ряде случаев с формантом -к, а именно: ульдянак / ul'd'anak / [~ ультяно] 'будем'; карматанак / karmatanak / [~ кармата-но] 'начнем' (ЧС 8: 1920); апонктана / aponktana / [~ а понгтано] 'не попадем' (ЧС 12: 1920); нолдатанак / noldatanak / [~ нолдатано] 'выпускаем'; мольдя-нак / mol'd'anak / [~ мольтяно] 'пойдем'; мерьдянак / mer'd'anak / [~ мер-тяно] 'скажем' (ЧС 1: 1921); асодата-на / asodatana / [~ а содатано] 'не знаем' (ЯС 1: 1921); карматана / karmatana / [~ карматано] 'начнем' (ЯС 10: 1922); надиятана / nad'ijatana / [~ надеятано] 'надеемся' (ЯС 16: 1924); варчтатана / varctatana / [~ варштатано] 'посмотрим' (ЯС 21: 1924); мердянок / mer'd'anok / [~ мертяно] 'скажем' (ЧС 1: 1920); бед-нойтянок / bednojt'anok / [~ беднойтя-но] 'мы бедные' (ЧС 8: 1920); кундата-нок / kundatanok / [~ кундатано] 'пойма-
ем'; кундатанок / kundatanok / [~ кунда-тано] 'приступим' (ЯС 1: 1921); анейдя-нок / an'ejd'anok / [~ а нейтяно] 'не видим' (ЧС 3: 1921); валятано / val'atano / [~ валятано] 'заваливаем' (ЯТ 10: 1922); мердянок / mer'd'anok / [~ мертяно] 'скажем' (ЯТ 19: 1922); карматано / karma-tano / [~ карматано] 'будем, начнем' (ЯТ 1: 1923); кортатано / kortatano / [~ кор-татано] 'говорим' (ЯТ 6: 1923); празд-нуватанок / prazdnuvatanok / [~ празд-новатано] 'празднуем' (ЯС 21: 1924), максстанок / maksstanok / [~ макста-но] 'дадим' (ЯТ 6: 1926); робутатанок / robutatanok / [~ роботатано] 'работаем' (ЭК 57: 1932) и т. д.
Следует отметить, что в более поздних материалах газеты «Эрзянь коммуна» («Эрзянская коммуна») в рассматриваемых формах глаголов формант -k не встречался.
Анализ материалов четырех газет показывает, что гласная -а- употреблялась в большей степени в газетах «Чинь стя-мо» и «Якстере сокиця», а гласная -о- - в газете «Якстере теште». С вариантом -а-в формах -tana, -tanak / -t'ana, -t'anak, -dana, -danak / -d'ana, -d'anak в текстах зафиксировано 93 случая, а с вариантом -о— 183. Постановлением президиума ЦИК МАССР в 1937 г. эти формы были приняты как литературные нормы без наличия в них компонента -k (ЭК 27: 1937).
В орфографическом словаре 1955 г., согласно морфологическому принципу в глаголах вместо вариантов -тано / -тяно, -дано / -дяно для 1 л. мн. ч. признаны только -тано / -тяно, для 2 л. --тадо / -тядо, например: ловномс 'читать' - ловнотано 'читаем', ловнотадо 'читаете'; меремс 'сказать' - мертяно 'скажем', мертядо 'скажете' [4].
9. Употребление вариантов формообразующих суффиксов -n'- и -l'-, выражающих многократность глаголов: то-навтнемань / tonavt'n'eman' / [~ тонав-тнемань] 'обучающий' (ЧС 12: 1920); то-нафтнима / tonaft'n'ima / [~ тонавтнема] 'обучение' (ЯТ 14: 1923); тонафлимань / tonafl'iman' / [~ тонавтнемань] 'учебный'
(ЯТ 19: 1922); кевкслить / kevks'l'it' / [~ кевкстнить] 'спрашивают'; онгслемс / ongs'l'ems / [~ онгстнемс] 'взвешивать' (ЯТ 20: 1922); ливлить / ГМ'й' / [~ лив-тнить] 'летают' (ЯТ 14: 1923).
Вариант -I'- наличествует только в отдельных говорах, а именно в с. Старое Ардатово, Жабино, Урусово Ардатовско-го района Республики Мордовия. Уже в орфографическом словаре 1939 г. за литературную норму принят более распространенный суффикс многократности -п'- [5].
В процессе словообразования
При рассмотрении лексических особенностей текстов названных ранее газет обнаружен ряд слов, образованных морфологическим способом. На материале анализируемой периодики в монографии Т. М. Шеяновой «Развитие лексики эрзя-мордовского литературного языка в советскую эпоху» нашли описание такие словообразующие суффиксы, как: именные -ка, -ке, -не, -нэ, -ня, -кс, -чи, глагольные -нз, -нд, -тд, -цт и инфинитивный -мс. Наиболее продуктивными из отмеченных суффиксов автор считает именные -кс, -чи, наречийный -сто /-сте и глагольный инфинитивный -мс при освоении заимствованных глаголов из русского языка [6, 98].
Вместе с тем при анализе газетных текстов периода 1920-1938 гг. можно выделить ряд слов, образованных другими суффиксами, а именно:
а) весьма продуктивный -то с вариативностью -та, -те. Этот суффикс образует имена действия, не связанные с каким-либо предметом, и сам предмет: шождынька эрямо / §оМт'ка ег'ато / 'легкая жизнь' (ЧС 8: 1920); тонавтне-мантень / tonavt'n'eman't'en' / 'для обучения' (ЧС 2: 1921); чинь лисима / ст' 1^Чта / 'восход солнца' (ЯС 20: 1922); видеманть / vid'eman't' / 'сев (этот)'; сёрмадума кель / s'ormaduma ке1' / [~ сёрмадома кель] 'литературный язык' (ЯТ 27: 1924); пивсемаст / pivsemast / 'молотьбу (их)' (ЭК 18: 1932); пиземе / piz'eme / 'дождь' (ЭК 13: 1933); пивсэ-
ме / pivseme / [~ пивсэма] 'молотилка' (ЭК 17: 1936); видьме / vid'me / 'семя, сев' (ЯТ 1: 1921). Например, согласно статистическим данным, в списке частотности употребления слов и словоформ имен действия из 1 210 на -то зафиксировано 774, или 64 %, на -та -436, или 36 %;
б) менее продуктивным является субстантивированный суффикс причастия -c'a: трудиця / trud'ic'a / 'трудящийся' (ЧС 7: 1921); тонавтницятне / tonavt'n'ic'at'n'e / 'ученики (эти)' (ЧС 9: 1920); сёрмадыцятне / s'ormadic'at'n'e / 'писатели' (ЯС 4: 1922); эриця / er'ic'a /'житель' (ЯС 20: 1922); видиця / vid'ic'a / 'крестьянин' (ЯТ 10: 1922); со-кицятне / sokic'at'n'e / 'крестьяне (эти)' (ЯТ 17: 1926); бороцицякс / boroc'ic'aks / 'борцом' (ЭК 12: 1933); эрицятнеде / er'ic'at'n'ed'e / 'жителей' (ЭК 17: 1936) и т. д. Согласно статистике, с суффиксом -c'a зафиксировано 179 имен;
в) интегрированный суффикс -da / -do, образующий прилагательные и наречия: чопода / copoda / 'темный, темно'; ва-солдо / vasoldo / 'издалека' (ЧС: 1920); аламодо / alamode / 'немного, чуть-чуть'; вачида / vacida / [~ вачодо] 'голодный'; озадо / ozado / 'сидя'; стяко-до / s't'akodo / 'бесплатно'; остаткадо / ostatkado / 'последний' (ЯС: 1922; ЯТ: 1923-1931); аламошкадо / alamoskado / 'немножечко'; удалдо / udaldo / 'сзади';
г) при помощи суффикса страдательного причастия -г' с вариантами -az', -оz', -еz' образовано значительное число слов, наличествующих в газетных текстах рассматриваемого периода, ср.: ютазь / jutaz' / 'пройденный' (ЧС 12: 1920); емазь / jomaz'/ 'потерянный' (ЧС 2: 1921); токазь / tokaz' / 'тронутый' (ЯС 28: 1924); содазь / sodaz' / 'знакомый' (ЯТ 4: 1921); печатазь / pecataz' / 'напечатанное' (ЯТ 2: 1926); кортазь / kortaz' / 'оговоренный' (ЭК 26: 1933); ванозь / vanoz' / 'рассмотренный' (ЧС 9: 1920); топавтозь / topavtoz' / 'исполненное' (ЧС 2: 1921); ардозь / ardoz' / 'проезжая' (ЯС 20: 1922); сермадозь / s'ormadoz' / 'написанный' (ЯС 16: 1922);
кадозь / kadoz' / 'оставленный' (ЯТ 27: 1924); азаргадозь / azargadoz' / 'расстроенный' (ЭК 5: 1932); ванозь / vanoz' / 'рассмотренный' (ЭК 5: 1934); теезь / t'ejez' / 'сделанный' (ЧС 8: 1920); кашт молезь / ка^ то1^' / [~ каштмолезь] 'молча' (ЯС 20: 1922); афтезь / ай^' / [~ автезь] 'открытый (о рте)' (ЯТ 21: 1924); пештезь / ре^^' / 'заполненный' (ЭК 86: 1934); тормозязь / tormoz'az' / 'торможенный' (ЯС 16: 1922); валязь / val'az' / 'заваленный' (ЯС 10: 1922); про-верязь / prover'az' / 'проверенный' (ЭК 61: 1933); эрязь / ег^' / 'прожитый' (ЭК 66: 1934) и т. д. В выбранных текстах за период с 1920 по 1938 г. зафиксировано всего 795 словоформ: на -яг' - 271, или 34 %, -ег' - 224, или 28, на -ог' - 300, или 37,07 %;
д) менее продуктивным выступает суффикс -VI / -VI', образующий от глагольных основ именные формы: варштавт / varstavt / 'взгляд'; каявт / kajavt / 'манера удара'; кортавт / kortavt / 'манера разговора'; молевть / / 'походка'; пурнавт / рита^ / 'манера собираться'; пурнавт-сэрнявт / риша^^е^'а^: / 'одежда на ком-либо'; ютавт / jutavt / 'походка' и др. (ЧС 1920-1921, ЯС 19211924, ЯТ 1921-1931, ЭК 1932-1938);
е) малопродуктивный суффикс -ка], -gaj, -daj: авакай / avakaj / 'мать'; бул-доркай / buldorkaj / 'болтун, балагур'; безьгудай / bez'gudaj / 'веснушка'; бул-дыгай / buldigaj / 'сова, филин'; корь-макай / kor'makaj / 'кормилец'; пула-гай / pulagaj / [~ пулай] 'женский пояс с бахромой'; якстерькай / jaks't'er'kaj / 'свекла' (ЧС 1920-1921, ЯС 1921-1924, ЯТ 1921-1931, ЭК 1932-1938).
Наряду с морфологическими образованиями в газетных текстах наличествуют слова, образованные на основе средств эрзянского языка путем словосложения. В мордовском языкознании принято, что именно в эти годы возникло заметное число неологизмов данного типа.
Новообразованиями, наличествующими в текстах газет рассматриваемого периода, следует считать слова, образован-
ные как синтаксические кальки на основе русского языка:
а) словосочетания: якстере армия / jaks't'er'e armija / 'красная армия'; якстере герой / jaks't'er'e geroj / 'красный герой'; велень кулак / vel'en' kulak / 'сельский кулак'; велень совет / vel'en' sovet / 'сельский совет'; якстере пар-тизант / jaks't'er'e part'izant / 'красные партизаны' (ЧС 1920-1921); вал промкс / val promks / [~ валкс] 'словарь' (ЯТ 27: 1924) и т. д.;
б) сложносокращенные слова: вель-кор / vel'kor / [~ селькор] 'сельский корреспондент' (ЭК 23: 1933); вельпо / vel'po / [~ сельпо] 'сельская потребкооперация' (ЭК 128: 1938); вельсовет / vel'sovet / [~ сельсовет] 'сельский совет' (ЭК 61: 1933); вельсуд / vel'sud / [~ сель-суд] 'сельский суд'; вельхозартель / vel'hozar't'el' / [~ сельхозартель] 'сельскохозяйственная артель' (ЯТ 59: 1930) и т. д.
Перечисленные сложносокращенные образования с течением времени претерпели изменения, их первые сокращенные компоненты заменены заимствованиями: селькор / s'el'kor / [~ селькор]; сельпо / s'el'po / [~ сельпо]; сельсовет / s'el'sovet / [~ сельсовет]; сельсуд / s'el'sud / [~ сель-суд]; сельхозартель / s'el'hozar't'el' / [~ сельхозартель] и т. д. [1].
УСЛОВНЫЕ СОКРАЩЕНИЯ
ЧС - «Чинь стямо» («Восход солнца»). -Ульяновск, 1920 -1922.
ЭК - «Эрзянь коммуна» («Эрзянская коммуна»). - Саранск, 1932-1957.
ЯС - «Якстере сокиця» («Красный пахарь»). - Саратов, 1921-1924.
ЯТ - «Якстере теште» («Красная звезда»). - Москва, 1921-1931.
Поступила 11.02.2016
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК BIBLIOGRAPHY
1. Бузакова, Р. Н. Эрзянь келень орфографической словарь / Р. Н. Бузакова, Р. С. Шир-манкина. - Саранск : Мордов. кн. изд-во, 1978. - 440 с.
2. Ермушкин, Г. И. Ареальные исследования по восточным финно-угорским языкам (эрзя-мордовский язык) / Г. И. Ермушкин. - Москва : Наука, 1984. - 142 с.
3. Имайкина, М. Д. Неень шкань эрзянь ке-лесь. Фонетика / М. Д. Имайкина. - Саранск : Изд-во Мордов. ун-та, 2008. -316 с.
4. Колядёнков, М. Н. Эрзянь келень орфографической словарь / М. Н. Коляденков, П. Г. Балакин. - Саранск : Мордов. кн. изд-во, 1955. - 337 с.
5. Сульдин, Ф. В. Эрзянь келень орфографической словарь / Ф. В. Сульдин, М. Н. Коляденков, Л. П. Тарасов. - Москва, 1939. -269 с.
6. Шеянова, Т. М. Развитие лексики эрзя-мордовского литературного языка в советскую эпоху / Т. М. Шеянова. - Саранск : Мордов. кн. изд-во, 1968. - 182 с.
1. Buzakova, R. N., Shirmankina, R. S. (1978), Erzyan Kelen spelling dictionary, Saransk: Mordovia Press.
2. Ermushkin, G. I. (1984), Areal studies in the eastern Finno-Ugric languages (Erzya-Mord-vin language), Moscow: NaUka.
3. Imaykina, M. D. (2008), Neen shkan Erzyan keles. Phonetics, Saransk: Mordovia University Press.
4. Kolyadenkov, M. N., Balakin, P. G. (1955), Erzyan Kelen spelling dictionary, Saransk: Mordovia Press.
5. Sul'din, F. V., Kolyadenkov, M. N., Tara-sov, L. P. (1939), Erzyan Kelen spelling dictionary, Moscow: Goschpergiz.
6. Sheyanova, T. M. (1968), Vocabulary development of the Erzya-Mordovian literary language during the Soviet era, Saransk: Mordovia Press.
