CC BY
184А.М. САРСЕНОВ,
ведущий научный сотрудник отдела правового мониторинга и антикоррупционной экспертизыг действующих НПА Института законодательства РК,
доктор PhD
МОНИТОРИНГ МЕЖДУНАРОДНЫХ ДОКУМЕНТОВ, ПРИНЯТЫХ В РАМКАХ ОРГАНИЗАЦИИ ОБЪЕДИНЕННЫЕ НАЦИЙ В СФЕРЕ БОРЬБЫ С КОРРУПЦИЕЙ
В комплексе правовых антикоррупционных средств на международном уровне особую значимость имеют те, которые ориентированы на обеспечение глобальной эффективности противодействия транснациональной коррупции, на достижение такого качества предотвращения и пресечения самых опасных для отдельных государств и международного сообщества деяний, при котором были бы гарантированы международные стандарты квалификации коррупционных правонарушений, унифицированные юрисдикционные параметры, неотвратимость преследования и наказания правонарушителей, а также справедливое возмещение ущерба потерпевшим субъектам.
К таким международно-правовым средствам относятся универсальные (единые для всех или большинства государств) договоры, определяющие общепризнанные стандарты, а также согласованные с ними региональные и двусторонние договоры.
Большую роль в унификации общих подходов национального законодательства различных государств в борьбе с коррупцией играют международные организации системы ООН, Совет Европы, Всемирный банк, Организация Американских Государств, Организация экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) и другие международные организации.
В поле зрения ООН проблема коррупции находится уже более двух десятилетий. И именно понимание международного характера феномена коррупции, ее транснациональности требует принятия глобальных мер на межгосударственном уровне для нейтрализации угрозы, которую она представляет для безопасности всего мирового сообщества. Поэтому не случайно в центре внимания Глобальных программ, осуществляемых в рамках Программы ООН в области предупреждения преступности и уголовного правосудия, находится проблема коррупции.
В рамках Глобальной программы ООН оказывается помощь странам в выявлении, предуп-
реждении и пресечении коррупции. Согласно программе, цель любой национальной программы состоит в том, чтобы, во-первых, повысить риск и издержки коррумпированности; во-вторых, создать такую атмосферу неподкупности, которая изменила бы правила игры и поведение ее участников; в-третьих, обеспечить, в конечном счете, соблюдение законности [1, с. 36]. В частности, в рамках программы разрабатываются механизмы, содействующие большей прозрачности и отчетности в области государственных закупок и международных коммерческих сделок. Кроме того, для лиц, ответственных за разработку политики для судей, прокуроров, работников правоохранительных и финансовых органов, организуется учеба.
Одним из первых международных документов в рассматриваемой области является принятая 15 декабря 1975 г. Генеральной Ассамблеей ООН резолюция, которая, осуждая «все виды коррупции», призывает «правительства в рамках их национальной» юрисдикции предпринять все необходимые меры для предотвращения подобной коррупции и наказания правонарушителей. Далее на Восьмом Конгрессе по предупреждению преступности и обращению с правонарушителями ООН была принята специальная резолюция «Коррупция в сфере государственного управления» [2, с. 150], в которой было оформлено основополагающее руководство, подготовленное Секретариатом ООН, «Практические меры борьбы с коррупцией», где констатируется следующее: «поскольку коррупция среди государственных должностных лиц может свести на нет потенциальную эффективность всех видов правительственных программ, затруднить развитие и создать угрозу для отдельных лиц и группы лиц, в высшей степени важно, чтобы все государства:
1) проанализировали адекватность своего уголовного законодательства, включая процессуальные нормы, с тем, чтобы реагировать на все виды коррупции;
2) разработали административные и регулятивные механизмы для предупреждения коррупции;
3) установили процедуры выявления, расследования и осуждения коррумпированных должностных лиц;
4) разработали правовые положения для конфискации средств и имущества, приобретенные в результате коррупции;
5) приняли надлежащие меры в отношении предприятий причастных к коррупции» [3, с. 40].
Резолюция рекомендует государствам-членам разработать стратегию по борьбе с коррупцией, а также рассмотреть вопрос об адекватности уголовно-правового реагирования на все виды коррупции, настоятельно призывает разработать правовые положения для конфискации средств и имущества, полученных в результате коррупции, обеспечить принятие соответствующих мер против предприятий, замешанных в ней.
Кроме того, коррупция была одной из важных тем специальных заседаний Девятого конгресса ООН (Каир 1995 г.) [4, с. 78-83].
В 1996 г. Генеральная Ассамблея ООН (ГА ООН) приняла резолюцию «Борьба с коррупцией», которая призывает внимательно рассмотреть проблемы, связанные с международными аспектами коррупции, особенно в отношении международной экономической деятельности, осуществляемой корпоративными организациями [5, с. 9598]. Также известна декларация ООН «О борьбе с коррупцией и взяточничеством в международных коммерческих операциях» 1996 года, согласно которой государства обязуются, помимо прочего, рассматривать как уголовное преступление взяточничество иностранных государственных должностных лиц и отменить освобождение от налогообложения суммы, полученные в виде взятки от любой частной или государственной корпорации либо физического лица государства-члена ООН любым государственным чиновником или лицом, избранным в представительный орган другой страны [6, с. 87-89].
Таким образом, ООН признала международный характер проблемы коррупции и пытается найти общеприемлемые формы и методы купирования этого явления. Все вышеперечисленные документы носят рекомендательный характер и фактически не влияют на решение проблемы. Однако эти акты играют важную роль в формировании норм международного права относительно рассматриваемого вопроса, а также способны влиять на нормы внутреннего права государств [7, с. 77].
Важной вехой стало принятие Генеральной Ассамблеей ООН Конвенции против транснациональной организованной преступности [8], которая носит обязательный характер для 130 государств-участников. Цель настоящей Конвенции заключается в содействии сотрудничеству в деле более эффективного предупреждения транснациональной организованной преступности и борьбы с ней [9].
Транснациональная коррупция проявляется в виде подкупа иностранных должностных лиц с целью получения возможности вести или продолжать экономическую деятельность в какой-либо стране, либо получать несоответствующее преимущество [10, с. 38]. Впервые в международном соглашении регламентирована ответственность за принятие участия или получения прибыли от серьезных преступлений, таких, как отмывание денег, совершенных организованными преступными группами (существенные денежные штрафы) [11, с. 114].
Данная Конвенция ООН дает ряд развернутых понятий, в их числе организованная преступная группа, серьезное преступление, структурно оформленная группа, отмывание доходов от преступлений, основное правонарушение и др. (Статья 2). В Конвенции предусмотрена криминализация участия в организованной преступной группе (Статья 5), криминализация отмывания доходов от преступлений (Статья 6), также предусмотрено требование криминализировать акты коррупции, то есть получение и передачу взятки, и предпринять иные законодательные и другие меры для предупреждения и выявления коррупции среди публичных должностных лиц с целью обеспечения эффективной борьбы с коррупцией на основе единых стандартов для внутренних законов (Статьи 8 и Статья 9).
Конвенция явилась адекватным ответом мирового сообщества на процессы криминальной глобализации. Человечество получило документ, который дает алгоритмы координации действий в борьбе с международными мафиозными структурами [12, с. 38-39].
Но, несмотря на всю позитивность изложенных в Конвенции ООН положений, перед мировым сообществом все еще оставалась необходимость разработки глобального подхода для преодоления коррупции, принятия особых антикоррупционных принципов и стандартов поведения, присущих первым лицам государства для того, чтобы «коррупция в условиях бесконечных кризисов перестала быть средством в искусстве
политического управления» [13, с. 47]. Так, в резолюции 55/66 от 4 декабря 2000 года Генеральная Ассамблея ООН признала целесообразность принятия международно-правового документа против коррупции, независимого от Конвенции ООН против транснациональной организованной преступности и постановила учредить специальный комитет по разработке такого документа в Вене в штаб-квартире Центра по международному предупреждению преступности Управления по контролю над наркотиками и предупреждению преступности.
Работа Специального комитета стартовала в январе 2002 года. Всего было проведено семь сессий Специального комитета. Особенно напряженной была шестая сессия, во время которой обсуждались ключевые положения итогового проекта Конвенции. Заключительное заседание данной сессии закончилось 9 августа 2003 года, когда участники обсуждения, представители 128 стран, пришли к согласию относительно текста Конвенции [12, с. 39].
При обсуждении проекта Конвенции на сессиях Постоянного комитета наибольшие дискуссии вызвали следующие вопросы:
1) определение «публичного должностного лица». Обсуждение велось вокруг вопросов о том, насколько широким должно быть такое определение и должна ли Конвенция содержать свое «автономное» определение или же данное понятие должно быть определено исключительно национальным правом;
2) определение понятия «коррупция». Данная дискуссия закончилась тем, что в итоге пришли к выводу не предлагать свое определение, а содержать отсылку к перечню подлежащих криминализации деяний;
3) вопрос о том, должна ли Конвенция охватывать коррупцию в частном секторе. Большинство государств решительно высказались в поддержку этого. По мнению других государств, этот вопрос является сложным и сопряжен со множеством концептуальных, правовых и процессуальных проблем, для которых, возможно, не имеется общеприемлемых решений;
4) вопрос о том, насколько широкими и обязательными должны быть положения, касающиеся предупреждения коррупции. Большинство участников переговоров единодушно высказались за включение в текст Конвенции обширных положений о предупреждении коррупции, что нашло отражение в окончательном варианте проекта [14, с. 171].
В итоге глобальный подход к обсуждаемой проблеме вылился в принятие на 58-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН в октябре 2003 года Конвенции ООН против коррупции [15], которая была ратифицирована Республикой Казахстан в мае 2008 года [16].
В преамбуле Конвенции Стороны выражают озабоченность проблемой коррупции, серьезностью порождаемых ею последствий для мирового развития. Отмечая значительную работу, проведенную ООН и другими международными организациями в сфере противостояния коррупции, Конвенция подтверждает, что она в основных концептуальных чертах базируется на документах этих организаций и развивает их идеи.
Целями настоящей Конвенции являются: содействие принятию и укрепление мер, направленных на более эффективное и действенное предупреждение коррупции и борьбу с ней, поощрение, облегчение и поддержка международного сотрудничества и техническая помощь в предупреждении коррупции и борьбе с ней, в том числе принятие мер по возвращению активов, поощрение честности и неподкупности, ответственности, а также надлежащее управление публичными делами и публичным имуществом (Статья 1).
Конвенция вводит всеобъемлющий пакет стандартов, мероприятий и правил, которые все страны могут применять для укрепления своих правовых норм и режимов государственного регулирования в области борьбы с коррупцией. Она призывает к принятию мер по предупреждению коррупции и объявляет вне закона преобладающие формы коррупции, как в государственном, так и в частном секторе. Она является огромным прорывом, ибо требует от стран-участниц вернуть средства, полученные с использованием коррупционных методов, в страны, у которых они были похищены. Эти положения — первые в своем роде — создают новый основной принцип, а также базу для более прочного сотрудничества между странами в целях предупреждения, выявления и возвращения средств, полученных в результате коррумпированных действий.
Конвенция акцентирует внимание на необходимости проявления политической воли со стороны исполнительной, законодательной и судебной властей для применения разносторонних и последовательных мер государства и общества по устранению причин и условий, порождающих и питающих коррупцию в различных сферах жиз-
ни. В частности, Конвенция указывает на необходимость создания специализированного национального органа по борьбе с коррупцией, что расценивается как одно из проявлений политической воли. Конвенция содействует принятию и укреплению мер, направленных на более эффективное предупреждение коррупции и деяний, непосредственно связанных с ней, и борьбу с ними [7, с. 80].
Для целей любого нормативного правового акта ключевое значение имеет применяемая терминология, при помощи которой передается его точный смысл и содержание. Однако представляется, что вполне оправданно заключение экспертов, согласно которому текст Конвенции содержит нечеткие формулировки и обязательства, что создает реальную возможность для оказания политического давления, завуалированного вмешательства во внутренние дела государств под предлогом борьбы с коррупцией [7, с. 80].
В частности, в Конвенции есть такие нечеткие формулировки, как «государства-участники стремятся» (ст. 5, 7, 8), «в пределах своих возможностей» (ст. 13), «могут рассматривать» (ст. 34), «может принять» (ст. 27). Подобная терминология говорит о декларативности содержания Конвенции, поскольку не накладывает обязательства, а выражает лишь волю, намерение; это позволяет игнорировать отдельные положения Конвенции, оставить их применение на усмотрение сторон и неизбежно приведет к двойным стандартам, что представляется неприемлемым для целей данной Конвенции [7, с. 80]. Конвенция предполагает создание органа по борьбе с коррупцией в государствах-участниках. Однако следует обратить внимание, что в ней говорится о создании органа, «осуществляющего предупреждение коррупции при помощи проведения соответствующей политики, ее координации, а также расширения и распространения знаний по вопросам предупреждения коррупции» [7, с. 81-82], а «не о практическом подразделении, занимающимся непосредственно борьбой с коррупцией» [7, с. 81-82].
Также Конвенция учредила орган для контроля за осуществлением положений документа -Конференцию государств-участников Конвенции. Согласно ст. 63, Генеральный секретарь ООН созывает Конференцию государств-участников нг позднее чем через один год после вступления в силу Конвенции. Конференция определяет план мероприятий, направленных на осуществление положений Конвенции, заслушивает информацию
участников Конвенции о ее выполнении. Конференция государств-участников, если она сочтет это необходимым, учреждает любой соответствующий механизм или орган для содействия эффективному осуществлению Конвенции.
Помимо этого, Конвенция предусматривает создание действенной системы финансового контроля, проверки имущественного положения, источников доходов и расходов публичных должностных лиц, возможность возвращения активов путем применения процедур, основанных на признании того, что такие активы являются доходами от коррупционных преступлений, и процедур, преследующих цель возвращения этих активов в качестве возмещения убытков от коррупции в гражданско-правовом порядке. Однако в решении этих вопросов сохраняются некоторые неясности, в частности, возникает коллизия права при необходимости правового регулирования вышеописанных процедур.
Кроме того, как справедливо отмечают эксперты, в Конвенции предусматривается двойной стандарт [17, с. 31]. Содержание норм Конвенции в части, не касающейся возвращения имущества и выдачи активов, носит обязательный характер для государств-участников. Они принимают на себя соответствующие обязательства и адаптируют их во внутреннем законодательстве. Конфискация же и выдача активов остается прерогативой внутреннего законодательства. Таким образом, в одном случае нормы международного договора имеют приоритет над внутренним законодательством государств-участников, в другом же преимущество отдается национальному законодательству. Этот подход делает реализацию предупреждения перевода средств незаконного происхождения, полученных в результате коррупционных деяний, и борьбу с ними малоэффективными. А саму процедуру по этому вопросу превращает в инструмент государственной политики, а не международного права [17, с. 32].
Конвенция ООН по борьбе с коррупцией содержит в себе позитивное и креативное начало, но многие положения нуждаются в корректировке с целью устранения неточностей в формулировках, избегания двойных стандартов, предоставляющих государствам право действовать по собственному усмотрению и лишающих Конвенцию возможности достижения поставленных целей. Остался нерешенным вопрос об обратной силе Конвенции, т.е. о возвращении активов, которые были незаконно приобретены до подписа-
ния Конвенции. Открытым остается вопрос об ответственности государств - основных субъектов международного публичного права, - нарушивших принятые на себя международные обязательства. Современная международная практика оказания правовой помощи при осуществлении института экстрадиции или выдачи обвиняемых и подозреваемых в совершении преступлений подтверждает невозможность реализации ответственности государств [18, с. 95].
Поэтому, как отмечает В.А. Номоконов, «первоочередной задачей ООН должно стать создание действующего организационного механизма, обеспечивающего соблюдение принципа «pacta sunt servanda». При условии же полной поддержки новый инструмент может на практике изменить к лучшему качество жизни миллионов людей во всем мире» [7, с. 83].
Исходя из вышеизложенного, нетрудно прийти к выводу, что ООН взяла на себя координирующую функцию в формировании правового фундамента для осуществления борьбы с коррупцией усилиями мирового сообщества. Несмотря на
отмеченные спорные и неудачные положения, неизбежные в столь объемном международном документе, в целом Конвенцию ООН против коррупции следует охарактеризовать с самой положительной стороны. Предполагается, что Конвенция будет являть собой базис для приведения национального законодательства государств-участников в соответствие с объективно необходимыми мерами преодоления коррупции, адекватными угрозе, которую она представляет в планетарном масштабе. Принятые ранее международные документы в данной сфере имели либо региональное (конвенции ОАГ и Совета Европы), либо иное, сугубо ограниченное применение (Конвенция ОЭСР).
С принятием Конвенции ООН мировое сообщество получило первый антикоррупционный документ глобального значения, который явился выдающимся достижением и существенным дополнением Конвенции ООН против транснациональной организованной преступности и который способен стать эффективным инструментом международного сотрудничества в борьбе с коррупцией.
Использованная литература
1. Квашне В. Преступность и правосудие: ответы на вызовы XXI века // Российская юстиция. -2000. - № 9. - С. 36.
2. Восьмой Конгресс ООН по предупреждению преступности и обращению с правонарушителями. Гавана. 27 августа — 7 сентября 1990 г. - ООН. Нью-Йорк, 1991. - С. 150.
3. Цагикян С. Материалы международного семинара по проблеме борьбы с коррупцией в Армении г. Цахкадзоре 09 октября 1999 г. - С. 40.
4. Справочный документ о международной борьбе с коррупцией, подготовленный Секретариатом ООН. A/CONF. 169/14.13 Apr. — 1995; Опыт осуществления практических мер, направленных на борьбу с коррупцией государственных должностных лиц. A/CONF. 169/L. 20/Add. 3. 6 May. — 1995. Девятый конгресс ООН по предупреждению преступности и обращению с правонарушителями. — Каир, Египет, 29 апреля — 8 мая 1995 г. A/CONF. 169/16. — С. 78-83.
5. Ашавский Б. Международный кодекс поведения государственных должностных лиц. Чистые руки. - 1999. - № 2. - С. 95-98.
6. Ашавский Б. Организация Объединенных Наций против коррупции. Чистые руки. - 1999. - №1. -С. 87-89.
7. Номоконов В.А. Коррупция в мире и международная стратегия борьбы с ней. - Владивосток, 2004. - С. 77-83.
8. г. Палермо, Италия, 12-15 декабря 2000 г. См. подробнее о Конвенции: Михайлов В. Палермс-кая Конвенция ООН против транснациональной организованной преступности // Российская юстиция. - 2001. - № 7. - С. 20.
9. См. подробнее: http://www.transparencykazakhstan.org/UserFiles/file/33d.pdf
10. Репецкая А.Л. Транснациональная коррупция: понятие и меры борьбы // Организованная преступность и коррупция. - 2000. - № 1. - С. 38.
11. См.: Корчагин А. Г., Иванов А. М. Сравнительное исследование коррупционных и служебных преступлений. - Владивосток, 2001. - С. 114.
12. Карпович О.Г. Анализ современных международных подходов к борьбе с коррупцией // Международное публичное и частное право. - №3 (42). - 2008. - С. 38.
13. Овчинский B.C. XXI век против мафии. Криминальная глобализация и Конвенция ООН против транснациональной организованной преступности. - М., 2001. - C. 47.
14. Влассис Д. Разработка проекта конвенции ООН против коррупции. Форум по проблемам преступности и безопасности общества. - Т.2. - №1. ООН Нью-Йорк, 2002. - C. 171.
15. См. подробнее: http://www.uno.org, http://www.transparencykazakhstan.org/UserFiles/file/33c.pdf, Документы ООН. А/58/422.
16. Закон Республики Казахстан от 4 мая 2008 года N 31-IV // Казахстанская правда от 6 мая 2008 года. - N 95 (25542).
17. См.: О проекте ФЗ «О противодействии коррупции» и проекте Конвенции ООН против коррупции. - М., 2002. - С. 31-32.
18. Глобализация общей, организованной и коррупционной преступности. Материалы круглого стола / / Государство и право. - 2001. - № 12. - С. 95.
Мацалада сыгбайлас жемцорлыщца царсыг эрекет етуде Б¥¥-ныгц рвл1 талданыт, ашышган. Сыгбайлас жемцорлыгц феноменШц халыгцаралыгц сипатыгн, оныгц ултаралыггыгн тусту букы элемдгк цауыгмдастыгц цаутЫздтне тент турган цатердг жоюга мемлекетаралыгц децгейде ахуалдыг шаралар цолдануга мумктдЫ бередг.
Автором раскрыгвается и анализируется роль ООН в противодействии коррупции. Именно понимание международного характера феномена коррупции, ее транснациональности позволил принять ряд глобальныгх мер на межгосударственном уровне в целях нейтрализации угрозы безопасности всего мирового сообщества.
The author reveals and analyzes United Nations role in corruption counteraction. Understanding of the international character of a phenomenon of corruption, its transnationality has allowed accepting a number of global measures at interstate level with a view of neutralization of threat of safety of all world community.
