CC BY
73
YAK 801.311 ББК Ш 141.12-5
МОРФОЛОГИЧЕСКАЯ АДАПТАНИЯ ИНОЯЗЫЧНЫХ ТОПОНИМОВ В РУССКОМ ЯЗЫКЕ (НА ПРИМЕРЕ ГЕОГРАФИЧЕСКИХ НАЗВАНИЙ ХАНТЫЙСКОГО ПРОИСХОЖДЕНИЯ)
MORPHOLOGICAL ADAPTATION OF FOREIGN LANGUAGE PLACE NAMES
IN THE RUSSIAN LANGUAGE (IN TERMS OF GEOGRAPHICAL NAMES OF KHANTY ORIGIN)
В работе анализируются закономерности процесса морфологического освоения географических названий хантыйского происхождения в системе русского языка. Материалом послужили гидронимы, зафиксированные автором на территории Обь-Иртышского Междуречья в административных границах Ханты-Мансийского района Ханты-Мансийского автономного округа - Югры.
The paper examines common factors of the process of morphological application of geographical names of Khanty origin in the system of the Russian language. The data for study were hydronyms, recorded by the author on the territory of Ob-Irtysh Interfluve within the administrative boundaries of the Khanty-Mansiysk Autonomous district - Yugra.
Ключевые слова: лексика, топоним, апеллятив, детерминатив, морфологическая адаптация.
Key words: vocabulary, place name, an appellative, determinative, morphological adaptation.
В XVI-XVII вв. в истории Сибири произошли знаменательные события, давшие начало её активному развитию. В этот период в её состав вошли крупные этнические массивы. Было сформировано стабильное русское население, прежде всего, в Западной её части.
В конце XVII в. русское население Сибири по своей численности уже преобладало над коренным. Вместе с русскими усилилось продвижение за Урал народов Поволжья (татар, башкир, чувашей) и Севера (коми). Сюда же царское правительство высылало группы военнопленных (поляков, шведов, литовцев, украинцев). Все это способствовало росту многонациональности сибирского населения [8].
В Междуречье Оби и Иртыша первое русское поселение, Самаровский ям, появилось в первой половине XVII в. с организацией ямской гоньбы. Позднее его окрестности заселили ямщики самаровской корпорации.
Тесное контактирование русских и хантов привело к обоюдным заимствованиям в их языках. Вместе с реалиями быта русские перенимали у автохтонного населения лексику одежды и обуви, пищи, орудий рыбного промысла и охоты. В настоящее время в активном употреблении русскоязычного населения находятся лексемы хантыйского происхождения: карыш «мелкая стерлядь или осётр», патанка «мороженая стерлядь, нарезанная кусочками», кенчики «шерстяные носки, надеваемые в резиновые сапоги», пурга «сильная буря со снегом, метель», вар «заграждение в виде щитов на реке для ловли рыбы» и др. Самой значительной группой заимствованной лексики являются географические названия.
Заимствуя иноязычную лексику, говорящие стремятся сделать её удобной для своего употребления. В этой связи слова, как правило, подвергаются
Ю.В. ИСЛАМОВА
YU.V. ISLAMOVA
всесторонней переработке в соответствии с законами воспринимающего языка. Не является исключением и топонимическая лексика. Включаясь в русское употребление, она перерабатывается на фонетическом, морфологическом и семантическом уровнях.
О.С. Борисова отмечает, что приобретение морфологических показателей заимствованными словами в русском языке протекает быстрее, чем процесс фонетической адаптации. Русский язык обладает развитой системой словоизменения. Особенности его грамматического строя определяют характер грамматических изменений, связанных с категориями рода, числа, склонением существительных и прилагательных и спряжением глаголов. Иноязычные заимствования, как правило, приобретают грамматические категории языка-реципиента не зависимо от того, располагает ли ими грамматическая система языка-донора [1, с. 14].
Морфологическая адаптация, считает А.К. Матвеев, представляет собой средство приспособления иноязычного материала к усваивающему языку [5, с. 152]. Результаты данного процесса оказываются неоднозначными. Структурно-морфемным преобразованиям, наряду с фонетическими, особенно в середине и в начале слова, подвергается основная часть географических названий. Незначительная часть названий остаётся морфонетически неизменной, также немногочисленно количество топонимов, претерпевших большие изменения [9, с. 65].
Морфологическое освоение хантыйских топонимических заимствований включает в себя несколько этапов. На первой стадии заимствованные названия обретают грамматическую принадлежность в русском языке. Они распределяются в соответствии с их формальными показателями грамматического рода в русском языке: окончанием основы, смысловой связи с типом объекта.
В хантыйском языке отсутствует категория грамматического рода. С момента включения в русскую топонимическую систему заимствованное слово приобретает тот или иной грамматический род и вместе с ним - категориальные признаки числа, падежа и т. п., тем самым получает возможность сочетаться с другими словами и изменяться по правилам русского языка.
Распределение топонимических заимствований по родам происходит следующим образом: 1) в зависимости от характера финальной части слова; 2) в зависимости рода термина, обозначающего географический объект. Согласно первому принципу, топонимы приобретают родовую принадлежность с опорой на последний слог независимо от рода объекта [9, с. 65-66]. К мужскому роду относятся топонимы хантыйского происхождения с конечным твёрдым согласным: Ёшпуръюган «Шила река», Сосъеган «Со слопцами река» (слопец - «ловушка, приспособление, используемое для охоты на зверя»), Мозымъехлор«Озеро назымских людей» (людей, живущих на реке На-зым); часть названий с финальным мягким согласным: Емынглемынгтый-каль «Болото истока священой реки», Мозымсоимкаль «Болото назымского ручья», Сезынгсоимкаль «Болото ручья», б. Хулъюгантыйкаль «Болото истока рыбной реки».
Топонимами женского рода считаются слова с окончанием -А: Айега. Мытьега, Невдаръега, Тарынгъега, Тыкипонымъега.
Структура субстратного топонима может быть переоформлена. В таком случае род топонима приспосабливается к роду термина путём отсечения конечного согласного [там же, с. 65-66]. Так, детерминант ега является результатом переоформления хантыйского географического апелля-тива ёхан 'река': Айега<Айеган, Ай-Тыкипонымъега<Ай-Тыкипонымъеган, Аноига<Аноеган, Анатьяга<Анатьеган, Вачъемъега<Вачъемъеган, Вачъемъега<Вачъемъеган, Калъемъега<Калъемъеган, Камъега<Камъеган, Карпынгъега<Карпынгъеган.
Глубина освоения заимствований находится в прямой связи с их морфолого-словообразовательной адаптацией. В её основе лежит соотнесён-
ность морфемного состава топонимической лексики в языке-источнике и русском языке. По своему морфемному строению заимствованные топонимы дифференцируются на простые (односложные, однокорневые), сложные (состоящие из двух и более корней) и составные (состоящие из двух и более слов) [9, с. 68]. Простые топонимы - это в основном географические термины в самостоятельном употреблении, редко используемые автономно в качестве топонимов: Ендра «большое озеро», Нёх «таёжное озеро», Юхан «речка».
Хантыйские топонимы в основном состоят из двух-трёх, реже четы-рёх-пяти морфем: определения и детерминатива. Определение может быть выражено именем существительным или именем прилагательным, а также причастием, в отдельных случаях в атрибутивной функции фиксируются числительные (Лабытвор «семь рощ»). В функции детерминатива выступают имена существительные, обозначающие разновидность географических объектов.
Топонимы, состоящие из трёх и более компонентов, включают два-три определения и детерминатив: Вачъемъега «Узкая священная река» <вась ем ёхан, Ай-Емтор «Маленькое священное озеро» <ай ем тор, Ай-Сорумъюган «Маленькая мелководная река» <ай сорамёхан, Вылахотъюган «Река оленьего дома» <вулы хот ёхан, Емынъкалъеган «Река священного болота» <еман кал ёхан, Хышпайсоим «Ручей с песчаной сопкой» <хиш пай сойм, Сезынгсоимкаль «Болото ручья со слопцами» <сэсисоим кал.
Таким образом, большинство субстратных топонимов хантыйского происхождения представляют собой сложные структуры, которые, как отмечает Н.К. Фролов, в равной мере воспринимаются на русской почве единым словом-названием, а сам принцип внутренней полиморфемности оказывается неактуальным. Одним из наиболее существенных факторов в этом плане является морфологическое опрощение топонимов, при котором наименование, ранее состоящее более чем из одной морфемы, становится нечленимым в системе русской топонимии.
Завершает морфологическую адаптацию словообразовательное освоение географических названий, состоящее в перестройке языком-преемником заимствованной топонимической модели и включении её в словообразовательные ряды русских топонимов [9, с. 72].
Преобразование иноязычных топонимов по словообразовательным моделям русского языка происходит посредством русских аффиксов с учётом их семантики [7, с. 258]. Топонимы хантыйского происхождения чаще всего оформляются с помощью наиболее продуктивных русских формативов, указывающих на признак называемого объекта.
Формативы -СКИЙ, -СКОЕ, -СКАЯ, -СКИЕ, -ИНО выражают значение относительности к тому, что названо производящей основой. Форматив -КА указывает на небольшой размер географического объекта [3, с. 19-20]. Суффикс -ИХА в русской ономастике является продуктивным в группах женских прозвищ и гидронимов. В номинациях на -ИХА грамматический род названий объектов и женский отфамильный или прозвищный антропоним обязательно совпадают, но возможен метонимический перенос названий с суффиксом -ИХА на объекты, обозначаемые терминами мужского и среднего рода [2, с. 13]. Формативы -ОЕ, -АЯ имеют значение «характеризующийся внешним признаком, названным производящим словом». Формантом -А оформляются некоторые гидронимы по аналогии с русскими речными названиями на -А.
Форматив, участвующий в освоении топонима, соотносится с грамматическим родом термина, входящего в сложное название географического объекта (Вошъекский Сор, Кондинский Сор, Левдымский туман), а также с родом термина, обозначающего географический объект (Нарымский ручей, Ондырьский остров, Пимский остров, Согринский ручей).
С помощью форманта -СКИЙ оформляются названия мужского рода:
-СКИЙ: Вошъекский Сор, Кондинский Сор, Левдымский туман, На-рымский остров, Ондырьский остров, Пимский ручей, Согринский ручей.
Форманты -СКОЕ, -ОЕ, -ИНО служат для образования географических названий, относящихся к терминам среднего рода (в названиях болот, озёр):
-СКОЕ: Верхнехоттымское (озеро), Итьяховское (болото), Лямин-ское (болото), Малое Емъеховское (болото), Хоимъюгановское (болото), Ян-лотское (болото):
-ОЕ: Сахневое (озеро);
-ИНО: Мухрино (озеро).
При помощи формантов -СКАЯ, -КА, -ИХА, -АЯ, -А оформляются названия женского рода, обозначающие реки и протоки:
-СКАЯ: Воепаевская (река), Ендырьская (река), Камчинская (протока), Нарымковская (река), Сагальяховская (река), Сумринска (река), Юганская (река), Шапшинская (река);
-КА: Ендерка (река), Кайгарка (река), Келька (река), Ковка (река), Ко-журка (река), Кондинка (река), Ленгарка (река), Назымка (река), Пыжьянка (река), Талагайка (река), Талтымка (река), Чандорка (река), Чахловарка (протока), Чихтанка (река), Чилимка (река);
-ИХА: Баканиха (река);
-АЯ: Воровая (протока), Каравотчатая (протока), Соровая (потока), Таловая (протока), Шанежная (протока);
-А: Нелла (протока), Хора (река).
Формант -СКИЕ служит для адаптации географических названий, обозначающих множественные объекты:
-СКИЕ: Поттымские (озера).
Одним из основных типов усвоения хантыйских названий является эллипсис форманта. Однако, как отмечает А.К. Матвеев, вопрос об эллипсисе в топонимии нельзя решать слишком прямолинейно. В тех случаях, когда в основе выступает географический термин, могут быть не эллиптические топонимы, а географические термины в топонимическом употреблении. Некоторые названия, в основу которых положены апеллятивы, обозначающие различных животных, могут быть псевдоэллиптическими, т. к. они могут представлять собой случаи топонимического употребления тотемических или прозвищных наименований, которые могли быть перенесены на географический объект с названия племени или рода [5, с. 113].
А.С. Кривощекова-Гантман справедливо считает, что географические термины агглютинативных языков, употребляющиеся в качестве имён-формантов, не могут опускаться в самом языке-источнике. Эллипсис означал бы возврат к недифференцированности и сделал бы невозможным для современного человека ориентирование на местности. Если и встречаются как в современной, так и в исторической топонимии однокоренные названия с географическими терминами и без них, то из этого нельзя делать однозначный вывод, что термины с топонимами первичны, а без них - позднейшие, образовавшиеся в результате опущения определяемого термина. Развитие топонимии могло идти в обратном направлении. Это более высокая ступень развития топонимической системы [4, с. 111-112].
Тем не менее в субстратной топонимии различных территорий, в том числе и Нижне-Среднего Приобья, фиксируются названия, возникшие путём усечения детерминатива. В исследуемой топонимии зарегистрированы следующие эллиптические названия: Карым<Карымъёхан, Кашат<Кашатур, Колап<Колаптур, Кушун<Кушунпай, Мытым<Мытымпосл, Охлым< Охлымъеган, Поттым<Поттымъеган, Тал<Талъеган.
Таким образом, словообразовательная адаптация хантыйских географических названий связана с аффиксацией, а также с эллиптированием.
Как видим, этнокультурное взаимодействие этносов обогащает их языки. Наиболее ярко это проявляется на лексическом уровне. Благодаря более чем трёхсотлетнему лингвоэтническому контактированию с хантами, русские пополнили свой словарь значительным количеством географической лексики хантыйского происхождения. Контактирование типологически не схожих хантыйского и русского языков привело к усвоению эндемических названий в русском языке. Восприятие топонимов хантыйского происхождения русскоязычным населением повлекло за собой их переработку на морфолого-словообразовательном уровне.
Литература
1. Борисова, О.С. Алаптация иноязычной лексики в системе языка и восприятия носителей (на материале лексики русского и китайского языков конца XX - начала XXI вв.) [Текст] : автореф. дис. ... канд. филол. наук / О.С. Борисова. - Кемерово, 2009. - 25 с.
2. Васильева, С.П. Русская топонимия Приенисейской Сибири: картина мира [Текст] : автореф. дис. ... д-ра филол. наук / С.П. Васильева. - Тюмень, 2006. -40 с.
3. Исламова, Ю.В. Субстратная топонимия Нижне-Среднего Приобья [Текст] : автореф. дис. ... канд. филол. наук / Ю.В. Исламова. - Сургут, 2009. - 24 с.
4. Кривощекова-Гантман, А.С. Специфика формантного метода в агглютинативных языках (на материале пермских языков) [Текст] / А.С. Кривощекова-Гантман // Топонимия Урала и Европейской части СССР. - Свердловск, 1985. - С. 107-116.
5. Матвеев, А.К. Субстратная топонимия Русского Севера. Часть I [Текст] / А.К. Матвеев. - Екатеринбург : Изд-во Урал. ун-та, 2001. - 346 с. 7 карт.
6. Соловар, В.Н. Хантыйско-руский словарь [Текст] / В.Н. Соловар. - СПб. : Мирал, 2006. - 336 с.
7. Федотова, Т.В. Адаптация иноязычных топонимов русскими первопоселенцами в период освоения Восточного Забайкалья [Текст] / Т.В. Федотова // Вестник Нижег. ун-та им. Н.И. Лобачевского. - 2007. - № 6. - С. 156-259.
8. Формирование народов Сибири. Миграция племён и этнические процессы [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://www.protown.ru/information/ hide/6549.html (дата обращения 24.01.14).
9. Фролов, Н.К. Избранные работы по языкознанию [Текст] : в 2 т. / Н.К. Фролов // Топонимика и этнотопонимика. - Тюмень : Изд-во Тюм. гос. ун-та, 2005. - 520 с.
