CC BY
76УДК 902:392.2(=511.152.2) ББК Т5
В. И. Вихляев
МОРДВА И РОССИЙСКОЕ ГОСУДАРСТВО: начальные периоды взаимоотношений (X-XVI века)
Ключевые слова: мокша, эрзя, мордва, археология, погребение, могильник, этнос.
V. I. Vihlyaev
MORDOVIAN PEOPLE AND THE RUSSIAN STATE: the First Periods of Interrelations (X - XVI Centuries)
Key words: moksha, erzya, mordva, archeology, burial, grave, people.
Концепция политического развития мордвы в Х-ХШ вв., которая существует до сих пор, сложилась еще в середине XX в. Суть ее заключается в следующем. После освобождения от зависимости в X в. от Хазарского каганата части мордовских племен мордва приобрела политическую самостоятельность и до XIII в. отстаивала ее на фоне развернувшейся борьбы между Русью и Волжской Болгарией [14, с. 40-41, 58-59; 22, с. 37-39].
Зарождение политических взаимоотношений мордвы и формирующегося государства восточных славян изучено весьма слабо. Известно, что в VШ-X вв. часть мордовских племен платила дань Хазарскому каганату [4, с. 385; 17, с. 98-99]. Археологические материалы позволяют уточнить, какая часть мордвы была подчинена хазарам. Влияние культуры племен, входивших в Хазарский каганат, наиболее сильно заметно в памятниках мордвы-мокши, проживавшей в VШ-X вв. по р. Цне и Ваду [9]. Здесь оно прослеживается в погребальном обряде, украшениях костюма, вооружении. На культуру мордвы-эрзи, проживавшую в Окско-Сурском междуречье, это влияние заметно слабее [20]. Следовательно, в результате падения Хазарского каганата в X в. мордва-мокша освободилась из-под его власти. Борьба между Киевской Русью и Хазарским каганатом была одним из этапов формирования Древнерусского государства. Процесс вхождения новых территорий был медленным и постепенным. Он опирался, с одной стороны, на развитие уже формирующихся феодальных отношений у восточных славян, с другой - отражал кризис первобытно-общинных отношений у племен
лесной полосы, соседивших со славянами. К таким племенам относились прежде всего финские: меря, весь, мордва, мурома и др.
Наиболее конкретно участие финноугорских племен в становлении Древнерусского государства исследовано на основании письменных и археологических источников для мери, проживавшей в Волго-Окском междуречье [18]. Еще в IX в. сложились тесные политические взаимоотношения между формирующимся Древнерусским государством и мерей. К концу IX в. мерянская земля вошла в его состав. На первых порах меря сохранила самостоятельность. Продолжали существовать та этноплеменная структура, управление, военная организация, которые были у нее до вхождения в состав Древнерусского государства. Принадлежность мери к Киевской Руси определялась тем, что она должна была выплачивать дань, принимать участие в военных походах древнерусских князей [18, с. 292-294]. Таким образом, меря с ее территорией фактически участвовала в создании Древнерусского государства.
Источниковая база для изучения русско-мордовских политических отношений более бедна по сравнению с мерянско-русскими. Тем не менее в настоящее время уже есть основа для исследования взаимоотношений мордвы и Древней Руси.
По утверждению недатированной части «Повести временных лет», мордва входила в состав Древней Руси уже в начале ее существования. «Асе суть инии язици, иже дань дають Руси: чудь, меря, весь, мурома, черемись, мордъва, пермь, печера, ямь, литва, зимигола, корсь, норома, либь: си суть свой язык имуще,
от колена Афетова, иже живуть в странах полунощных» [23, с. 10]. Здесь летописец перечисляет наряду с мордвой неславянские племена, которые не только подчинялись киевским князьям, но и принимали непосредственное участие в процессе формирования Древнерусского государства. Это государство складывалось в довольно продолжительный период - ІХ-Х вв. Естественно, что разные племена в разное время подключались к этому процессу. Первыми, очевидно, вошли в состав Руси те финские племена, которые оказались в пределах славянской колонизации территории Восточной Европы. Ярким примером среди них мы видим мерю, которая уже в IX в. участвовала в походах князя Олега на Константинополь [23, с. 23]. Что же касается мордвы, то до середины
X в., как уже отмечалось, часть ее - мордва-мокша - находилась под властью Хазарского каганата, что препятствовало распространению здесь славянского влияния. Мокша, судя по ее археологическим памятникам, занимала в это время бассейны Цны, Вада и Мокши, т. е. правые притоки Оки. Освобождение ее из под власти хазар способствовало включению в политические рамки Руси.
Первое датированное известие о том, что бассейн Оки находился под юрисдикцией киевских князей, относится к 1006 г. По имеющимся у русского историка XVII в. В. Н. Татищева документам, которые не сохранились до нашего времени, в этом году явившиеся к князю Владимиру Святославовичу волжские болгарские послы просили разрешения для их купцов торговать на Оке и Волге: «.. .прислали болгаре послов с дары многими, дабы Владимир позволил им в городах по Волге и Оке торговать без опасения, на что Владимир им охотно соизволил. И дал им во все грады печати, дабы они везде и всем вольно торговали, а русские купцы с печатями от наместников в Болгары с торгом ездили без опасения» [28, с. 88, 89]. Очевидно, власть киевских князей на бассейн Оки установилась после походов князей Святослава и Владимира в эти места во второй половине X в.
Подтверждение, что в окские земли, подчиненные Киевской Руси, входили и мордовские территории, найдено археологами. При раскопках мокшанского Кельгининско-го могильника в Зубово-Полянском районе (бассейн Вада) Республики Мордовия обна-
ружены две оригинальные металлические подвески с изображением родового знака Рюриковичей - трезубца [10, с. 66-68, рис. 6]. Одна подвеска определяется как принадлежащая князю Владимиру Святославовичу, умершему в 1015 г., вторая - его старшему сыну Вышеславу, умершему в 1010 г. [6]. Следовательно, время изготовления этих знаков - не позднее первых двух десятилетий XI в.
Большинство исследователей склоняются к тому, что подвески выдавались должностным лицам, действовавшим от имени тех князей, чьи знаки изображались на подвесках [7; 21; 26]. Академик Б. А. Рыбаков отмечает, что такие подвески были в ходу на землях, находящихся в состоянии зависимости от великого князя Киевского [26]. Таким образом, подвески, найденные в Кельгинин-ском могильнике, говорят о том, что среди мордвы-мокши, проживавшей в бассейне Вада, уже в начале XI в. были должностные лица, назначенные киевскими князьями. Скорее всего, они исполняли обязанности сборщиков дани в пользу этих властителей. Следовательно, первый этап единения мордвы с населением Древней Руси следует относить ко второй половине X-XI в. В то время часть мордвы была уже объединена в племенной союз мокша. Для мордвы-мокши, проживавшей на Ваде, Цне и Мокше, характерно единство материальной культуры, погребальных обычаев, что позволяет говорить о наличии такого племенного союза.
Политические отношения славян и мордвы-мокши были прежде всего союзническими. Мордва была обязана выплачивать киевским князьям дань и участвовать в их военных походах. В свою очередь князья не вмешивались во внутреннюю жизнь мокшанских племен и обязаны были защищать пределы их обитания от внешних врагов.
Союзнические отношения между восточными славянами и мордвой-мокшей означали, что последняя, как и другие финноугорские племена, принимала участие в формировании на территории Восточной Европы обширного Древнерусского государства. Его юго-восточные границы представляются несколько иначе, чем это принято обозначать сейчас. Территория Киевской Руси со второй половины X в. включала земли мордвы-мокши по Цне, Мокше и Ваду.
С XII в. политическое устройство Древнерусского государства изменилось. Начался период феодальной раздробленности. Русь распалась на ряд княжеств, часто враждующих друг с другом. Начало изменяться и положение мокшанских земель в составе Руси. Очевидно, что они попадали в состав определенного удельного княжества. Развитие феодального строя, соперничество среди удельных князей привели к усилению колонизационного нажима на окраинные неславянские земли Руси. Это хорошо прослеживается на примере мокшанских территорий. Уже в XII в. на них появились первые славянские поселения, в том числе городского типа. Близ впадения Цны в Мокшу археологами обнаружено Темгеневское городище (Сасовский район Рязанской области). Оно представляет из себя крупное славянское поселение городского типа с мощными оборонительными сооружениями, детинцем и посадом, которое датируется XII - началом XIII в. Назывался этот древнерусский город Онуза (Нузля, Нухля) и относился к Рязанской земле [32, с. 18-19]. Есть основания говорить о том, что в XII в. по всему течению Цны появились славянские поселения. В XIII в. на верхней Цне основано поселение городского типа, сохранившееся в виде Никольского городища, включавшее в себя крепость площадью 0,7 га. Оно было пограничным укреплением Рязанского княжества [1]. Факт заселения славянами бассейна Цны подтверждается и тем, что обширные мокшанские могильники, известные на Цне с VII в., прекратили функционирование в
XI в. Самые поздние погребения этих памятников относятся ко второй половине XI в. [11, с. 146-147, 153]. Это свидетельствует о том, что на рубеже XI-XII вв. мордва-мокша покинула бассейн Цны и ушла на восточные племенные территории по Ваду и Мокше. Место мокши на Цне заняли славянские поселенцы. В отличие от других финских племен, например мери, которая и во время славянской колонизации оставалась на прежних местах обитания и была быстро ассимилирована славянами [18, с. 292-293], мокша уходила на восток в места, еще недоступные для новых поселенцев. С 1209 г. на нижней Мокше упоминается древнерусский город Ка-дом. Отличие этого поселения в том, что ряд
исследователей считают его принадлежащим Владимиро-Суздальскому, а не Рязанскому княжеству. Таким образом, с XII в. началось славянское колонизационное освоение племенной территории мордвы-мокши.
В XII в. удельные князья пытались освоить и территорию эрзянского племенного союза, располагавшегося в Окско-Сурском междуречье. У мордвы-эрзи, также как и у мокши, этот племенной союз существовал с давних времен. Однако политическая ориентация его была другой. Во второй половине X в. в Среднем Поволжье возникло и усилилось новое государство - Волжская Болгария. Именно на это государство ориентировалась эрзя. Особенности взаимоотношений эрзи и болгар весьма скудно освещены источниками. Относительно дани нет никаких сведений. Судя по тому, что эрзя чаще выступала в борьбе Руси с Волжской Болгарией на стороне болгар, мог существовать военный союз между ней и болгарами. Первый известный нам предводитель эрзянского племенного союза Пургас был союзником Волжской Болгарии. Об этом свидетельствуют и факты оказания военной помощи эрзе со стороны болгар [25, с. 451]. Систематические походы русских князей против мордвы, фиксируемые летописями, были направлены именно против эрзи. Первый такой поход, о котором сообщают летописцы, относится к 1103 г. «Того же лета бися Ярослав с Мордвою месяца марта в 4 день и побе-жен бысть Ярослав» [24, с. 280]. Русские летописцы при описании событий XII-XIII вв. не различают мокшу и эрзю, используя более древний этноним мордва. Как считает А. П. Смирнов [27, с. 27], есть все основания предполагать, что этот термин в событиях
XII-XIII вв. русских летописей относится в основном к эрзе. Особенно участились походы русских князей после основания на бывших эрзянских землях в 1221 г. Нижнего Новгорода. Таким образом, с начала XIII в. началась русская колонизация эрзянских земель.
Мокшанские земли и в XII в. сохранили статус составной части Древнерусского государства. Предводитель мокшанского союза племен конца XII - начала XIII в. Пуреш является ротником (вассал, давший клятву верности) владимиро-суздальского князя Юрия Всеволодовича [25, с. 451]. Пуреш и его сын воевали с болгарами и эрзянским князем Пургасом.
Изменения в жизни мокшанских племен фиксируются археологическими материалами. Изучение хронологии средневековых мокшанских памятников путем исследования развития вещей в погребальных комплексах мокши XI-XV вв. при помощи оценки их сопряженности (взаимовстречае-мости) статистико-математическими методами, дали весьма интересные результаты [12]. Большинство типов украшений костюма мордвы-мокши в XI в. завершили бытование и не дают сопряженности с последующими во времени типами. Так исчезли железные гривны, и в XII в. им на смену пришли древнерусские серебряные круглодротовые, с расплющенными трехгранными заходящими друг за друга концами. Эта форма стала последней в средневековой мордовской культуре. После нее это украшение совсем исчезло из мордовского костюма. Также в XI в. перестали использовать весьма популярные в течение нескольких веков спиральные браслеты. Но зато в XII в. появились новые формы этих украшений, которые раньше не существовали. Это петлеконечные витые из четырех или шести проволок плетеные на дроте округлого сечения браслеты. Все эти типы характерны для древнерусских памятников. Уже в XI в. в мордовских комплексах появились серебряные и бронзовые широкосерединные, так называемые «усатые», перстни, типичные для восточнославянских древностей. В XII в. у мокши они стали более разнообразными по типам и более многочисленными. Также в это время появились пластинчатые щитковые перстни со стеклянной вставкой, хорошо известные в древнерусских комплексах.
Кроме украшений, выявленных статистико-математическими методами, у мордвы-мокши с XII в. распространились височные кольца, «модные» у восточных славян. В это время начали широко применять пряслица (грузики для веретен), сделанные из розового шифера, которые изготавливали под Киевом. Появилось у мордвы-мокши и славянское оружие, например мечи. Можно констатировать, что материальная культура мордвы-мокши начинает приобретать черты, свойственные древнерусской культуре. Следовательно, с XII в. начался процесс аккультурации мокша-мордовской культуры, т. е. избирательное усвоение ею новых сла-
вянских элементов. Этот процесс облегчался принадлежностью обеих культур к одному политическому образованию - Древнерусскому государству. Он постепенно усиливался, но в XIII в. был прерван монголотатарским нашествием.
Первой территорией Древнерусского государства, которая подверглась монголотатарскому вторжению, были мокшанские земли. Летом 1237 г. войска Батыя, разгромившие Волжскую Болгарию, прошлись по ним огнем и мечом. Именно мокша, защищавшая пограничные рубежи Древнерусского государства, первой оказала им упорное сопротивление. Об этом свидетельствуют как летописные, так и фольклорные источники [2, с. 85, 86; 15, с. 33; 29, с. 36]. В результате монголо-татарского нашествия мордовские земли были временно вырваны из территории Русского государства. Они вошли в состав Улуса Джучи, или Золотой Орды [30, с. 26-28; 31, с. 7].
Итак, начальный период истории единения мордвы с народами Российского государства можно назвать киевским и разделить на два этапа.
Первый этап - вторая половина X-XI в. Это время участия части мордвы, а именно мокши, в формировании Древнерусского государства. Оно происходило в форме союзнических отношений. Мокша во внутренней жизни сохраняла полную самостоятельность. Ее обязанностями были выплата дани, которая была средством формирования государственной территории Киевской Руси, и участие в военных мероприятиях древнерусских князей. В свою очередь славяне обеспечивали защиту мокше от угроз внешнего противника.
Второй этап - XII - начало XIII в. Время феодальной раздробленности. Мокшанские вожди становятся вассалами удельных князей. Начинается славянская колонизация мокшанских и эрзянских земель. Вместе с тем усиливается влияние славянской культуры на мокшанскую. Разворачивается процесс аккультурации мокша-мордовской культуры. Этот процесс был прерван монголо-татарским нашествием.
Археологическими исследованиями установлено, что в конце XIV - начале XV в. большинство мордовских могильников и поселений на территории современных Мордовии,
Пензенской и Нижегородской областей прекратили функционирование. Это относится к таким большим погребальным памятникам, как Кельгининский могильник, который действовал с X в. [8], Ефаевский, Мордовско-Паркинский и другие на территории современной Мордовии, Казбек, Кармалейский и другие на территории современной Пензенской области, Младший Кужендеевский, Погибловский, Заречное 2 и другие на территории современной Нижегородской области [33, табл., рис. 4,
5, с. 151-154]. Лишь на единичных памятниках фиксируется наличие погребений XV - первой половины XVI в. Совершенно иная картина наблюдается в более поздний период - в конце XVI-XVШ вв. В то время на древней мордовской территории снова начали хоронить на старых могильниках (Кельгининский, Мордовско-Паркинский и др.), появились много новых погребальных памятников [19], возобновились жизнь на поселениях. Чем объяснить этот хронологический разрыв в существовании средневековых памятников мордвы? Почему археологические материалы свидетельствуют о том, что в XV - первой половине XVI в. мордовский край обезлюдел? Об этом говорят и письменные источники. Князь А. Курбский, командовавший отрядом русских войск в походе царя Ивана Грозного на Казань в 1552 г., писал, что когда его войска двигались через мордовские земли, то они нигде не могли добыть продовольствия и сильно голодали [16, с. 177].
Чтобы ответить на поставленные вопросы, необходимо проанализировать события мордовской истории не только указанного периода, но и предшествующего времени. Время от середины XIII до середины XVI в. в истории мордовского народа можно назвать золотоордынско-казанским периодом, когда мордовские земли находились под властью сначала золотоордынских ханов, затем казанских. В истории Российского государства это было время становления Московского государства и оформления русского этноса.
Включение мордвы в состав Золотой Орды [30, с. 26-28] привело к ухудшению положения населения. Были установлены многочисленные поборы и повинности в пользу монголов. Мордва являлась оседлым народом. Земли именно таких народов больше всего пострадали от монгольского завоевания. Они периодически грабились монголо-татарами,
стремившимися превратить все завоеванные территории в пастбища для скота. О набегах золотоордынских воинов на мордовские земли постоянно сообщают летописные источники [15, с. 32-35]. В результате гибло большое количество местного населения. Мордву монголы заставили участвовать в походах ордынских войск. Ее воины гибли в Германии, Средней Азии, на Руси [15, с. 32-37]. Большим бедствием было насильственное переселение части мордовского населения на другие территории, где оно вынуждено было обслуживать государственные нужды и хозяйства монголо-татарских феодалов. В конце
XIII-XIV в. поселения и могильники мордвы появились на Самарской Луке (Муранские могильник и селище и Усинский 2 могильник) в Самарском Заволжье (Барбашинские могильник и селище), в Нижнем Поволжье (Черемшанский и Покровский могильники), на притоках Дона (Аткарский и Комаровский могильники) [33, рис. 4].
Изучение антропологических материалов из этих памятников показало, что на данной территории началось смешение мордвы с разными этническими группами посредством широких брачных связей. Если в ранних мордовских погребениях этой группы фиксируется антропологически чистый тип, характерный для мордвы, то для более поздних захоронений фиксируются признаки, характерные как для мордвы, так для волжских болгар. Такие погребения совершались уже по мусульманскому обряду (Усинский 2 могильник). В самых поздних погребениях мордовские антропологические черты уже отсутствуют. Большую роль в утере мордвой собственного антропологического облика сыграло принятие отдельными группами мордвы (прежде всего представителями социальной верхушки) мусульманства [13, с. 73-74]. Таким образом, мордва, переселенная на другие территории, теряла своеобразность этнической культуры.
Распад Золотой Орды в первой половине XV в. не облегчил положения мордовского населения. Значительная часть мордовской территории вошла в состав Казанского ханства, образовавшегося на развалинах Золотоордынского государства. Система эксплуатации мордвы осталась такой же, как и во времена Золотой Орды. Население было
обложено многочисленными налогами и повинностями. Продолжались опустошительные набеги на земли мордвы и практика насильственного увода населения. Именно в это время в устье Камы, бассейне Свияги -центральных районах Казанского ханства появились мордовские поселения и могильники. Это Карташихинские 1 и 2 могильники, Ташкирменьское погребение на Ташкир-меньском городище 1, Богишевское селище [5, с. 23, 73-77, 84-85]. На местах принудительного расселения мордвы в Казанском ханстве шли те же этнические процессы, что и в золотоордынское время, приводящие к утрате ею этнической идентичности.
На этнической территории мордвы в Окско-Сурском междуречье в XV-XVI вв. резко уменьшилась плотность населения. Несмотря на достаточно хорошо обследованную территорию расселения средневековой мордвы, археологи до сих пор не могут четко выделить культурный пласт этого периода, определить его особенности.
Бедственное положение мордовского края, как свидетельствуют археологические источники, изменилось к лучшему только в конце XVI-XVII _в. Жизнь в мордовском крае возродилась. Чем можно объяснить такой ход событий? После распада Золотой Орды Московское государство постепенно набирало силу. Росло оно и территориально. В 1411 г. в него вошло Нижегородское княжество, в 1521 г. - Рязанское. Границы Московского княжества вплотную приблизились к Мордовской земле. В 1525 г. по договору между Москвой и Казанью торговая ярмарка - центр торговли в Среднем Поволжье - была перенесена из Казани в Нижний Новгород. Фактически это означало перемещение экономического центра Среднего Поволжья из Казанского ханства на территорию Русского государства [3, с. 341-343]. В первой половине XVI в. началось присоединение к Московскому государству исконных мордовских земель. В это время на присоединенных территориях были построены русские города-крепости. Это были Мокшанск, Краснослободск, Троицк и
Темников на Мокше, Алатырь и Васильсурск на Суре [15, с. 43-46]. Таким образом исконные эрзянские и мокшанские земли были взяты под охрану русских войск. Особенное значение для возрождения московского этноса имели разгром Казанского ханства и взятие Казани Иваном Грозным. Насильно угнанное мордовское население получило свободу и смогло вернуться на родные земли в бассейнах Вада, Мокши, Алатыря и Суры под защиту русских крепостей. Факт возвращения мордвы из казанского полона зафиксирован надежными письменными источниками того времени. Писцовые книги Свияжского уезда 1566-1567 гг. сообщают: «...в тех селах и деревнях с татары и чувашею преж сего жили мордва и та мордва разошлись по своим старым улусам по вотчинам, по ухожаям... на Мокшу и по Суре» [22, с. 68]. О возвращении мордвы из Казанского Прикамья говорится в писцовой книге 1565-1566 гг. по Казанскому уезду. В этом уезде «.те государевы дворцовые села и деревни и пустоши, поместные земли старых оставленных жильцов и вымор-ки порозжие земли, исстари были татарские и чувашские и мордовские, которые (за уходом их из этих мест) в поместья роздати довелися» [22, с. 68].
Мордовский этнос - и мокша, и эрзя -снова консолидировались на древних племенных землях. На старых местах возродились поселения и могильники. По подсчетам ученых, в конце XVI в. на территории мордовского края существовало более 400 поселений с количеством дворов около 5 000 [22, с. 69]. Угроза рассеивания и исчезновения мордовского народа была снята благодаря Московскому государству.
Итак, во второй половине XIII - первой половине XVI в. мордовский этнос переживал весьма опасный кризис. Создалась угроза его рассеивания и исчезновения. Но усиление Московского государства и его территориальное расширение устранили эту угрозу. Мордовский народ сохранил свою культуру, и продолжилось ее поступательное развитие во времени.
Библиографический список
1. Андреев С. И. О времени освоения древнерусским населением верховьев реки Цна (Тамбовская область) / С. И. Андреев // Труды II (XVIII) Всероссийского археологического съезда в Суздале. - М., 2008. - Т. 2. - С. 308-311.
2. Аннинский С. И. Известия венгерских миссионеров XШ-XIV вв. о татарах в Восточной Европе /
С. И. Аннинский // Исторический архив. - М., 1940. - Т. 3.
3. Арсентьев Н. М. Заключение / Н. М. Арсентьев, В. А. Юрченков // История Мордовии. С древ-
нейших времен до середины XIX века : в 3 т. - Саранск, 2001. - Т. 1. - С. 341-343.
4. Артамонов М. И. История хазар / М. И. Артамонов. - Л., 1962.
5. Археологическая карта Татарской АССР. Предкамье. - М., 1981.
6. Беговаткин А. А. Подвески со знаками Рюриковичей из Кельгининского могильника в Мордо-
вии / А. А. Беговаткин, В. И. Вихляев // Краеведческие записки. - Саранск, 2004. - С. 6-11.
7. Белецкий С. В. Знаки Рюриковичей. Часть первая : X-XI вв. / С. В. Белецкий // Исследование и
музеефикация древностей Северо-Запада. - СПб., 2000. - Вып. 2.
8. Беляев Я. В. Кельгининский могильник. Раскопки 1990-х гг. / Я. В. Беляев, В. И. Вихляев,
О. В. Зеленцова, В. Н. Шитов. - Саранск, 1998.
9. Вихляев В. И. Культурные связи сурско-цнинской мордвы с аланскими племенами Северного
Кавказа и Дона во второй половине I тыс. н. э. / В. И. Вихляев // Материалы по археологии и этнографии Мордовии. - Саранск, 1974. - С. 57-69.
10. Вихляев В. И. Раскопки Кельгининского могильника / В. И. Вихляев, А. А. Беговаткин, Я. В. Беляев, В. Н. Шитов // Археологические открытия 1999 года. - М., 2001. С. 66-68.
11. Вихляев В. И. Хронология могильников населения !-К^ вв. западной части Среднего Поволжья / В. И. Вихляев, А. А. Беговаткин, О. В. Зеленцова, В. Н. Шитов. - Саранск, 2008.
12. Вихляев В. И. Локальные и региональные системы археологической хронологии (сравнительный анализ) / В. И. Вихляев, Е. В. Кручинкина // Социально-экономические и политические процессы в России, странах Европы и Северной Америки в новое и новейшее время : сравнительные исследования. - Саранск, 2010. С. 133-137.
13. Галимзянов И. Р. Мордва на Средней Волге в золотоордынское время / И. Р. Галимзянов // Финно-угорский мир : история и современность: материалы II Всероссийской научной конференции финно-угроведов (секция исторических и педагогических наук). - Саранск, 2000. -С. 72-74.
14. История Мордовии с древнейших времен до середины XIX в. - Саранск, 2001.
15. История Мордовской АССР. - Саранск, 1979. - Т. 1.
16. История о великом князе Московском // Сочинения князя Курбского. - СПб., 1914.
17. Коковцев П. К. Еврейско-хазарская переписка в X веке / П. К. Коковцев. - Л., 1932.
18. Леонтьев А. Е. Археология мери. К предыстории Северо-Восточной Руси / А. Е. Леонтьев. -М., 1996.
19. МалковаН. М. История исследования мордовских могильников XVI-XVШ вв. / Н. М. Малкова // Исследования П. Д. Степанова и этнокультурные процессы древности и современности. - Саранск. 1998. - С. 108-112.
20. Мартьянов В. Н. Арзамасская мордва в I - начале II тысячелетия / В. Н. Мартьянов. - Арзамас, 2001.
21. Молчанов А. А. Подвески со знаками Рюриковичей и происхождение древнерусской буллы /
А. А. Молчанов // Вспомогательные исторические дисциплины. - 1976. - Вып. VII. - С. 69-91.
22. Очерки истории Мордовской АССР. - Саранск, 1955. - Т. 1.
23. Повесть временных лет. - М. ; Л., 1950. - Т. 1-2.
24. Полное собрание русских летописей // Лаврентьевская летопись. - Л., 1926. - Т. 1.
25. Полное собрание русских летописей // Лаврентьевская летопись. - Л., 1927. - Т. 1, вып. 2.
26. Рыбаков Б. А. Знаки собственности в княжеском хозяйстве Киевской Руси X-XII вв. / Б. А. Рыбаков // Советская археология. - М., 1940. - Т. 6. - С. 27-57.
27. Смирнов А. П. Этногенез мордовского народа : по данным археологии I-XV вв. до н. э. /
А. П. Смирнов // Этногенез мордовского народа / Материалы науч. сессии (8-10 дек. 1964 г.). -Саранск, 1965. - С. 18-28.
28. Татищев В. Н. История российская / В. Н. Татищев. - М., 1962. - Т. 2.
29. Тизенгаузен В. Г. Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды / В. Г. Тизенгау-зен. - М.; Л., 1941. - Т. 2.
30. Федоров-Давыдов Г. А. Общественный строй Золотой Орды / Г. А. Федоров-Давыдов. - М., 1973.
31. Федоров-Давыдов Г. А. Золотоордынские города Поволжья / Г. А. Федоров-Давыдов. - М., 1994.
32. Челяпов В. П. К вопросу о восточной границе Рязанского княжества в XII-XШ вв. /
В. П. Челяпов, В. В. Судаков // Поволжские финны и их соседи в эпоху средневековья : проблемы хронологии и этнической истории. - Саранск, 2000. - С. 17-19.
33. Шитов В. Н. Расселение древней мордвы (по материалам погребальных памятников) /
B. Н. Шитов // Финно-угорский мир : история и современность : материалы II Всерос. науч. конф. финно-угроведов (секция исторических и педагогических наук). - Саранск, 2000. -
C. 52-60.
Поступила в редакцию 02.11.2011.
Сведения об авторе
Вихляев Виктор Иванович - доктор исторических наук, профессор кафедры всеобщей истории и мирового политического процесса Историко-социологического института ФГБОУ ВПО «Мордовский государственный университет им. Н. П. Огарёва». Область научных интересов - древняя и средневековая история племен и народов Восточной Европы. Руководитель археологической экспедиции университета (1970-2011 гг.). Автор более 90 научных публикаций, в том числе 7 монографий.
Тел.: (8342) 29-06-43
УДК 811.111373.234 ББК Ю9
Н. И. Воронина
ЭТОС «МЫ» И ПРОБЛЕМЫ САМОИДЕНТИФИКАЦИИ*
Ключевые слова: этос, культура, идентификация, личность, время.
N. I. Voronina
ETHOS «WE» AND SELF-IDENTIFICATION PROBLEMS
Key words: ethos, culture, identification, personality, time.
В последней книге «Антропология с прагматической точки зрения» (1798) И. Кант утверждает, что «физиологическое человековедение имеет в виду исследование того, что делает из человека природа, а прагматическое - исследование того, что он как свободно действующее существо делает или может делать из себя сам» [4, с. 35]. Не отвлекаясь на природные задатки человека, остановимся на хронотопических факторах, которые играют большую роль в жизни любого человека, идентифицируя его с определенным
местом в пространстве - с этим на все времена родным телом, родной землей или родиной. Она в сознании русского ассоциируется с широким полем и березами, а в сознании африканца - с пустыней и пальмой на берегу моря. Эта родная земля из нейтрально географического превращается в культурноценностное понятие родного дома, отчизны, в живое пространственно-временное поле жизни человека и его народа во веки веков.
«Древние полагали, что каждое место оправдывает genius loci (гений места). Об
* Статья выполнена при поддержке РГНФ. Проект № 11-03-00040а.
